Именуемый Черным

– Да? – злобно спросила Диора – И что же это, ну-ка? Выторговать получше условия сдачи у врага? Ползать перед ним на коленях и умолять сохранить жизнь?

– Я планирую, думаю на перспективу, так учил меня отец. Рано или поздно осада будет снята, сменится правящая верхушка, но люди-то останутся. Те самые жители районов и трущоб, за голоса которых Хиро борется уже который месяц. На какие деньги потом будут восстанавливать дома, дороги, крепостные стены, архитектуру? Кто даст людям еду, воду? Кто сможет быстро организовать поставку жизненно важных товаров, которые мы сами не в состоянии производить из-за засухи? Этим будет заниматься знать, и ты, Диора, также в их числе. Если твоим выбором станет борьба до самого конца, пусть так. Благородно защищать людей мечом, но не постыдно и деньгами.

– В твоих словах ни капли чести.

– Ну… да, – развел руками Бьёс. Они с Кареном переглянулись и одновременно захохотали во весь голос.

Диора злилась на него. Ее понимание справедливости и морали определяли Бьёса как скользкого человека, как мразь, что способна ударить в спину. Но умом она понимала его правоту. Если победа принесет только голод и разочарование, хорошего в ней будет так же мало, как в поражении. Проблема заключалась в несостыковке этих элементов внутри нее самой, победа казалась абсолютом, за которым все должно быть хорошо. Бьёс же видел мир в оттенках серого, отчего допустить ход его мыслей было невозможным.

– Дело не в чести, Диора, а в выживании. Я не говорю, что при первых проблемах стоит бежать, ни в коем случае. Просто предлагаю запасной план, если основные методы не сработают. Обдумайте на досуге.

– Как Агни вообще находилась столько времени рядом с тобой?

– Иногда она более рациональна.

Остальная часть поездки прошла в тишине. Диора решила отвлечься, поэтому все внимание уделила видам за окном. Их карета ехала по одной из городских магистралей с каменной брусчаткой. Несколько полос в одну сторону, несколько в другую, разделенные между собой зелеными островками с газоном и лиственницами. На оживленных перекрестках образовывались пробки, кто-то начинал спорить или договариваться об очередности проезда. Регулировщиков на всех не хватало, одна парочка уже схватила друг друга за грудки. Город жил в своем ритме, который доставлял удовольствие всем присутствующим. Люди ходили с улыбками или просто со спокойными лицами. Здесь все было под контролем, никакой паники, легкий доступ к воде, еде и медицине. Сюда ехали за лучшей жизнью и те, кто получал шанс, цеплялись за него изо всех сил. Таким людям грустить было некогда.

Что до архитектуры, она поражала разнообразием стилей и вкусов. Условно, город Сандеон делился на несколько десятков районов, в каждом из которых преобладала своя стилистика и пропорции. Сейчас в глаза бросались белые домики в два и четыре этажа, которые использовали декоративные деревянные балки на фасаде. По закону выше шести этажей строить было нельзя, исключение делали только для общественных построек: библиотеки, муниципалитеты, районные управы, музеи, памятники и прочее. Каждый типовой домик не был похож на другой из-за особой кровли, иных окон и зеленых посадок вокруг. Клумбы с цветами, декоративными изгородями или деревцами были повсюду. Земля в империи медленно умирала, превращаясь в песок, поэтому в городе активно развивали культуру озеленения.

Линии почтовых голубей под небом уплотнились, люди окончательно проснулись и вошли в столичный ритм буднего дня. Высоко над головой, бликах солнца мерцал прозрачный купол.

Сложная конструкция из десятков рунных постаментов в разных частях города сводила потоки магии в единую невидимую форму над городом, что защищала горожан и все живое внутри. Сухие ветра пустыни и морской бриз дозированно проникали внутрь, создавая ощущение легкости. Свойства купола определяли потоки ветра внутри города, изгоняя лишние запахи и смог за периметр в нужном объеме. Излишки непогоды оставались снаружи, чего нельзя было сказать о солнечном свете. Светило слишком сильно, часть энергии удавалось забирать в рунные накопители для ночного отопления, но то была лишь капля. Стоило солнцу подняться из-за горизонта, как приходила жаркая пора. Жаркая, но благодаря ветрам не душная – идеальные условия для проживания. При осаде купол служил отличной защитой от любых вторжений, отчего каждая точка с его рунным постаментом охранялась мощными гарнизонами.

Наблюдая за росчерками в небесах, Диора смогла очистить свой разум. Их мир под названием Ареда разнообразен, соседний мир Эрха – тем более. Каждый из них полон живыми созданиями, растениями, ветрами и магией. Зло уживается с добром, они подталкивают друг друга к развитию всеми возможными путями. Видеть эти взаимосвязи позволяет мудрость, которой ей самой пока недостает. Неужели Бьёс, эта сволочь в балахоне, обладает большей мудростью? Наверное, они слишком разные. В его словах есть смысл, одной из военных стратегий для принуждения к миру является выжигание посевов на землях противника. Маленькие партизанские отряды сопровождают армию и сжигают все, противник вынужден идти в скорую атаку, пока есть хоть какие-то ресурсы, либо закупать их у соседей. В войну казна пуста, тогда неприятель вынужден брать в долг. Здесь его можно измотать и принудить к сотрудничеству на своих условиях. Или просто уничтожить. Проблемы такого подхода в голоде, который начинается после. Быстрая победа стоит многих смертей позже. Вряд ли Свет пойдет на подобное, там живут совсем другие люди. Тем не менее в случае осады, голода и его последствий не избежать. Решение вопросов подобного рода – задача не воинов, а, скорее, торговцев и тыловиков. Тех, кто работает в поддержке.

Диора улыбнулась. Она наконец-то поняла. Бьёс – маг Пространства, как и все члены его семьи. В бою Пространство всегда позади, работая на поддержке. Их задача не убить как можно больше, а допустить как можно меньше ущерба и потерь своему составу. Говорят, хороший маг Пространства в поддержке до самого конца. Видимо, для ее товарища эта фраза определяет все.

– Уважаемые, мы прибыли! – крикнул кучер, останавливая лошадей.

Ребята вышли на улицу. Экипаж стоял в конце широкой улицы перед городскими привратниками, из-за дебатов въезд на площадь был ограничен. Бьёс заплатил кучеру и перекинулся парой слов с охраной. Компанию пропустили без каких-либо проверок. Сама площадь была вытянутой овальной формы с резной брусчаткой под ногами. В шести точках симметрично стояли фонтаны, которые через некоторый интервал пускали мощные струи воды. Эти струи пролетали по воздуху и падали в другие фонтаны, не проронив ни капли. Люди и брусчатка оставались сухими, зато в воздухе висела приятная влага. По центру стоял величественный памятник предыдущему императору Балрозаку Второму, который объединил Тьму, Пустоту и Пространство в одну империю. Перед лицом общей опасности он сумел сплотить всех, что позволило выжить в условиях войны и умирающих земель. С постамента в небо смотрел бородатый суровый муж в облачении Тьмы, чей взгляд устремлялся к звездам.

Под этим памятником на сцене, за небольшими деревянными трибунами стояли два человека, на заднем плане багровел широкий занавес. Неисчислимая толпа перед сценой была навеселе. В то же время в воздухе ощущалось напряжение. Дебаты были в самом разгаре, но только один человек мог так бодрить народ.

– За мной! – тихо скомандовал Бьёс. Он провел их по краю собравшейся толпы в самое начало. Спереди стояли пограничные столбики с цепями, за ними на почтительном расстоянии в несколько рядов расставили стулья. У столбиков дежурили высокие охранники с серьезными, но туповатыми лицами. Одному из таких Бьёс показал карточку с зачарованным штампом. Амбал некоторое время рассматривал ее, после чего снял цепь и пропустил их в самый первый ряд. По пути Диора увидела среди собравшихся обозревателей, летописцев, политиков, деятелей искусств и торговли. Даже некоторые представители знатных родов не без улыбок наблюдали за происходящим. Кто-то вел записи карандашами в блокнотах, некоторые сидели с магическими сферами в руках. С такими мерами дебатирующие потом не смогут увильнуть от того, что произнесли со сцены.

Диора подняла глаза. Трибун было семь, но присутствовало только два кандидата. Слева стоял мужчина в летах с широкой плешью на голове. Густые русые волосы остались только на висках и затылке, остальное блестело свежим потом. Круглое лицо, пухлые ручки и невысокий рост выдавали в нем стандартного чиновника, который мало двигается и принимает решения из кабинета. Старик смотрел исподлобья, на висках вздулись вены. Он кипел, казалось, изо рта вот-вот повалит пар. Его оппонент был молодым и высоким, с гордым станом. Белесая кожа, аккуратно подстриженные, абсолютно белые, как снег, волосы и светлые глаза, словно из чистого серебра. Лицо парня имело правильные, благородные черты, широкая нижняя челюсть казалась монолитной. Уже сейчас Хиро выглядел как лидер нации, его окружала аура величия, ему хотелось верить и внимать. Его было видно за версту, пройти мимо просто невозможно. Одежды соответствовали происхождению – белый балахон магов Луны с резкими линиями вышивки. Длинные рукава прикрывали кисти рук, облаченные в перчатки.

Хиро заметил друзей и подмигнул им. У обоих кандидатов на шее пульсировали красные треугольные начертания, что разносили их слова по всей площади.

– Уважаемые кандидаты! – заговорила ведущая напротив трибун. – Мы выслушали ваши программы и видение будущего нашего любимого округа. Теперь черед ответов на вопросы избирателей. За неделю их пришло так много, что зачитать все, к сожалению, не получится. Остановимся на самых интересных и актуальных.

Женщина щелкнула пальцем, и от соседней тумбы к ней подлетел толстый свиток.

– Что-то я не поняла, – зашептала Диора на ухо Бьёсу, – почему участников всего двое?

– Ты про пустые трибуны? Традиция. На старте кампаний было семь кандидатов, остальные сошли с дистанции. Пустые места показывают, насколько жесткой была борьба.

– Куда они могли деться? Хиро же на последнем месте был по опросам.

– Один отказался, потому что мы выяснили, кто его спонсирует, и решили вопрос негласно. Второго размазали его же собственной речью с одного из выступлений. Его слова свели не к желанию мира с противником, а к предательству и измене. Третий…

– Вы такой грязью занимались?

– А ты как думала? По-твоему, зачем еще существует предвыборный штаб? И вообще, я собирал информацию и помогал Хиро писать речи, формировать повестку. Политика штаба и его действия не совсем за мной. Тем более Хиро в процессе и сам поднаторел, смотри, как блистает.

Диора негодовала. Все это грязь, которая для других останется неизвестной. Для них Хиро должен стать символом, гарантом того, о чем он говорит. А то, какими мерами это будет осуществляться, вопрос отдельный. Противно было то, что она знала, кто стоял за этим. Ей было противно осознание его вклада в успех Хиро, этот гад запустил свои щупальца во все, что ее окружает!

– Итак, первый вопрос. Обе программы включают реконструкцию парковой зоны на севере округа. Пожалуйста, проясните ваши позиции. Господин Рав’онг, начинать будем с вас.

– Хорошо, – старик немного прокашлялся. – Как вам известно, последние годы я и моя команда сделали ту часть района привлекательной для молодежи. Стоимость жилья и аренды значительно ниже, чем в других частях Сандеона. В то же время мы ограничили там поселение отбросов и криминальных элементов. Все, кто приезжает сюда на учебу вне Академии или для работы, начинают свой путь оттуда. Наша программа оказалась настолько популярной, что свободного жилья уже не осталось. В то же время парк требует обновления. Мы наблюдали за горожанами, четверть площади не используется совсем, поэтому мы планируем расширить жилую зону в той части. Строительство малогабаритного жилья пойдет на пользу всем.

– Большое спасибо. Господин Васис.

– Программа заселения молодежи действительно оказалась успешной. Те, кто хотел выучиться – выучились, но не смогли дальше перемещаться по Сандеону из-за высокой стоимости жилья в остальных районах. Условия жизни на юге, возле рынков и порта, действительно гораздо хуже, а стоимость та же. Сейчас все эти таланты сконцентрированы в одной области. Молодые, энергичные… как думаете, что может произойти между ними? Летний вечер, бутылочка вина, такая же одинокая соседка…

Толпа довольно загудела. Слова Хиро звучали непринужденно и в то же время очень уверенно.

– В ближайшие несколько лет там стоит ожидать высокую рождаемость, если продолжать строительство тесного жилья, район точно превратится в трущобы. Вспомните южные рынки: бегающие грязные дети, свисающее из окон белье и тряпки после стирки. Мужчины и старики сидят на улице просто потому, что там тише, чем дома с пятью детьми. Не думаю, что наши горожане хотят того же. Парковую зону сокращать нельзя, строительство малогабаритного жилья следует заменить на большую площадь, а чтобы расселить всех и продолжить приток талантов в город, нужно избавиться от старого. Истории города более трех тысяч лет, в каждом районе есть заброшенные дома или бесполезные памятники архитектуры. Я предлагаю в первую очередь избавиться от пустышек, по остальному составить перечень того, что подлежит сносу, и проголосовать. Мы живем не прошлым, а настоящим. Мы живем сейчас, а развалины могут подождать и в другом месте, например, как часть пейзажа в том же парке.

– Очко в нашу пользу, – зашептал Бьёс.

Ведущая пробежала взглядом по свитку.

– Благодарю за ответы. Следующий вопрос касается программ озеленения. Пожалуйста, раскройте этот вопрос, господин Рав’онг.

Старик медлил. Он злобно смотрел на Хиро, казалось, из его перекошенного рта вот-вот брызнет желчь.

– Вопрос зеленых насаждений очень важен, проблема расширения площади под них всегда была острой. Как действующий глава округа я каждый день возвращаюсь к этому вопросу, площади под посадки граничат с проезжей частью и тротуарами, которые не могут быть сильно уже, чем прописано в столичных законах. Вопрос очень сложный. Я обещаю сделать все, чтобы наши горожане чувствовали себя комфортно.

– То есть у вас нет решения данного вопроса? – уточнила ведущая. Теперь желчный взгляд был направлен на нее.

– Повторюсь, вопрос довольно сложный и требует комплексного подхода с рассмотрением всех обстоятельств. Нельзя просто так расширить площадь зеленых насаждений без уменьшения чего-то другого.

– Благодарю за ответ. Господин Васис, как вы прокомментируете?

– В данный момент я заложник решений, принятых текущей администрацией. Увеличение плотности застройки и количества жильцов требует расширения зеленых площадей, таков закон. Вместо жертв тротуарами или жилой площадью я предлагаю немного изменить архитектуру самих домов. Перестать делать треугольные или купольные крыши, сделаем как в других районах города пологие, прямые. Также ступенчатые стены – сама архитектура позволит на перепадах сажать деревья и кусты. Моя команда подготовила несколько эскизов того, как это может выглядеть. Четыре из пяти опрошенных дают согласие на возведение подобных строений, ведь так мы решим сразу несколько проблем. Идея не нова, такое решение принял один из городов Луны на юге их королевства…

– А ну заткнись! – заорал Рав’онг. Из его рта брызнула слюна.

– Попался, – прошептал Бьёс.

Хиро посмотрел на оппонента как на идиота. Старик сжимал и разжимал свои руки, было видно, что он хочет броситься на него.

– Что это значит?

– Мы изучили его, Хиро полностью готов к дебатам. Он не зря упомянул Луну, сейчас сама все увидишь.

– Ты что-то хочешь сказать, Улок? – спросил Хиро.

– Для тебя господин Улок, отребье. Вы что, не видите, кто он? Он же Луна плоть от плоти, и мыслит так же.

– Господин Рав’онг… – пыталась вставить ведущая. Но по глазам старика было видно, что его понесло. Теперь пока не выплеснет все, не остановится. Для него ведущей уже не существовало.

– История Сандеона неповторима, тянется на тысячелетия, она уникальна и будущее города должно создаваться нами, не заимствуя что-то со стороны! А ты со своими замашками хочешь превратить нашу столицу в еще один город Луны?

– Господин Рав’онг, возьмите себя в руки.

– Мы все видели план реконструкции парка от Васиса, он повторяет их мерзкую резную архитектуру. А теперь еще зеленые посадки на крышах? Как ты вообще смеешь стоять здесь и предлагать подобное?

– Господин Рав’онг, пожалуйста, успокойтесь, не ваш черед отвечать на вопрос.

Кричал он сильно, но от старости легких ему не хватало. В конце каждого предложения голос падал от нехватки воздуха, а морщинистые щеки начинали дрожать. Замолк он от необходимости выпить воды, иначе бы зашелся кашлем.

– Вы позволите? – обратился Хиро к ведущей. – Он задал конкретные вопросы по моей программе, я думаю, на них стоит ответить. Спасибо. Итак, если кто-то не знает, в наших законах стратег имеет право избираться на любой управляющий пост. Для этого он должен отвечать длинному списку критериев, сдать экзамен и выжить на финальном испытании в Пещере. Соответствие я получил, экзамен тоже за мной. По Пещере узнаем через несколько дней, и надеюсь, после нее я снова смогу увидеть всех собравшихся здесь. Однако нигде не сказано, что только рожденные в Пустоте, Тьме, или Пространстве могут баллотироваться. Тридцать лет назад моя семья бежала сюда. Многие бежали. Есть несогласные с доводами к войне, с требованиями сторон, к тому, как она идет. Эти люди существуют по обе стороны конфликта. Я также считаю немыслимым поведение северных соседей, на юге засуха, и есть решение, но на него не хотят идти. Все же вопросами такого уровня должны заниматься другие люди, не мы. Сейчас мы просто горожане, которые хотят сделать свою текущую жизнь лучше, дать надежду следующим поколениям, превзойти самих себя и просто жить счастливо. Разве не для этого созданы выборы? Разве не для лучшей и счастливой жизни мы общаемся с людьми каждый день и спрашиваем, чего они хотят? До разделения миров на месте Сандеона не было ничего, его стилистика и архитектура заимствованы из столицы эльфов из мира Эрхи. Того города уже не существует, сейчас Сандеон уникален, но он никогда не шел собственным путем. Все города подсматривают друг у друга лучшие решения и заимствуют себе, с собственной интерпретацией. Я бы вам порекомендовал получше изучить историю градостроений, но вам уже сто двадцать лет и, боюсь, времени не хватит.

Толпа снова довольно загудела. Кто-то начал скандировать «Хиро! Хиро!», и вскоре уже каждый повторял его имя в унисон с остальными. Ведущая обернулась к ним и развела руками:

– Я думаю, дальше продолжать не стоит. Благодарю всех, кто принял участие в сегодняшнем мероприятии, всем спасибо.

– Она же с вами заодно, да? – спросила Диора.

– Свои люди везде нужны, – ответил маг, вставая с места.

Хиро немного покрасовался на сцене, махая толпе. Тем временем Бьёс уже вел Диору и ребят в сторону к одному из фонтанов, где они договорились встретиться. Подошел маг Луны не сразу, по пути его задержали два обозревателя для небольшого интервью.

– Поздравляю! – воскликнул Бьёс.

– Тебе спасибо за подготовку, ты все точно рассчитал. Ребят, спасибо, что пришли поддержать, честно.

Он снял перчатки и поочередно обнял каждого. Диора обратила внимание на сотни мелких шрамов на руках – результат практики магии Луны.

– Ты забыл о главном спонсоре мероприятия, – Карен кивнул куда-то в сторону. – Как всегда в стороне, как будто просто мимо проходил.

Девушка обернулась. Поодаль стоял парень в чистой, но очень дешевой одежде с зеленым капюшоном на голове. Подтянутый, бодрый, он держался скромно возле своего упряжки из двух лошадей. Позади возвышалась странная телега, состоявшая из двух половин, каждая из которых сама по себе являлась телегой. Наверху торчала ось без колес. Она сразу узнала его по манере держаться и этому сосредоточенному взгляду, что постоянно злил. Это в его дело попросился Бьёс как партнер, его силами кампания Хиро пришла к победе, это он реализовывал ту грязную закулисную игру. И это в его присутствии Карен напрочь забывал о ней, поскольку они братья. Все внимание – ему.

– Привет, Адрен.

Глава 2. Обязательства

Адрен В. Ор’рах

Пять дней до испытания

На утреннем свежем воздухе всегда приятно просыпаться. Голова чистая, мысли формируются четко, ничего лишнего перед внутренним взором. Первые попытки движения выдают проблемы: правая половина лица онемела, глаз слезится, правое плечо жутко ноет, делая невозможным движение рукой. Вторым глазом Адрен бегло осмотрел свое положение: сидит на толстой ветке, опоясан веревкой к стволу, чтобы не свалиться. Далеко внизу земля, левая нога болтается на весу. Охотничья экипировка и плащ сухие, не блестят. Чтобы прийти в норму, пришлось на ощупь залазить под плотный охотничий жилет для массажа плеча. Размять, растереть, залезть пальцами под мышцу и поиграть суставом. Больно, но только через эту боль рука становится активной. Далее, уже двумя руками, массаж шеи и лица. Постепенно чувствительность возвращалась, кровь приливала к лицу горячим потоком. Все это последствия старой травмы, что случилась в детстве. Подробностей он не помнил, мать говорит, неудачно прыгнул с перил одного из мостов Сандеона. Все было хорошо, пока он не засыпал. В отключке приходил сильный мышечный спазм, который перекрывал кровоток по правой стороне, каждое утро начиналось с боли и обретения себя, иного расклада он уже не помнил.

Адрен сцепил пальцы рук в замок и медленно потянулся вверх. Вокруг было только солнечное зарево, само светило еще не поднялось над линией горизонта. Юноша чуть приподнялся на ветке, повесил на сук свой широкий плащ, что служил в качестве одеяла, и начал аккуратно скручиваться. Сон на макушке дерева в сидячем положении был хорош, однако поясница имела свое мнение. После утренней зарядки началась проверка экипировки. Нож в левом сапоге, второй на поясе, готовые руны и заготовки в карманах и поясной разгрузке, пара «козырей» в потайных карманах кожаного нагрудника и наручах. На пояснице сзади маленькие флаконы с самыми ходовыми красками и пара кистей. На ветке слева висел колчан стрел и витой лук бордового цвета. Когда-то в ствол массивного древа ударила молния и чуть не пришибла маленького Адрена, когда он был мальчишкой. Разгоревшееся пламя начало поджигать еще сухую траву на поле, но и здесь он уцелел. Остаток ствола в центре идеального круга выжженной травы притягивал внимание, с ним что-то хотелось сделать. Решение нашлось через пару дней, когда старый лук окончательно сломался, а на новый не было денег.

Адрен закинул в рот кусочек вяленой оленины, знакомый вкус соли и мяса наполнил рот. Знакомый до тошноты, нормально поесть почти некогда, а переход с вяленой оленины на вяленую говядину или еще на что вяленое проблемы не решит. Пока желудок с протестом принимал еду, юноша подышал на правый кожаный наруч и вытер его о штанину. Поверх он начертал белый круг с вписанным треугольником, добавил пару витых линий и символов. Когда руна запульсировала, из нее тихо зазвучали едва различимые голоса людей. Юноша обвел краской контур и сделал пару линий еще толще. Звук стал громче и четче. Чтобы ничего не упустить, слушать пришлось у самого уха с закрытыми глазами.

– Утро доброе.

– Пока ни хрена не доброе. Как, готов к величайшей охоте?

– Голова раскалывается.

– У меня тоже, и тошнит. Как въехали в лес, так не отпускает, сука.

Говорили двое, чавкая едой. Еще один будил храпливых, попутно раздавая распоряжения. Речь была спокойной, уверенной и громкой. Голос принадлежал их лидеру, другим словом этого человека Адрен назвать не мог. В нем ощущалась сила Тьмы, хотя за все время слежки он ни разу ее не проявил. Всего в их группе было шесть человек, но этот представлял самую большую угрозу. Звон котелков с едой, похрюкивание от приема пищи, пустая будничная беседа, пара плоских шуток и мужской гогот. Затем началось копошение, трение кожаных ремней и бряцание металла – группа готовилась к выходу. Адрен смочил ладонь в росе на соседней ветке и смыл руну. Звук пропал, едва поплыл узор.

Позади его наблюдательной позиции в воздухе появилась белая арка, из которой поочередно выходили охотники. Прочные, но легкие доспехи из кожи, на поясах ножи, за спинами арбалеты и вещмешки на перевязках. Флаконы с рунной краской были всего у двоих, поясницы остальных были утыканы заготовками. Каждый нес в руках по капкану и паре копий, на шеях болтались веревки с цепями. Адрен быстро нацепил лук со стрелами и бесшумно прыгнул на соседний ствол.

Группа охотников шла тихо, поросший кустарник и бурьян хорошо маскировали их движения. Местность изучили на твердую пятерку, но вот по слежке можно ставить неуд. Обилие деревьев и широких крон позволяли преследовать группу поверху. Само перемещение не могло называться идеальным, тем не менее слежка за ними в течение четырех дней не была выявлена ни разу. Опасные времена, за добычу на еще «живых» зеленых участках охотники режут друг другу глотки. И даже если охота удачная, на выезде могут обобрать государственные патрули, что приведет к еще большим стычкам и смертям. Группа внизу принимала меры: заметала следы, маскировала запахи фекалиями и табаком, правильно передвигалась и путала маршруты, периодически разделяясь. Да, наверх они тоже поглядывали и даже использовали руны обнаружения. И все же их старания оставляли желать лучшего, отчего становилось даже как-то досадно. По пути пришлось зажевывать древесную кору, что породило еще один внутренний протест. Гадость ужасная, зато перебивает голод и придает сил. Чувство голода утихло – все же кусочком мяса не наесться, а вот корой более-менее. Адрен закрепил на голове капюшон с маской, чтобы полностью слиться с местностью.