Витязь в изгнании. Продолжение книги «Витязь специального назначения»

– Ну, это уже дело техники. Фактически, осталось только ждать. Чего я, честно говоря, больше всего не переношу.

– Кто-то, можно подумать, любит, – хмыкнул Барс.

Светланка встретила их свежезаваренным чаем. За столом сидели взмыленные Славка с Сержем.

– Вы бы хоть рожи умыли, супермены, – укоризненно сказал Барс. – За стол ведь сели.

– Да, ладно, – махнул рукой Акела. – Медведь, вон, всю жизнь не моется и то его люди боятся.

– Борисыч, – тщательно выговорил Серж. – После твоего урока бойцы сегодня рубились, как проклятые. Тот нерадивый, кстати, после твоей выволочки сам себя превзошёл – так старался. Мне бы эти приёмы тоже не помешало освоить.

– Вот и учись. Занятия вести не… бородою трясти, – закончил он фразу, вовремя вспомнив о присутствии девицы.

– Акела, а кому ты выволочку устраивал? – сунулась любопытная Светланка.

– Да, что ты? – очень натурально ужаснулся тот. – Да разве я могу? Дядя Серж шутит. Не могу быть долго злым, добрый я ужасно.

– Да, Света, – поддержал друга Барс. – Он очень добрый. Ты знаешь, что такое зверинец?

– Знаю, – ответила девочка. – Где зверей напоказ держат.

– А знаешь, что такое крокодил?

– Я про них в книжке читала и картинку видела.

– Однажды Акела был в зверинце и упал в пруд, где крокодилов держат.

– Правда? – сделала большие глаза девочка.

Серж с Климом слушали внимательно. Акела улыбался, но не встревал. Он Андрею этот анекдот сам и рассказывал, не про себя, естественно, а про зама по строевой из школы милиции. Пусть повеселит девчонку.

– Правда, – подтвердил Барс. – Тот, который за крокодилами убирает, как закричит: «Акела к крокодилам упал, спасайте скорей!» А мы ему говорим: «Нет уж, дорогой. Твои крокодилы, сам их и спасай».

– Врёт? – повернулась Светлана к Акеле.

– Барс никогда не врёт, – отозвался тот. – Он может только в какой-нибудь истории что-нибудь чуть-чуть поменять местами.

– А здесь он тоже поменял местами? – не отставала девчонка.

– Всего двух человек.

– Кого?

– Меня и себя.

– Да ну вас, – захохотала кнезинка. – У вас, как у змеи, ног не найдёшь.

Дальше уже пошёл привычный трёп с приколами и хохотом, постепенно смывавший с души напряжение последних дней.

…Утром по приказу кнеза Клима стража приволокла полуодетого Славодума. На вопросительный взгляд Акелы Малыш пояснил: «Я ему предложил одеться, да он меня послал подальше. А своей челяди приказал нас в шею вытолкать». Акела кивнул. Он сам отсоветовал Климу вести дознание не келейно, а наоборот, порекомендовал сделать это со скандальной оглаской.

– Понимаешь, – пояснил он другу. – Такими действиями сильно никого не удивишь. Ну, вызвал кнез в терем и в острог посадил, делов-то. Нужно с ними в сталинском духе. Вот, только что он знатный боярин, на всех через губу плюёт. И вдруг ему на виду у всех по морде, руки за спину и волоком по улицам. А потом опять, на виду у всех – суд, палач и плаха.

– Как «сталинских соколов»? – проявил осведомлённость ученик.

– Именно. Мгновенно ломается он сам, нам оно без нужды мы и так всё знаем. А другим в назидание – вот это самое важное. Враг у ворот, многие прикидывают, как бы не прогадать. А тут им наглядный урок – продался врагу, изволь на плаху, будь ты хоть золотарь, хоть знатный боярин. Тогда иные, глядишь, поостерегутся.

– Твоя правда, – согласился кнез и отдал Малышу категорический приказ.

Через неполный час боярин Славодум с разбитой мордой уже сидел в узилище под личным присмотром гоблина. А Великому Кнезу Володу птичьей почтой ушло надиктованное Акелой послание. В нём были последние новости и, помимо всего прочего, полная информация о предательстве главы боярской думы. На суд и казнь предателя, правда, уже не требовалось санкции Волода, хватало делегированных Акеле полномочий. Просто так выходило политически целесообразнее. Совсем другое дело, когда предателя покарают не загадочные пришельцы (лукавый их знает, что у них на уме), а сам Кнез-надёжа. Типа, у нашего «ясна солнышка» не забалуешь, сразу на дыбу, а то и на плаху. Намёк, он и недобрым молодцам урок тоже.

Сам Акела наскоро переговорил с ввергнутым в застенок предателем, после чего вылетел за Василием. Дел много, хватит прохлаждаться. Информация, добытая у Славодума, по сути, ничего нового не дала – ущемлённое самолюбие, врождённая склочность, приправленные запашком большого золота. Классика, господа. И рецепт от такой хвори тоже классический – плаху, палача и рюмку водки. Водку нам, всё остальное ему.

Глава 2. Противостояние

Подобно огненному зверю,

Глядишь на землю ты мою,

Но я ни в чем тебе не верю

И славословий не пою.

Николай Заболоцкий, «Противостояние Марса»

…Прилетев в Леоновку, он застал Соловья чистым, бодрым и трезвым. Вася сидел в предбаннике, завёрнутый в простыню, как римский патриций в тоге после термы. Дав патрицию час на сборы, Витязь отправился к Милёне. Чем ему мила была эта ершистая, острая на язык женщина, так это умом, точнее, почти полным отсутствием бабьей дури.

Нет, в самом деле. Видятся-то годом да родом. Когда день, когда час. И нет, чтобы использовать этот час на выяснение отношений и скандалы. Но, отринув столь милое сердцу любой женщины занятие, эта пухленькая «аномалия» кидается на шею. Чудны дела твои, Господи!

Старт состоялся часа через два. Проплыли назад ровные ряды домов разросшейся веси, ухоженные поля за околицей. Мелькнули внизу копошащиеся на огородах фигурки баб. Блеснуло озеро с впадавшей в него мелкой, заросшей тальником, речушкой и перекинутым через неё мостиком. Небольшой конный отряд Леоновской стражи рысил по дороге, охраняя идущий в сторону городища обоз. Мелькнула эта мирная картина на повороте и потерялась за стеной леса.

Высадив Акелу в Светлограде, Василий улетел в Червлянск за Володом и Ставром – судилище следовало учинить по полной программе. Свободное время до их прибытия, однако, следовало использовать с полной отдачей. Барс уже заготовил хорошую «дезу». Текст послания был оставлен почти без изменения. Добавили только «достоверное сообщение», что горная дорога охраняется из рук вон плохо, так как никто не верит, что войско полезет в этот, самой природой приготовленный капкан.

Участие Акелы свелось к тому, что он «выпотрошил» пойманного волками подсыла, а потом «перепрограммировал», внушив ему, что вся история с волками и прочим ему приснилась у костра в лесу.

Едва только начало смеркаться, они на ковре-самолёте со спящим, как сурок, «засланцем» вылетели к зорастанской границе, где устроили ему стоянку по всем правилам и аккуратненько положили досыпать у заботливо разожжённого костра. Он бы сильно удивился, если бы узнал, что те самые пятеро волков, поймавших его, теперь должны были красться за ним следом, охраняя подсыла, как зеницу ока.

…Утром прибыли Великий Кнез Волод и Глава Русского Собора Ставр.

Процедуру суда и казни решили провести после обеда. При большом скоплении народа, оповещённого глашатаями и бросившего все дела, Ставр звучным голосом зачитал Указ Великого Кнеза. В нём излагались все прегрешения Славодума и в конце объявлена участь предателя «казнить смертию через повешение». Предателям головы не рубили, невзирая на чины и звания. «Собаке – собачья смерть». Сам Волод грозно изрёк, что не будет пощады никакому изменнику, и тяжёлое тело забилось на перекладине под одобрительные людские крики.

Вечером Великий Кнез и Глава Собора отбыли в столицу. Перед отлётом Ставр нашёл время потолковать с боярской думой в их узком кругу. Глава Собора недвусмысленно разъяснил, что показывать норов перед новым кнезом никому не советует. Нужно принять как должное, что его устами говорят они с Великим Кнезом. Особо предостерёг от предательства или попыток мешать оборонным приготовлениям.

Вечером этого богатого событиями дня, когда Акела с Барсом шли через двор к терему, на плечо воеводы рухнул ком взъерошенных перьев.

– Каркуш!

– Джур-ра в Зор-растане! – хрипло каркнул ворон, тяжело дыша.

Барс поднёс его к бочке с дождевой водой. Каркуш вволю напился, склевал подвернувшегося кстати лягушонка и снова каркнул: «Джур-ра в Зор-растане!»

Акела бережно взял птицу в ладони.

– Ах, ты, птичка наша бесценная. Проводишь нас?

Видимо, это совпадало с теми наставлениями, которые Финогеныч дал вестнику, потому что ворон в ответ хрипло каркнул и боком, по-птичьи, глянул на Витязя.

Через час в небо взвился ковёр, держа путь к Зорастанской границе. На нём сидели трое, – Барс, Акела и Викинг. На плече у Акелы, нахохлившись, сидел пернатый проводник.

– Интересно, – вкрадчиво спросил привыкший уже к подначкам друзей Серж. – Почему эта мудрая птица не захотела сидеть на моём плече, а выбрала самого старшего из нас?

– Просто мудрая птица выбрала самое старое и крепкое дерево, – серьёзно ответил Акела. – Хрен ли ей в таком саженце, как ты?

– Да, нет, – высказал свою версию Барс. – Просто у них профили одинаковые. У Борисыча тоже клюв не хилый.

Серж прыснул.

– Правильно, – нимало не смутившись, поддержал друга Акела. – Сами, чай, знаете, старый ворон не каркнет даром. Вот и слушайтесь дядьку, мальчишки.

«Мальчишки», переглянувшись, тихо рассмеялись. Однако, пора было переходить на режим молчания. Хотя темнота была – глаз выколи, но по времени Зорастанская граница уже должна быть где-то рядом. Следовало попридержать язык, с высоты звуки, особенно в ночи, разносятся далеко. Не стоило обнаруживать себя раньше времени.

Достаточно того, что сама операция задумана из разряда крайне наглых. Всего-то делов – войти в тщательно охраняемый шатёр восточного владыки. Затем мирно поговорить с ним о ненападении, после чего уйти. Причём, убраться обязательно живыми и без потерь. Даже при наличии ковра-самолёта акция дерзкая, почти на грани безрассудства.

Ветерок обвевал лица, под тёплой одеждой было уютно, группа начала клевать носом. Резкий «карк!» прогнал дрёму, звёзды уже поблекли, а на горизонте обозначилась серая полоска. Убедившись, что его поняли, Каркуш свалился с плеча и расправив крылья полетел впереди ковра.

Минут через пятнадцать в почти полной темноте на земле обозначились предметы, похожие не то на большие валуны, не то на купы кустов. Кое-где между ними светились огоньки костров.

– Лагерь, – тихо шепнул Акела. – А это юрты.

Теперь осталось только найти нужную. В полной тишине они призраком скользили метрах в пяти над землёй. Снизу доносился запах конского навоза и дымка от костра, в котором вместо дров горел сухой кизяк. Букет дополнял оттенок вони от большой массы человеческих, давно не мытых, тел. Лениво перекликались сторожа, по утоптанной земле глухо постукивали копытами кони.

Вдруг ворон дал круг над одной из юрт. Белая войлочная палатка окружена воткнутыми в землю бунчуками, у входа двое верзил в полном вооружении. Кажется, то, что надо. Ковёр завис в воздухе.

Совещаний не было. Барс, съевший зубы на диверсионных операциях, всё расписал заранее. Самолёт тихо опустился рядом с юртой, только сбоку от входа. Акела бесшумно стал приближаться к палатке. Будь ты хоть какой профи, в этот час внимание притупляется у любого волкодава, особенно если сидеть на месте неподвижно.

Без труда сосредоточившись на ближайшем охраннике, он уже привычно отправил нужный посыл его мозгу. Тот продолжал сидеть, держа на коленях саблю, но голова его уже бессильно упала на грудь. Один готов. Тихо переместившись к самому входу, используя спящего стража как прикрытие, он повторил то же со вторым. Вот, теперь можно и поговорить.

Находящийся почти за спиной Барс бесшумно прошипел в самое ухо: «Внутри тоже кто-то есть».

Акела кивнул. Он поднял сжатый кулак и перевернул его торчащим большим пальцем вниз, вопросительно глянул на друга. Барс пожал плечами – как Бог даст, после чего тихо шмыгнул внутрь. Напряжённый до крайности слух Акелы уловил только отзвук какой-то возни, затем тихое шипение, которое едва слышно издал сквозь зубы Барс. Акела скользнул следом и тщательно закрыл за собой полог.

Он достал из кармана коробок спичек, чуть не на коленях выпрошенный у запасливой Савельевны. При вспышке спички с ложа взвилось тело с клинком в руках. Андрей прыгнул, словно настоящий барс. Удар встретил шустрого хана в момент прыжка, клинок отлетел в угол, а хозяин шатра был безжалостно прижат к коврам. Локоть руки Барса крайне невежливо давил на его горло.

Да, внешность у хана характерная. Крепкий мужик лет тридцати, раскосое скуластое лицо, бритая голова, усы, растущие от уголков рта. Примерно таким Акела его себе и представлял.

– Джура-хан, – он смотрел полководцу прямо в глаза. – Мы пришли поговорить с тобой. Если не станешь кричать и звать стражу, мы не убьём тебя. Если закричишь – убьём. Если согласен поговорить, моргни глазами.

Он не слишком надеялся, что хан его поймёт, но один из пленных сказал, что хан умеет говорить на многих языках. Почему бы ему не знать и русского? Действительно, старательно моргнул несколько раз. Акела глянул на Барса, тот отпустил горло пленника, готовый, однако, в любую секунду вцепиться в него снова.

– Вы очень смелые люди, – с оттенком уважения в голосе сказал Джура-хан.

По-русски он говорил, практически, без запинки, только с характерным тюркским акцентом.

– Вот, только совсем глупые. Даже если вы убьёте меня, как вы уйдёте отсюда? Скоро рассветёт.

– Хан, а тебе не всё равно будет? Ты уже будешь в краях счастливой охоты.

Узкие щёлки глаз насмешливо блеснули.

– Орыс, это слова жеребёнка-стригунка. Если бы вы хотели меня убить, не стали бы зря болтать. Этот аскер свернул бы мне голову как цыплёнку, я почувствовал его хватку.

Он усмехнулся, видя, что возражений не последовало.

– Тогда говорите, зачем пришли, время терять не надо. К тому же я вызвал на утро своих мурз. Когда они придут, мы все окажемся в одной ловушке, – я у вас, вы у них.

– Хорошо, хан, что ты умный, – прищурился Акела. – У нас говорят: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Хан кивнул, выражая своё согласие с этой сентенцией.

– Я буду краток. Мы пришли предложить тебе не воевать с Руссией, – Акела предупредительно поднял руку. – Подожди. Всё, что ты можешь сказать, я знаю. «Если сильные, разбейте или изгоните моё войско». Так? Мы можем и разбить, и изгнать, только людей жалко. Не твоих, а своих. Над твоим войском, хан, не может быть лёгкой победы.

Глаза Джура-хана превратились в щёлочки, но он молчал.

– Ты знаешь, что наше войско меньше твоего. Знаешь ведь?

Хан молча кивнул.

– Только одного ты не знаешь. У нас есть оружие, которого у тебя нет и быть не может.

– Ха, – коротко выдохнул пленник. – Что такое оружие без человека? Если можешь победить, победи, а не выпрашивай победу, как нищий тенге.

– Есть такая победа, уважаемый хан, которая ничем не лучше поражения, – спокойно заговорил Барс. – Мы заранее знали, что ты ответишь именно так. Выслушай нас и запомни, о чём мы тебя предупредим.

Андрей помолчал секунду, как бы собираясь с мыслями. Хан молча ждал.

– Когда твоё войско перейдёт границу Руси, сама земля начнёт вставать на дыбы. Как табун диких жеребцов, она будет разрывать на куски и коней и всадников. Погибнет много народа, но тебя это не остановит, скорее всего.

От спокойного тона Барса вещи, которые он говорил, казались ещё страшнее. Лицо покорителя земель оставалось неподвижным, но чувствовалось, что слушает он очень внимательно.

– Когда ты не остановишься и пойдёшь дальше, в тебя с земли и с воздуха полетят огненные стрелы и будут рвать на части твоих воинов.

– Ты рассказываешь мне страшные сказки, как болтливая старуха, – насмешливо оскалил зубы хан. – И хочешь, чтобы я в них поверил?

– Нет, – покачал головой Барс. – Мы знаем, что сейчас ты в это не поверишь. Ты только запомни наши слова, а поверишь, когда увидишь это своими глазами.

В это время снаружи послышались шаги и ругань на каком-то тюркском наречии. Во всяком случае, Акела, служивший в Средней Азии срочную, понял больше половины. Нож Барса нежно прильнул к шее хана.

– Скажи им, чтобы убирались и ждали твоего вызова у себя в юртах. Когда закончим разговор, мы уйдём.

– Как? – тихо спросил Джура-хан.

– Это уж наша забота.

Завоеватель с великолепным безразличием пожал плечами, затем на том же гортанном языке резко отослал прочь всех, кто был снаружи. Акела понял с пятое на десятое, что тот отдал именно то распоряжение, которого требовал Барс.

– Можешь убрать пока нож от моей шеи, снаружи никого нет. Говори дальше. Какими ужасами ты будешь меня ещё стращать?

– Вот этого тебе лучше не видеть, – спокойно сказал Барс. – Потому что я сам бы не хотел этого видеть. Но, если ты не остановишься, будет гореть и земля, и камень, и даже сам воздух. Люди будут превращаться в хлопья сажи, земля на много лет будет отравлена и всё, что вырастет на ней, будет ядовито, как цикута. Половина Руссии будет лежать в руинах, но из твоего войска не уцелеет никто. Это нельзя будет назвать победой, но нога завоевателя не ступит на русскую землю.

Акела поднял голову и посмотрел на ворона, сидящего на краю отверстия дымохода. Птица хрипло каркнула.

– Прощай, Джура-хан, нам пора.

Барс коротко и сильно ударил хана кулаком за ухом, тот мешком свалился на ковры. Акела, подпрыгнув, поймал протянутую в дымоход руку Сержа и мигом позже уже был на ковре. Ещё через секунду там же был Барс. Под вопли кызбеков, слишком поздно заметивших диверсантов, ковёр-самолёт резко набрал высоту и лёг на обратный курс.

– Ну, что? – выдохнул Серж. – Вышло?

– Смотря что иметь в виду, друг наш Викинг, – устало ответил Барс. – Поговорить, мы поговорили. Только он, конечно, не поверил и всё равно нападёт.

– Но ведь это было известно с самого начала, – добавил Акела.

– А какой он?

– Как сказал бы наш друг Соловей, это волчара, – ответил Витязь. – Умный, хитрый и очень опасный. Но это и хорошо.

– Что же в этом хорошего? – удивился Серж.

Барс рассмеялся.

– Хорошо, потому что он не станет губить свою армию и не пойдёт до конца. Есть у нас такая игра – покер.

– Что за игра? – заинтересовался Викинг.

– Карточная, потом покажу. Так вот там есть такой способ – блеф.

– Бон мин а мове же, – добавил Акела.

– То есть? – уже что-то соображая, спросил их молодой товарищ.

– Если у тебя не всё так хорошо, как написано на твоём лице, – засмеялся Барс. – Врагу об этом знать незачем.

– В общем, та же хохмочка, что и у Джека Лондона, дуэль у проруби, помнишь?

– Ситуация один в один, – кивнул Барс.

– А что за дуэль? – блеснули глаза у Сержа.

– Два друга поссорились и хотели подраться из-за какого-то пустяка. Их товарищ, который пользовался всеобщим авторитетом, придумал такую штуку – он объявил дуэлянтам, что они не могут им запретить драться. Там, понимаешь, не было ни правителя, ни стражи.

Серж понимающе кивнул.

– Но, сказал этот человек, и им некто не посмеет помешать повесить того, кто останется в живых.

– Как?!

– За шею, – серьёзно ответил Акела. – «Повесить его за шею и пусть он висит, пока жизнь не покинет его».

– Нет, про это я, как раз, слышал. А почему они решили его повесить, раз дуэль была честная?

– Честная-то честная, но суть была не в этом. Во-первых, они помешали двум старым друзьям поубивать друг друга из-за пустяка. Во-вторых, и это самое важное, что это была первая дуэль. И если пустить это дело на самотёк, в этом посёлке любая последующая ссора тоже могла стать дуэлью.

– Дурной пример заразителен, – добавил Барс.

– Подожди, – вдруг вспомнил Викинг. – А при чём же тут блеф?

– Потому, – усмехнулся Барс. – Что когда священник… как его?

– Отец Рубо, – вспомнил Акела.

– Галл? – оживился Серж.

– Галл, – подтвердил Андрей. – Так вот, когда он спросил их товарища, который всё это придумал: а ты действительно исполнил бы своё обещание? И тот честно ответил, что сам не знает. Но! Вёл он себя так, что ему все поверили.

– А Джура-хан? Значит, вы тоже что-то ему обещали?

– А то!

– Много хорошего, вкусного и замечательного, – подтвердил Барс. – Надеюсь, ему хватит.

– И нам болтать хватит, – вмешался Акела. – А то сглазим.

Они дремали сидя, пока ковёр-самолёт нёс их в Светлоград. Эта дерзкая операция была лишь первым кирпичиком в фундаменте будущей победы. Всё остальное было ещё впереди, а сейчас всё возможное уже сделано. Оставалось ждать нападения.

…В тереме их встретил Клим.

– Пошли.

Они быстро шли за Славой. Ого! Вот так сюрприз! За столом сидел Царь Берендей с поддатым Соловьём. Не успели смолкнуть приветственные возгласы, как из спальни, потягиваясь, вышел Дорин. Когда закончились рукопожатия и объятья, все расселись за столом, и Берендей стал рассказывать последние новости:

– Берендеи разделились. Кое-кто считает, что не стоит вмешиваться в дела людей. Другие говорят, что кызбеков нужно остановить любой ценой. Так-что, я действовал, практически, на свой страх и риск.

– Так я не понял, – медленно сказал Акела. – Ты царь или кто, прости за прямоту? Может, пока ты с нами скитался, под твой авторитет кто-то подрылся?

– Да, нет, – с досадой ответил Берендей. – У нас такое по определению невозможно. Просто у берендеев царь – это не восточный сатрап. Он не рубит голов и не принуждает подданных. Я просто самый признанный… м-м…

– Авторитет, – подсказал Соловей.

– Да, – согласился Царь. – Именно. Потому я приду с единомышленниками помочь вам. Кстати, наша птичья разведка приносит нам не очень хорошие новости. Не про кызбеков, а про вас.

– Про нас? – удивился Клим.

– Ну, не про вас лично, конечно. Почти все остальные кнезы не готовятся к войне.

– Что, под кызбеков хотят? – слегка удивился Акела.

– Нет, – покачал головой Берендей. – Они просто слышали, что в Светловодье вы готовите какое-то страшное средство. Говорят, оно уничтожит одним махом всю кызбекскую армию. И рассуждают вполне здраво – зачем напрягаться?

– Чисто русская халатность, – бросил Барс.

– Да, нет, – задумчиво протянул Акела. – Не только русская. В мировой истории таких примеров достаточно. Как думаешь поступать, ваше сиятельство?

Клим, покраснев, с досадой отмахнулся.

– Да, ну их на хрен. Я же не Великий Кнез, чтобы соседей строить. Пока на этих мудаков некогда отвлекаться, своих дел невпроворот.

– Ты засадные полки приготовил? – деловито спросил Барс.

– Готовы, куда их?

– Когда будем знать о приближении Джура-хана к границам, выставишь их засадой на направлении вероятного удара.

– Их же два направления, – напомнил Клим.

– Вот, на обоих и выставишь, – подытожил Акела. – А завтра в лес.

– Моим выдвигаться? – спросил Викинг.

– Только приготовиться. Забрасывать будем по воздуху.

– Правильно, – одобрил Барс. – Чтобы раньше времени не светиться. Когда подвезём весь боезапас, выкинем часть ребят на минирование и подготовку засек. Остальных к пушкам.

– Пушки уже на месте, – отчитался Клим. – Только «россыпью».

– Расставим, – махнул рукой Серж. – Мои с ними уже освоились. Всё-таки, страшная они штука.

– Настроение у них как? – нейтральным тоном поинтересовался Акела.

– После того, как боярина этого вздёрнули, – отозвался Викинг. – Отличное. Один что-то начал было ныть, его сразу за шиворот сгребли и кулак к носу. Предупредили – или ты, сучий потрох, с нами и за Руссию, или пошёл к своим предателям-боярам. Жаль, что вы его глаза не видели! Сейчас, куда ни пошли, в первые ряды рвётся, реноме своё восстанавливает.

– Может, его куда-нибудь на второстепенное направление поставить? – озабоченно прищурился Барс. – От греха подальше.

– Не надо, он сейчас под таким наблюдением! За ним они сами во все глаза смотрят так, что он из шкуры выскочить готов.

– Разумно, – кивнул головой Дорин. – Доверие должно зиждиться на фундаменте осмотрительности.

…Утром Василий с Барсом перевозили на место взрывчатку и все необходимые к ней причиндалы. Акела, тем временем, не торопясь, шёл по лесу на встречу с Лесной Девой и Финогенычем. Лес был красив какой-то шишкинской картинностью, но при этом был очаровательно жив, без неподвижности писаного холста. Только, краем глаза замечая всю эту прелесть, мыслями он был далеко.

Нечасто в его беспокойной жизни удавалось, плюнув на всё, насладиться созерцанием живой природы, хоть в том мире, хоть в этом. Видать, правду говорил один его сослуживец – «карма у тебя такая». Ноздри уловили запах дымка и он, чуть сменив направление, вышел на небольшую опушку.

Посередине её был разложен костёр, а возле него сидела прекрасная Фея-Яга и дымивший цыгаркой лесовик Финогеныч. Акела кивнул головой и присел рядышком.