Имаго

– Не вешай нос, Лив. Все будет хорошо.

В очередной раз я услышала это от Натана, дружески потрепавшего меня по волосам. У меня в голове что-то щелкнуло. Обернувшись к нему, я вежливо улыбнулась:

– Она красивая.

Недоумение Натана стало наградой для меня. С мстительным удовольствием я наблюдала за тем, как в его глазах медленно проявляется понимание, которое он безуспешно пытается скрыть. Я одернула фартук, неотрывно глядя на него.

– Кто?

– Та блондинка из клуба. Вы классно смотритесь.

– Эй, Лив, – он наконец-то сдался, – она… моя невеста.

– Невеста… какого черта? – Я горько усмехнулась. Эмоции последних дней вдруг превратились в чистейший яд. – Ты прыгаешь ко мне в койку, изображая крутого парня, вьешься вокруг, как мартовский кот. А тем временем ты уже с – как ты сказал? – невестой. Какого черта, Натан?

– Послушай! – Он, словно защищаясь, приподнял ладони, но глаза блеснули. – Нам было классно, но неужели я обещал тебе золотые горы и кучу детей? Каждому мужчине нужно иногда почистить перышки, Лив.

– Чисти свой петушиный хвостик подальше от меня, – бросила я и хотела уйти. – Терпеть не могу таких, как ты.

– Каких же?! – Натан вдруг разозлился, вцепился в мою руку, силой развернул меня к себе. – Говори каких – свободных, смелых, легкомысленных?

– Самоуверенных! – выкрикнула я, оттолкнув его так, что он врезался спиной в кофейный уголок. – Обманщиков… самоуверенных обманщиков! Дома тебя ждет красивая девушка, уверенная в том, что ты любишь ее, но тебе – что? Правильно! Тебе абсолютно наплевать!

Посетители кафе перестали жевать, уставившись на раскрасневшуюся от крика официантку и недовольного бариста, прижатого к стойке. Клэр слегка присвистнула и скрылась в кухне, пряча пунцовые от смущения щеки за пустым подносом.

– Знаешь, в чем твоя проблема, Натан? – с тихой злостью произнесла я, опять разворачиваясь, чтобы уйти. – У тебя очень красивая голова… но думаешь ты членом.

Оставив его стоять столбом, я отправилась к столику, занятому пожилой парой. Дрожащие руки не слушались: пытаясь открыть блокнот, я порвала несколько страниц.

– Добро пожаловать в «Бино»! – буркнула я. – Чем я могу вам помочь? Сегодняшнее блюдо дня – сырные палочки. Мы обваливаем пармезан в муке и сухарях, потом обжариваем во фритюре…

– Можно ли нам другую официантку? – чопорно спросила женщина, перебегая взглядом с меня на Натана, свирепо протирающего чашки. Удивительно, как еще на фарфоре не появились дыры.

– Простите, нет. – Я изо всех сил старалась быть вежливой и боролась с желанием разбить ей голову деревянной подставкой под горячее.

– Гарри, пойдем отсюда. – Женщина с достоинством встала и направилась к выходу. Ее муж уныло засеменил следом.

Кровь бросилась мне в лицо. В повисшей тишине звякнул колокольчик – как будто опустилось лезвие гильотины. Я все еще смотрела на дверь, стараясь не замечать, как люди за столиками шепчутся и разглядывают меня.

Кто-то деликатно взял меня за локоть.

– Лив, давай выйдем.

Я посмотрела на Зои горящими сухими глазами. Она напоминала дрессировщика, вошедшего в клетку к дикому зверю. Натан глядел на нас исподлобья, оставив наконец несчастные чашки в покое. Бросив на него последний уничтожающий взгляд, я почти почувствовала, как из ушей повалил густой пар.

Зои вывела меня через кухню на задний двор и достала из кармана фартука мятую квадратную пачку. Розовыми, как лепестки, губами она зажала серебристый фильтр, протягивая вторую сигарету мне:

– М-м?

Я не стала отказываться. Руки тряслись, никак не получалось даже справиться с зажигалкой. От раздражения и злости я вспотела так, что футболка прилипла к спине. Понаблюдав за моими потугами, Зоя отобрала зажигалку и, ладонью заслонив от ветра слабый огонек, помогла мне прикурить сигарету.

– Так… что у вас там с Натаном? – спросила она через несколько минут моего пыхтения.

– Ничего, – быстро ответила я, выплюнув горький дым, – абсолютно. Мы только…

– Спали, – закончила за меня Зои.

– Да, – я вздохнула.

Она замолчала. В ее глазах что-то клубилось и завихрялось – или это дым отражался в них? Я попыталась улыбнуться, но от сигареты меня тошнило. Зои затянулась так глубоко, что ее грудная клетка раздулась под поверхностью розовой ткани. Уже по одному ее вздоху я поняла: Зои меня не одобряет.

– Лив, я не знаю, зачем тебе все это нужно. Одноразовые мужчинки, тупой флирт, дешевые ночи… Это только в фильмах выглядит круто; на самом деле все это отвратительно.

– Я так живу, – пожала плечами я, – и не знаю, как по-другому.

– Значит, так. – Она бросила окурок под ноги и раздавила его носком матерчатого тапка. – Сегодня сходим с тобой в одно место, я там часто бываю.

Я улыбнулась. От табачного дыма глаза слезились. Зои же, даже когда курила, выглядела как богиня-лесбиянка.

– Надеюсь, не в гей-бар?

– У нас в городе нет таких заведений, – усмехнулась она. – Не переживай, я не собираюсь накачивать тебя снотворным и насиловать в подворотне. Так что, после работы?

– После работы.

Я дождалась, пока она скрылась в кухне, и выбросила тлеющую сигарету в бак.

* * *

Место, в которое меня привела Зои Кинг, было довольно милым. Не «Давилка», конечно, но если бы я оценивала клубы по десятибалльной шкале, то присудила бы этому семерку. Огороженного танцпола здесь не было: просто площадка, на которой лениво тряслись посетители; некоторые стискивали в руках полупустые бокалы с алкоголем. Зои провела меня к пухлым пыльно-зеленым диванчикам и по-хозяйски подозвала девочку в переднике. Я с удовольствием оглядела темные своды клуба, и в глаз мне прилетела серебристая блестка – такие время от времени валились с потолка, превращая танцующую толпу и пьющих гуляк в мерцающих фей.

– Я заказала нам по коктейлю «Пьяный Джек Фрост», если ты не против, – заявила Зои, падая на мягкое сиденье.

– Не против, что ты, – пробормотала я, ковыряя пальцем в слезящемся глазу.

Зои подтанцовывала, сидя на диване, и косилась на извивающуюся в углу зала девицу в блестящем топе. Девушка заметила ее и игриво помахала. Интересно, как они находят друг друга? Или бывают моменты, когда невозможно гетеросексуальной женщине устоять перед взглядом красивой лесбиянки?

На низком столике возникли два высоких бокала. Их края перемигивались крупинками сахара. Я проигнорировала эту сладкую дорожку для глотка и приложилась к голубой соломинке – в цвет коктейля.

– Я дам тебе один совет, – сказала Зои, склонившись ко мне. – Он не имеет половой принадлежности и очень важен.

– Ну?

– Не соблазняйся на красивую мордашку. Человек, который тебе нужен, будет красив в первую очередь изнутри.

Я вдруг отчетливо представила серые кишки, обсыпанные целлофановыми звездочками. Чтобы прогнать наваждение, пришлось глотнуть еще коктейля. К верхней губе Зои прилип сахар.

– О’кей. – Я чувствовала себя неловко. – Спасибо, что сказала.

– И еще: будь осторожна.

Меня пробрал холод. Я опустила бокал и посмотрела на Зои, надеясь увидеть ее фирменную кривоватую улыбку, но та была предельно серьезна.

– Ты импульсивна, Оливия. Твои решения не имеют крепкой опоры, ты строишь карточные домики вместо устойчивых планов. И когда-нибудь эти домики полетят вниз.

Я попыталась улыбнуться, но Зои уже забрала у меня бокал и схватила за руки. В ее глазах плясали бесенята.

– Пойдем потанцуем!

В следующие три часа у меня не было повода жалеть, что я согласилась пойти с Зои. Она обожала двигаться и обаяла абсолютно всех в этом клубе, но хмелела до бесстыдства медленно. Когда я почувствовала, что ноги меня уже не держат, пришлось вернуться на мягкий диванчик. В волосах запуталось конфетти, но это была мелочь по сравнению с тем, какая черная тоска обрушилась на меня, стоило лишь остановиться на мгновение. Мой дом разрушен. В мою неприступную крепость кто-то ворвался, кто-то топтал и крушил мои вещи. Я запустила пальцы в волосы и прикрыла глаза. Зои что-то прокричала мне на ухо, но я не расслышала что.

– Пойдем! – повторила она и потянула меня с дивана. – Уже поздно.

Поздно? Я вспомнила о чернильной темноте улиц, о блестящем асфальте и ощутила дурноту, но Зои уже вытолкнула меня из сверкающего клуба в необитаемый холод города.

Если бы меня спросили, запомнила ли я этот поход домой, я бы ответила «нет», потому что путь складывался из обрывков моих мельтешащих шагов, крепко шаркающих по тротуару подошв и громкого смеха Зои, которая вскоре исчезла. Я успела увидеть, как она обняла кого-то за талию и увлекла вперед. Ослепительно сверкнул в свете случайного фонаря блестящий топ.

Эту деталь следовало удержать в памяти. Но именно о ней я вспомнила намного позже.

* * *

Сперва я подумала, что потеряла ключ от дома: в тайнике над входом руки наткнулись на неприятную пустоту. Я снова пошарила по выемке, но ничего не нашла.

Тогда, разъярившись от бессилия, я толкнула дверь. Она открылась – широко, призывая войти в темноту. Я недоуменно заглянула в свою квартиру, кажущуюся теперь чужой. На меня дохнуло холодом.

«Только бы там никого не было. Мне впервые так страшно входить в собственный дом».

Набравшись смелости, я шагнула вперед и нажала на ближайший выключатель. А потом подумала, что же было такого в «Пьяном Джеке Фросте», из-за чего у меня возникла такая галлюцинация.

Дома было чисто: никаких осколков, перьев, мусора. Ни отпечатков, ни следов. Кто-то вынес на помойку сломанный стол и разбитый телевизор – на полу стоял маленький пузатый «Сони», выходец из девяностых. К стене прислонили упакованный в целлофан матрас. Двигаясь как сомнамбула, я прошла на кухню: искореженный холодильник на месте, но рядом – второй, маленький, какие обычно ставят в отелях или загородных домиках. В горле пересохло от страха. В моем доме кто-то был. Опять.

Присев на эмалированную поверхность холодильника, я вытащила телефон и набрала номер Джи. Да, уже было очень поздно, но лучше так, чем умирать от страха всю ночь в одиночку.

– М-хм… алло?

– Извини, что разбудила, – неровным голосом сказала я, не отрывая взгляда от чернеющего в гостиной телевизора. – Как твоя голова?

– Ты позвонила только за этим в половине второго ночи? – пробурчала Джи. – Зашили и отправили домой. Все хорошо, впрочем, насколько может быть хорошо у человека, водящего дружбу с Оливией Йеллоувуд.

– Джи, кое-что случилось, – начала я, – это очень важно. Ты понимаешь… Когда я вернулась от тебя, в моем доме кто-то был.

– Боже! Ты в порядке?!

– Нет, этот кто-то… ушел до моего прихода, но унес за собой полквартиры. Все разнес. Вдребезги.

– Ты звонила в полицию?

Я стиснула кулак. Конечно, но полиция не супергерои, они не станут искать кого-либо без существенных улик. В конце концов, я и сама могла разбить вещи в припадке. Кто знает…

– Да, но они ничего не нашли. Но дело вот в чем… Сейчас я вернулась домой. И понимаешь… кто-то прибрал за собой. Стоит древний телик вместо сломанного… и новый матрас… осколки убраны…

Джи молчала так долго, что я даже взглянула на дисплей – не прервалась ли связь. Когда она опять заговорила, я испугалась деловитости ее голоса:

– Ну… зная, как ты любишь приходить домой с мужчинами… Ты ни с кем не ссорилась?

Натан. Я качнула головой. Вот опять все сводилось к тому, что все проблемы – от моей слабости перед сильным полом. Джи часто аккуратно намекала на это, но теперь сказала напрямую. Едкий комок поднялся в горле и обжег так, что я не смогла сглотнуть.

– Вот так, да? Я шлюха и сама виновата?

– Лив. – Я представила, как она закатила глаза. – Ты же понимаешь, что я…

– Пока, подруга.

Я нажала на сброс. Алкогольная завеса растворилась под жестким напором реальности: кто-то прицепился ко мне и был вхож в мою квартиру. А если кто-то вхож в твою квартиру, у тебя больше нет мест, где ты чувствовала бы себя в безопасности.

Глава 5

На следующий день в «Бино» царила напряженная атмосфера недосказанности. Коллеги странно смотрели на меня, словно боялись заговорить, и я чувствовала это кожей, но не могла понять причины. Повар Гарри как-то неопределенно и односложно отвечал на мои вопросы, но, когда я нажала на него, сдался:

– Зои пропала. А в последний раз ее видели с тобой… Вы вместе шли с работы.

– В клуб, – рассеянно ответила я. – Мы шли в клуб. А потом разошлись по домам… Там была девушка…

– Невозможно, – раздался резкий голос за спиной.

На кухню зашла Дорис, размалеванная так, словно кто-то врезал ей под оба глаза. Но, приглядевшись, я поняла, что это не столько косметика, сколько черные круги. Нижняя губа Дорис дрожала, но взгляд горел.

– Мы живем с ней вместе уже полгода, – заявила Дорис. – Невозможно, чтобы она с кем-то ушла. Она… я… Мы любим друг друга! Невозможно…

Она замолчала. Я остро чувствовала вину: Зои явно не стремилась рассказывать своей подружке о той красавице в блестящем топе. Дорис схватила тарелку с котлетой и выскочила из кухни, увлекая за собой шлейф тревожной неизвестности.

– Эх… – протянул Гарри и пожал плечами. – Се ля ви. И все-таки… куда она делась? Она всегда зависала где-то, но приходила на работу вовремя.

Я промолчала. Блик от серебристого топа все еще стоял перед глазами, как свет софита. С кем же исчезла Зои Кинг вчера ночью и куда ее привел этот непонятный путь?

После обеда в кафе явился полицейский – мужчина средних лет с раздвоенным подбородком и сонными глазами. Он тихо расспросил работников кафе, знал ли кто-то о возможных причинах исчезновения Зои, и, когда его взгляд упал на меня, я поняла, что все – все без исключения – сказали правду. Я села за столик, нервно поправляя фартук. Мужчина пососал кончик ручки и поднес ее к бумаге.

– Итак, мисс…

– Йеллоувуд. Оливия Йеллоувуд.

– В каких отношениях вы были с Зои Кинг?

Я почувствовала, как Дорис прожгла мою спину взглядом.

– В деловых. Мы только коллеги. Но вчера она пригласила меня в клуб, и я…

– Как назывался клуб?

Сердце екнуло. Я попыталась вспомнить хотя бы название улицы, но память коварно свернулась в клубок. Полицейский кивнул и что-то записал себе в блокнот.

– Во сколько вы возвращались домой?

«Ты за этим звонишь мне в половине третьего?» – вспомнились слова Джи.

– В районе двух, сэр.

– Офицер Тауни.

– В районе двух, офицер Тауни.

Посетители нервничали в присутствии служителя закона и, тихо болтая, то и дело оглядывались на нас: кто-то – с тревогой, кто-то – с любопытством.

– Зои познакомилась в клубе с какой-то девушкой… – Опять пустота. Если бы не топ, я бы и не запомнила эту дамочку. Но что даст блестящая вещица следствию?

– Вы не запомнили, как она выглядела? Ее приметы?

– Блестящий топ.

Офицер неожиданно усмехнулся, но взял себя в руки и даже сделал пометку с моих слов. Я густо покраснела.

– И… больше ничего?

– Нет. Ну… кажется, она была с индийскими чертами. Темные глаза, черные волосы…

Тауни посерьезнел. Он задал еще несколько дежурных вопросов и внимательно посмотрел на меня. От этого мне стало не по себе.

– Мы проверим, были ли вы в клубе, мисс Йеллоувуд. И постараемся понять, есть ли у вас алиби. Пока, боюсь, придется попросить вас не покидать город.

– О… я…

– Спасибо за помощь следствию.

Я кивнула. Офицер Тауни ушел, колокольчик брякнул. Конечно, я наврала про внешность. Девушка мне совсем не запомнилась.

Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулась и увидела миссис Келлер, администратора «Бино». Она была встревожена и сердита, но не на меня. По крайней мере, я надеялась на это.

– Какого черта ему нужно было от нас? Где Зои?

– Если бы я знала, – ответила я, чувствуя неприятную тяжесть где-то под солнечным сплетением.

* * *

Я неуверенно смотрела на телефон. Могу ли я звонить племяшке после того, как меня пинком под зад вышибли из ее дома? Телефон нагрелся от долгого пребывания в стиснутой, вспотевшей ладони, и я протерла его. Я нужна Холли, а она нужна мне. Ее голос – серебряная лесенка из той дыры, в которую я провалилась. Я прижала телефон к уху. – Лив? – Холли, как ты? – Да в целом нормально… Она показалась мне грустной. Я насторожилась. – У тебя что-то случилось?

– Папа заболел, кажется, – ответила Холли и поникла еще больше. – Мама не разрешает входить в их комнату и сама носит ему поесть. Мне кажется, папа скоро…

Холли не смогла произнести это слово. Смерть – слишком большой кусок для маленькой девочки, чтобы его проглотить. Я поняла, что не в силах двигаться: страх за брата парализовал меня. Джейкоб Йеллоувуд никогда не болел ничем, кроме ветрянки в детстве.

– Лив, – Холли прижала телефон к самым губам, и ее речь стала невнятной, – пожалуйста, пообещай мне, что ты приедешь за мной, если что-нибудь случится. – Я… – Обещай. – Обещаю, Холли.

Она вроде бы успокоилась и даже сменила тему, когда внезапно меня захлестнула волна животного ужаса. Кожу на затылке словно стянуло, каждый волосок на теле встал дыбом. Мне показалось, что в спину мне уставилось страшное чудовище, и, сделав над собой усилие, я обернулась. Никого. Только мельтешение посетителей кафе. В кровь бросился адреналин, сердце заколотилось в невозможном ритме.

– Лив? Ты там?

– Холли. – Я перевела дух и поежилась. – Мне нужно бежать по делам, детка. Не грусти и звони мне, когда только захочешь. Я люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю, Лив.

Я убрала телефон в карман. Проходящая мимо женщина посмотрела на меня жуткими заплывшими глазами.

* * *

Зои нашлась быстро – быстрее, чем предполагала полиция и ожидали мы. На следующий день после разговора с полицейским я узнала, что в участок сообщил о ней какой-то бездомный, залезший в мусорный бак поживиться объедками. Она была там – изломанная, с перерезанным горлом и широко раскрытыми глазами. Я думала о том, как это отвратительно – умереть под грудой осклизлых помоев, в смердящем коробе, полном опарышей. Дорис совершенно помешалась от этой новости; пришлось вызывать ей скорую.

Поминки прошли в самом необычном месте на земле – в любимом клубе Зои, уже знакомом мне. Выглядящие слишком чопорно среди размалеванных и дергающихся в танцевальных конвульсиях людей, мы сидели на тех же диванчиках, где недавно я раговаривала с Зои, цедили мартини и водку, смотрели в разные стороны. Когда в клубе воцарилась тишина из-за каких-то неполадок в пульте диджея, Анна Келлер, одетая в черный брючный костюм и впервые отказавшаяся от развеселых бандан, встала, держа в правой руке стакан, а левую заложив за спину.

– Сегодня мы прощаемся с Зои Кинг – коллегой, подругой, возлюбленной. Зои никогда не падала духом; в тяжелые моменты всегда была рядом, чтобы подставить плечо. Кто-то из нас знал ее хорошо, кто-то – не очень, но в каждом сердце она так или иначе оставила свой след как веселая и добрая девушка. Надеюсь, убийце воздастся за его поступки.

– Аминь. – Гарри залпом выпил стопку коньяка и вытер губы рукавом.

Я чувствовала волны недоверия от Дорис. Она была здесь же – пришла в себя после успокоительного укола и теперь пылала праведным гневом. Полиция не предъявила мне обвинений: камеры в подъезде зафиксировали мое появление в два часа двадцать минут, тогда как смерть Зои наступила позже, около половины четвертого. Конечно, мы все понимали, что мое алиби зыбко, но все же тяжесть подозрения стала легче. На записях я была пьяной и без пятен крови на одежде – сомневаюсь, что после такого зверского убийства можно остаться абсолютно чистым.

Воцарилось неуютное молчание. Видимо, ощутив напряжение, разбрасывающее вокруг щупальца, Клэр помешала свой мартини зонтиком и задумчиво сунула его в рот.

– Как вы думаете, гибель Зои связана с тем, что передавали в новостях?

– В городе уже ходят слухи о ритуальных убийствах, – фыркнул Гарри, но на его лице явно отразилось беспокойство. – Перерезанное горло, сильные увечья…

– Вчера был такой туман, – покачала головой миссис Келлер. – Мне пару раз казалось, будто я что-то видела в подворотне у дома, но это лишь обман зрения. Туман всегда вводит в заблуждение.

– Вампиры, не иначе, – серьезно заявил Джерри.

Я подавилась, и нос обожгло попавшее не туда спиртное. Клэр презрительно взглянула на Джерри. Зонтик торчал из ее рта, создавая весьма комичное зрелище.

– Джерри, ты что, идиот? – усмехнулся Натан. – Вампиров не существует.

– Это вы так думаете, – буркнул Джерри, – а сколько еще в мире неизведанного?

– Неизведанным для меня остается только твой шкафчик, Джерри, – произнесла миссис Келлер, отвлекаясь от своего бокала. – Я видела, как ты прячешь там продукты, но не достаешь их оттуда.

Даже в полумраке было заметно, как Джерри покраснел, лишь его оттопыренные уши казались белее снега. Я встала из-за стола. Взгляды коллег обратились ко мне.

– Ты уже домой?

– Хотелось бы уйти до того, как совсем стемнеет. – Я допила мартини и тряхнула головой. – В последнее время я не люблю возвращаться поздно одна.

Мы сердечно попрощались, даже Натан и Дорис кивнули мне напоследок. Пульт наконец-то заработал; разгоряченная толпа снова танцевала, качала вскинутыми кулаками, трясла волосами. Я пробиралась между людьми; чьи-то кольца, часы и браслеты рвали мои чулки и оставляли затяжки на платье.

Впереди вдруг показался знакомый силуэт. Я остановилась, испуганно глядя на него. Мы стояли в океане танцующих как две скалы. «Беги отсюда, – шептал здравый смысл. – Беги, пока ноги держат». Но что-то влекло меня к нему, словно свет – мотылька. Взгляд был почти гипнотическим, не оставлял выбора.

Мы приблизились друг к другу. Запах его тела теперь не казался отвратительным – наоборот, это был пряный аромат ладана, пряностей, парфюма. Я вдыхала его, не обращая внимания на смрад пота танцующих. Незнакомец смотрел на меня не мигая. Свет полоснул его по глазам; в темной глубине мелькнул хищный красный отблеск. Я ощутила укол страха, но он исчез без следа, едва парень прикоснулся к моей щеке.

– К тебе, – прошептал он.

– Ко мне.

Я не могла сопротивляться его бархатному голосу. В странном полусне я шла за ним, как ребенок за звуками дудочки крысолова. Последствия мало меня волновали.

Дорога до дома стерлась из памяти.

Уже в подъезде я вытащила ключ из тайника, дрожащими руками открыла дверь в квартиру. Незнакомец перешагнул порог первым, увлекая меня за собой. В коридоре я стащила с него футболку, он с меня – платье. Мы вошли в спальню. Я рухнула на голый матрас и завела руки за голову. В полумраке раздавалось прерывистое дыхание. Звякнула пряжка джинсов, и вот – долгожданный момент.

Он был груб и нетерпелив, двигался бесчувственно, почти механически. Я смотрела на него снизу вверх, смутно догадываясь, что что-то не так, но пьянящее желание не давало прийти в себя. Его глаза то и дело ловили отблески огней за окном. Карие-красные, карие-красные… Как странно…

Кровь застучала в ушах. Я выгнулась от жара, хлынувшего по жилам, а он склонился ко мне, но не для поцелуя. Мои раскрытые губы схватили лишь воздух. Я недоуменно приоткрыла глаза и тут же содрогнулась от острой боли.

Он укусил меня в шею.

Часть II

Метаморфоз

Имаго страшны тем, что были людьми когда-то; никакой другой хищник не сможет так глубоко понять свою жертву, вникнуть в самую ее суть. Имаго посвящен в тайны человека и может тасовать их, как карты, и выбирать нужную. Это и есть ужас – смотреть в глаза своей смерти как в зеркало.

«Книга Смерти», Элиас Роше, бывший педагог начальной школы Марли-ле-Руа, 1990 г.

Глава 6

Реальность поблекла, сжалась до размеров раны и впивающихся в мою шею зубов. Почти не дыша от ужаса, я ударила парня кулаком в плечо.

– Отпусти! – из горла вырвался жалкий хрип. – Пожалуйста…

Сладкая истома исчезла, обнажив ужас. Я тщетно попыталась приподняться, но меня крепко вжимали в постель. Перед глазами повисла пелена. Я опустила руку на прикроватный столик. От боли в шее взрывались фейерверки, голова шла кругом, но где-то в красных от крови, красных от страха мыслях стучала невероятная, но очевидная истина.

Он вампир.

Обезумев от страха, я сделала то, чего сама от себя не ожидала, – впилась зубами в его плечо. Омерзительный затхлый привкус заполнил рот, но я все терзала и терзала его плоть, как и он мою. Наконец рука дотянулась до гладкой поверхности настольной лампы. Молясь, чтобы она не выскользнула из мокрой ладони, я обхватила лампу и из последних сил обрушила ее на голову парня. Лампа с громким звоном лопнула, осыпав и нас, и постель осколками. Незнакомец обмяк, тянущее ощущение в ране исчезло. Я понимала, что нельзя терять ни секунды: по пустеющим жилам разливалась слабость от кровопотери. Застонав, я оттолкнула парня. Он рухнул на пол, заливая все вонючей темной кровью. Потерял сознание или умер? На долю секунды я действительно задумалась, но туман надвигающегося забвения съел эти мысли.