Греческие амфоры 6–5 вв. до н.э. в Северном Причерноморье

Андрей Абрамов

Греческие амфоры 6–5 вв. до н. э. в Северном Причерноморье

Печатается по решению Ученого совета Университета Дмитрия Пожарского

Рецензенты:

доктор исторических наук, профессор Д.В. Деопик,

кандидат исторических наук Г.А. Ломтадзе.

© А.П. Абрамов, 2018

© Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2019

От редактора

«Греческие амфоры 6–5 вв. до н. э. в Северном Причерноморье» – последнее крупное исследование Андрея Петровича Абрамова (1959–2012), являющееся переработанной для издания кандидатской диссертацией, защищенной им в Институте археологии РАН в 2010 г. (Абрамов, 2008). В процессе подготовки диссертации к изданию был отредактирован текст, систематизировано описание типов амфор и керамических комплексов, переработаны иллюстрации и таблицы. Во многом формализованный текст диссертационного исследования был приведен в соответствие с общепринятыми нормами научного издания. Книга дополнена «Приложением», включающим в себя детальный обзор наиболее характерных фрагментов амфор, позволяющих определить время и место производства сосудов, что придает монографии качество каталогаопределителя.

Имя А.П. Абрамова хорошо известно специалистам, работающим в области античной археологии Северного Причерноморья. За сравнительно короткий срок (всего четверть века) им было опубликовано около 60 работ, в числе которых оригинальное монографическое исследование, статьи проблемного характера, публикации нового материала, информации о раскопках, заметки и тезисы докладов. Его главным научным интересом на протяжении всей деятельности являлось изучение остродонных амфор – греческой керамической тары, наиболее массового датирующего материала античных памятников Северного Причерноморья. Эта тема охватывает широкий круг проблем от классификации и периодизации античных амфор до локализации отдельных центров производства и количественной оценки импорта товаров в керамической таре (Абрамов, 1986; 1987а; 1988а; 1993б; 2005а; 2009). Истинное значение его разработок оценивается тем, что за два последние десятилетия трудно найти специальную публикацию по указанному кругу вопросов, в которой так или иначе не были бы использованы результаты работ А.П. Абрамова или введенные им в научный оборот новые материалы.

Знакомство А.П. Абрамова с археологией произошло в раннем возрасте, когда одиннадцатилетним мальчиком он пришел с мамой в секцию акробатики Дворца пионеров (1970) и в тот же год (уже самостоятельно) приступил к занятиям в кружке «Античная археология» под руководством глубокоуважаемого и горячо любимого всеми кружковцами Б. Г. Петерса. Десять лет занятия акробатикой и археологией шли параллельно. После окончания Государственного Центрального института физической культуры в звании Мастера спорта, акробатика была оставлена. Кружок завораживал своей простотой и близостью к науке. Это чувство усилилось в ходе археологической практики при раскопках курганов вятичей под Москвой и достигло предела в первой академической экспедиции, на раскопках средневековой Кафы и античной Феодосии в 1975 г. Затем экспедиции последовали одна за другой: Феодосия, Херсонес, Михайловка, Патрей, Ново-Отрадное, вновь Херсонес и снова Патрей – тридцать шесть полевых сезонов вплоть до последнего в 2011 г. Совершенно незаметно простая радость от археологической находки сменилась радостью, доставляемой знанием того, о чем эта находка говорит. Интерес первооткрывателя сменился научным интересом (Авдеев, Абрамов, Петерс, 1989). С этого времени археология из увлечения превратилась в профессию. Пройдя хорошую школу в археологическом кружке Дворца пионеров и Михайловской экспедиции ИА АН СССР, А.П. Абрамов сам становится руководителем кружка во Дворце (1980) и, самое главное, сотрудником Института археологии (1984), возглавив с 1990 г. Патрейскую экспедицию (позднее – Патрейский отряд Фанагорийской экспедиции) ИА РАН.

Наступившее следом за перестройкой трудное время привело к оскудению всех сторон жизни, в том числе деятельности Российской академии наук. Не стало средств для археологических исследований и издания научных трудов. Тем не менее, в этот период Патрейская экспедиция продолжила свои работы во многом благодаря стойкости и преданности науке ее руководителя и кружковцев Дворца, явившихся в то время ее основной «ударной силой». Более того, в этих условиях по инициативе А.П. Абрамова начал выходить «Боспорский сборник», выпускавшийся на средства одного из бывших кружковцев и участников экспедиции. В этом скромном по оформлению, но достаточно авторитетном издании публиковались материалы раскопок, программные статьи, тематические исследования и работы монографического характера и объема. За четыре года (с 1992 по 1995 включительно) вышло восемь выпусков этого сборника, посвященных широкому кругу вопросов археологии и истории Боспора. Сказочным дополнением ко всему казался необычный «Музей амфор», созданный во Дворце пионеров из научно-методического кабинета, где им и его учениками восстанавливались из патрейских черепков удивительные и величественные сосуды. Следует сказать, что коллекция керамики из Патрея включает почти все типы амфор, найденных в Северном Причерноморье, от хиосских амфор со светлой облицовкой 6 в. до н. э. до трапезундских амфор 13–14 вв. Керамическую тару в музее дополняли амфорные клейма второй половины 6 – начала 2 в. до н. э. тринадцати центров производства: хиосские, беотийские, фасосские, мендийские, гераклейские, херсонесские, родосские, синопские, книдские, трапезундские, клейма Амастрии и Лесбоса, редкое фанагорийские клеймо.

Амфорная тара античной эпохи активно изучается уже около полутора веков. К настоящему времени в этой области сложилось несколько оригинальных школ: французская, итальянская, немецкая, американская, румынская и другие. Исследование этой категории массового археологического материала в нашей стране шло особенно успешно в течение последних десятилетий. Важнейшими вехами на начальном этапе развития амфороведения явились труды Б.Н. Гракова, В. Грейс и И.Б. Зеест, разработавших основные методические положения и принципы изучения керамической тары. В 1970-1980-е годы появились новые методические подходы: использование количественных методов при исследовании вопросов античной торговли массовыми товарами в амфорах, построение эволюционных таблиц и рядов при изучении отдельных частей и фрагментов амфор (прежде всего – ножек) и другие, связанные с именами И.Б. Брашинского, Д.Б. Шелова, И.С. Каменецкого, Д.В. Деопика, внесших большой вклад в общий прогресс амфороведения. Современные исследования отличаются широким охватом материала и применением специальных лабораторных анализов глины.

В первую очередь это относится к раннеантичным амфорам. В этой области большой известностью пользуются новейшие разработки П. Дюпона, С.Ю. Монахова, Ю. Сезгина, других ученых. Среди отечественных исследователей достойное место занимает и автор настоящего труда, являющегося итогом его многолетних целеустремленных изысканий.

Книга состоит из введения, двух глав с иллюстрациями, списка литературы, приложения и указателей. Она посвящена двум важнейшим темам специфической области антиковедения: типологии амфор и подробному разбору керамических комплексов с этими сосудами. Первая глава содержит наиболее подробное на сегодняшний день описание и анализ 131 типа амфор 6–5 вв. до н. э., производившихся более чем в 40 центрах изготовления керамической тары. Во второй главе представлены результаты детального анализа 80 амфорных комплексов, 20 из которых получены в ходе раскопок Патрея. Следует отметить, что с подобной широтой раннеантичные амфорные комплексы Причерноморья и Средиземноморья охвачены впервые. А.П. Абрамовым приведены практически все известные материалы. Совместная разработка названных тем, составляющих органичное единство, позволила привлечь многочисленные отечественные и зарубежные исследования, как общего, так и частного характера, сопоставить обширные опубликованные материалы с собственной источниковедческой базой – редчайшей по репрезентативности коллекцией целых амфор и их фрагментов, найденных на Патрейском городище (Гёрц, 1870, с. 106, 107; Башкиров, 1927, с. 35, 36; 1949; 1957; Паромов, 1993).

Среди задач, стоявших перед исследователем, особое значение имело определение синхронности типов амфор различных центров производства. Методическим ключом к ее раскрытию явилась синхронизация керамических комплексов с однотипными амфорами. В процессе ее разрешения автором была проделана огромная работа по систематизации материала и его критическому переосмыслению. Во многих вопросах ему удалось изменить сложившиеся ранее представления относительно времени существования различных групп амфор и уточнить их хронологию. В результате в монографии представлена надежно обоснованная периодизация, включающая в себя 11 основных этапов или периодов. Столь дробное хронологическое деление увязано с детальной классификацией амфор и их фрагментов, основанной на выявлении морфологических признаков и метрических параметров характерных частей амфор, а также на анализе амфорных комплексов. Следует отметить определенную конвергенцию периодов у А.П. Абрамова и в известных современных разработках С.Ю. Монахова, П. Дюпона и других, что отражает закономерное сближение обобщающих амфороведческих исследований. Необходимо отметить, что 11 хронологических этапов в исследовании А.П. Абрамова не столько им разработаны, сколько определены самим амфорным материалом, специфическим для каждого рассматриваемого периода. Предложенная им периодизация представляется весьма важной и продуктивной прежде всего в плане практического применения для археологических памятников Северного Причерноморья.

Все иллюстрации в книге документальны. Описанию каждого типа или варианта амфор в первой главе соответствует изображение наиболее характерного сосуда данного вида. Все рисунки к этой части книги (131) представлены в едином масштабе (1:10), что ставит их в один ряд и усиливает эффект зрительного сравнения. Иллюстрации ко второй главе отображают амфорные комплексы Патрея, которые, составляя четвертую часть от общего числа рассматриваемых в этой главе комплексов (20 из 80), являются, тем не менее, ее основой или ядром. И это вполне закономерно, поскольку анализ именно патрейских комплексов и их сопоставление с крупными опубликованными керамическими комплексами, такими как заполнение колодцев Q 12:3 и N 7:3 Афинской Агоры, Нимфейский склад 1978 г. и другими, позволили А.П. Абрамову впервые доказательно отделить материалы последней четверти 6 в. от материалов первой четверти 5 в. до н. э., а также выделить амфорные комплексы раннего и позднего этапов второй четверти 5 в. Третий этап его хронологической шкалы (520–500 гг. до н. э.) был целиком выделен на основании трех амфорных комплексов, найденных в Патрее. Эти результаты, безусловно, имеют большую научную ценность, совершенствуя, развивая и уточняя периодизацию археологических памятников конца 6 – первой половины 5 в. до н. э., и, таким образом, поднимая ее на новую ступень. Подробное описание и рисунки патрейских комплексов (целых амфор, их фрагментов, гончарной расписной, чернолаковой и простой керамики, лепных сосудов и других находок) делают доступными результаты исследований А.П. Абрамова, наглядно демонстрируя морфологические признаки и метрические параметры различных амфор, сохраняя единство комплексов и придавая книге качество или свойство определителя греческой керамической тары 6–5 вв. до н. э.

За 36 лет работы в археологии через руки А.П. Абрамова прошли сотни тысяч черепков. Накопленный им огромный опыт определения античной керамики всегда был востребован и широко использовался его коллегами, что в какой-то мере отразилось в публикациях (Абрамов, Масленников, 1991; 2005; Абрамов, Масленников, Розов, 1993 и другие), но более всего вошел в отчеты его коллег о полевых исследованиях, хранящиеся в архиве ИА РАН. Очень многие обращались к нему за помощью и все ее получали. Отказать кому-либо было совершенно не в его природе. Усилению значения данной книги, как определителя ранних амфор из Северного Причерноморья, должно, на наш взгляд, способствовать помещенное в ней «Приложение». Оно представляет собой «амфорную» часть написанной в соавторстве статьи о раннеантичных поселениях Таманского полуострова (Абрамов, Паромов, 1993). В ней помещены подробные описания (73) и рисунки (100) наиболее характерных фрагментов амфор второй половины 6–5 в. до н. э., на которых основана датировка поселений. Следует отметить, что до настоящего времени эта статья пользуется популярностью и часто цитируется в литературе. В свое время она привлекла внимание известного французского амфоролога, директора Лаборатории по изучению керамики в Лионе, доктора Пьера Дюпона, включившего материалы из нее в свои исследования, позднее побывавшего с целью личного знакомства в подвале (институтском хранилище коллекций) у А.П. Абрамова, проявившего интерес и доброе участие к его работам (Dupont, 1997, p. 89, 90; 1998, p. 142, 184). В конце книги находятся указатели, облегчающие работу с ней: указатель типов амфор и указатель комплексов керамической тары.

В настоящее время амфоры и другие материалы из дворцовского «Музея амфор» переданы в отдел археологических памятников Государственного исторического музея. Они доступны для изучения и находятся в ведении Г.А. Ломтадзе, чья археология начиналась в Патрейской экспедиции. Сегодня экспедиция продолжает свои исследования под руководством нумизмата и археолога ГИМ Е.В. Захарова, первым наставником которого был А.П. Абрамов. Я бесконечно благодарен ему и сотруднице экспедиции Е.В. Юнусовой за бесценную помощь в работе над текстом и иллюстрациями к этой книге.

Введение

Разработка типологии и хронологии керамической тары имеет принципиальное значение для исследования торговли и выявления торговых связей в античном мире. За последние два десятилетия в изучении античных амфор архаического периода произошли значительные сдвиги: уточнена локализация многих центров производства амфор этого времени, введены в научный оборот представительные серии амфор из музейных собраний, опубликовано значительное количество закрытых комплексов с керамической тарой. Современное положение в изучении амфор 6–5 вв. до н. э. можно охарактеризовать как информационный взрыв. Тем не менее, остаются актуальными и востребованными новые разработки в области классификации и хронологического определения амфор – этой древнегреческой корабельной тары.

Хронологические рамки нашей работы ограничены древнейшими комплексами, содержавшими восточно-греческие амфоры, найденные в Северном Причерноморье, относящиеся к концу 7 в. до н. э. (нижняя граница), и началом массового выпуска клейменой керамической тары, приходящимся на рубеж 5–4 вв. до н. э. (верхняя граница). Эти рамки определяют так называемый раннеантичный период в историческом развитии этого обширного региона.

В кратком виде задачи, стоявшие перед нами в предлагаемом вниманию читателя исследовании можно сформулировать следующим образом. Прежде всего, мы стремились к уточнению некоторых центров производства керамической тары. На основе предшествующего опыта и собственных наблюдений, мы пытались также выделить и систематизировать основные типы амфор 6–5 вв. до н. э., встречающиеся в Северном Причерноморье. Важной стороной дела нам представлялось определение синхронности амфор различных центров производства, т. е. разработка корреляции типов амфор разных центров. Особой задачей являлось выделение морфологических признаков и параметров ножек амфор для каждого отдельного типа, что объясняется, прежде всего, ярко выраженной индивидуальностью этих частей амфор, их информативностью для типологических и хронологических определений. Для уточнения хронологии амфор широко были использованы опубликованные закрытые комплексы Средиземноморья и Причерноморья. Материальной основой исследования явилась коллекция амфор и их фрагментов, полученная в ходе раскопок Патрейского городища за последние два десятилетия (Абрамов, 1987б; 1990а; Петерс, 1989; 1991; Абрамов, Паромов, 1993). В работе учтен практически весь амфорный материал 6–5 вв. до н. э. В разработанную типологию включено около тысячи амфор раннеантичного периода.

История изучения раннеантичных амфор берет свое начало почти полтора века назад, когда были сделаны первые попытки определения центров их производства (Dumont, 1872) и первые шаги в области их систематизации на основе сравнения форм и стандартов сосудов (Dressel, 1879; Ebert, 1913). Следует отметить достаточную широту и научную устойчивость этих разработок. Е. Дрессель выделил, например, 45 типов амфор римского времени, с некоторыми изменениям и уточнениями являющихся основой практически всех более поздних классификаций этих амфор, находимых практически во всей Западной Европе (Dressel, 1879, p. 36–112, 143–196).

В середине 20 в. В. Грейс выдвинула три положения, без учета которых невозможно правильное понимание взаимосвязи формы и стандарта древнегреческой керамической тары – с одной стороны и конкретного периода ее выпуска – с другой (Grace, 1949, p. 180). Первое положение – в различных центрах производства одновременно существовали различные стандарты тары – касается независимости производства каждого центра. Второе – в одном центре производства в различные хронологические периоды стандарты амфор могли быть различны – свидетельствует об эволюции типов амфор, производимых одним и тем же центром. Третье положение – в одном центре производства одновременно могло существовать несколько фракционных стандартов – фиксирует типовое разнообразие керамической тары, одновременно выпускаемой каким-либо центром. Эти положения можно дополнить следующим наблюдением – в одном центре одновременно могло существовать несколько морфологических типов амфор, имеющих как различные, так и близкие показатели объемов (Синопа, Гераклея, Херсонес).

Для отечественной науки фундаментальное значение имела работа И. Б. Зеест «Керамическая тара Боспора» (МИА, № 83), вышедшая в 1960 г. Долгое время она удовлетворяла запросы исследователей в различных областях, являясь основным определителем массового керамического материала. Более поздние исследования лишь уточняли хронологию отдельных типов амфор, выделяли некоторые новые типы, а также уточняли локализацию центров производства керамической тары. Следует отметить, что до настоящего времени отсутствует единая методика описания целых амфор и их профильных частей. В своей работе 1960 г. И.Б. Зеест использовала сочетание «сравнительной» и «геометрической» систем описания, примером чего могут являться такие обозначения типов амфор, как «с рюмкообразными ножками» или «стаканообразными» доньями. В то же время, фасосские амфоры названы ею «коническими» или «биконическими». Метрические признаки (признаки стандарта) учитывались ею эпизодически. В известной степени усложняет понимание работы И.Б. Зеест стремление выделить керамическую тару местного (северопричерноморского) производства.

Достаточно четкие и вполне удовлетворяющие современным критериям метрические признаки были использованы при публикации свода амфор, хранящихся в музеях Болгарии (Лазаров, 1973). Рациональным явлением представляется попытка Н.А. Лейпунской (1981) перейти к системе описания целых форм и фрагментов амфор с использованием геометрических понятий, таких как «образующая линия контура» и др. Достижения советской и американской школ в изучении амфор обобщил и представил И.Б. Брашинский в отдельной книге, посвященной методам исследования античной торговли (1984а). Н.А. Лейпунская в указанной работе и А.А. Завойкин в своей диссертации (1993) попытались создать формальные классификации керамической тары, основанные на материале со сравнительно узким хронологическим диапазоном. Эти работы вводят в научный оборот большое количество ранее не изданных материалов с учетом как морфологических признаков, так и метрических параметров амфор и их фрагментов, что и определяет их истинное значение. В последних работах П. Дюпона, прежде всего в исследовании, посвященном архаическим восточногреческим торговым амфорам (Dupont, 1998) проявлены принципиально новые подходы. В них учтен массовый амфорный материал из новых раскопок, что позволило ему представить достаточно убедительные эволюционные ряды для типов амфор основных центров производства вина и оливкового масла в 7–5 вв. до н. э. (Хиос, Самос, Милет, Клазомены, Лесбос, круг эолийских центров производства и др.). Не менее важным обстоятельством представляются выявленные П. Дюпоном черты морфологического сходства и сходства в химическом составе глины тарных амфор и расписной керамики отдельных центров производства.

Важнейшим явлением в отечественной амфорологии явилась публикация двух монографий, посвященных греческим амфорам в Причерноморье (Монахов, 19996; 2003), в несколько раз расширивших источниковедческую базу для исследования керамической тары рассматриваемого периода. В этих книгах автор ввел в научный оборот большой материал, который хранится в музейных собраниях России и Украины. Значительная часть материала опубликована им впервые и на новом научном уровне. Более подробно история изучения амфор представлена в главе 1 нашего исследования, при описании каждого центра производства.

Данная работа состоит из двух частей или глав. Первая посвящена хронологии и типологии греческих амфор 6–5 вв. до н. э., выпускавшихся почти в 50 центрах производства керамической тары, находившихся в районе Эгейского моря. Их продукция являлась абсолютно господствующей на рынках Северного Причерноморья на протяжении всего раннеантичного периода. Во второй главе рассматриваются 80 керамических комплексов с амфорами указанного времени. Первоначально в нашем исследовании произведена синхронизация комплексов с однотипной керамической тарой. Абсолютные даты определены по афинским керамическим комплексам, включающим расписную керамику и остраконы, а также имеющим достаточно обоснованную и общепринятую привязку к историческим датам. На втором этапе комплексы классифицированы по характеру образования и времени, в течение которого они формировались. Следует отметить, что при освещении керамических комплексов мы придерживались правила максимальной их полноты.

Глава I

Центры производства и типология греческих амфор второй половины 7–5 в. до н. э

Амфоры как форма керамической тары были известны в Микенской Греции и на Ближнем Востоке еще во втором тысячелетии до н. э. В начале первого тысячелетия древние греки столкнулись с необходимостью перевозки на кораблях большого количества жидких и сыпучих продуктов. Для этой цели была создана специфическая форма контейнера – амфора – сосуд с двумя вертикальными ручками. Для него характерны два важнейших признака: стандартность формы и стандарт объема. Как правило, эти признаки были оригинальны для каждого центра производства. По нашему мнению, амфору следует рассматривать с двух точек зрения: в качестве транспортной упаковки для перевозки продукции именно на кораблях, а также, что особенно важно, – в качестве «торговой марки». По форме и размерам сосуда покупатель мог определить откуда привезен данный продукт, представить себе объем сосуда и стоимость продукции.

Древние греки не пошли по пути простого копирования или заимствования финикийских и египетских образцов амфорной тары. Каждый отдельный греческий полис решал эту задачу самостоятельно, опираясь на собственную традицию керамического производства. В результате амфоры разных центров отличались внешним видом тулова и горла, оформлением венчиков, ручек и ножек, а также технологическими приемами изготовления сосудов: способами подготовки глины, различными режимами обжига и остывания, определявшими цвет черепка, наличием или отсутствием ангоба и орнаментации.

О том, что форма амфоры выступала в качестве «торговой марки», свидетельствуют названия центров при их обозначении в деловых документах (Граков, 1938, с. 138 сл.). О том же говорят нарративные источники (Xen. Anab. VI. 1. 15; VI. 2. 3; Polib. IV. 56; Dem. XXXV. 10). На центр производства указывает также обозначение этникона, которое несут практически все клейма Фасоса и Книда, а также единичные клейма Александрии Троады, Пароса, Колофона и Пафоса (Grace, 1949, fig. 20, 3; 20, 7–9), Амастрии (Sceglov, 1986, p. 365–373) и Аканфа (Rhomiopoulou, 1986, p. 479). Ту же функцию «говорящего этникона» выполняли используемые в разные периоды клеймения символы полисов, встречающиеся на монетах. Причем, для клейм использовались не случайные сюжетные заимствования, а изображения, являвшиеся своеобразными «гербами» городов. Особенно показателен пример острова Хиос, где в конце третьей четверти 5 в. до н. э. произошел переход от пухлогорлых амфор к прямогорлым. «Герб» Хиоса – сфинкс, сидящий перед пухлогорлой амфорой, помещался в виде клейма на горле или у основания ручек прямогорлых сосудов и выступал свидетелем преемственности традиции (Grace, 1961, fig. 48–49; Абрамов, 1993б, с. 78, рис. 2. 114).