Чёрное золото Российской империи. Том 1

Другой достопримечательностью города, помимо обилия пыли, является феноменальная уличная грязь, с которой жители, однако, весьма мирно и дружелюбно уживаются. Немощёные улицы – холмистые, с огромными выбоинами, превращают движение по ним в целое испытание. Я поражаюсь такому неблагоустройству в самом центре города! Когда мимо проезжает фаэтон, из уличных болот распространяется дикая вонь. В европейских городах существует правило: чем человек состоятельнее, тем чище у него дом, двор и улица. Здесь же мимо дома богача невозможно пройти из-за грязи.

Все мусульмане носят усы, бороду и папаху. Когда ругаются, говорят: «Усы тебе порежу!» Ещё шутят, что, мол, за жизнь такая: наверх плюнешь – усы мешают, вниз – борода? Бараньи папахи, покрывающие бритые головы мусульман, не снимаются даже дома, так как папаха символизирует мужскую честь и всегда должна быть на голове.

Среди местного населения преобладают татары, армяне и персияне. Женщин на улицах почти не видно. Вечером в городском саду можно встретить жён и дочерей русских чиновников и служащих. Русских женщин из простонародья очень мало. Женская прислуга редка и ценится очень дорого. Большей частью прислуживают мужчины – лезгины и персияне. Татарские женщины в услужение не идут. Более зажиточные татарки и вовсе прячутся дома. Те же бедняжки, которым приходится выходить, обыкновенно стараются быстро перебежать улицу, кутаясь в свои разноцветные чадры, закрывая лицо от глаз прохожих. Тяжёлое впечатление производят эти пугливые существа, укрытые с головы до ног длинными покрывалами! Невольно испытываешь чувство жалости к ним. Тем более что порыв ветра часто открывает довольно симпатичное личико.

Баку сосредоточен в основном в пределах крепостных стен. В Крепости все дома из неотёсанного камня с глиной и плоскими кровлями; они лепятся один к другому без всякой планировки. Улочки узкие, замысловатые, с непредсказуемыми тупиками, проходными дворами и парадными. Идя по любой из них, заранее не знаешь: удастся ли выбраться? Проще передвигаться по крышам. В этом каменном лабиринте тяжело перемещаться, но зато удобно обороняться и прятаться. С другой стороны, все эти кривые и узкие проходы дают возможность зимой спасаться от пронизывающего норда. Почти у всех домов есть балконы и колоннады. Порой кажется, что жилец одного дома может с балкона протянуть руку и дотянуться до жилища соседа напротив.

Если подняться на крышу дома, в котором я проживаю, открывается прекрасная панорама всей Крепости. Справа от меня возвышается Ханский дворец, к сожалению занятый артиллерийскими складами и не доступный для широкой публики. Прямо передо мной – Бакинский залив. Днём, в пору сиесты, отсюда можно любоваться голубыми волнами, оттачивающими каменную пристань. Прямо у берега возвышается странная башня высотой 150 футов.

Гыз Галасы (Девичья башня)

Это мощное цилиндрической формы сооружение с толщиной стен у основания около 5 метров и с огромным выступом с восточной стороны. Соседи рассказали мне древнюю персидскую сказку о царе и его дочери, для которой была построена эта башня, прозванная в народе Девичьей (Гыз Галасы). Только они думают, что это, скорее всего, сторожевая башня для наблюдения за приближающимися судами и для защиты города. На её вершине развивается русское знамя. Чуть ниже моего дома начинается базар, который тянется до самой Девичьей башни. Здесь вечная сутолока – ослы, лошади, собаки вперемешку с людьми. Торгуют шёлком, коврами, сахаром, шафраном, персидскими тканями, солью. Иноязычный говор не смолкает, кипят торговля и ремёсла. Запах и смрад такой же, как и на всех восточных базарах; везде ползают дети, бегают тараканы и мыши. Каждый лавочник считает за правило расположиться со своей продукцией прямо на мостовой, затрудняя и без того нелёгкие проход и проезд. Ремесленники сидят за своими работами – кузнецы раскаляют железо в горнах и куют его на наковальнях, кто-то обрабатывает металлические изделия, рубит, чеканит, вырезает. В лавках, как и повсюду, грязно, ковры валяются на полу – в дверях, на крыльце, даже на улице. Прохожие, нисколько не смущаясь, топчут их так, что больно смотреть. А они ведь весьма добротные, персидские или кавказские, ручной работы. Все помои без всякого стеснения выливаются на тротуар. Лавки набиты персидскими, астраханскими и туземными товарами, имеются также товары из Европы. Тут же лежат и едят свой чурек с виноградом несчастные оборванцы – всеми обиженные амбалы (по большей части персы). Люди с кирпично-красным цветом лица носят крашенные хной бороды, в краске у них также ладони и все пальцы. Часто встречаются молодые татары, просиживающие целыми днями с поджатыми ногами с кальяном в руках, с взглядом, устремлённым вдаль, и выражением полнейшей апатии на лице. Оружием в основном торгуют армяне. В некоторых местах, расставив соломенную подстилку и усевшись на тюфячок, писари-мирзы за копейку сочиняют письма для амшари – персидских отходников тюркского происхождения, массово прибывающих сюда из Азербайджанской провинции Персии. Я обратил внимание на большое количество среди мусульман нищих – больных, калек, детей и вдов, которые не дают проходу. Лев считает, что богатые мусульмане не проявляют должного внимания к своим бедствующим единоверцам.

Не так давно я стал свидетелем безобразной сцены: шедший навстречу городовой неожиданно для меня взял и повалил ногой стол с фруктами и овощами, которые полетели в грязь. От растерянности я остановился. Бедный лавочник, ни слова не сказав, начал собирать испачканные и испорченные плоды. А городовой как ни в чём не бывало пошёл дальше и приветливо поздоровался с соседом пострадавшего. Я был в недоумении. Мне объяснили, что таким поведением глава города демонстрирует свою власть: кого захочет – оскорбит, а другого приласкает.

Я за всё это время очень подружился со Львом, несмотря на разницу в возрасте. Он родился в 1840 году в голландском городе Утрехт. Ему было всего 20 лет, когда он устроился штурманом на пароход, принадлежавший астраханскому отделу компании «Кавказ и Меркурий». В Баку попал в 1864 году путём перевода в бакинское отделение той же компании. Здесь его первым хорошим знакомым, а позже и другом стал Отто Ленц (родился в Пруссии в 1835 году), работавший механиком в той же компании. Через Ленца Лев познакомился с мусульманином Зейналом (сыном башмачника Таги, родившимся в Баку в 1838 году). Это был 26-летний подрядчик-строитель, который недавно женился. По словам Льва, Зейнал резко отличался от других мусульман. В то время как магометане избегали общения с иноверцами и делали это только в случае крайней нужды, Зейнал, напротив, тянулся ко всему новому, жаждал знаний и очень стеснялся своей безграмотности. Лёва говорил ему, что никогда не поздно учиться, но Зейнал считал, что важнее заработать деньги, ведь на нём большая семья, которую надо кормить. Он работал как проклятый с утра до позднего вечера. Они были соседями, и Лёва часто видел, как поздно вечером Зейнал возвращается домой по Малой Крепостной улице. Этот человек поразил его своей целеустремлённостью и могучей волей. С десяти лет Зейнал таскал и обтёсывал камни. У него не было детства, ни одну заработанную копейку он не потратил на детские удовольствия – только на нужды семьи или ради накоплений. Зейнал никогда не проявлял слабости, считая, что это основа лени и безделья, равнодушия и беспечности.

Лев честный и прямой человек. За это его уважают недруги и любят друзья. Он умеет найти общий язык со всеми. С ним дружат и армяне, и мусульмане, и городское начальство, и простые люди. Он вхож в самые влиятельные дома Баку – в семьи Селимхановых и Айвазовых. Род Селимхановых восходит к последнему бакинскому хану Гусейн Кули-хану. Касымбек Селимханов это первый мусульманин, который стал сотрудничать с новой русской властью. При хане Касымбек владел двумя нефтяными колодцами на Биби-Эйбате, остальные 48 принадлежали самому хану. Пришли русские и, учитывая, что Касымбек сотрудничал с ними, в знак уважения сохранили за ним его колодцы, остальные перешли русской казне. Род Айвазовых также очень древний, он является старейшим в Баку среди армянской общины. Абрам Айвазов родился в Бакинской крепости в 1773 году. Он построил здесь первую христианскую церковь в 1797 году, а в 1829 году стал единоличным откупщиком всех нефтяных и солевых колодцев Апшерона в течение пяти лет до 1835 года.

Я быстро вошёл в суть процесса производства керосина и обзавёлся новыми знакомыми – служащими у Роберта Нобеля. Они водят меня по городу, стараясь удивить местными восточными диковинами, и им это удаётся. Благо транспорт относительно дешёвый. Так, фаэтонщики берут в среднем 20 коп. за проезд и 60 коп. за час; экскурсионный осмотр города, промыслов и заводов обходится в 5–7 руб. Больше всего меня впечатлила поездка в апшеронские селения Балаханы́, Сабунчи́ и Раманы́. Когда мы подъезжали на фаэтоне к Балаханы, мне показалось, что впереди возник, как в страшной сказке, лес из чёрных деревьев. И только подъехав ближе, я понял, что это нефтяные вышки – узенькие деревянные башенки, напоминающие высокие мельницы без крыльев или небольшие пирамиды, возвышающиеся над нефтяными колодцами или скважинами, внутри которых имеются различные приспособления и машины для тартания (черпания) нефти. Тартар – это катушка барабана, на которую наматывается стальной проволочный канат длиной в несколько сажень; к концу каната привязывается ведро.

Нефтяные вышки

По Апшеронскому полуострову разбросано всего около сорока сёл. Как-то я поехал их осматривать в сопровождении моего друга Карла и ахунда[8] из села Новханы – мирзы[9] Магомеда, очень приятного и образованного человека, говорящего на русском языке. Эти сёла показались оазисами посреди пустынной, безжизненной местности. У всех сельчан имеются фруктовые сады, где растут инжир, виноград, маслины и шелковицы (красный и белый тут). А между сёлами плывёт степь, погружённая в жёлтую сонную тишину. Лишь изредка её гладь нарушается лысыми вершинами невысоких холмов. Я представил себе, как прибрежные скалы пылают от летней жары, а морские волны свинцового и непостижимого Каспия, напротив, сжалившись над ними, остужают их. Гостеприимные селяне пытались всячески угодить нам, подавая то холодную колодезную воду, то сладкие фрукты и прося задержаться, чтобы перекусить и отведать горячего чая. Я обратил внимание, что их язык отличается от татарского, который можно услышать в городе. Мирза Магомед объяснил, что в этих селениях живёт много татов, то есть кавказских персов. Они были переселены на северо-восточные границы империи ещё при Сасанидах[10] и защищали их от набегов северных степных тюркских племён. Татский язык считается испорченным говором фарси. Большинство этих людей худощавые, с продолговатыми бородатыми лицами, которые кажутся ещё длиннее из-за остроконечных бараньих папах.

Далее мирза продолжил свой рассказ:

– У татов-мусульман отсутствует своя письменность, и они постепенно ассимилируются с местным тюркоязычным мусульманским населением. Их молодёжь уже почти не говорит на татском. Для нас, мусульман Закавказья, Персия является образцом для подражания, поэтому мы подвержены почти всем их пороками.

– Можете назвать самый существенный?

– Думаю, это лесть. У нас всё определяется выгодой, исключающей всякую принципиальность в европейском понимании слова. Все деловые связи основаны на поборах и подарках. Каждое мало-мальски значимое должностное лицо твёрдо уверено, что любая просьба или любое дело, зависящее от него, сто́ит пешкеша – то есть взятки. У нас можно откупиться лестью, залогом, женщинами, юношами. Нашего балаханского полицмейстера всё местное население почитает. А знаете почему? Он очень большой взяточник, которому надо много платить!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Здесь: грузчик, чернорабочий в портах Каспия и нижней Волги (устар., диал.).

2

Бора – сильный и порывистый ветер, дующий преимущественно в холодное время года вниз по горному склону и приносящий значительное похолодание.

3

Дословно «Святыня Аллаха».

4

Переводится как «святыня», «святое место».

5

Смысл существования (фр.).

6

Старый, феодальный район города.

7

Земля или песок, пропитанные нефтью, быстро твердеющие и превращающиеся в нечто наподобие асфальта.

8

Одно из разрядов званий мусульманского учёного: высший разряд – ахунды, низший – моллы, или муллы.

9

Если слово «мирза» стоит впереди имени, это указывает на образованность, учёность человека; если после имени – то принц крови.

10

Сасани ды – династия персидских правителей (шахиншахов), правивших в Сасанидской империи с 224 по 651 годы.