Экспансия Марса. Цикл «Завещание Бога». Книга III

И супермозг как мог пытался человеку в этом помочь. Все события были малоэнергетичны и почти не фиксируемы приборами. Всё происходило на грани науки и магии. Дар человеческий был уникальным и по своему сильным, редкий природный феномен. В прошлые века он бы сильно впечатлил бы и напугал современников. Да и сейчас в нём было что-то неуловимо прекрасное и неожиданно поражающее. Могучий Квант не успевал просчитывать то, что человек делал неосознанно.

Он видимо как-то подключился к искомому квантовому субъекту и пошёл неуверенный поток информации, дополняющий уже имеющийся у Кванта информпакет.

Но вдруг человек сильно вздрогнул, лицо исказила боль, он начал судорожно сдирать с головы шлем и Квант едва успел изъять электроды из его мозга. Эксцесс, всё пошло не штатно. Вскочившего Дмитрия ловили медики, а он с безумными глазами пытался вырваться и убежать. Из его воплей можно было только четко понять только два слова.

–Доступ воспрещён!

Человеку в шоке была оказана необходимая медицинская помощь, и учитывая его желание покинуть место эксперимента медицинский кар умчал его, уже засыпающего от полученной дозы лекарств, в медблок.

Присутствующие тоже были сильно поражены произошедшим, они строили догадки о том, что не везде во вселенной рады любопытным землянам и возможно, с учётом «авторских прав», человечество попалось на краже чьей-то интеллектуальной собственности. Как много ещё не знали люди и сколько ещё надо было им пройти по тернистому пути познания.

Обрывок новой полученной информации никак не помог дополнить имеющиеся данные, уникальное устройство так и не был создано. Как не бился над этим Квант и коллегия заинтересованных учёных.

Отец Дмитрий наотрез отказался от повторения подобных экспериментов и ещё долго восстанавливал своё психическое здоровье, рассказывая желающим о бездне и запрете туда заглядывать. Он постоянно менял место жительства, иногда мог среди ночи рвануть куда-то. Пытался экранироваться разными способами, любимым местом его обитания стали различные бомбоубежища, но совсем избавиться от демонов тьмы он не мог.

Бездна присматривалась к человеку, присматривались и медики. Фобия развилась у неординарного монаха, и закончил бы он дни свои в закрытой психиатрической лечебнице, но Старк не выпускал из виду талантливого человека и обязал ответственных лиц оказывать ему содействие. Один этот монах мог при желании дать невиданный толчок в развитии человечества.

Глава III. Возвращение в Эдем.

Чайки сварливо кричали над гладью ещё холодного экваториального океана, покрытой бесконечными цепями волн. Пенные валы с шумом накатывались на каменистый берег. Пенились у ног и обессиленно откатывались, затихали.

Виктор украдкой заплакал, когда первый раз за много лет увидел птиц, и слеза прочертила извилистую дорожку на его щеке, тронутой морщинами. Он дожил до того момента, когда его нога, спустя пятьдесят лет, коснулась родной планеты. Пусть ноги подгибались и дрожали, защитник заботливо компенсировал гравитацию как мог.

Он дышал полной грудью, с наслаждением втягивал в себя солоноватый морской воздух. Кислорода в воздухе, не смотря на почти полное исчезновение растительности и огненного аутодафе апокалипсиса, было достаточно для дыхания. Воздушный океан с бесплатным кислородом впечатлял, даже его. А что говорить о людях выросших на других планетах.

Его шезлонг стоял на галечном пляже. Сам он полулежал в нём укрытый тёплым клетчатым пледом, проходил акклиматизацию после прибытия с Марса. И ему совсем не было скучно, он даже отключил поток информации на коммуникаторе, привычно подмигивающем разноцветными сигналами. Только срочные вызовы могли нарушить его покой. Лишь один канал с Квантом работал по полной программе, передавая сложную пси и биометрию Виктора для хранения заинтересованным супермозгом.

Иногда он откидывал шлем защитника и ветер развевал его седые с испариной волосы. Озябнув он опять погружался в своё автономное тепло, прикрывал шлем своего дорогого универсального защитника. На Земле всё ещё было холодновато, даже на экваторе. На пляже кое-где громоздились выброшенные белые льдины вперемежку с брёвнами плавника.

Больше всего современный климат напоминал довоенный климат в Исландии. Соответственно и назвали город. Сходство дополняли вырывающиеся местами из-под земли фонтаны пара и дымящиеся на горизонте вулканы. Близко к ним города располагать запрещалось. Гейзеры стали привычной деталью ландшафта, ставшей более геологически активной Земли. Частенько городок трясли землетрясения, раскачивались стены, мебель, светильники. Начинали выть собаки и людям становилось очень тревожно.

Вдалеке у кромки прибоя белели кости остова громадного кита. Уютную бухту окаймляли высокие холмы, покрытые молодой зелёной травой, защищавшие от северных ветров.

Давно он не испытывал такого покоя и умиротворённости. Служба наконец выпустила его из своих цепких лап, отправила на покой очень пожилого и усталого человека, или просто это был отпуск для восстановления сил. Он ещё оставался членом правительства с большим полномочиями, но на время оставил себе только функции советника бессменного Старка. Проницательный киборг не выпускал власть из своих стальных рук и люди к этому привыкли как к природному явлению.

Почти полвека жизни пролетели как год. Всё это время он чувствовал себя как белка в колесе. С Квантом он помогал Старку развить Марс и его потенциал, укрепить позиции людей в солнечной системе. Побывал возле всех планет и на многих их спутниках. Ступил на многие планетоиды пояса Койпера, развивал на них оборонные и транспортные системы. Возле всех планет появились космопорты, базы способные поддерживать жизнь колонии землян. Воплощал в жизнь гениальные изобретения Кванта. На его жизнь выпало много свершений, и без ложной скромности он мог сказать о своём большом вкладе в человеческую цивилизацию.

В последней экспедиции он чуть не пропал и в прямом и переносном смыслах. Едва остался жив и теперь приходил в себя, изображая почётного пенсионера.

Дела секретные и мало кто знал какой ценой достался трансгрессор. Совершенно и принципиально новое устройство делали путём проб и ошибок. Одна из них едва не стоила жизни Виктору, а может и всей человеческой цивилизации.

Приходилось изобретать новые материалы и технологии, на этом возникли новые направления в науке и новые отрасли в промышленности. Ещё такого не бывало в истории человечества, чтоб люди освоили технологию иных цивилизаций с чужих звёзд. В своей науке и развитии люди перепрыгнули через несколько ступенек.

На том этапе только обкатывали изготовленный трансгрессор, всё в первый раз. Полигон находился на замёрзшем напрочь планетоиде в поясе Койпера. Макемаке был выбран по причине удалённости для большей безопасности.

Вечный мрак и космический холод. Яркий свет, падавший из ворот ангара на искрящуюся льдом почву, твёрдую как песчаник, резал глаз, казался чем-то здесь чужеродным.

Виктор курировал проект. Тогда в ангаре лично находилось мало людей, только те, без которых на площадке обойтись было невозможно, но Виктор не мог отсиживаться за спинами людей. Как основное большинство находившиеся на обратной стороне планетоида в бункерах и руководившие своими роботами аватарами.

Десяток, тогда живых ещё высококлассных специалистов и учёных, копошились между сотней роботов, подготавливая к очередному запуску аппарат. Тогда пытались добиться приёмо -передачи предметов в любое необорудованное место с заданными координатами. Всё хотелось телепорт воплотить в жизнь. После этой катастрофы от этой мысли отказались.

Виктор отлично помнил момент, когда всё подготовили к запуску, и отошли за защитные экраны. Обычную стальную болванку готовились отправить на Седну, другой планетоид. Там была подготовлена пустынная ярко освещённая площадка, кроме роботов там не было никого.

Виктор так и не узнал, чем закончился эксперимент, так как в момент передачи, видимо произошёл случайный обратный заброс пространства из неизвестной части возможно даже нашей вселенной.

Из зоны трансгрессора, преодолев блокирующие поля, выплеснулись, быстрые как ртуть, существа вместе с пузырём чужого пространства, казалось созданные больным воображением сумасшедшего.

Они сокрушили на своём пути бронированные защитные экраны с людьми и роботами, как листки бумаги. Все, кто попал под выброс, погибли. Виктор был чуть дальше и выше и до него этот всё сметающий вал почти успел дотянуться.

Автоматика отключила энергию, и область чужого пространства схлопнулась обратно с отвратительным всасывающим звуком.

Виктору в тот момент показалось, что его одновременно вывернуло наизнанку, расщепило и часть его души всосало в трансгрессор. Вернее, в ту точку пространства где когда-то находилось устройство с других звёзд.

Его нашли в витиевато искорёженном тёмном ангаре, уникальный скафандр высшей защиты имел ужасный вид. Невозможно было представить, что находящийся внутри выжил. Его как будто пожевал и выплюнул тиранозавр, но защитник всё ещё выполнял свои функции. Больше в том ангаре не выжил никто. Он так и стоит как памятник, но до сих пор вокруг работают следящие станции и ведут замеры полей. Место неудачного первого контакта с другой цивилизацией, а может и с другой вселенной.

Сказать, что это чудо, что он уцелел, это ничего не сказать. Удар током, это просто дуновение ветра, по сравнению с ударом свистопляски пространств.

Над ним месяц мудрили светила медицины во главе с Квантом в экспериментальной академии, проводя рекомбинацию пострадавших генных структур, он ничего не помнил, всё это время был в коме.

Его обследовали, как имевшего контакт с другой цивилизацией, до последнего атома. Псикинетики и гипнологи перетряхнули всю душу, и ничего неординарного не нашли. И Квант постоянно получает его пси- и биометрию, и ничего…

Теперь на заслуженном отдыхе ему каждую ночь снилась калейдоскопическая чуждая вселенная. И страшнее всего было то, что чуждым понемногу стал казаться родной мир Земли. Более того, враждебным. И с каждым днём в нём утверждалась идея борьбы даже не с людьми, а с самим этим пространством. Хуже всего было то, что он начал понимать, что надо сделать с трансгрессором, чтобы здесь всё стало правильным, перестроенным.

Шизоидное маниакальное раздвоение личности, такой диагноз он поставил себе, и боялся с ним к кому-то сунуться. Он даже запрещал себе думать, что так решил его двойник.

На отдыхе немного утешало то, что личный капитал уже составил приличную сумму, целое состояние. Федерация достойно оценила его заслуги, да и он сам был неплох в бизнесе. Он уже не был тем бедным молодым кибергением, каким он встретился с Изабель. Теперь её заносчивый отец, не мог смотреть на обеспеченного человека с высоким положением свысока, и ставить ему палки в колеса.

Но теперь это уже почти не имело значения. Их бурная, в начале, совместная жизнь, теперь практически затихла. Вместе с понижением уровня гормонов в крови и повышением возраста. С каждым годом они всё чаще жили отдельно и реже вместе, по разным причинам. Чаще из-за командировок Виктора по всему ближнему космосу, иногда интриги старого лорда достигали успеха. А временами и взбалмошный характер его избранницы был виноват, она не очень то подходила на роль верной хранительницы домашнего очага. В последние годы он уже за глаза, звал её частенько чёртовой куклой.

Последний раз это было, когда к нему приезжала Изабель. Под утро, она встала с постели и подошла к окну. Начинающийся рассвет очерчивал её, всё также безупречную, обнажённую фигуру. Она великолепно сохранилась, как будто и не прошло столько лет. Только днём, если присмотреться, можно было увидеть признаки надвигающегося увядания. Большие деньги и безбедная жизнь за широкой отцовской спиной этому способствовали. Технологии омоложения были ей доступны, и она без сомнения сделает следующий шаг.

Виктор чувствовал, что сейчас опять начнётся её психологическая атака и не ошибся.

–Бросай ты свой Рейкьявик, переезжай ко мне. Не хочешь из-за отца в Мальборг, можно жить в Иветте. Тоже приличный растущий город. Или в вашей Федерации со службы уходят только вперёд ногами?

Она курила какую-то тонкую душистую сигарету, выдыхая дым в распахнутое окно, её голос был с лёгкой хрипотцой.

Она повернулась к нему боком и на силуэте очертилась её по-прежнему девичья грудь, не знавшая младенцев. Она не хотела детей, эгоистка.

Она внимательно посмотрела на лежащего, отдыхающего Виктора.

–Или ты предпочитаешь тут молоденьких дурочек высматривать, старый ты кобель?

Виктор только послал ей воздушный поцелуй, не в силах её переспорить, она хорошо его знала. Он молча подошел к ней сзади, обнял за плечи, прижал нежно к себе. Магия тел опять сработала и волшебство любви продолжилось у раскрытого окна. Волшебный час раннего утра повис над сонным городком, и никто не помешал тяжело дышащей паре радоваться жизни. Только дымящаяся на подоконнике сигарета щекотала ноздри непростым, сладковатым дымком.

Отдышавшись Изабель, повернулась к Виктору и ласково обняв его за шею стала нежно корить его.

–Ты старый противный мужлан, ты мне всю жизнь испортил… Ну брось ты все дела, ведь мы для себя тоже должны пожить. Ведь неизвестно сколько нам осталось.

Потом она хихикнула и важным голосом произнесла.

–Я сделаю тебя Королём!

Виктор шутку принял.

–На мятеж подбиваешь? Ах, ты коварная интриганка, сейчас же будешь наказана.

Виктор схватил лёгкое, как у девушки, тело и бросил на постель. Наказание было суровым, разнообразным и длительным.

Надув губки, после свершения наказания, она с укором опять ему выговаривала.

–Грубый самец! Всегда у тебя только один аргумент, у меня уже всё болит, несерьёзный ты тип. За что я только тебя люблю? Как бы нам там было хорошо. Ты бы помогал бы мне в бизнесе, отец уже отходит от дел, и мне всё труднее.

Тон её опять стал коварно шутливым.

–Вот возьму себе другого принца, будешь потом жалеть.

Претендент на корону стал немного грустнее. Он давно знал, что женщины шутят всерьёз.

–Всё так плохо?

Она хлопнула его по голове.

–Вот привязался на мою голову глупый мальчишка. А ты как думал, я не могу бросить на произвол дело отца, бизнес. Капитал требует управления, как и люди. В конце концов нужна твёрдая мужская рука. Иначе ваша Федерация проглотит нас и не подавится!

Виктор обнял принцессу и привычно пообещал серьёзно, как она любит, подумать.

–А теперь, давай ещё немного поспим. Скоро уже вставать.

Довольная Изабель свернулась калачиком и стала посапывать в его объятиях. А Виктору стало ещё грустнее, он знал, что не бывать ему уже ни в Мальборге, ни в Иветте.

После катастрофы на Макемаке добавились новые обстоятельства. Как угрожающая грозовая туча, на горизонте клубилась доводящая до тоски страшная угроза. И он чувствовал, что эта беда идёт по его душу. Ну почему Квант не чувствует чужеродное вторжение в его психику?

Утром, ближе к обеду, знатная особа взмыла в небо на личном скоростном флаере, оставив Виктора наедине со своими должностными обязанностями.

В Нью-Рейкьявике он выполнял функции почётного мэра, но пока его физическая форма позволяла вести только общее руководство молодыми и рьяными представителями человечества.

Виктор наслаждался родной природой и в нём бушевал юношеский восторг. Наконец-то он вернулся на родную планету! Врачи предупреждали об опасности такого решения, отвыкший немолодой организм мог не выдержать стресса и повышенной гравитации. Но его как старого волка тянуло в родные места чтобы околеть под родной корягой. Ему не хотелось тихо загнуться на своём посту.

В конце концов он был одинок и никому ничем не обязан. И об этом тоже он периодически размышлял, наслаждаясь безбрежной далью океана, свежим бризом, водяной пылью и шумом прибоя. В воздухе висела весна и запахи оживающей природы бередили в нём солнечные воспоминания. Солнышка очень не хватало на этом просторном пляже. По низкому небу порывистый ветер гнал мрачные облака и тёмно-синие тучи, но это может быть было и кстати. Озоновый слой планеты был нарушен и ещё не восстановился.

Всё было непривычно и дико роскошно, для человека, прожившего жизнь в разных казематах инопланетных колоний. Он остро ощутил своё освобождение из бесконечного заточения. Далеко не для всех это было достижимо, едва ли не первый раз он воспользовался служебным положением чтоб сделать что-то для себя.

Лёгкие укоры совести будили другую щемящую боль. Когда-то этот ветер развевал белокурые кудри Роны, играл с её одеждами, разносил по округе её звонкий смех.

Образ девушки уже начинал понемногу блекнуть в памяти старика, он верил, что она не состарилась в своём звездолёте. Любовь, в которой он по дурацки так и не признался ей, всё ещё сладкой мукой терзала его сердце. Но он уже перестал верить, что увидит её когда-нибудь.

Тут улыбка растянула его губы, вера почти вечного Кванта во встречу с прекрасной амазонкой, не ржавела. Ко всему примешивалось сожаление о несостоявшемся личном счастье, отсутствии семьи и наследников. Кроме Изабель случались и у него романы, но по разным причинам отношения распадались, не оставляя детей. Вина в этом чаще всего была его.

У него по статусу были клоны, но жили они своей жизнью и побаивались, наверное, что в один прекрасный день кому-то из них придётся принять мозг старого властного старикашки. Если бы это случилось, то он, наверное, не пережил бы своей подлости. Лишить жизни практически сына было против его принципов ещё с юных лет, его эгоизм не был столь велик, или уже затухал, как и другие функции увядающего организма. Общения с ними не было.

Временная база людей из надувных модулей, располагалась в небольшой лощине между холмами. Постоянную рассчитывали устроить в массивных стенах уцелевшей древней крепости. В момент катастрофы её прикрывал силовой купол и это позволило выдержать удар гигантского цунами обогнувшего всю Землю несколько раз. Сейчас там велись интенсивные раскопки целой командой роботов и миниатюрной землеройной техникой. Громадный слой вулканического пепла и илистых отложений отступившего ледника, почти совсем скрывал мощные постройки крепости. Предстояло вывезти огромные объёмы грунта и валунов.

Работы хватало всем, приходилось местами расчищать участки с плодородной почвой. Вывозить и захоранивать участки грунта с опасными химическими и радиоактивными загрязнениями. Освободившуюся землю превращали в поля и питомники сельхозкультур и плодовых деревьев. Велась работа по устройству ферм для выращивания домашнего скота и птицы.

Нашли и расчистили источник пресной воды под горой, проложили водопровод. Прокладывались дороги к перспективным объектам. Отдельная команда занималась поисками довоенных производств, складов и уцелевшего жилья. Создавали охранный биопериметр. Как не редко в жизни бывает, вымерло огромное количество полезной флоры и фауны, но выжило немало вредоносной мутагенной нечисти довоенного сумасшедшего мира. Слава богу, что была она не слишком ещё активна. Работы хватало всем.

Виктор любил смотреть как возвращаются на моторных лодках рыбаки, как их судёнышки режут волны. На носу одного из них виднелась уверенная фигура в брезентовой штормовке и картинной зюйдвестке, антураж приветствовался. Это был Гай, старший сын Крэйга и Лин, крестник Виктора. Парень был уже взрослый, самостоятельный, носил шкиперскую бородку. Крэйг просил за ним присматривать, но опекать себя Гай не позволял.

Катер ткнулся носом в берег, и прыгнувшие в воду парни в высоких сапогах начали выгружать мешки с уловом. «Взвод рыбаков» сплачивал коллектив поселения и сильно разнообразил меню.

Это было хобби части теперешнего населения Нью-Рейкьявика. Добыть рыбу было много возможностей, но это смахивало на браконьерство. Честной древней сетью вытащить из воды улов было рыбалкой, морской охотой. В океане редко, но тоже попадалась опасная добыча, но это лишь подзадоривало отчаянных парней.

Их возвращения ждала целая толпа молодёжи, после работы стекавшаяся на побережье. Они приносили старое натуральное вино, найденное в раскопанных уцелевших подвалах. Люди чувствовали себя пиратами, нашедшими клад. Разжигали в сумерках костры из нанесённого прибоем плавника, жарили рыбу, запивали вкусным виноградным вином, пьянившим необыкновенно, пели песни, танцевали с девушками. Тут создавались пары, начинались романы, закладывалось новое поколение планеты.

Иногда к нему приходили молодые люди и угощали земными бесценными дарами, которые на Марсе считались невероятной роскошью. Они недолго весело общались, Виктор любовался молодыми и сильными юношами, девушками, благодарил. Иногда его приглашали посидеть с ними на берегу за импровизированным столом, с вином налитым в большие чаши, напоминавшие древние кубки. Виктор не мог припомнить, когда он был более счастлив.

Была среди поселенцев и группа охотников. Они обожали с риском для жизни побродить по диким территориям с винтовкой за спиной. Иногда они приносили добычу, представителей приполярной тундры. Волков, песцов, пингвинов. Хвастались что видели следы белых медведей и северных оленей. Но охотникам традиционно мало верили. Тем более что они редко подкрепляли слова документально. Многие хищники двигались вслед за отступающим к полюсам, тающим массивом ледниковых полей. Там частенько вытаивали погибшие в апокалипсис представители живого мира планеты. А это было далековато для пеших прогулок.

Всё больше расширялся пояс жизни на Земле. Уже не только экватор стал пригоден для проживания, но и широты тропиков.

Впереди их ждала родная, девственно чистая планета.

Глава IV. Бесы Эдема.

Чувство опасности щекотало взвинченные нервы, заставляло широко раздуваться ноздри. Он был с самкой и не ожидал появления врагов, но они появились, осторожно выступая из тёмных мангровых зарослей. И в их намерениях не приходилось сомневаться, хищные оскалы, напряжённые для прыжка фигуры, острый недружелюбный взгляд, выбирающий удобный момент для нападения.

Тёплый тропический вечер, наполненный ароматами экзотических цветов и вскриками обитателей джунглей, был безнадёжно испорчен, а ведь как было хорошо в невероятном цветном дурмане, когда мысли мелькают только в мозжечке. О том, что всё-таки вечер удался, если ты уже на одном уровне с амёбой, и никакая ответственность и долг тебя не тревожат, а есть только бесконечная нирвана.

Их было несколько, и каждый их них был отменным и сильным экземпляром уверенного в себе хищника. Их ждала победа и торжество над поверженным врагом, но они не подозревали с кем имеют дело.

Как всегда, в минуты смертельной опасности у него головокружительно быстро включился режим супера. Мутантные гены, заботливо встроенные в организм клона богатого и влиятельного человека, ускоряли его метаболизм и реакцию в несколько раз, движения становились стремительными, неуловимыми для глаза. Отличная же боевая подготовка превращала его в машину для убийств.

Медленно ворочающиеся хищники просто ничего не успевали сообразить, превращаясь в окровавленные туши отлично накачанного мяса. Запах крови замутил бешенный разум, и он проложил себе дорогу на волю не останавливаясь ни перед чем. Он молниеносно покинул экзотический сад под куполом и проложил себе путь через шлюзы и посты охраны на входе. Его путь можно было проследить по бездыханным телам и разбросанному оружию, даже боевые роботы не смогли его остановить. Он вырвался как дикий зверь и исчез в тёмных зарослях непритязательных, беспородных кустов и кленовых чащоб, окружающих «Райский уголок».

А ведь поначалу вечер складывался просто отлично. После несения патрульной службы в поясе Койпера, офицер Фитч позволил себе оттянуться по полной, ведь не так часто можно попасть на Землю в увольнительную. В компании прелестных девушек и с двумя друзьями, Фитч проводил тур по злачным местам возрождающейся планеты. Они перелетали из одного города в другой, на зафрахтованном комфортабельном флаере, целиком обустроенном для развлечений. Веселье не прекращалось ни на минуту, не смотря ни на что. В основном развлекательные заведения принадлежали «Сейба корпорейшен» Санчеса и предлагали стандартный набор приедавшихся наслаждений, лишь с некоторыми незначительными отличиями, и поэтому в какой-то момент вкрадчивое предложение лощёного менеджера их не насторожило, а лишь раззадорило. Молодые и здоровые люди пошли в разнос, в жажде испытать все порочные и запретные плоды.

Приглушённым и доверительным голосом им предложили посетить Нью-Дортмунд с его «Райским уголком». Увеселительный комплекс обещал небывалые утехи на любой изысканный или извращённый вкус.

Бесшабашное веселье, длившееся уже почти сутки, сыграло с ними плохую шутку. В Нью-Дортмунд они прибыли поздно ночью и уже плохо соображали, но жажда разгульных страстей с нарастающей силой толкала их вперёд, навстречу приключениям. Происходящее с ними офицер Фитч помнил потом только бредовыми урывками.