Во имя порядка: на заре новой эры

Она прильнула к небольшой сетчатой двери, за которой ещё одна, только вытесанная из толстых брёвен. Тонкие пальцы девушки дёрнули за нить, но ничего не зазвенело.

– Проклятый колокольчик! – выругалась девушка и со всех сил ударила в железную сетку, да так, что на той стороне услышали её негодование.

Отворилась деревянная дверь и на встречу ей вышел чуть выше среднего роста парень. Светлый стриженный волос чуть приминался чёрным шапероном, на девушку смотрели глаза цвета василька. Одежда вышедшего вторит расцветке его зениц – стёганное, укреплённое кожей, пальто с нашивкой двуглавого орла на плече. Ноги же покрыты высокими сапогами.

– Смотритель ворот, Олесс Агдан де Ольх, – чуть грубым голосом начал парень. – По какому поводу вы сюда явились? Извольте уточнить, что привело вас сюда?

– Я к вашему командиру – Герцогу Андреасу Гринхарту, – выпалила девушка и протянула удостоверительную грамоту. – Крисс Амолеж.

– Да… нам доложили, что вас ждут, – Олесс увидел, как она потирает верёвку замка и подметил. – Он не всегда срабатывает. И добро пожаловать в Дом управы четвёртой Неримской армии.

Девушка прошла за порог, быстро миновав обе двери. Тут же она нарвалась на парнишку в зеленоватого цвета стёганной куртке с сине-жёлтыми геральдическими орлами, что лихорадочно обратился к Олессу:

– Падре, там проблема… мы пропустили человека из Особого комитета содействия революции… и не отправили посыльного к Герцогу.

– Проклятье! – выругался Агдан. – Ваш «папа» уже задолбался за вас исправлять косяки. Ещё пара таких и «командор» так нас «отлюбит», что мы потом ходить не сможем, – тяжело выдохнув он посмотрел на пришедшую девушку. – Идите, у меня только что работы прибавилось.

Дама вышла из другой двери и двинулась вперёд, быстро проходя у серых построек, удивительно незрачных для южной части Нерима. Вскоре она уже сидела на бархате стула в кабинете Герцога и слушала его тяжёлый бас:

– Итак, что вы хотели? Я получил от вас письмо, что вам нужна помощь и что это дело спасения Нерима. Только поэтому я вас принял.

Она подняла глаза и увидела, что на его куртке цвета ночи такой же символ – двуглавый орёл. Едва загоревшая бронзовая кожа оттенялась тусклым освещением, а в карих глазах мерцал странный блеск. Только серебро седого волоса как-то высветляло его.

– Да, господин Герцог. Только у вас есть птицы, летавшие раньше в Эндерал. Мне нужна такая одна, чтобы передать послание, – чуть наклонилась дама, доставая маленький кусочек пергамента.

– Зачем мне вам помогать? – смутился Андреас.

– Потому что если вы не сделаете этого, то Коарек победит. Я знаю, что вы всё ещё верны старому порядку, что чтите родные традиции, – девушка указала на кодекс, лежащий под рукой мужчины. – И старому закону.

– Коарек, – прорычал мужчина. – Этот петух крашенный почти убил мою страну. Он уничтожил старые традиции, он попрал старый закон. Гавнюк.

– Я прошу вас, дайте воспользоваться вашими птицами, – зацепилась за возможность девушка, продолжив убеждать. – Вы же Андреас Гринхарт, который со своими конно-стрелковыми разгромил наёмников под Стоунфилдом. Благодаря вам не пал Ледур от рук сектантов, – дама задержала дыхание и умолкла, выдержав театральную паузу. – Сейчас у вас есть шанс вернуть свою родину.

Герцог поднялся с трона. Он аккуратно взял письмо из рук эндералки, в его глубоком взгляде она увидела уверенность и решимость.

– Ивванилет!!! – прорычал Герцог.

В кабинете влетел чуть выше среднего роста влетел парень. В фиолетовых глазах читалась усталость, филигранно-устроенное лицо с острым подбородком и отточенными гранями оттенило усталостью, чуть золотистая кожа молодого аэтерна покрывалась серебристым парчовым дуплетом, на котором также красовался двуглавый пернатый хищник.

– Отправляйся. Нужно отдать это письмо нашему «птичьему», – передал пергамент Герцог и Ивванилет тут же вышел, а Андреас окинул пронзительным взглядом Амолеж. – Теперь вся работа за твоим Велисарием. Посмотрим из какого теста сделан этот мужик.

Глава 1. Новая надежда

«Даже когда путь тернист, мы должны следовать ему не ради своего блага, а ради блага общего»

– Из книги «Благоразумный мальчик и праведный путь».

К северу от Эндерала. Утро.

Я смотрю на морскую гладь, которая стелется предо мной – неспокойные воды мирового океана волнуются, вздымаются волнами и бьются о берег под шипящий шум прибоя. Красное море, омывающее континент, сегодня неспокойно. Порывы холодного ветра колют моё тело, несмотря на то, что балахон и сапоги, перчатки и штаны покрыты плотным меховым плащом с широким капюшоном, от которого совсем никого тепла. Над головой плывёт плотный слой облаков – серые, тяжёлые и предвещающие скорый снегопад. Выдох и с полных нешироких губ срывается облачко густого пара, тут же скользнувшего от меня – ветер погнал его дальше на запад и моментально оно растворилось. Чувствуется песок и мелкие камни под ногами, которых множество на берегу – этот участок земли освобождён от снега. И пришёл сюда за запасами, и чтобы проверить почту, которая приходит с птицами на короткий столб из привезённой дубовой доски с утеплённым деревянным коробом, где ютится пернатый курьер. Но пока его нет, и я вынужден идти к небольшой «двери» – это несколько сколоченных деревяшек, закрывающих вход в маленькое подземное углубление. Ладонью чувствую, что кольцо, прикреплённое к древу, изъедено ржавчиной, которая крошится о мою грубую кожу. От одного движения руки мне подчиняется поднятый кусок дерева и спускаюсь по кускам досок, вбитых в землю, которые поставлены за место ступеней.

– Ну вот что за напасть? Я – бывший хранитель должен таскаться в грязный погреб за вином и вяленным мясом, – говорю в досадной обиде от ситуации в которую попал, но нет смысла горевать о том, что случилось, ибо это лучшее.

Взяв бутылку от которой «упорхнули» пылинки, и мясо, завёрнутое в ткань, я поднимаюсь прочь из этого тёмного промёрзлого места, и какое счастье, что всё нужное лежало прямо тут и не нужно лезть за этим далеко.

Поднявшись, снова чувствую морской запах, мне в лицо забил неприятный ветер, и я бы с радостью скрылся в Храме и приступил к своей любимой работе, но нет, мне ещё нужно вытащить сети с рыбой. Действительно, я ведь какой-то рыбак… но с другой стороны оставаться в Арке, где балом правит Арантеаль с его одержимостью циклом, и наплевавшим на всё остальное – ещё хуже. Как можно верить в какой-то конец света, очищение и прочую чушь, когда он может подтвердить это только своими видениями? Он даже не заметит, как город приступом возьмут орды нежити, ибо будет сидеть и размышлять над циклами. Что ж, это одна из причин почему и многие другие оказались здесь – банальное недопонимание и конфликт интересов… тогда ещё никто не знал, к чему может привести обычная ссора между великим магистром и одним из непримечательных хранителей.

Но об этом потом, сейчас я должен достать сети, крепление которых тут – на берегу. Оставив вино и мясо у столба рядом с большой сумкой, которую принёс сюда, лёгким шагом я подхожу к большому камню – в пол моего роста, который обмотан крепкими путами, тянущимися далеко в море. Крепко обхватив их руками, тяну – море и вес не позволяют мне сделать эту процедуру быстро, но всё же, движение за движениям подтягиваю к себе грузный улов и вижу, что на берегу оказываются сети, только на треть заполненные рыбой. То, чего должно хватить на тридцать килограмм, еле-еле заполнилось на десятку.

– Что ж, смерть от голода и переохлаждения не такая глупая, как от безумных увлечений и грёз великого магистра, – усмехнулся я, с горечью понимая, в каком положении сейчас находится Арк и чувствуя боль у сердца за то, что многим жителям придётся пострадать за его глупость не даёт мне покоя.

Сам родом из прекрасного столичного города, двадцать лет жил в нём и видел, как местность вокруг него превращается в кошмар, а Святому ордену, созданному в стародавние времена по заветам Мальфаса для защиты Эндерала, дела не было до этого – они только сдавали позицию за позицией. Потом пять лет прослуживший в статусе хранителя первого сигила и главы корпуса соглядатаев я понял, что и в самом Ордене дела обстоят не лучше – он медленно приходил в упадок, а лазутчиков соглядатаев никому не нужна. Конечно, лучше ведь ударяться в молитвы и махать мечами, да пускать молнии и огненные шары, но вот на «скрытые глаза» всем плевать, они же на так сильно прославляют Орден.

– Идиот, несчастный идиот, – подумал я об Арантеале, который прибыл сюда два года назад и решил всё взять в свои руки, но от этого всё стало только хуже.

Медленно погружаясь в раздумья, присаживаюсь на камень, уставляя взгляд глубоко в море. Всматриваюсь, наслаждаюсь морскими далями, чувствуя некую заворожённость от волнений воды, но всё же возвращаюсь к воспоминаниям.

«Ты – глупец и всех вас ждёт смерть, если не одумаетесь!» – именно с этих слов и так началось то, о чём никто не мог помыслить или предположить, что выбилось из общей колеи событий и стало неожиданным… речь идёт о расколе.

Сначала мы все встретили возвращение великого магистра с радостью, несмотря на то, что он привёл с собой неримских магов… предателей, восстававших ранее против «божественного» порядка. Да, это породило недоверие, подозрение и лёгкий ступор, но всё же мы чаяли большие надежды, связанные с его возвращением, но совсем скоро стало понятно, что он принёс с собой не только горькие новости, но и заразился какой-то формой безумия, навязчивое состояние о каком-то цикле пленило его рассудок, и он не мог думать не о чём другом.

Его рассказ о гибели Рождённых светом, живых богах, что правили нами тысячелетия, которым мы воздавали хвалу в молитве, вызвал волну горя в наших рядах, но не сломил нас. Я до сих пор по ночам слышу фантомные рыдания хранителей и гневливые речи неверия, которыми заполнялись залы Храма солнца, от новости о том, что те, кому мы служили долгие лета, те, кто были божествами и обладали бесконечным могуществом – пали от руки воплощённой тьмы. Но это ли самое трудное? Мы пережили боль утраты наших кумиров, отметили отход их в мир иной почитанием, но беды не ходят по одной. Теалор Арантеаль стал каким-то отчуждённым… возможно года заключения на него так повлияли, а возможно частое общение с неримскими магами сделало его безумным. Вскоре мы узнали о цикле и поняли, что великого магистра перестало волновать что-то кроме него и как его остановить… людей грабили бандиты, дикие маги выжигали имущество торговцев и дома мирных жителей, грабители совершали налёты на фермы и разоряли их, большая часть контента погрузилась в хаос. Эндерал медленно превращается в гниющий ад, но великому магистру дела не было до этого. А я? Умолял отправить в Нерим, на другой континент, соглядатаев, так как Арантеаль рассказал нам, что там теперь поднимает голову лютый безбожник, который всеми силами души ненавидит Орден и убивает священников, но идущая гражданская война не даст ему быстро получить власть. Да плевать на всё, можно было бы отдать часть богатств Храма ради ассасинов из Киры или Мили, чтобы те прикончили Коарека. Я говорил ему, что рано или поздно он пойдёт на нас войной, когда объединит свою страну. Для него «сокрушённый и уничтоженный оплот теократии» станет триумфом. Но меня не услышали. Решили, что сначала они разберутся с циклом, а потом подумают о войне. А как же! Посмотрел бы я не его физиономию, когда корабли Нерима штурмом возьмут порт и войдут в город, а он даже не удосужился проверить состояние городской артиллерии. Ох как главный пушкарь обрадовался этому, иначе бы его спина стала красной от плетей, ибо при нём количество списанных и перепроданных орудий составило колоссального количества, а запасов пороха не хватит на десяток залпов.

И что в итоге? Магистр ордена, пленённый непонятными грёзами, расхлёбанная армия Арка, бунты, бандитизм, грабежи и разбои, всюду плодящееся беззаконие, растущие как на дрожжах секты, орды мертвецов, да ещё и красное безумие4 – со всем этим мы должны были бороться, но даже руки не подняли. Пред нами континент, которому ведомо лишь бедствие, и его руководство, не желающее с этим ничего не делать.

В последствии у одного из хранителей не выдержали нервы, лопнуло терпение. Постоянные отказы в операциях, вечное полумолчание, недоверие и помрачение рассудком – всё это добило Флава Велисария. Один из верных последователей Ордена открыто высказал Арантеалю недоверие, назвал его глупцом и призвал дать ему возможность зачистить хотя бы Солнечный берег от бандитов и нежити, чтобы обеспечить спокойствие населения и стабильность. Но последовал отказ. Я помню, как в Обители прозвучало обвинение и скандал, как Велисарий обвесил Арантеаля «любезностями»… там были и неримские маги, следившие за этим – старик Огневспых, Лишари Пегаст и Юслан Ша’Рим – чернокожий парень с Киры. Но казалось, что седому, таинственной неримке и странному южанину не было до этого дела. В конце концов Велисарий собрал всех, кто был не согласен, кому было не безразлично до судьбы Эндерала и покинул Храм и Орден, навечно став для наших братьев и сестёр врагами. Пошёл и я вместе с десятком хранителей. Арантеаль может и неплохой воин, но умирать под руководством бездейственного магистра, который медленно теряет связь с действительностью, не собираюсь. Лучше тут морозить мягкое место и разрабатывать планы по устранению проблем, чем выполнять лишённые здравого смысла приказы и гоняться за иллюзиями.

Велисарий привёл отряд сюда – на далёкий забытый остров, куда не дотянется рука Ордена и где можно спокойно строить планы. Он его нашёл давным-давно, во время одной из своих операций, но скрыл его от руководства.

Нас называют предателями, клятвопреступниками, радикалами или мятежниками – мне до этого нет дела. Главное – спасти Арк и Эндерал, но в условиях, когда всем заправляет тронутый магистр – это невозможно. Да ещё он с собой привёл неримцев – наших врагов. Они восстали против Рождённых светом, а теперь объединились с нами, чтобы отстрочить то, за что виноваты. Да ещё и кто? Заносчивость Константина не знает себе равных. Лихость, буйность и праздность Лишари выводят из себя даже самого сдержанного. А Юслан? Странный и мрачный парень, я бы за ним приставил надзирателей, чтобы он чего-то криминального не учудил. В общем те, кого привёл Арантеаль ещё хуже него.

Но ладно. Посидев и подумав о том, что было, я беру сети с рыбой, делаю глубокий вдох, чувствуя, как лёгкие наполняются солоноватым воздухом. Подойдя к столбу закидываю рыбу, вино и мясо в один большой мешок, как слышу звук. Порхание и хлопот крыльев над головой отвлекли меня.

«Неужто почта!» – радостно подумал и действительно – в «дом» прилетела птица я успел заметить только её коричневое оперение, которое скрылось в коробе. Оставив мешок, открываю птичий «дом» и достаю птицу из него – аккуратно, чтобы её острый изогнутый клюв не пробил мне перчатку и вынимаю бумажный лоскут из крошечного цилиндра, прикреплённого к лапе. Вернув пернатую обратно, я разворачиваю бумагу и читаю сообщение, от которого мне становится не по себе. Рядом с бумагой так же был и небольшой скрученный цветок жёлтого цвета. Буквы на бумаге возвестили мне о приближении бури, которая сметёт Эндерал, а ведь предупреждал великого магистра.

– Зараза! – выругался от вспышки гнева, и чтобы не тратить время на бег к пирийскому святилищу, вынул один из драгоценных свитков телепортации; в моих руках бумага стала светом магии, приятно пронизывающим кисти. Пара взмахов, и я чувствую, как потоки энергии поднимают меня, а спустя миг вспышка света всё затопила перед глазами и образы холодного берега исчезли.

Щекотка и волнение пробежали по телу, секунда дала мне ощутить незабываемое чувство полёта, но оно отступило в том момент, когда магия вернула меня в материальный мир и выбросила на холодный каменный пол. Наш чародей привязал магию свитка к этому месту – Залу совещаний.

Весь комплекс святилища расположен внутри скалы – древние пирийцы выбили его тут для своих поклонений, но ныне он используется нами. Зал совещаний – центральное помещение, к которому ведёт узкий коридор от входа. Тут всё освещено маслеными фонарями и свечами, отчего отлично видно каменные скамейки и трибуну. От него исходит ещё четыре больших хода в скалу, ведущие в помещения, где мы разбили молитвенную комнату, хранилище сухих припасов и спуск к источнику воды, мастерскую и палаты командира. А узких путей около десятка, которые венчаются комнатами братьев и душевыми с туалетами.

Но до мыслей об устройстве бывшего святилища особо нет дела. Я бегу со всех ног через большой зал, где пирийцы проводили свои богослужения и натыкаюсь на одного из братьев. Он носит всё тот же анатомический доспех хранителей – с блестящим рельефно-телесным нагрудником, наручами и сапогами, только ткань вместо красного цвета Святого ордена стала оттенка светло-синей пастели, а так же спину покрывает утеплённый плащ.

– Эй, ты принёс пищу? – раздаётся его грозный вопрос.

– Да! – кричу и тянусь к сумке, но мои пальцы находят только пустоту. – Проклятье! Я забыл её на берегу!

– Так возвращайся, – холодно приказывает он.

– Некогда! – с гневом отвечаю я и пробегаю мимо. – У меня послание для командира!

Зараза, столько всего в последнее время, что память начинает сдавать. Понимая, что за оставление скудного припаса меня ждёт наказание, решаюсь это сделать, ибо сообщение важнее.

Пробежав ещё двадцать метров я оказываюсь у арки, с которой начинается высокий широкий коридор, который быстро прохожу. В ногах чувствуется боль, сердце глухо колотится в горле, и отдышка давит на дыхание. Я прохожу ещё немного и оказываюсь в покоях – это просторная квадратная комната, которая так же освещается лампами и свечами, которых я вместе с маслом для фонарей перед тем, как уйти… «позаимствовал» вдоволь из хранилищ Арка.

Я захожу внутрь и вижу помимо каменной мебели стол с картой за которым стоит Велисарий. Это высокого роста эндералец, с карими выразительными глазами, чёрным пышным волосом и неаккуратной смольной бородкой на лице с острыми чертами. Его тело укрыла мантия тёмного цвета и меховая накидка. Он – отрёкшийся от Святого ордена человек, основавший «Общество спасения Эндерала», как он сам выразился, сменив символику – теперь вместо красного штандарта с золотым оком, мечом – хоругвь с полотном светлого цвета на которой тёмно-алого цвета звезда с шестнадцатью лучами.

– Что ты хотел, Фриджидиэн? – оторвав голову от карты вопрошает магистр. – Кстати, ты слышал, как нас теперь в Арке «братья» называют?

– Нет, – мотаю головой.

– Велисариты. Нас так Джорек обозвал. Мне наш… общий знакомый рассказал. Не все в Ордене готовы нам глотки разодрать, – мужчина склонился над картой. – Я подготовил обращения к Дюнному, к диким магам, варварам и отрёкшимся. Если повезёт, то они хотя бы прочтут их. Но… ты что-то хотел сказать.

Я делаю робкий шаг вперёд и протягиваю послание, которое переходит в руки командиру, а мне хочется объяснить его содержание:

– Господин Велисарий, – мой голос дрожит от волнения, – наш агент, которого мы отправили год тому назад в Нерим сообщает, что тамошние власти готовы к ведению войны против Эндерала. Последние корабли не так давно оттуда отплыли и Коарек, глава Вольного народа Нерима, начал кампанию против Эндерала.

– А Арантеаль ещё говорил, что разведка – это дело пустое. Ладно, чего вспоминать прошлое – нужно начать предпринимать действия.

– Господин командир, но что мы можем сделать? – спрашиваю я. – Десяток человек против целой армии?

– Во всяком случае первым пойдёт штурмовой корпус, но с учётом как построена оборона Арка, ему не составит особой сложности слёту пройтись по улицам города победным маршем, – грузная речь Велисария не вселяет в меня уверенности. – Нам необходимо сообщить Арантеалю о том, что его грёзы могут быть нарушены самым неприятным образом.

– Но как? Мы для них – радикалы, которых они не послушают. Господин, разве Орден когда-то жаловал предателей вроде наших?

– Понимаю, но Арантеаль должен разуметь, что случится с ними, если они не вонмят нашим предупреждениям.

– Ладно, но кто отправится к ним?

– Ты, мой друг, – лёгкая улыбка тронула губы Велисария, – кто ещё из нас хорошо подкован в праве и красноречии? Если я пойду туда, то мы снова поссоримся с Арантеалем, если туда пойдёт наш проповедник, то он уйдёт в вероучение.

– А, ты об Исаиле? Но ведь у нас есть ещё Гаспар? – спрашиваю я, лишь бы не идти в Арк; после ухода как-то дискомфортно туда возвращаться; слишком много было выплеснуто, да и если Арантеаль рассказал об этом страже, то в меня могут полететь стрелы, а мне не хочется этого.

– Ты о том механике? Он конечно хороший учёный, но он слишком замкнутый. Среди нас только воины или делатели науки и веры. Пойдёшь ты, Фриджидиэн.

– Хм, смешно, – опускаю голову, я смотрю на ладонь, оттянутую перчаткой. – Теперь только от изгнанников и мятежников зависит судьба целого континента. От «радикалов», которые отреклись от Ордена.

– Ты отправишься вместе с посланием, – Велисарий отдаёт мне бумагу. – Тебе нужно только немного подготовиться.

– Хорошо, командир, – тяжело выдыхаю я, и чтобы хоть как-то переключиться от темы, спрашиваю. – Господин, а что с другими планами? Мы же не зря год морозились здесь?

– Нет, не зря, мой друг. Как видишь, наши связи с Неримом дали свои плоды. К тому же Гаспар практически доделал конструкцию нового оружия на порохе. Говорит, что им легче обращаться чем с луком. Исаил продолжает изучение Предания и пирийских текстов, которые тут остались.

– А вы? – спрашиваю я. – Мы же пришли сюда не только ради нового оружия и веры? Я до сих пор думаю, что вы выбрали это святилище не только из-за отдалённости.

– Фриджидиэн, понимаю. Отчасти это так, но тут я нашёл много интересного, – Велисарий взмахом руки подзывает меня к себе, и я подхожу.

Я гляжу на пергамент, он показывает мне карту Эндерала, на которой есть несколько отметок красным цветом. Мне непонятно что это и задаю вопрос:

– Господин, что это?

– Один из обитателей общины, которые были тут полвека назад отметил в своём дневнике несколько тайных мест жительства скараггских воинов.

– Эти дикари? Но зачем они нам? – возмущаюсь я. – Мне кажется, что они нам не нужны.

– Знаю. Это так, для начала. Храм оказался скуден – не пирийской экипировки, не чего-нибудь технического. Только тонны табличек и манускриптов на пирийском языке. Но даже среди этого удалось найти ценное.

– Вы о чём?

– Я говорю о томах магических книг. Судя по всему, жрецы пирийцев тут держали ещё и знания о чарах.

– Неплохая находка.

– Ладно, сейчас нам всем нужно подготовиться, – Велисарий посмотрел на свой щит, который стоит в углу. – Наступают тяжёлые времена и кажется, что вскоре всё примет совершенно страшный оборот.

– Но мы же не отступим перед наступающей тьмой?

– Конечно нет! – воскликнул Велисарий. – Я родился на Эндерале и не дам ему пасть. И мне всё равно, кто против нас пойдёт – мы разметаем всех. Никто не встанет на нашем пути по спасению родного дома.

– А если встанет Орден, и наши братья? – аккуратно спрашиваю я.

Велисарий кинув взгляд на кинжал – изогнутое оружие, найденное тут, на лезвии слабо отсвечивает отблески огоньков свечей и странно мерцает. И вскоре командир даёт ответ:

– Если придётся, и против них обнажу свой меч.

– Что ж-ж, – затянул я. – Честный ответ. Теперь позвольте идти готовиться к отбытию в Арк.

– Да, не забудь ещё зайти к нашим головастым, и… а где мешок с рыбой, мясом и вином? – неожиданно спросил Велисарий, от его слов меня пронзает неудобство и смущение. – Или ты нам сегодня предлагаешь сухари жевать?

– Простите, господин. Его оставил на берегу.

– Так, притащи его обратно, а потом можешь начать, – строго приказал командир и махнул рукой, отпуская меня.

Отдав лёгкий поклон, смиряюсь с мыслью, что мне придётся вернуться на берег. Я могу только молиться, надеясь, чтобы чайки не разворотили наши припасы. Выйдя в Зал совещаний, натыкаюсь на среднего роста смуглого парня, который вечно носит на себе красную мантию храмовых клириков. Я вижу его короткий волос и треугольные черты лица. Со своим знанием и рвением к вере он отлично выполняет призвание священника.

Я вспоминаю, что после пришествия сюда мы обнаружили записи общины, которая вела тут жизнь около пятидесяти лет тому назад. Они верили в Единого Бога – Творца, который и создал всё. Оставили после себя Предание, которое Исаил взял на изучение. В бытности своей жрецом эндералдьского культа5 он быстро нашёл в нём истину и скоро всё «Общество спасения» стало носителем новой веры – во Творца. Нам нужно было заполнить ту дыру в душе, возникшую после смерти Рождённых светом, и мы нашли её не в полуправде, но в Истине.

И я присоединился к этому. После падения Рождённых Светом ощутил страшный холод в душе, как будто нечто важное вынули, как будто лишился чего-то важного, но только после утверждения себя в вере во Творца я ощутил покой. Возможно это из-за отступившего страха смерти, а может и действительно Его длань укрепила дух мой.