Тень Буревестника. Часть 2

– Я сказал «забыли»!

– Нельзя вот так вот просто, Лео, что-нибудь ляпнуть, а потом сказать «забыли». Так в этом мире дела не делаются.

– Ну давай, умник, расскажи-ка мне, как правильно жить надо. А то я, видимо, своим умом-то скудным не пойму!

– Судя по тому, что ты сейчас лопочешь, это был верный вывод, – фыркнул маг и, не удержавшись, добавил:

– Особенно с таким отношением к выпавшим на твою долю испытаниям. Конечно, ведь что может быть проще? Взять, да сбежать! Очень в твоём духе, Лео.

– Серьёзно? Ну-ну. Уж кто бы говорил про взять и сбежать. Я-то в детстве от тебя никуда не сбегал… А может быть, ну его к чёрту? Зашвырнуть эту безделицу в ближайший куст и забыть о ней, как о головной боли? Чем не выход? Ответь же мне, дружище!

– Давай-давай, зашвырни, – спокойно заключил Стефан. – Заодно наконец узнаем, на какое расстояние вас надо разлучить, дабы эта штука тебя наконец-то убила. И себя освободишь от бремени, и меня от головной боли избавишь. Я теперь, понимаешь ли, тоже не очень горю желанием тащиться чёрт знает куда после всего сказанного тобою, «дружище». И ради чего я только напрашивался в эту авантюру? Подумать только! Рискую тут всем, помогаю ему, а он…

– Что? Что – я?

– Ничего.

– Нет, ты ответь.

– Всё, закончили.

– Ничего мы не закончили! Говори давай, что – я?

– Как пожелаешь. Ты, Лео, – выплюнул Стефан, – ведёшь себя, как самая настоящая неблагодарная свинья. Видимо, было бы лучше, если бы ты поехал один? Не знаю. Но, быть может, некоторым людям просто суждено оставаться по жизни в одиночестве…

Львёнка бросило в краску, а его руки едва заметно задрожали.

– Вот оно, значит, как, дружище? – процедил он сквозь зубы. – Я, значит, неблагодарная свинья, которая не ценит порывов настоящей дружбы? Отталкивает руку помощи, да? Плюёт в лица тем, кто ради неё разбивается в лепёшку? Я из таких гадов, которым лучше по жизни быть одним, верно? Ладно, хорошо. Я, между прочим, тебя и не звал с собой в эту чёртову поездку! Сам всю жизнь справлялся со своими проблемами, без чьей-либо помощи! Тоже мне, герой-спаситель выискался, ха-ха! Где ты был, героюшка, когда я мёрз на улицах? Где ты был, когда меня ежедневно избивал и грабил жирный ублюдок по имени Маркун только за то, что я спасался от морозов на его чердаке?! Где был ты, когда я ползал на задворках кабаков в грязи и умолял хозяев, чтоб мне дали доесть те объедки, что остались со столов господ? А?! Ну, ответь мне! Где ты был в те дни? Где был ты, спрашиваю, когда я остался один на один с этим грёбанным миром?!

Перед глазами Львёнка всё поплыло, и от этого он разозлился ещё сильнее. Казалось бы, столь старая рана давно уже должна была зарасти коркой, затянуться новой кожей и в итоге обратиться лишь иногда зудящим шрамом. Но некоторые раны напоминают о себе всю жизнь.

– Я отвечу за тебя, – прохрипел вор, проглатывая ком в горле. – Ты был в тепле. Ты был одет и накормлен. Ты был окружён друзьями, учителями и заботой. Тебе дали всё в твоём обожаемом Ордене! Пока я выживал, как мог. И после этого я ещё и неблагодарная свинья? Ну, что же ты молчишь, дружище? Сказать нечего?

– Есть чего, – спокойно произнёс Стефан. – Я не виноват в том, что моя доля оказалась лучше твоей. И я не испытываю вины за свой дар. И да, мой обожаемый Орден спас меня от всего этого дерьма, что досталось тебе. Но я в этом не виноват. И уж, тем-более, я не виновен в твоей несладкой участи.

– А кто? – рыкнул Львёнок. – Кто виноват? Скажи… Кого можно винить?

Вор, побагровев и осунувшись в седле, смотрел пустым взглядом в одну точку. Трудно было смириться с одиночеством. Ещё труднее, оказывается, было от него отвыкать. Ибо всё и всегда заканчивалось одним и тем же. Он оставался один.

– Во всей вселенской несправедливости, что есть в нашем мире, ты можешь винить тех, кто его создал, – наконец ответил Стефан. – Однако помни о том, что вряд ли они тебя услышат. Зато вот за все упущенные в жизни возможности ты можешь винить только себя. Особенно за те дни, когда люди ещё тянулись к тебе, но ты сам в итоге всех от себя оттолкнул. Подумай об этом, когда остынешь.

Стефан подстегнул коня и отъехал вперёд, оставив Львёнка наедине с его злостью, болью и обидой, но главное – стыдом. Стыдом за всё, что он сейчас наговорил, когда лучший друг, пускай и случайно, но всё же сковырнул старую рану. Вскоре Лео догнал Стефана, поравнялся рядом. Какое-то время ехали молча. Наконец вор нашёл в себе силы заговорить:

– Прости меня, дружище. Ты чертовски прав, я – действительно, неблагодарная свинья. И я не виню тебя за то, что твоя доля оказалась лучше. Нет, правда, я рад, что Орден дал тебе нормальную жизнь. Просто… Горько внутри. Понимаешь? Очень горько бывает временами…

Стефан покосился на друга, нахмурился и ничего не ответил.

– Видишь? Мне стыдно! Да, я был не прав, но уже извинился. Этого недостаточно, что ли? Эй, к тебе ведь обращаюсь! Да хорош уже, чёрт бы тебя побрал!

– А я-то, что? Это ты, Лео, был хорош. Устроил тут истерику, понимаешь…

– У всех бывает время от времени.

– Ну-ну.

Какое—то время ехали молча. Наконец Львёнок протянул Стефану руку.

– Друзья?

– Ну-у-у, теперь уже даже не знаю, – протянул маг, демонстративно закатывая глаза. – Я тут уже решил, что раз мы больше не друзья, то можно поворачивать назад… А так ещё с тобой в Сэддэн тащиться придётся.

– Не зря говорят, что настоящий друг – та ещё зараза, – ухмыльнулся Лео. – Однажды подцепив, таскаешься с ней по жизни, но, как бы она тебя ни доставала, всё равно не лечишь…

– Я знаю другое изречение, – скопировал ухмылку Стефан. – Настоящий друг не только плечо подставит в трудный час, но и в морду даст, когда ты охамеешь!

– А вот это очень даже правильно было сказано! Как только начнёшь хаметь, знай: мои кулаки всегда к услугам твоей морды.

– Пф-ф-ф, тогда могу пообещать тебе тоже самое, Лео. Вот только в моём случае воспитывать тебя будем магией!

– Отбей уже, чародей-недоучка!

– Э? А!

Маг хлопнул вора по руке, и друзья от души посмеялись.

– Ладно, раз уж мы начали об этом, – произнёс Львёнок, – значит, все разговоры о Камне были взаправду?

– Ох, ну что с тобой делать, – вздохнул Стефан. – Да, Лео! Мы едем в Серые Холмы, дабы выручить тебя из очень серьёзной проблемы. А всё, что я наговорил в кабинете ле Гольта – самая что ни на есть настоящая правда. Теперь, надеюсь, ты понял?

– Понял, понял. А что твой Орден? Им всё равно? Неужели не было других кандидатов для… эм-м… столь деликатного дела?

– Это ты на что сейчас намекаешь? – прищурился маг.

– Не намекаю, а говорю в лоб, – прыснул вор. – Ты, безусловно, крут, но, чёрт побери, я уверен, что в твоём Ордене есть субъекты и покруче. Не согласен?

– Хм. У Ордена после той бучи в пещере дел невпроворот. Видишь, дожди над городом почти неделю шли? Спасибо нашим, мы ещё легко отделались. Все старшие заняты более важными делами.

– И эти дела намного важнее, чем совершенно непонятный никому из ваших умников камушек?

– Давай смотреть здраво. Совет считает, что твой Камень – обычный, хоть и сильно заряженный Энергиями, артефакт древности. Скажем так, некая астральная самовосстанавливающаяся «копилка» чистой Силы, без привязки к первоэлементу. Так что – да, он, конечно, особенный, но не настолько, чтобы…

– … Случись что неладное, рисковать кем-то из вышестоящих? – фыркнул вор. – Понимаю! Здраво твои ребята мыслят, прагматично!

Стефан помрачнел и задумчиво отвёл глаза. Львёнок, сообразив, что ляпнул то, о чём друг даже и не задумывался, решил сменить тему:

– Ладно, пока есть цель, надо к ней двигаться и не думать о грустном. Сэддэн, так Сэддэн. В любом случае, я очень признателен тебе за всё. Спасибо, что не бросил меня.

Маг покосился на вора, поджал губы.

– Пожалуйста. Но с тебя должок.

– Деньгами могу отдать?

– Почему бы и нет? Скажем… сто фульдов, и мы в расчёте.

– Сколько?!

Друзья рассмеялись. Солнышко засветило ярче. Львёнка переполняло чертовски приятное чувство единения с другом, которого ему так долго не хватало.

– Ого! – Лео указал пальцем в небо. – Смотри вон, какая радуга огромная! Всем радугам радуга!

– Пф, тоже мне, радуга, – фыркнул Стефан, глядя на небо. – Я и побольше могу наколдовать.

– Да тебе бы только радуги и наколдовывать, маг-недоучка, – хохотнул вор. – Ты, кстати, бывал в Сэддэне?

– Нет. Но знаю, что сэддэнцы не терпят трёх вещей.

– Каких именно?

– Во-первых морепродукты. Тамошний народ дарам моря предпочитает хорошо прожаренную утку с крыжовником и картофельные кнедлики. Посему, не проси в местных в тавернах что-нибудь рыбное.

– Терпеть не могу рыбу, – усмехнулся Львёнок. – Так, что ещё?

– Во-вторых, они практически не чтят Старых Богов26. Большинство сэддэнцев – ярые сигнариты и предпочтение в молитвах отдают Аосу-Всесудье. Засим, очень тебе советую подумать дважды, прежде чем шутить с ними о богах-протекторах.

– Я запомню. Что же в-третьих?

– А в-третьих, самое важное правило пребывания в Сэддэне, – округлил глаза Стефан. – Больше всего на свете, тамошний люд не терпит воровства! Посему руки держи при себе… горе-воришка!

Львёнок недоумённо покосился на друга. Затем расхохотался во весь голос, чем вызвал недовольный взгляд обернувшегося в седле ученика кардинала.

– Ох, Стефан, ради Теней Силикуса! Ты придумал всё это только для того, чтобы поддеть меня?

– Не всё, – улыбнулся маг. – Про ярых сигнаритов – чистейшая правда.

– Ладно, это я смогу запомнить. Слушай, как ты считаешь, на кой чёрт кардинал послал с нами этих весельчаков? – Лео кивнул в сторону монашка и рагхарца, которые в этот момент объезжали по краю дороги длинный обоз купцов-низкоросликов.

– Кто его разберёт, что там творится в голове кардинала. Ты что-то имеешь против этой парочки?

– Не то что бы против, – кисло улыбнулся вор. – Просто не очень хотелось бы попасть под горячую руку варвара. Вон, гляди, какой у него меч громадный приторочен к вьюкам. Таким разок махнёшь – и поминай, как звали!

– Ну, не все рагхарцы такие уж буйные.

– Ты это скажи тем портовым служакам, которые попали под сечу в Гавани. Помнишь, лет пять назад? Чего-то они там не поделили с рагхарцами, похерили какие-то бумаги, не хотели судно выпускать из порта… Варваров было всего пятеро, однако даже Ястребы не справились! За гвардией посылали и твоим любимым Орденом.

– Помню, – поморщился маг. – Громкий был скандал.

– Ага. Я ж тогда рядышком был, в кабаке портовом сидел, буквально в двух шагах. Тела опосля видел. Знаешь, жуть какая: человек, вроде, о броне был, в панцире да кольчужке стальной, а всё равно на две половинки легко разрубился. И таких вот половинок по всему порту было раскидано больше двух, а то и трёх десятков! Устроили нам тогда варвары кровавую баньку…

– Львёнок, пожалуйста, прекрати, – взмолился сильно побледневший Стефан, напомнив другу о плохом переваривании подобных тем для обсуждения.

– Прости, запамятовал. В общем, ты понял мои опасения. Этот Знавалод ещё и по-нашему хреново разговаривает.

– Завалон, Лео, будь добр запомнить. Чем меньше будем его провоцировать, тем лучше. И вообще, равнять всех под одну гребёнку – равносильно думам, что в каждой книге написаны одни и те же слова. Люди разные бывают. Какими бы делами ни славилось твоё племя, мы можем лишь предполагать, чего от тебя ждать, но, по-хорошему, каждая личность уникальна в своём роде.

– Однако ведь не зря говорят, что гравы вёдрами хлещут водку, кеиллиты трясутся над каждым листочком, а лесконцы простят тебе украденный кошель, но никогда – оскорбленную честь!

– Стереотипы – способ мышления людей глупых, необразованных и ничего в мире не видевших, кроме частокола родной деревни, – назидательно подняв палец, сказал Стефан. – Надо быть выше этого.

– Ладно, оставим здоровяка в покое. К сожалению, не только он в нашей компании.

– Ну, а Юргант чем тебе не угодил?

– А, забудь, с этим и так всё ясно, – махнул рукой Львёнок. – Сразу видно – кардинальский прихвостень растёт. На меня видал, как зыркает? Словно я во время его службы забрался на алтарь и обильно там нагадил.

– Подведя итоги, Львёнок, очень прошу, веди себя с ними аккуратнее, хорошо?

– Лады.

Настал черёд друзей объезжать обоз купцов. Правил первой из четырёх еле плетущихся по дороге телег рыжебородый малыш-лепр27 в зелёном кафтанчике и такого же цвета треуголке на голове. Рыжебородый карапуз попыхивал трубочкой и напевал себе под нос какую-то песенку. Уловив приятный, чуть горьковатый запах редчайшего табака низкоросликов, Львёнок справился у лепра о цене, затем выудил из-за пояса большой серебряник и обменял его на увесистый мешочек, размером с кулак. Тут же забив трубку и закурив, раскланялся с купцом и аккуратно ударил Сокола пяточками, догоняя Стефана.

– Не жалко денег-то на эту дрянь? – сморщился маг.

– Всё равно плачу из кардинальского кармана, – усмехнулся вор, сжимая зубами мундштук. – Слушай, а сколько нам тащиться до этих Холмов?

– За пару недель должны добраться, если не будем сильно задерживаться.

– И ещё столько же обратно! А сколько уж там проведём, я вообще молчу. Ох, день ото дня не легче.

– Чем ты недоволен? – нахмурился маг и опустил голос: – Ты, вроде, и так хотел уехать. Или я ошибаюсь?

– Да-да, хотел – и уехал. Но одно дело – по своей воле, а совсем другое – гонимый чужими пинками. Чёрт побери, меня ведь не было два года! Месяца не прошло, как я вернулся, и – на тебе, опять уезжаю…

– Я думаю, что в сложившейся ситуации уже без разницы, по какой причине. Особенно теперь, когда тебя разыскивают люди из Синдиката. Отъезд сейчас только на руку. Согласен?

– Согласен, – вздохнул Лео.

– Тогда чего ты такой кислый?

– Да я тут вроде как обещал кое-кому больше так не делать, – понуро отозвался вор. – Вот только опять исчез без предупреждения.

– Получается, в Люране ты зря время не терял, – хмыкнул маг. – Неужели в твоей жизни появилась та самая, единственная? Раньше тебя такие вопросы не волновали.

– Ну а теперь – волнуют.

– Уже пора готовиться к свадьбе?

– Отвали. Просто… Кхм. Именно её я не хочу обманывать. Вновь. Не спрашивай, почему. Не хочу, и всё.

– Ладно тебе. В тот раз простила, значит, и сейчас простит.

– Мне бы твою уверенность…

В вышине неожиданно раздался приглушённый расстоянием вскрик птицы. По земле скользила кругами едва различимая тень. Друзья одновременно вскинули головы и разглядели маленькую чёрную точку, кружащую на фоне голубого неба и белых облаков. Крик повторился. Клич птицы был высоким, пронзительным и очень тревожным, опадая и поднимаясь вновь, словно пернатый крикун надсадно кашлял.

– Это ещё что за чудо? – буркнул Львёнок, прикладывая руку к глазам. – Во разоралось-то… Орёл? Или ястреб?

– Ни тот, ни другой, – бросил Стефан, хмурясь. – По звуку похоже на буревестника. Вот только я никогда не видел их так далеко от побережья.

– Ну, раз прилетел, значит, так надо.

Друзья ехали бок о бок, молчали, и каждый думал о своём. Впереди лежал длинный путь. Высоко в небе продолжал надрываться буревестник, оглашая округу высоким, беспокойным кличем.

Глава 5. Битва при Кровавой Лейке

– Как простому копейщику пережить атаку вражеской конницы?

– Обернуться молебным деревом!

– Это как?

– Врастаешь корнями в землю, выставляешь вперёд сучки и молишься всем известным богам!

Популярный армейский анекдот

«Пока господин держит речь, солдафон точит меч.»

Старая солдатская поговорка

Первые три дня ночевали в небольших деревушках и посёлках, что примостились вдоль главного тракта в огромном количестве – больше, чем кочек на болоте. Кушали сытно, по вечерам не отказывали себе в баньке и хорошем вине, а комнаты снимали далеко не из дешёвых. К чему экономить, когда за всё платит Церковь? Поездка, по большей части условий, была в удовольствие, нежели в тягость.

Однако в отрядном «духе» ощущался разлад, да и с общением пока что не клеилось, а становилось даже хуже. Юргант, с миной придворной матроны, презрительно кривил губы и косился на Лео, как на чумного бродягу, отчего вору периодически очень хотелось съездить кулаком по монашеским мордасам. Стефан держал нейтралитет ко всем, кроме Львёнка, и остальные спутники отвечали чародею той же монетой. А вот непробиваемому Завалону, казалось, было плевать на всё, лишь бы его не трогали. Пару раз Львёнок, во время ужинов в широких залах таверн, ненавязчиво пытался разведать, за каким бесом рагхарец увязался с ними, да и, в общих чертах, чего он забыл на земле семирийской? На все инсинуации вора варвар отвечал гордым молчанием и холодными взглядами, лишь изредка бормоча себе что-то под нос. Разок Лео решил пойти другим путём и даже попытался пошутить, мол, угадай-ка, Завалон, сколько нужно варваров, чтобы захватить одну крепость? Ответ заключался в следующем: ни одного, ведь варвары её не захватят, а разрушат! Озвучить продолжение шутки Львёнок не осмелился, ибо рагхарец после вопроса посмотрел на него таким мрачным взглядом, чем тут же зарубил на корню все надежды о положительном исходе. Вот в таком разобщённом обществе и двигались, каждый сам по себе.

Четвёртый день в пути ощущался Львёнком в полной мере. Он уже научился более-менее сносно держаться на лошади и по утрам даже мог слегка прикорнуть в седле, но натёртые ляжки, а особенно задница, озлобленно ныли и напоминали о том, что покатушки верхом – совсем не воровская прерогатива. Стефан не выказывал никаких признаков утомлённости, Юргант тоже держался молодцом, а Завалон выглядел так, словно всю жизнь только этим и занимался. Отряд с рассвета и до полудня ехал через земли Мит-Дэрэлин, по лежащей чуть южнее основного тракта дороге, вдоль русла небольшой речушки под названием Лейка. До переправы через великую реку Кромас, которая отмечала границы Эвэдера и Сэддэна, чьим рукавом и являлась Лейка, оставалось не больше дня пути.

Наконец, дорога привела их к старому бревенчатому мостику. Перебравшись на тот берег, отряд оказался на границе раскинувшегося вдоль реки леса. Не успели они отъехать и на фурлонг28 от моста, как их окружила группа ощетинившихся копьями солдат в оранжево-красных накидках поверх стёганок и кольчуг. Также тут были ещё и мечники, и даже пятеро конных наездников. На ветру реял треугольный стяг – красно-оранжевое поле с изображением чёрного вепря в ореоле соснового венка. Командовал ими кряжистый, седоусый вояка в пузатом панцире и морионе29 на голове.

– Стой-постой, господа хорошие! – вытянул руку вояка, преградив путь. – Дальше нельзя! Заборонена дорожка, так сказать.

– Кем и по какой причине? – не очень приветливо бросил Юргант, натягивая поводья. – У нас срочное дело, не терпящее отлагательств.

– Дела-то у всех и всегда срочные! Однако ж бывают и таковые случаи, когда приходится обождать, – усмехнулся седоусый, подозрительно рассматривая хмурого варвара. – А заборонена мною, Фиганом Туско, командором Первой Дэрэлинской выездной дружины его превосходительства, господина Сибастана Гальди, на чьей земле и по чьей милости вы, так сказать, сейчас и находитесь.

– Вы так и не назвали причину бороньбы, господин Туско, – сказал ему в тон Стефан, равняясь с монахом. – Что-то случилось на дороге?

– Хе, случилось, уважаемые, ещё как случилось! – отозвался Фиган, сверкая зубами и щурясь на полуденном солнце. – Лесок вокруг видите? Так вот, сейчас у нас в здешнем леске рейд зачистительный!

– Какой-какой рейд? – переспросил Львёнок.

– Говорю же: за-чис-ти-тель-ный! Стало быть, чистим земли здешние от погани разноликой, ага.

– От какой такой погани?

– От самой, что ни на есть поганой погани! От той, которая гадит по округе да жить людям хорошим мешает.

– Вы говорите загадками, господин Туско, – бросил Юргант, с неприязнью оглядывая столпившихся вокруг солдат. – Однако же у нас нет ни времени, ни желания узнавать подробности вашей миссии. Вот, будьте добры ознакомиться с этой грамотой и поскорее освободить нам дорогу.

Командир дружины долгое время шевелил губами и бормотал прочитанное под нос, изучая протянутую монахом бумагу с белой печатью кардинала. Затем вернул её и пожал плечами.

– Столичные, значится? Прямиком из Миротауна? Вот же вас занесло в наше захолустье, уважаемые! Я, в общем-то, всё понимаю, сразу же заприметил, что вы у нас люди важные, по делам важнецким едущие. Вот только, к величайшему моему сожалению, всё равно не могу вас пропустить. Придётся, как и всем остальным, обождать.

Вояка указал на группу путников, ютившихся на окружённой деревьями поляне недалеко от дороги.

– Нет, это уже форменное хамство! – возмутился Юргант и натянул поводья топчущего землю скакуна. – Вы, господин Туско, точно грамотой владеете? Всё ли верно прочли? Если нет, то так и скажите – я услужливо повторю вам заключённое в грамоте предписание Святой Церкви. А писано в ней следующее: владеющим сей бумагой под строжайшей угрозой воспрещено преграждать дорогу и учинять прочие…

– Вы, молодой человек, хоть самого Белого Кардинала притащите за шкирку и заставьте пропеть всё это псалмами, – хмуро прервал монашка Туско. – Однако ж здесь больший вес над любой вашей писулькой имеет слово моего господина. Ибо, как гласит всем известная поговорка, каждый, даже самый занюханный князёк, на земле своей – царь! Вот и я честно исполняю его царёву волю.

Юргант гневно раздул щёки и собрался было ответить всё, что он думает о занюханных царьках, как в разговор влез Львёнок:

– Так в чём же заключается ваша миссия, офицер? Будьте добры разъяснить нам, дабы мы лучше понимали всю суть задержки.

Седоусый от неожиданного возведения его персоны в офицерский ранг раздобрел, зарумянился и лихо подкрутил усы.

– Как я уже говорил вон тому мальцу, здеся у нас рейд. Разбойников ловим, по лесам местным хоронящихся.

– Разбойников? – удивился Стефан. – Не слышал я, чтобы в здешних лесах было беспокойно от лиходеев.

– Хех, держите карман шире! – крякнул Туско. – Раньше-то, ещё с годик назад, всё тихушненько было, но не теперь. С тех пор, как из Бриттоли пошла молва о делишках Виссенской Братии, повадилась молодёжь безмозглая по всему королевству в лесные банды сбиваться и путников грабить.

О делах Виссенской Братии не слышал разве что самый ленивый из любителей кабацких баек. Некий человек, носящий прозвище Серый Лис, по слухам, то ли бывший йомен30, то ли раубриттер31, сколотил пару лет назад шайку разбойников. Промышляли они тем, что под лозунгом «хватит с нас господского произвола» боролись против вселенской несправедливости господского мира. Проще говоря, били богатых да одаряли бедных. Со временем налёты мелкой банды на дома и замки разжиревших господ переросли в крупномасштабную войну окрепшего лесного братства с большими и малыми лордами. Особенно страсти накалились после того, как братство дерзнуло ограбить одного из королевских сборщиков податей. Крестьяне быстро полюбили Виссенскую Братию, и немудрено: те, периодически заезжая в бедные поселения, настолько щедро платили за провиант, оружие и другие виды услуг, что вскоре разбойников уже чуть ли не обожествляли и с нетерпением ждали в гости. В ответ лорды, пытаясь искоренить разрастающуюся в деревенских головах заразу, произвели несколько показательных акций: самых рьяных воспевал братства повесили, других пограбили и побили, сожгли пару сёл. В итоге подобными действиями лорды лишь усугубили ситуацию. Кричать о святости лесного братства крестьяне перестали, однако по деревням стали подниматься ропот недовольства властью и даже зачатки восстания супротив господ с предложениями, аки разбойничающие благодетели, тоже побросать поля и фермы, да рвануть в леса – жить славной и вольной жизнью! На том показательные экзекуции сразу же прекратились, крестьяне быстро остыли и вернулись к работе, но Виссенских Братьев всё равно не выдавали – даже за обещанное вознаграждение. Впрочем, это как раз таки никого и не удивляло – на кой чёрт отказываться от золотой кормушки в обмен на одноразовое угощенье? В итоге и полнилась земля слухами о благородных разбойниках и злющих лордах, меж которыми шла ожесточённая борьба за любовь и дружбу обычного сельского пахаря.

– Вот так и живём, господа хорошие, – вздохнул седоусый Туско. – Они тамось – в Бриттоли – воюют на благо люда простого, а у нас тутась – в Эвэдере – всякие лентяи и дармоеды по пьяной лавке баек наслушаются и дуют в лес. А затем людей на дорогах обирают. Токма забывают наши разбойнички о том, что виссенские грабят господ богатых и раздают добро бедным, но не всех подряд под нож пускают.

– А что, уже случалось, что пускали? – деланно удивился Львёнок.