Дождь в полночь

Глава 14

Дорожный знак с надписью «Дубки» покосился и почти упал на землю. Надпись на нем уже не читалась. Рядом со знаком – две грязные колеи, когда-то бывшие шоссейной дорогой. А дальше простирался огромный вал из мокрого грунта и мусора, скрывающий тысячи грязных лачуг, сделанных из фанеры и листового железа. Между лачугами сновал и копошился весь сброд города Москвы и окрестностей. Преступники, скрывающися от светлого ока закона, нищие, неудачники эмигранты, когда-то сокращенные рабочие (в том числе почти вся легендарная артель №3, некогда поднявшая один из самых мощных в истории саботажей), ничего не умеющие бездельники, дураки, инвалиды и сироты. Но на заре эпохи правления Капиталиата эти люди имели даже свою прелесть перед подавляющей серой толпой – они были свободными, их разуму ничто не угрожало, они имели личность – и этот факт непоколебимо поднимал их на ступеньку выше обычных работяг, гниющих в городе под химикатом.

За валом сидели двое совсем молодых парней, которым в эту дождливую ночь (хотя последние два года все ночи и дни были дождливыми) было поручено следить за дорогой, на которой в любой час, в любую минуту могли появиться военные с одной только целью – уменьшить площади трущобных районов путем уничтожения их обитателей.

Одного звали Матвей, другого Степан. Оба не знали сколько им лет, что в этих местах случай обычный, но судя по только начавшим густеть козлиным бородкам и усам им только перевалило за восемнадцать. Степан был вооружен карабином с наскоро примотаным, собственноручно изготовленым подобием оптического прицела, из которого сейчас он и оглядывал окрестности, поминутно протирая линзу растянутым рукавом недавно найденной на свалке сорочки. Матвей имел при себе винтовку с необычайно редкой вещью – настоящей оптикой, правда вся разметка была кривовато нарисована маркером. Матвей кутался в длинный плащ, пахнущий фекалиями и псиной – была его очередь греться.

Степан дернул напарника. Капюшон, который тот старательно натягивал поглубже на голову, упал обратно.

– Чего тебе, у**ок – несмотря на то, что они со Степкой часто ходили на стену вместе, друг друга они недолюбливали: Степа был трусоват, Матвей жадноват и туп, и все эти качества никак не хотели уживаться вместе.

– Там

– Твою мать…

– Четыре перделки и один мотоход.

Общались парни на грубейшем жаргоне, развивавшемся в районах гетто в течении десятков лет. «Перделка» означало «грузовик для перевозки солдат», «мотоход» соответственно «мотоцикл с коляской и увеличенными колесами для прохождения по бездорожью»

– Пошли, народ предупредим!

И Степан с Матвеем, мелькая дырявыми подошвами, побежали запутанными переходами.

Глава 15

Странная это была выгрузка – ни шуток, ни напутственных речей. Полное несоответствие старым американским фильмам про армию. Были только четкие команды Санни. Сергей впервые услышал голос могучей электронной системы.

Дрон №4 0101000101010101010101010101

Дрон №5 1001011010101010101111010111

Обьект № [номер не определен] Д_в_и_г_а_й_с_я_ к _с_т_е_н_е

И стоило Сергею сделать хоть один шаг в сторону, хоть на миллиметр уйти от намеченного пути и стратегии, голову пронзала боль, а конечности сковывал искусственно вызванный паралич – состояние, схожее с приступом ретеолита в тяжелой стадии и изначально предназначавшееся для отлова тех, кто вставил в ухо лингафон, но не вколол химикат.

Дроны бесшумно подбежали к стене, абсолютно синхронно встали в круг, закрывая того, кто устанавливал взрыватель. Сергей по команде Санни остался вне черты круга периодически оглядывая окрестности в тепловизор.

Вдруг он заметил, что, прячась за кучами мусора, специально наваленных для большей конспирации, перебегают грязные, похожие скорее на скелеты, чем на живых людей жители трущоб, с висящим на груди оружием. Они ещё не знали, на что сейчас напорятся, и Сергею хотелось закричать, предупредить что не надо, не надо вкладывать патроны в ствол и целиться в эти бездушные головы, наивно думая, что это обычные хрупкие каски… Что стреляя, они привлекают к себе смерть, гибель всему поселку Дубки…

Обьект №3000975 У_б_е_й_ в_ К_о_г_о М_о_ж_е_ш_ь_ П_о_п_а_с_т_ь.

«Не могу, хоть они и омерзительны, это моя семья!» кричала душа Сергея, пробиваясь на свободу сквозь стальную броню чертового костюма, сковывающего разум и волю. Но Санни уже вливал в кровь яд, заставляющий людей падать замертво, и мысль о котором должна превращать нормальных людей в безвольных солдат Капиталиата.

Сергей поднял автомат и дал очередь. Три человека свалилось, остальные успели нырнуть в какие-то щели. По щекам Сергея текли слезы, и он стрелял, стрелял…

Грохнул взрыв, земляно-мусорная стена просела и рухнула. Тут же семь черных фигур прошмыгнули в образовавшуюся дыру. Сергей в три прыжка нагнал своих спутников.

Там их уже ждали. Очевидно кто то успел разведать о подходе роботов и сообщить. Сергей увидел два старых ржавых пулемета: «Максим» и «Дегтярев». А спереди и с боков их уже обступала черная толпа с бледной волной озлобленных лиц. В головы и тела ботов целились больше двух десятков стволов.

– Че приперлись, а?

– Твари железные – просипела женщина одетая в тряпки цвета пыли.

Один из железных солдат молча вытащил из специального отсека гранату и бросил в толпу. Улица наполнилась воем и криками, толпа смялась и прижалась к стенам домов. Никто не стрелял. Раздался хлопок, несколько человек свалились замертво.

Обьект №3000975 У_б_е_й_ П_р_е_с_т_у_п_н_и_к_о_в

И снова очередь, очередь по невинным, ничего не знающим ни о Капиталиате, ни о химикате, ни о роботах людям. Они падали – и вместе с ними падали и частички души Сергея, разрываемой на куски чертовой компьютерной программой.

А вот и первый выстрел. На груди одного из роботов появилась небольшая вмятина – и только. Как будто все ещё не поняв всю безнадежность того, что они делают, вся улица наполнилась пальбой беспризорников. Их перекрывали громкие и действенные очереди автоматов роботов, которые уверенно шли вперед, наступая на только что убитые трупы…

Закаркал пулемет, ему немедленно вторил второй. Это произвело больший эффект – один из роботов вдруг зашатался и свалился в размокшую жижу. Казалось все Дубки заполнились диким победным воем, но он тот час же перешел в дикий крик отчаяния и страха – Сергей, повинуясь голосу, выпустил взрывающийся патрон в лачугу, на крыше которой стояли оба пулемета. Под обломками погибла последняя надежда отверженного племени нищих и калек…

– Убил!!! Убил!!! Отца моего убил, гад!!! Убил!!! Убил!!!

Удары такой мощи и сокрушительной силы наносят только в предсмертной судороге раненые, стремящиеся отомстить за свои мучения. Его ударил парень, ещё безусый, совсем моложавый, каким то острым и длинным куском металла. Камера оказалась повреждена, шлем прогнулся и больно врезался в темя и лоб, а парень с той же неугасающей яростью и огромной силой бил, бил его по стальной шкуре, скрывающее ранимое тело…

Неожиданно он понял, что не может управлять обоими ногами. Очевидно паренек задел какой-то чип, отвечающий за эту зону кибер костюма. Зверь повалился на колени, продолжая вслепую наносить удары.

Снять шлем. Снять шлем, его узнают, и тогда он возможно выживет.

Розинберг специально рухнул на живот, встреченный воем толпы и протянул руки к узлу, соединящему все детали костюма в единое целое.

– Что, трясешься? На! На! Он отца моего убил, убил!!! Убил!!!

Так, вот и заветная кнопка. Рука Зверя судорожно сжалась и шлем откатился в сторону.

– Пашка стой!!! Это человек!!!

На Сергея вдруг очень резко, сплошной зеленой (черт возьми, почему зеленой, прямо как флаг дружественной страны Иордании?) пеленой рухнуло серое, дождливое небо.

Глава 16

– Вот на хрена ты ему по башке то е**нул, не факт что он щас ваще встанет.

– Да он моего отца убил! Если б твоего батю кокнули, ты бы тоже небось ему рожу то раскрасил. Да хуже – ты б его наверна ваще убил! А я вот этого щас добью! Я как теперь без отца?

– Степа! Где героин? Я все пакеты с травой пересчитал.

– Сколько? Восемь?

– Неа, семь.

– Куда восьмой дел? Я точно помню что было восемь! Чо мы теперь Куцому скажем, каждый раз из-за тебя недосчет, г*вна ты кусок!

Вот под такие местные разговоры в грязном, провонявшем канализацией подвале и очнулся Сергей Розинберг, он же Мясник, он же Бельга, он же Зверь, а в Дубках часто называемый просто У**ок, осуждаемый по статьям 30 (покушение) и 313 (побег).

– О, проснулся.

– Ну и за**ись! Мочить приятнее будет!

– Э,э,э ребята, стоять! Вы какая банда?

Степан, Пашка, и ещё несколько человек, находящихся в подвале, переглянулись.

– Какая банда, говорю, мать вашу, оглохли?!

Этот говор парни понимали:

– Кровники.

– А я из Альянских – соврал Зверь: на самом деле он был во враждуещей с кровниками банде, но парням об этом знать было не обязательно.

– Че ты дуешь тут, ты легал! Альянский он, блин…

– Да я не дую, я…

– Стой, Степка! – окликнул пожилой нищий, перебирающий пакеты с амфетамином – У Альянских всегда татуировка на спине есть. Орел, и в лапах череп, а в зубах у черепа – пластинка с надписью «Альянс».

Розинбергу быстро и бесцеремонно разодрали футболку, оголив мускулистую спину, покрытыю огромным количеством татуировок – в молодости любил это дело, даже сам эскизы рисовал. Татуировки с орлом не оказалось, что немедленно было зафиксировано ударом по почкам – в назидание, чтоб больше не врал. Затем его обшмонали, отобрали каким-то чудом завалявшиеся в кармане брюк деньги и мятые листочки, затем сняли сами брюки и вышвырнули на улицу, дав с собой только погнутый нож.

Раздобыть одежду труда не составило – сергей просто подбежал к первому встречному, ударил его ножом и раздел, напялив все на себя. Одежда оказалось вшивой, но выбирать не приходилось – суровая жизнь трущоб вбила в Сергея несколько заповедей, в том числе «Дают-хватай».

Спустилась ночь. Дождь из холодного перешел в ледяной. Усталый, голодный, избитый (на какой-то улочке на него навалились сразу пятеро вдрызг пьяных беспризорников) Сергей Розинберг, он же Мясник, он же Бельга, он же Зверь заполз в какую подворотню, соорудил нечто вроде крыши из пары железных листов и заснул, замотав голову промокшей толстовкой. Спал Зверь тем крепким, здоровым сном человека, которому уже не о чем беспокоиться и нечего терять.

Глава 17

Эй ты, как там тебя…

– Бочка.

– Бочка, плесни мне пива.

– А че взамен?

– Ну хошь героин, 50 грамм?

Бочка вороватым движением хапнул пакетик и побежал за угол какой-то постройки – вмазывать. Сергей протер бутылку, и в который раз за день приложился к горлышку. Он спивался. Просто и откровенно – бухал. Ему нечего было делать. Некого ждать. Всех его друзей убили, родственников своих он не помнил. Выйти в город не мог – здесь ему нужно было скрываться как минимум месяца четыре. Вот и скрывался – сидел в грязной лавчонке с несколькими наспех сколоченными столиками и глушил душу, тело и разум тошнотворным синтетическим пивом.

А из-за чего он спрашивается, он тут сидит? Из-за чего в бывшем поселке Дубки ютится весь преступный свет Москвы и области, по уши в грязи, нищете и смертельных болезнях? Из-за чего они сюда попадают и из-за чего не могут выбраться? Даже Господь не в силах помочь этим несчастным! А все почему? За всем стоят политики – чертов Капиталиат и его собаки роботы, лишающие личности и разума тех кто там, в городе! За что? Чем мы согрешили, что опустились до такого?

Тут Сергей понял, что почти кричит на весь бар и не без усилий закрыл рот.

Нет, думал он, а перед глазами уже мелькали какие то неясные и жуткие очертания. Они не были в праве забирать у него и у всего народа жизнь и свободу, право думать и чувствовать, превращать их в рабов.

Он помешает этому. Разрушит этот мир и голыми руками построит новый, совершенный. Он сделает это. Он не избранный, бог не указывал на него своим перстом и не упоминал его имени в священных книгах таинств. Но он попробует вскорабкаться на эту стену. Он всем ещё докажет! Он изменит политику, воздвигнет новый режим, его первый камень!

Убил!!! Убил!!! Отца моего убил!!! Убил!!! Убил!!!

Сергей попробовал всать со стула, но зашатался, свалился под стол и завыл жалобно, тоскливо. Затем голова его упала на грязный истоптанный пол и Сергей потерял всякую способность соображать и двигаться в каком бы то ни было направлении.

Он очнулся… непонятно, через сколько он очнулся, часов он лишился ещё до того, как его посадили. Молча встал и превозмогая боль и стыд вышел, вытирая рукавом натекшие на лицо и одежду слюни.

Идея, взбудоражившая мозг во время похмелья, не покинула разум Сергея. Она отбила в нем какой-то свой уголок, и поселилась в нем, посылая короткие позывные по нервным окончаниям. Ведь он действительно может что то поменять. В Дубках есть не только тупые и озлобленные нищие и преступники. В нем есть и те, кто попал в гетто не по своей воле. Он помнил по своим прошлым посещениям, что где-то в дальних районах (точнее – в дальних подвалах) скрывается знаменитое Научное Отделение Института Математики и Физики – интелигентные академики и наивные студенты, которых выпнули тогда ещё президентский комитет за распостранение запрещенки. Вот это – люди. Пообтесавшиеся здесь, огрубевшие но – настоящие люди. А одни укажут на других. Так он и будет искать людей для своей банды, которая со временем вылезет отсюда. И пойдет на Москву. И вырубит Санни. И растреляет Капиталиат. А дальше… Что будет дальше Сергей не думал. Он просто шел мимо нищенских лачуг в дальние районы – разыскивать Научное Отделение Института Математики и Физики – ныне банду «исписанные мелом» или просто «Мелы».

Глава 18

Андрей расслаблялся после долгого учебного дня в институте – ноги на пуфике, пятая точка в кресле, с одной стороны кальян, с другой – джойстик от дорогой приставки. Она управляла героем одной из редких компьютерных игр, оставшихся после войны. Компьютерный супергерой – майор Джетт – рвал в клочья тела и разносил головы инопланетянам по одному шевелению джойстика.

Андрей был сыном пока ещё негласного главы Капиталиата Вячеслава Андреевича Ежова. У него было все – учеба в лучшем институте города (правда он в нем не учился: там были вещи и поинтереснее, например дочка заместителя главы Капиталиата имевшая третий размер груди) отдельная квартира, кальян из чистого золота, бронированый спорт-кар с тонированными стеклами. Однако несмотря на хорошую жизнь, большие деньги в кармане, и большие учебники в сумке был он пошляк и был он эгоист. Не сказать что был глуп, просто нигде не приводилось проявлять особо свои умственные способности. Часто баловался травкой – немного, грамм двадцать пять, не больше, и где то раз в месяц со своими приятелями. И ещё у него было невероятно редко встречающееся, и если и встречающееся, то только у детей очень богатых людей чувство – чувство абсолютной безнаказанности и защищенности. От института до дома и от дома до института его споровождали два вооруженых телохранителя. Когда он выжимал из своего спорт кара максимальную скорость, проносившиеся мимо полицейские только услужливо улыбались, а некоторые и отдавали честь. Ему все было можно, у него были права, но не было обязанностей.

Сегодня ему нужно было заскочить к папе на работу, взять денег. Немного – тысяч десять, что бы было на что отвести одну из многочисленных подружек в ресторан. Андрей накинул плащ от дорого бренда, военные сапоги со шнуровкой (среди золотой молодежи такого рода выпендреж был в большом почете), набрал код на бронированной двери своей пятикомнатки и вышел на улицу. Добежав до своей машины, плюхнулся на сиденье и гаркнул:

– К центральному управлению Капиталиата!

Через полчаса стильный автомобиль с нарисованным на боку быком остановился около огромного, только что построенного, блещущего симетричными линиями стекла и металла здания с гербом над парадным входом – змея, оплетающая крест, напоминающий крест вермохта – но красного цвета. Внизу шла надпись «Истинный патриот отдает себя в руки власти» на латинском.

Уже знакомыми коридорами Андрей прошел по высоким галереям с полукруглыми прозрачными потолками и вошел в средних размеров комнату, скрывающуюся за незаметной дверью. Обычно здесь Вячеслав Андреевич отдыхал в перерывах между политической работой.

Хапнув деньги, лежащие на столе, Андрей вдруг (никогда с ним такого не было) обратил внимание на наспех брошенные бумаги. Взял одну, расправил и углубился в чтение.

Это был приказ по зачистке заброшеного по ненадобности и заселенного нищими бывшего продуктового магазина. Для этого нужно было выслать отряды роботов №14 и 15.

Андрею раньше никогда не задумывался о том, что за вещь – трущобы и гетто. Почему эти люди – там. Чем они занимаются. Каким газом дышат. Единственные его знания о тыльной стороне мира заключался в просмотре фильма «Надпись на стене». По сюжету этого второсортного боевика главный герой – житель трущоб и гангстер с классической внешностью – платок с египетским рисунком, крупнокалиберный пистолет, узкая майка. Это парень в течении всего фильма уходит от копов и «борется за справедливость». Все это выглядело очень круто, после просмотра этого фильма все некоторое время мечтали стать бандитами. Но узнать, что происходит там на самом деле – никому в голову почему-то не пришло.

И тут к Андрею невзначай закатилась мысль, и она все разрасталась, занимая всю площадь его головы.

А что если сходить в трущобы? Просто побродить. Посмотреть, как они там живут, эти нищие. Ну а что такого? Если что – он сын главы Капиталиата, его вызволят если он куда-нибудь не туда попадет. А если не попадет – то никто ничего и не узнает.

Его план все креп. Он отодвинул один из ящиков стола и вытянул из него тяжелую металлическую коробку. Оттуда он медленно достал подаренный отцом на день рождения револьвер с восемью патронами. Вряд ли он кого нибудь убьет. Но пушкой можно отогнать бандитов.

Глава 19

Машина подьехала к заброшенному торговому центру. Ветер уныло выл в дырах и пустых, как щели от выбитых зубов, оконных проемах. Дождь нещадно хлестал своими ледяными тонкими цепями по чахлым деревьям, бетонному покрытию под ногами и по телу Андрея.

Он стоял и просто смотрел на чернеющую громаду здания. Оно выглядело пустым, но ведь там была жизнь, там как тараканы, ползала особая каста людей, неведомая Андрею. И сейчас, когда он войдет туда, все изменится. Он познает новую для него сторону мира. Новый край жизни.

Андрей сделал несколько шагов. Ему было холодно и страшно. Ещё шаг. Ещё. Здание было странно тихим, хотя это очевидно – гетто приходится скрываться. Он затаил дыхание и вошел в проход… И ничего такого не случилось. Он открыл глаза. Темень. Только исписанные из балончика стены да какая-то груда тряпок и мусора в углу.

– Изыди, Сатана, изыди!!! О-о-о-о!!!

Андрей подпрыгнул чуть ли не до потолка. Он увидел, как из груды мусора высунулась страшная, худая, посиневшая рука и тут же безвольно опустилась на пол. Затем рука стала судорожно дергаться, а из под мусора раздавались дикие вопли. Очевидно лежащий полагал, что попал в преисподню, и эти мысли вызвал какой-то тяжелый наркотик. Андрей дрожа, прошмыгнул в дверной проем, распугав здоровенных крыс, поблескивающих красными злыми глазенками.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.