Свидетельство о нерождении. В стихах

Свидетельство о нерождении

В стихах

Наталья Метелица

© Наталья Метелица, 2021

ISBN 978-5-0053-4325-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Как-то чересчур много тем еды (голода), холода, а также травм физических и увечий обнаружилось в этом сборничке…

Нежность, переплетённая с цинизмом… – и всепрощение, спорящее с неизбывной обидой…

Но уже как вышло.

Жизнь продолжается. Хотя до сих пор гадаю: то ли я убеждаю стихи в их нерождении, то ли они меня в моём. Но ведь НЕДОРОЖДЕНИЕ – тоже путь??

Помимо основных текстов (осень-20-зима-21), включена большая часть стихов, написанных ранее.

Электронные сборники (или для заказа печатных в «Ридеро»): «От шрама до шарма», «Слова – для тишины…», «Голые заплатки», «Весна – 2020».

Пусть и такой

Родина где-нибудь пахнеттолько тобой – и никтодом не отнимет. У страхавыспятся глазки. Простойутром завяжется бантикнекогда злейших узлов.Милая, ты не в палате.Это – твой домик.Из слов.

Поздно и опаздывать

Вернуться – так поздно… Прошедшее времясъедает другие недовремена.Мои опозданья – причал ускорений,где Небо – в трансмиссии дна.Намешано столько, что реки – из пыли.Мой якорь – придаток к чужим тормозам.И вот все дороги движенье забыли,а я – не успела назад…

Земная

Тропинка кончилась, а путьтропинки продолжался.Она могла со мной шагнутьв пространство новых шансов.Мой след сливался с чужаком.Он тоже продолжаетодну из троп. И мы вдвоём —Вселенная большая.А может, малая… Еёсловами не охватим.И всё же звёздный окоёмбыл рад земной тетради.

Когда меня переживёшь

Ту дверь, где мы пересеклись,навек бы заложить камнями… —пускай как памятник меж нами;а кто кому разрушил жизнь,в нагромождении не видно.Не осязаемо… Но тынайди, где боль моя зарыта,и в камне высади цветы..……Там разберёмся, есть ли кожау мёртвой памяти и кточувствительней живых цветов,когда и ливень обезвожен.

Вот идёт человек?

Вот идёт человек.А на деле – не очень.А на деле совсемчеловек не идёт.Потому что никточеловеку не хочетобъяснить, что он – вещь…и на место, в комод,уложить человека,чтоб не надрывался.Моль, и та пожалеет:таких не едят!…Человек отказался.Купил первым классом, —чтоб для моли казалсяи мёртвый крылат.

Отпусти

Расслабься, отпусти и успокойся.Твой новый день всё знает наперёд.Посевы – благодарные покосам.Секунда возрождает целый год.Логичное – всегда дитя абсурда,когда абсурд и есть сама любовь,где ненависть взяла отгул на сутки,устав быть и хозяйкой, и рабой.Пусть катится… Как ржавое колечко,которому судьба недоржаветь.Расслабься. Отпусти. Ещё не вечер.Хотя и он —надежда на рассвет.

Скажут за тебя

Можно обмануть кого угодно,но стихи всё скажут за тебя:каждый год – единство полугодийили год – три сотни с лишним «я»?Если ни о чём, то ради выжитьили наказания искать?Стал бы ты читать стихи на крышесам себе? Свои же? Свысокаплюнув или прыгнув понарошкуили растекаясь до мозгов?…Не читай!Молчанье тем дороже,что полёту мало даже гор.

Понарошку не надёжней?

Знакомлю стены меж собою.Знакомлю пол и потолок.А те опять чужим заборомбегут из дома наутёк.Уж лучше б жили незнакомцы.Секрет к секрету – абсолют.Никто упрёком не покоцан,и клятвы новые не жмут.А там, гляди, – семья в обнимку.У тайны – страсть. У страсти – код.И сейф, хранящий списки ников,родных имён не выдаёт…

Без разницы о чём

Давай поговорим о чём-нибудь,что не приводит к ссорам непременно.Смотри, какие тоненькие венысплетают анатомию в мольбу —и я уже не бренная закладкав архивах похоронного бюро,а вечность, примеряющая срокиз любопытства: сколько пересадокв одном из путешествий на земле,где сроки ценят в с‘амом завершенье?Я не прошу ни льгот, ни одолженийи даже научилась так болеть,что кто-то позавидовал болезнии бросил дома кровью истекать,пока терпела мокрая кровать,чтоб за ребёнком умершим не влезли.Внутри не оставалось ничего,что б помнило о вечности высокойи для чего постскриптум, эпилоги,когда протух беременный живот.……А после начинается игра…Как будто разговаривают люди…Как будто никого никто не судитза память,отлучённую от ран…

За добавкой тишины?

Тишина не слушает меня.Тишина  с е б я  не понимает.Учится транскрипции вранья,а солгать – отличница немая.Может, переехать в твой шалаш?Там, в раю, понятливее стены?Всё-таки – п р и р о д а!.. а не нашблеф из декорации манерной.Даже от страдания смешно.Будто понарошку и страдали.Счастье, что один из нас больнойи владеет техникой скандала.………А иначе в этой тишинерифма – мой единственный будильник.Разбудила, глупая… За нейбуквы как убийцы приходили.

«В молчании моём и ты спокойней…»

В молчании моём и ты спокойней,и люди не торопятся солгать,что им приятен похоронный гамвокруг нераспустившихся левкоев.Легко ли пересеять красоту,которая себя не доказалалишь потому, что и сама немалотерпела недоказанных?.. Болтунизмучился, словами помогая,не зная, как жестока тишина,которая в цветах погребена,а ей опять навязывают гаммы.

Половинки растревожились

Половинки растревожились.Обманули их про целое.Целый мир сошёл с дистанции.Мудрецы сошли с ума.Половинкам в ссоре сложно ли,если гром погоду делаети войне не важно, драться ли —или драку разнимать……Всё равно, откуда треснуло —вытекает одинаково.В целом вымучили ценное.В звуках громкость отошла.А вначале было весело:не гремело – только плакало.И отплакалось, наверное б,да дистанция мала.

Родных не удаляют

Родных не удаляют даже мёртвых.Хранят не память – а живых людей,в которых если плотское и стёрто,то кожа осязается теплей.Иная.Но по-прежнему так близко,что можно задохнуться от тоски,где близость – пот безмолвной переписки,впитавшей всех ночей черновики.…А набело и не было! Стихамистановятся случайные слова.Без ведома пришедшие.Глухая —а слышу…Это Ты мне диктовал?!

«Мы никогда не будем прежними…»

Мы никогда не будем прежними,разрушив наш весенний мирк рожденью первого подснежника —и продолжая слыть людьми.Людьми, которым всё простительно?Недолизнуть – но оплеватьи на открытках поздравительныхслог эпитафий упражнять…

Капризные

Забытых заново не пробуй!Они – заложники стиха,где рифмы – та же требуха,но лучшей требуют утробы.Каприз капризу – не указ,да получается иначе:пока размером озадачен,и смысл сливаешь в унитаз.………Ты можешь убеждать и дальше,что я примерила не тои что свободное пальтовсю стройность делает пустячной, —но даже осень не поймёт,откуда в мире столько грязии почему чужой заразойзовут свой рынок нечистот…Что мне оценки и слова,когда оценщик без доверья,и чем просторней вещи мерю,тем хуже помнит головазабытых заново…

Чехарда

Мой новый день не будет одинок.Оставит одиночество на завтра,а завтра передвинет прежний сроки «где-то» трансформируетв «куда-то», —до бесконечностистирая календарь,до бесконечностиего же продлевая…Не смейся.)Это только чехарда.Но только потомуя и живая.

Недоскрещённая

Ноги вышли в открытые окна.Руки дома остались писать.Лишь меня не спросили о срокахр а с ч л е н е н и я  на небесах.И отправили в разные жизнипо кускам – наблюденья вести,как легко нарожал афоризмыне сумевший две мысли скрестить.

Один плюс один

Пересохшему озеру нечегоо себе рассказать отражению.По нему не скучают купания,и напиться никто не спешит.Пересохшее озеро вечеромдоверяет единственной женщине —подружиться покойными спальнямии наутро воскреснуть – и жить!

Сакральная обнажённость

Раздетой улице не нуженцивилизованный наряд.Ей нравится развратность лужи,не ублажающей твой взгляд,а просто для себя кайфуя,пока не высохнут толчкидождя, чьи ревностные струилишь глубиной и высоки.………А что увидят в этом люди,раздетой улице плевать.Природе негде спрятать груди,зато не надо и скрывать!

Новогодняя распутица

Нет в этих окнах вида из окна.Формальность экспозиций, и всего лишь.Но главная распутица видна:зима —в которой грязь не заморозишь.Детали не изнашивают взгляд.Одна недоразвившаяся серость, —где чёрный день и серому так рад,что даже ночь в цветное разоделась.И пусть другие смотрят из окна,ища в нём прошлогоднюю природу.Распутница не взглядом спасена,а верой, что и грязных любит кто-то.02.01.21

Лунные циклы

Ведь я купила. – Новую. Цветную.А бледность летом кажется к лицу.Да так, что и луна к тебе ревнует,когда не спится… Маме и отцуна небо шлю бессрочный список жалоб,а помню только: «дети»… «без любви»…И стыд ещё… Кого я убеждаю,что вопли —уникальный алфавит?!…Наверно, у луны своё сиротство,где верность – от бессилия измен.«Ты – лучшая, не злись…Я – тело просто,где выдохсянебесный эстроген».

Слова кончаются не там…

Слова кончаются не там,где разговоры неуместны.В словах закончились месталишь оттого, что мы не вместе;и негде букву написать,когда пространство тоньше кожи:душа пришита к небесам,а заживает осторожно, —чтоб не нашли и сам рубецв гримёрке лживого искусства.Как будто плачут о тебе,а по слогам прочесть —смеются…

Сквозняки

Сквозняки себя же задувают, —будто ветру нечего терять.Я ли та, в которой и другаяверит, что и попусту не зря?Я ли та, в которой обжигатьсянекому, но целым скопом жжёт,а во рту чадят протуберанцы,чтоб навек запомнила, где рот?Функции уже второстепенны.Тут хотя бы место сохранить,не ища в убожестве – блаженныхи в блатном радушии – родни.…Я ли та, которая любила,заплатив всей жизнью за любовь?!Сквозняки – скучающая сила.Тесно —а как будто недобор…

Терпеть ли дальше?

Терпеть ли дальше – вот вопросдля новой порции ответов,которым в рифме удалосьдомямлить то, что недопето.Терпенья выдано с лихвой.Ум не дотягивал до лиха,но всё же кончилась бедойпретенциозная шумиха.Гордыньки, слитые в одну,воняли хуже, чем гордыня.Терпел виновный ли вину —иль славил волосы седые?

Не наше лето

Прости.Я отвыкаю от тепла,и летний зной —насмешка над терпеньем.Пародия, —которой не ждалаи заслужить.Как будто щедрый генийне знал, кому на память подаритьпоследнее, что тёплым оставалось, —а я бросаю семя в пустыри,ведь жаловать —не значитведать жалость.…Меня ли тем избытком добивал,себя ли разорял до истощенья? —одно и то же, если сразу двафинала у единственной мишени.

Скажи, зачем мне?

Скажи, зачем мне просыпаться,когда ни сына, ни тебя?А я играю в мёртвый глянецна маскараде бытия.…Но музыка пока играетсо мною в тот же кавардак;и Бог – образчик театрала —не верит сам, что лживо так…

Читай меня не между…

Читай меня не между, а внутри!Пытливости нежнейшие минутыне могут новой формулой мудрить,а древними инстинктами сомкнутывокруг обоих, ищущих себяв любимом, но далёком человеке,с кем рядом – истеричная семьяи пытка многоразовой примерки.Не по размеру гордые умыстановятся врагами не из мести,а ради выживания! И мыплюёмся между ног, —как будто крестим..............Так близко, что вся близость —интервал,где легче докричаться,чем услышать.Возможно, ты когда-тои читал, —но предпочёлразучиваться ближе…

Эхо

Эхо прощаний исследует слух:помнит ли встречи до тех разговоров,где наша пара – не равенство двух,а вычитание жертвы из вора…Кто из нас жертва – не вору ли знать?Или воровке – когда бы призналась.Тело на теле – пустая кровать.Голос на голос – ворчливая старость.Ты бы не трогал пожитки мои.Мне отчитаться хозяйке за месяц.Слух одинокий, но счастлив на вид,если больного здоровый не бесит.

Случайная

Ты не был случайным,но всё-таки ячертовски усталаот всех неслучайных.Теперь буду думать,что случай – моялюбимая формалюбовных мечтаний.…Себя облекаюв случайное тело,случайно родившисьв случайной стране.Теперь буду простослучайной потерей,чтоб кто-то случайнозабыл обо мне.

Дождь аккуратный, как твоё письмо

Дождь аккуратный, как твоё письмо.Промокла – а винить себя, и только.Забыла переждать судьбу в сторонке,а может, понадеялась: саморешится, если писем станет больше,чем вымученных капель по жаре,и я смогу простить тебя скорей,чем вымокнуть под тучей осторожной.Настойчив искусительный закон:кто любит аккуратно – мастер пачкать.И я опять роняю детский мячик,но выронив  с е б я – твоей рукой…

«Что делать мне с тобой, не знаю…»

Что делать мне с тобой, не знаю:и так и этак – запасная,и так и этак – всех дороже,но дорогих скрывают тоже.Другим ли дать взаймы боятся,себе ль хранят – последним шансом,а всё одно: любовь в запасевдвойне бездействием опасней.

Разлучаешь снежинки со снегом

Снег зиме изменяет открыто.Градус вновь положительно жидкий.Так противно от честного вида,что прощаешь и ложь прощелыге —лишь бы зрение выкупать в чистом,лишь бы снег красоте не перечил;лишь бы тающим выменять числана конкретную дату увечья…

Потерялись

Потерял – вернёшь нескоро.Я устала всех прощать.Я вообще устала! Мороксъел полжизни – и опятьза окошком и под кожей —о д и н а к о в о. Тумансам в себе же осторожен:выдох – лето,вдох – зима.У жары замёрзли ножки.У мороза мозг кипит.Ты по-прежнему —художник.Я – никто.Подручный стыд —доставать,когда приспичитнесуразных малевать?Я беру «Тебя» в кавычки —и лишаю-сь божества.

Пряжа

О моде разговоры, о здоровье,об осени, о будущей зиме…А пряжа ждёт, когда облагородятсогласно прейскуранту перемен.Она ещё надеется на спицы,которые скучают по рукам.Быть может, оттого всем и не спится,покамест кот на ласку намекал.…Живому нужен кто-то из живущих.Но есть и вещи, ждущие любви,ещё не став вещами…Так ли нужнор о ж д е н и е,чтоб жизньюудивить?

Мигреневое

когда нет сил писать о чём-то,всё в голове идёт по кругу:играет в классики девчонка,бросая камешки в старуху;перетекают параллелиза край небесного корыта —и свиньи плоть сухую ели,когда была небесность слита;утроба выла сиротою,пока мигрень не облениласьнапоминать, что всё живоепо кругу ест сиротский силос.

Ст‘оит ли?

Из написанных раньше

Смысла нет… Раздавленные строчкипод тяжелым взглядом знатокаумирают медленно – и точкипросыпает щедрая рукаженских одиночеств каждый вечер,где сказать и некому о том…Может быть, поэзия и лечит,но хотелосьн а с т о я щ и й  дом.

Свет спасается в тумане

Свет во мне уже не освещаетн и ч е г о…Не видно даже снов.Зрение не просит о пощаде.Зрение – родимое пятнопо размерам самолюбованья.Морок почитается за свет,что нарочно выбрал домв тумане,лишь бы не могилув  г о л о в е.

«Ушедший в стихи…»

Ушедший в стихине хотел уходить.Он там и остался навеки.В придуманном времени,где впередипридумана Вечность.А рекии рады дерзающимв прошлое влезтьи дну поклонятьсякак Выси.……Спокойно пишу.Улыбаюсь на лесть.И ждунепридуманных писем…

Дом завершающих смирений

Кого бы мне спросить,где спят больные людибез сожалений дняи без кошмаров тьмы,и людям хватит силпринять любое «будет»,которому и явнушу здоровый смысл,что незачем другихрасспрашивать о зоряхи незачем закатза кару принимать, —и голос гордый тих,и благостно в позоре,что шла издалекав ближайший интернат……А доктор отвечал,что нет во мне смиреньяи незачем про домрешетчатый писать.Там время по ночами снам своим не верит,но требует при том,чтоб снились по часам.

Апломб

Когда б душа не тратила слова,быть может, и жила бы настоящим,а не ища рифмованных поблажекдля азбуки тщедушия, – родстване знающей с реальными делами.Всё утекает в лживый перифраздля имитаций нерождённых нас,но сыгранных в  п о ж и з н е н н о йрекламе…

Слова из пластика – как мусор на века

Какой ерундой занимаются люди…И лучше б не быть человеком совсем,чем каждой записанной в столбик причудеприсваивать имя чудесных поэм.

О смирении наполовину

Вчера нарочно хлеб не доедала.Пускай засохнет. Утром вспомню, какобманчив голод мой, – и молодаядуша училась смерти натощак.Но смерти, где ничто не умирает!Сухарики достойней пирога,когда начинка в нём полусырая,а ты уже – зажравшийся брюзга.Вот тут тебе сухарики – спасенье:воспитывать судьбу и аппетит,который рад голодной переменелишь потому, что завтра снова сыт…

Живу себе

Живу себе – где разрешится.Немножко там, немножко тут.Стихами заменяю спицы —они и свяжут, и сплетут.Срифмуют даже мне прописку,чтоб где-то числилась и я,а не пытала по-садистскислова – за то, что не семья.Анамнез – на библиотеку.Библиотеке нужен дом.Я – раскладушка в человеке,который мне едва знаком.Но жизнь пока ещё прощаетмоё банкротство на земле, —все эпикризы помещаяв один просроченный билет.

Долететь

Мама!Если ты снова захочешьразбиться,реинкарнируйся мной.Вдруг я отважусь вернуться,но – птицей.Есть вероятность – живой.

Капелька

Белый стих

Солнышко моё любимое…Почему же летом холодно?Почему на каждом деревекапли завтрашних дождей…А дождям обратно хочется…Кто их в будущее выселил?Кто из солнышка вчерашнеговыпил душу на потом…К а к  моя любовь получится,если общая затеряна?если ты на каждом дереведату смерти предсказал…Пожалей хотя бы капельку…Пусть вернётся к нам сегодняшним!..Пусть для солнышка любимогои любимая жива…

Не забудут – так порвут

Прочитали – и забыли.Не забудут – так порвут.Нерешительные «или»замутили смелый суд.Смелость – дело наживное,коль доверчивых сживать.Справедливость – ноты воя.Были музыкой сперва.Но без слуха – ноты всмятку.Роскошь п‘оросли пустой.Ум играет в непонятки:мол, судья – уже герой.

«Надорвёшься, пока таскаешь…»

Надорвёшься, пока таскаешьвсе обиды внутри себя.Измеряешь любовь мешками,а в мешках – по частям семья.У тебя голова на месте,да тяжёлая от забот:сколько будут обиды весить,если вырезать каждый рот,что тебя и не трогал даже, —а разучивал падежи.…Рот – последний.И кто подскажет,как прощение заслужить?!У грамматики плачут лица.В «ты» опознан трусливый «я».Если выучить и случится,то исправить уже нельзя.

Последняя, или Свидетельство о не-рождении

Зачем теперь рождаются слова?Они во мне не считывают мысли.А чувства – уж тем более… Правап о с л е д н я я  строка,где почерк выстланбез права на второе дно – и тыне прячешь недоношенные вещив беременность словесной тошноты,а ставишь точку:«Не рождён – но взвешен».

Как умирал во мне…

Как умирал во мне ребёнок,уже не важно. Умер он.А я на ситцевых пелёнкахсмотрела звёздное кино,как будто живы все игрушкии зайцы с котиками врут,что где-то лучшие из лучшихне существуют, а – ж и в у т!Где эта девочка? Сбежалаот недоумков возрастных? —кому всегда игрушек малов спектакле пафосной вины.У них кино и виновато,что нет без камер ни любви,ни тех детей, кем мы когда-торождались —взрослых удивить.

Из прошлого века

Просила просто не мешатьмоим свиданиям с тобою,где б я могла себя любоюпредставить. Вдох карандашане ждал запасов кислорода.(Ему страница – в самый раз.)И он спокоен был за нас,пока и мы свои блокнотыне жгли в эфире напоказ…

Быть заранее

Сократилось расстояние —но как будто дальше всех.Умиралось мне заранее:каждой зорьке – по косе.А теперь обратно хочется —косы зорям заплетать.В гости к мёртвым – много почести,а навечно – благодать,для которой мало прожито.Мало понято. Затобыть заранее раскрошенным —дар отмыться от понтов…

Куда уходят прежние…

Куда уходят прежние словаи где их подбирает слух бродяжий,который возрождает страсти наши,забывшие, что их любовью звать…Кто, вместо нас, их помнить не боится,не дожидаясь перелёта лет,где вечности архивный силуэтиначе обретёт все наши лица…

Неразумное

Проснёшься вдруг – а разум не готовломать себя на пике сновидений —и мечется, ища утробный тоннаружного рисунка лунной тени…Но краски и звучание зариистошно истерят, желая сновазамкнуть ночной рассудок изнутри,где ночь лишьк безрассудствуи готова…

Довесок

Теперь тебе легко, наверно?Как будто не было меня.И можно ложь попеременнознакомить с масками вранья.А вдруг в одной из них и вспомнишьсвоё пропащее лицо.И заодно меня – всего лишьдовесок к выручке дельцов.…Но я уже не возражаю.В клетушках – тот же потолок,когда зверушка – небольшая,зато с породой повезло.

«Что говорить, если всё не туда?..»

Что говорить, если всё не туда?..Речи чеканят пустые монеты.На гравировку пора бы отдать,запечатляя пустые моменты.Так и рождаются книжки мои.Сам гравировщик – и сам покупатель.Но я привыкла с Тобой говорить.Вдруг и пустого на целое хватит?

В обыкновенном…

В обыкновенном – чуда больше.В тумане – ярче голоса.Огни не дразнят сонной ложью.Огрызок верит в сочный сад.Рождений смертная порука.Инверсий свадебных развод.А я – хочу картошку с лукоми самый быстрый бутерброд!Чтоб проще некуда. Без мыслей.Без разговоров.Налегке!Слова над пропастью зависли,пока ржаной на языке.

Удивиться б…

Выскребаю вчерашние раны.Ждать ли новых – аптечка пуста.Все бои за любимых – без правил.Вся любовь – провокация рталишь бы в горло друг дружке вцепитьсяради власти – и не опознатьотражение в подранных лицах,где у зеркала – рожи опять.…Не осталось вопросов к загадкам.Очевидности ходят в очках.Удивиться б, что з'ажило гладко,да с бинтами развеяли прах.

Если сбудутся все «если»

Стрекот дождётся кузнечиков.Лето дождётся тепла.Мне и желать больше нечего,если позволят желать.Всем, кто стрекочет и слушает,хватит друг друга: союзжажды – с наполненной кружкою.Если услышу – напьюсь.

«Много – может быть недостаточно…»

Много – может быть недостаточно,если много – всего мечты,но годами за них заплачено,где и жить-то не начал ты.Глянешь: нет ничего в загашнике.Только нет ничего – и вне.А мечта, как была вчерашняя,так и завтра – на день бедней.

Любимый горький

откусывала горький шоколади грела языком уничтожаяжестокаякак память небольшаякоторой всё позволено глотатьне оценив ни горечини мерыдоверия родному языку…но я давно у всех родных в долгулюбить без искажений не умея

Зачем…

Зачем играют в пониманье,где не пытались понимать?Зачем латать дыру в кармане,когда весь мир перешивать?Зачем так много восклицанийпри немощи пустых слогов?!З а ч е м —души моей, лица ли —портрет до смертине готов…

«К чему все эти сложности…»

К чему все эти сложностии вычурности чувств?Наверно, нашей совестии впрямь не по плечуболезни да ремиссиис набором щедрых льгот:аттракционы виселиц,и душ коловорот………Но май ещё стараетсялюбовью удивить,хотя и сам – лишь станцияв транзите той любви.

Празднуем непраздник

Празднуем непраздник и молчим, —чтоб слова не думали о худшем.Поводу не нужно сто причинсделать цель самой себе ненужной.Молча – безопаснее вдвоёмтам, где двое – прихоть единицы,для которой списки создаём:«Сто причин без счастья веселиться».Слышишь, как нашёптывают намновые слова для переписки……В буквах благороднее спина,если отвернётся самый близкий?!

Множество истин…

Множество истин примерила правда —и ни в одной не узнала всю правду.Знать и не следует. Чувствовать надо!Но не осталось и чувств. Суррогатусправку вручили, что быть суррогатом —это нормально, где нормы суровы.Истина тоже с рожденья горбата,если неточное выбрано слово.

Глупый клоун

…А ведь когда-то —трезвый и весёлый,и всё по-настоящему,где могне врать себе,что зритель тем спасённый,что выгорелсмешивший дурачок…

Свет ухитряется…

Свет ухитряется пролезтьтуда, где ангелам не виден.Самобичующая местьза то, что слишком плодовитый;что нарожал на полземлитаких же ярых мазохистов:живых лучей не сберегли, —чтоб умирание лучистей.Неужто проще не даногореть романтикам отпетым,кто, поощряя плач родной,в себе высмеивал поэта?..

Не пора ли заменить?

Приглядывать за тем, кто был моим?Подсматривать за тем, что отобрали?Не много ли старья в оконной раме,когда стекло разбито молодым?Но старый город не перечит мнеи новости приносит, невзираяна то, что я сама их сочиняюдля выставки в общественном окне.……Смотрите!.. мне не жалко подаритьвсё, что украсть из спальни не успели.Я спряталась, раздетая, внутри —так, что себя нащупываю еле.

Ты не мог…