Полная версия
Гровер еле слышно кашлянул.
– Он ещё жив! – заорала Мерси по направлению к выходу. Её голос пресёкся от облегчения.
Зазор между ними и потолком уменьшился до ширины ладони – и неуклонно уменьшался дальше.
– Брось его и иди сюда! – крикнула женщина в лазейку.
Мерси не собиралась сдаваться. Она протащила Гровера за собой ещё пару метров. Она должна была вытащить его во что бы то ни стало, потому что иначе всё это теряло смысл.
– Мерси! Слишком поздно!
Девушка не хотела этого слышать. В то же время она почувствовала, как её грудь сводит судорогой: предпринятые ею усилия оказались выше того, что она была в состоянии вынести. Её мышцы больше не повиновались ей, её тело словно объявило бойкот своей хозяйке. Потолок практически накрыл её.
Внезапно невидимая рука схватила девушку.
– Нет!..
У Мерси едва хватило времени понять, что происходит, когда какая-то сила вдруг оторвала её от Гровера и потащила в направлении выхода, удерживая на животе.
– Нет, не надо! – Мерси кричала, захлёбываясь от отчаяния и ярости, ощущая, как неровный потолок на ходу задевает её щеку и сдирает с неё кожу. Каменная громада неотвратимо опускалась на её спину, прижимая пятки к полу. – Гровер жив! Он ещё жив!
Её окровавленная голова наконец-то оказалась на свободе, но бёдра и ноги прочно застряли в отверстии, через которое кто-то вытащил её, а потолок между тем продолжал опускаться. Она почувствовала, как чьи-то тёплые руки схватили её под мышки, а затем ей показалось, что её раздирают надвое.
– Гровер… ну пожалуйста!..
Потолок с грохотом опустился на пол каморки, из которой её только что вызволили, погребя под собой всё её содержимое. Мерси увидела чёрный силуэт, склонившийся над ней; фигура ласково погладила её по лицу и исчезла из поля её зрения. Послышались приближающиеся шаги, она услышала вопли Темпест и умоляющий полушёпот Филандера, но смысл того, что он говорил, ускользал от неё.
– Гровер, – только и смогла простонать она. Она снова и снова повторяла его имя.
Потом её схватили под мышки и поставили на пол: она начала падать, но её поддержали.
– Мерси! Нам надо убираться отсюда!
В конце концов ноги постепенно стали слушаться девушку: сначала она пошатывалась и спотыкалась, затем стала двигаться всё быстрее, пока не перешла на бег. Она бежала прочь вместе с двумя другими подростками. В её ушах звучали безутешные всхлипывания Темпест, а последний взгляд Гровера жёг ей спину.
Часть первая
Клуб послов – Пробуждение Всезнайки – Пламя, не пожирающее бумагу – Тайны мистера Малахайда – Голоса в тумане – Флоренс Оукенхёрст и взгляд через замочную скважину – Мадам Ксу посылает предупреждение – Туннель под Темзой
Глава десятая
Два года спустя
Мерси уселась в высокое кожаное кресло, поправила подол своего зелёного платья и бросила взгляд в сторону распахнутой двери салона, обитого деревянными панелями. Оттуда доносились мужские голоса, хлопнула пробка – открыли шампанское, – зазвенели бокалы. Даже здесь, в холле отеля «Савой», где Мерси ожидала назначенной встречи в окружении латунных светильников, мраморных колонн, дубовых панелей, красных ковров и тяжёлых портьер, подвязанных золотыми шнурами, газовые лампы, висевшие на стенах, окутывал сигарный дым.
– Мисс Амбердейл, как кстати!
– Мистер Седжвик!
Мерси ждала, что он появится в дверях салона, однако мистер Седжвик возник перед ней внезапно. От него исходил едва уловимый аромат книг. Он был высокого роста и гораздо старше её: почтенный джентльмен в безукоризненном тёмном костюме-тройке, белоснежные волосы причёсаны на пробор, манеры безупречны. В руке он держал продолговатый кожаный саквояж: с такими ходили врачи. Но Седжвик не был врачом.
Он пожал Мерси руку, слегка поклонившись ей, осведомился о её самочувствии и наконец опустился в кресло напротив. Хотя она уже боялась, что у неё онемеет шея, если ей придётся и дальше таращиться на него снизу вверх.
Из другого конца холла послышались тихие звуки рояля.
Под вышитым воротником рубашки Филеаса Седжвика был повязан дорогой шейный платок, из жилетного кармана свешивалась золотая цепочка от часов. Мерси решила, что он заранее вышел в холл и поджидал её там. Вероятно, он некоторое время наблюдал за ней из какого-то укромного уголка, дабы убедиться, что она принесла то, что обещала раздобыть для него.
– Рад видеть вас, – заметил он.
– Вы рады видеть вот это, – возразила она с улыбкой, кивнув на свою сумку. Сумка стояла на полу рядом с её креслом. Мерси положила на неё свою маленькую зелёную шляпку.
Когда он ответил, в его взгляде сквозила дружеская укоризна:
– Вы знаете, что это неправда. Джентльмен моих лет всегда рад показаться на людях в обществе очаровательной, как картинка, рыжеволосой леди, особенно в подобном месте.
Она не была очаровательной, как картинка.
«У меня вполне сносная внешность, – подумала Мерси, – без явных уродств, за исключением серебристого шрамика на щеке, но картинкой уж точно её не назовёшь».
Её лицо казалось Мерси слишком круглым для её худощавого тела, это особенно бросалось в глаза из-за проклятого корсета, нос был слишком большим, шея – чересчур длинной. Переносицу и щёки покрывала россыпь веснушек, в изгибе рта недвусмысленно читалось упрямство – упрямство, которое временами пугало её саму, когда она рассматривала себя в зеркало. Возможно, показаться на людях вместе с ней не означало подвергнуться остракизму, но конечно же она была весьма далека от миловидной молодой девицы, обществом которой богатые джентльмены вроде Седжвика могли бы хвастаться друг перед другом.
Филеас Седжвик был членом Клуба послов, в который входили библиоманты высокого ранга, содержавшие салон на первом этаже отеля «Савой». Женщин в Клуб послов не допускали – как, впрочем, и во все остальные клубы высшего общества. Вместе с сигарным дымом из салона доносились обрывки беседы. Судя по этим обрывкам, члены клуба придерживались весьма своеобразных для библиомантов взглядов: к примеру, только что обсуждалось вредное воздействие чтения на женский пол и что книги как бы являлись первопричиной того, что женщины в последнее время пренебрегали своими обязанностями.
– Вы работаете на меня уже полтора года, мисс Амбердейл, – начал Седжвик, и Мерси обрадовалась, что он отвлёк её от болтовни, доносившейся из салона. Со своего места у двери клуба портье бросал на неё ядовитые взгляды, потому что она слишком часто смотрела в его сторону. – И всё это время вы держите в тайне свои книжные пристрастия.
– Я не особенно ценю книги в качестве источника развлечения, – сухо произнесла она.
Седжвик вопросительно поднял бровь и понизил голос:
– Моя дорогая мисс Амбердейл, вы библиомантка. Вы зарабатываете себе на хлеб тем, что достаёте те или иные издания для коллекционеров вроде меня. И вы не любите читать?
– У меня нет времени, – солгала Мерси. – Кроме того, я интересуюсь другими вещами. – Действительно, с момента своей неудачной экспедиции в Лаймхауз она открывала книги только по необходимости. Даже свою сердечную книгу она больше не носила с собой. В последний раз она пользовалась своим даром библиомантики два года назад, когда прокладывала путь из Чайна-тауна для Темпест и Филандера. Отчаяние и жажда мести придали ей сил, и она уничтожила целую ораву приспешников мадам Ксу. Но после того как Темпест и Филандер оказались в безопасности, она поклялась, что никогда в жизни больше не расщепит ни одного страничного сердца. Библиомантика чуть не погубила её, смерть Гровера была на её совести. С тех пор и по сей день она не нарушала своей клятвы. Поскольку её ремесло так или иначе было связано с книгами, Мерси предполагала, что её талант не полностью угас, однако проверять его наличие она не собиралась.
– Тем не менее вы добываете для меня и других джентльменов книги, – продолжал Седжвик. – Одно с другим не вяжется.
– Если бы драгоценности охранялись спустя рукава, я бы воровала их.
Седжвик от души расхохотался, а Мерси стало понятно, как по-детски она вела себя, пытаясь его спровоцировать. Возможно, впрочем, что его веселье объяснялось просто-напросто высоким положением, которое он занимал за пределами мира библиомантов. Мерси казалось, что Седжвик играет свою роль, одновременно наблюдая за собой со стороны, и это ужасно его забавляет. Что-то неуловимое в нём вызывало её беспокойство, поэтому она всегда старалась побыстрее завершить свои дела с ним.
– Итак, вам снова удалось раздобыть для меня кое-что, – констатировал Седжвик, и в его серых глазах промелькнула искорка. – Не будете ли вы столь любезны?..
– Вы уверены, что это подходящее место?
– Здесь нет никого, кто не входит в число моих друзей.
Она оглядела холл гостиницы: действительно, теперь здесь не было ни души. Огромный зал и даже стойка регистрации опустели. Портье Клуба послов предпочёл удалиться в салон.
– Как вам это удалось?
Седжвик пожал плечами:
– Чистая случайность, не более того. Удобный момент. Не соблаговолите ли вы…
Мерси подняла с сумки свою шляпу, расстегнула сумку и взяла в руки предмет, завёрнутый в мятую газету «Ивнинг стандард».
– Глава из библиотеки аббатства Снэгсби, – произнесла она, передавая Седжвику пакет, который он немедленно развернул.
Под газетными листами обнаружилась коричневатая бутылка, внутри которой помещались свёрнутые в трубочку книжные страницы. Это была одна из восьми глав из Книги бутылочной почты, о существовании которых стало известно. Четыре из них Мерси удалось достать для Седжвика в течение последних полутора лет, ещё две у него были до неё. Глава, которую она передала Седжвику сегодня, оказалась седьмой по счёту. Теперь ему недоставало лишь одной.
Когда Мерси начала работать на пожилого джентльмена, она недвусмысленно дала понять, что для того, чтобы заполучить последнюю главу книги, ему придётся нанимать кого-то другого. Ноги её больше не будет в Чайна-тауне. Это было второе, в чём Мерси поклялась себе той ночью.
Искорка в глазах Седжвика разгоралась по мере того, как он вертел в руках бутылку, рассматривая с разных сторон свёрнутые листы. Он напоминал знатока-дегустатора, который с наслаждением вдыхает аромат пробки от бутылки вина особенно редкого разлива. Некоторое время спустя Седжвик удовлетворённо вздохнул.
– Вы просмотрели эти страницы?
Мерси подняла руки в отрицательном жесте и сразу же разозлилась на себя за то, что ему удалось спровоцировать её на столь явную реакцию.
– Вы спрашиваете меня об этом каждый раз, мистер Седжвик. И каждый раз я отвечаю отрицательно.
– Но это ваше законное право. Не сомневаюсь, что заполучить эту бутылку было нелегко. Неужели вам ничуть не любопытно?
– У наёмной воровки нет никаких прав на добычу. И поверьте, мне совершенно безразлично, что там написано. Теперь эти страницы принадлежат вам. Надеюсь, это вас радует.
Мерси сказала правду. Она не прочитала ни слова из главы, находившейся в бутылке, да, по совести сказать, она и не смогла бы расшифровать тайнопись Книги бутылочной почты. Она ненадолго достала из бутылки свёрнутые листы, но лишь для того, чтобы убедиться, что они испещрены теми же микроскопическими значками, что и прочие главы. Конечно же слухи, ходившие о Книге бутылочной почты, дошли и до неё, однако, для того чтобы расшифровать её, Седжвику требовались все восемь глав. Пока хоть одной главы недоставало, прочитать книгу ему было не под силу, точно так же, как и ей самой. И даже если бы Седжвику и удалось прочесть таинственные знаки, это её никоим образом не касалось. Её специальностью был поиск редких изданий и уникальных экземпляров, и за короткое время она снискала себе в этой области выдающуюся репутацию. Тот факт, что при поисках она не пользовалась библиомантикой, удивлял не только Седжвика. В действительности же большинство библиографических редкостей, за которыми она охотилась, были весьма небрежно спрятаны и охранялись не слишком строго. Любой мало-мальски способный грабитель без труда мог проникнуть в лучшие библиотеки мира: единственной причиной того, что до сих пор это случалось довольно редко, являлась неосведомлённость грабителей относительно ценности некоторых книг. В отличие от них, Мерси об этом прекрасно знала. Она в совершенстве умела не только обращаться с отмычками и ломами, но и штудировать пожелтевшие библиографии и полузабытые картотеки. Кроме того, у неё имелась масса полезных знакомств.
В своё время ей не составило труда выяснить, что именно Филеас Седжвик был анонимным заказчиком, для которого Птолеми поручил им выкрасть главу у мадам Ксу. Ей оказалось достаточно всего лишь проникнуть в лавку Птолеми ночью и заглянуть в тайник, где хранились записи книготорговца о секретных заказах. Должно быть, Птолеми даже не заметил, что кто-то рылся в его бумагах. Вскоре после этого Мерси явилась к Седжвику напрямую и открыто предложила ему раздобыть для него все главы из Книги бутылочной почты – все, кроме одной. Соглашаясь на подобную сделку, Седжвик шёл на большой риск, и Мерси испытывала к нему за это определённую благодарность. Каждый раз, когда впоследствии Мерси вспоминала их знакомство, чувство благодарности усиливалось: к послу Адамантовой академии, откуда ни возьмись, явилась семнадцатилетняя девушка и предложила ему сделку, за которую они оба могли угодить за решётку, а он согласился. До сих пор Мерси так и не поняла, чем заслужила его доверие.
Седжвик открыл свой кожаный саквояж, вытащил из него конверт и в придачу к нему непримечательную картонную коробку размером с папку для документов. И то и другое он положил на журнальный столик, убрал бутылку, обёрнутую в газетную бумагу, в саквояж, а саквояж аккуратно поместил между ботинок.
– Ваш гонорар. – Он передал ей конверт.
Мерси взяла его, не сводя глаз с серой картонной коробки.
– Это он?
Седжвик кивнул.
Мерси бросила взгляд на пачку фунтовых банкнот в конверте и сунула его в сумку.
Седжвик накрыл коробку рукой.
– Его было непросто заполучить. Его изготовили в убежищах.
Мерси с трудом скрывала своё возбуждение.
– Вы его открывали?
– Нет. И вам не советую этого делать до того, как вы окажетесь дома. Меня заверили в том, что это подлинный экземпляр. – Он провёл пальцами по картонной крышке. – Настоящий ветератор. На свете их осталось не так много.
– Вам действительно удалось достать для меня Всезнайку, – тихо произнесла Мерси. – Я поражена.
– Я дал вам слово. – Он хотел было передать ей коробку, но вновь замешкался.
– Не могли бы вы объяснить мне кое-что?
Она нетерпеливо нахмурилась.
– Вы утверждаете, что не пользуетесь библиомантикой. Тем не менее вы настояли на том, чтобы я достал вам вот это в счёт вашего гонорара. – Он постучал по крышке коробки и тут же отдёрнул руку, как будто опасаясь, что изнутри послышится ответный стук.
– Чтобы пользоваться им, собственной библиомантики не требуется, – ответила Мерси. – И вам это известно.
В глазах Седжвика снова загорелись искорки: он явно забавлялся.
– А это не противоречит вашим принципам? Ведь эта штука – чистой воды чудо библиомантики!
– Я сказала, что не собираюсь пользоваться библиомантикой, однако это не значит, что я буду избегать любой библиомантики вообще. Иначе мы бы с вами здесь не сидели.
Уголки рта Седжвика поползли вверх:
– Возможно, однажды вы передумаете. В этом случае у меня для вас будет заказ.
– Мы заключили сделку, мистер Седжвик. Я достаю вам семь из восьми глав, а вы найдёте кого-то другого, кто добудет для вас последнюю главу из тайника мадам Ксу.
– Но я не знаю никого, кроме вас, у кого была бы столь веская причина отправиться в Лаймхауз и показать старой ведьме, где раки зимуют. Даже если оставить за скобками ваши способности, мисс Амбердейл, нельзя упускать из виду вашу, скажем так, личную заинтересованность в успехе, которая в подобных делах бывает очень полезна. У вас есть мотив, перевешивающий презренное золото.
Перед её внутренним взором возник Гровер. Даже сейчас, два года спустя, ей внезапно свело судорогой грудь, так что стоило значительных усилий продолжать дышать. Голова вспотела.
– Вы найдёте кого-нибудь другого, – повторила Мерси и, чтобы отвлечься от мыслей о Гровере, взяла в руки принесённую Седжвиком коробку. Она оказалась очень лёгкой, однако исходившую от неё ауру библиомантики невозможно было не заметить. Теперь Мерси поняла, что имел в виду Седжвик. Всезнайка представлял собой чистую библиомантику, энергию такой силы ей приходилось ощущать нечасто.
Седжвик внимательно наблюдал за ней.
– Вы далеко пойдёте, возможно, даже доберётесь до Уники. Адамантова академия всегда рада приветствовать…
– В распоряжении Адамантовой академии есть джентльмены вроде вас, мистер Седжвик. Для целей, которые она преследует, этого должно быть вполне достаточно.
– В Унике много должностей, которые могут занимать и женщины.
– Для чего там нужны женщины? В качестве горничных? Кухарок?
– Не будьте такой злючкой.
Она пожала плечами, не желая дальше распространяться на эту тему. Уже более сорока лет, с момента падения Алого зала, миром библиомантов безнаказанно управляла Адамантова академия. Происходило это потому, что в состав Академии входили прежде всего джентльмены, желавшие любой ценой сохранить и приумножить власть Трёх родов. Джентльмены, подобные Филеасу Седжвику.
Мерси засунула коробку поглубже в сумку и заметила, что холл «Савоя» внезапно снова наполнился народом. Швейцар широко распахнул перед гостями стеклянную дверь, гостиничный посыльный катил через весь зал отливающую золотом тележку, на которой громоздились чемоданы. Портье, дежуривший перед салоном Клуба послов, тоже вернулся за свою конторку. Разговоры о непослушных жёнах и дурацких романах, на которые они тратили своё время, звучавшие за дверью салона, казалось, лишь на минуту затихли и теперь разгорелись с новой силой.
– Нам удалось не допустить их до избирательных урн, – произнёс чей-то голос. – Неужели удержать их от того, чтобы они совали нос в книги, будет сложнее?
– Всё это наводит их на глупейшие мысли, – со вздохом откликнулся второй голос. – Всё это было бы забавно, если б не было столь утомительно.
Послышался возглас: «Выпьем, старина!», после чего на минуту воцарилась тишина: вероятно, члены клуба поднимали бокалы.
– Прошу прощения! – Мерси вскочила с места, схватила сумку и энергично зашагала мимо Седжвика в направлении салона.
Портье оторвал глаза от списка, лежавшего перед ним, однако, казалось, не допускал мысли, что эта рыжая веснушчатая девица без приглашения собирается войти в клуб для джентльменов. Нет, ничего подобного невозможно было себе представить.
В последнюю секунду сзади возникла рука Седжвика и удержала её.
Мерси, не оборачиваясь, остановилась. Она пристально рассматривала его пальцы, сомкнувшиеся на её запястье.
– Прошу прощения. – Он убрал руку. – Не обращайте внимания на болтовню этих глупцов.
– Это ваши друзья, мистер Седжвик.
– Ошибаетесь, мисс Амбердейл. Друзей у меня нет. – Он произнёс это так серьёзно, что у неё по спине пробежал холодок. – Одна из причин тому – тот факт, что я не стесняюсь давать советы, которых у меня не просят. Поэтому я настоятельно рекомендую вам: не делайте этого. Я допускаю, что портье не остановил бы вас, и уверен, что вы нашли бы, что сказать тем господам в салоне. Однако в конечном итоге вы пожалели бы об этом. Лучше не открывать своё истинное лицо перед таким количеством посторонних: это может выйти вам боком. А ведь именно это вы и собираетесь сделать.
Не обращая внимания на брюзгливую физиономию портье, она заглянула в салон. Оттуда доносился запах вощёной кожи и мебельной полироли.
– Вы одарённая девушка, мисс Амбердейл, у вас огромный потенциал. Однако вам не удастся воспользоваться им, не надевая масок. Не будьте собой до такой степени: вас легко предугадать и несложно уязвить. Вам не обязательно симпатизировать мне, но, прошу, послушайтесь моего совета. Если я вижу вас насквозь, это умение доступно и другим. А вы конечно же не хотите, чтобы правда о Мерси Амбердейл была известна каждому встречному.
Она бросила ещё один взгляд в салон. На лице у портье было такое выражение, как будто за своей конторкой он изо всех сил сжимает кулаки. Секунду воздух между ними, казалось, искрил и потрескивал.
Мерси заставила себя скривить губы в улыбке и задобрить портье, затем перевести улыбающийся взгляд на Седжвика – немного более вымученно. Хотя он был ниже её ростом, сейчас ей казалось, что он на три головы выше. Он тоже улыбнулся – с тем непроницаемым лукавством, от которого у неё бежали по коже мурашки.
– Прощайте, мистер Седжвик.
– И вам всего доброго, мисс Амбердейл.
Она пересекла холл, направляясь к выходу. Она ощущала каждый свой шаг так, как если бы все гости и служащие отеля глядели ей вслед.
Только оказавшись на улице, Мерси с облегчением перевела дух. Всю дорогу домой она крепко прижимала к груди сумку с ветератором.
Глава одиннадцатая
Крошечная квартирка, где Мерси работала и жила, располагалась на четвёртом этаже дома за рынком Ковент-Гарден. Запах гнилых овощей просачивался в неё днём и ночью даже через закрытые окна. Мерси привыкла к нему – как и к двери, легко распахивавшейся от сквозняков, к скрипучим половицам и к голосу старого шотландца в соседней квартире, который за тонкой стенкой вёл длинные беседы сам с собой.
В медной клетке прыгали с жёрдочки на жёрдочку две птички-оригами. Они возбуждённо захлопали бумажными крылышками, приветствуя её.
Мерси вытащила из коробки ветератор и положила его на письменный стол. Он выглядел как захватанная папка в кожаном переплёте, в которую напихали кучу бумажных листов. С правой стороны ветератора располагалась небольшая латунная застёжка. Мерси доводилось слышать о том, что снаружи Всезнайки выглядели непримечательно, – золотой инкрустации она и не ожидала, – однако теперь её точил червячок недоверия: между кожаными крышками папки оказалось слишком мало страниц. Она хотела было раскрыть его, однако не решилась. Вместо этого девушка сняла шляпку и пальто, небрежно бросив то и другое на незаправленную постель в углу.
Опершись на письменный стол обеими руками, она снова уставилась на тёмно-коричневую обложку – и снова её мысли скользнули в другую сторону.
На противоположной стене висела большая карта Британских островов, в которой торчали многочисленные булавки с нанизанными на них бумажными флажками. Мерси тихонько вздохнула, обошла вокруг стола и стала одну за другой вытаскивать из карты булавки. Она начала с тех двух, которые были воткнуты дальше всего от Лондона: одна отмечала маленький городок на юго-западе Англии, другая – Эдинбург. Ещё одна булавка торчала из середины пустоши в Сассексе. Поместье, где ей удалось раздобыть одну из глав, не было отмечено ни на одной карте. Остальные флажки сосредоточились в большом тёмном пятне под названием «Лондон». Мерси вытаскивала булавки одну за другой, пока на карте не остался только один флажок совсем рядом с изгибом Темзы, в букве «а» слова «Лаймхауз». Она помедлила, набрала в грудь воздуха и наконец вытащила и его. Покоробившаяся бумага с лёгким шорохом вздулась ей навстречу. Надпись «Лаймхауз», изгибавшаяся над многочисленными улочками и каналами, напоминала ехидную усмешку.
– Врёшь, не возьмёшь, – прошептала Мерси.
Она взялась за верхний край карты и одним махом сорвала её со стены. Секунду ей казалось, что на белёной стене остался отпечаток лабиринта лондонских трущоб – словно тень паучьей сети. Она скомкала карту и запустила её в направлении мусорного ведра. Бумажный ком отскочил от его края и закатился под кровать. Птичка-оригами в клетке злорадно захлопала крылышками.
– А теперь займёмся тобой, – продолжила Мерси, вернувшись за письменный стол и разглядывая кожаный переплёт ветератора.
С тех пор как она въехала в эту квартирку почти два года назад, сюда ни разу не попадали предметы, обладавшие более сильной аурой библиомантики, чем она сама. Даже раздобытые ею бутылки с главами книги она здесь не хранила – если бы кто-нибудь напал на её след, это было бы слишком опасно. На стене висела лишь узкая полка со справочниками и книгами, которые требовались ей для работы, однако на ней не стояло ни одного романа. Свою сердечную книгу она оставила в квартире Валентина над его книжной лавкой. Со дня, когда почти двадцать месяцев назад скончался Валентин, она ни разу не появилась в Сесил-корте.
– Ну всё, хватит отговорок, – сказала Мерси, проводя рукой по кожаной обложке без надписи. Кончики её пальцев отмечали каждую царапину и каждую зазубрину. Казалось, кожа прямо-таки пронизана библиомантикой.
Девушка опустилась на стул и отодвинулась назад: теперь она могла достать до ветератора, только вытянув руку. Указательным пальцем она сбросила крючок застёжки и откинула верхнюю крышку обложки.
