Единожды присягнув!

Петр вспомнил, что он сегодня не обедал.

«Ничего, – усмехнулся он, – устрою себе разгрузочный день. Давно такого не было. Да и на встрече с Шнайдером поем, он любит поесть… Вот я ему и составлю за столом компанию. Сытная и вкусная еда, да еще сопровождаемая обильной выпивкой, позволяет добиться больше от собеседника, чем обычный разговор… Это знаю я, это знает и Шнайдер, так, что я должен переиграть его! На моей стороне инициатива и продуманный план действий, а на его лишь интерес к тому, почему я вызвал его на встречу. Этим-то я и воспользуюсь!»

XIX

Проведя все перенесенные на вторую половину дня встречи, Петр привычно посмотрел на часы, вмонтированные в письменный прибор, стоящий перед ним на столе.

«Пятнадцать пятьдесят пять, водитель должен уже поставить автомобиль на стоянку. Ну, что же, посмотрим, что будет дальше… – он поднялся из кресла и прошелся по кабинету, – а пока, я займусь текущими делами…»

Маленькая зеленая лампочка селектора замигала в семнадцать часов.

– Слушаю, миссис Нортон, – нажав кнопку селектора, произнес он.

– Извините, сэр, – произнесла секретарь, – только что позвонил ваш водитель и поинтересовался, какие будут ваши указания…

– Откуда он звонил?

– Он сказал, что снизу из фойе здания.

– И что вы ему ответили?

– Я сказала, что автомобиль должен быть готов к восемнадцати часам и… – миссис Нортон замялась, – и… поинтересовалась, сообщили ли ему в гараже об этом.

– И что он вам ответил?

– Ответил, что ему никто об этом не говорил. Потом поблагодарил меня и повесил трубку.

– И все?

– Да.

– Спасибо, миссис Нортон, – Петр нажал кнопку, выключая селектор.

«Итак, водителя, судя по всему, в гараже не было. Если бы он был там, Пул не мог не сказать ему об изменившемся времени подачи автомобиля. И потом на вопрос миссис Нортон он дал ответ, не упомянув о гараже. Специально? Может быть… А миссис Нортон? Она могла скрыть его звонок, но не скрыла. Получается, что она не выполняет то, что, скорее всего, делает относительно меня он, – за много лет своей деятельности Петр выработал правило никогда не принимать окончательного решения, если не обладает всей полнотой необходимой ему информации, за исключением тех ситуаций, в которых необходимо действовать быстро и решительно, – если это так, то хорошо… Если, только она не работает на организацию, отличную от той, на которую работает, если работает, водитель…»

Оставшееся время до восемнадцати часов он готовился к возможным вариантам встречи с Шнайдером, и ровно в восемнадцать часов вышел из кабинета.

– До свидания, миссис Нортон, – произнес он.

– До свидания, сэр, – поднялась из-за стола секретарь. – Хорошего вам вечера, сэр.

– И вам. Не задерживайтесь долго…

– Спасибо, сэр, не буду.

Выйдя из здания, Петр сразу увидел автомобиль и стоящего около него водителя.

«Заждался… – понял Петр, – чуть больше двух часов ждет… Ничего…Он, конечно, понял, что в будущем надо время от времени интересоваться, не изменилось ли что-то в отношении времени подачи автомобиля… Но то, что я изменил время намеренно, заподозрив его в работе на Гарта, этого он знать не может и не узнает…»

XX

Петр подошел к автомобилю, сел на заднее сиденье и, дождавшись, когда водитель вернется на свое место, кратко произнес: – Домой!

      Ни говоря, ни слова, парень нажал на газ и автомобиль рывком тронулся, набирая скорость.

«Да, с нервами он еще не научился справляться, – подумал Петр, – не научился или не захотел? Заднюю дверь распахнул передо мной с через чур подчеркнутой любезностью, а движение начал, слишком сильно нажав на педаль газа… Показывает свое недовольство или вызывает на разговор? Показ недовольства для него – это риск, если только он не решил уволиться. Если же пытается вызвать на разговор, то ждет, чтобы я начал его первым, понимает, что его попытка начать со мной разговор ни к чему хорошему для него не приведет… помнит, что я с самого первого дня, как он стал у меня водителем, ни разу не разговаривал с ним ни в автомобиле, ни вне его… Да, наверняка, в гараже ему рассказали, что ни с кем из тех, кто до него были моими водителями, я никогда не вступал в разговоры, а парочку тех, кто пытался начать разговор, я своими приказами перевел водителями других автомобилей компании».

Парень вел автомобиль, несколько раз совершая довольно рискованные в отношении попутных автомобилей маневры и каждый раз после них, поглядывая на Петра в зеркало заднего вида.

«Вызывает … хочет, чтобы я сказал, хотя что-то, по поводу его вождения, рассчитывая, что это позволит ему начать разговор… Не получится! Слишком, уж, примитивный расчет… – Петр посмотрел в левое боковое окно. – Но автомобиль он водит профессионально… Для человека его возраста, пожалуй, даже слишком профессионально. Это может быть только, если он прошел соответствующую специальную подготовку… В таком случае это еще одно доказательство того, что он приставлен ко мне… и приставлен, видимо, Гартом».

Весь путь до дома он хранил молчание. Около его дома водитель остановил автомобиль и, уже не так резво, как обычно, вышел из автомобиля и распахнул перед Петром заднюю дверь.

– Еще одна такая поездка и вы будете уволены, – не глядя на водителя, произнес Петр, выйдя из автомобиля. – Время подачи автомобиля завтра как обычно. До свидания!

И прежде, чем водитель успел ответить, быстрым шагом и не оглядываясь, пошел к входной двери своего дома.

– Сэр! – услышал он за спиной голос водителя. – Сэр!

– В чем дело? – повернулся к нему Петр.

– Я хотел, сэр… – парень сделал шаг к нему. – Я хотел…

Петр молча смотрел на него.

– Я хотел сказать, сэр, что больше такого не повторится, – произнес водитель. – Извините, сэр!

– Да… – в голосе Петра было полное безразличие. – Вы свободны!

– До свидания, сэр!

Петр отвернулся и продолжил движение к входной двери своего дома.

«Парень, конечно, разозлился и струхнул, понимая, что в случае увольнения ему не чем будет оправдаться перед Гартом, – слыша, как водитель захлопнул дверь, открыл, и сев за руль, закрыл свою, подумал он, – значит, будет умнее…»

XXI

«Водитель будет умнее, – войдя в дом, подытожил он, – следовательно, должен будет искать подходы ко мне… Но я-то, знаю об этом, и поэтому должен переиграть его… Переиграть, чтобы Гарт получал от него только те сведения, которые выгодны мне. И он их будет получать, если … если я правильно просчитал, что этот парень – человек Гарта».

Он принял душ, переоделся, съел несколько сэндвичей, запив их крепким кофе, и вызвал по телефону такси.

«Если меня слушают, то они поняли, что я еду на встречу с кем-то… Шнайдеру я звонил из телефона-автомата, они через телефонную станцию могли установить номер и абонента, которому он принадлежит. Но текст разговора вряд ли им известен, – ожидая такси, подумал Петр, – не будут же они записывать содержание всех звонков из всех телефонов-автоматов, расположенных рядом с парком… Хотя… почему бы и нет? В таком случае они поймут, что я вызвал такси, чтобы встретиться со Шнайдером, и в названном мною по телефону пригородном ресторане подготовят все, чтобы быть в курсе того, о чем мы будем разговаривать. Да и наблюдение они вполне могут пустить как за мной, так и за ним…»

Продолжая размышлять, он подошел к окну и, не отодвигая тюлевую занавеску, посмотрел сквозь нее. Такси стояло у тротуара.

«Пора! – Петр закрыл ключом дверной замок и вышел из дома. – Начинается самое важное…»

На улице он быстро осмотрелся и, не заметив ничего необычного, сел в такси, назвал адрес и автомобиль тронулся с места. Всю дорогу Петр молчал, время от времени посматривая по сторонам на проезжавшие автомобили и мелькающие дома, в окнах которых горел свет. Он любил рассматривать эти во многом стандартные маленькие пригородные домики с небольшими участками вокруг них, лишь слегка напоминавшие ему, оставшиеся в памяти деревянные избы его Родины, на которой не был столько лет, и где его ждали жена с сыном.

«Как они там? – Петр позволил себе немного расслабиться. – Там уже скоро утро… Проснутся, позавтракают, сын пойдет в школу, а Сашенька на работу… А я даже не знаю, в какой школе учится Володя и где работает жена… Скоро лето, у сына будут каникулы, наверное, поедет в пионерский лагерь на все смены… А, может быть, и не на все, может быть, Сашенька проведет отпуск с ним… К ним бы, но нельзя! Мое место здесь! Здесь!»

Такси остановилось у входа в ресторан, Петр расплатился с водителем и вышел из автомобиля. Здание, где находился ресторан, было довольно старым, но ярко освещенным и с огромной мигающей вывеской.

«Мимо такого не пройдешь и не проедешь, не обратив внимания, – усмехнулся Петр, – специально так сделано. Практическое воплощение известного правила: больше посетителей – больше выручка, больше выручка – больше богатства, больше богатства – больше возможностей для дальнейшего обогащения… Деньги – вот мерило человеческих отношений в этом обществе… У кого их больше, тот и главнее… И не важно, что за человек, важно, сколько у него денег и что он может предложить или что можно получить от него… А, уж, как это сделать, способов много… Ради денег здесь пойдут на все… Весь вопрос лишь в том, какую сумму в результате можно получить… И чем больше она, тем проще добиться того, что надо… Все продается и покупается по известной формуле: товар – деньги –товар».

XXII

Как он и рассчитывал, посетители только начинали съезжаться. Судя по тому, что они в основном приезжали не на личных автомобилях, а на такси, это были или люди среднего достатка, или те, кто решили основательно нагрузиться спиртным, понимая, что после этого не смогут сесть за руль, чтобы доехать самостоятельно.

       «Возвращаться они будут тоже на такси… Не зря же уже сейчас несколько такси стоят на площадке слева от здания, – Петр вошел в ресторан, – Шнайдер же приедет на автомобиле с водителем, который будет ждать его, а это то, что мне как раз и нужно…»

В ресторане он выбрал столик в середине зала, наблюдать за которым можно было отовсюду.

«Пусть думают, что мне нечего скрывать, – решил он, – или что я уверен в том, что за мной не наблюдают. Это должно помочь мне осуществить задуманное…»

Петр сделал заказ и, дождавшись, официант принесет заказанное, налил себе рюмку коньяка, выпил и начал закусывать.

– О, вы уже приступили без меня! – услышал он слева от себя голос подошедшего к столику Шнайдера.

– Да, – повернулся к нему Петр, – решил, знаете ли, размяться…

– Похоже, что вы настроены сегодня серьезно напиться, – рассмеялся Шнайдер. – По какому поводу, если не секрет?

– Не секрет, – рассмеялся в ответ Петр, – просто решил расслабиться.

– И только? – Шнайдер внимательно посмотрел на него.

– Нет, есть еще одна причина… Да, вы садитесь…

– И что же это за причина? – Шнайдер сел напротив него.

– Расскажу, – Петр покосился на лежащее на краю столика в коричневом кожаном переплете меню, – а пока предлагаю выбрать то, что вы сочтете нужным… Плачу сегодня я.

– Даже так? – глаза собеседника блеснули.

– Да. Я угощаю.

– Ну, что же, – Шнайдер взял меню, быстро пробежал по нему глазами, подозвал официанта и сделал заказ.

– Вы часто бываете в этом ресторане?

– Первый раз, – честно ответил Петр. – Но слышал о нем только хорошие отзывы.

– Это обнадеживает, – улыбнулся Шнайдер, – если еще и кухня здесь на высоте…

– Кухня здесь что надо, как видите, – улыбнулся и Петр, – я уже кое-что продегустировал.

– Вы обещали рассказать о причине…

– Да. Вот этот человек, – Петр медленно достал из нагрудного кармана своего костюма визитку и протянул ее ему, – задал мне вопрос…

– Вопрос? – Шнайдер взял визитку и посмотрел на нее.

«Сейчас все решится, – насторожился Петр, – главное, чтобы он правильно среагировал на то, что я еще в офисе написал на ней…»

– Вопрос о том, почему моя компания не работает в странах Латинской Америки.

– И что вы ответили?

XXIII

«Он все понял, – подумал Петр, – понял и принял правила игры, которую я задумал».

– Сказал, что это не его дело, – Петр налил себе еще коньяка в рюмку, – в общем, послал его…

– И правильно сделали. Вы хотите, чтобы я поручил заняться им?

– Зачем? – пожал плечами Петр. – Он ничего из себя не представляет…

– Думаете?

– Уверен.

– Тогда зачем вы показали мне его визитку?

– Только для того, чтобы объяснить причину, верните ее мне.

– Пожалуйста, – Шнайдер протянул к нему руку с зажатой между указательным и безымянным пальцами визиткой.

«Он все делает так, как надо, – Петр разорвал визитку на несколько мелких кусочков, сжал их в кулак и опустил в правый карман костюма. – Мой расчет на его профессионализм сработал».

– И все же какая связь между визиткой и вашим решением расслабиться? – спросил собеседник.

– Вопрос человека, чью визитку я только что разорвал, напомнил мне кое-что из моего прошлого…

– Так, значит, причина в том, что вы вспомнили что-то…

– Да, – не дал ему договорить Петр, – то, что мне дорого.

– Не знал, что вы сентиментальны…

– Я сам не знал, – улыбнулся Петр, – устал, видимо…

Официант принес и поставил перед Шнайдером заказанное им.

– Свободен! – приказал тот и налил себе виски. – Так, за что выпьем?

– За прошлое, без которого не было бы настоящего и будущего!

– Хорошо сказано!

Они выпили и начали закусывать.

«Наблюдающие не могли не заметить визитку и как я с ней поступил, – отметил Петр, – а, если они еще и прослушивают нас, то зафиксировали и то, почему я так сделал. Значит, если Гарт поинтересуется у меня под каким-либо предлогом, почему я встретился с Шнайдером, во-первых, это будет доказательством того, что за мной наблюдают, а, во-вторых, что я должен буду повторить то, что я сказал Шнайдеру только что. Если же Гарт спросит о том, чью визитку я показал, это также будет доказательством, но в этом случае я должен буду назвать того, чья эта визитка. И я отвечу: Тейлор. А как я объясню, откуда у меня визитка Тейлора? Скажу, что он сам мне ее дал во время разговора. Зачем? Чтобы я мог связаться с ним в любое время, если понадобится. Он, даже, если и попытается все это отрицать, не сможет это доказать. Я буду настаивать на том, что разговаривал с ним один на один, а раз нет свидетелей, то нет и доказательств, кто из нас прав. И потом, Тейлор уже давно занимается в моей компании перспективными рынками, так что вполне мог бы задать мне вопрос о Латинской Америке… И то, что я сегодня поручил ему проработать новое перспективное дело есть косвенное доказательство этого. Кроме того, он достаточно умен и осторожен, чтобы портить отношения со мной, он же понимает, что я могу его уволить. Да и его возраст вряд ли позволит найти достойную и устраивающую его работу…»

XXIV

«А, если мне будет задан вопрос о том, когда состоялся этот разговор? Четыре дня назад я вызывал Тейлора к себе в кабинет, это не может не подтвердить миссис Нортон, мне нужно было уточнить у него сведения о деятельности одной из компаний-конкурентов. Этого он отрицать тоже не может. Вот, к этой встрече я и привяжу вопрос относительно Латинской Америки. А на вопрос, почему я сохранил, а после разорвал визитку, ответ простой: оставил, чтобы еще раз все взвесить, взвесив, решил, что она мне не нужна, я не собираюсь звонить Тейлору. Да и я ее при первой возможности сегодня же уничтожу и никто, кроме меня и Шнайдера не сможет рассказать, что было на визитке. Я ее использовал, чтобы предоставить возможность Шнайдеру прочитать то, что я на ней написал. А написал я, что у меня есть подозрение, что наша встреча находится под контролем, и истинную причину встречи я назову ему в другом месте, когда мы избежим наблюдения».

– Вы о чем-то задумались? – прервал его размышления Шнайдер.

– Да, вспомнилось кое-что…

– Что именно?

– Да так, кое-что… В общем, не важно, – Петр взял бутылку. – Я налью вам виски?

– Не возражаю, – кивнул собеседник. – А я вам…

– О’кей! И давайте выпьем за то, чтобы наши воспоминания были исключительно позитивными.

– Вы верите в это? – Шнайдер посмотрел на него.

– Нет, – честно признался Петр, – но хотел бы. А вы разве нет?

– Конечно, да!

Они снова выпили: Петр коньяк, Шнайдер виски.

Так время от времени выпивая, и не забывая плотно закусывать, они вели разговор на различные темы, что вполне соответствовало той цели, которую назвал Петр собеседнику.

«Пора переходить к реализации задуманного, – часа через полтора решил Петр, – Те, кто за нами наблюдают и, возможно, слушают, уже привыкли, что мы просто пьем и болтаем… Да и сами наблюдающие вряд ли обходятся без употребления спиртного: в ресторане это невозможно, так как будет сразу заметно….Значит, их внимание чуть-чуть да притупилось и среагировать правильно они моментально они не смогут… Получается, что у меня и Шнайдера есть несколько минут, чтобы постараться, если не оторваться, то, по крайней мере, остаться вне поля их зрения»..

– Я, похоже, не совсем правильно рассчитал свои силы, – запинаясь и делая вид, что никак не может взять в руку рюмку, произнес он, посмотрев на Шнайдера. – Надо заканчивать. Не будете возражать, если мы так и сделаем, и я вызову такси?

– Буду, – замотал головой собеседник, – но только против вызова такси.

– Не понял, – Петр, изображая пьяного, уставился на него. – А на чем я поеду домой?

– Домой мы поедем на моем автомобиле… Водитель ждет…

– Ко мне домой?

– Нет, ко мне.

– Зачем?

– Предлагаю продолжить у меня дома.

«Я все правильно просчитал, – подумал Петр. – И то, что он приедет на автомобиле с водителем и то, что он предложит изменить место беседы. Именно этого я и ждал от него!»

XXV

– Продолжить? – Петр покачнулся.

– А, вы, что против?

– Я? Почему же! Я за!

– Ну, так, что едем?

– Едем! – Петр кивнул головой. – Официант!

Официант появился мгновенно.

«Он точно из тех, кто наблюдает, или действует по их указанию, – понял Петр. – Ресторан уже давно полон, то к одному, то к другому столика подзывают официантов, их на всех не хватает, а этот подошел сразу».

– Счет! – продолжая изображать пьяного, приказал Петр.

– Пожалуйста, сэр, – официант услужливо протянул ему заполненный бланк.

– Получите! – Петр бросил взгляд на сумму, достал из внутреннего кармана костюма бумажник, отсчитал несколько купюр, и протянул их официанту.

– Спасибо, сэр, – тот сделал полупоклон и взял купюры. – Вы очень щедры, сэр.

Не отвечая, опираясь на край стола, Петр поднялся, заметив, что также поднялся и Шнайдер, и, покачиваясь, направился к выходу.

– Хорошо посидели, – подошел к нему Шнайдер, – не правда ли?

– Да, – согласился Петр и, полуобняв, спросил шепотом, – я правильно полагаю, что ваш автомобиль и дом не прослушиваются?

– Их проверяют ежедневно.

– А водитель?

– При нем все-таки не стоит все говорить. Мало ли что…

– Как я рад, что вы составили мне компанию! – Петр отстранился от Шнайдера. – Может быть, стоит закупить кое-что?

– Не надо, – так же, как и Петр, изображая пьяного, ответил тот. – У меня дома есть запас…

– Ну, тогда вперед! – Петр взмахнул рукой, едва не задев проходившего мимо мужчину средних лет, который тотчас отскочил в сторону. – Где ваш автомобиль?

– Там, – показал рукой Шнайдер в сторону двери ресторана. – На стоянке.

– Идем!

«Тот, кого я намеренно чуть не задел, среагировал моментально. Так среагировать мог только трезвый… трезвым в ресторане может быть либо кто-либо из его персонала, либо тот, кто выполняет определенное задание… – выходя из дверей ресторана, отметил Петр, – он был одет как обычный посетитель, значит, он один из тех, кто наблюдает… Интересно, заметил ли это Шнайдер? Хотя, это его дело… Я спрашивать его об этом не буду… Зачем лишний раз демонстрировать БНД мою наблюдательность и аналитические способности… Захочет, сам спросит…»

Они вышли и сели вдвоем на заднее сиденье автомобиля Шнайдера.

– Домой! – приказал тот водителю.

Автомобиль плавно тронулся с места.

– Как вам кухня? – спросил Петр. – Не разочаровались?

– Нет. Вам действительно назвали весьма хороший ресторан.

XXVI

– Иногда надо полагаться на рекомендации…

– Только иногда? – Шнайдер вопросительно посмотрел на Петра.

– Да, – Петр начал подготавливать предстоящий разговор, – не каждая рекомендация, как и не каждый рекомендующий, заслуживают доверия. Разве не так?

– То есть вы хотите сказать, что все дело в доверии?

– Доверие – результат того, что насколько глубоко ты знаешь то, что является причиной рекомендации, и того, кто способен или хочет стать рекомендующим…

– А, если способен, но не хочет?

– Надо помочь ему захотеть.

– А, если хочет, но не способен?

– Забыть его до тех пор, пока имеющиеся у него способности позволят стать рекомендующим…

Шнайдер не ответил.

«Осмысливает сказанное мною, – понял Петр, – он не может не понимать, что я неспроста завел этот разговор… Вот, и думает, что за этим последует, пытается просчитать варианты…»

– По-вашему, – задумчиво произнес Шнайдер, – надо уметь ждать…

– Ждать мало, надо еще быть уверенным, что не упустишь нужный момент…

– А как понять, что нужный момент наступил?

– А, вот это, как раз зависит, как я уже сказал, от глубины знания того, что является причиной…

– Да, – Шнайдер кивнул, – пропускать момент нельзя…

– Нельзя…

Они замолчали.

«Он клюнул, – подытожил Петр, – теперь ему важно узнать о каком же моменте я ему намекнул… Но об этом я ему сейчас не скажу, об этом он узнает у себя дома… Он же сам предупредил, что при водителе не стоит все говорить… Вот, я и не буду».

– Как ваш бизнес? – поинтересовался Шнайдер.

«С чего это он стал интересоваться моим бизнесом? – подумал Петр. – Да, он, как и несколько человек в руководстве БНД, знает, что моя компания – это прикрытие моей деятельности. Так было решено изначально, еще тогда, много лет назад. Значит, он хочет все-таки уже сейчас понять, что я хочу от встречи с ним… Он же не может не понимать, что, назначив встречу, да еще сообщив ему, что эта встреча, очевидно, находится под контролем, я преследую определенную цель. Вот, он и хочет понять…»

– Идет, – неопределенно ответил он. – Так, как ему положено.

– Это хорошо.

По тому, как это произнес Шнайдер, Петру стало ясно, что тот понял, что заданный им ему вопрос, не относится к цели встречи.

– Кстати, – сказал он, – я не слишком обременю вас своим посещением вашего дома?

– Нет, у меня давно не было гостей…

– В этом мы похожи, я иногда даже думаю, что это ненормально…

– Ненормально, когда их много, да еще, если они незваные…

XXVII

«Это еще одно подтверждение того, что он, как и я, стремится избежать установке в доме прослушивающей аппаратуры, – улыбнулся про себя Петр. – Только у него есть те, кто обеспечивают с этой целью ежедневную проверку дома, а у меня нет… И те, кто проверяет, отвечают за отсутствие прослушки не столько перед ним, сколько перед руководством БНД».

– Приехали, – произнес через несколько минут Шнайдер.

Автомобиль остановился у тротуара, напротив кованной металлической решетчатой входной двери, прикрывающей расположенную за ней массивную деревянную дверь с большой бронзовой ручкой.

«Страхуется, – отметил Петр, – ишь, дополнительную дверь устроил. Только не подумал: выйдешь из деревянной, начнешь открывать решетчатую, и как на ладони для наблюдающих… Да и пока с улицы открываешь решетчатую, опять-таки как на ладони… Для таких дверей надо держать специального человека, чтобы открывал и закрывал, а это лишние глаза и уши… Нет, такая конструкция дверей для входа и выхода на улицу не подходит…»

– Вот здесь я и живу, – когда они вышли из автомобиля и остановились на тротуаре, открывая ключом решетчатую дверь, сказал Шнайдер.

– Красивый дом, – окинув взглядом здание, освещенное уличными фонарями, ответил Петр, – а, как соседи?

– Соседи? – Шнайдер открыл первую дверь и, не оглядываясь, сделал пару шагов и начал, быстро выбрав из связки ключей нужный, открывать им вторую. – Соседи тихие, здороваемся при встрече… В общем, те, кто нужны.

«Вот, оно главное, – понял Петр, – главное здесь слово: «нужны». То есть соседи – это те, кто обеспечивает деятельность и безопасность Шнайдера в этой стране, его подчиненные, изображающие соседей. Теперь понятно, почему он и такие двери поставил, и почему не проверяется, открывая их. А, раз так, то и сейчас его подстраховывают, расположились у окон, готовые к любой ситуации. Да и автомобиль не уехал, водитель охраняет, прикрывает сейчас наши спины…»