Предназначение

– А почему я вас раньше никогда не видела? – спросила Ника, с любопытством глядя на свою новоявленную бабушку.

– Потому что я непостоянна и безответственна. Так говорит обо мне мой отец и твой прадед, – вздохнула женщина. – Что поделать, такое у меня предназначение. Отец дал мне право решать судьбы смертных. Сегодня я захотела побывать на твоем дне рождения, посмотреть на тебя и вручить свой подарок.

С этими словами женщина достала откуда-то цепочку с кулоном и одела его девочке. После этого она обняла её и сказала:

– С днем рождения, Ника. Я буду присматривать за тобой.

Ника вежливо поблагодарила женщину за подарок, и стала его рассматривать.

Когда она оторвалась от подарка, женщины уже не было. Ника вспоминала, что её мать, увидев цепочку на шее дочери, и услышав рассказ про женщину, сделавшую подарок, пришла в крайнее возбуждение. Она хотела снять её, чтобы рассмотреть, но не смогла этого сделать. Мать ходила по комнате, забыв про остальные подарки, и повторяла: «Это была она, моя мама! Она вспомнила обо мне и захотела увидеть тебя! Она помнит обо мне, помнит, помнит!». Никин отец, услышав рассказ дочери и разглядывая подарок, только хмурился и молчал. Он наблюдал, как его жена кругами ходит по комнате, и лицо его сделалось задумчивым. А дедушка Ники, Александр Сергеевич, отец её матери, сидел рядом с внучкой, поглядывая на цепочку с кулоном. Как и другие, он не видел таинственную гостью.

Финансовое положение их семьи улучшалось. Они благополучно пережили дефолт 1998 года, когда многие теряли работу, а компании банкротились. Отец Ники создал свой бизнес: его фирма занималась системами охраны и дела шли благополучно. Мама работала финансовым менеджером в некоммерческой организации, которую основала её знакомая. Ситуация резко изменилась, когда отец неожиданно объявил матери, что хочет развода. Причем сообщил об этом по электронной почте, находясь в командировке. Он писал, что оставляет жене и дочери квартиру, и будет оплачивать все расходы на содержание дочери. После этого Ника с отцом виделась очень редко. Когда родители разводились, Нике было 12 лет. Переходный возраст она проходила, бросаясь из одной крайности в другую, и развод родителей только увеличил её переживания. Если раньше девочка была жизнерадостной и открытой, то после развода родителей ушла в себя, все больше погружаясь в свой вымышленный мир театральных постановок. Понадобилось много времени, чтобы девочка вернулась в себя. Она отдалялась от матери: та была чистым экстравертом, ей все время нужно было внимание и толпа. Мать посещала многочисленные психологические тренинги по совету подруг или вместе с теми из них, которые также пережили развод. Татьяна Александровна активно занималась «устройством» своей личной жизни, постоянно находясь в поиске нового мужа. Кандидаты на роль мужа и отца время от времени появлялись в их квартире, надолго не задерживаясь. Ника, наблюдая за кандидатами, видела, с каким интересом они рассматривают их квартиру, готовясь к переезду. По её мнению, ни один из приходящих мужчин и в подметки не годился отцу. Видимо, мать это тоже понимала, потому что кандидаты в мужья быстро исчезали из её жизни.

Присматриваясь к матери, Ника думала, как она, с её темпераментом и артистической натурой, могла стать финансистом? Однажды, когда мама была в хорошем настроении, она спросила у неё об этом.

– Ах, Ника, разве в то время я могла ли пойти в актрисы? – тяжело вздохнула Татьяна Александровна. – Вокруг нас с папой были учителя, доктора, бухгалтера. Или те, кто работали на фабрике. Не было никого, кто мог бы подсказать, что на актрису можно выучиться. Да и кружка театрального у нас не было. А экономист, бухгалтер, это была понятная профессия. Дедушка твой работал в банке, вот я и пошла в экономический институт. Не знаю, – продолжала она говорить, словно самой себе, – может, нужно было сменить профессию. Или хотя бы поискать работу в киностудиях. Если бы… Если бы моя мама – твоя бабушка вспомнила про меня в то время, может, все было бы по-другому. А теперь что говорить. Хотя, – она с натужной улыбкой посмотрела на дочь, – я верю, что удача снова к нам вернется.

С проблемами переходного возраста Нике косвенно помогла школа. То есть, не сама школа, конечно, а школьный клуб и театральная студия. В школе она познакомилась с Полиной, которая стала её лучшей подругой. В школе Ника открыла для себя театральный мир, и поняла увлеченность матери кино и театром. У Ники было богатое воображение. Прочитав книгу или посмотрев фильм, она становилась героиней русской классики как Татьяна Ларина, воинственной Ларой Крофт или Ариадной. Татьяна Александровна не понимала, как её жизнерадостная дочь может дружить с серьезной и молчаливой Полиной. Девочка вежливо отвечала на все её вопросы о том, как дела в школе, нравится ли ей театральный кружок. Глядя на неё, Татьяна Александровна только недоуменно качала головой. «Она когда-нибудь улыбается?», однажды спросила она у дочери. «Конечно», без запинки ответила Ника, «только это бывает редко». На все её вопросы «как ты можешь с ней дружить» и «что у вас общего», Ника отвечала, что Полина – это обратная сторона её самой.

После школы Ника подала документы в Щепкинское училище, и прошла по конкурсу. Мать испытывала двойные чувства. С одной стороны, Татьяна Александровна гордилась дочерью, ведь желающих попасть в Щепку всегда хватает. А с другой… Она то ли завидовала Нике, то ли испытывала какие-то другие непонятные чувства. Татьяна Александровна жадно расспрашивала дочь про учебу, о преподавателях, какие предметы они изучают. Иногда они вместе ходили на спектакли, а потом обсуждали их. Когда она была не в настроении, её поведение менялось, она язвительно интересовалась, когда же Ника станет сниматься в кино. Услышав, что дочь и других студентов приглашали в массовку или на второстепенные роли в сериалы, мать упрекала Нику: «И ради этого ты учишься на актрису? Чтобы показали тебя пассажиркой автобуса?».

Время шло, Татьяна Александровна саркастически вопрошала, когда же Ника станет зарабатывать и содержать себя сама. Говорила, что дочь уже взрослая, и должна думать о будущем. В её речи проскальзывали фразы о том, что лучше быть финансистом с хорошей зарплатой, чем нищим артистом на вторых ролях. Слова матери, её взгляды и поведение больно ранили Нику. Особенно, когда та говорила, что одна содержит взрослую дочь и заботится о своем старом отце.

***

Дедушка Ники, Александр Сергеевич, жил в двушке в «сталинке», неподалеку от станции метро «Профсоюзная». Когда-то давно, еще в советские времена, он обменял с доплатой свою двухкомнатную квартиру в Тушино и переехал в академический район. Ника говорила, что с дедом ей повезло. В отличие от матери, дед был немногословным, живо интересовался учебой внучки и всячески поддерживал её. Она позволяла себе расслабиться, бывая у него в гостях. Они обсуждали её планы на будущее, и проблемы, с которыми сталкивалась Ника. Иногда дед давал ей советы – Александр Сергеевич был весьма продвинутым пенсионером. У него дома был компьютер с выходом в интернет, и он использовал современные технологии для своего хобби. После выхода на пенсию Александр Сергеевич увлекся историей Российского государства, много читал, смотрел фильмы и посещал мероприятия по этой теме. У него появилось много знакомых, которых объединял общий интерес.

С возрастом дед стал сдавать, здоровье его ухудшалось. Стали беспокоить проблемы с сердцем и давлением. Теперь он лежал в больнице с какими-то осложнениями.

Ника приехала его навестить. Она знала, что мать будет у отца в субботу, и сегодня она с ней не столкнется. Ника прошла по коридорам, вдыхая больничный запах и чувствуя атмосферу, которую нельзя было ни с чем спутать. Заходя в больницу, она сразу вспоминала сериал «Скорая помощь». Конечно, фильм стал культовым и принес Джорджу Клуни настоящую популярность. Но больница в Чикаго, которую показывали в сериале, и местные больницы? Сериал «Интерны» уже ближе к жизни. Дед был в палате один – благодаря хорошему медицинскому полису, который купила ему дочь. Выглядел он бодро, смотрел телевизор, но выключил его, увидев внучку. Было заметно, как он рад ей. Она отдала ему яблоки и лимонный мармелад, которые он любил, и после дежурных вопросов про здоровье, рассказала о проекте, который закончился, о своих планах на будущее. Дедушка беспокоился о ней, а она думала, как спросить про свою бабушку. Этот вопрос уже долгое время не давал ей покоя. Дед был единственным, кто владел хоть какой-то информацией.

Услышав вопрос, дедушка лег на высокую подушку и долго молчал. Ника уже подумала, что он так ничего и не скажет. Но он повернулся к ней и заговорил.

– Да, нужно тебе рассказать, а кроме меня некому, – он посмотрел на цепочку с рогом изобилия, с которой Ника не расставалась. – Потому что бабушка у тебя необыкновенная и единственная в своем роде. Богиня удачи. Или случая.

– Как… Как вы с ней познакомились? И где это произошло? – жадно спросила Ника. Ей так давно хотелось об этом поговорить, и узнать все возможное про свою божественную родственницу.

Дед рассмеялся.

– В действительно все было совсем не романтично. Вообще. Вряд ли кто-то угадает, где и как мы познакомились с Тиной – так она себя назвала.

– Тина? Я знаю только одну Тину – Канделаки.

– Это не она, – захохотал дед, глаза его заблестели. – Та Тина была … Она освещала все вокруг себя, и, наверное, так и было. Рыжеватая блондинка, белокожая, с веснушками и зелеными глазами – мне так показалось.

– Где вы с ней познакомились, деда? Расскажи!

– Хорошо, Ника, – Александр Сергеевич на мгновение задумался. – Но для этого мне придется говорить о том, чего я прежде никому не рассказывал. Это будет не так легко. Наверное, я должен рассказать, время пришло.

Дед был серьезен, и Ника вопросительно взглянула на него.

– Как ты знаешь, я раньше работал в банке, – начал рассказывать старик. – Я был – без преувеличения – отличным специалистом. Мне в школе легко давалась математика, у меня был аналитический ум и отличная память. Я поступил в Плехановский, – где потом училась и твоя мама, – и получил работу в банке. В институте у нас собралась хорошая компания из ребят, с которыми мы продолжали общаться и после завершения учебы. Однажды мы пришли на день рождения к Сергею. Его отец работал во Внешторге – когда-то в Советском союзе это была «крутая», как вы говорите, организация. Те, кто в ней работал, могли ездить за рубеж, иметь дефицитные вещи, продукты и т.д. Теперь такое сложно представить, но тогда так было.

И вот, когда уже все было выпито и съедено, Сергей предложил нам сыграть в карты. Но не в обычного «дурака», а в покер или в преферанс. Мы и игр таких не знали, – я вот точно не знал! – у деда вырвался смешок, – и не слышали про них. А он знал. Вот так все и началось.

– Что началось, деда? При чем тут покер?

Дед натужно, с хрипом, рассмеялся.

– А то, что мы стали играть в покер. Или в преферанс. Каждую неделю. А я, – дед усмехнулся, – стал одним из лучших, если не лучшим игроком. Мне везло. Почти все время. Наверное, помогала отличная память и логический математический ум.

– Хорошо. И что из этого?

– А то, что там, во время одной такой игры я и познакомился с твоей бабушкой!

– Что!? Как? – Ника изумленно смотрела на деда. – Она играла вместе с вами?

– О, этого я не знаю… – дед лежал, облокотившись на подушки, и с хитрецой глядя на свою внучку. – Видишь ли, потом, когда я говорил с теми, кто играл в тот вечер, не смогли её вспомнить. А значит, они не видели её. Или – скорее всего – она не хотела, чтобы её увидел кто-то, кроме меня.

– А такое возможно?

– Да, если мы говорим о твоей бабушке.

Ника встала, и в смятении подошла к окну. Перед ней открывалась ранее неизвестная история семьи. Потом повернулась к деду.

– То есть, она сама познакомилась с тобой? Подошла к тебе?

– В общем, да. Когда все стали расходиться, она подошла ко мне и заговорила.

– Ты не удивился?

– Нет. Ведь я-то видел её за столом, она смотрела на меня и улыбалась. Поэтому и решил, что она хочет со мной, поближе познакомиться. И, признаться, был этому только рад!

– Вот как? А дальше что было?

– Понятно что. Мы пошли ко мне домой.

– Ага, – немного смутилась Ника. – Ты жил один что ли?

– Я снимал квартиру, поэтому да, жил один.

– Угу… А потом вы виделись?

– Нет.

– Нет? Но как же… Как же … Моя мама… Как.. ? Как она родилась??

Александр Сергеевич рассмеялся, вспоминая давние события.

– О, вот это и было самое уникальное, я бы сказал, событие. Никогда не смогу его забыть, – лицо деда приняло мечтательное выражение, он был где-то далеко.

– Дедушка! – Нике очень хотелось продолжение истории, и она потормошила старика за руку.

– Прости, родная, – дед улыбнулся и погладил её по руке, – снова вспоминал, как это произошло.

Вечером, это было в апреле, я шел с работы. Увидел, как у тротуара остановился автомобиль, и из него вышел мужчина. В руках он держал корзину. Мужчина уверенно шел ко мне, поэтому я остановился. Он посмотрел на меня и сказал: « Вы Александр Козырев?». Я подтвердил, что это я. Тогда он передал мне корзину и сказал: «Это вам. Распишитесь в получении».

Александр Сергеевич повернулся и взглянул на внучку, которая слушала его, затаив дыхание.

– В корзине я увидел маленькую девочку. Спросил у мужчины, это шутка? На что он ответил, что выполняет поручение. Ему было поручено доставить мне для воспитания моего ребенка, которого родила Тихе. Добавил, что её отец, Зевс, считает, что она никудышная мать, поэтому девочку должен воспитывать её смертный отец. После чего мужчина дал мне реестр и показал, где расписаться.

Лицо Ники приняло странное выражение. Дед посмотрел на нее, но ничего не сказал, и продолжал рассказывать.

– Я запомнил, что там было написано.. Что груз «девочка», отправитель «Зевс», доставил «Гермес и К». Я расписался, поставил дату и отдал ручку мужчине. Тот сел в машину и уехал.

Помолчав несколько минут, Александр Сергеевич заговорил снова.

– Да-да, все так и было! Это сейчас я вспоминаю об этом и мне весело.

– Но тогда… Вряд ли ты сможешь себе представить выражение лиц моих родителей. И соседей. И сотрудников. Когда я вдруг, неожиданно для всех, стал отцом без жены. Наши люди знали ситуации, когда дети появлялись на свет без отцов, но когда мужчина становился отцом-одиночкой… Это для них было в диковинку.

– Деда! – Ника обняла старика. – Почему ты никогда об этом не рассказывал?

– Во-первых, ты не спрашивала. А потом, зачем об этом говорить? Ведь все в прошлом. Твоя мама выросла – спасибо твоей бабушке, которая помогала растить её! Чем-то она похожа на свою мать – и внешне, и вероятно, непредсказуемым характером. Все, в конце-концов, сложилось неплохо. У меня есть ты, любимая внучка. И, кстати, с тех пор я никогда не играл в карты. Зато познакомился с древнегреческими мифами…

Старик посмотрел на Нику, его глаза светились гордостью за нее.

– Ах, деда! Я… Мы… Ведь никто не знает об этом? Ты никому не рассказывал? Или мама в курсе?

– Твоя мама знает, что она дочь богини Тихе. Когда она подросла, я показал корзину, в которой она была. Но сказал, что мне отдала корзину её мать. Не хотел расстраивать твою маму. Ей бы не понравилось, что её передали как посылку.

– Тут ты прав, – ответила Ника, глядя на своего деда. – Ей бы это точно не понравилось. А скажи, – встрепенулась она, – её мама, Тихе, когда-нибудь общалась с ней? Ведь она пришла ко мне на день рождения, пусть и один раз.

– Я не знаю, детка… Мне она ничего не рассказывала. И потом, у нее нет подарка, такого, как у тебя, – он показал на цепочку, которая по-прежнему украшала шею Ники.– По крайней мере, мне об этом неизвестно.

Ника сидела на стуле, молчала, а её пальцы теребили цепочку. В голове проносились мысли, образы, видения и – тысячи вопросов. Дед тоже молчал, понимая, какие чувства сейчас испытывает его внучка. Наконец, справившись с волнением, Ника спросила:

– А та корзина, она все ещё у тебя? Я хотела бы её увидеть.

Александр Сергеевич искоса взглянул на внучку.

– Зачем? Не знаю, что ты ожидаешь в ней увидеть. Там ничего нет… – Он пожал плечами. – Да, она дома. Хранится на антресолях. Когда меня выпишут, приедешь, и я покажу тебе корзину.

Ника посмотрела на деда, и заметила, что он выглядит уставшим. Из коридора послышались голоса, пациентов звали на ужин. Ника распрощалась с дедом и поехала домой.

Глава 7.

Полина

В субботу утром нам пришлось встать рано, чтобы попасть на раннюю электричку и не добираться на дачу в самой «толкучке». Даче было уже много лет, она находилась в Истринском районе. Построил её мой дедушка в те времена, когда существовали дачные кооперативы. На станции Манихино папа обещал нас встретить. Несмотря на раннее субботнее утро, народу в электричке было много, и нам пришлось долго искать два свободных места.

– А что, с машиной у тебя не складываются отношения? – полюбопытствовала Ника. – У тебя же права есть, и машина от брата осталась. Почему не ездишь?

– Да знаю я, знаю… – отмахнулась я от вопроса. – Только вот, скажи, куда мне ездить? На работу? Если я при большом желании и хорошей погоде могу ходить туда пешком. А если поеду на машине, буду добираться дольше, а вставать раньше. На дачу? Ты представляешь, сколько бы мы с тобой туда добирались? Быстрее на электричке.

– Тебе просто лень садиться за руль, – отозвалась Ника, – вот и придумываешь разные причины.

– Еще чего, – запротестовала я, – это не так, мне не лень! Некуда ездить. Если по делам, то или на метро или с коллегами на рабочей машине едем. Ведь иногда я езжу на машине.

– Ну да, раз в полгода, – хмыкнула Ника, и отвернулась к окну.

В последний раз я была на даче в мае, во время длинных выходных. Приехала на несколько дней, но планы изменились. К родителям в гости пришли мамины подруги с мужьями, «дочь одной из которых выходит замуж», и я быстро собрала вещи и вернулась в город. Меня не радовала перспектива выступать в роли Бриджит Джонс и отвечать на вопросы, когда же я выйду замуж. Несправедливо утверждать, что мама постоянно доставала меня этой темой. Но после отъезда брата она обрушивала свое внимание и заботы на меня. У неё было несколько подруг, чьи дочери моего возраста еще не обрели семейного счастья. После разговоров с ними, мама принималась вести со мной задушевные разговора, от которых я сразу сбегала. Сейчас я надеялась, что присутствие Ники – незамужней девушки – поможет маме сдерживаться. Тем более, когда у меня такие новости… Час поездки прошел почти незаметно. Еще из электрички я позвонила отцу, и когда мы вышли из вагона, он уже ожидал нас возле машины, на маленькой площади у вокзала.

– Как доехали, все хорошо? Тяжело было вставать? – папа сыпал вопросами, поглядывая то на меня, то на Нику. – Ничего, зато отвлечетесь от городской суеты и надышитесь свежим воздухом! Ника, я уж и позабыл, когда ты к нам приезжала.

– Да, я и сама не помню, – рассеяно ответила она, пожимая плечами. – Наверное, это было давно. Прошлым или позапрошлым летом.

– Тем более, хорошо, что выбралась! – папа излучал оптимизм и жизнерадостность. Жизнь на даче явно шла ему на пользу. – Расскажешь, как ты, как у тебя дела. Мы закончили ремонт, все теперь как в городской квартире, только дышать легко и соловьи поют! Варя огород посадила и цветы. Все отлично растет.

– Что, правда, соловьи поют? – удивилась Ника.

– Конечно! А еще река недалеко, дом у нас почти на границе с лесом. Соседи только с двух сторон, а дальше лес. Грибы, ягоды, цветы – все, что хочешь! Да и соседями нам повезло.

– Это как? – поинтересовалась Ника. – Никто друг друга не беспокоит, отгородившись высокими заборами?

Отец рассмеялся.

– Заборы у нас есть, хоть и не высокие. А с соседями мы давно знакомы, потому что там живут дети друзей моих родителей. Правда, сейчас там только Павел Денисович, остальные уехали в Европы…

– Дядя Паша там? – обрадовалась я. – Вот хорошо! Давно мы с ним не виделись.

– Он тоже рад, что вы приезжаете. Устроим сегодня вечером маленькое застолье с дачными деликатесами!

За разговорами мы незаметно доехали до дачного поселка. Мама сидела в беседке, разбирая корзины с зеленью, и, увидев нас, вышла навстречу. После взаимных приветствий, она, взглянув на Нику, сказала:

– Никушка, выглядешь уставшей, тебе нужно отдохнуть. Полин, проводи подругу наверх, покажи ей комнату. Пусть Ника отдохнет. А сама, как переоденешься, спускайся вниз, на веранду. Поможешь с готовкой.

Ника и в самом деле выглядела замученной. Наверное, перенервничала после вчерашнего, плохо спала, да еще и встали мы слишком рано.

– Пойдем, покажу тебе твою комнату, и располагайся там.

Мы прошли через веранду, где мама устраивала летнюю кухню, и поднялись на второй этаж. Там была ванная комната и три небольших спальни. Я поставила свою сумку в коридоре и провела Нику в гостевую спальню, как мы её теперь называли. Раньше это была комната Егора.

– Твоя комната, располагайся. Вид из окна отличный, почти лесная поляна, никаких дачных домиков. И знаешь, мама права, тебе лучше отдохнуть. Выглядишь усталой.

Ника бросила свою сумку на пол и присела на кровать.

– Спасибо, – Она вздохнула и прилегла на подушки. – С удовольствием отдохну. Не могла заснуть полночи, все думала о том, что вчера произошло. И что делать дальше.

– Вот и отдохни! Потом поговорим.

Я вышла из комнаты и прикрыла дверь. Подхватив сумку, зашла к себе, переоделась и спустилась вниз.

Мама с отцом сидели на веранде. На столе стоял кувшин и стаканы. Я налила себе напитка и обнаружила, что это компот.

– Ну что, Ника будет отдыхать? Что у нее произошло? – мама сразу приступила к делу.

Я кратко пересказала им суть Никиной истории: контракт закончился, новой работы нет, мама с упреками и расставание с нынешним бойфрендом. Мама ахала и охала, повторяя время от времени: «Что же девочке так не везет? Надо что-то делать».

Папа читал газету и не вмешивался в женскую беседу. Потом ему кто-то позвонил, и он вышел на улицу.

– В общем, Ника побудет выходные с нами, а там посмотрим. Дед лежит в больнице, она ещё из-за этого переживает. Не хочет его расстраивать. На следующей неделе его должны выписать, так что завтра вечером она поедет к нему домой, убирать квартиру.

– Надо подумать, как мы можем ей помочь, – сказала мама. Она всегда хорошо относилась к Нике, а с её матерью они мало общались. Мама не одобряла методы воспитания Татьяны Александровны.

Про офисные новости я не стала рассказывать, оставив этот сюрприз на вечер.

– Папа сказал, что дядя Паша здесь, – сказала я маме и поинтересовалась. – Заходил он к нам? Как у него дела, чем он занимается?

– Да, он здесь, приехал даже раньше нас. Сама знаешь, он бы круглый год жил на даче, если бы не дела в городе. Заходил к нам несколько раз. Сказал, что хочет оставить дела, да не знает, что из этого получится.

– Даже так? А как его семья, кто-нибудь приезжал?

– Нет, ни разу, – мама поджала губы, она переживала из-за кризиса семейных отношений нашего соседа. – Он, кстати, спрашивал про тебя. Интересовался, собираешься ли ты на дачу. Когда узнал, что приедешь, обрадовался. Придет к нам сегодня вечером.

– Да, папа мне сказал. Будет здорово с ним увидеться.

С дядей Пашей у нас была, можно сказать, старинная «дружба». И все благодаря деду Петру, маминому отцу, потомку Зевса. У дяди Паши, или Павла Денисовича, была насыщенная семейная жизнь. Став постарше, я узнала от родителей, что дядя Паша – сын бога вина и виноделия Диониса. Что и наложило отпечаток на всю его жизнь. Дядя Паша унаследовал от своего отца все лучшие и худшие стороны его натуры. Следствием этого в его жизни было много жен и детей, и много разводов. В конце концов, он остался один – ибо никто из них не хотел более иметь с ним ничего общего, считая безнадежным алкоголиком. Почти все друзья тоже отвернулись от него, и мой дед оставался одним из немногих, кто продолжал общение с Павлом Денисовичем. С ним подружился и мой отец, хотя мама сначала этого не одобряла. Как и бабушка, она возражала против общения мужа с соседом по даче, запойным алкоголиком. Однако потом увидела, что общение идет на пользу всем, включая Павла Денисовича. Тот впервые в жизни почувствовал, что кому-то нужен он сам, его принимают, и образ жизни Павла Денисовича изменился. Он, как принято говорить, «взял себя в руки» и полностью завязал с алкоголем. Заезженное выражение, но так оно и произошло в реальности. Настоящий подвиг для сына Диониса.