Полная версия
Паруса души
Страна постепенно менялась. Жёсткая коммунистическая доктрина сохранялась вплоть до Горбачёва, но первые послабления начались ещё в последние годы правления Брежнева.
Продолжать поиски брата было делом небезопасным. Как только власти поймут, что у человека есть кто-то за границей, скорей всего, ему запретят жить и работать в приграничном городе. А тем более – строить яхты. Надо было ждать. Сколько? Этого не знал никто. Но он чувствовал, что прогнившая с головы и изнутри власть скоро изживёт себя. А пока он готовил себя.
Почти каждый вечер Яков встречался с Роговыми. Они все праздники справляли вместе, проблемы решали сообща. Небольшой огород давал урожай на две семьи. Дядя Яша взял шефство над Владом, и, пока вся страна двигалась строем с песнями от одной цели к другой, они изучали английский и французский и строили модели будущих яхт и бригантин. Им давали двойные имена – одно для «прессы», другое для души. С «душевным» именем парусники и яхты проходили по разным маршрутам, проложенным на карте. Заходили в разные порты, и дядя Яша «уходил» куда-то, чтобы вернуться с каким-то другом. Тогда Влад ещё не знал всей правды, он был слишком юным для такого рода новостей.
Чуть позже они начнут встречаться намного реже, потому что в одном из доков дядя Яша с бригадой мастеров начнут строить яхту. Она будет полуспортивного образца. Деньги выделит город. Имя ей подберёт сам дядя Яша – «Коммсар», – чем вызовет одобрение у всего градоправления. А первый секретарь райкома партии лично возьмёт под контроль поставку комплектующих и ход работ. Яков точно знал, как власть себя любит, и умел подыграть. Иногда в разговоре с Александром он, упоминая о компартии, ругался и сплёвывал. Никакие покровители не могли оградить бригаду судостроителей от регулярных проверок комитетом госбезопасности. Всех по очереди вызывали «куда надо» и интересовались, не имеет ли кто-то дурных намерений, не ругает ли кто советскую власть.
Ходить на яхте должен специально обученный экипаж. В числе таких специалистов был и Александр. Он обучался этому как спасатель. Ходил под парусом не раз. Так же, как и все, приходил в док и интересовался ходом работ. Несколько раз сам лично помогал делать разные крепления, узлы, устанавливать оборудование. За такой энтузиазм его тоже вызывали в КГБ и тоже попросили следить за остальными. Ведь враг не дремлет, он только и ждёт, когда яхта будет готова, чтобы убежать в Финляндию, а оттуда, не дай бог, в США. Надо отдать должное, Александр, да и Яков, пользовались в городе большим уважением и даже у КГБ имели что-то вроде доверия и иммунитета.
В канун майских праздников яхта была готова, и спустить её на воду было решено 1 мая. Почётное право разбить шампанское об борт было доверено дяде Яше, но в последний момент переиграли, и решено было, что бутылку будет бить жена первого секретаря райкома партии. Честно сказать, это сильно расстроило Якова. Ведь это было его детище. Каждая деталь прошла через его руки. Сколько дней и ночей он провёл возле неё! Он разговаривал с яхтой, как с живым существом. Называл её дочуркой, а себя – «Папой Карло». «Душевное» имя ей дал – «Фаина», в честь матери, а «официальное» – «Коммсар», в угоду власти. Роговы успокаивали его как могли и уговаривали прийти на спуск. Он категорически отказывался. Кстати сказать, Александру приказали сформировать экипаж, и ему же доверили первому поднять паруса. Он жутко боялся, что это его теперь рассорит с дядей Яшей, но тот был очень мудрый человек и никогда бы не поставил на одни весы дружбу и жизненные обстоятельства. Тем более что решение принимали за него сильные мира сего, а он – лишь исполнитель.
Первого числа, сразу после праздничной демонстрации, полгорода придёт на верфь посмотреть, как в торжественной обстановке спустят на воду первую построенную в советское время в этом городе яхту. Будет духовой оркестр, будут все, кроме самого Якова. Все шло по плану. Красивые, блестящие машины привезли больших начальников, их избалованных жён и детей. Подтянулся и остальной народ, попроще. Все ждали начала. Кто-то привязал бутылку шампанского веревкой к корме, так, чтобы, оттянув её с причала и отпустив, можно было бы разбить шампанское о борт яхты. Все с нетерпением ожидали начала.
Первый секретарь райкома партии, А.Б. Романов, ждал, что Яков будет рядом и будет подсказывать, как разбивать бутылку и резать ленту. Он вертел головой и явно нервничал. Его жена держала на руках собачонку и всё время, говоря с кем-то, громко, по-хозяйски смеялась. Увидев Александра, секретарь велел привести его. Первый вопрос, который он задал с явной тревогой и злобой:
– Где Абраша?
– Кто? – недоумевая, переспросил Александр.
– Я-я-я-яков где?
– Аа-а-а! Так он приболел. Но скоро выздоровеет.
– Стой здесь и никуда не уходи. Я во всем этом ни хрена не смыслю. Будешь подсказывать.
Подсказывать пришлось много, ещё больше отвечать на вопросы жён и детей. Это сильно утомило Александра. Он в душе ругался и глазами искал Якова среди людей – бесполезно, но он чувствовал: Яков где-то рядом. Тогда он посмотрел в сторону наблюдательной вышки, что у спасательной службы, и, уличив удобный момент, поднял руку и потряс кулаком в сторону окон. Оттуда ответили солнечным зайчиком.
– Ах ты ж! – «Старый Змей» выругался, глядя в сторону «состоронынаблюдающего».
Всё те же «зайчики» ответили подмигиванием.
В это время все захлопали, и жена «первого», держа в одной руке собачку, а второй взяв шампанское, как-то очень неловко бросила бутылку. Та, вскользь коснувшись борта, не разбилась и отскочила прочь. Она опять начала смеяться. Ей вторили все подхалимы. Бутылку доставали, и она опять её бросала, повторяя всё точь-в-точь, пока уже в гневе Романов не выхватил у жены и с силой не ударил. Бутылка разлетелась вдребезги. Все опять захлопали и засмеялись. Все, кроме тех, кто понимал, что это очень плохая примета. Жена, вся раздосадованная, прижав собачку и состроив губки, выдавила чуть не со слезами: «Ну Ко-о-о-отя!!!».
Потом оркестр ударил в медь. Перерезали ленточки и спустили яхту на воду.
Как скоро все хлебосольные речи были сказаны, экипаж, во главе с Александром, помог почётным хозяевам и гостям подняться на борт. Всех сразу вместить яхта не сможет, поэтому катать народ по заливу они будут по очереди. Народ будет веселиться и строить планы на будущее, стараясь доказать экипажу, что прогулка на яхте – это лучший подарок ребёнку. Последним на палубу зайдёт «Папа Карло». Они сначала посмотрят с Александром друг другу в глаза, как-то одновременно пожмут плечами и, не сговариваясь, пожмут друг другу руки. Капитан выполнит все манёвры, о коих попросит Яков. Он будет внимательно слушать, как ведут себя все узлы и механизмы, как работает мотор и наполняются паруса.
На вопрос Александра: «Ну, как? Что скажешь?» – ответ будет простой, с душевной улыбкой: «А вот теперь не грех и отметить!».
Они отмечали до утра, как и вся страна, только не Первомай, а свой праздник – День Рождения мечты! Женщины готовили вкусности. Александр жарил шашлык, а Влад ему помогал. К ним заходили друзья и соседи. Шутили, поздравляли, желали дальнейших успехов.
Уже буквально через месяц Якову сообщат, что «наверху» принято решение о выделении средств на строительство ещё трёх яхт, причём одна из них уже спортивная, а значит, сможет преодолевать значительные расстояния. Со временем будет рассматриваться вариант о том, чтобы наладить производство отечественных яхт в нашем городе. Яков, по замыслу организаторов этого проекта, должен будет помогать товарищу Пономарёву В.В. Кто такой этот товарищ, Яков не знал, да и для города он будет человеком новым. Партия послала его помочь городу. До этого он поднимал аграрный комплекс в Краснодарском крае. Как скажет сам Аграрий, он здесь по приказу, а приказ всегда лучше, чем желание, потому что желание приходит и уходит, а приказ требует обязательного выполнения, и его никто не отменял.
Вот так и строилась вся страна – по приказу, без желания и хотения. Делать всё «со вкусом» считалось дурным, буржуазным. Вся одежда, производимая в стране, техника, оборудование, автомобили – всё без исключения было тому подтверждением. Любые попытки внести что-то новое осуждались наверху коммунистическими старцами, и чаще всего инициатора ставили на место и просили не высовываться. А было не раз и такое, что несли «заслуженное» наказание за попытку внедрить инакомыслие.
Яков знал это, понимал и молчал. Разве можно бороться с целой системой, для которой люди – лишь ресурсы? Пришлось на многое закрывать глаза. Тем не менее, док расширили, добавили техники и увеличили и без того раздутый штат. Теперь на каждого рабочего приходилось по начальнику.
Работа началась с непредвиденными задержками, с жаркими дискуссиями, комиссиями и проверками. Были и субботники, и праздничные дни. Всегда было чувство, что тянуть время, дробить рабочий день на ненужные митинги, перекуры – это самый быстрый способ работать. Однажды, в канун очередного пролетарского праздника, за опережение графика и достижения в работе была выдана премия. У всех это вызвало восторг, у Якова и Александра – недоумение. Они точно знали, что если работать на совесть, без проволочек, то шампанское нужно было бы покупать ещё вчера.
День за днём, месяц за месяцем тянулось время. Александр строго следил за безопасностью на воде, его красавица жена ждала его с каждого дежурства, Влад рос, набирался сил и разума. Дядя Яков строил с бригадой очередную «чудо»-яхту по чертежам сталинских лауреатов. Весь город был занят своим делом.
Весной Роговы готовились встретить юбилей – пятнадцатилетие совместной жизни. Александр решил подойти к этому празднику с особой тщательностью. По просьбе зятя, тёща подготовила сценарий торжества. Она вместе с внуком изготовила стенгазету с семейными фото и красивыми изречениями великих людей о семье и браке, о любви и верности. Будет всё очень красиво. Казалось, в этот праздник вовлечён весь город. По совету дяди Яши, пригласят главу райкома партии с его женой. Жена возьмёт собаку, от которой она (и только она) в восторге.
Столы накрыли на улице, погода позволила это сделать. На удивление было безоблачно и безветренно. Елена одела нарядное белое платье и свою свадебную фату, а Александр – чёрный костюм, белую рубашку и чёрный галстук. Таким его давно никто не видел. Красавцы! Гости по очереди говорили тосты и красивые слова. Ребята из спасательной службы играли на гитарах и пели песни. Было очень весело, и всем хватало места. Венцом программы стало предложение весьма подвыпившего первого секретаря, взять «капитану» свою невесту и прокатить на яхте по морю. Новая яхта была ещё не готова, поэтому решено было прогуляться на «Коммсаре». Гости проводили до причала, под аплодисменты они зашли на борт и отчалили. Только Влад успел сказать:
– Пап! А спросить… у Посейдона?
Его вопрос просто утонул в криках восторженных друзей семьи. Александр поднял паруса, и яхта взяла курс в открытое море. Последними ушли с причала дядя Яша и Влад. Влад очень серьёзно, почти со слезами сказал Якову:
– Ведь отец… В первый раз не спросил разрешения… у Посейдона.
– Так бывает, малыш. Они очень торопились. Я думаю, всё будет хорошо. Это лишь его козырная шутка. Они скоро вернутся.
Яков положил ему руку на плечо и, ещё раз проводив взглядом яхту, они направились домой, к праздничному столу. Когда до дома оставалась лишь сотня метров, резкий порыв ветра с материка сорвал с дяди Якова шляпу и понёс в сторону моря. Он даже не кинулся её догонять. Какой-то непонятный ужас охватил его. Он посмотрел на море – яхты не было видно. Внезапно небо стало серым, ветер начал усиливаться, поднимая в воздух бумагу и тряпки. Все как по команде немного замерли и посмотрели на Якова. Он поймал на себе тревожный взгляд Влада. Не сговариваясь, они побежали на пристань. Пока они добежали, порывы ветра стали сильными, и на море поднялась волна. Яхты по-прежнему не было видно.
Яков, почувствовав, что ситуация выходит из-под контроля, кинулся к спасателям. Влад – за ним. Когда они вбежали в помещение спасательной службы, ребята, что на празднике играли на гитарах, уже кричали по всем каналам. Но ответа не было. Один из катеров с дежурной бригадой уже направился в море. Всем спасательным постам и пограничникам была передана информация о яхте. Все рации без остановки звали Александра…
К этому времени занялся сильнейший дождь, и порывы ветра начинали ломать ветки и рвать провода. На улице стало темно и жутко. Катер вернулся ни с чем. Он не в силах был бороться с волной и ветром. Ужас охватил Влада. Он не мог поверить, что такой опытный и сильный человек, как его отец, не найдёт выход из этой ситуации. Оставалась лишь одна надежда – что они укроются от стихии где-то на острове, или в открытом море будет легче бороться… хотя… Все прекрасно понимали, что маломаневренная яхта старого образца не сможет выдержать удар такой стихии.
Влад, с его юношеским менталитетом, не мог понять, почему никто не спасает его родителей?! Почему все здесь?! Он схватил со стола фонарь и побежал на пристань. Ветер буквально валил его с ног, а дождь хлестал как розгами по лицу. Он бежал и верил, что, мигая фонарём как маяком, он поможет родителям отыскать родной причал. Он начал мигать фонариком, как только выбежал из двери. Неизвестно сколько бы он ещё там стоял и, борясь со стихией, помогал светом найти путь домой, но дядя Яков подошёл сзади и, взяв мальчика за плечи, позвал домой.
– Они наверняка уже пришвартовались где-то и ждут, когда утихнет буря, чтобы сообщить нам. Пойдём домой!
Он кричал ему в самое ухо, чтобы перекричать шум моря, ветра, дождя.
– А если нет? А если они не могут нас найти?
– Твой отец может всё! Тем более что ему сигналят с вышки.
С вышки действительно подавали световой сигнал. Они шли домой, всю дорогу оглядываясь, чтобы увернуться от дождя и ещё раз посмотреть на море… А вдруг… чудо?
Всю ночь они ждали новостей. Никто не сомкнул глаз. Даже первый секретарь просил докладывать ему лично в любое время дня и ночи. Телефоны, кстати, не работали, – наверное, где-то разрыв в сети, – и это вселяло надежду. Но… чуда не произошло.
Наутро, как только буря утихла, Влад кинулся к причалу. Весь берег был покрыт водорослями и мусором, а яхты не было. Не было её и в море. Оглядевшись, он побежал к спасателям. Сердце билось как отбойный молоток.
Дядя Яков был уже там. По лицам людей Влад понял, что произошло что-то страшное, но никто в это не верит и все продолжают на что-то надеяться. Вся береговая охрана и пограничники, все спасательные службы, даже финские, были подняты на ноги, но поиски пока не принесли никаких результатов. Было найдено много разных лодок и плавсредств, затонувших в эту ночь или ранее, но яхты «Коммсар» среди них не было. Не видели её и у «чужих» берегов. Она просто бесследно исчезла, как никогда к месту сказать – «как в воду канула». Облёт на вертолёте вдоль побережья тоже не дал никаких результатов. Семь дней шли активные поиски, и после этого было принято считать Роговых Александра и Елену без вести пропавшими.
Всё это время ни Влад, ни Яков не теряли надежды и каждый день вместе со спасателями на цистерне прорабатывали маршруты поиска. Даже Влад один раз выходил в море. В глубине души каждый понимал, что, если бы была хоть какая-то надежда, она бы уже себя хоть как-то проявила. Очень много странного и безответного было в этой трагедии. Специалисты будут ломать головы, что такое могло произойти с яхтой, что, затонув, – а яхта, похоже, просто затонула, – она не оставила никаких следов. Скорей всего, корпус оказался достаточно прочным, но вот, зачерпнув воды, она не смогла оставаться на плаву. Пограничников и береговую охрану замучают проверками. Полетят погоны и «головы» у всех, кто хоть как-то был связан с этим инцидентом. Товарищ Романов за проявленную инициативу и халатность будет снят с должности и, если верить слухам, отдан под суд. Не оставят в покое и Якова, и бабушку, и даже Влада. КГБ будет интересоваться о планах семьи Роговых, о том, как они оценивали работу партии и правительства, о том, как относились к международной обстановке и обо всех недовольствах и замечаниях. Владу даже задали вопрос, зачем ему так много моделей яхт в комнате и куда он на них собрался уплыть. Ответ был достаточно взрослый и жёсткий:
– А вы сами пробовали когда-нибудь плавать на моделях?
На слово «плавать» он сделал особое ударение, давая понять, что моряки по морю ходят, а не плавают…
Ничто не останавливало дядю Яшу и Влада – ни горе, ни беда. Влад категорически отказывался верить в любые версии, кроме одной: родители скоро вернутся! С первого дня его окружали какие-то люди, все старались в чём-то помочь, как-то утешить. Любые соболезнования он воспринимал в штыки. Иногда даже психовал и уходил подальше от всех. Влад целыми днями слушал радио, смотрел телевизор, читал газеты, стараясь уцепиться хоть за какую-то новость. По нескольку раз в день он приходил к спасателям, но те лишь сожалели и обещали никогда не терять бдительности и продолжать посильный поиск.
Мир для Влада остановился. Он тысячу раз проигрывал в сознании тот день, находя ошибки и стараясь вернуть время, развернуть его вспять, но никакие ошибки, никакие трагедии не позволят ему даже просто притормозить. Тот, кто не терял родных и близких, вряд ли поймёт всю глубину трагедии. Кажется, что мир опустел, лишился главной опоры. Он утратил краски и звуки, а в таком виде он просто безынтересен. В первые дни после трагедии сильно обостряются все чувства, особенно зрение и слух. Именно они больше всех стараются помочь отыскать те доказательства, что подтверждают: они живы и слишком рано вы их записали в пропавшие. Влад проигрывал сотни сценариев, согласно которым его родители живы и не сегодня-завтра это узнают все. Он был достаточно взрослым, чтобы понимать, что люди уходят навсегда, оставляя этот мир. У многих этот путь отличается от привычного. С ним об этом говорили и дядя Яков, и спасатели, и врачи. Он всё понимал, кроме одного – при чём тут он? Какое отношение это имеет к его семье? Его родители замечательные люди. Отец заслуженный спасатель. Не курит, не пьёт. Мама тоже. Их все уважают. Они живут по совести, без обмана, без зависти и врагов. Отец владеет любой техникой. Он умён и силён. Та буря, что поднялась в тот день, для него забава. Он преодолевал и не такие опасности! Где логика? Нет никакой логики! Все аргументы за то, что они оба живы! Не знал он ещё тогда, что смерть не признаёт никакой логики.
Не хотел дядя Яков вступать с Владом в полемику и с первого дня принял его сторону. Самое страшное, что он принял всю вину на себя. Он считал, что судно затонуло по его вине – ведь он главный создатель этой яхты. Чувство вины он будет носить в себе всю свою жизнь – и в этом уж точно не было логики.
Время лечит. Через девять дней бабушка позовёт всех на обед. Влад, увидев это, убежит из дому, наивно полагая, что таким образом заставит всех поверить в его версию. Ночевать он останется у Якова. Потом ещё три дня будет прятаться.
Бабушка тоже очень сильно горевала. С того самого дня, как не вернулась яхта, она почти всё время сидела у окна, смотрела на море и утирала слёзы, как свеча, тая с каждым днём.
Влад, осознав ошибку, вернётся к бабушке и попросит прощения. После этого придёт дядя Яков, и у них состоится серьёзный разговор. Теперь, «пока не вернутся родители», хозяин в доме – Влад. Его задача – в тесном контакте с дядей Яшей вести все дела и хозяйство. Надо многому научиться: готовить еду, стирать, убираться во всём доме, а не только у себя в комнате, следить за хозяйством. Топить печь и баню он уже умел – отец научил. А ещё нужно было разбираться в лекарствах: бабушка сильно сдала. Надо было уметь замерить давление и, если необходимо, вызвать врача. В пятнадцать лет Владу предстояло, перешагнув несколько этапов юношеского взросления, вдруг стать взрослым. Всеми своими достижениями ему хотелось похвалиться отцу. Он твёрдо верил: вернувшись, отец будет им гордиться. Да и мама тоже – ведь он освоил немало чисто женских, как ему казалось, «специальностей».
Однажды, зайдя к спасателям, он увидел портрет отца, и, казалось, начавшая затихать рана вдруг открылась вновь. Он метнулся в залив и как был в одежде бросился в воду. Зайдя по пояс, он закричал что было силы: «Папа!!! Мама!!!», – и, сжав в кулаках воду, рванул её на себя, как бы стараясь сорвать это жуткое одеяло, которое прячет от него родителей. Но лишь ногти до крови впились в кожу… Он опустил голову под воду и опять закричал. Но уже остывшее Море било его волнами в грудь, выталкивая мальчика на земную твердь и давая понять, что надо смириться с потерей и идти вперёд. Он стоял и стонал от бессилия, от несправедливости. Кровь капала в воду, окрашивая её в цвет отчаяния.
Сначала сильные руки опустились на его плечи, а потом их накрыл тёплый большой пиджак. Влад оглянулся… это был не отец! Это был дядя Яша…
Оглянувшись, Влад посмотрел в глаза Якова, полные слёз. Он обнял его и зарыдал. Они плакали оба. Так должно было быть: надо отпустить из себя всё, что накопилось, пусть оно уйдёт в солёную воду– туда, где слезам самое место. Может, это и есть людские слёзы, за тысячелетия пролитые родом человеческим, а иначе как объяснить солёную горечь? Ведь горя на Земле было немало.
Они вернулись домой мокрые и обессиленные. Яков затопил баню. Надо было прогреться, чтобы не простыть. Они долго грелись и говорили о яхтах и катерах, о погоде и зиме. Надо было закончить одну яхту и переходить к другой. Но морозы могут помешать. Яков попросил прийти к нему завтра в док – ему нужна помощь и совет. Влад твёрдо пообещал помочь. Первый раз они совсем не говорили о родителях – это был переломный момент. Ничто в душе не поменяется, вера в чудо останется в сердце мальчика навсегда, но он вернётся в этот реальный мир, где всему хватает места: и добру, и несправедливости.
Яков каждый день посвящал Владу. Они стали самыми неразлучными друзьями: вместе делали уроки, клеили модели, изучали статьи о новинках в мореплаванье и судостроении, готовили еду. Яков работал в доке, и после учёбы Влад шёл прямиком к нему, а оттуда уже вместе они шли домой. Даже школьные друзья Влада уходили на второй план. Все мировые новости горячо обсуждались, иногда они спорили до глубокой ночи. Даже бабушка делала им замечания и требовала разойтись по разным углам.
Однажды вечером, обычным осенним вечером, когда погода разогнала всех по домам к своим делам и телевизорам, Яков с Владом, как всегда, обсуждали текущие проблемы и состояние советского спорта. По телевизору говорили об успехах всемогущей партии, хотя от всей «старой гвардии» уже явно «тянуло душком». Сразу после всех похвал начался репортаж о том, что в Ленинграде впервые открывается международный форум по защите окружающей среды. В работе форума будут принимать участие многие мировые знаменитости. Перечислив имена, сказали, что, несмотря на натянутые отношения с Америкой, приехала и американская делегация во главе с Давидом Пульманом – конгрессменом, бизнесменом и меценатом. Всё, что было в это время в руках у дяди Якова, упало на пол. Он посмотрел в телевизор. Там крупным планом показали этого самого американского бизнесмена. Яков рухнул перед телевизором на колени. Всё, что он мог сказать протяжно и со стоном:
– Да-да-давид!!!
Влад никак не ожидал и не мог понять, что происходит с дядей Яшей. Он его таким никогда не видел. Бабушка, наблюдавшая за ними со стороны, тоже не поняла, что происходит. Взрослый человек стоит перед телевизором на коленях, у него трясутся руки, он смотрит не мигая на экран, на глазах слёзы – а там уже показывают погоду.
Он подскочил и начал всех трясти, целовать, смеяться, утирать слёзы, повторяя:
– Давид! Давид! Я знал! Я верил! Я найду его!!!
Сказать честно, это только добавило недоумения и подозрения. Объяснить его поведение никто не мог, не мог и сам Яков. То, что в нём сейчас творилось, невозможно описать. Поверьте на слово: сейчас он был самый счастливый человек на Земле! Позже до него, конечно, дойдёт, что своим поведением он сильно озадачил и бабушку, и Влада.
– Не бойтесь! Я не сошёл с ума. Я встретил брата!
Этим он только усугубил подозрение. Все видели, как он говорил о регате, о победе на Олимпиаде, потом что-то сказали по телевизору… Никуда он не выходил и никого не встречал. Да и сирота он. Нет у него никакого брата. Влад подошёл ближе к бабушке, надеясь, что она знает, что надо делать в таких случаях.
Яков понял, что, если он не расскажет им всю правду, они позвонят в психушку.
– Я вам всё сейчас объясню.
Он рассказал им всю правду, которую хранил в себе и доверил лишь Александру. Теперь у него нет никого ближе, чем они, и они должны это знать. Уже в полночь они строили планы, как на первой же электричке он поедет в Ленинград. Бабушка собрала ему в дорогу перекусить. Якову надо будет поднять все свои связи и выяснить, где будет проходить этот самый форум. Как туда попасть? Это тоже вопрос. Его не пустят. Надо что-то придумать, а времени нет. Даже самые лучшие друзья его молодости не смогут помочь ему ранним утром. Тем более, что это совсем иной профиль и они не имеют к нему никакого отношения. Он и не знал никого, кто бы защищал зверушек.