Чертово дело

– Проставляться будешь? – тут же подъехал Сэм, но Николай только усмехнулся: ему самому деньги пригодятся: нужно новый холодильник купить, а то в старом мотор барахлить начал.

В тот же день он заказал в интернете холодильник: черный, два метра высотой, с полкой для зелени и режимом, не требующим разморозки. От старого Николай так же легко отделался: разместил объявление, что отдает за символическую плату в тысячу рублей. Через десять минут смартфон разрывался от звонков: желающих было море, так что Николай даже пожалел, что продешевил.

В четверг в обед позвонила Катя. Николай не сразу вспомнил ее: это та, которой явился фантом отца.

– Николай, вы не могли бы подъехать к нам прямо сейчас? – Что-то в ее голосе вынудило Николая согласиться.

Возле подъезда он увидел полицейскую машину, это настораживало: что происходит? Катя, Сергей и их дочери находились дома, там же присутствовали и двое полицейских – молодой лейтенант и сержант. Катя бросилась к Николаю, как к спасителю:

– Проходите, пожалуйста.

Лейтенант с недовольным видом поинтересовался: какого фига он тут забыл? Николай протянул ему удостоверение.

– «Отдел по борьбе с хаосом, существами и сущностями», – прочел лейтенант. – Думаете, по вашей части?

– Надо глянуть, – осторожно ответил Николай.

В дальней спальне на полу лежал обведенный мелом труп не старой еще женщины. Ее ночная рубашка при падении задралась, бесстыдно обнажив ноги.

– Это моя мама, – произнесла Катя.

– Что случилось? Плохо стало?

– Не знаю. Мама ничем не болела.

– Фантомы, видения, что-то странное было? – уточнил Николай.

Катя отрицательно затрясла головой, прикрыв рот ладонью, а после беззвучно разрыдалась. Пришлось доставать микро-Уленьку, но прибор снова ничего не показал: чисто!

– Нет, не по нашей части, – с облегчением произнес Николай. – Надо экспертизу трупа делать, но это уже вам, – обратился он к лейтенанту.

– Ладно, – буркнул тот. – Смоляков, вызывай труповозку! – крикнул он сержанту.

Николая покоробило: видимо, молодой лейтенант упивался моментом. Уже обед, женщина, похоже, умерла еще ночью или рано утром – раз в ночной рубашке. И все это время лейтенант проводил допросы, следственные мероприятия, а приструнить его было некому.

– Можно к нам в отдел направить результаты? – попросил его Николай.

Лейтенант нехотя кивнул, рассудив, что не стоит конфликтовать с коллегами из соседнего ведомства.

– Звоните, если что, – обратился Николай к Кате и ее мужу Сергею.

Он вернулся в отдел: нужно все обсудить с коллегами – вдруг что пропустил? Но даже Михаил ничего не заподозрил:

– В жизни и не такие совпадения бывают.

Михаил принялся рассказывать о том, как однажды встречался с любовницей в кафе возле Курского вокзала – жена в тот день навещала родителей – и как столкнулся в этом самом кафе нос к носу с женой и ее любовником.

– И смех и грех! – продолжал Михаил. – Мне и скандал устроить хочется, и так ржачно, что с трудом сдержался.

– И чем у вас закончилось? – не выдержал Сэм.

– Да ничем. Домой с женой пошли и потом всю ночь в постели кувыркались, как в первый раз.

– А-а, – разочарованно протянул Сэм, – я думал, у вас там мордобитие с разводом было.

– Не, мы через семь лет развелись. Жена к другому ушла, богатому, – пояснил Михаил, – а я с соседкой сошелся на пару лет. Зато сейчас наслаждаюсь свободой – девчонки заскучать не дают.

Сэм задумался:

– Я только одного не пойму: как тебе, такому крутому во всех отношениях мачо, жена рога наставляла?

– Горячая она у меня была, – довольно улыбаясь, пояснил Михаил. – До сих пор вспоминаю.

– Что там на Перерве? – в кабинет вернулся шеф.

Николай повторил все для него. Шеф пошамкал губами и сказал:

– Ладно. Подождем, что вскрытие покажет.

Выходные Николай решил посвятить музеям: там прохладно и заодно для общего развития полезно. В субботу во второй половине дня он отправился в другой конец Москвы – в Дарвиновский музей. Народа было мало: лето, да еще выходные. Большинство людей предпочитали гулять в парках и центре города, в музей ходили в основном приезжие да такие одиночки, как Николай, которым дома нечем заняться.

Он прошвырнулся по экспозициям, пофотографировал наиболее примечательные – перешлет потом Володе, пусть своим покажет. Заглянул в буфет, но пожалел денег: потерпит до дома, так для бюджета гораздо полезнее. Вечером в метро было много молодежи и родителей с детьми, возвращавшихся с прогулки. Кипела жизнь, люди смеялись, общались, входили и выходили на станциях метро – постоянная круговерть. Николай еще острее почувствовал одиночество: лучше бы махнул к родителям, а заодно навестил друга.

К воскресенью исследовательский пыл иссяк. Николай решил, что сходит в магазин через дорогу за продуктами, а потом будет валяться на кровати в обществе телевизора. Каналов много, даже если кино нормальное не покажут, можно про путешествия или животных передачу найти.

Мужик с фотографии не объявился. Николай забеспокоился: обычно на пост в интернете реагируют быстро, а тут даже намека на то, что это реальный человек, нет. И в полиции на мужика ничего не нашлось: не состоял, не привлекался. Николай репостнул объявление на свою страницу, чего обычно не делал. Ну а вдруг у них есть общие знакомые? Мало ли.

Пришли материалы по беременной Анастасии Гордиенко. Обследование показало, что встреча с крадущей прошла для нее бесследно: аномалий не выявили. Николай испытал смесь облегчения и досады: с одной стороны, ребенок не пострадал, с другой, вот из-за таких «куриц» и происходят все неприятности. Поленилась и денег пожалела, чтобы отдать зеркало на исследование, зато притащила в дом мощный переходник, который тут же активировался. Да и прежние хозяева хороши! Не могли утилизировать зеркало вместо того, чтобы отправить его на мусорку. Хотя на прежней квартире оно могло себя не проявлять, если каналы смерти и рождения были закрыты.

Николай внес пометки в деле Гордиенко и вердикт: «Закрыто». Все, с этим покончено. Теперь надо проверить, поступили ли материалы вскрытия матери Екатерины. Как там фамилия? Козельская? Он вошел в почту отдела и проверил входящие письма: пока ничего. Видимо, у патологоанатома руки не дошли: они там все время зашиваются. Ни Екатерина, ни ее супруг больше не звонили, значит, у них все в порядке. Что ж, осталось дождаться результатов, и можно будет поставить в деле точку. Как правильно сказал Михаил, бывают и не такие совпадения.

Значит, висяк только с демоном из «Улитки в томате», но не лично у Николая, а у всего отдела, даже у всего ведомства – проводника с переходником ищут по всей Москве и области, пока безуспешно. В отличие от мужика, на которого навели порчу, фото проводника в интернет не выкладывали: исходили из соображений безопасности. Обычным людям лучше не сталкиваться с сущностью, находящейся в проводнике. Полицейская ориентировка пока ничего не дала, но Николай не сомневался: тварь может сделаться незаметной, укрывая проводника. И тогда им придется ждать, когда она вновь проявит себя.

Николай залез в интернет: следовало изучить новости. На местных сайтах пристраивали котят, обсуждали качество продуктов из супермаркетов, делились советами – ничего заслуживающего внимания. В криминальных новостях сводки были суровее, но настораживающих не нашлось. «Автомобиль рухнул с моста в реку», – прочитал он и щелкнул по ссылке. Инцидент произошел в Новой Москве: серый «Рено» пробил ограждение и грохнулся в воду. Водитель выбраться из автомобиля не успел. Может, пьяный был, а может, стало плохо за рулем – в новостях о таком не пишут, а потому всегда остается ощущение, что читателя обманули: не рассказали историю до конца. Николай вышел из интернета, выключил компьютер и отправился домой, пока не подкинули новых дел.

Глава пятая

Подклад

Знобило. Николай сунул под мышку градусник. Через пять минут достал: тридцать шесть ровно, температура почти нормальная. Возможно, что-то с сосудами, вот и лихорадит. Он включил теплую, почти горячую воду и залез в ванну. Вода расслабляла и усыпляла. Через пятнадцать минут лежания Николай едва не уснул, так что пришлось взять себя в руки. Еще через пятнадцать минут он вылез из ванны: отпустило, хотя не совсем, и Николай ощутил слабость, будто весь день разгружал вагоны.

Кофе не хотелось. При мысли о нем внутри все завязалось холодным тяжелым комком. Лучше чай: горячий, крепкий и сладкий. При падении уровня глюкозы и пониженной температуре его и советуют. Вскоре Николай пил чай вприкуску с ванильными сухарями. Между лопатками и на лбу выступил пот: кажется, полегчало, теперь можно и в постель. Через минуту после того, как голова Николая коснулась подушки, он уже спал.

Сон был тяжелым и мутным, как весенняя вода, собравшая зимнюю грязь. Николаю привиделось, что он стоит посреди дороги в огромной очереди. Поздний вечер, кругом ельник, в свете редких фонарей блестит снег. Очередь то замирает, то отмирает, и тогда люди бегут вперед к остановке, которой пока не видно. По встречной полосе движется такая же очередь, стремящаяся навстречу той, в которой находится Николай.

От остановки – Николай откуда-то знает это – отходит редкий автобус, поэтому очередь движется неспешно. Никто не возмущается и не разговаривает друг с другом, и Николая это совсем не смущает. Люди рядом не ощущаются как что-то отдельное от очереди. Словно они прекратили быть самими собой, стали элементом огромной гусеницы, которая то сокращается, то растягивается вдоль заснеженной дороги. Все молчаливо ждут, когда подойдет их черед садиться в автобус, который отвезет всех домой. И все же Николай выходит из очереди: ему еще рано.

После сна осталось странное ощущение, будто Николай всю ночь барахтался в вязкой жидкости, но вместо того, чтобы выплыть, все больше утопал в ней. Он взглянул на будильник: шесть утра, можно еще вздремнуть. Он повернулся на спину и уставился в потолок: спать не хотелось. В области сердца закололо – то ли невралгия, то ли что похуже. Николай снова вспомнил, что собирался записаться ко врачу, да и на прививку сходить нужно, хватит уже избегать Ольгу. Ну пригласил на свидание, намеки разные делал, а потом слился по-тихому… Обещать – не значит жениться.

Слева в груди снова кольнуло. Николай принялся растирать бок: нужно меновазином в аптеке хотя бы запастись, да и вообще нормальной аптечкой. В последнее время то одно прихватит, то другое. Он резко сел: мысль наконец-то оформилась, и отмахнуться от нее Николай не мог. Что-то не то. Что-то не то творится с ним в последнее время.

Он посидел несколько минут, затем решительным шагом отправился в коридор и достал из сумки микро-Уленьку. Включил ее и начал проверку. В коридоре и на кухне было чисто. Николай вернулся в спальню. На пороге микро-Уленька громко пискнула, огонек сменился на желтый. Николай не удивился: мрачная уверенность уже зрела в нем. Он прошел вдоль стен, покрутился рядом со шкафом и направился к кровати. Улавливатель сигналов заверещал, лампочка окрасилась в красный.

Значит, подклад где-то здесь. Можно было перерыть кровать, но Николай снял с полки шкафа маятник на длинной цепочке, с ним проще и точнее. Маятник начал медленно раскачиваться, над подушкой колебания убыстрились. Николай перехватил маятник и безвольно опустился на кровать: приплыли! Оказалось, ему не почудилось. Все эти проблемы со здоровьем возникли не просто так, надо только вскрыть подушку и убедиться.

По-хорошему, следовало вызвать спецов из отдела зачистки. Но Николай знал, как утилизировать подклад и кто мог его сунуть: Нина, больше некому. Плечи повисли, будто из Николая вынули все кости. Что ж, нужно решаться. Он снял наволочку и отнес ее в стиральную машинку, затем внимательно осмотрел подушку: в одном месте шов был распорот, а потом аккуратно зашит.

Николай ощупал подушку, его пальцы наткнулись на плотный комок среди пуха и перьев. Как он спал на этом и не замечал? Это же не горошина из сказки, тут предмет побольше. Он надел перчатки, распорол шов и достал черный кисет, туго затянутый шнурком. Вскрывать смысла не было. Николай и так догадывался по реакции микро-Уленьки, что там лежало: кладбищенская земля, птичьи или лягушачьи кости, еще какая-нибудь гадость и его волосы или ногти. Содержимое подкладов большим разнообразием не отличалось.

Он с трудом запихнул подушку в мусоропровод и спустился во двор. Народа сейчас мало, поэтому можно сжечь подклад без свидетелей. Николай смял газеты, прихваченные с собой, в один ком, в центр положил мешочек, затем чиркнул спичкой. Огонь занялся неохотно. Николай ожидал этого: подобные вещи горят плохо, словно порча сопротивляется уничтожению. Он подложил еще газет и вновь поджег. Через полчаса подклад наконец сгорел.

Эмоции отступили на задний план, Николай знал, как поступить, и откладывать дела не собирался. Он приехал за полчаса до начала работы и отправился в правое крыло здания: там располагалась лаборатория. Ольга уже была на месте. Она что-то набирала на клавиатуре, уставившись в монитор. Николай снова залюбовался ею, как в первый раз, когда их познакомили: выше среднего роста, по-хорошему фигуристая, с темными волосами, собранными в хвост. Он набрал в грудь воздуха и шагнул в кабинет, будто нырнул в холодную воду.

– Доброе утро, Ольга… Сергеевна. – Николай запнулся перед тем, как произнести ее отчество.

– Доброе, – сдержанно поздоровалась она.

– Хочу пройти сканирование.

Она поправила очки в черной роговой оправе, что-то проверила по компьютеру и сухо сообщила:

– Давно пора: у вас прививка просрочена.

– Я знаю, – Николай решился – хватит уже трусить – и выпалил: – Ольга, прошу прощения. Я… У меня жена тогда умерла, бывшая. Мне не до чего было.

– Даже позвонить? – Впервые в голосе Ольги проявились эмоции.

– Даже позвонить. У меня все из головы вылетело.

– А потом? – Ольга взглянула на него.

– Потом… Мне вообще не хотелось об этом говорить, – признался Николай, – мне и сейчас не хочется.

– Ты ее любил? – Лицо Ольги дрогнуло.

– Нет, – замотал он головой. – Там все сложно было.

– Ладно. – Ольга встала из-за стола: профессионализм взял верх над чувствами. – Сперва просветим тебя, после расскажешь.

С недавних пор в лаборатории появился аппарат, сканирующий ауру перед прививкой, чтобы избежать побочных эффектов. Поводом для этого послужила нашумевшая история об открывшемся даре предвидения у чистильщика в Челябинске. Правда, дар просуществовал недолго, но ряд предсказаний о крахе ряда супердержав чистильщик сделать успел, чем здорово обвалил фондовый рынок.

Николай прошел за Ольгой в соседнюю комнату.

– Ложись, – пригласила Ольга, и он полез в капсулу.

Она подсоединила к его солнечному сплетению провода и включила аппарат. Николай закрыл глаза, чтобы защитить их от ярких вспышек. Думать ни о чем не хотелось. Пока оставалась надежда, с которой никак не хотелось расставаться. Пока можно верить, что все это случайное совпадение, которое к нему не имеет никакого отношения. Аппарат протяжно запищал, крышка отъехала вбок, и Николай покинул капсулу.

По лицу Ольги сложно было что-либо понять, оно вновь стало бесстрастным.

– Рассказывай, – потребовала она.

И Николай сразу понял: не обошлось.

В день, когда Николай планировал встретиться с Ольгой со всеми вытекающими, ему позвонили на городской телефон и попросили приехать в Измайловский парк, где Нина снимала квартиру. Что она умерла, Николаю сообщили сразу: звонили коллеги из другого района Москвы. Всю дорогу Николай старался ни о чем не думать: какой смысл перебирать варианты, когда он скоро обо всем узнает? Но предположения, одно невероятнее другого, всплывали сами по себе. Так что, когда Николай добрался до квартиры, его подташнивало от страха и неуверенности: что же Нина сделала такого, что умерла?

Но то, что он увидел, не мелькало даже в самой дикой версии. Нина лежала на полу в центре пентаграммы, раскинув руки. Ее волосы разметались вокруг головы, образуя подобие золотистого нимба. Он застыл на пороге комнаты, не решаясь сделать шаг.

– Она что, демона вызывала? – вопрос прозвучал глупо.

– У вас есть другие предположения? – подколол его коллега из отдела Измайловского парка.

С сущностями Николай сталкивался многократно, а с существами – материализовавшимися из хаоса сущностями – ни разу. Да и не только он, это в принципе считалось невозможным. Разве что в теории. Зато все знали: удержать демона типов «А» и «Б» в человеческом теле никому не под силу.

Потом его допрашивали в течение часа: не замечал ли Николай за бывшей женой чего-нибудь странного? Интересовались отношениями, обнаруженной присухой, ее последствиями. Николай отвечал на автомате, а сам глазом косил на труп женщины, которую, как раньше думал, любил. Вскрытие показало, что все внутренние органы сгорели, а обыск в квартире выявил кучу литературы, посвященной оккультизму.

Ни переходника, ни следов эманаций обнаружить не удалось – пентаграмма закрылась намертво после гибели Нины. Кого вызывала Нина и кто в результате явился – эти вопросы также остались без ответов. Николай чувствовал себя так, будто его крепко приложили булыжником. Он жил с женщиной и не замечал, что ее интересует ведьмовство, да и сам подставился как ребенок. Хотя… Та же прививка позволяла защититься от сущностей и прикрывала от их влияния, но против порчи и привязок оказалась недейственна. Зато как «топтарь» Николай потерпел сокрушительное поражение и мог поплатиться работой.

Он не знал, чего стоило шефу прикрыть его. Николая лишили годовой премии, влепили выговор в личное дело, и на этом все, в звании не понизили, хотя очередное – капитан – попридержали, да и со службы с позором не изгнали. Тогда он надеялся, что все закончилось, хотя сам пытался расследовать дело, но безуспешно.

– Поняла, – подытожила Ольга. – Видимо, подклад был сделан во время супружества, незадолго до вашего расставания. Или сразу же после.

– Ключи у нее оставались, – подтвердил Николай.

– А почему не забрал?

Он пожал плечами:

– Вроде ни к чему было, да и времени вечно не хватало, чтобы за ними заехать. Сама знаешь.

– Она приезжая? – уточнила Ольга.

– Думаешь, из-за квартиры? – не поверил Николай. – У меня родители живы. Слишком много наследников.

– Ну-у, – неопределенно протянула она, – тогда не знаю.

– И я не знаю. Я столько думал на эту тему, что голова уже пухнет.

– А Павел в вашем отделе работал? – спросила Ольга. – Случай трехлетней давности, мне о нем рассказывали.

– Да, – подтвердил Николай, – в нашем.

– Связи не видишь?

– Теперь вижу. – У Николая будто глаза открылись. – Спасибо. Только пока не говори никому, мне нужно подумать.

– Пока не скажу, – Ольга протянула ему распечатку с результатом сканирования, – но времени у тебя мало. Сходи на детоксикацию. Убрать полностью не получится, но хотя бы притормозит эту дрянь. И что-то надо решать с прививкой, а то запрос из отдела кадров пришел, всех проверяют.

Глава шестая

Командировка

Николай вышел на улицу и развернул распечатку. Прямо в области груди расположилась клякса, ее ложноножки расползлись по телу, оплетая важные органы. Судя по всему, жить Николаю осталось не так уж и много – максимум полгода. Врачи обнаружат рак на последней стадии и многочисленные метастазы, предложат химию или лучевую терапию, но вылечить в глобальном смысле не смогут.

Павлу тоже не повезло три с лишним года назад. Правда, никто его не привораживал, сработали по-другому: Павел увлекался редкими изданиями книг. Вот и тогда он заказал у букиниста сборник стихов Пушкина тысяча восемьсот какого-то мохнатого года, все уши коллегам прожужжал. Даже на работу притащил книгу – хвастался. А проверить – не проверил, лоханулся по полной программе, как та, беременная, с крадущей из зеркала.

В книге между страниц лежала засушенная роза, на которую была сделана сильная порча. Павел взял цветок в руки, и сработал спусковой крючок – через восемь месяцев его не стало. Когда хватились, искать отправителя бандероли было поздно: никаких следов. Обратный адрес, как и имя букиниста, оказались липовыми. Так что Николаю повезло: на нем порча развивалась медленнее, а то бы уже скопытился. Если можно это назвать везением.

Вместо собственного отдела он направился в соседний дом, там располагалась кофейня. Теперь о здоровье можно не переживать: скоро Николай многое не сможет себе позволить. Он заказал двойной эспрессо и кусок торта «Тройной шоколад» – радость желудка. На смартфон пришло сообщение от Сэма: «Тебя где черти носят? Шеф уже несколько раз спрашивал». Николай отключил телефон: обойдутся, а ему необходимо побыть одному. Все же не каждый день узнаешь, что жить осталось всего ничего.

Он неспешно, со смаком, доел пирожное, запивая его крохотными глотками кофе. Николая охватило ощущение спокойствия и безвременности, будто он наконец выпал из мирской суеты и все отошло на второй план. Покончив с пирожным, он подумал немного и заказал еще «Оперу» – такой день стоит отметить, пока есть возможность.

Когда Николай вошел в кабинет, шеф был сильно не в духе.

– У нас рабочий день в девять начинается, – он выразительно постучал пальцами по часам.

Женечка округлила глаза: мол, не нарывайся.

– Извините, Виктор Иванович, задержался. – Раньше бы Николай почувствовал себя виноватым, да и сердить шефа мало кто рисковал. Сейчас он ничего не испытывал, будто все эмоции кто ластиком стер.

– Ладно, Дергунов, но чтобы в последний раз.

Шеф обвел коллектив взглядом для придания значимости словам.

– Поступила разнарядка из центра: отправить двоих в Ленобласть. Там живет колдун с родовым бесом в качестве подселенца. Этот колдун согласен на исследования.

– А почему не из Питера отправляют? – задал вопрос Михаил. – Их же епархия.

– Потому что колдун выставил условия: человек должен быть из Москвы.

– О как! – удивился Михаил.

– Можно я? – горячо запросился Сэм. – Виктор Иванович, я хоть завтра готов.

– Вдвоем надо ехать, – отрезал шеф. – Все же родовой бес – это не крадущая и не сосущая. Случай посерьезнее. А Николай до сих пор без прививки. Из отдела кадров приказ пришел: отстранить его от выездной работы.

– Он сделает! – Сэм чуть не подскочил до потолка. – Николай, скажи!

Самому Николаю было все равно. Ему хотелось сбежать с работы и посидеть в одиночестве: следовало привести мысли в порядок.

– Сделаю, – подтвердил он. – Прямо сейчас.

– Тогда ладно. – Шеф пытливо уставился на него. – Возьмешь справку о прививке и отнесешь ее в отдел кадров. Пусть тебе и Симеону выпишут командировочные удостоверения с понедельника.

В обеденный перерыв Николай снова зашел к Ольге.

– Уже прошел детоксикацию? – удивилась она.

– Я не буду ее делать, – ответил он. – Смысла никакого. А они сразу же сообщат в отделение.

– И что? – Ольга повысила голос. – Надо бороться за себя.

Николай устало посмотрел на нее:

– Дай мне справку, что я сделал прививку. Иначе меня в командировку не пустят. Мне-то все равно, но Сэм рвется из дома сбежать.

– Не дам! – Ольга сердито взглянула на него поверх очков. – Нечего вести себя как ребенок!

– Оля, – он взял ее за руку, – не надо. Ты же умная, сама все понимаешь. Поздно уже.

– Съездим в поликлинику в субботу, – руку Ольга не выдернула, – вместе. У меня там приятельница работает, она никуда ничего сообщать не будет.

– Хорошо, – согласился Николай.

– Справку я тебе дам, но прививку сделаешь после курса очистки, сама лично прослежу.

Через полчаса в отделе кадров Николай получил на себя и Сэма командировочные удостоверения.

В понедельник рано утром они встретились возле Ленинградского вокзала. Николаю пришлось взять такси, потому что метро еще не работало. Он стоял на Площади трех вокзалов и разглядывал торжественно-нарядные здания: давно тут не был. Москвич, а саму Москву видит редко. Надо будет взять экскурсию по городу: и развлечется, и просветится.

– Привет командированным! – поздоровался подоспевший Сэм. Он весь светился от радости. – Зажжем в культурной столице?

Николай пожал плечами: ему без разницы. В Питере он был в одиннадцатом классе на осенних каникулах и с тех пор возвращаться туда не планировал. Они зашли в вагон и заняли свои места за столиком.

– Кайф! – Сэм вытянул ноги. – В общем, развлекать я тебя не буду, можешь отдыхать.

Сэм вытащил из сумки планшет, включил какое-то кино и достал бутылку пива, завернутую в бумажный пакет. Николай отвернулся к окну.

В субботу он прошел девять кругов ада, судя по ощущениям. Его ломало так, что с чисткой после приворота это и рядом не стояло. Под конец Николай не выдержал и нажал на тревожную кнопку. Ольга помогла ему сесть, но перед глазами мелькали черные мушки, во рту появился привкус ацетона, а в ушах долго звенело противными колокольцами.