Ложь за ложь

– Ой, со мной это постоянно случается! Иногда я так ухожу в свои мысли, что пропускаю целый разговор! С тобой такое бывало?

Я улыбнулся. Мне нравилось, как Лейни выкладывает все, что у нее на уме.

– Постоянно.

– Вообще это полезное умение: когда тебе читают нотации, можно обдумывать что-нибудь полезное. Но когда научный руководитель объясняет тебе ошибки в твоем дипломе, эта особенность может и помешать… – Она перекинула волосы через плечо и принялась расчесывать пальцами.

– Личный опыт?

– Ага. К счастью, куратор прислал замечания мне на почту, поэтому серьезных последствий моя сосредоточенность не имела… – Разделив волосы на три части, Лейни ловко заплела косу, ни разу на нее не взглянув. Это произвело на меня впечатление: мне даже захотелось распустить ей косу и снова понаблюдать за процессом. – Ну, ладно, хватит об этом. Приступим, что ли. – Лейни отодвинула меня с дороги, чтобы вымыть руки. Вытерев их о джинсы, она направилась к холодильнику ревизовать содержимое.

Мне даже понравилось, что она ведет себя как дома. Я привык к женщинам, которых нужно обслуживать и суетиться. Оказалось очень приятно встретить девушку, которая не ждет, чтобы я плясал вокруг нее. Я начал доставать из холодильника то, что называла Лейни, и выкладывать на стол. Мне удалось найти почти все, что она попросила.

– А чеснок? У тебя есть чеснок? – Она наклонилась, вглядываясь в недра холодильника вместе со мной. Коса соскользнула с плеча, проехавшись по моей руке.

– Гм, может, обойдемся без чеснока?

– О, у тебя аллергия? Моего самого старшего брата пучит после чеснока. Мы много лет не могли выяснить причину. Иногда я все-таки кладу немного в еду, когда он приезжает на обед: очень смешно смотреть на его мину: «Ну вот, я так и знал»… – Она наклонила голову: – Или ты просто не любишь чеснок?

– Иногда люблю, но это зависит от ситуации.

Ее брови сошлись на переносице.

– От какой?

– Смотря в какой компании я ужинаю. Если мы куда-нибудь идем с приятелями, я закажу крылышки с медом и чесноком, или хлеб с сыром и чесноком, или пасту с соусом «Альфредо», но если я ужинаю с красивой девушкой, я лучше воздержусь от чеснока.

– Оу. – Лейни начала навивать кончик косы на палец.

Черт, надеюсь, я правильно понял ситуацию и не смутил ее?

– То есть я красивая?

В ее голосе звучало искреннее любопытство, словно она не ожидала таких слов.

– Ты же каждый день смотришься в зеркало. Как ты сама думаешь?

Она отвела глаза, все еще играя с косой.

– Глаза у меня слишком большие, будто я постоянно чему-то удивляюсь, нос маловат, а губы слишком полные, поэтому рот непропорционально велик для моего лица…

– Ого! По-моему, тебе нужно новое зеркало, потому что я вижу поразительную красоту.

Лейни рассмеялась и махнула рукой:

– На уроке рисования нас учили рисовать портреты и рассказывали о пропорциях и симметрии лица. Я перечислила свои недостатки согласно существующим канонам.

– Значит, я большой поклонник твоих недостатков и считаю, что они делают тебя еще красивее.

– Спасибо. Я тоже считаю тебя красивым… – она поморщилась. – В смысле привлекательным. На тебя приятно смотреть как в рубашке, так и без. Когда в самолете я шлепнулась тебе на колени, помню, я подумала: «Ну, хоть красавец попался».

– Правда?

– Угу. – Она открыла ящик – может, чтобы не глядеть на меня. – Я ужасно смутилась, когда в «Цессне» ты сел рядом, но не могла пожаловаться на вид ни на борту, ни за бортом… А потом ты оказался удивительно милым, да еще и заботливым – невероятный бонус… – Она подала мне рулон фольги. – На, оборачивай картофелины. Они долго пекутся, поэтому начинать надо с них.

Я разложил картошку на решетке и продолжал выполнять указания Лейни. На кухне она чувствовала себя как рыба в воде. Когда я рос, готовила в основном мама, но отец умел сообразить приличный субботний бранч. А еще он пек очень вкусный хлеб, до сих пор такого нигде не найду.

Через час мы сидели за столом перед тарелками со стейком, фаршированной печеной картошкой и хрустящей брюссельской капустой, поджаренной на сале. Я открыл бутылку красного вина и предложил Лейни.

– Немного, ладно? Я не знаю, понравится ли мне красное вино.

– Может, ты его просто не пробовала?

И я налил ей вина.

Она взяла бокал, покрутила и понюхала.

– Я видела, как это делают в кино, но не понимаю зачем, – призналась она, поднесла бокал к губам и осторожно попробовала. На лице ее появилась задумчивость, и она сделала новый, уже более смелый глоток.

– А вообще приятно. Вкусно. Наверное, то вино, которое я пила, было плохим.

– Возможно. Иногда дешевое вино на вкус просто гадость. – Я налил еще вина ей, затем себе. Подняв бокал, я подождал, пока Лейни поднимет свой: – За случайные встречи!

– За новые приключения и хорошую компанию!

Мы чокнулись и отпили вина, улыбаясь друг другу над ободком бокалов.

Ужин оказался изумительным. Я могу и сам что- нибудь сварганить, но дома мне готовит специально обученный человек, потому что в разгар сезона у меня мало времени и жесткая диета. Ничто не сравнится с хорошим ужином, приготовленным тем, кто знает толк в кулинарии!

– Расскажи еще о своей семье!

– О чем, например? – Лейни бросила в рот кочанчик брюссельской капусты и принялась задумчиво жевать.

– Кто твои родители?

– У них своя молочная ферма. Должна признаться, я не скучаю по подъемам на рассвете для утренней дойки, хотя сейчас полярный день, и о рассветах речь не идет… – Лейни отпила еще вина. Ее бокал почти опустел.

– Я тоже вырос на ферме и скажу, что и я не скучаю по традиционному началу дня.

Я вытащил пробку и долил ей и себе.

Лейни выпрямилась на стуле, и глаза ее расширились от интереса, который я замечал не впервые за вечер.

– О! А что за ферма?

– Козы альпака.

– Правда? Они такие милые! Должно быть, это очень интересно!

– Милые, пока не начнешь их стричь.

Лейни подалась вперед, сгорая от нетерпения узнать побольше.

– Расскажи! Я хочу знать все. Как часто они спариваются, сложны ли в уходе, привязываешься ли к ним? У ваших коз были имена?

Я подумал, что Лейни просто прелесть.

Посмеиваясь, я рассказал ей все о своем детстве на козьей ферме, радуясь, что у нас обнаружилась еще одна общая черта.

– Ты до сих пор разводишь альпака?

Я колебался, не зная, как ответить. Впервые за много лет я чувствовал себя… нормальным. Здесь, в этом доме, было столько хороших воспоминаний о тех временах, когда хоккей еще не перевернул мою жизнь, когда я, обычный мальчишка, проводил лето за рыбалкой и не мечтал ни о чем ином… Как мне не хотелось расставаться с этим ощущением!

На душе было удивительно легко – не возникало даже тени подозрения, что Лейни интересует исключительно моя популярность и банковский счет. Какой может быть вред от маленькой невинной лжи? Не окажись я таким хорошим хоккеистом, я бы действительно стал фермером!

– Я этим всю юность занимался, – нашелся я, решив не плести небылицы, но и не сказав правды.

– Вот здорово! А брат и сестра тебе помогают?

– Они выбрали другие профессии. Брат работает в анимации, а сестра учится на врача, будет специалистом по лечебной физкультуре.

– Как хорошо! А у меня все братья разводят молочных коров, одна из сестер ведет бухгалтерию, а две другие занимаются сбытом продукции.

Я ухватился за возможность увести разговор от себя – мне было неловко от своей лжи.

– Значит, только ты не занимаешься производством молока? Как же тебе удалось отбиться?

Лейни опустила глаза и пожала плечами.

– Я им помогаю, но я не пошла на специальность, связанную с сельским хозяйством. Сперва было непросто – наша семья привыкла держаться вместе, а меня так просто за руку водили – младшенькая и все такое. Но я очень люблю учиться и часто увлекаюсь чем-то новым. – Она откинулась на стуле, держа бокал обеими руками, как миску. – А ты колледж заканчивал?

– Пару лет проучился, но учеба – это не мое. Я люблю двигаться, а не сидеть за партой.

– М-да, это я вижу, – Лейни прошлась взглядом по моей обтянутой футболкой груди и прикусила губу. Это не показалось мне кокетством – скорее она высказалась начистоту и смутилась. Кашлянув, она коснулась тыльной стороной руки разгоревшейся щеки. – По-моему, вино ударило мне в голову. Здесь жарко?

– Нет, ты разрумянилась от вина. Тебе идет.

– Я, пожалуй, не буду допивать. – Лейни поставила бокал и отодвинулась на стуле: – Чур, я помогу убрать со стола.

Она сложила вилку и нож на тарелку, которую очистила с отменным аппетитом, и отнесла к раковине ополоснуть.

Я убирал соль и всякие приправы, а Лейни переставляла посуду в посудомойке. Она отказалась ставить туда кастрюли и сковородки, заверив, что там они не отмоются, а отскрести потом в десять раз труднее.

– Я вымою. – Она подтолкнула меня бедром, отодвигая от раковины.

– Ты гостья.

– Да мне в радость. – Она заткнула мойку, выжала туда жидкости для мытья посуды и открыла кран. – Плескаться в горячей воде всегда приятно.

Я прислонился боком к кухонному столу:

– В смысле?

– Да у меня там небольшая проблема с нагревателем…

Лейни не поднимала глаз, и я заподозрил, что там не просто «небольшая» проблема.

– Но горячая вода у тебя есть?

– Скоро все починят. – Она помахала мыльной рукой, отчего хлопья пены разлетелись в воздухе, приземлившись ей на грудь, в волосы – и на меня. – Ой! Извини…

Она обтерла мыльные руки о джинсы и начала смахивать пену с моей груди и шеи. Я ее не останавливал, испытывая настоящее блаженство от ее прикосновений.

Лейни скорчила прелестную гримаску.

– В волосах у тебя тоже пена. Прости, когда волнуюсь, я начинаю дергаться, а волнуюсь я постоянно. Еще я начинаю болтать и не могу остановиться.

– Значит, я вызываю у тебя волнение? – переспросил я, сдерживая улыбку.

– Ну, не совсем ты, а ситуация с этим коттеджем. Ты только не думай, что я пришла напрашиваться на помощь, или в расчете на дармовой ужин, или распоряжаться у тебя на кухне. Я лишь хотела еще раз тебя увидеть, извиниться и поблагодарить.

– Во-первых, тебе не за что извиняться. А подвез я тебя из чистого эгоизма.

– Какой же эгоизм в том, чтобы делать ненужный крюк?

– Я хотел провести с тобой побольше времени, не показавшись чересчур ретивым или навязчивым.

«И не отпугнув тебя».

Это казалось весьма вероятным, учитывая ее постоянную нервозность. Впрочем, я уже начал к этому привыкать и находил волнение Лейни умилительным.

– О, – ее язычок прошелся по нижней губе, пока Лейни обдумывала мое искреннее признание, – в таком случае я принесла пиво не в знак извинения и благодарности, а из желания увидеться.

– И вот ты здесь.

– И вот я здесь, – согласилась Лейни, моргая большими, как у оленя, глазами. Ее губы тронула смущенная улыбка.

– Если ты еще не поняла, я просто счастлив твоему появлению, и не только потому, что ты умеешь готовить обалденную фаршированную печеную картошку.

Ее румянец стал гуще на несколько оттенков розового.

Тыльной стороной руки, едва касаясь, я провел по ее теплой щеке.

– У меня что-то на лице? – ее голос был тихим, как шепот.

– Нет. Ты зарумянилась, и это красиво.

Я нагнул голову в безмолвной просьбе.

– Мне нравится это ощущение. – Лейни шагнула ко мне и вытянулась во весь рост. Ее груди задели мой живот, и очень теплые мягкие пальчики, в свою очередь, погладили мне щеку.

– Я тоже покраснел?

– Может быть. – Лейни прикусила губу, удерживая улыбку.

Я подался ближе.

– Лейни?

– Да, Эр Джей?

– Можно тебя поцеловать?

– Я очень надеялась, что ты попросишь. Можно. Пожалуйста, целуй.

Она приподняла лицо, и глаза ее закрылись.

Я чуть согнул пальцы, повторяя нежный изгиб ее шеи и чувствуя, как кровь тяжелыми толчками бьется в ладонь, и коснулся губами ее губ. Лейни ухватилась мне за плечи – ногти впились в кожу сквозь футболку – и издала тихий прелестный стон. Разумеется, я поцеловал ее еще раз. И еще.

Ее рука скользнула выше, кончики пальцев помедлили у выреза футболки, нырнули в волосы на затылке и сжались. Губы Лейни приоткрылись, и оттуда показался кончик языка. Лучшего подтверждения, что мы на одной волне, и желать было нельзя. Я обнял ее за талию и привлек к себе.

Я втянул пухлую нижнюю губку, как мечтал с тех пор, когда увидел ее обладательницу, и легонько прикусил. Лейни беззвучно ахнула и отодвинулась. Взгляд заметался с моих губ к глазам и обратно.

– Я всем телом почувствовала!

– Мне сделать это еще раз?

Она кивнула и прошептала:

– Да, пожалуйста. И спасибо!

Я так и поступил и был вознагражден еще одним сладостным вздохом и грудным стоном.

В несколько секунд поцелуй превратился из робкого и нерешительного в горячечно-суматошный. Забыв о посуде, мы стояли у раковины, обнимаясь и целуясь. Это очень напоминало старшие классы и мою первую подружку, когда все было внове. Господи, как мне этого не хватало – быть с девушкой, которая искренне мной увлечена! Не потому, что я звезда НХЛ и у меня есть деньги и клевая тачка, а потому, что нами движет взаимное влечение.

Рука Лейни бродила у меня по груди и животу. Я хотел, чтобы она двинулась ниже, но, едва коснувшись моего ремня, рука направилась обратно вверх. Я немного передвинул Лейни, прижав спиной к кухонной тумбе. Не будь там горы грязной посуды, я бы подсадил Лейни на столешницу, чтобы мне не наклоняться.

Я хотел ощущать ладонями все ее тело, но хорошо помнил то, что узнал о ней сегодня. Судя по всему, Лейни очень скромная по натуре, поэтому я отдал ей инициативу и ждал, пока она сама захочет продолжения.

Не глядя, она пошарила на кухонной тумбе за своей спиной, ударившись локтем о кастрюлю и едва не сбив на пол пустой бокал. С приглушенным раздраженным стоном она прижалась ко мне бедрами, потом оторвалась от моих губ, чтобы втянуть воздух, и мельком огляделась. Я уже хотел предложить перейти в гостиную – я был бы счастлив ее туда отнести. Не успел я произнести и полслова, как Лейни снова прильнула к моим губам и боком двинулась к столу. Поцелуй стал влажным и немного неуклюжим – мне показалось, что Лейни пытается нашарить что-то рядом. Я соображал, чего ей хочется, но спросить не мог, не оторвавшись от ее губ, а этого мне делать не хотелось.

– Вот, садись, – пробормотала она мне в рот, и я услышал, как по полу проехался стул. Я подчинился, и Лейни уселась сверху – ее зад приземлился мне на бедра. Может, я немного промахнулся со своей догадкой насчет ее стеснительности? Эх, надо было перейти в гостиную, пока была возможность: на диване куда удобнее, можно и вытянуться, и прилечь. Мы целовались, как изголодавшиеся по ласке, и гладили друг друга – правда, в основном в безопасных зонах. Лейни повела бедрами, и я застонал от этого движения. Лейни замерла и тихо ахнула, почувствовав меня. Опираясь о мои плечи, она отстранилась, расширив глаза.

– О господи. – Она слезла с моих коленей и попятилась к раковине. – Извини, мне очень жаль…

Видит бог, мне тоже! Мне очень не хватало мягкого и жаркого трения о томительно ожидающий, а теперь горько разочарованный напрягшийся член.

– Чего? – хрипло вырвалось у меня.

– Я на тебя набросилась… Я обычно не такая развязная. Не знаю, что на меня нашло. – Она снова покраснела. – Мне, пожалуй, пора. – Она одернула тунику и поправила джинсы.

– Ох, да подожди! – Я вскочил и успел поймать ее за руку, прежде чем Лейни направилась к двери. – Мне надо немного протрезветь, чтобы я тебя отвез.

Я не хотел везти ее в ту паршивую развалюху, но не усугублять же ее смущение.

Лейни упорно глядела мне в подбородок. Щеки горели.

– Все нормально, ты вовсе не обязан меня возить, я прекрасно дойду сама.

– Лейни, уже полночь. Одна ты никуда не пойдешь.

Она тут же вскинула на меня глаза, сжав губы в тонкую полоску. Мне показалось, она вот-вот вспылит, поэтому я отпустил ее руку и поспешно объяснил:

– В этих краях опасно ходить по ночам. Конечно, сейчас светло круглые сутки, но здесь бродят медведи, а ты выпила.

– Я не…

– Трезвая или нет, но по берегу возвращаться рискованно, там есть каменистые участки. К тому же ночью заметно холоднее, чем днем. Останься до утра.

– Здесь? С тобой? – Лейни начала нервно выкручивать руки.

– В доме четыре комнаты – выбирай любую. – (Хотя я буду более чем счастлив, если ты поспишь в моей постели.) – Кстати, можешь бросаться на меня, когда захочется. Я совершенно не возражаю.

Лейни рассмеялась и опустила голову.

– Если ты твердо намерена вернуться в коттедж, я вызову такси, но я бы хотел, чтобы ты осталась.

Она чуть подняла лицо. Широко распахнутые глаза встретились с моими.

– Правда хочешь?

– Правда. Лейни, если ты сама не видишь, ты мне очень нравишься, однако я не хочу тебя смущать, поэтому выбор за тобой. В скобках замечу – места здесь много.

Ее щеки заалели.

– Ты правда не будешь против, если я здесь переночую?

– Я очень хочу побыть с тобой подольше – говорить или целоваться. Я хорошо умею и то и это. Или и то и это сразу.

Лейни потупилась. На ее губах играла смущенная улыбка.

– Хорошо, я останусь, – сказала она.

С трудом скрывая восторг, я повел ее на второй этаж, где расположены спальни. Я уже понял: секса мне сегодня не видать, и практически смирился, зато мой член знать ничего не желал – эрекция не ослабевала.

Я остановился у первой двери:

– Это моя спальня.

Лейни заглянула туда:

– Какая большая!

Я удержался от скабрезного замечания и дипломатично ответил:

– Это же хорошо! Пойдем, я покажу тебе другие комнаты.

Лейни пошла за мной по коридору к следующей спальне. Я толкнул дверь и включил свет:

– Тут есть отдельная ванная и все остальное.

– Ого! – Лейни проскользнула мимо меня и прямиком направилась к кровати. Бросившись на клетчатый плед, она перекатилась на спину и разбросала руки, отчего туника задралась, обнажив полоску гладкой кожи. – Потрясающе!

Я прислонился к дверному косяку и скрестил руки на груди, улыбаясь и закусив щеку изнутри, чтобы не сказать чего-нибудь чересчур откровенного, вроде: «Представь, как чудесно будет, если ты окажешься подо мной обнаженной».

– Хочешь посмотреть остальные комнаты?

– Не нужно, эта идеальная. – Лейни приподнялась на локтях, подавив зевок.

– Я сейчас принесу тебе в чем спать. А в ванной должна быть новая зубная щетка и прочие мелочи.

– О’кей, отлично. Спасибо, Эр Джей!

– На здоровье.

Лейни соскользнула с кровати и направилась в ванную. Я вернулся к себе, не удивившись, что Лейни решила спать в соседней комнате, а не со мной. Если абсолютно честно, я был даже немного рад, хотя некоторые части тела со мной не соглашались. Как подумаешь, всегда лучше толком познакомиться, прежде чем прыгать в постель. Общие точки важны не только в физическом плане…

Пожалуй, именно этого мне больше всего не хватало с тех пор, как я ушел в профессиональный спорт. Не поймите превратно, развлечений на мою долю перепало достаточно. Я встречался с женщинами, но они, как правило, думали, что уже меня знают, поэтому отношения начинались не на равной ноге. Когда выяснялось, что я «не такой, как они думали», это оставляло во рту тухлый привкус.

Совсем как та ложь, которую я наплел о своей работе. Надо было рассказать Лейни правду, но тогда она взглянула бы на меня иначе. Я решил, что во всем признаюсь, когда она немного освоится, привыкнет ко мне… и выдастся подходящий момент.

У себя в комнате я передвинул все еще напряженный член малость поудобнее и слегка его похлопал:

– Терпение, приятель. Такую стоит подождать.

И тут же вытаращил глаза от своего поведения, чувствуя себя идиотом, разговаривающим с пенисом.

Я открыл шкаф и перебирал футболки, пока не отыскал простую белую, а еще прихватил для Лейни шорты, хотя у меня было подозрение, что они окажутся велики. Она еще не выходила из ванной, поэтому я оставил футболку и шорты на кровати и спустился на первый этаж принести нам по стакану воды, установить кофеварку на утро и выключить свет.

Когда я вновь поднялся наверх, Лейни уже переоделась. Она стояла ко мне спиной, поэтому я получил возможность ее разглядеть. Подол футболки доходил ей до середины бедер, открывая стройные ноги. Нагнувшись, Лейни откинула край стеганого одеяла, открыв фланелевые простыни.

Я кашлянул, и Лейни подскочила.

– Прости, я не хотел тебя пугать… Я принес стакан воды.

Я пересек комнату и оставил воду на тумбочке.

– Спасибо, это очень предусмотрительно.

– У тебя есть все, что нужно? – спросил я, желая, чтобы Лейни не волновалась так в моем присутствии и чтобы наша поцелуйная сессия не привнесла неловкости в дальнейшее общение.

– Да-да, все необходимое. Спасибо за… – она потянула за рукав, доходивший почти до локтя. Мой взгляд невольно задержался на сосках, проступавших под тонким трикотажем. Я с трудом оторвал глаза и поглядел Лейни в лицо.

– Без проблем… – сипло начал я и откашлялся. – Я не знаю, во сколько ты привыкла вставать, но кофе будет готов с утра, поэтому если проснешься раньше меня, чувствуй себя как дома.

– О’кей. – Она нерешительно подошла и обняла меня. Я тоже обнял Лейни, чуть отставив бедра назад, чтобы не дай бог не коснуться ее низом живота.

Я дождался, когда она меня отпустит, приподнял ее лицо пальцем под подбородок и запечатлел целомудренный поцелуй на ее пахнущих мятой мягких губах.

– Спокойной ночи, Лейни.

– Спокойной ночи, Эр Джей.

Глава 7

На следующее утро

Лейни

Я проспала почти десять часов блаженным сном младенца. Я могла бы пролежать на этой кровати целую вечность, но шел уже одиннадцатый час утра, и я слышала, как внизу Эр Джей чем-то занят в кухне.

Я слезла с кровати и пошлепала в ванную. Разглядев состояние моих волос, я решила сперва принять душ, а потом уже спускаться, учитывая, что в хижине нет горячей воды. Наслаждаясь преимуществами исправного водонагревателя, я снова и снова вспоминала вчерашний поцелуй, вернее, целую серию ласк. Интересно, Эр Джей поцелует меня вот так еще раз, прежде чем я уйду? Я очень на это надеялась.

После душа я ввиду отсутствия выбора облачилась во вчерашнюю тунику, но сейчас хотя бы я сама была чистая и теплая. Я вновь занервничала и разволновалась, не зная, как избежать неловкости, когда я сойду вниз. Я планировала поблагодарить Эр Джея за гостеприимство и отчалить восвояси.

Эр Джей стоял у плиты и что-то гонял по сковородке. Одет он был в спортивные штаны с низкой посадкой и белую футболку, туго обтягивавшую спину. Я забыла все слова, заглядевшись, как ходят его мышцы под тонким хлопком. Мне очень захотелось стать этим самым хлопком.

– Доброе утро. Как спалось? – Эр Джей одарил меня улыбкой, от которой в голове каждый раз наступало короткое замыкание.

– Я отлично выспалась, спасибо. Прости, что так долго: там ведь светонепроницаемые шторы, да? – Я взяла свой свитер, так и висевший на спинке стула. – Я, наверное, пойду…

– Или можешь остаться на завтрак, – предложил Эр Джей.

– О, это неудобно, я уже и так загостилась. Наверняка у тебя сегодня много дел… – Я натянула свитер через голову, хотя мне уже было жарко. Если я пойду сейчас, может, мне и перепадет вожделенный поцелуй.

Эр Джей прислонился боком к кухонному столу.

– Вообще-то сегодня я абсолютно свободен. Может, схожу порыбачить, но в остальном ничего не планирую. А у тебя есть дела на сегодня?

– Гм, нет, никаких.

– Значит, ты можешь остаться! Позавтракай со мной, а потом, если хочешь, съездим в город или куда-нибудь еще.

– Точно? Я бы не хотела навязываться.

Остаться на завтрак и лишиться прощального поцелуя?! Но я утешилась мыслью, что, может, за день мы улучим пару минут и прильнем к губам друг друга.

– Лейни, о навязчивости и речи быть не может! Я очень рад, что ты здесь, и, честно говоря, изо всех сил ищу предлог, чтобы побыть с тобой подольше.

– В таком случае давай завтракать. Чем я могу помочь?

И тут же всякая неловкость будто испарилась.

Эр Джей налил мне кофе.

– Пей, об остальном я сам позабочусь.

Я добавила щепотку сахара и каплю сливок, размешала, попробовала и повторила еще и еще, пока не добилась идеального сочетания.

– Кофе просто замечательный, – похвалила я.

– А ты верно уловила соотношение сахара и сливок? – спросил Эр Джей.

– Смеешься?

Эр Джей почти соединил большой и указательный пальцы, оставив крошечный просвет:

– Чуть-чуть.

– Избыток сливок и сахара только портит кофе. Лучше я ошибусь в меньшую сторону, – я ткнула Эр Джея пальцем в грудь.

Он обнял меня и привлек к себе, и поцелуй, о котором я мечтала, случился гораздо быстрее ожидаемого. Эр Джей наклонил голову, наши губы встретились и разомкнулись, и языки начали поглаживать друг дружку влажной, бархатистой лаской.