Заклинатель четырёх стихий

 Под подошвой что-то звонко хрустнуло. Вот и первая археологическая находка – человеческая бедренная кость. Эдик внимательно посмотрел под ноги. Мама дорогая! Двор оказался буквально засыпан костями. И вразброс и целыми скелетами. Анатомический театр позавидует такому обилию экспонатов. Сразу было трудно заметить, потому что людские останки были прикрыты слоем ветоши и ржавыми ошмётками. Судя по всему, остатками одежды и доспехов. Придётся идти осторожнее. Беспокоить мертвецов, кем бы они ни были, не самая хорошая мысль.

Одно дело изучать остов человека на занятиях по анатомии, и совсем другое оказаться на поле брани. Среди десятков таких остовов. Да ещё и древних, к тому же. Непроизвольно задерживая дыхание, Эдик начал пробираться вперёд и не заметил, как оказался перед входной группой замка.

– Ни дать ни взять, витязь на распутье! И куда же мне податься, для начала? – классика жанра, три возможных варианта приглашали сделать выбор.

Центральный вход, с неожиданно хорошо сохранившимися створками, лестница на верхние ярусы внутри крытой галереи и спуск в подвальные помещения. Исследовательский дух первооткрывателя возбудился с новой силой и разогнал все остальные мысли вместе со здравым смыслом. Разыгравшееся воображение рисовало картинки, одна другой краше. В голове сменяли друг друга образы замковых сокровищниц, ломящихся от сундуков с золотыми монетами и ларцов, полных драгоценных камней. Арсенал с оружейными стойками, заставленными всевозможными образцами вооружения и богатыми доспехами древних мастеров. Винные погреба с широким выбором вина в бочонках разных размеров. Абсурд, конечно, но даже кладовые, заставленные разнообразной снедью, привиделись. Почему? Наверное, снова проголодался от пережитых эмоций. Алмазная пыль затмила глаза новоиспечённого кладоискателя, и Эдик сделал первый шаг к входу в подземелье.

Ступени, сглаженные от долгого использования, спускались под навес и заканчивались квадратной площадкой перед почерневшими от времени дверями. И снова классический выбор. Одна из трёх. Парень не стал долго раздумывать и потянул крайнюю левую. Дверь не поддалась.

– Если не тянется – толкай, – Эдик усмехнулся, вспомнив надпись на витраже какого-то магазина, и последовал совету.

Ржавые петли истошно заскрипели, освобождая проход. Темнота коридора выдохнула густым воздухом с ощутимым запахом плесени.

– Как в погребе, – Эд достал из заднего кармана джинсов телефон и включил встроенный фонарик.

Зачем он смартфон взял в лес, где и связи-то нет, объяснить было трудно. Скорее всего, машинально сунул в штаны. По многолетней привычке. Потом всю дорогу эту привычку проклинал. Телефон откровенно мешался. А оно вон как обернулось. И бесполезный, казалось бы, гаджет пригодился. Глянув на индикатор заряда аккумулятора, Эдик шагнул в коридор.

– Другое дело, – послышался его довольный возглас.

Яркий светодиодный луч уверенно разогнал сумрак. Пятно света запрыгало вокруг, повинуясь движению руки. Пару минут ушло на предварительный осмотр. Здесь скелетов было гораздо меньше, чем снаружи. Да и попривычней они стали, если честно. Проще воспринимались, без придыхания. Как неотъемлемая часть реальности, на которую нельзя повлиять. Как соседи в многоквартирном доме. Впрочем, сейчас Эдика больше интересовали архитектурные тонкости.

Длинный проход был вырублен прямо в горной породе. Высокий сводчатый потолок, пол с неровной поверхностью.  Череда дверей по обеим сторонам терялась в сгущающейся черноте. Протяжённость коридора пока оставалась загадкой.

– Ух! – не удержался Эдуард от проказы, и многократное эхо заметалось под сводами. – Жутковато!

Нет. Жутковато, это слишком слабое определение. Эдик просто храбрился, подбадривая сам себя, как мог. Ему вдруг стало откровенно жутко. Жутко до гусиной кожи, до холодного пота, стекающего между лопаток. Образы несметных сокровищ и других приятных находок как ветром сдуло. Им на смену пришли совершенно иные, менее жизнерадостные ассоциации. Пыточные застенки с набором кошмарных, покрытых застарелой кровью инструментов. Камеры смертников с кандалами, вмурованными в стену. Смертоносные ловушки для непрошеных гостей. Вспомнилось даже проклятие фараонов. То, которое неведомым образом убивало археологов вскрывавших древние гробницы.

С проклятием фараонов, конечно, вышел перебор, но оно тоже пришло в голову, не добавляя парню оптимизма. Нервная дрожь пробежала по плечам. Чувство самосохранения заставляло развернуться, прилагая к этому максимум усилий. И банальный страх оказывал ему в этом значительную поддержку.

– Да ладно, хорош! – звук собственного голоса придал уверенности, парень тряхнул головой, разгоняя наваждение. – Мужик я, или где?

Страхи были отброшены волевым усилием, и Эдик снова двинулся вперёд. Осторожно, приглядываясь и прислушиваясь, но вперёд. Поравнявшись с первыми дверями, он снова остановился в нерешительности. Дубовые створки, похожие друг на друга, как близнецы. Толстые доски, кованые петли, массивные кольца вместо ручек. Парень дёрнул, одну, вторую. Коротко разбежавшись, толкнул плечом третью. Безрезультатно. Двери сидели как забитые, даже не шелохнулись.

– Закрыто, подумал Штирлиц, – Эдик процитировал концовку старого анекдота и, поморщившись, потёр ушибленное место, – Ключи надо искать, однако.

Луч фонаря осветил новый участок коридора, и угловатая тень сломала стройный дверной ряд.

– Чего-то новенького! – парень даже присел от неожиданности.

 Рука легла на рукоять охотничьего ножа. Так себе защита, прямо сказать. Больше для самоуспокоения. Преодолевая волнение, на цыпочках, почти не дыша, Эдик подбирался к источнику непонятной тени. Этим источником оказалась боковая арка с выступающей, грубо выделанной из того же камня, окантовкой. Раскорячившись, как краб, Эдик осторожно заглянул за угол. Фонарь высветил небольшую площадку и ступени. На этот раз кованные. Очередная лестница, ведущая ещё глубже в подземелье.

Становится всё интереснее и интереснее. Штаны бы сухими сохранить от таких интересов. Эдик решительно выдохнул и начал спускаться. Трудно сделать самый первый шаг. Все последующие легче даются. Ступеньки закручивались раковиной улитки, было тесно и приходилось пригибаться, чтобы не врезаться головой обо что-нибудь неподходящее. Хорошо хоть, что не сильно глубокий переход был. Эдик всего четыре витка успел насчитать.

Спиральная лестница закончилась в небольшом холле перед единственной приоткрытой дверью с торчащими в ней ключами. Вот это действительно неожиданно. Наглядный пример овеществления мысли. Эдик застыл на последних ступенях пролёта. Что бы кто ни говорил, но в подобных ситуациях всегда страшновато. Иногда до медвежьей болезни. Но поскольку туалетной бумаги с собой не было, остаётся один вариант. Эдик сделал последние шаги и решительно потянул за металлическое кольцо. Пронзительный скрип противно резанул по нервам, заставив стиснуть зубы. Дверь тяжело подалась и распахнулась, звякнув связкой ключей в замочной скважине.

Приключения продолжаются. Парень в ожидании чудесных открытий заглянул внутрь комнаты.

Глава 2

– Твою же мать, да когда вы уже закончитесь, наконец! – Эдик в сердцах выругался и еле сдержал позыв к позорному бегству.

Фонарь осветил кости в истлевшем балахоне.  Скелет сидел на высоком стуле, распластавшись грудью на широкой столешнице длинного стола. Голова, теперь уже череп, упёрлась лбом в кипу исписанных свитков. Костяшки пальцев правой руки продолжали сжимать большое гусиное перо. В затылке торчало охвостье арбалетного болта.

Адреналин хлынул в кровь, сердце бешено заколотилось, руки судорожно сжались. Правая на рукояти ножа, левая чуть не раздавив телефон. Встреча с этим мертвецом прошла хуже, чем с десятками до него. Наверное, сказался общий антураж. В закрытых пространствах, вообще всё воспринимается по-другому, тем более глубоко под землёй. В голову опять влезли фараоны со своим проклятьем. Всё, что Эдик, когда-либо читал, слышал или смотрел о древних находках и археологах, реальные факты или художественный вымысел, выплыло из закоулков памяти и перемешалось в безумный клубок. Пришлось даже несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы унять сердцебиение.

– Хм, а пахнет, как на дедовом сеновале, – аромат сушёных трав защекотал в носу, когда Эдик смог заставить себя зайти в келью и осмотреться, – а тут народ, похоже, неленивый жил.

Вытянутая прямоугольная комната без окон, была так же вырублена в камне, как и всё ранее увиденное. Страшно было даже представить, какое количество горной породы пришлось сначала выдолбить, а потом вынести и куда-то деть. И это при том что всё это приходилось делать вручную. Механизации и современных долбительных приборов тогда не было и в помине. Тут даже отбойным молотком работать заморишься, не то чтобы ручным кайлом и зубилом с кувалдой.

 Вдоль двух стен стояли деревянные стеллажи в потолок, ломившиеся от книг, свитков и манускриптов разной толщины. Около третьей стоял длинный стол, заставленный всевозможными колбами, ретортами и пробирками. Была даже оборудована вытяжка, жестяной воронкой торчащая из отверстия в стене. Над столом по всей его длине расположились навесные полки с банками, бутылками и коробками разнообразных форм и размеров. С потолка свисали вязанки засушенных растений. Всё было покрыто слоем пыли и обильно уткано пыльной же паутиной.

– Алхимик, наверное, был. А может и колдун вовсе, – Эдик громко озвучил свои предположения, больше для того чтобы услышать свой голос. – Кто же его так приголубил?

Разговаривая сам с собой, Эдуард пытался разогнать гнетущую тишину и успокоить разгулявшиеся эмоции.

– Я прямо археолог какой-то, – луч фонаря двинулся по часовой стрелке – самозваный археолог принялся за детальный осмотр содержимого стеллажей.

– Осталось решить какой. Чёрный или белый, – Эдик улыбнулся своей немудрёной шутке и повернулся к выходу.

– Египетская сила… – сложное ругательство захлебнулось от боли в затылке, которым он треснулся об стойку, отпрыгнув от атакующего чудовища.

Стеллажи закачались от удара, с полок посыпалась пыль, свитки и книги. Тяжёлый фолиант добавил разнообразия в болевых ощущениях, увесисто шлёпнувшись на макушку. Парень сжался в комок, закрыл голову левой рукой, правой пытаясь вытащить нож из ножен. Ноги беспомощно заелозили по ставшему вдруг скользким полу, в попытке уползти как можно дальше.

– А-а-а-а-а! – в ожидании разрывающих плоть зубов и когтей нервы натянулись в струну. В голове забилась мысль о полном и безоговорочном фиаско, выраженная одним нецензурным словом из шести букв. Эдик зажмурился.

И ничего не произошло.

Совсем ничего. Ни зубов, ни когтей, ни безоговорочного фиаско.

– Я больше не хочу быть археологом, – едва смог вымолвить Эдуард, осторожно открывая один глаз. – Особенно чёрным.

Он открыл второй глаз, поднялся, отряхиваясь, и мстительно пнул упавшую ему на голову книгу. После чего уставился на причину пережитого ужаса.

Прямо над дверью, на подвешенных к потолку струнах, висело чучело воплощённого кошмара, состоящего, казалось, из огромной пасти с неимоверным количеством зубов и мощных лап с длинными и острыми когтями. Неизвестный таксидермист смог до малейшей детали передать всю ярость и мощь атаки неведомой твари.

– Вот же зараза, чуть не оконфузился, – прозвучало как комплимент неизвестному мастеру.

Эдик, на всякий случай провёл ладонью по джинсовой ткани штанов, попутно пытаясь подавить в себе желание сломать этому умельцу руки. Такого зверя Эдуард не видел даже в интернете. Даже похожего ничего припомнить не смог. Известные ему хищники с подобным чудовищем даже рядом не стояли. Самая уродливая гиена выглядела милым ухоженным шпицем по сравнению с тем, что висело под потолком.

– Это я в сказку, что ли, попал? В страшную, – молодой человек почесал саднящий затылок, нащупав при этом наливающуюся кровью шишку, – но так не бывает.

Парень растерянно огляделся вокруг, зачем-то поднял один из упавших свитков. Исследовательский пыл несколько поугас. Организм слегка потряхивало после массивного выплеска адреналина.

– Если так дальше пойдёт… – Эдик не закончил фразу, перескочив на новую мысль. – Здесь от одной комнаты – впечатлений полные штаны, а там их три коридора. Нет, наверное, на сегодня хватит с меня…

В продолжение своего монолога Эдуард машинально сворачивал и разворачивал подобранный свиток. Неосторожное движение сорвало с тонкого пергамента массивную печать из зелёного сургуча. Та упала на пол и тут же, пренебрегая всеми законами физики, подскочила вверх и застыла на уровне лица. Эдик от неожиданности вздрогнул, выпустив из рук прямоугольник выделанной кожи. Сложный рисунок печати пронзило искристым светом. Его отблески насытили каллиграфические символы рукописи. Строки на глазах делались объёмными, отрываясь от основы. Через мгновенья весь текст замерцал в воздухе, выстроившись ровными рядами под сверкающими изумрудными переливами. Цветные пятна заполонили зрение, складываясь в подвижную мозаику калейдоскопа, контуры кельи поплыли, меняясь местами, запах сушёных трав усилился цветочными нотками, чудовище под потолком улыбнулось во всю зубастую пасть, помахало лапой и подмигнуло жёлтым глазом. Разум подмигнул в ответ. И отключился.

Сознание возвращалось долго и неохотно. Боль сверлила виски, отдаваясь в ушибленном затылке. Каменный пол неприятно холодил спину сквозь тонкую ткань футболки. Эдик усилием воли открыл налитые тяжестью веки и упёрся взглядом в свод потолка.

– Кто я, где, и что тут делаю? – слава создателю, ответы на эти вопросы нашлись быстро. Обошлось без амнезии.

Парень уселся, опираясь на руки, и ошарашенно оглянулся. Телефон валялся на полу, сложившись в чехле книжкой, но пробивающегося света хватало, чтобы рассмотреть детали. Чучело пещерного варгала лениво покачивалось под потолком. Скелет старого замкового мага Божеслава (ударение на букву «е»), убитого тяжёлым болтом из штурмового пехотного арбалета, лежал на старых досках рабочего стола. В воздухе приятно пахло сушёным горным пятицветником и заячьим клевером. За пыльным стеклом банок искрился толчёный змеевик и тягуче опалесцировал настой ведьминой полыни.

Стоп! – Эдик резким движением вскочил на ноги, не обращая внимания на усилившуюся головную боль.

По спине пробежали мурашки, глаза заметались по комнате, запечатлевая кадры, словно в замедленном кино. «Трактат о практическом применении магии в сельской местности». Охапка высушенного долинного вереска. Склянка с магической киноварью. Бутылка дорогого дорнийского вина, сбора урожая пятилетней давности. Набор посуды для алхимической перегонки. «Расширенные комментарии к списку Дагонефа» в кожаном переплёте. Свиток с печатью наместника Роры.

Ещё полчаса назад, или сколько там он провалялся без сознания, Эдик ведать не ведал, как называются чахлые веники под потолком, кто такой Божеслав с ударением на букву «е», и где находится эта самая Рора. Откуда всё это взялось? Взгляд переместился на упавший пергамент, усыпанный осколками зелёного сургуча. «Свиток нечаянного знания». Твою мать, и его удалось опознать. Мозг уже вовсю оперировал новыми данными, подсказывая доступные объяснения происходящему.

– Но такого просто не может быть! – растерянно вскричал Эдик и стремительно бросился к выходу из подвала.

Поскользнувшись на гладких камнях и чуть-чуть не встретившись зубами со ступенькой, он вылетел наверх, пулей пробежав между башнями. Обращать внимание на разбросанные повсюду кости было некогда. Холодный пот стекал по спине, голова гудела от переполнявшей её информации. Разум судорожно пытался найти логическое объяснение случившемуся, но пока это не получалось. Первый позыв бежать сломя голову вниз, чтобы скорее оказаться в привычной обстановке, Эдик смог преодолеть. Хотя и с трудом. Подвернуть в потёмках ногу на каменистом склоне или напороться на торчащий сук в незнакомом лесу, дело вообще не хитрое, а поэтому крайне вероятное. Тут и без того чертовщина творится, серьёзной травмы ещё только не хватает.

Вечерняя прохлада прояснила голову, боль понемногу стихала, но ясности не прибавилось. Эдик вновь стоял на площадке у водопада и всматривался в окружающий пейзаж, пытаясь уловить знакомые фрагменты. Но все усилия были тщетны. И лес, и близлежащие горы приобрели другие очертания. Только озеро было по-прежнему круглым. С течением времени тоже что-то непонятное творилось. Парень был уверен, что ещё должно быть светло. Не так уж долго он провёл в этом клятом замке, проводя свои археологические изыскания. Чтоб им пусто было, изысканиям этим, в частности, и археологии в целом. Дёрнул же чёрт заняться!

Вечер стремительно насыщался глубокими тенями. Среди деревьев уже царила непроглядная темнота, и Эдуард решил, что утро вечера мудренее. Поэтому внесение ясности в возникшую ситуацию было отложено на завтрашний день. Ну не бегать же по округе с криками о помощи. Только зверей смешить, да и без толку, к тому же. На улице ночевать, тоже не самый удачный вариант, поэтому выбор был очевиден.

– Нечаянное знание, говоришь, – парень обратился к костяку старого мага, снимая пыльную бутыль с полки над пробитым черепом, – ну, будем разбираться, что это за невидаль и на кой оно мне сдалось.

Штопора у студентов никогда под рукой не бывает. Так уж заведено. Наверное, традиция такая. Но голь, как известно, на выдумки хитра. Портить старинную бутыль не хотелось, поэтому пришлось немного повозиться. Знание принципов гидродинамики – наше всё, а цена вопроса – пять минут времени, и ушибленная ладонь. Но дело того стоило. Вылезшая на треть пробка была беспощадно ухвачена зубами и выдрана с характерным звуком. Нос защекотал тонкий букет выдержанного дорогого вина. Эдик протёр горлышко краем футболки и осторожно пригубил рубиновую жидкость.

– Очень неплохо, на мой вкус, хоть я и не знаток. Твоё здоровье, старый, – он отсалютовал бутылкой костяку мага и сделал первый глоток.

Древняя бутыль из толстого зелёного стекла вмещала в себя литра полтора, если не больше. А Эдуард провёл активный день в физических нагрузках. Про расшатанные недавними событиями нервы и послестрессовое состояние даже упоминать будет излишне. Да и скромный обед из нескольких кусков вчерашнего шашлыка с овощами и коркой хлеба для здорового растущего организма, что говорится, на один укус. Поэтому надо отнестись с пониманием к дальнейшему поведению парня. Немного расслабиться ему точно не помешает. В этом случае будем воспринимать алкоголь, как лекарственный препарат. Неизвестно ещё, как сам себя поведёшь, оказавшись в подобной ситуации. Упаси Господь от такого!

Содержимое бутыли ещё не перевалило за половину, а Эдик уже активно общался с магом и чучелом, обсуждая насущные проблемы. Язык начал немного заплетаться, но вопросы сыпались из парня как горох из порванного мешка. Как он сюда попал и куда это сюда? Каким образом теперь отсюда выбираться? Зачем и почему чучело такое страшное? Для чего магу арбалетный болт в затылке и как он докатился до такой жизни?

Ответов, естественно, не было и в помине. Беседа, вообще, выходила несколько однобокой. Больше похожей на монолог. Но парня это особенно не смущало. Лечебный аспект действия алкоголя на голодный желудок не заставил себя долго ждать. Стало легко и просто, все сложности жизни отошли на второй план. Мозг, словно получивший новый заряд бодрости, сделал попытку отправить организм за очередной порцией приключений. Но, слава богам, ноги не захотели слушаться и никуда не пошли.

Бутылка, наконец, показала дно и зазвенела по полу, куда-то закатившись. Веки тяжело слипались. Усталость и употреблённое вино забирали своё. Эдик на последних проблесках сознания кое-как сгрёб рассыпанные свитки в общую кучу и, пожелав собеседникам приятной ночи, устроился на сооружённом ложе, подложив самый большой фолиант под голову.

Библиофилы и любители редкостей, наверное, растерзали бы Эдуарда на месте, увидев, как он обращается с бесценными носителями знаний. Но ему было глубоко наплевать на чувства библиофилов. Он уже погрузился в глубокий сон без сновидений, утомившись богатым на события минувшим днём.

Боль в пояснице. Это было первое чувство после пробуждения. Спать на каменном полу – не самое изысканное удовольствие. Эдик с удовольствием потянулся, прислушиваясь к себе – голова была на удивление ясной и лёгкой. Вчерашнее возлияние никак не сказывалось. Посмотрел на часы, стрелки показывали семь утра. Ещё бы поспать, но хорошего понемногу. Режим и всё такое. И дел невпроворот впереди.

– Доброе утро, чучело. Доброе утро, профессор, – Эдуард с улыбкой поприветствовал окружающих.

Сон, наверное, самое древнее целебное средство. Даже на таком неудобном ложе. За ночь организм успел отдохнуть и физически, и духовно. Мозг переварил полученную информацию, уложил её по полкам и рассортировал новые знания. Нервная система успокоилась и перестала воспринимать творящуюся вокруг дичь, как нечто из ряда вон выходящее. Происходит и происходит, просто данность, просто новые трудности, которые надо решать, ничего такого в этом нет.

Эдик прополоскал рот водой из пластиковой бутылки. Тёплая минералка приятно защекотала нёбо. Возможности гигиенических процедур, пожалуй, сегодня будут слегка ограничены. И, похоже, ресурс комнаты мага себя исчерпал в исследовательском плане, а это значит – нужно двигаться дальше. Эдуард пробежался по книжным полкам, выбирая приглянувшиеся чем-то свитки и пакуя их в сумку. Хоть какие-то трофеи, археологам без них никак. Весь смысл сразу теряется.

Вчерашняя паника пропала без следа, и заведомо тщетные поиски обратной дороги были бы бездарной тратой времени. Совершенно понятно, что произошло нечто неординарное. Если произойдёт чудо, и Эдик всё-таки ошибается, то друзья в любом случае отправятся на его поиски. И найдут. Не так уж далеко он забрался, в поисках Круглого озера. Как раз часа через полтора и появятся, по приблизительным расчётам. Но надежды на такое развитие ситуации почему-то почти не было. Поэтому надо как-то устраиваться здесь, а потом думать, как отсюда выбираться. И это если допустить, что такая возможность существует. А раз так, то только вперёд, на обследование замка. Навстречу новым приключениям.

План древнего здания нарисовался в голове поэтажной схемой с объяснительными надписями, словно сам собой. Стоило только задуматься. Оставалось только ему следовать и периодически сверяться. Замок, кстати, носил гордое имя Альдерри, кстати, его название произносилось на французский манер, и давал право его владельцу на титул маркграфа. Звучало это здесь несколько по-другому, но смысл был тот же. Хранитель рубежей. Владения маркграфа Альдеррийского дополняли крепость, на перевале Белых камней и несколько деревень в горной долине. Крепость носила название Сломанный Зуб и контролировала единственный проход через горы на участке в триста сорок лиг.

Лиги, это местные километры, если упрощать. Эдик ещё в подробности не вникал, за недостатком времени, поэтому слабо ориентировался в здешних измерениях расстояний, веса и размеров. Лиги и лиги. Сто метров туда-сюда роли не играют. По крайней мере, пока.

Деревни, общим числом три, населяли записные подданные маркграфа. Что-то около тысячи человек всего. Плюс-минус. В среднем, по три с лишним сотни душ на деревню. Они как раз и обеспечивали замок практически всем необходимым. И в виде обязательных податей, и приторговывая чем придётся. Ну а аристократ со своей дружиной их защищал от возможных агрессоров и охотников за халявой. Это уж, как водится.

– Махровый феодализм и средневековье, – Эдик сплюнул на пол и выругался, остановившись у ответвления нужного коридора – Так, в кладовые мы не пойдём, там делать нечего, только ботулизм ловить. В крайнем случае пенициллин добывать – до такой степени там, наверное, всё заплесневело. Ага, арсенал и оружейные, вот они где. Сюда, пожалуй, наведаемся.

Обзавестись какой-нибудь железякой повнушительнее – более чем разумное решение. Ведь зубастое чучело, когда-то жизнерадостно бегало и не менее жизнерадостно кого-то ело. А если тут такое водится, то охотничий нож – слишком вялый аргумент при защите. Да, надо обязательно что-нибудь серьёзное подобрать, желательно с рукоятью подлиннее. И набалдашником поувесистей. С этими мыслями Эдик вставил ключ в замочную скважину. Замок душераздирающе проскрежетал, раздался звонкий щелчок. Дверь подалась. Новый «владелец» и единственный на сегодня обитатель замка шагнул внутрь в предвкушении новых находок.

Зал, отведённый под арсенал, оказался большим, просторным и с высокими потолками, не в пример тесной келье. И ещё забит, что называется, под завязку. Обилие и разнообразие всяких смертоносных штук поражало воображение. Эдуард одно время интересовался историей холодного оружия, но некоторые образцы он опознать так и не смог.

– Сколько тут всего, – Эдик удивлённо присвистнул.