Искра, погружайся! В плену Янтаря

– Это была моя ошибка. Оставить тебя одну, без присмотра было изначально плохой идеей. Просто мне показалось… – он запнулся на мгновение. – Что ты начала понимать… меня… нас, нашу позицию. Я ошибся. И поплатился за это.

– Я не… Это сложно. Когда ты всю жизнь живёшь привычным образом, а потом резко узнаешь, что вокруг тебя был сплошной обман… это трудно.

– Это только начало. Тебе ещё многое предстоит узнать.

– Что ты имеешь ввиду? Есть ещё что то, чего я не знаю?

– Всему своё время.

Больше мы не разговаривали с янтарным… Клаудом. Его имя очень ему подходило. Он задремал в какой-то момент. Я была благодарна ему за разговор, мне немного полегчало. Через часа четыре, на горизонте показалось два аэрокара. Один легковой, другой грузовой. Нас пересадили в фургон, оказали квалифицированную первую помощь и повезли в Муравейник.

Сектор 3. Гарнизон.

– И сколько дней мы должны пробыть тут?

Я сидела на кушетке в лазарете, и понуро свесив плечи, смотрела на Клауда. Он полулежал, разминая свои пальцы. Доктора должны были сделать ему операцию, нужно было изъять пули. Сейчас они все были в другой палате, подготавливаясь. Ему разрезали майку, сняли швы, которые наложили для первой помощи, оставили примочку. Он неудачно повернулся, и поморщился от боли.

– Один день. Подлатают и отпустят домой, – выпрямившись, он посмотрел на меня. – Как ты себя чувствуешь?

– Меня пару раз ударили, а чувствую себя, будто поезд проехался. Поражаюсь, как ты с дырой в животе можешь так преспокойно двигаться.

Он впарил в меня взгляд.

– Я быстро восстанавливаюсь, – уголки его губ слегка поползи вверх, и он снова сморщился, ухватываясь за бок. На повязке опять проступила кровь.

Я вскочила и подошла к нему.

– У тебя опять кровь, – я взяла со стола новую примочку, смоченную в каком-то растворе. Доктора сказали, менять марлю, если будет кровить.

Я села рядом с Клаудом, осторожно забрала из его рук окровавленную примочку, и приложила новую. Он хотел придержать её сам, но я не пустила.

– Не шевелись, ты постоянно крутишься. Дай лекарству сработать.

– Я в порядке, девочка.

– Ну как в порядке? С тебя кровь хлещет.

– Мне не в первой.

Он был так близко, я могла свободно рассмотреть его шрамы. На торсе штук восемь. Ну конечно, ему не будет впервой.

– Ты за собой лучше смотри, – он сел ровнее, и неожиданно для меня, аккуратно взял мой подбородок в руки. Повернул на свет. Я уже видела себя в зеркале, большой тёмный синяк красовался на моей щеке, а нижняя губа была глубоко рассечена и припухла. Он поцокал языком. – Такую красоту испортили.

Мои щеки вспыхнули, я подняла на него глаза, и сразу отвела взгляд.

– Останется шрам?

– Если будешь слушаться врачей, может и не останется.

Я убрала локон за ухо. Он проследил за моим движением и убрал свою руку.

Дверь распахнулась и в палату впопыхах залетела Камилла. Она была в униформе – длинный чёрный китель, юбка до середины колена и высокие шпильке.

– Клауд? Когда мне сказали, что ты ранен, я думала, с ума сойду, – у неё было крайне встревоженное лицо. Она подбежала к своему командиру, и взяла его лицо обеими руками.

Он строго посмотрел на неё, вывернулся из тисков и снова поморщился от боли.

Когда она посмотрела на меня, сидящую рядом, в лице моментально изменилась. Она задержала взгляд на моей руке, держащей примочку на его животе.

– Ты почему вообще здесь?! Это все из-за тебя. А вдруг его бы убили?!

Клауд встал, забирая из моих рук примочку, сам прикладывая её к боку, затем пошёл к окну.

– Камилла отставить, – сказал он, закуривая сигарету. Она кинула на него расстроенный взгляд. Я видела, что она действительно переживает за него, и не винила её за нападки. – Нужно собрать совет, – обратился он к ней.

– Что? Прямо сейчас? – опешила она. – Но ты только приехал, ещё в таком состоянии, тем более уже ночь…

Он молча докурил, выкинул бычок, затем, встав в солдафонскую позу, на сколько это было возможно с одной лишь свободной рукой и расправив плечи сказал.

– Я не буду повторять. Иди, скажи Великому марлу, что я приказал собрать совет немедленно. Как только меня приведут в порядок, я сразу приду.

– Как прикажете, сер, – насупившись, сказала она.

Она вновь кинула на меня рассерженный взгляд и вышла из кабинета, цокая каблуками. За ней сразу зашла ассистентка:

– Мой генерал, все готово, проходите.

Клауд кротко кивнул и вышел, закрывая за собой дверь.

Глава 13. Темная лошадка

КЛАУД ДЮБОН

Операцию провели наскоро, под местной анестезией. Это был мой приказ, времени было мало, так что пришлось терпеть.

Через час я уже был в холле зала совещаний, одетый в свою должностную униформу, на эполетах и груди которой была изображена красная семи конечная звезда, шесть лучей которых были длинными, а один короткий – знак второго ранга. У Патрика все лучи были длинными, он занимал первый – высший ранг. Военные должности были самыми высокими в Муравейнике, потому что фактически, основная деятельность нашего бункера – повстанческая, все свои финансы и основные расходы, мы тратим на военную деятельность. Остальные сферы – вопрос второстепенный.

Я подошёл к распашным дверям конференц-зала, постовые кивнули мне, отдавая честь.

– Здравия сэр вице-марл Клауд Дюбон, генерал армии красной звезды! Великий Марл с советом уже ожидают вас, сэр!

Я терпеть не мог эту официальную трату времени. Но дисциплину нарушать нельзя.

Я ударил себя кулаком по плечу и указал пальцем вниз:

– «Из недр воспрянем под красным солнцем! Не забыто, не прощено!»

– «Не забудем! Не простим!» – проскандировали хором солдаты и сделали такой же жест в ответ, как и я.

Я кивнул и прошёл внутрь зала.

Все члены совета встали в приветствии, кроме Патрика, как и было положено в иерархии рангов.

– Здравия генерал, пусть все пройдёт, – Кассия, председатель аграрной зоны, взрослая женщина с коротко стриженными белыми волосами поприветствовала меня, пожелав скорейшего выздоровления. На её эполетах красовался знак красной звезды с двумя короткими лучами и пятью длинными. третий ранг.

– Спасибо Кассия. Воспрянем, – я окинул всех членов совета взглядом, указывая головой, что можно сесть, и сам тоже проследовал к своему креслу. – Я объясню причину срочного собрания, в такой поздний час. Как вы все знаете, я командировался в Нур-Калет, по всем вам известной причине. Как и было решено, я успешно заложил последний кислотный детонатор в цилиндре выхлопа домольтера. Скоро кислота синтегрирует с содержимым контейнера, и начнёт действовать. При выполнении миссии, произошло чрезвычайное происшествие. Мелания Рош, находящаяся под моим надзором, так же отправилась в Нур-Калет. В ходе событий, по моей оплошности она добралась до коммуникатора и вышла на связь со своим отцом.

– Как вы могли допустить такое юный вице-марл?!

Я ожидал, что Серафим, самый пожилой член нашего совета, имеющий пятый ранг, скажет эти слова. Он занимался социальными вопросами Муравейника, был самым предусмотрительным членом, и всегда был против рисков. У меня абсолютно противоположные с ним взгляды на решения проблем, но его мнение я безусловно ценил и уважал, как самого старшего и более опытного, и мудрого чем я сам.

– Моя вина, господин член совета, но все обошлось, мы целы, заложница сейчас в лазарете.

– Видно, как вы и ваша заложница "целы". Наслышаны! – он искоса глянул на мой бок, за который я периодически держался.

Я прокашлялся.

– Позвольте вернутся к основной теме сегодняшнего собрания.

Старик вскинул голову, и кивнул мне.

– Спасибо. Итак. После того, как Мелани Рош вышла на связь с отцом, за ней был отправлен отряд. Сначала я ожидал солдат конфедерации либо военных Провиданс, но увидел доселе мне незнакомых бойцов. У них была полностью белого цвета униформа. Найти мою пленницу после звонка им удалось меньше чем за двадцать минут, в ходе задания они убили гражданского, что исключает солдат конфедерации, так как мы знаем их политику, и так же нанесли увечья Мелани Рош, следовательно, это не могут быть военные Провиданс. Её местоположение выдал звонок – безусловно. И найти её смогли быстрее, чем кто-либо. Отсюда я сделал вывод, что на нашей арене есть третий противник, а может и союзник, пока неизвестно. Известно то – что он против Роша, но за нас ли? Ответ неизвестен. У меня три предположения, либо у него есть доступ к базе Провиданс, либо это крот в корпорации Роша, либо какой-то очень умелый хакер. Я призываю разобраться со всем этим, выделить на это бюджет и несколько отрядов. И хочу в скором времени собственноручно заняться этим вопросом. Прошу хорошенько обдумать и проголосовать. Второй ранг – «за» – сказал я и поднял руку.

– Я считаю, что нам нужно заниматься своими проблемами, а не лезть в чужую политику. У нас хватает своих первостепенных забот и внутри своей организации и на фронте с Провиданс. Пятый ранг -" против", – Сказал Серафим.

– Третий ранг «за». – выразила своё мнение Кассия.

– Мы планируем боевые действия по весне. Мы должны знать все о возможных рисках! Если генерал прав и существует третья сторона, то это – тёмная лошадка! И что тогда?! Лучше понести убыток сейчас, чем принять поражение во всей войне! Четвёртый ранг «за», однозначно!

– Я разделяю мнение Четвёртого ранга. Седьмой ранг «за»!

Большинство высказалось за. Но когда вопрос касается конкретной сферы, у её председателя идёт двойной голос. Шестой ранг молчал. Я посмотрел на Густава Фуггера, который все это время молчал и смотрел куда-то в пустоту. Не смотря на голосование и ранги, его мнение всегда во всех вопросах было авторитетным, по тому что, в первую очередь мы зависели от своих экономических возможностей. Он по праву занимал свою должность, по тому что был прекрасным математиком. Я выжидающе смотрел в его сторону, как и все члены совета. Считал в голове цифры, знали мы.

– Я не могу так однозначно дать голос, – высказался, наконец, Густав, и посмотрел на меня. – В вашем понимании уже есть конкретные цифры, генерал?

– Могу пока сказать о закупе оборудования, ориентировочно – полтора миллиона кредитов.

Зал ахнул.

Густав поднял брови, и вновь начал считать. Я и сам понимал, что сумма катастрофически большая для Муравейника.

– Предоставят ли нам помощь другие бункеры, – обратился Густав к Патрику.

– Все зависит от результата голосования, уважаемый председатель экономики, – задумчиво сказал Патрик, затем посмотрел на меня с тревогой.

Я не посвящал его в причины собрания, и не советовался с ним, не хотел тратить на это время и полностью доверился своей интуиции.

– Муравейник готов без особых потерь выделить семьсот тысяч кредитов. Если такая сумма достаточна для вашей операции, мой голос «за».

Я не знал, достаточна ли такая сумма, но в принципе, мог плясать от бюджета, мы бы что-нибудь придумали однозначно.

– Мы будем отталкиваться от суммы "семьсот тысяч", – кивнул я.

– Шестой ранг – «за», – сказал Густав.

Оставалось слово за Патриком.

– Я конечно, крайне удивлён собранию. Мой преемник, не посвящал меня в подробности и причины его созыва, как вы знаете, он всегда, в меру неопытности советуется со мной. Но сейчас… он был абсолютно прав. Эта миссия обязательна и необходима. Более того, большая удача, что наличие третьей стороны всплыло именно сейчас, неизвестно, чем обернулось бы это открытие, будь мы уже вовлечены в открытый военный конфликт. Голос первого ранга – определённо «за», более того, я буду требовать получения поддержки от других бункеров. Объявляю решение: совет проголосовал «за» практически единогласно, – Патрик посмотрел на меня, и я увидел в его глазах гордость. Я едва улыбнулся ему и облегчённо вздохнул. Но без ложки дёгтя не обошлось.

– Вы сами хотите учавствовать в миссии юный вице-марл? – холодно сказал Серафим, меняя тему разговора.

– Я ещё не составил конкретный план действий, чтоб дать вам ответ, господин член совета, – я переключил своё внимание на него.

– Хочется верить, что вспыльчивый нрав и чрезмерная … активность вашей "особенности" не помешают вам в миссии, как случилось в этот раз. И…, – он сделал паузу. – Возможно, стоит тщательнее подобрать членов отряда на эту деликатную диверсию, раз уж совет решил воплотить её в жизнь. Может стоит отправить кого-либо другого, взамен вас, юный генерал? Большой бюджет – большой риск – большая ответственность. Все-таки, ваша природа неоднозначна и не всегда поддаётся полному контролю… не хотелось бы отправить семьсот тысяч кредитов в мусор.

Я напрягся. В зале повисла гробовая тишина. Это был удар ниже пояса, и понимал это не только я. Я старался не поддаваться своему задетому эго, и не ответил на язвительное замечание. Тем временем Серафим продолжил:

– Я ещё не видел от вас подробного отчёта о прошедшей миссии, но на сколько я ознакомлен с протоколом, которым вы должны были руководствоваться, миссию в Нур-Калете планировалось осуществлять с интервальным введением блокаторов. Это так? Уважаемый председатель здравоохранения Нюра, будьте добры ответить.

На меня встревоженно посмотрела бледнокожая высокая женщина с длинной чёрной косой, затем повернулась на Серафима и кивнула ему головой.

– Соблюдали ли вы протокол юный генерал?

– От части, уважаемый член совета. Были отягощающие факторы.

– И чем это обернулось?

– Я всегда стараюсь действовать по протоколу.

– Я думаю, что вы прекрасно понимаете сами, что к сожалению, слишком многое зависит от вашей "химии" которой вы себя пичкаете ежедневно, и которая помогает вам вести полноценный образ жизни. А если у вас снова появятся отягощающие факторы во время очередной миссии? Вы хотите выделить крупную сумму от бюджета, на миссию, которую сами же можете подвергнуть риску. Когда дело касается мелких заданий, дело другое. Но то, что вы предлагаете, это полномасштабная финансово затратная диверсия. А если вы, простите меня за выражение, "озвереете" прямо во время задания?

Я зверел уже сейчас.

Патрик вскочил и ударил кулаком по столу.

– Серафим, имей уважение к старшим по рангу. Ты имеешь право на своё мнение, но не в такой форме!

Серафим тоже встал.

– Всем известно, каким образом твой пасынок оказался на своём месте и получил свой ранг.

– Уважаемый Серафим, – Нюра вклинилась в разговор. – Имейте уважение, вице-марл заслуженно находится и на своём посту, и имеет свой ранг. Мы знаем, как вы относитесь к его "особенности", но это не даёт вам права принижать его заслуги перед Красной звездой! Он был избран членами совета на честной основе! Никто не ставил его на этот пост просто так!

Патрик нервничал. Он сбил с себя спесь и заговорил:

– Я сейчас разрабатываю новые блокаторы для него, эффект от них будет лучше и длительнее…

Мне надоело это все слушать, и я встал.

– Хватит, – громогласно раздался мой голос. В зале вновь воцарилась тишина. Мой тон был железным, когда я заговорил. – Опасения Серафима, от части… обоснованы, и, наверное, каждый, глубоко внутри, с ним в чем-то согласен, даже я сам. Но! Благодаря именно этой «особенности» ряды наших солдат редеют на много реже, чем могли бы. Я выполняю в одиночку миссии, на которую нужен целый отряд. Я не выбирал быть таким, и да, порой с этим трудно справиться, но польза от этого выше, чем вред, особенно – когда я – в погружении. И я призываю использовать плюсы моих возможностей.

Я окинул взглядом всех присутствующих, и остановился на Серафиме.

– Я учту ваше пожелание, уважаемый член совета. И если сочту себя некомпетентным самостоятельно выполнить эту миссию, обязательно подберу лучшую кандидатуру взамен. Совет проголосовал – семь голосов "за", один "против", решение уже принято. Других вопросов и предложений к совету у меня больше нет.

Патрик вновь встал.

– У кого, то есть ещё вопросы или возражения? – он посмотрел на Серафима.

Тот в свою очередь в задумчивости почесав подбородок, сказал.

– Не имею больше вопросов и возражений.

– Значит единогласно! Совещание объявляю закрытым.

– Великий Марл, – я посмотрел на Патрика. – Останьтесь, будьте добры в зале. Нам надо поговорить.

Патрик кивнул. Мы подождали, пока все члены совета уйдут, и сели за стол. Великий марл устало потёр переносицу.

– Этот Серафим! – начал было он. – Иногда бывает таким… таким!

– Ты же понимаешь, что он от части прав. Просто он единственный, кто открыто говорит об этом в слух. Он думает об общем благе.

– Это не делает его менее неприятной личностью!

Я улыбнулся. Мы как будто поменялись ролями.

– Патрик. Лукаса убили. Его тело так и осталось лежать посреди магазина. Либо, если кто-то из посетителей заходил, то его могли забрать в морг. Я в любом случае хочу организовать ему достойные похороны. Он должен быть… с семьёй. Это мой долг перед его дочерью, да и перед ним самим. Он был хорошим человеком.

– Конечно сынок, – Патрик вздохнул и ударил себя кулаком по плечу.

– Я пока что начну подготовку к диверсии. Но до этого я должен сделать кое-что другое.

– И что же?

– Я заберу твою внучку из Кузни.

– Я тебе скажу один раз. Выкинь эту затею из головы. Ты мой сын. Я не буду рисковать твоей жизнью. Все!

Понятно. Разговор не удастся. Поговорю с ним об этом в другой раз. Я переключил тему:

– Как успехи с новыми блокаторами?

– Не знаю ещё. По предварительным данным, должны быть раза в два эффективнее первого поколения. Я очень переживаю за тебя сынок. Ты стал более вспыльчивым в последнее время, – Патрик поднёс руку к моему лицу и оттянул большим пальцем моё нижнее веко, долго рассматривая мой глаз. – Блокаторы стали хуже работать? Визуально вроде нормально все.

– Нет, блокаторы нормально работают. Просто раздражителей больше стало…

– Ты о девушке?

– Конечно. Ты подсунул мне под нос «триггер». На что ты рассчитывал? Видишь до чего дошло, какие ошибки я допускаю. – Я указал на рану на моем боку.

Патрик хмыкнул.

– Зато смотри как ты на Серафима реагировать стал. Спокойно, рассудительно. Раньше камня на камне не осталось бы, – Патрик рассматривал свои ногти, будто там было что-то невероятно интересное. – Не обижай девушку. Ей итак тяжело.

– Давно тебе до неё дело есть?

– Мне просто её по-отцовски жаль. Она осталась совсем одна, вдали от дома, а ещё рядом такой, – он окинул меня осудительным взглядом, но когда заговорил вновь, в глазах стояли смешинки. – Невыносимый юноша как ты.

Я фыркнул.

– Спасибо за комплимент, пап.

Лицо Патрика смягчилось, я редко называл его "папой" или "отцом", возможно напрасно, он заслуживал этого. Ни разу в жизни он не отделял меня от своей кровной дочери и всегда относился, как к родному.

– Ты не рассказал ей правду о её отце, да и обо всём? – спросил он

– Нет. Я раньше так предвкушал этот момент, а сейчас… не знаю. Не могу.

– Почему?

– Не знаю.. Она просто оказалась другой. Ожидал совсем иного от неё. Как выяснилось, она очень даже неплохая девочка, добрая, и возможно, действительно не заслужила того, что выпало на её долю, да и то что её ждёт впереди. Не хочется делать ей больно, конечно, придёт день и этого будет не избежать, но … пока я не готов. Знаешь, безусловно жаль, что наш план с её участим – провалился… если ставить на чашу весов победу в противовес ей – не сравнимо… но, исходя из того, что мы имеем, от части я рад, что она избежала участи, которая ждала её в Провиданс.

– Рош привык ходить по головам… Знаешь, у нас с тобой так редко бывают обычные разговоры, и в эти моменты ты очень похож на свою мать. Она была такой…самоотверженной.

– Я помню.

Я старался не зацикливаться на разговорах о маме, потому что тема была крайне для меня болезненной. Я вытащил сигарету, зажёг и сделал затяжку.

– А ну завязывай с этой гадостью, – Патрик вырвал у меня сигарету изо рта.

Я фыркнул. Ладно, выйду потом покурю.

– Я пойду в лазарет. Меня не на долго отпустили.

– Хорошо. Девушку тоже проведай. Удели немного внимания. Ей надо влиться в наше общество. Не будешь же ты до старости за ней с наручником ходить. У неё должны появиться друзья, когда-нибудь будет личная жизнь, – я отметил, что вот это мне не очень понравилось, но значения не придал. – Помоги ей адаптироваться.

– Это приказ?

– Просьба.

– Как скажете, – хмыкнул я.

– Сегодня я гордился тобой, сынок. Ты молодец, поступил правильно, не представляешь, как я переживал.

– Есть с кого брать пример, – без сарказма сказал я, встал и направился к двери, вытаскивая на ходу пачку сигарет.

– И не кури эту дрянь!

– Есть сэр, – кинул я, не оборачиваясь, зажёг новую сигарету и скрылся за поворотом.

* * *

Я практически дошёл до здания лазарета, как меня сзади схватили за плечо. Я резко обернулся, хватаясь за нож на поясе, встречаясь взглядом с русым, ниже меня на пол головы парнем, с улыбкой от уха до уха.

– Тебе что, жизнь не мила? – растерянно сказал я.

Маркус прыснул со смеху, и крепко обнял меня, сминая кости, и надавливая на больное плечо.

Я оттолкнул его.

– Черт бы тебя побрал, придурок, – прошипел я и поморщился от боли. – Меня только подлатали, – но затем, на моё лицо наползла улыбка. – Давно ты вернулся?

– Вчера. Почему ты уехал в Нур-Калет без меня? Хотел остаться наедине с маленькой кошечкой?

– Если я захочу остаться наедине с кем либо, мне не нужно ехать для этого в другой полис.

– Как миссия? – посерьёзнел мой друг. – Ты закончил? Я слышал, Лукаса убили.

– Да, к сожалению. Твоя как? Избавился от машины? Сестра твоя как? С ней все в порядке? Смогла выбраться незамеченной?

– Урсула сбежала в тот же день, она ещё пару дней будет прятаться в пограничной зоне, потом приедет. На неё сразу объявили охоту.

– Есть ещё новости из столицы?

– Да.а… Рош ищет свою наследницу, СМИ так и пестрит её фото, объявил баснословную награду, я конечно удивился, узнав, что он отказал вашим требованиям.

– Ну пусть ищет. Полезно для его здоровья.

– Как она? Урсула очень переживает за Мел.

– Нечего было привязываться к ней, – нахмурился я.

– Я серьёзно спрашиваю, она действительно места себе не находит.

– Она в порядке… ну почти. Сейчас в лазарете. Нас немного помяли. Патрик приставил меня к ней. Как раз иду проведать.

Маркус искоса глянул на меня.

– Не обижай её.

– И ты туда же? Вы че сговорились? Какое вам до неё дело? Да и за кого ты меня принимаешь? Я всегда крайне любезен с женщинами.

Маркус громко заржал.

– Кстати об этом… выйдешь из лазарета, сходим развеемся. Может сгоняем на поверхность, рванём в какой-нибудь платиновый город…

– Посмотрим, – я понизил голос. – Но никакого расточительства бюджета… у меня затратная миссия на кону, максимум что нам светит в ближайшее время – женский гарнизон.

– Боже упаси, ты знаешь, женщины по типу Макты Кападии не в моем вкусе… вот маленькая тихоня кошечка – совсем другое дело, – обдал меня широченной улыбкой Маркус.

– От кошечки руки прочь, – съязвил я.

– Что, уже занята?

– Под присмотром. Давай, увидимся позже. Или ты хочешь навестить нашу «тихоню»? Ей не хило так досталось…

– Ой, не не, спасибо. Я пока не готов морально, Урсула вернётся, может тогда я созрею на это.

– Трус, всегда прятался за юбку сестры … – растянулся в ехидной улыбке я.

Он не сильно ударил меня в больное плечо.

– Сукин сын! – гаркнул я, хватаясь за рану.

– Увидимся, жду твоей выписки из лазарета! – сказал Маркус, захохотав и махнув рукой и ушёл в сторону жилой части гарнизона.

Я смотрел ему в след. От сердца немного отлегло, они с сестрой смогли благополучно выбраться, угроза миновала. Урсула конечно умница… отлично сработала. Простояв ещё некоторое время, я зашёл в лазарет.

За мной моментально увязалась медсестричка, которая назойливо пыталась осмотреть мои раны. Не выдержав я рявкнул на неё и, она моментально ретировалась за капельницей, оставляя меня одного.

Я направился в палату. Внутри было темно, когда я зашёл, свет был выключен, горел лишь одинокий ночник, освещая бесчисленное число спальных коек, выставленных в ряды параллельно друг другу. На все огромное помещение, была занята лишь одна, на которой лежала спрятанная под одеяло фигурка. Я медленно пошёл в её сторону, и присел на соседнюю кушетку. Девчонка, услышав скрип кровати повернулась и потерев сонные глаза, посмотрела на меня.

– Клауд, это ты?

У меня резало слух, когда она называла меня по имени. Ко мне мало кто мог обращаться таким образом, но мне не хотелось её одёргивать. Пусть говорит.

– А ты ждала кого-то другого?

Она выдохнула.

– Ты разбудил меня, чтоб поиздеваться? – голос её был сонным, хрипловатым и тихим.