Олень, фея и камень

Девушка сделала несколько привалов, больше нужных ей, чем ее «лошадкам». Ноги, руки, спина нещадно болели с непривычки. Еда будто превратилась в камни, куда там угощению хозяев Нум-га, и приходилось долго греть ее на костре, чтобы хоть как-то разгрызть. Но даже после такой обработки Ива не чувствовала вкуса. Зато спать в круге собак, щедро делившихся с ней своим теплом, оказалось на диво уютно.

Утром знахарка проснулась в обнимку с Тимиром, но он сделал вид, что крайне этим возмущен, и тут же, вскочив, стал требовать завтрак. После оного девушка принялась запрягать собак, с содроганием понимая, что помнит едва ли половину из того, что ей говорила шаманка. Справиться со сбруей удалось только милостью мироздания. И это при том, что псы сами выстроились как надо и никак не мешали ей в столь нелегком деле. Более того, если Ива уж откровенно делала что-то неправильно, начинали порыкивать и устраивать пантомиму, будто они задыхаются и корчатся в муках. Первый раз, когда пес упал на снег и начал дрыгать ногами, знахарка чуть там же не легла от ужаса. Этот же негодяй тут же вскочил и принялся ей вылизывать лицо, смешливо фыркая в него и явно веселясь. Тимир от приятеля не отставал, но все же ткнул носом в неправильно пристегнутую лямку.

– Да, – буркнула Ива, открепляя упряжь и цепляя ее как нужно, – вы явно не обычные псы. Но это еще не повод смеяться. Я же в первый раз!

Собаки же, явно забавляясь, скалились и махали хвостами. Их не пугала ледяная пустыня и то, что может встретиться им на пути. Девушка же с содроганием думала о будущем. Что ждет ее впереди? И каков он, этот лунный олень?

– Тимир со стаей привезет тебя к стаду лунных оленей, – вспоминала Ива рассказ шаманки. – Ты легко их узнаешь. На их шкуре нет ни единого серого пятнышка. Ищи того, у кого будет луна меж рогов.

– Луна меж рогов?

– Ты поймешь. Когда узнаешь его, позови по имени.

– А какое у него имя?

– Я не знаю, – женщина улыбнулась, покачав головой.

– Но как же тогда…

– Он откликнется только на свое имя. И только тогда отвезет тебя к камню.

– Но я же не знаю его имени… – растерялась Ива.

– Эту загадку тебе придется решить самой.

Мысли об имени волшебного оленя не оставляли Иву, раз за разом возвращаясь и бегая по кругу. Он откликнется только на свое имя, но его имени девушка не знает… И что делать? Белоснежный олень… с луной меж рогов… как могут звать его? Адуляр[1]? Луна? Месяц? Снежок, гоблин его побери?!

Да и… какой язык использовать? Или все равно?

Надежда была только на то, что интуиция ведуньи подскажет. Вот увидит она это диво дивное с луной между рогов и прозреет. М-да… прям вот сразу и прозреет… Снежок он там или Лункаменэль какой-нибудь…

Оказалось, что путешествие на собаках – занятие довольно однообразное, когда уже немного освоился. Это сначала все мысли – как бы не свалиться с саней, если еще не свалился. Потом приходит наслаждение от скорости, сверкающих просторов вокруг, забавных хвостиков впереди, но затем… остается лишь обжигающий холод, коварно заползающий под одежду, и странное медитативное состояние, будто эта ледяная пустыня, этот снег, это небо, этот бег входит в тебя, подменяет собой все твои мысли и чувства.

И выныриваешь из него, только чтобы на больших подъемах соскочить с нарт и побежать вверх, держась за поручень, дабы помочь собакам. Или порой два-три раза в день на пути попадается одинокий олень – обычный, серовато-белый, мохнатый. Псы тут же разражаются лаем и пытаются сойти с пути для веселой погони. Приходится их осаживать криком, на который первым реагирует Тимир, хоть и с огромной неохотой. Его же рыка и короткого грозного лая слушаются и остальные. И Ива ему за это безумно благодарна.

Случались, конечно, и непредвиденные ситуации. Например, в какой-то момент одна из собак странно взвизгнула и пошла как-то кособоко. Девушка не поняла, в чем дело, и скомандовала остановку. Псы послушались и, вывалив языки, уселись на снег. Ива же нашла то животное, которое ее взволновало. Пришлось уговаривать его дать себя осмотреть. Тимир помог и тут: грозно глянул, и пес подчинился.

– Ну как я и думала, – вздохнула чародейка, разглядывая лапу.

Очевидно, пес порезался о наст или лед. Пришлось лечить. Причем и зельем, и магией. Не было у них возможности ждать. Обработала ранку, смазала необходимым составом и призвала силу. В этом месте энергия отзывалась весьма своеобразно, однако немного поартачившись, пришла-таки на помощь. Пес отнесся к синеватому сиянию настороженно, но сильно возмущаться не стал. Скорее всего, и не такое видел. К тому же Тимир по-прежнему сидел рядом, внимательно наблюдал и своим сосредоточенным, спокойным видом внушал всем уверенность. В том числе и в том, что у него все под контролем.

После лечения Ива на всякий случай соорудила из плотной ткани что-то вроде сапожка: все-таки место, где была ранка, пока еще очень чувствительное, нужно меньше его травмировать.

Второй неприятный случай произошел тем же днем, но чуть попозже. Появился какой-то странный звук вдалеке. Сначала Ива подумала, что ей показалось. Но потом стало очевидно – к ним кто-то приближается. Собаки тоже начали проявлять беспокойство.

«Волки! – сообразила девушка, когда звук повторился. Теперь она вполне уверенно разобрала в нем вой. – Проклятье! Что же делать?!» – запаниковала чародейка. Но псы целенаправленно рвались вперед, внушая уверенность и ей. «Но они не смогут драться в упряжках», – пришла вторая волна опасений. Однако распрячь – какова вероятность, что она сама выживет при таком раскладе?

Злость появилась как-то неожиданно. Что она, в самом деле, ведет себя как заяц какой-то? Сила согрела руки, намертво вцепившиеся в спинку саней.

Ива насколько возможно быстро прикрепила себя специальными ремнями к нартам. Обычно эти ремни не использовались из-за опасности получить травму, если сани перевернутся, но не остановятся. Однако сейчас девушке нужны были свободные руки.

Волки выли где-то слева, но видно их еще не было. Ива не стала ждать. В этой ледяной пустыне огонь – самое необычное и неожиданное. Его и призовет. В этот раз сила, как ни странно, даже артачиться не стала, хотя магия огня давалась в обычной ситуации девушке с наибольшим трудом.

Огненные шары получились небольшие, зато шумные и плюющиеся болезненными искрами. Девушка еще и заложила в них большой запас прочности, чтобы могли преодолеть большое расстояние. Правда, только по прямой. Самонаводящиеся они пока не изучали. А жаль… «Выберусь отсюда, и выучу! Вот чем угодно клянусь – выучу!»

Отправила их просто в сторону, откуда слышался вой. Сначала три. Потом прислушалась к себе. Никакой усталости не ощутила и сделала еще пять шаров – и снова никаких негативных последствий. На девятом вой прекратился. Еще с час Ива ожидала нападения, но очевидно, их решили оставить в покое, что очень обрадовало девушку. Кто знает, что за животные тут обитают. Может, им ее магия на один чих? Огненные шары могли удивить, а не напугать, так ведь? Слава всем богам, что столкновения все же не случилось.

Мысли об имени загадочного оленя постоянно вертелись в голове. «Может, это что-то абстрактное, как выразился бы Златко? Надежда? Нет, Шанс, к примеру? Последний, гоблин побери. Или в стихах? Олень… мишень… лень… ячмень… плетень… сирень… Бред какой-то… Олень-чародей… Еще и луна меж рогов… О, а может, это и есть подсказка?.. Такие рога, что на руны похожи? И луна между ними тоже… Как раз слово выйдет… Выйдет ли? Надо внимательно смотреть!»

Собаки мчались вперед, будто и не было целого дня пути, будто не тащили за собой сани с девушкой. Ива прекрасно понимала, что они тоже устают, но порой казалось, что этим невероятным животным под силу бежать вечность. Может, так и есть?

Светлым небо в этих местах долго не держалось. Но псы к тому моменту, когда темнота касалась земли, не уставали и продолжали все так же нестись, задрав хвосты кверху и изредка лая, будто общаясь или отчитываясь перед вожаком.

Следить за временем Иве оказалось очень сложно. Не понимала она, хоть убей, когда стоит сделать остановку, а когда не позориться своей слабостью перед собаками. Тимир быстро это сообразил и сам решал этот вопрос, просто сначала снижая темп, а потом отказываясь бежать дальше. Впрочем, девушка и не настаивала. Обычно из их компании именно она уставала больше всего. Через какое-то время знахарке все же удалось понять темп – столько-то коротких, столько-то длинных остановок.

Темнота в очередной раз поцеловала лежащий снег, создавая нереальное ощущение, что земля и небо поменялись местами: внизу все белым-бело, наверху – чернильная тьма. Ива уже чувствовала, что скоро придет время ночлега, но против ее ожиданий Тимир гнал упряжку вперед. Девушка какое-то время колебалась, однако потом скомандовала «стоп», но пес, обычно деликатно делающий вид, что слушается ее слов, коротко и зло взвыл. Да так, что знахарка аж сжалась от решимости, прозвучавшей в этом вое. Как-то вдруг стало жутко. Может, волков учуял? Или какую дрянь похуже?

Собаки тем временем явно ускорились, разве что не летя над ледяной пустыней. Ива вдруг как-то по-особенному остро ощутила сковывающую этот мир тишину. Даже скрип полозьев, снег под лапами зверей, ее собственное дыхание слышались будто издалека, словно сквозь невидимую перегородку, еле пробиваясь через этот морозный плотный воздух. Сейчас девушке казалось, что она одна на всем белом свете. Огромный, просто нереально огромный мир, абсолютно равнодушный к ее жизни и смерти – и над ним такое же невероятно огромное, полное тьмы и снега небо.

И вот этот колдовской бег прекратился. Тимир начал снижать скорость, ему вторили другие псы из стаи. И наконец желанная остановка. Ива с трудом выдохнула и с трудом разжала вцепившиеся в поручень пальцы. Еле ковыляя, прошла вперед, чтобы начать распрягать вожака, однако против ее ожидания тот не дался. Покачал лобастой головой и кивнул куда-то вперед.

Ива обернулась.

И сначала не увидела ничего. Однако потом… их фигуры выступили из падающего с неба снега, соткавшись из него и лунного света. Белые, совершенные очертания на фоне тьмы небес…

Да, спутать их с обычными животными – невозможно. Будто нарисованные художником в едином цвете и без какого-либо изъяна. Идеальные создания волшебного мира.

Ива не сразу нашла в себе силы дышать дальше – горло перехватило от восторга.

Девушка несколько раз глубоко вдохнула и перевела взгляд на Тимира. Только сейчас она задумалась, нужно ли ей снять упряжь или оставить так. Немного поколебавшись, знахарка потянулась к ремням, но Тимир снова покачал головой. Посмотрел на нее невероятно умными глазами и вдруг, подавшись вперед, лизнул в нос. Ива от неожиданности фыркнула. А пес тем временем прижался лбом к ее лбу и тяжело вздохнул. На глаза почему-то набежали слезы. Девушка обняла зверя за шею, зарываясь в жесткую шерсть.

– Спасибо… – еле двигающимися губами прошептала она. – И хозяйке твоей спасибо. – Отпускать его не хотелось. Отпускать и знать, что уже никогда не увидит снова. – Если… если встретишь Грыма… помоги… – зачем Ива это сказала, она и сама не знала. С чего решила, что имени хватит или ее просьба будет услышана. Просто… больше сделать для друга она ничего не могла. И это убивало.

Сентиментальности Тимира надолго не хватило. Пес быстро выпутался из ее рук и мотнул головой, показывая, что вещи нужно снять с саней. И как только чародейка это сделала, развернул упряжку, и собаки, разразившись прощальным подбадривающим лаем, помчались назад.

Девушке же оставалось только смотреть им вслед. Псы все быстрее неслись вперед, и в какой-то момент Иве стало казаться, что они исчезают, превращаясь в снежный вихрь, в метель, и именно их голоса она слышит в ее плаче. Может быть, так и было.

Немного поколебавшись, Ива наконец повернулась к оленям. Они тоже глядели туда, где исчезли псы шаманки. Если девушка и заинтересовала их, то виду животные не подали. Она же – не знала, что делать. Печально вздохнув, поправила на плече мешок с вещами и направилась в сторону этих удивительных созданий.

До них еще оставалось не менее двухсот шагов, а Ива уже начала паниковать. Вот подойдет она ближе, а олени как испугаются! Умчатся вдаль, и что тогда? Бежать за ними с воплями «Подождите, мне только прокатиться!»?

И это еще хорошо, если не решат испытать свои рога и копыта. Мало ли сколько там дури под этой сверкающей шкурой? Или ладно, вот дошла она такая, и нужно выбрать. Какой из них с луной-то меж рогов? Выбрала какого-нибудь – и не того. И куда он ее умчит? Имя еще это клятое… Она ему: «Ты – лунныйгоблинтебяпоберисветэль». А он: «Нет, я – Снежок. А ты дура». И сбежит. Что ей тогда, бегать тут, выкрикивая на все лады: «Снежок! Снежок!»?

«Но ведь это должно быть что-то очевидное, – почти умоляюще подумала она. – Иначе это все было бы бессмысленно. Может, у него рога в форме рун, или на шкуре узор…»

Страхи не отпускали, но Ива медленно шла к оленям. Ноги и руки после долгой неудобное езды стоя устали невероятно. И, откровенно говоря, она предпочла бы отдохнуть, а не решать загадки, больше подходящие Златко. Девушка даже не подозревала, что тот тоже предпочел бы поменяться с ней приключениями. Однако что делать, если судьба распорядилась именно так?

Олени подняли головы и синхронно посмотрели на девушку, только когда она подошла на расстояние шагов в пятьдесят. До этого они просто паслись на голубоватом снегу, будто на обычном лугу. «Интересно, есть ли у них враги в этом странном мире? Те же волки, которых я так и не увидела? И слава богам!» Иву же опасной звери явно не считали. Да и как считать: любой из них был выше ее в холке. Или по крайней мере так казалось из-за рогов, которые имелись у каждого животного. Только у самцов куда более ветвистые, мощные и высокие.

Ива замерла под взглядами оленей.

Ей казалось – все замерло. Точеные силуэты прекрасных животных, луна в синем небе, даже ледяной ветер – все остановилось. И только мелкий, еле ощутимый снег все сыпался и сыпался.

В этом миге было больше волшебства, чем во всем магическом ниверситете.

А потом стадо будто всколыхнулось. Олени расступались, пропуская кого-то вперед.

Он был поистине величественен. Массивнее остальных, с огромными, ветвистыми, высокими рогами, он шел вперед и казался чем-то несокрушимым, вечным. Ива, ошарашенная и потрясенная, молча наблюдала за его приближением. И в момент, когда он склонил голову, чтобы рассмотреть знахарку, рога расчертили перед взглядом девушки полнеба. И ровно между ними оказалась луна.

«Ищи того, у кого будет луна меж рогов… Ты поймешь».

Да, теперь Ива понимала.

«Когда узнаешь его, позови по имени».

Величественный олень спокойно и даже почти доброжелательно смотрел на девушку. Сейчас, как никогда знахарка ощущала, что должна позвать его по имени. Другого шанса у нее не будет. Именно этого он ждет.

Но как его зовут?

По-прежнему завороженная, Ива смотрела на прекрасного оленя и думала, что имя у него должно быть какое-то очень красивое. Иначе никак. Но откуда ей его знать? Шаманка отказалась его называть. А кого тут еще спросишь? Не у собак же. И не у других оленей. А больше тут и нет никого. «Так, тут больше нет никого. Откуда тогда у оленя имя? Вряд ли здесь много людей и прочих эльфов шляется. А Алалыйхана не стала бы называть его. Имя – это что-то сакральное, что может все изменить. Перестав быть человеком, она не взяла бы на себя такую ответственность. Но люди легко дают имена… Может ли человек дать имя волшебному оленю с луной меж рогами? Просто придумать его… Можно ли так? Придумать, как Златко придумал имя Васильку, а Владигор – Щапе… – Ива колебалась. – По крайней мере это шанс. Других идей у меня все равно нет».

– Я-я, – дрожащим голосом начала девушка. Олень еще больше заинтересовался, – называю… тебя… Ясень.

Дерево, связывающее два мира – мир живых и мир… других – уже ушедших, еще не рожденных. Говорили, что некоторые ясени не просто проводники между этими двумя пластами вселенной, но и растут сразу в двух мирах. Тетушка учила, что талисманы из могучего ясеня наделяют носителя смелостью, умом и способностью идти до конца: дерево истинного предназначения благоволит людям, горящим мечтой или сумасшедшей целью. А ведь сейчас это как раз про нее, Иву: цель сумасшедшее некуда. Пусть же он станет ее защитником, проводником и оберегом.

И вновь ощущение, что мир замер. Застыл, пока жрицы судьбы вытаскивали новые руны.

– Ясень, – наконец собрала силу воли в кулак Ива, – отвезешь меня?

Какое-то время свежеименованный олень раздумывал, однако потом, к безумному облегчению девушки, согласно наклонил голову. Знахарка шумно выдохнула. Неужели она все правильно сделала?

От этого звука и все остальное пришло в движение. Олени зашевелились, кто-то из них даже подошел ближе. Ясень же просто стоял и с любопытством разглядывал девушку. Ива не сразу сообразила, что так заинтересовало животных. На почти одинаковых мордах подошедших животных застыло интереснейшее выражение, которое травница интерпретировала как предвкушение забавнейшего зрелища. Еще бы! Ведь теперь предстояло забраться на этого лося, в смысле высокого оленя, и… как-то там удержаться. А у него брюхо начинается на уровне ее головы!

Позориться не хотелось. Даже если она неверно приписала оленям подобные мысли. Пришлось воспользоваться магией. Самое логичное – это левитация, но ее девушка пока не освоила в должной мере. Лучше дела шли с поднятием предметов. Но представить себя как предмет – невероятно сложно. Одежда же такой нагрузки может и не выдержать. Многие сокурсники в таких случаях клали меч на землю, вставали на него и поднимали уже его. Лучше, конечно, что-то побольше, но оружие всегда под рукой. Самое сложное в данной ситуации – держать равновесие. У эльфов и иже с ними проблем с этим не возникало. А вот люди качались как деревья на ветру. Приходилось держать себя той же магией, что, увы, удавалось не всем. В любом случае Ива не носила меча, ей и Дрейко хватало.

Поэтому с невозмутимым достоинством, подсмотренным у Калли, знахарка начала растить перед собой ступеньки из плотно спрессованного снега. Уж этого-то материала здесь хватало. Олень с интересом наблюдал за поднимающимся сооружением. Когда ступенек стало три, Ива царственно поставила ногу на первую. Стоило чародейке дойти до последней, олень невозмутимо отступил в сторону.

Его сородичи зафыркали так, что не осталось сомнений – будь они людьми, уже хохотали бы до колик.

– Очень смешно, – скривилась Ива, глядя на этого шутника. Тот тоже фыркнул, но все же смилостивился и вернулся на прежнее место. К немалому облегчению знахарки.

Никакой упряжи, седла и стремян, разумеется, не было. При мощном телосложении оленя даже обнять его за шею оказалось сложно. Ива не представляла, как удержится на этом звере.

Он же сделал первый шаг, потом второй, будто привыкая к ноше. Девушка понимала, что не слишком тяжела для него. Просто, наверное, необычно. Сама она тоже примеривалась. Если свалится – это будет просто позорище. Не говоря уже о том, что этак и убиться можно.

Олень пошел вперед, все ускоряя шаг, а Ива поняла, что ее будто приклеило к его спине. Нет, никакой скованности или паралича она не ощущала, но что-то удерживало от падения. Девушка не стала рисковать и постаралась еще и сама держаться. Как уж получалось. Неровный, неудобный сначала ход оленя выровнялся. И они помчались.

Знахарка ощущала под собой движение мышц животного, но все равно возникало странное впечатление, что она летит на ветре. Совсем иное впечатление, чем при галопе на коне. «Тряски нет», – через какое-то время сообразила девушка. Она посмотрела вниз. Ей кажется или олень действительно не касается земли? Или это из-за снега и ночи создается такое ощущение?

Ива огляделась. Сначала она не решалась это сделать, поглощенная вопросами куда более практичными. Но сейчас… они неслись между небом и землей. Причем казалось, что мир перевернулся – белое внизу, темное наверху, а между ними мчится олень с крошечной всадницей, замотанной в меха.

Грыму казалось, что он идет уже вечность. И всю эту вечность поглотила ночь и зима. Умом он понимал, что прошла всего пара-тройка дней, а это вовсе не зима, а такие холодные места. И темнеет здесь рано. Однако несмотря на все доводы разума, настроение все окрашивало в черные холодные цвета.

Разнообразие вносил только камень-амулет. Иногда тролль касался его, чувствовал, что тот с каждым разом становится все теплее, и от этого в сердце появлялась какая-то странная, мрачная удовлетворенность. Он дойдет и расколошматит этот гоблинский камень на множество мелких осколков. Нет, в пыль сотрет! В порошок! Чтобы ничего от этой дряни не осталось! Просто в пыль! И пойдет искать Иву. В конце концов должно же отсутствие камня как-то повлиять на всех этих гадов вокруг!

«Гадов», как мысленно называл их Грым, оказалось на редкость много. Группы – как большие, так и маленькие – он старался обходить. Хотя с его нынешним настроением не нарываться оказалось очень сложно. Одиночки, пары и тройки, попадавшиеся ему на пути, не имели шансов. И если сначала они принимали тролля за легкую добычу, то быстро убеждались в своей неправоте. Правда, и юноша понял, что с таким отношением погубит себя раньше, чем дойдет до камня.

Твари встречались все больше ему неизвестные. И если чтобы справиться с одними, достаточно было магии или клинка, то с некоторыми подобный фокус не проходил. Иных не брало колдовство. Другие имели слишком толстую шкуру. Попадались и такие, сквозь которых меч проходил, не причиняя вреда. Нужных же заклинаний в арсенале не находилось. Пару раз выручал амулет мастера Теобальда. Вот в последний такой случай Грым и пообещал себе стать осторожнее. Если он сгинет в этой бесконечной ледяной пустыне, Иве это не поможет.

«Не уберег», – эта мысль гнала его вперед, заставляя выкладываться полностью, подгоняла, когда силы кончались. А такое случалось все чаще. Эта земля будто высасывала их, забирая энергию. Не хотелось ни есть, ни пить, хотелось лишь спать и не двигаться. Грым шел вперед только на силе воле и упрямстве. Ел и пил, потому что понимал, что подобное нежелание – обманка этих злых мест. Еще юноша заметил, что магия здесь отзывалась с трудом, а заклинания периодически сбоили. Мастер Теобальд предупреждал, что такое может произойти, но раньше похожих сложностей не возникало, теперь же – вот, появились.

Приходилось вырывать из себя и мира магию с куда большим усилием, и Грым мрачно думал, что, если бы в ниверситете ему пришлось бы заниматься с таким же напряжением, он давно бы его бросил. Теперь казались смешными его вечное непонимание необходимых медитаций, сложности работы с энергий, нежелание зубрить схемы и теорию заклинаний. Знал бы – вообще не вставал бы из-за учебников! Всё пригодилось. Даже то, что ему казалось, он и не вспомнит. Все стало как-то кристально ясно. Разложилось в голове по полочкам. И раньше непонятные пассажи преподавателей вроде: «Против монстров четвертого и пятого уровня опасности лучше всего применять защиту того же уровня плюс один, а атаку – противоположной стихийной направленности». Или вот еще: «Против незнакомой твари используйте прежде всего диагностические заклинания Света и каждой из стихий. На какую отреагирует, такой и бейте, повысив до соответствующего уровня». Ну реально – чего он не мог понять? Все же ясно как гоблинские хотелки. Нападают монстры – накидывай «щиты» уровнем выше, чтобы с гарантией не пробили. Если тварь ледяная – колдуй огонь. Если нежить – вызывай Жизнь. Правда, с Воздухом и Землей все не так просто, но решение всегда находилось. Что же касается диагностических заклинаний, то это вообще ерунда. Сначала нужно использовать какие-нибудь простейшие удары каждой из стихий. На что-нибудь да поморщится. Потом этой силой и бить. Просто и понятно. Раньше как он делал – пытался определить, что за зверь такой, найти его в списке классификации и использовать правильное заклинание. Теперь все проще – сначала ряд ударов магией. Внимательно смотреть, что для противника неприятно, и просто использовать максимально сильное заклинание соответствующей стихии. Ну а если не сработало… тогда уж и думай, что делать. Как показала практика, работало в восьми случаях из десяти.

Но Грым чувствовал, что устал. Такого с ним давно не случалось. Он привык, что тело всегда полно сил, энергии, жизни. Даже если что-то болело, он просто это игнорировал. Сейчас так не получалось. Несколько раз его задели, и эти раны, пусть и не страшные, совершенно не хотели заживать. Возможно, дело в том, что он постоянно их тревожил – то шел, то сражался. Но троллю казалось, что эта земля просто не хочет носить его на себе, избавляется всеми силами.