Аматмея. Алхимик Некромантус

– Роланд, ты, как всегда, без приключений не можешь, особенно, если в них участвует женский пол, – проговорил Некромантус, а на его лице улыбка не сползала. Обычная угрюмость лица куда-то подевалась, когда губы растягивались от положительных эмоций. Алхимик становился совершенно другой личностью, той, которая скрыта внутри него, и ее можно увидеть только, когда заглянешь в глаза. Или же, когда Роланд рассказывал смешные истории.

– Ну, прости Некромантус, я же не такой, как ты, верный муж, я люблю новизну, интригу, – с захватыванием духа говорил Роланд, сидя на диване.

Он развалился по-хозяйски на широкой мягкой мебели. Ноги были закинуты на стеклянный столик, и в полулежащем состоянии Роланд курил свою трубку с приятным запахом табака. Впрочем, этот запах доходил до Некромантуса частично, так как из его котла шли совершенно другие запахи, и они были не так приятны. Такие ароматы перебивали все что угодно своим едким травянистым ярко выраженным привкусом, от чего в горле першило.

Сама комната, как и весь дом полностью олицетворяли своего хозяина. Так называемая холостяцкая берлога. Нельзя сказать, что здесь было грязно, наоборот, Роланд любил чистоту и порядок. Несмотря на то, что женской руки здесь не хватало, все же атмосфера была приятной. В комнате было уютно, вещи не валялись, где попало, как это принято в сугубо мужском доме. Конечно, кое-где можно заметить пыль, причем ее давно никто не вытирал, но это уже было слишком.

Все в комнате сконцентрировано на том самом месте, где вальяжно расположился Роланд. В его понимании диван или кровать считалось основой любого дома. Не зря этот светло-песочного цвета, мягкий, можно сказать огромный, притягивающий к себе диван, стоял именно посредине. Он – первое, что кидалось в глаза, когда оказываешься в зале-спальне. У Роланда две разные комнаты являлись одним целым. Причем сама комната, его когда-то в прошлом детская, осталась в таком состоянии, какой была всегда. Он ничего там не трогал и не менял, впрочем, и заходил туда очень редко.

В зале стоял и его новый шкаф с вещами, он находился позади дивана у стены. Там же разместился и комод, который до сих пор Роланд не знал, чем наполнить. Никаких картин, и всякой чепухи (так это он называл) не было. Вообще, в комнате был минимализм. Не было ничего лишнего, только все необходимое.

Очень часто зал являлся еще и кухней. Роланд мог прямо в камине готовить еду, чтобы не идти на кухню к печке. Все сконцентрировано в этом месте, и стены видели здесь многое, их уже ничем не удивишь. Если бы эти деревянные заштукатуренные вертикальные перегородки могли говорить, наверное, никогда не замолкали.

В этой комнате проходила большая часть жизни Роланда. Здесь выполнялась работа, происходили обеды и ужины, а вечером – страстные ночи до самого утра. И все в одном месте, потому что других Роланд не хотел знать. Не умел он и ни хотел все разделять по общепринятым правилам. Есть одна комната, и она терпит такую жизнь.

Одним из важных моментов комнаты было специально отведенное место для своего друга. Это место находилось на промежутке от стеклянного стола и камина. Стоял старый черный стол, который Роланд забрал с кухни (там он давно не сидел, и уж тем более не ел). Необходимые подручные средства для Некромантуса: табуретка, котел, разные мешалки, флаконы и так далее. Причем это место узаконено на этой территории, и Роланд никогда его не трогал.

Несмотря на свою порывистость в жизни за пределами дома, Роланд внутри очага был консерватором. Можно сказать, классиком. Если что-то появлялось в этой комнате нужное, то оно здесь оставалось нетронутым. Потому что это его жизнь, и порой, она заключена именно среди этих стен.

– Это ты так говоришь, потому что еще не встретил человека, за которого ты готов жизнь отдать, – пытался Некромантус надоумить друга, говоря о высоких речах. Правда, для Роланда, они звучали не так убедительно.

– Жизнь!!?? – С восклицанием прокричал тот и немного приподнялся. Он положил трубку на стол, табак в ней уже выгорел полностью. – Я не собираюсь отдавать свою жизнь за кого-то, кроме тебя.

– А это напрасно, мы ведь друзья, а не семейная пара, – с легкой ноткой сарказма проговорил Некромантус и посмотрел на друга.

– Эх, Некромантус. Ты взрослый человек, а все так же глуп, – глубоко вздохнул Роланд, убрал конечности со стола, а после перекинул ногу на ногу.

– Почему это я глуп? – Возразил алхимик, продолжая мешать жижу внутри котла, а она постоянно норовила выйти за пределы чугунной посудины.

– Потому что ты единственный человек в этой жизни, ради которого я готов умереть. Но за каких-то женщин… – Роланд не стал заканчивать фразу, а перевел тему. – В общем, не перебивай, я же не до конца рассказал тебе, что было дальше.

И Роланд продолжил рассказывать о происходящем того вечера, как он познакомился с Лирой, а в конце концов вроде бы ее звали Лора. Это не главное, как считал Роланд, так как для него жизнь заключалась не в отношениях, любви и жизни вместе с кем-то, а в авантюрах, интригах, новом и мимолетном.

Некромантус иногда задавал себе вопрос, как они смогли стать друзьями, если они настолько разные во всем. Даже в отношении к жизни или людям. Но потом сам себе отвечал, что они друзья не из-за разных взглядов и пониманий, а они друзья, потому что верны друг другу. Они никогда не отрекались друг от друга и приходили на помощь, когда нуждались в ней. А это намного важнее, чем разность понимания жизни и отношение к ней. Их дружба существовала еще с самого детства, задолго до встречи с Элизабет. Пусть Эли и стала для алхимика всем в жизни, чего у него не было никогда. И насколько дружба Роланда и Некромантуса не была бы крепка, отношения с Элизабет – это то, что дополняет общую чашу счастья. И делая из всего этого вывод, алхимик понимал, дружба с Роландом, которая произошла еще в школе, привела к тому, что ум Некромантуса помог ему создавать зелья, а смекалка, разговорчивость и убеждение друга, найти тех, кому это нужно.

Ребята продолжали разговаривать, смеяться и после истории о похождении Роланда перешли к воспоминаниям о прошлом. Они часто вспоминали вдвоем былые времена, о тех золотых моментах, когда они были детьми. Нельзя сказать, что сейчас все плохо или жизнь для них стала угнетением. Нет, это не так. Это другой этап, другое восприятие жизни, это гонка за своим местом под солнцем. И это хорошо, но детство есть детство. И та наивность, относительная беззаботность и вера в чудеса была настолько прекрасна. А тот путь, который они прошли вместе, их обоих сделал пусть не кровными, но сводными братьями точно.

– А помнишь, Некромантус, еще в школе, ты влюбился в ту болтливую девчонку. Как ее звали? – Спрашивал Роланд, а в его глазах горела искра приятных воспоминаний.

– Рема, – немного задумавшись, ответил Некромантус. А сам продолжал стоять над чугунным котелком, но сейчас ничего не делал, а просто ожидал, когда жидкость примет другой цвет. Это будет знак о том, что зелье готовое.

– Да, точно, Рема, – засмеялся Роланд, – как ты по ней сох. Это было нечто.

– Было время, – с тяжестью, но приятным воспоминанием, вздохнул Некромантус, посмотрев куда-то вверх.

– И ты все пытался ей понравиться, но она так на тебя и не обращала внимания, – продолжал Роланд копаться в воспоминаниях, а его глаза излучали искры.

– А ты в отместку за друга, не мог придумать ничего лучше, как снять с нее юбку при всем классе, – с улыбкой на лице, говорил Некромантус, указывая пальцем правой руки на друга.

– Да, – Роланд начал громко смеяться, что по стенам пошел глухой гул. Он словно вернулся в то время. – Вот тогда смеха было!

– Особенно Реме, которая потом возненавидела и тебя, и меня.

– А что она такая деловая, прям цаца. Не обратила внимания на моего лучшего друга, который лучший из всех. Я не мог это так оставить!

– И поэтому решил оставить ее с обнаженным задом.

– Ха-ха, – еще пуще прежнего, начал смеяться Роланд.

– Золотое время было, – заканчивал приготовление зелья Некромантус, а после накрыл крышкой котелок.

– Жаль, что оно прошло. Я бы не против прожить эти дни еще раз, – глаза Роланда продолжали гореть, а мысли летать в прошлом.

– Ты знаешь Роланд, я тоже, – отошел от стола Некромантус и сел в кресло, которое стояло слева от дивана.

Роланд в это время взял со стола трубку из красного дерева (подарок его друга) и поднес ко рту. Потом полез в карман брюк, откуда достал мешочек с табаком. Набил им трубку, взял горящую свечу и аккуратно зажег табак. Пошли большие клубы дыма по комнате, а Роланд одну за другой делал затяжки и быстро выпускал кольца так, что его лицо было скрыто в сером тумане. Роланд насладился приятным вкусом хорошего табака, передал трубку другу и откинулся в диване, чувствуя себя расслабленным. Так они молча сидели, уставившись в потолок. По очереди курили трубку и пускали кольца дыма. Они медленно плыли по воздуху и растворялись у потолка.

Вечер быстро пронесся, и было уже около полуночи. Время позднее, и чтобы не переживала жена Некромантус решил идти домой.

– Ладно, Некромантус, топай, – Роланд нехотя отпускал друга домой, и все же встал вслед за ним. Они подошли к входным дверям. – Передавай Элизабет привет.

– Хорошо, передам, – пожали друг другу руки, а потом крепко обнялись.

– Может, тебя провести? – С насмешкой сказал Роланд.

– Пошутил…

Некромантус открыл двери и вышел в темноту. Роланд помахал напоследок рукой, закрыл за ним дверь. Алхимик спустился по ступеням вниз, и по тропинке, ведущей за пределы забора друга, захлопнул за собой калитку. Он оказался на основной улице, по ней и побрел домой. Путь был не особо длинным. Сам поселок Измаин не был большим. Но из-за непроглядной тьмы ориентир местности ухудшался. Небо было занавешено тяжелыми тучами. Собой они закрыли звезды и луну, этим самым поглотив все во тьме.

«Неужели наконец-то пойдет дождь?» – Задавался вопросом Некромантус, смотря в небо. Он знал насколько это важно для земли и каждого человека. В последнее время Измаин, итак, похож на гневное поселение, пора бы природе услышать желания селян.

В некоторых домах горели свечи, и алхимик был особо благодарен обитателям этих очагов. Благодаря им хоть как-то освещался путь Некромантусу. Он шел не спеша. Его мысли продолжали блуждать в его прошлом. Столько навеянного воспоминаниями заставило его окунуться в прошлое. Алхимик даже не заметил, как повернул совершенно не на ту улицу. Этим путем также можно было добраться домой, но Некромантус избегал этой дороги по возможности. Особенно среди ночи. Но он был поглощен в себе настолько, что не заметил, когда свернул не в ту сторону. Хотя ему было сейчас все равно. Мысли увели его от реальности.

Дорога, по которой шел парень, вела прямиком к старому кладбищу. Оно было немного восточнее его родного дома. Когда дома по улице закончились, а дорога шла только через кладбище, Некромантус очнулся от воспоминаний и понял, что он пошел не по той улице.

Алхимик остановился и подумал, идти ли ему дальше или возвращаться. Как не стыдно признаться, но Некромантус боялся этого кладбища еще с самого детства. Об этом он никому и никогда не говорил, кроме Роланда, чтобы не показаться смешным. Но этот детский страх жил все эти годы с ним. На то было несколько причин. И он не знал до сих пор, какая причина заставила его больше испугаться.

«Хотя нет. Страшнее, однозначно то, что ждало вечером?» – Подумал про себя алхимик, и тут же поймал себя на мысли.

«Почему в первую очередь он вспомнил не про вечер? Вечер вспомнился в его голове попутно»

Хотя какая разница, ведь в тот день он познакомился с самой настоящей жестокостью жизни. Его детские чувства не пожалел никто, и кто в этом виноват, Некромантус даже не представлял.

А все началось именно с этого кладбища. Это был обычный, можно сказать, стандартный маршрут маленького школьника от здания знаний домой. Когда Некромантус шел среди тишины старого кладбища, он напоролся на старшеклассников, которые сыграли с ним в жестокую игру. Причины для этого были не понятны, и лишь с годами Некромантус осознал, почему это произошло. Вот только легче от этого не стало. Жизнь такому не должна учить детей, когда их восприятие мира настолько хрупкое.

Алхимик просто шел этой дорогой, так как она была короче всех. Это происходило пять дней в неделю, пока однажды все это не случилось. Некромантус тогда учился во втором классе. Он был еще настолько мал, но как оказалось, в жизни это слово не имеет значения. Пройдя почти половину пути, он увидел пятерых старших парней, которые что-то делали на одной из могил в стороне. Когда они заметили мальчика, судорожно начали прятать какой-то кулек в карман, а после, обозлившись, без видимой на то причины, напали на Некромантуса и начали издеваться. Правда подробностей алхимик не вспоминал и пытался их выкинуть из головы.

Единственное, что все же не мог он выбросить из памяти, какую он тогда получил серьезную взбучку, ни за что. И если бы не его друг Роланд, который по случайности решил догнать алхимика, чтобы передать ему учебник, увидел, как пятеро, повалили мальчика на землю и хотели топтаться по нему ногами. Роланд их спугнул громким криком, и они резко разбежались по сторонам, так и не узнали, что их спугнул такой же малец, как и тот, которого они оставили на земле лежать.

Некромантус остановил негатив в своей голове и подумал, что он будет делать дальше.

«Идти кладбищем или возвращаться?» – Все, что сейчас интересовало парня.

Дома остались позади. Дорожка вперед вела через кладбище прямиком на ту сторону поселка, где и жил Некромантус, в десяти минутах от этого места. В то время, если возвращаться, алхимику придется делать круг, который по времени затянет минут двадцать. Поэтому идти в обход ему не хотелось, да и время было позднее. Элизабет могла волноваться, почему он еще не пришел домой.

Некромантус собрал себя в кулак и решил пойти через эту территорию, где не появлялся очень давно, а если быть точным с самого детства. Когда алхимик прошел через железные распахнутые в стороны ворота, он словно очутился в другом мире. Мало того, что кладбище уже практически не использовалось для захоронения людей, так как оно было полностью заполнено, так еще, и никто за ним не следил. В поселке было еще одно место, отведенное для могил, оно было более новое и современное. На старом кладбище только хоронили тех, кто хотел лежать рядом с семьей, не желая находится в другом месте.

Алхимик смотрел по сторонам и видел, что многие из могил были разрушены и заросшие травой. Смотря на это среди ночи, парень поглощался в еще большую мертвую атмосферу. Тишина была в этом случае не приятной, а более устрашающей, зловещей. Некромантус тяжело сглотнул слюну и ускорил шаг по главной тропинке.

«Как же здесь ужасно!!!» – Подумал про себя алхимик и пытался не смотреть по сторонам, а просто шел дальше. Деревья своими огромными ветвями рисовали ужастики в воображении парня. Их клонило к земле, и создавалось такое впечатление, будто эта мертвая аура пытается поглотить в себя вместе с лиственными ветвями и сами деревья с корнями.

Вдруг перед ним резко, словно из неоткуда появилась летучая мышь. Она взмыла вверх к деревьям. Некромантус так передернулся, что чуть было, не упал. Его сердце колотилось с такой силой, еще чуть-чуть и вовсе выпрыгнет из груди. Страх сковал его тело, а в глазах начали появляться надуманные образы. Реальность потихоньку начала уходить от него, а ужас ночи склонился над парнем. Мысли еще больше нагнетали внутреннее состояние. Вместо того чтобы успокоить себя, Некромантус наоборот, разжигал страх и не мог этого остановить. Его мозг не мог принять тот факт, что взлетела всего лишь летучая мышь, и больше ничего ужасного не произошло. Но здесь и была странность, которую он пока не мог логически обдумать.

Страх продолжал навязывать другие мысли, а воображение раскручивало их с такой силой, что еще немного, и окажется перед ним выпорхнула не летучая мышь, а нечто мистическое и невероятное. Так он давно себя не пугал.

«Зачем он сюда пошел?» – Даже разозлился сам на себя алхимик.

Что ему стоило обойти это место? Всего лишь лишних десять минут.

Некромантус не мог понять, откуда могла появиться эта летучая мышь здесь, так как они в этих краях вообще никогда не обитали. Появления этого ночного крылатого хищника сильно напугало алхимика, и ему начало казаться, что здесь есть кто-то еще, и он наблюдает за парнем из-за веток деревьев. Страх оковал Некромантуса полностью, и казалось, больше никогда не отпустит. Его сердце никак не могло успокоиться и било настолько сильно, что удары разносились по всему телу. Ноги начали подкашиваться, и ему приходилось делать усилия, чтобы остаться на них. Прилив крови к мозгу сделал его лицо горящим.

Алхимик пытался взять верх над страхом. Он должен успокоиться и идти дальше. В любом случае стоять здесь нет смысла. Делая глубокий вдох и выдох, Некромантус осторожно делал шаг за шагом, отбрасывая все, что приходило в голову. Он смотрел только перед собой, боясь уводить глаза в сторону.

На первом перекрестке двух троп парень повернул налево.

«Еще осталось чуть-чуть. Держись!» – Про себя думал алхимик, и шел, чувствуя, как его ноги дрожат.

Некромантус резко обернулся назад, опасаясь, что за ним кто-то следит и стоит сейчас позади. Но там никого не было. Только легкий ветерок колыхал ветки деревьев, клонящиеся к земле. Впрочем, в такой темноте рассмотреть что-либо было тяжело.

«А вдруг кто-то прячется за могилой?» – опять Некромантус себя пугал, навязывая то, в чем сам не уверен. И все же страх работал. Алхимик ускорял темп и во второй раз решил не оборачиваться. Он считал свои шаги, пытаясь хоть чем-то себя отвлечь, но это ему не помогало. Некромантус старался вспомнить, о чем они говорили с Роландом, в надежде, может это сможет его увести от плохих мыслей. И снова у него ничего не получалось.

Сердце Некромантуса ушло в пятки. Как бы он сам себя не накручивал, в глубине души он знал, что-то не так. Предчувствие алхимика не обманывало.

Ночной мрак нарушил еле слышный шелест. Некромантус изначально подумал, это ветер, и не предал этому значения. Вот только, когда этот шелест начал усиливаться, и более того приближался к алхимику из-за спины справа, он понял, его страх все это время, пока он шел по кладбищу, был не без оснований. Действительно, в этом мраке ночи кто-то или что-то присутствовало, и оно следило за парнем среди ветвей деревьев.

Некромантус мог бежать, но почему-то этого не сделал. Что происходило сейчас в его голове, и какими мыслями он руководствовался, сам не мог понять.

«Любопытство? Безнадежность? Парализованность?»

Он просто остановился и смотрел перед собой. Некромантус видел впереди конец кладбища, и при желании до него не так далеко бежать, вот только он не был уверен, что его оставят в покое за пределами этого ужасного места.

Все что сейчас произошло, было настолько быстро, и Некромантус смог понять только в самом конце за несколько секунд. Не было никакого шелеста. Это был взмах огромных крыльев, и он приближался к нему. Алхимик не видел, что или кто это был, но судя по шуму взмахов крыльев, и сильному ветру, это было огромное существо. Мысль о летучей мыши сразу же развеялась.

Перед глазами алхимика все будто замедлилось, а взмахи крыльев позади, четко различимы в ночной тишине, делали медленно движение за движением, и каждый новый взмах становился все громче и громче. Парень хотел было повернуть голову, чтобы увидеть, кто на него напал, когда, неожиданно, произошел удар.

Некромантус почувствовал всю мощь этого существа, и после удара, нанесенного в спину, не смог удержаться на ногах, рухнул на землю. Алхимик понимал, теперь он полностью во власти этого крылатого существа, и ему не удастся ничего сделать. Сердце забилось очень сильно, а паника внутри разрывала парня. Выдержит ли его сердце все это, или сдастся быстрее, пока его захотят съесть, парень не знал. Он также не знал, какую цель преследует это крылатое существо, просто убить или перекусить его плотью?

«Лишь бы быстрее!» – Алхимик не хотел долго мучиться.

Некромантус понимал, смерти ему не избежать, но как правильно себя вести в такой момент, он не знал. Сдаться и ничего не предпринимать, значит поступить как в детстве. Вот только тогда лучший друг пришел на помощь, а сейчас это вряд ли произойдет. Или может нужно бороться! В конце концов, на кону собственная жизнь, разве она не стоит, чтобы ее спасти?

Алхимик пытался себя разозлить, поднять, что-то сделать, а вместо этого начал задыхаться. При падении он сильно надавил на грудную клетку, ко всему прочему, еще и страх сковал его дыхательные пути, и он потерял контроль над собой. Парень не мог понять, дышит ли он вообще. Ему не хватало воздуха, и с хрипом в голосе он пытался хватать воздух, словно рыба без воды.

Прошло несколько минут, а Некромантус продолжал обездвижено лежать на земле, не зная, что делать. Это время позволило ему успокоить себя. Пусть не полностью, но хотя бы начал нормально дышать. И в то же время алхимик не понимал, почему существо оставило его и больше не атакует?

«Где оно?» – Думал про себя Некромантус и тут же ловил себя на мысли, – «Какая разница!»

«Что делать?»

«Пытаться встать и бежать? Или смириться со своей кончиной?»

Выбор был невелик, но он не прекращал думать, как поступить. Его также волновало, кто мог его атаковать. Вряд ли крылатое существо живет в этих краях, иначе о нем знали бы в Фоготе. Но тогда сразу же назревает следующий вопрос: «Что оно здесь делает?»

Некромантус продолжал находиться в паническом состоянии и при этом не мог решиться, спасаться ему или просто лежать на месте. Он настолько глубоко ушел в себя, что не заметил, как тишина вновь окутала кладбище. Кроме молодого алхимика здесь больше никого не было.

Некромантус попытался преодолеть страх и встать с прохладной ночной тропы. Сделал несколько глубоких вдохов, приготовился к быстрым движениям. Толком, не смотря по сторонам, он начал бежать изо всех сил. Ему казалось, что он летел словно ветер. Могилы, раскинутые по обе стороны тропы, начали быстро мельтешить перед глазами алхимика.

– Осталось чуть-чуть! – Пытался успокоить себя Некромантус и уже был готов поверить, будто он и есть ветер. Его никто не сможет теперь догнать. Он ошибался. Снова за спиной появился все тот же звук размаха крыльев.

Этот звук в очередной раз приближался, какой бы темп Некромантус не выбрал. Парень от страха попытался ускориться еще быстрее, но звук крыльев все равно настигал его. И вновь удар, и снова в спину. Он снес его с ног. Только в этот раз Некромантуса от сильного толчка отбросило прочь с тропы, в сторону. Сколько длился его полет, алхимик не помнит. Все так внезапно произошло. Лишь когда он приземлился возле могилы, в траве, слева от дороги, он смог оценить дальность такого полета. Он пробыл в воздухе около пяти метров, прежде чем оказаться здесь. Глаза алхимика слегка расширились от удивления, но боль в левом колене, на которое он неудачно приземлился, заставила его забыться об этом. Некромантус попытался приподнять голову выше и сквозь заросли увидел перед собой надгробье.

Алхимик, продолжая испытывать страх, в какой-то момент застыл взглядом на надгробье. Он пытался рассмотреть, кому эта могила принадлежит. Возможно этим, Некромантус хотел отвлечь себя от неизбежного конца. Вот только, что это изменит.

Алхимик всмотрелся в надгробье и увидел на нем надпись, правда, не полностью, так как ветви свисавшего над могилой дерева, закрыли некоторые слова. Некромантус смог рассмотреть только часть надписи:

«…ирикс из Пеленея,…муж, и хороший человек»

Надгробье было таким старым, что камень, из которого оно было сделано, раскалывался на несколько частей и покрылся весь трещинами. Но Некромантус не стал долго изучать надгробье, страх продолжал находиться внутри него, и непонимание происходящего продолжало пугать. Он не должен терять себя, даже в такой момент, пусть он и будет последним.

В очередной раз алхимик попытался подняться и посмотреть, кто напал на него. Но вновь никого не было видно. Все та же тишина и спокойствие старого кладбища. Парень начал задумываться, что на него напал какой-то огромный летучий хищник, который играет со своей жертвой. Вот только эта игра уже наскучила парню.

Некромантус приподнялся и почувствовал, как его колено сильно болело. Он еле сдержался, чтобы не завопить от боли. Парень слегка, прихрамывая, вышел по траве на тропу, и его взгляд привлекла другая сторона кладбища. Там никого не было кроме могил. Алхимик будто искал на той стороне что-то или кого-то, но это не было связано с крылатым существом и этим ужасом ночи. Это было что-то другое, и оно таиться в его собственном прошлом.

Алхимик уделил этому моменту несколько секунд, причем на его лице появилась еле заметная улыбка, а после, спокойным шагом он пошел по тропе к выходу из старого кладбища. Теперь он не бежал. Пусть страх его не покинул, и желание жить не оставило его, он все равно не стал бежать. Было очень сложно передвигаться. Колено, словно укрытое иголками, при каждом сгибании, кололо с такой силой, ему буквально приходилось стискивать зубы, чтобы не закричать. Перекошенный вид лица отражал истину, настолько больно ему приходилось делать каждый новый шаг.