Мошки в янтаре. Скуй мне панцирь ледяной. Черный пепел, красный снег. Ключ

Мошки в янтаре

Скуй мне панцирь ледяной. Черный пепел, красный снег. Ключ

Рони Ротэр

© Рони Ротэр, 2016

© Вероника Ротор, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4483-4128-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 7

Скуй мне панцирь ледяной

Глава 1

Мидо понуро поднялся по сходням и оглянулся на заснеженный берег. Темнота и пурга скрыли от него фигуры друзей. Чувствуя себя ненужным, юноша стоял на палубе, пока холод, пробравшись под одежду, не начал пощипывать тело. «Отвечаешь за неё» – задание, конечно, так себе. Но и его следовало выполнять надлежащим образом.

Мидо спустился вниз и, осторожно приоткрыв дверь, заглянул в каюту лорда Эркеля. Анарниэлль лежала с закрытыми глазами, укрытая до самого лица, и, казалось, спала. Убедившись, что здесь все в порядке, Мидо решил проверить пленницу.

Зараэль заперли в одном из трюмов. Прихватив факел, Мадиус спустился на нижнюю палубу. Кругом было тихо, команда, пользуясь предоставленным временем, отдыхала. Отодвинув засов, Мидо посветил себе факелом и вошел в небольшое холодное помещение. Южанка шевельнулась, потревоженная светом и повернула голову в сторону дверей. Ни один мускул на её лице не дрогнул при виде вошедшего юноши. Она просто смотрела на него безо всякого интереса. Руки и ноги её по-прежнему были связаны. Мидо потоптался с минуту у входа, и собрался уже уйти, когда хрипловатый негромкий голос остановил его.

– Я хочу пить.

– Что? – он обернулся.

– Принеси мне воды. Пожалуйста.

Последнее слово она произнесла почти неслышно, а сиреневые волосы скрыли её лицо. Мидо нерешительно смотрел на женщину. Лорд Эркель предупредил его, что она опасна. Но что она, связанная и беззащитная, может сделать ему, вооруженному ватгерну? К тому же Мидо еще достаточно хорошо помнил собственное заточение в трюме корабля Брего, и его сердце дрогнуло.

– Хорошо, сейчас.

Юнга быстро вернулся и, укрепив факел в подставке на переборке, подошел к Зараэль. Склонившись над пленницей, он поднес к её губам фляжку с водой. Южанка потянулась к горлышку фляги и с жадностью, проливая на себя прозрачную влагу, принялась пить. Мидо смотрел, как она пьет, и думал, что, возможно, Эркель слишком жёсток и несправедлив в отношении неё. В конце концов, она просто женщина. Тем временем Зараэль, напившись и отдышавшись, кивнула Мадиусу.

– Спасибо. Ты милый и добрый юноша. Я хочу подарить тебе кое-что за твоё милосердие.

– Что? – удивился Мидо.

Молниеносный удар связанными ногами в пах заставил Мидо рухнуть на колени и сложиться пополам. Южанка согнула ноги и вторым ударом в лицо отправила заботливого тюремщика в беспамятство. Мидо грохнулся на пол, а вода, вытекая из фляжки, смешалась на досках с его кровью из вторично разбитого носа.

– Что? – усмехнулась южанка. – Жизнь, дурачок.

Зараэль перекатилась к спине Мидо и зубами наполовину вытащила из ножен его меч. Двух взмахов руками над лезвием хватило, чтобы ремни с них полетели на пол. Освободившись полностью, сиреневолосая с сожалением посмотрела на распростертого на полу юношу, и вздохнула.

– Что ж, подарки я назад не принимаю. Живи.

Она тенью выскользнула из трюма, не озаботившись закрыть двери, и, бесшумно ступая, поднялась наверх. Выглянув из люка, беглянка увидела темную, закутанную в теплый плащ фигуру вахтенного матроса. Быстрый взмах руки, щелчок браслета, и бездыханное тело сползло по борту. Ветер ударил в лицо, запорошил кудри белой мукой и больно стеганул ледяной плеткой по обнаженным плечам, когда она поднялась на палубу. Зараэль, поморщившись, подумала, что не худо было бы прихватить какую-нибудь накидку. Но это была лишь мимолетная мысль, не стоящая длительного обдумывания. Над её головой на скалах над морем возвышался замок. «Олломар, – поняла Зараэль. – Так вот куда притащил меня Эркель. В свое родовое гнездо».

Внезапно где-то на берегу раздался грохот, сопровождаемый яркой вспышкой.

– Гилэстэл! – Зараэль бросилась по сходням на берег, и устремилась вверх по неширокой, запорошенной снегом тропе.

Как ни близок с побережья казался замок, путь наверх занял немало времени. Тропа кружила и вилась по скалам, выбирая наименее крутые склоны. Но, в конце концов, южанка добралась до места, откуда ей были видны ворота замка. Естественно, что там стояла стража, мимо которой проскочить не было никакой возможности. Зараэль, притаившись за стеной, наблюдала за солдатами, охраняющими вход. Всего двое латников. Но не исключено, что в какой-нибудь сторожке с окнами на центральный подъезд сидит целый отряд. Отбросив мысль проникнуть в замок с парадного входа, Зараэль решила поискать другой способ попасть внутрь.

Она ящеркой скользила вдоль стен, прячась в их тени. Внезапно, завернув за угол, она заметила отблески света на снегу. Еще несколько осторожных шагов вперед, и южанка увидела пролом в стене – неяркий свет лился оттуда. Зараэль подкралась к бреши и заглянула внутрь. Её глазам предстал большой полуразрушенный зал, освещенный немногочисленными светильниками на уцелевших колоннах и тлеющими картинами и гобеленами на стенах. Ветер, зашвыривая внутрь пригоршни снега, не давал угаснуть мерцающим огням, словно знатный кузнец, раздувающий меха. На первый взгляд зал был пуст. Единственными звуками, доносящимися до ушей Зараэль, были тоскливый свист ветра, свободно влетающего сквозь разбитые окна и пролом в стене, да потрескивание горевшей ткани и деревянных обломков. Зараэль переступила наметенные пургой снежные холмики, обошла наваленные друг на друга обломки колонн, и, не удержавшись, вскрикнула. На полу, устремив в потолок остекленевшие глаза, в кровавой луже лежал Астид.

– Астид?!

Зараэль приблизилась к нему и опустилась на колени возле неподвижного тела. Её рука дрожала, когда она прикоснулась к холодному лицу, на котором уже не таяли снежинки. Черные волосы полуэльфа вмерзли в красное месиво под разбитым затылком. Зараэль часто-часто заморгала, стряхивая с ресниц талую влагу.

– Астид… что… кто… как это?

Зараэль скрипнула зубами и поднялась.

Внимательно оглядывая разгромленный зал, она двинулась дальше. Алый цвет, кратким лучиком блеснувший среди гранитной пыли, заставил её заглянуть под один из больших обломков. Ей не понадобилось много времени, чтобы по перстню на обглоданном почти начисто скелете узнать Улле. Зараэль в ужасе отпрянула, попятилась и наткнулась на тело Иннегарда. Её уже трясло мелкой дрожью, когда она склонилась над ним и увидела рану напротив сердца.

– Улле… Иннегард… мертв… они все… Все?!

Внезапная мысль заставила её покрыться потом, несмотря на царящий в зале холод. Побледнев, она отступила от тела Иннегарда, напряженно озираясь. Колонны расступились перед ней, и Зараэль увидела магистра. Точнее, то, во что он превратился. Она медленно-медленно, не отводя помутневшего взгляда, приблизилась к прозрачной глыбе. Тонкие смуглые пальцы коснулись холодного стекла. Там, внутри прозрачной, неподвластной никакому механическому воздействию глыбы, была заточена навеки её жизнь. Её любовь. Её сердце. Её душа. Её счастье.

Стон перерос в тоскливый вой осиротевшей, овдовевшей волчицы. Зараэль, обнимая камень и прижавшись лицом к гладкой равнодушной поверхности, сползла к его подножию. Первые за всю её жизнь слезы, кипящей лавой выплескиваясь наружу, текли по хрусталю. Но они не могли прожечь, растопить этот рукотворный лед, и бессильно падали на пыльный пол у основания.

– Магистр! Гилэстэл! Скажи, скажи мне, кто это сделал! Клянусь тебе, клянусь всеми богами мира, я отомщу за тебя! Имя!!! Скажи мне имя!!!

Но статуя безмолвствовала. Зато наверху широкой лестницы послышались приглушенные голоса. Зараэль, с трудом заставив себя оторваться от прозрачного саркофага, спряталась за одной из колонн. Голоса стали четче, когда наверху открылась дверь, и кто-то вошел в зал. Они спускались по лестнице, и Зараэль, осторожно выглянув из укрытия, увидела, что их только двое. И узнала в впереди идущем человеке Эркеля. Рука напряглась сама собой, и южанка истово молила бога, чтобы маг подошел поближе, справедливо полагая, что он причастен к гибели магистра и остальных. Но Эркель, к её горчайшему разочарованию, не стал спускаться в зал, а остановился на нижних ступеньках. И, хотя достать его стрелой не представлялось возможности, все, что он говорил, Зараэль слышала достаточно четко. Она опустила руку, прижалась к ребристой поверхности и напрягла слух.

– О, боги! – это воскликнул пришедший с магом человек, увидев разгромленный зал. – Господин, что здесь произошло?!

– Тебе лучше не знать, Моранти.

Зараэль почти перестала дышать, предчувствуя, что сейчас услышит нечто важное.

– А-ах!!!

Возглас неподдельного ужаса, вырвавшийся из уст спутника мага, заставил её вздрогнуть. Она испугалась, что он мог заметить её, спрятавшуюся за колонной. Она вся обратилась в слух, пытаясь угадать, с какой стороны ждать нападения, и приготовилась защищаться. А, возможно, и нападать. Но, как оказалось, говорили не о ней.

Ма… магистр?! Ваша светлость, это же… Это же магистр Энвингол!!!

Моранти сбежал по лестнице, и в немом изумлении и в ужасе застыл перед прозрачным камнем, с заточенным в нем телом магистра.

– Но кто?! Кто…?

Он повернул побелевшее лицо к магу, стоявшему на лестнице со скрещенными на груди руками.

– Неужели… неужели это…

– Нет, – отведя взгляд от вопрошающих, исполненных суеверного ужаса очей своего управляющего, Эркель качнул головой в ответ на невысказанный вопрос. – Это не я. Мне это, как выяснилось, оказалось не под силу.

– Не вы? А… а кто? Кто смог оказаться сильнее вас, сильнее самого магистра?!

Зараэль затрепетала, вцепившись пальцами в края каменных лепестков, увивавших мраморный столб. «Имя! – беззвучно и яростно шептали губы. – Имя!!!»

– Ты только что помогал ей придти в себя, Моранти, – негромко произнес маг.

– Что? – раскрыл глаза управляющий. – Эта девчонка? Эта рыжая… хм, эта дама?! Ничего себе, – пробормотал он себе под нос. – А по виду и не скажешь.

Зараэль, ломая ногти до самых оснований и оставляя на гранитных лепестках смазанные крапинки крови, прикусила язык, чтобы не закричать. Она поняла, о ком говорит невидимый ею собеседник мага. Конечно. Кто же еще! Она, эта рыжая девка, появившись из ниоткуда, украла и убила её Гилэстэла. Она отняла все, что составляло смысл жизни Зараэль – дом, любовь, будущее. Магистр был не прав, когда решил сохранить жизнь этой ведьме. А она, Зараэль, с самого начала, с первого дня появления её в Норхете чувствовала исходящую от неё ауру несчастья. Ну почему, почему она не прикончила её сразу же! Гилэстэл был бы сейчас жив. И Иннегард, и Улле. И Астид. И все было бы, как прежде. Так, как не будет уже никогда. Никогда… Кому-то придется дорого, очень дорого заплатить за это «никогда»!

Ставшие почти бесцветными, прозрачными, глаза южанки сверкнули мстительным огнем. Она заставила сердце утихомирить биение и бесшумно вздохнула, приводя в порядок мысли и чувства. И вновь прислушалась.

– … еще тела, – донесся голос Эркеля. – Они не были мне врагами. Я доставлю их в Норхет и похороню с надлежащими почестями.

– А как быть с магистром?

– Боюсь, что здесь я ничего не смогу сделать. Мне не разбить камня. Думаю, нам не удастся освободить тело Гилэстэла из этого саркофага. Пусть же он так и останется его гробницей. Оставьте его в этом зале. А вход, после того, как закончите здесь все, заделайте наглухо. Брешь в стене тоже. И окна. Пусть больше никто и ничто не тревожит магистра – этот зал станет его склепом. Я надеюсь на тебя, Моранти.

– Конечно, лорд Эркель. Я все сделаю. Но… разве вы не останетесь в Олломаре?

– Нет, – шаги на лестнице убедили Зараэль, что мужчины поднимаются наверх. – Мне нужно вернуться в Норхет.

– Надолго ли, лорд Эркель? Я спрашиваю не из любопытства, все же я ваш управляющий.

– Понимаю, Моранти. Думаю, мы пробудем там до самой весны. А, может, и дольше. Смотря по тому, как пойдут дела.

– Мы?

– Я и мои спутники. Мы отплываем немедленно. Идем, Моранти, я дам еще кое-какие распоряжения.

– Слушаю, лорд Эркель.

Голоса стихли, но Зараэль выждала еще достаточно времени, прежде чем решилась выглянуть из-за колонны. Она не боялась, нет. Просто теперь ей надо быть осмотрительнее, надо беречь себя, чтобы ненароком не сгинуть до срока. До того момента, когда она осуществит свою месть.

Она приблизилась к глыбе, опустилась на колени, и, не отрывая взгляда, долго-долго смотрела в лицо Гилэстэла, сама став похожа на неподвижное изваяние. Она смотрела на него в последний раз, вбирая, впитывая, сохраняя в памяти дорогой её сердцу образ – каждую его черточку, каждый изгиб, каждый волосок. Потом, коснувшись губами синего камня в поблескивающем на пальце перстне, тихо и ясно проговорила:

– Клянусь самым дорогим, что есть у меня – твоей памятью, твоей любовью и твоей кровью, я не успокоюсь до того мига, пока не отомщу за твою смерть. За то, что с тобой сделали. Я проклинаю ту, чье имя Вайра, и клянусь, что буду уничтожать всех, на кого обратит она взор свой, кому предложит свою дружбу или окажет расположение. А когда не останется вокруг неё никого, кто защитил бы её, я заберу то, что принадлежит теперь мне – её жизнь. Я клянусь, что как только моя месть состоится, я приду к тебе, и буду неразлучна с тобой до скончания вселенной. До встречи, мой господин.

Она поднялась, повернулась, и, больше не оглядываясь и не глядя на тела поверженных магов, направилась к пролому в стене.

«Собрался в Норхет, Эркель? Ну, так что ж, мне с вами по пути. Это будет ваше последнее путешествие. Уж я-то постараюсь. Даже если мне придется пустить на дно корабль!» Зараэль облизнула губы, смакуя эту мысль – одним ударом избавиться от всех недругов сразу. Главное – незаметно пробраться на судно.

Прокручивая в уме примерный план, южанка забыла про осторожность, и едва не столкнулась нос к носу с латником из замковой стражи. Он стоял прямо напротив пролома в стене и с ошарашенным видом рассматривал произведенные разрушения. В тот миг, когда углубившаяся в свои думы Зараэль вынырнула перед ним из полумрака, он, задрав голову и приоткрыв рот, оценивал высоту бреши. Ветер, радостно подвывая, ринулся навстречу южанке, осыпая её холодным белым конфетти, потянул за волосы, норовя вытащить наружу. Но Зараэль проворной мышкой юркнула за выступ и притаилась, подглядывая за стражем и оценивая шансы на успех в возможном поединке. Они были не так уж велики. Против добротной кольчуги, толстого зимнего плаща, полузакрытого шлема и внушительного меча – всего десяток стрел в браслетах. Но попробовать стоило. Она подняла руку, целясь в незащищенное лицо, но вдруг послышались приближающиеся голоса. Зараэль опустила руку, неслышно прошипев проклятие, и отступила подальше от пролома в тень, так, чтобы слышать, что твориться снаружи.

– Майт? Ты чего тут? – голос принадлежал одному из подошедших мужчин.

– Чего-чего, – пробурчал Майт, обернувшись к подошедшим товарищам. – Капитан велел за энтой дырой приглядывать, кабы чего не вышло.

– Не вышло, али не вошло? – хохотнул второй пришедший.

– И то, и другое, – понял шутку Майт. – А вам-то чего в тепле не сидится?

– Посидишь тут, как же, – вздохнул второй. – Господину донесли, что с его корабля сбежал кто-то, вот капитан и приказал вокруг замка все обшарить.

– Не кто-то, – поправил его первый, – а вроде какая-то бабенка. Вроде наш лорд держал её там силой, а она возьми да и сбеги. Говорят, матроса одного насмерть положила, а второго покалечила.

– Вот это баба! – щелкнул языком Майт. – Видать, не по зубам его светлости оказалась. Интересно, это не из-за неё сегодня в замке такой тарарам? Аж стены порушило! О, гляди-кось, какая дыра! А внутри, наверное, ни одного целого камня не осталось. Можа, зайдем, посмотрим?

– Тебе капитан что велел? За дырой присматривать? Вот и смотри. А чего там внутри, это тебя, Майт, не касается, – голос первого был строг.

– Я и сам знаю, что не касается. А ну вдруг там кто живой? Или, хуже того, нежить какая? Все ж жутковато тут одному-то.

– Гляди, спужался! – хмыкнул второй.

– Не спужался, а берегусь. С этими магами чего только не насмотришься. Одно слово – колдуны, темное племя.

– Ты чародеев не трогай, – послышался суровый голос первого. – Забыл, кому служишь? Попридержи язык-то, а то он у тебя от страха совсем разболтался.

– Разболтался, – обиделся Майт. – Постоишь тут, еще не так заболтаешь.

– Ладно, – хлопнул по плечу понурившегося товарища второй. – Постоим тут, с тобой.

– А как же замок? Смотреть не будете, что ль?

– Чего его смотреть? Будь я на месте той девахи, убрался бы отсюда подальше. Если она от лорда сбежала, чего ж ей тут ошиваться? Чтоб опять поймали?

Стражники сгрудились и повернулись друг к другу лицами, чтобы хоть как-то защититься от ветра. Они продолжали негромко о чем-то беседовать, временами пересмеиваясь, но Зараэль их уже не слушала.

Время уходило, а она все стояла, изнывая от нетерпения. Стояла, прижимаясь спиной к холодной стене, боясь пошевелиться, чтобы ненароком не привлечь внимания солдат. От долгой неподвижности стали затекать руки и ноги, замерзшие пальцы почти не гнулись, но Зараэль бесило не это. Гораздо большие страдания причиняла ей мысль, что Вайра может ускользнуть от неё.

Метель разыгралась не на шутку. Снег валил все сильнее, разгулявшийся ветер злобно выл и свистел, заглушая все другие звуки, метался меж колонн, гасил последние светильники. Зараэль осторожно повела головой, стряхивая с волос налипший снег. Острый взгляд южанки проник в полутьму за колоннами, туда, где еще теплились недоступные снежным вихрям огоньки, и она вздрогнула. Ей показалось, что из темноты, подсвеченной оранжевыми язычками умирающего пламени, проступили очертания фигуры Гилэстэла. В руках его был посох, а взгляд устремлен на пролом в стене.

– Магистр! – вырвалось у ошеломленной неожиданным видением Зараэль. Но в этот миг неистовствующий ветер, словно глумясь над ней, безжалостно задул светильники.

– Да, – прошептала южанка. – Да, Гилэстэл. Я поняла тебя.

Она решительным быстрым шагом вышла из-под прикрытия стены, готовясь к неминуемому поединку с замковой стражей. Но солдат у пролома не было! Зараэль недоуменно огляделась, а потом, обернувшись, прошептала в темноту за спиной:

– Спасибо!

Сердце южанки неистово колотилось от волнения и предвкушения, когда она, наплевав на все предосторожности, мчалась к прибрежным скалам. Увязая по колено в снегу, падая и снова поднимаясь, она торопилась к причалам. Ей почудились голоса и тени у замковых стен, когда она, в очередной раз споткнувшись, свалилась в пышный сугроб. Но Зараэль, проигнорировав опасность и быстро поднявшись, припустила вперед.

Замок остался позади, впереди же был только снег. Снег мельтешил перед глазами, стараясь запутать, обмануть, увести в сторону. Ветер бил по плечам, мешая подняться, бросался ей под ноги, толкал в спину, а надвигающаяся ночь грозилась вот-вот скрыть дорогу.

Зараэль подбежала к самому краю скалы, взглянула вниз, и не смогла сдержать стон разочарования. Причалы были пусты. Снег поредел, словно издеваясь, и давая ей возможность разглядеть далеко в море корабли.

– Не успела, – простонала южанка. – Не успела…

Крик обиды и ярости разлетелся над скалами. Ему ответил приближающийся лай собак и голоса людей.

– Сюда! Она на скалы рванула!

– Спускай собак! Взять её! Ату!

– Гау… Гау…

– Ату! – надрывались загонщики.

– Гам! Вау… Га-ау-у… – азартно гамкали и подвывали псы.

Зараэль кинулась к краю скалы, но крутой обрыв не позволял спуститься.

– Шакалы, – ощерилась южанка, оглядываясь. – Собаками меня травить?

Из пелены вновь погустевшего снега вынырнул первый пес, и с утробным рычанием бросился на девушку. Зараэль резко отпрыгнула в сторону, и животное, не удержавшись на краю, с отчаянным визгом полетело на камни под обрывом. Прыжок второй собаки южанка пропустила, и зверь опрокинул её на спину. Клыки, нацеленные в горло, лязгнули о браслет на предплечье, когда Зараэль вскинула руку, защищаясь. Тонкий механизм сработал под давлением сильных челюстей, раздался щелчок, и стрела вонзилась псу в нёбо. Он коротко заскулил, загреб лапами снег и сдох.

– Вон она! Вона! Бей!

В опасной близости от лица просвистел арбалетный болт, у самых ног в снег зарылся еще один. Зараэль вскочила, метнулась вправо, уходя от стрел, и в этот момент к ней со злобным лаем подлетели еще две лохматые псины. Одну южанка успела уложить стрелой из браслета, но зубы другой сомкнулись на смуглой голени.

– Тва-арь, рэ-эай туно!!! – крик боли и ярости вырвался у Зараэль вместе с килитским ругательством. Она упала, и, вцепившись длинными ногтями в собачий нос, изо всех сил пинала пса здоровой ногой. Рычащим клубком они покатились по земле, щелчки браслета следовали один за другим. Краем глаза Зараэль заметила, как подбегают люди с мечами и арбалетами.

– А-а! Шибай её!

– В Пака попаду!

– Все одно, сдохнет!

– Да бей же!!!

Зараэль рванула тушу собаки на себя, прикрываясь от болтов, собралась с силами, и, подкатившись к краю, рухнула со скалы вниз. Люди, разразившись громкими криками, подскочили к краю обрыва, посылая вдогонку стрелы.

Недолгий мрак обморока уступила место живой ночной тьме, в глазах прояснилось. Зараэль застонала, но тут же замолчала, стиснув зубы. Попробовала пошевелиться, приподнялась – и охнула, когда движение отозвалось резкой болью в нижней части спины и правом боку. «Невероятно, что вообще кости целы» – подумала она, задрав голову и оценивая высоту скалы, с которой упала. Спину щекотала собачья шерсть. Южанка огляделась – она лежала меж трех больших камней, с одного из которых свешивались лапы свалившегося пса. Снег и туша другого смягчили падение, а невероятная удача уберегла беглянку от смерти на камнях. Из эйфории её выдернула боль в спине и покусанной ноге. Зараэль, помогая себе руками, села.

– Сволочи, – кривясь, охнула она, дотронувшись до окровавленной ноги. – Как же я идти буду?

Наверху послышались голоса её преследователей. Зараэль сжалась, превозмогая боль, отползла под прикрытие скалы и прислушалась.

– Видал, как сиганула? – в голосе стражника звучало удивление.

– Видал, – с сожалением отозвался другой. – Ушла, зараза. Терту жалко. И Пака. Гля-кось, чем это она их?

– Чудно. Стрелки. А ма-ахонькие!

– С переломанным хребтом далече не уйдешь, – хмыкнул кто-то третий.

– А ну как жива?

– Ничё, щас спустимся, поглядим. Двигай в обход, к тропе!

Голоса и собачий лай наверху стихли, удаляясь. Зараэль поднялась и попробовала наступить на раненую ногу. «Рэай но! – выругалась она на выдохе, едва не упав. А потом горько усмехнулась. – Прости, магистр, но ты мог бы сделать меня менее чувствительной к боли».

Оставляя за собой сочный красный след, южанка как можно быстрее захромала к кромке воды. Войдя по колени в холодную воду, она побрела вдоль берега. Кровь из изодранной голени медленно расплывалась в набегающих волнах. Вскоре каменистый пляж прервался, сменившись отвесными скалами. Море с грохотом билось об утесы, а ветер срывал клочья пены с гребней волн, и старался зашвырнуть их на низко плывущие тучи, в обмен на снег. Зараэль замерла, со страхом глядя на бушующую стихию. О том, чтобы подняться наверх, не могло быть и речи – нависающие над морем скалы обрекали эту попытку на провал, даже если бы нога была здорова. А идти назад значило добровольно отдаться в руки преследователей, которые наверняка уже были недалеко.

– А еще, знаешь, Гилэстэл, мне бы не помешали крылья, – шептала Зараэль, заходя все дальше и дальше в море. Когда вода достигла груди, южанка оттолкнулась от дна ногами и поплыла прочь от берега.

Смуглые руки уверенно разбивали темную воду. А волны, словно возмущаясь и удивляясь неимоверному упорству странного и бесстрашного существа, старались отнести Зараэль назад, к гремящим береговым утесам.

«Плы-ыть – плыть, плы-ыть – плыть», – в единый ритм сливались дыхание, вой ветра на гребне очередной волны, рев недалекого прибоя в ушах при погружении в воду. Время от времени Зараэль бросала короткие взгляды в сторону берега, но каждый раз лишь для того, убедиться в бесконечности холодных скал. Борьба между самоуверенностью совершенства и отчаянием одиночества отбирала и без того скудные силы.

Но вдруг вместо серых каменных стен взгляду южанки открылась черная пустота – скалы уступили место отлогим склонам. Зараэль повернула к берегу. Море, до той поры настойчиво старавшееся вышвырнуть её на береговые скалы, вдруг изменило своё решение. Теперь волны, не желая упускать добычу, тащили южанку прочь от берега, в открытое море. Водяные горы, забавляясь, играли измотанной беглянкой, перебрасывая её друг другу, то накрывая с головой, то вышвыривая на краткий миг на поверхность. Глотая попеременно воздух и соленую воду, Зараэль изо всех сил гребла к берегу. И море, подивившись её упрямству, уступило. Одна из волн подхватила Зараэль, грубо протащила по каменистому дну и отхлынула. Девушка, кашляя и отплевываясь, на четвереньках поползла к берегу. Вторая волна, обрушившись, хлестнула её напоследок по ободранной спине, приподняла и выкинула на обледеневший берег. Остатки сил Зараэль потратила на то, чтобы отползти как можно дальше от воды.