Мошки в янтаре. У каждого своя правда. Уросс. Порванное ожерелье

– Не нравится мне это место.

– Почему же?

– Слишком тихо.

– Ну и что?

– А то. Ни одного стража, ни собаки, ни света хоть за одной из дверей. Вообще ни одной живой души. Мертвый замок.

– Не преувеличивай. Просто все спят. Ты бы хотел, чтобы все проснулись?

– Спят? В такую-то грозу? Хм, – довгар покачал головой.

Признаться, Вере и самой было не по себе. В прошлый раз, когда она в сопровождении Проводника шла на ужин к Эркелю, а потом в свои покои, она как-то не задумывалась над странностью царившей здесь тишины. Тогда у неё были другие проблемы.

Проводник остановился и растаял перед закрытой дверью.

– Кажется, пришли.

Вера приложила ладони к гладкой поверхности и нажала на створки. Потом потянула её на себя. Дверь не подалась.

– Закрыта. Похоже, обычный замок. Хотя не исключена и простенькая магическая защита. Сейчас посмотрим.

Она провела ладонью над замком, но ничего не ощутила. Замок был заперт обычным способом, на ключ.

– Ага. Ну ладно, – Вера сложила пальцы щепотью у замочной скважины, резко вывернула кисть, словно выкручивала старый заржавевший шуруп. В замке что-то щелкнуло, коротко скрежетнуло, и Вера потянула за кольцо. Дверь бесшумно и на удивление легко подалась ей навстречу.

– Ап! Сарлис, может, всем вместе?

– Время дорого. Лучше сделать так, как планировали. Куда нам сейчас?

– Слово помнишь? Просто вызови и скажи, куда проводить.

Эльф кивнул, и через минуту легкая скользящая тень уже уводила его и Анарниэлль дальше по коридору. Вера и Ори, поглядев им вслед, вошли в приоткрытую дверь, в царившую за ней темноту, время от времени вспарываемую лишь блеском молний за окнами.

– Сейчас зажгу свет.

Вера прикрыла дверь, и, оглядев помещение с помощью факела, зажгла все свечи, которые нашла. Просторная комната, заставленная книжными шкафами, стеллажами с различными магическими и обычными предметами, осветилась уютным теплым светом восковых свечей. Ори только удивленно похмыкивал, озираясь, выпятив нижнюю губу и поглаживая подбородок. Подойдя к одному из шкафов, он провел пальцами по корешкам стоящих книг, и, вытянув одну, открыл её на середине. Повертев том в руках, перевернул его сначала набок, потом вверх ногами, и, закрыв, пренебрежительно вбросил на прежнее место. Затем снова потянулся к полкам, и, открыв следующую книгу, негромко воскликнул:

– О, гляди-ка, Вайра! Эту я, пожалуй, смогу прочитать. Правда, тут какая-то ерунда написана. Заанол ватилумэ…

Закончить чтение он не успел. Вера подскочила к нему, и, вырвав книгу у него из рук, рассержено зашипела:

– Ты что делаешь? Это же заклинание!

– Какое? – испуганно отпрянув и отряхивая руки, словно произнесенные слова могли повиснуть на его пальцах, распахнул глаза Ори.

– Откуда я знаю? Может, от тараканов, может, от несварения желудка. А может, и кое-что похуже. Пожалуйста, будь осторожнее. А еще лучше, не трогай тут ничего.

– Как это – не трогай? А как же я буду искать?

– Что?

Довгар пожал плечами.

– Ну ладно, – смилостивилась Вера. – Только с одним условием – не прикасайся к подозрительным предметам.

– Постараюсь, – кивнул Ори. Побродив немного бесцельно по комнате, он остноавился у одного из стеллажей и взял в руки резную деревянную коробочку. Открыв крышку, он обнаружил в ней порошок коричневого цвета.

– Вайра! – негромко позвал Ори, макая в порошок палец и поднося его к лицу, чтобы рассмотреть и понюхать.

– Что? – отозвалась она, занятая просмотром книг на одной из полок шкафа. Вытаскивая одну за другой, она перелистывала их, перетряхивала страницы, и ставила на место.

– Как думаешь, это подозрительная вещь? На табак похоже.

– Какая? – Вера обернулась, и увидела как Ори принюхивается к порошку на пальце.

– Нет!

– Вот и я думаю, что нет, – улыбнулся Ори и втянул коричневую массу носом.

– Нет, то есть да! Тьфу ты, да поставь ты его на место! О господи, Ори!

– Что?

Довгар поспешно захлопнул крышку коробочки, и почти кинул её на полку. Но было уже поздно. Нос Ори приобрел сначала розоватый оттенок, потом потемнел до лилового, и через минуту лицо воина вместо носа украшал предмет, больше напоминающий по цвету спелый баклажан, нежели нормальный человеческий орган. Одновременно с носом поменяли цвет и пальцы, которыми Ори зачерпнул злополучный порошок.

Первой реакцией Веры был испуг. Но когда она убедилась, что с её спутником все в порядке, за исключением сменившего цвет носа, её одолел истерический смех.

– Любопытной Варваре…. Ой, не могу!

– Перестань! – не зная, что предпринять, тряся перекрашенными пальцами, и мечась по комнате в поисках зеркала, шипел Ори. – Да хватит, Вайра! Есть тут зеркало или нет, в конце концов!

– Здесь не будуар, Ори, – заливалась Вера. – Здесь рабочий кабинет чародея. В чем ты только что убедился.

– Это не смешно. Это страшно, Вайра. Я что, буду носить Это до конца моих дней?! – Ори свел глаза к носу. В его голосе отчетливо слышались нотки отчаяния.

– А я тебя предупреждала. Не волнуйся, будем надеяться, что эффект кратковременный, просто поменялась пигментация кожи. Скоро пройдет.

– Как скоро?

– Не знаю. День, два, может, неделя. Зависит от дозы.

– Неделя?! О, светлый Валкун! Лучше бы мы пошли осматривать спальню.

Ори, прикрыв лицо ладонями, съежился в кресле у стола, жалобно постанывая. Вера же, просмеявшись, подошла к нему и обняла, успокаивая.

– Прости, Ори. Я обязательно попытаюсь что-нибудь с этим сделать, если к утру не пройдет само.

– Ладно, чего уж. Сам виноват. Больше пальцем здесь ни к чему не прикоснусь. Хотя, по-моему, вон в том углу, за пологом, есть зеркало. Пойду, гляну.

Вера посмотрела в ту сторону, куда кивком головы указал и, поднявшись, поплелся Ори. Широкое полотно, легкими складками свисающее с гардин, скрывало небольшую нишу. Ори подошел, и осторожно, опасаясь новых неожиданностей, потянул портьеру вбок. Когда, отдернув ткань в сторону, он взглянул на то, что она скрывала, из его груди вырвался невольный вздох восхищения. В нише находился портрет девушки потрясающей красоты. Перед ним на подставочке в стеклянной шкатулке покоилось серебряное колечко с жемчужиной.

Ори на мгновение забыл про свой перекрашенный нос, Вера тоже с немалым удивлением смотрела на портрет. Уж чего-чего, а этого она никак не ожидала. Рядом вздохнул Ори.

– Хороша-а. Жаль только, что зеркала нет.

Он вернулся к столу и развалился в кресле. Взяв в руки толстый фолиант, лежавший сверху в стопке книг, принялся молча, помня недавний опыт, листать жесткие страницы. Вера же все стояла, глядя в глаза нарисованной девушки и гадая. Кем она была? Или есть? Черты улыбающегося лица казались странно знакомыми, смутно и едва уловимо напоминающими кого-то. Вера прищурилась, вспоминая. Да, вполне возможно. Темнее и курукхе волосы, резче и четче линии скул и подбородка, суровее взгляд. Его мать? Сестра? Дочь? Сзади что-то с глухим стуком упало на пол. Вера резко обернулась, намереваясь снова отчитать Ори за любопытство. Но тот сидел в кресле совершенно спокойно, и, казалось, спал, похрапывая лиловым носом. На полу, под безвольно свесившейся с подлокотника рукой, лежала раскрытая на середине книга. А в дверях, опершись на косяк и взирая на неё изумленными глазами, стоял Эркель.

Глава 2

Эркель очнулся, вырванный из тяжелого забытья оглушающими раскатами грома. Бушующий снаружи ветер, словно злой, сорвавшийся с цепи и очумевший от свободы пес, рвал шторы на окне и гремел открытыми ставнями. В распахнутое окно хлестали потоки воды, и на полу образовалась лужа, сверкающая ртутным блеском во всполохах молний. Один край занавески, который неиствующий снаружи ветер вытянул в окно, намок, и, отяжелевший от пропитавшей его воды, прилепился к карнизу. Второй отчаянно вырывался, трепыхаясь и хлопая, словно птица крыльями, в зубах у пса-ветра. Но, несмотря на разгулявшуюся за окном непогоду, в опочивальне было душно и как-то тревожно, тягостно.

Повурукхавшись в постели, Эркель поднялся и подошел к раскрытому окну. Ветер, словно обрадовавшись новой игрушке, выпустил безвольно повисшую ткань занавески, и вцепился в длинные волосы мага, взлохматив каштановые пряди. Эркель раскинул руки в стороны и прикрыл глаза, отдаваясь во власть неукротимой стихии. Врывающиеся вместе с ветром водяные брызги оросили утомленное духотой тело прохладной влагой. Обволакивающая дурманом дремота нехотя отступила в темноту, под балдахин, нависший над смятой постелью бесформенной тенью. Жадной, ненасытной, питавшейся его кошмарами, охочей до ночных видений медузой парил он над широким ложем.

Эркель стоял, с удовольствием подставляя лицо освежающим потокам воздуха, ощущая, как дождь упругими струями хлещет по его обнаженным плечам, груди, животу. Стекающие по ним капли воды отражали электрические вспышки над замком, словно зеркальная чешуя, покрывающая стройное тело.

Понимая, что ложиться снова бессмысленно, Эркель, не зажигая огня, натянул брюки, сапоги и набросил на мокрое тело рубашку. Тонкая ткань, намокнув, приятно холодила тело. Перетряхивая массу густых каштановых волос, отяжелевших от влаги, Эркель вышел из своих апартаментов в темный замковый коридор. Ему не нужен был свет, чтобы ориентироваться в закоулках и переходах собственного дома. Даже не будь у него острого эльфийского зрения, он вряд ли бы потерялся в просторных, знакомых с детства, залах. Он знал каждую ступеньку, каждую трещинку на стенах, каждый поворот, и мог бы дойти до нужного места с закрытыми глазами. И первый Проводник был создан им не из собственной прихоти или опасения что-то забыть, а для тех часто меняющихся обитательниц замка, что скрашивали его холодное одиночество.

Но сейчас в его замке не было никого, кто мог бы пустой болтовней отогнать нарастающую скуку, чей смех, пусть ненадолго, но заставил бы его поверить, что он кому-то нужен. Хотя ему самому никто нужен не был. После того, как исчезла Олса, Эркелю ни разу не пришла в голову мысль о том, чтобы исправить это упущение. Потому что иногда он вспоминал мягкое мерцание свечей и золотые отблески на огненных волосах.

Вскоре ему надоело бесцельно бродить по пустым безмолвным коридорам, прислушиваясь к шуму дождя за широкими окнами, но и возвращаться в тягостный сумрак спальни он не хотел. А потому, решив немного скрасить остаток ночи и создать хотя бы иллюзию чьего-то присутствия, он неторопливо направился туда, где жило его прошлое, вернее, где находились его осколки. В свой кабинет.

Он поднялся по неширокой лестнице, завернул за угол и замер, не веря собственным глазам. Из-под неплотно закрытых дверей комнаты, в которую запрещалось входить, кому бы то ни было, сочился теплый оранжевый свет. Первым чувством, охватившим его, было удивление, следом пришло возмущение подобной беспардонностью, и только потом поднялся и накатил горячей волной гнев – «Убью наглеца!». Бесшумно, держась в тени холодных каменных стен, Эркель подобрался к приоткрытым дверям и заглянул внутрь. Зеркала синих глаз отразили спокойное подрагивание язычков пламени в подсвечниках и фигуру за столом.

Вполоборота к входу, вольготно развалившись в его кресле и молча листая тяжелый том «Деяний», сидел незнакомый светловолосый мужчина. Он поднял голову, и бросил взгляд в ту сторону, где находилось главное сокровище Эркеля – портрет сестры. Светлые волосы, отброшенные с лица коротким движением головы, открыли взору мага обветренное лицо бывалого воина. Почему-то его украшал лиловый нос, донельзя комично смотревшийся на суровом немолодом лице. Но Эркелю сейчас было не до смеха, он почти не обратил внимания на эту деталь, сосредоточившись на том, чтобы выяснить, сколько злоумышленников находится сейчас в его владениях. Судя по напряженному и, как показалось, немного обиженному выражению лица и взгляду незнакомца, в комнате был кто-то еще. Но кто, маг не мог разглядеть. Створка двери и выступающий карниз ниши, где находился портрет, скрывали от него второго непрошеного гостя.

На принятие решения у Эркеля ушло несколько секунд. На верхних этажах замка, где находились его апартаменты – жилые комнаты, лаборатория, библиотека, кабинет и покои его дам, прислуга появлялась только днем. Ночью, во избежание недоразумений, никому не дозволялось находиться на верхних ярусах. В том числе и немногочисленной замковой страже. Лучшим охранником, как считал Эркель, был сам замок, полный неожиданностей вроде бездонных колодцев, потайных люков и прочих ловушек для непосвященных. Да и кого ему, Серому магу, было опасаться? По большому счету, он никогда и не задумывался всерьез о том, что кому-нибудь в голову придет подобная мысль – тайком пробраться в его дом. И вот, пожалуйста. Времени, чтобы строить предположения о том, каким образом безболезненно удалось проникнуть сюда этим двоим (а может, и больше), не было.

Эркель осторожно, оставаясь в тени и стараясь не обнаружить себя раньше времени, потянул дверные створки, увеличивая обзор. По виду и ощущениям сидящий за столом мужчина был обычным человеком. Первоначальный запал немного поутих, любопытство разгорелось, и желание расспросить незваных посетителей о цели их визита пересилило намерение покончить с ними прямо на месте. Эркель, беззвучно прошептав незамысловатое сонное заклинание, отправил странного субъекта в путешествие по царству сна. Светловолосая голова поникла, руки, державшие книгу, разжались и повисли по обеим сторонам кресла, а сама книга с глухим стуком упала на пол, раскрывшись на главе «О праве и долге». Послышалось негромкое похрапывание, убеждающее в том, что нахальный захватчик его кресла более не опасен. Окружив себя на всякий случай магической защитой, Эркель распахнул двери настежь, и переступил порог с намерением таким же образом разобраться и со вторым интервентом.

Плавное движение фигуры у ниши, поворачивающейся на звук упавшей книги, ослепляющее пламя плывущих по воздуху рыжих волос, и два огромных зеленых омута, в которых бесследно канули гнев и раздражение. Осталось лишь бескрайнее, мгновенно выросшее до размеров вселенной, изумление.

Они с минуту безмолвно смотрели друг на друга. В её широко открытых глазах застыло то же неподдельное удивление, что и в его. Было похоже, что она никак не ожидала увидеть его. Первым пришел в себя Эркель. Из его уст послышался смешок, а выражение лица из просто изумленного стало недоверчиво – радостным.

– Что… что ты здесь… Как ты здесь очутилась? – губы сами растянулись в улыбке.

– Ты? Ты жив?! – ответила она вопросом на вопрос, настороженно приглядываясь к нему.

– Тебя это удивляет? Да, пожалуй, жив. Но только благодаря тебе.

– А я думала…

– Ах, вот что! – Эркель рассмеялся, втихомолку радуясь теплому ощущению, поднимающемуся откуда-то из груди. – Вы решили, что отправили меня к праотцам, и собрались похозяйничать в моем замке в отсутствие владельца? Но как вы…. Ах, да! У тебя ведь есть ключ. Мои поздравления твоей сообразительности и памяти. И что же интересует моих неожиданных гостей? Деньги? Драгоценности?

– Ни то, ни другое, – Вера, вернув себе способность рационально оценивать ситуацию, взглянула на Эркеля. – Мы здесь по другому поводу.

– Вот как? А, кажется, я догадываюсь. Ты пришла, чтобы пролить слезу над моей могилой и искала в моих рукописях указания, где она находится, так? Весьма польщен. Но, к великому твоему сожалению, я не умер. Это была его стрела? – кивок в сторону мирно почивающего в кресле Ори.

– Да, стрела его. Но, поверь, мне искренне жаль, что в тот раз все так вышло.

– Ну, конечно. Конечно, жаль! И мне тоже жаль. Я вообще жалостливый. Видишь, я не убил твоего спутника. Он спит, спокойно, и, наверное, видит сон о том, как защищает тебя. Кто он тебе?

– Ори мой отец.

– Отец? – маг приподнял брови. – Странно, вы с ним совершенно не похожи. Возможно, как родитель он и хорош, но как защитник…. Извини, но мне будет спокойнее, если мы продолжим разговор в другом месте и в другое время. Я искал и ждал тебя так долго. Не могу позволить тебе снова ускользнуть.

В глазах Эркеля загорелся огонек удовлетворения, и с победоносной улыбкой он сделал несколько шагов ей навстречу. Рубин в перстне засветился изнутри спокойным ровным светом, маг поднял руку и неуловимым движением кисти направил в сторону стоящей перед ним девушки сонную волну, несколько минут назад поборовшую Ори.

– Даже и не думай.

Вера, выбросив вперед ладони, отразила невидимую атаку, и теперь спокойно смотрела в его посеревшие от напряжения и непонимания глаза.

– Поговорим? На равных.

Она подошла к столу и присела на край, сложив руки на груди.

– О чем? – машинально спросил опешивший Эркель, не вполне понимая, почему его заклинание не сработало должным образом.

– О лорелантах.

Тут ему пришлось удивиться во второй раз.

– О чем?!

– Ну, о тех камушках, один из которых я ношу в своем медальоне. Ведь именно из-за него ты так упорно пытался выудить его у меня, а, Эркель?

Вера потянула цепочку и, вытащив из-за ворота медальон, покачала им перед глазами мага. Как завороженный, он следил за плавным движением золотых искр. Рука сама потянулась к украшению, но Вера быстрым движением спрятала медальон обратно. В синих глазах мелькнуло разочарование.

– Отдай, – тихо попросил он, поднимая на неё расширившиеся и жадно заблестевшие глаза. – Зачем он тебе?

– А тебе? – с нажимом спросила она.

– Это очень важно для… для меня. Отдай, – просящий тон сменился требовательным, настойчивым. Рука повернулась ладонью кверху, и потемневшие глаза впились ей в лицо. Он уже не просил, он угрожал.

– Тебе нужен один этот камень?

– Да. Если ты отдашь его мне, я отпущу вас живыми и невредимыми.

– Спасибо, но меня такая сделка не устраивает, – она прищурилась, покачивая ногой.

– Что же тебе нужно?

– Остальные камни.

– Остальные? – Эркель, казалось, был в замешательстве.

– Да. Если ты скажешь, где их найти, я отпущу тебя живым и невредимым, – усмехнулась Вера, копируя интонацию Эркеля.

– Откуда ты знаешь? Кто рассказал тебе о них?

– Неважно. Так где остальные лореланты, Эркель?

Он стоял, не смея поверить услышанному. Перед ним была совершенно другая Вайра. Не та, напуганная и нуждающаяся в защите девушка, что волею судьбы попала к нему в руки чуть меньше года назад, владеющая невиданным сокровищем и не знающая его истинной ценности. Теперь он видел перед собой непостижимым образом преобразившуюся, обретшую новую силу и уверенность, чародейку. Да-да, именно чародейку! Он только сейчас понял, что помешало ему усыпить её. В ней играла, бурлила, переливалась энергия, которой, судя по его ощущениям, она теперь умела пользоваться! Эркель не мог точно определить источник, который питал её силы, но был уверен, что такого он не встречал еще ни разу, ни у одного из тех, кто приходил к ним учиться магическому искусству. Она перестала быть беззащитной жертвой, превратившись в соперницу, в противника. Насколько грозного, ему еще предстояло выяснить.

– Кто обучал тебя?

Эркель осторожно, стараясь не спугнуть, переместился в более удобную и выгодную для нападения позицию. Зеленые прищуренные глаза спокойно следили за его мягкими ленивыми движениями. Рыжая прядь, прикрывающая рассеченную щеку, чуть колыхнулась, когда она наклонила набок голову. Напряжение нарастало, и сонное посапывание Ори казалось неуместным в наэлектризованном воздухе комнаты.

– Тот же, кто рассказал о камнях. Смею уверить, он прекрасный учитель. Я помню о том, что ты сделал для меня когда-то, помню, чем я тебе обязана. Мне бы хотелось договориться миром, Серый маг Эркель.

– Ты действительно меня поражаешь. Но не слишком ли ты самоуверенна?

Непредсказуемый, внезапный выпад, и град мелких острых ледяных осколков обрушился на сидящую на столе фигуру. Он рассчитал все точно, и был абсолютно уверен, что попал. Ледяной дождь разорвал в клочья попавшиеся на его пути книги, осколки со звоном вонзились в крышку стола, туда, где мгновение назад находилась девушка. Встречный порыв жаркого сухого ветра, в потоках которого оплывали и растекались водой по столу и бумаге ледяные стрелы, взметнул его волосы, прошелся по щеке и уху вздохом сожаления.

– Ты пытался меня убить. Выходит, мы враги?

Он обернулся, пытаясь удержать руками расплывчатый тонкий силуэт, но среагировал слишком поздно. Рыжие пряди, материализовавшись у дальней стены, сверкнули червонным золотом.

– Так, значит? – недобро усмехнувшись, Вера тряхнула рукой, и с плеча к кисти стекла серебристая струйка, оформившись в ладони в острое лезвие. Полуоборот, взмах, и со свистом рассекающий воздух диск пронесся возле лица Эркеля, срезав несколько каштановых волос. Маг вовремя отпрянул, и лезвие, до половины вонзившись в боковину шкафа, взорвалось сверкающими искрами. Вторая атака последовала незамедлительно, но бешено вращающийся диск прошил пустоту, и, разбив стекло, вылетел в окно. Разрезав прозрачные нити дождя, он разбрызгался в воздухе веселым бенгальским огнем. Эркель, перепрыгнув через преграждающее дорогу кресло, метнулся в сторону, стараясь не потерять из виду фигуру с разметавшимся по воздуху огненным ореолом вокруг головы.

– Ах-хаа! – Веру сшибло с ног, и, протащив по полу несколько шагов, придавило к стене. Больно приложившись затылком, она зашипела, оскалившись. Скорее от злости, чем от боли. Потянулась вперед, чувствуя, как рвется невидимая паутина на теле, но тут подоспел Эркель, и несколькими быстрыми пассами спеленал её, как младенца. Но в глазах стоящего над ней мужчины, переводящего дух, она не увидела радости или удовлетворения от одержанной победы. Одна прядь волос на его мокром от пота лбу была курукхе остальных. Он смотрел на неё сверху вниз, сдвинув брови, и она почувствовала, что он её боится. Пусть немного, совсем чуть-чуть, но боится. Это была её маленькая победа, и Вера улыбнулась.

– Ты сильна, Вайра. Потрясающе, невероятно сильна, – он покачал головой, признавая факт.

– Я не падка на лесть.

– Я не льщу. Ты все равно проиграла. Так, может, поговорим по существу?

– С превеликим удовольствием. Где лореланты, Эркель?

– Какое упрямство!

Маг опустился в свободное кресло перед ней, отбросил с лица волосы, и закинул ногу на ногу. Вера, глядя на него снизу вверх, не могла не признать тот факт, что разгоряченный короткой схваткой, с рассыпавшимися в живописном беспорядке волосами и в распахнутой до половины рубашке, он был чрезвычайно привлекателен. Это смущало, мешало сосредоточиться, ей было бы легче, будь он обладателем более прозаической внешности. Она тряхнула головой, отгоняя несвоевременные мысли.

– Может, объяснишь, зачем они тебе? – маг отлично понял её взгляд, и самодовольно усмехнулся.

– Сначала скажи, где они, а потом, может быть, если вежливо попросишь…

– Ты говоришь так, словно это я валяюсь на полу, спеленатый по рукам и ногам. Помнится, во время оно ты не была такой. Такой дерзкой, – Эркель наклонился вперед, заглядывая в зеркала её глаз и видя там своё отражение.

– Времена меняются. Ты должен знать это лучше, чем я.

Вере удалось поудобнее пристроиться у стены, и теперь, с вызовом глядя в глаза мага и отвлекая его разговором, она незаметно пыталась освободиться.

– Хорошо. Я скажу. Но ты не сможешь воспользоваться этим знанием. Если бы ты просто отдала мне камень, мы бы мирно расстались. Но теперь, зная, кто ты и чем обладаешь – имея в виду твою магию – я не могу тебя отпустить. Ты опасна. А потому ты, Вайра, отправишься туда, куда должна. В Норхет, к магистру Энвинголу. Там, кстати, и на остальные шесть камней посмотришь.

– Так они в Норхете, – разочарованно протянула Вера.

– Именно, – усмехнулся Эркель. – Скоро ты их увидишь.

– Я? А Ори?

Вера взглянула на довгара, так и не проснувшегося даже после всей той кутерьмы, которую они затеяли в помещении.

– Ори? Ах, да. Я совсем забыл о твоем спутнике. Ну, не знаю. Мне не нужны лишние проблемы. До специального распоряжения магистра он погостит в Олломаре, здесь достаточно помещений для непрошеных гостей, – Эркель ухмыльнулся. – А там видно будет. Гарантированно могу сказать лишь одно – вы с ним больше не увидитесь.

Вера понурилась, взвешивая все сказанное магом. Затея с походом в замок Эркеля предстала перед ней в новом свете, превратившись в глупый и опасный для жизни всех её спутников прожект. Теперь она корила себя за то, что позволила увлечься и подбить всех на это бездумное предприятие. Но сдаваться не собиралась. Еще оставалась надежда. Сарлис и Анарниэлль были где-то там, в замке. Прошло достаточно много времени с тех пор, как они разошлись. Эльфы могли вернуться сюда с минуты на минуту. Надо было придумать что-то, чтобы предупредить их. Вера исподтишка взглянула на дверь. Одна створка была открыта настежь, и желтый свет щедро заливал прилегающее к дверям пространство замкового коридора. Надо говорить, говорить громко. Они услышат и поймут, что здесь есть кто-то еще, кроме неё и Ори.