Осколки Мира. Архив первый: антагонист

Лили всматривалась в фотографию, блестевшую тусклым глянцем. Дрожащей рукой Лили провела по лицу того, кто был обозначен как «крайне опасен», словно она хотела пригладить растрёпанные волосы. Охваченная бурей эмоций, Лили с трепетом прошептала:

– Так вот куда ты пропал, Соли… Нечестно. Я ведь теперь даже знаю, что тебя зовут Крис.

Параграф 12: Иессей из рода Наки’Ир

Одетый в скромную накидку святой уверенно прошёл мимо груды изувеченной мебели, стараясь держаться подальше от стоявшей на страже фаршированной нежити. Миновав недовольного грифончика, святой выбрал себе наиболее целый стул и как ни в чём не бывало подсел к явно опасным посетителям трактира. Всем своим видом демонстрируя доброжелательность, он непринуждённо заговорил:

– Смею заметить, ваше общение с моими работниками завершилось не лучшим образом…

– Если хочешь компенсацию ущерба, то сперва научи своих шавок общаться с клиентами. – Вета демонстративно отодвинула ещё не тронутые блюда подальше от новоявленного собеседника.

– Что ж поделать, появление суккуба и человека в столь… специфическом месте оказалось для них слишком большой неожиданностью. А я как раз хочу разбавить однообразие своих будней подвернувшейся неожиданностью.

– Разбавить однообразие будней? Серьёзно? – Недовольно скривился Соли. – Какой-то мутный тип.

Вета и Соли переглянулись. Девушка тут же поддержала своего спутника:

– Ага-ага! Как будто хочет предложить нам контрафактную благодать за пол цены.

– Ещё и думает, наверное, что в состоянии найти общий язык с кем угодно.

– И вообще, откуда он знает про людей? Твоя нелепая раса как бы в карантинной части вселенной.

– Ты закончила аннигилировать еду? А то у меня вдруг дикое желание возникло осмотреть окрестности и заодно послушать познавательную историю про карантины во вселенной.

– Фифяф, я ефё футь-футь… – То, с какой скоростью Вета заталкивала в себя последний из оставшихся на столе пирогов, могло бы вызвать глубокую депрессию у чемпионов по поеданию тех самых пирогов.

Хоть святой и пытался вклиниться в этот сумбурный диалог, такая возможность у него представилась только когда оба собеседника замолчали и начали вставать с намерением покинуть заведение, о чём свидетельствовал брошенный на стол изопсеф – весьма ценная валюта в любом из миров, в которых была известна её ценность. Ни демон, ни тем более человек не знали, что стоимости любого изопсефа более чем достаточно, чтобы оплатить не только их внушительный обед, о чём они осведомились заранее, но и весь причинённый ущерб.

Прекрасно осведомлённый об особенностях местной экономики святой лишь вздохнул и пожал плечами. Деньги были меньшим из того, что его волновало. В отличие от непредсказуемости человека и демона, о которой святому было известно чуть меньше, чем о реальной стоимости этого небольшого плоского камешка, заключавшего в себе крупицу живой плоти Всесоздателя.

Собравшись с духом, святой поспешил нагнать своих проблемных посетителей, и обратился к ним уже без демонстративной доверительности:

– Постойте, не уходите. Я ведь ещё не представился. Иессей из рода Наки’ир. Возможно, если вы не будете столь предвзяты по отношению ко мне, то моё скромное общество покажется вам не только занимательным, но и весьма полезным. – Поймав на себе пренебрежительные вскользь брошенные взгляды, святой продолжил, как ни странно, несколько более уверенно. – А если так?.. У меня есть все основания полагать, что моё общество покажется вам обоим не только полезным, но и весьма занимательным. У меня есть свои причины, но разве это многое меняет?

Наконец Вета посмотрела на святого с интересом. Она, как и Соли, остановилась, но Иессей вовсе не был уверен в том, что его персоне оказали внимание. У святого были основания полагать, что всё не может быть так просто, по крайней мере с этими двумя. И он не ошибся.

Вета жалобно обратилась к своему спутнику:

– Ты только послушай, Соли. Стоило мне оказаться в своём мире, как всякие непонятные типы из рода Наки’ир сразу же начинают что-то думать. Или даже притворяться, что знают. И что мне с ним делать?

– Неправильный вопрос, Вета. – Юноша словно читал наставление своей спутнице. – Лучше подумай, что тебе делать в целом, и только потом решай, как в общую картину вписывается мутный тип, который решил, что его имя нам следует знать.

– Что делать? Самой бы узнать?.. Точно! – Суккуба подскочила к покорно ожидавшему вердикт святому и начала гладить его по голове, от чего округлый сияющий энергией света нимб соприкоснулся с тёмной демонической сущностью и заискрил. – И-ес-сей. Правильно? Если неправильно, просто смирись. Мы с Соли погуляем немного и подумаем, чем хотим заняться. А ты… Ну… Не знаю, приберись здесь, что ли. Если ты правда такой всезнайка, каким хочешь казаться, то найти нас будет для тебя просто.

Иессей поморщился, ведь даже лёгкое касание тьмы для создания света всегда болезненно:

– Сомневаюсь, что такое слово, как «просто», применимо по отношению к Вам и Вашему спутнику.

– Правильно сомневаешься. Мясной Лорд, в атаку!

Свежевоскрешённый карликовый грифон, до этого момента покорно следовавший за оживившей его хозяйкой, сразу же подчинился приказу и остервенело набросился на Иессея, отчего тому пришлось поспешно отступить. К счастью для Иессея, все святые были по природе своей воинами поддержки, они обладали не только врождёнными инстинктами бойцов, но и превосходными навыками в использовании природы своих душ в качестве защиты и оружия. Тем более против нежити, наполненной чистейшей тьмой.

***

Человек и демон покинули трактир под смесь звуков борьбы, рвущегося плаща и молитвы экзорцизма, наспех прочтённой святым Иессеем: «Светлая сила Праотца нашего всевышнего, да коснись же сего тела бренного, да очисти сие, да обрати сие заблудшее в подобное, да упокой плоть сию во плоти твоей».

– Мясной Лорд? – Усмехнулся Соли.

– Может, следовало назвать его Костяшкой? Гриль-нежить тоже неплохо звучит… – Всерьёз задумалась Вета.

– А сапоги свои можешь назвать Левым и Правым.

– Соли, ты не понимаешь. Я же отправила верного подданного на смертельную миссию, и ему полагалось достойное имя. Но я взяла и ляпнула первое, что в голову пришло. Какое постыдство! Эх, покойся с миром, Лорд-Костяшка.

– Лорд-Костяшка пал в неравной битве с лампочкоглавым злодеем, и могилой ему стало ветхое помойное ведро.

– Какая трагичная легенда. А вообще… У меня такое чувство, что лампочкоглавого Иессея лучше запомнить.

– Ладно, пусть Иессей называется Иессеем. Чувство в значении «предчувствие» или в значении «вывод».

– В значении «просто так никто со мной связываться не станет». То, что во мне и в моём верном спутнике кто-то типа него заинтересован, слишком далеко от нормы. Да ещё и ощущение от этого святого какое-то… Ах, да! Я вроде как довольно известна.

– И что, Вета, у тебя настолько отвратная репутация?

– Сам как думаешь, какая должна быть репутация у той, кто считает тебя больше чем другом, Соли?

– Сравнивать не с чем, но, вероятно, любая репутация, которая будет зависеть от… Целей… Которых нет? – Соли, который с момента попадания в незнакомый ему мир был глубоко озадачен самим фактом собственного здесь появления, ощутил некоторую трогательность момента, как бы парадоксально это ни было. Именно сейчас он вовсе не был озадачен.

– Которых. Нет. – Вета же, в свою очередь, никакой трогательности момента не ощутила, она в очередной раз впала в задумчивую отрешённость и показалась сама себе совершенно незначительной. Всё её естество поблекло. Этот вопрос её действительно тревожил.

– Знаешь, Вета, а я ведь только сейчас начал понимать, почему мы с тобой стали так близки. Теперь мне становится ясно, как я здесь оказался.

– Долго же до тебя доходит. – Хоть Вета и усмехнулась, и даже немного оживилась, она всё ещё была слегка подавлена. Но для неё такие перепады настроения были более чем естественны, и не были чем-то значительным, о чём Соли был прекрасно осведомлён и с чем, как правило, не особо считался.

Человек и демон чувствовали себя как нельзя более к месту друг рядом с другом в этой затхлой паутине рассыпающихся улочек-направлений, именуемой Порочным Кварталом.

***

Обряд очищающего экзорцизма прошёл на удивление легко, чему Иессей искренне порадовался. Может, карликовые грифоны и являлись весьма слабыми домашними животными, в отличие от своих огромных сородичей, но святой прекрасно осознавал, в чём разница между возможностями некромантии обычного пользователя тёмной энергии и колоссальным потенциалом тех, кто был способен повлиять на саму структуру мироздания, и тем более той, для кого тьма была основным элементом души.

Конечно, Иессей не стал бы радоваться своей лёгкой победе над потенциально низкосортной нежитью, если бы не был осведомлён о сущности демоницы, которая эту нежить создала. И он прекрасно понимал, что если бы у той, кого теперь звали Ветой, был хоть немного более серьёзный настрой, то даже такой малости оказалось бы вполне достаточно, чтобы превратить его трактир в груду камней и досок. Благодаря такому знанию радость Иессея ещё немного увеличилась – он был почти уверен, что, по меркам этих двоих, сейчас они были настроены дружелюбно. Фактически святому даже одобрили повторную встречу, что полностью соответствовало его планам.

Осмотревшись по сторонам, Иессей решил последовать совету демона, что само по себе было весьма иронично. Позвал старательно державшихся подальше от крайне опасных посетителей работников и отдал распоряжения. Всё ещё чувствующие себя неуверенно, разнородные ма’алаки» начали убирать последствия разрушений, с опаской поглядывая на недавно закрывшуюся входную дверь.

Один из работников, молодой на’аг по имени Варру’Шуа, занимавший должность главного помощника Иессея и пользовавшийся его особым расположением, приблизился к святому, стараясь держаться как можно дальше от обугленных останков карликового грифона. Он проявлял такую щепетильность вовсе не потому, что боялся испачкать длинную змеиную часть своего тела, покрытую пёстрой чешуёй, и не потому, что воочию видел силу мёртвого орудия, нет, он был уверен, что нежить упокоена навсегда. По большей части на’аг испытывал омерзение даже к тем обгорелым останкам, которые остались как свидетельство применения некромантии. На’аг искренне радовался, что избавляться от богомерзких останков придётся не ему.

Варру с почтением обратился к святому, и все пребывавшие в главном зале трактира химеры прислушались:

– Мессир Иессей, я позволил себе предупредить стражу о демонах в Калварии. Но так странно. Те двое так долго здесь пробыли. Никто до сих пор не пришёл.

– Вот как? Быть может, тебе просто не поверили, Варру? Скажу так. Те, кого предупреждать имеет смысл, уже итак знают всё необходимое, а те, кому это нужно, всё равно не прислушаются. Но ты не знаешь, о чём именно следует предупреждать, так что не бери в голову.

– Вы говорите загадками, мессир. И выглядите так, словно эти демоны Вас забавляют.

– Вовсе не забавляют, скорее их появление меня обнадёживает. Я определённо не зря построил этот трактир, определённо не зря. – Иессей считал большой удачей произошедший инцидент. Вернее, то, что инцидент произошёл именно в его трактире. – И, кстати, имей ввиду, что демон из них только один. Может пригодиться, если ещё раз с ними встретишься. Но я настоятельно рекомендую тебе постараться избегать встречи с этими двумя. Даже я не берусь предположить, чем всё закончится в следующий раз.

Все химеры, и без того старательно прислушивавшиеся к разговору святого и на’ага, приостановили свою деятельность, стараясь не пропустить не единого слова. Всем им было немного не по себе от пришедшей на ум мысли, которую тут же озвучил Варру’Шуа:

– Мессир Иессей, неужели эти двое знакомы с Вами?

– Нет-нет, они со мной не знакомы. А вот я с ними знаком. Насколько мне известно.

– Как причудливо звучит. И всё же, кто они?

– Для тебя, равно как и для многих, они, пожалуй, проблема. А может и нет. Тут уж как повезёт. Для меня они не что иное как возможность. – Иессей с грустью посмотрел на окружавших его ма’алаки», отчего те невольно начали переглядываться.

– Ох, мессир, мне не по себе от Ваших слов. – Варру’Шуа вновь озвучил настроение присутствующих.

– Тебе должно быть не по себе и без моих слов. Не часто Матерь Искажений возвращается в свой мир, да ещё и на пару с восьмым апостолом.

Все находившиеся здесь ма’алаки» замерли. Никто из них не был готов услышать нечто подобное, никто из них не был готов поверить в услышанное. Химеры переговаривались друг с другом:

– Еретическое учение…

– Да ладно вам, это всего лишь легенда! Кто в здравом уме поверит, что Праматерь не из архангелов?

– Но если это правда…

– Разве стал бы святой нам лгать?

– И что она вообще здесь делает?.. Полный бред.

– Нет, не может такого быть, просто не может.

– Я однажды слышал, что апостолов у Праматери всего семь. Только не подумайте ничего такого, я случайно об этом услышал, случайно!

Под аккомпанемент гомона химер Иессей покинул трактир «Остров Яблонь». Он был уверен в том, что скоро его жизнь наполнится множеством противоречивых событий. Впрочем, Иессей не питал иллюзий по поводу того, что всё будет идти по какому бы то ни было плану, но столь досадное обстоятельство заинтриговало его ещё в тот день, когда он прибыл в центр вселенной.

***

Дневник Иессея из рода Наки’ир.

547 год Эпохи Эугенес, день 23 Девятой Луны.

Не понимаю, что со мной происходит.

Не изменилось ничего. Мир всё тот же. Цель всё та же. Вера всё та же. Не случилось ровным счётом ничего. Всего-то упокоился ещё один человек. Очередной человек по имени Боудикка. Она умерла, и то необъяснимое ощущение, которое было со мной с момента моего рождения, распалилось с новой силой.

Мне всегда мешало это чувство, из-за него я сам себе казался прокажённым. Но с появлением в моей жизни того трактира, названного в честь не существующего ныне места, болезненное ощущение в душе отпустило меня.

Некогда чарующий «Остров Яблонь» в один миг превратился в очередной дешёвый трактир на горном перевале, а гранитное надгробие неподалёку вдруг стало источником страха. Нелепо. Я должен страшиться, но страшиться должен Всесоздателя и немилости света, никак не торчащего из обледенелой земли камня с горсткой высеченных символов. Так не должно быть.

Устал. Впервые за свою жизнь я устал. Устал от дурных мыслей, устал от сомнений. Устал.

Я обратился за советом к создателю Наки», но он ничего не объяснил мне. Он попытался утешить меня, но его речи не помогли мне. Так постыдно – обратиться за помощью к ангелу, коему рождён быть слугой, и, получив сию милость, не чувствовать благодарности, но возжелать большего.

Кажется, создатель Наки» заметил грешность души моей, и простил по доброте своей. Даже пообещал, что обратится к мудрости архангела. Это ещё более постыдно. Но почему же мне стало немного спокойнее? Разве таким должен быть святой?

Параграф 13: демон среди людей

После изобильного обеда в трактире «Остров Яблонь» у Веты не было никакого желания двигаться, однако и оставаться на одном месте также не входило в её планы, в основном из-за наличия спутника. Поэтому обычные её методы перемещения, такие как ходьба, перелёт и разрыв пространства, не были использованы. Вместо этого Вета улеглась, как на кровать, на одно из своих крыльев, достаточно больших и пластичных для подобной манипуляции, и использовала второе крыло в качестве паруса, улавливающего невидимый глазу ветер – подконтрольные ей потоки энергии этого мира. Она парила бок о бок с Соли, словно плыла по воздуху, сонно развалившись.

Соли не имел представления о том, что столь непринуждённые манипуляции духовной энергией говорили о могуществе. Он придавал значение такого рода знаниям исключительно в тех случаях, когда считал их потенциальной угрозой. В силу особенностей мировоззрения Соли, впечатлить его чем-то подобным было попросту невозможно, и любая попытка сделать это без крайней необходимости могла привести в лучшем случае к его неприязни. Впрочем, Вета и сама придавала могуществу столько же значения, сколько и человек рядом с ней. Двое искали выход из совершенно неуютной, почти безжизненной паутины улиц, скрашивая свой путь ничего, в общем-то, не значащей беседой.

– Знаешь, Вета, было бы неплохо, если бы ты рассказала про вселенский карантин. – Пусть Соли и не верил в ценность этой информации, но ему было в некоторой степени интересно. Примерно в той степени, в которой обывателю интересно порой узнавать о доисторических животных или далёких планетах.

– Карантин? – Готовая в любой момент задремать Вета не сразу поняла, что имеет ввиду её спутник.

– Да, карантин. Ты недавно упомянула, что моя раса заперта в карантинной части вселенной. Любопытно было бы узнать подробности.

– А, вот ты о чём… – Вета сладко зевнула, устроилась поудобнее на своём крыле-кораблике и начала ленивое повествование. – В одном периферийном мире жили-были люди. Поначалу их… То есть вас… Нет, «их» говорить приятнее. В общем, поначалу их никто не замечал, люди считались очередными бездушными животными в очередном диком мире. Но однажды кто-то из Прародителей рас (не знаю, кто именно) обнаружил, что у людей всё-таки есть души. Просто людские души оказались немного… Причудливыми, да. Души у людей вроде как были, но своей энергией не обладали. Зато постороннюю духовную энергию прекрасно впитывали. Причём любую, без ограничений. Бывает и такое. Но не важно. Куда любопытнее то, что у твоей расы есть потенциал в усилении артефактов. Кое-кто увидел в этом возможность, но получилось не очень. Вот твой мир и заперли. И меня вместе с ним.

Вета замолчала. Такое объяснение показалось ей достаточным, однако Соли считал иначе:

– Получилось не очень? По-моему, получилось не очень разве что у тебя. Не очень информативно. Что именно пошло не так? И при чём здесь карантин? Только не говори, что мой мир заперли исключительно потому, что какой-то шишке что-то не понравилось. Так даже мне слегка обидно за соплеменников.

Вета задумалась:

– Вряд ли поэтому… От твоей расы обычно довольно много проблем. Даже не знаю, что хуже, управлять людьми или не управлять. – Заметив лёгкий оттенок понимающего согласия Соли, Вета продолжила повествование с чуть большим энтузиазмом. – Я ведь тоже не в курсе всех подробностей. Сама попала в твой мир незадолго до карантина. Кажется, поначалу самых перспективных людей тренировали мастерству использования духовных артефактов, но проект вышел из-под контроля. Лично я была одной из тех, кто занимался уборкой. Спала себе в одном из подземелий в роли тёмной владычицы, и, когда заявлялся какой-нибудь самопровозглашённый герой с целью уничтожить корень зла, отбирала у него опасную игрушку.

– Какая любопытная работа… Не знаю, как она выглядела на самом деле, но готов поспорить, что было весьма занимательно.

Вета была полностью согласна Соли:

– И не говори! Совсем не жалела, что согласилась, развлекалась по полной!.. – Вета элегантно приземлилась на землю и обогнала Соли. Она радостно смотрела на своего друга, её недавно потускневшие сонные глаза радостно пылали, она хотела поделиться с Соли яркими воспоминаниями… И вдруг осеклась. Вета нахмурилась, и едва ли не выплюнула с досадой. – До тех пор, пока не проснулась однажды и не поняла, что в твоём мире прошло полторы тысячи лет…

***

8 лет до начала внеземной интервенции.

Я просыпалась. Моё окаменевшее тело скрипело от малейшего движения. Знаю, звучит так себе, но на самом деле это довольно приятно. Приятнее, чем потянуться после обычного сна. А, ещё эта пелена в глазах, всё двоится и расплывается. Я осматривалась по сторонам, пыталась сосредоточиться на том, что меня окружало.

Расставленные вдоль стен жаровни, подчиняясь моему ещё не успевшему сосредоточиться взгляду, воспламенялись, окрашивая своим неровным светом довольно унылое подземелье. Честно говоря, далеко не лучшее моё творение, но в оправдание скажу, что я не очень-то и старалась. По сути обычный вырубленный в глубинах скалы зал, окружённый незамысловатым лабиринтом и наполненный парой десятков наспех высеченных статуй. Ладно, статуи вполне сносные, хоть и представляют из себя всего лишь знакомых мне демонов в боевом облачении. Конечно, надо было представить эти статуи чем-то вроде двух отрядов, готовящихся к схватке друг с другом, рвущихся в бой… Но я постоянно откладывала эту затею, и в результате привыкла к тому, что есть. Не важно. Важно то, что я проснулась.

Вообще-то моя задача состояла в том, чтобы дожидаться в своём подземелье зазнавшихся людишек, овладевших более-менее заметными артефактами, и отбирать те самые артефакты. Такой вот сбор опасных отходов развалившегося предприятия. Я была прям как настоящая мусорщица, с одной только разницей, что не нужно было мотаться по свету в поисках мусора. Серьёзно, немного слухов о силах зла, обобранные до нитки покалеченные псевдогерои со своими жалобами перед своими корольками, небольшая гора сокровищ за моей спиной, и всё – желающие покарать тёмную владычицу объявлялись чуть ли не каждый месяц. И самое шикарное! Чем сильнее этих выскочек унизишь, тем больше у них будет желание отомстить. Добыл артефакт – принёс артефакт – был втоптан в грязь – ищет артефакт посильнее. Замкнутый круг, в общем.

Но каждый раз дожидаться новой партии этих трудолюбивых муравьёв, как ты понимаешь, занятие тоскливое, время ожидания неизвестно… Вот я и впадала в оцепенение. Наверное, со стороны выглядела как одна из статуй. Нет, как самая красивая статуя на величественном троне! А пробудиться в случае приближения жизни – ну, это просто организовать. Так я и жила какое-то время. Не очень беспокоилась по поводу того, что происходит, пока я сплю. Вернее, совсем не беспокоилась.

Я очнулась в ответ на приближение жизни. Я блаженно потянулась, стряхнула с крыльев какой-то уж слишком большой слой пыли, немного подождала, пока огни жаровен достаточно разгорятся для того, чтоб всё выглядело эстетично. Ну, сам понимаешь, такие тёплые огоньки со всех сторон, уютный свет и мрачные тени переплетаются между собой, и очаровательная таинственная я врезаюсь в сердца шайки источников жизни своей новейшей незабываемой речью:

– Ступившие в царство темнейшей тьмы, посмевшие бросить вызов воплощённой безысходности, внемлите, жалкие смертные, посягнувшие на звание героев этого мира… г-героев?.. – Присмотревшись к трясущемуся скопищу людишек в странных одеждах, я поняла, что ничего не поняла. Что-то явно было не так. – Эм-м-м… А вы точно герои?

Вот серьёзно, на героев они ну никак не походили. Бледные, ошалевшие, перепуганные, да ещё и безоружные. Один уже в обмороке. Остальные тоже молчат. Всё не так должно быть! Я даже близко не понимала, что происходит, кто они такие, зачем пришли в подземелье, если не за мной. Естественно, мне очень хотелось, чтобы кто-нибудь соизволил объясниться. Но они были настолько напуганы, что пришлось выйти из образа. Так обидно, я же репетировала… Кароч, я подошла и вполне добропорядочно попыталась разговорить шайку:

– Эй, человечьи отродья, я к вам обращаюсь! Какие-то вы убогонькие для героев. Что вы забыли в моём подземелье? – Ответа так и не последовало, я немного забеспокоилась. Даже помахала крылом перед их лицами, чтобы проверить реакцию. Не могли же они стоя отключиться? Не могли, реакция была. Нервная такая реакция. – Ау? Меня кто-нибудь понимает вообще?

Это и правда тревожило. Просто в моём Кодекс-Гигасе есть такая замечательная страница, которая позволяет говорить на языке любого собеседника. Конечно, такая страница есть в любом Кодекс-Гигасе, но это никак не отменяет того, насколько это удобно. Было бы обидно, если бы Кодекс вдруг подвёл. Ну, я зря переживала об этом. Вернее, зря я переживала о… В общем, не о том я переживала, тем более что мне соизволили ответить.

– М-мы здесь случайно. Не т-трогайте нас, п-пожалуйста, м-мы уже уход-дим. – Не особо доблестные слова, но на фоне остальных припадочных эта женщина держалась неплохо. Да, так держать, но…