Четвертый рубин

Он снял с полки книгу и бросил Джеку. Тот едва не уронил её, но всё-таки удержал. Пальцы ясно ощутили тиснёную кожу обложки – хотя на самом деле настоящий Джек стоял у стола рядом со старым профессором и держал руку на камне! Книга была только в его сознании. Он поднёс её к носу и удивлённо вытаращил глаза – от страниц пахло плесенью и древними чернилами!

– Значит… значит, это всё…

– Одна лишь информация, – кивнул молодой Таннер, забирая книгу и возвращая на полку. – Камни состоят из кремниевых соединений и углерода – тех же самых материалов, из которых делают самые современные вычислительные устройства. Можно сказать, что мы с тобой сейчас пользуемся старейшими в мире компьютерами. Все искатели из четырёх семейств имеют к ним доступ. – Он показал на чёрно-белое фото, где четверо мужчин в твидовых костюмах и высоких сапогах стояли на фоне пирамиды. – А кое-кому это удавалось даже на расстоянии.

Изумление на лице Джека сменилось скепсисом:

– Как вай-фай, что ли?

– Так трудно поверить? – усмехнулся Таннер. – Ты разве не слышал о проклятии драгоценных камней? Когда чёрные дела и мысли свирепых тиранов, навечно застывшие в сверкающих кристаллах, заражают тех, кто носит на теле эти камни? – Он обеспокоенно глянул на руку ученика. – А бывает, что в камнях заключено и нечто более существенное – к примеру, мыслящий разум.

Джек проследил за его взглядом. По руке разливалось сияющее мерцание, и всё тело и предметы вокруг то расплывались, то вновь обретали чёткость. К горлу подступил комок.

– Ты теряешь концентрацию, – заметил профессор. – Пора возвращаться.

– Хорошо.

Джек знал, как надо правильно выходить из видения. Однако все его попытки отстраниться и вытащить своё сознание наружу оказались безуспешными.

– Что, не получается? – хитро прищурился Таннер.

Казалось, учитель наслаждается паникой ученика, но Джек слишком хорошо его знал, чтобы в это поверить. А если выйти не удастся? Неужели придётся остаться в этом глюке навсегда – мифическим призраком, проклятием камней Таннера? Нет уж, спасибо! Он дёрнулся снова, и опять ничего не вышло. Видение держало крепко.

Профессор покачал головой:

– Старые приёмы здесь не годятся Джек. Раз уж ты вышел из позиции наблюдателя, обычный путь назад для тебя закрыт.

Предметы вокруг всё ярче сверкали хрустальными гранями, слепя глаза.

– Зачем же вы пустили меня сюда, если знали, что я могу застрять?

– Психология, мальчик мой. Предупреди я тебя об опасности, ты бы мигом выставил защитный блок и вряд ли смог бы потом его преодолеть. – Молодой Таннер положил руку на плечо Джека: – А так ты заскочил сюда одним махом. Я горжусь тобой!

В любое другое время эти слова обрадовали бы Джека, но только не сейчас. Хрустальное мерцание застилало взгляд, он уже не мог толком разглядеть снующих над головой дирижаблей.

Таннер убрал руку с его плеча:

– Помнишь, я велел тебе думать о том, что хочешь попасть в другое место, а не о выходе?

Джек молча кивнул, говорить уже не получалось. Совсем плохо.

– Так вот теперь всё наоборот. Думай о выходе, найди его и думай. О лестнице, лифте, двери – о каком угодно.

Мерцающее красное дерево стен потускнело, теряя цвет. Хрустальные грани подёрнулись желтизной. У Джека заколотилось сердце – если оно ещё было в груди. Казалось, всё тело стало стеклянным.

Профессор помрачнел.

– Ладно, на сегодня достаточно, – буркнул он и потянул Джека за руку, которая тут же приобрела обычный вид.

Джек сосредоточился на своих ногах, мучительным усилием сдвигая их с места.

– Хорошо, хорошо, – приговаривал Таннер. – Думай о выходе! Дверь, вот она, ну!

Он дёрнул за руку, и Джек вдруг пулей вылетел в дверь.

Через мгновение он снова стоял у стола. Хрустальное мерцание исчезло. Вокруг были стены кабинета, привычные шкафы и полки из солидного красного дерева.

Джек оторвал руку от жёлтого камня и похлопал себя по бокам. Он настоящий, всё на месте!

– Вы спасли меня, – обернулся он к профессору, снова старому и в инвалидном кресле, – вытащили оттуда.

– Глупости, – фыркнул Таннер, – я не смог бы.

– Но вы…

Старик прервал его жестом.

– Я всего-навсего подтолкнул тебя, как и положено опытному инструктору. Вытащить своё сознание из глюка можешь только ты сам, Джек… – Таннер помолчал. – Знаешь… Пожалуй, раз уж всё так хорошо складывается, не стоит терять темп.

– Темп?

– Вот именно. – Профессор задумчиво пощипал себя за подбородок. – Надо двигаться вперёд, показать тебе что-нибудь поинтереснее.

Джек невольно кивнул. Несмотря на весь ужас последних минут, ему не терпелось окунуться в новое видение. Новые возможности пьянили – ведь это всё равно что управлять сном!

Таннер кивнул в ответ и довольно потёр руки.

– Да, так и сделаем. Я даже знаю, куда мы направимся… Сегодня же вечером, после чая. У меня ещё полно дел, так что встретимся прямо там… думаю, получится. – Он вопросительно поднял густые брови. – Я тебе рассказывал, как попасть в сокровищницу?

Джек знал о тщательно охраняемых хранилищах на специальных ярусах Цитадели, но ни разу не слыхал, чтобы их называли сокровищницей.

– В какую сокровищницу? – нахмурился он.

– В ту самую, мой мальчик! Которая в Министерстве тайн – хранилище главных драгоценностей британской короны.

Глава 11

Министерскому начальству было мало строгого надзора над Джеком и учебными курсами, оно сочло необходимым включить его в коллектив. Миссис Хадсон установила порядок, согласно которому все искатели и каптенармусы начинали службу с секретарской работы, и Джек не стал исключением. В свободное от учёбы время и по выходным ему полагалось выполнять целый список обязанностей.

Он носился вверх-вниз по этажам Цитадели, то регистрируя артефакты в общем хранилище на двадцать первом подземном ярусе, то сортируя потерянные носки в Бюро находок на самом верху. О том, чтобы потеряться по пути, не было и речи. Стоило приблизиться к потайному коридору или лестнице, куда опасным тринадцатым вход заказан, как неведомо откуда появившийся дрон заворачивал нарушителя назад.

Перехватив у постели отца сэндвич с креветками и хрустящие хлопья, которые Джек по американской привычке всё ещё называл чипсами, он возвращался к работе или учёбе, а после чая готовился к Охоте вместе с Эшем, хоть ненадолго ощущая себя настоящим искателем. Теперь настал конец и этой маленькой радости.

В конце дня Джек явился на склад в подземном помещении Бюро, где обычно помогал Гвен сверять данные об утерянных вещах с данными о находках. До начала тренировок с Эшем, давших столь бесславный результат, он приходил сюда почти ежедневно. Мечта девочки стать каптенармусом ни для кого не была секретом, и уход Джека она восприняла как предательство. С тех пор они не разговаривали, а после неудачи предстояли тяжёлые объяснения.

По складу сновали дроны, перенося пластиковые мешки с потерянными вещами, в то время как ещё один трудился, двигая и поворачивая многоэтажный каталог, полный разноцветных карточек-форм. Гвен уже сидела на своём месте за большим дубовым столом, раскладывая по ящичкам белые формы «потерь» и зелёные – «находок».

Джек уселся рядом и стал сортировать зелёные по категориям. Молча, в надежде, что девочка заговорит первой.

Как бы не так! Кто угодно, только не она. Её светлые, медового оттенка волосы свисали набок непроницаемой ширмой, распространяя аромат земляники. Последнее, надо сказать, было приятно.

Невыносимо долгое молчание нарушало лишь гудение дронов и нарочито резкие шлепки бумажных карточек по столу. Наконец Джек не выдержал:

– Мм… Эш, он…

– Выставил тебя? – Гвен кинулась в атаку, словно кошка на пятнышко от лазерной указки. Откинула волосы с лица и язвительно усмехнулась: – Выкинул, как вчерашнюю селёдку! Как же, знаю… – Она шлёпнула по столу белым квадратиком плотной бумаги. – Сумочка!

– Что?

– Пропавшая сумочка. – Девочка нетерпеливо постучала пальцем по заполненному бланку. – Синий узор пейсли. Раз уж вернулся, давай работать.

Джек перетасовал зелёную стопку с заявлениями о найденных сумочках и бумажниках, нашёл нужное и положил сверху на белое. Гвен тут же припечатала его ещё одним.

– Шарф, жёлтый в зелёную полоску… Если помнишь, сама миссис Хадсон назначила меня твоим наставником. Мы должны быть вместе!

Он молча кивнул, не рискуя ввязываться в спор, и стал искать в подходящей стопке карточку на жёлтый шарф. Потом, уже ночью, когда Джек и Гвен давно уйдут, дроны сами приложат документы к найденным сумочкам, шарфам и прочему, а через полтора-два месяца рассеянные владельцы получат их назад. Почему так долго? А потому что так положено.

– Но ты ведь сам хотел пойти с Эшем, признайся! – не унималась Гвен и положила новую белую карточку на растущую стопку. – Спортивная шапочка… Ну как же, сам Эш! Надеялся стать героем Игр?

– Не я это придумал! – Джек положил сверху заявление хозяина шапочки. – И в команду к нему не просился. Он сам позвал.

– Ну а ты, само собой, побежал бегом.

Белая и зелёная стопки убывали, общая – росла. Время от времени приходилось останавливаться и вписывать недостающие данные. Гражданские – так их называла Гвен – были не всегда аккуратны. Миссис Хадсон следила за порядком строго. Министерский регламент, том три, раздел один, правило девяносто семь: «Все начатые формы должны быть заполнены до конца».

– Всё равно я рад, что вернулся, – вздохнул Джек, предлагая оливковую ветвь мира вслед за получасом невыносимой тишины.

– В самом деле?

Ну как на такое ответишь?

– Мм… да.

Гвен сердито сдвинула брови.

– Хм… что-то не верится. Сбежал с настоящим каптенармусом при первой возможности. – Слово «настоящим» она выделила кавычками, обозначив их пальцами в воздухе. – А я между тем осталась надрываться тут одна, и никто мне не помогал! – Она подняла над головой готовую кипу карточек, и два подлетевших дрона ловко подхватили их гибкими лапами. – Освободив руки, девочка скрестила их на груди. – Никто-никто!

Дроны улетели документировать вещи в мешках, и Джек взглянул на стол, обычно после этого пустой. На этот раз, однако, на нём осталась одинокая карточка белого цвета, на которой от руки было написано: «Пропавший бумажник. Лазарев, русский археолог. По его словам, приглашён читать лекции в Кембридж».

Всё ещё дуясь, Гвен угрюмо кивнула и щёлкнула пальцами. Очередной дрон подобрал карточку и унёс назад, к вращающемуся каталогу. Пропавшему бумажнику придётся подождать до завтра.

Теперь стол был совершенно пуст. Джек поднялся было, но Гвен удержала его за локоть. Казалось, она наконец скажет что-нибудь доброе. Не тут-то было.

– Ты ничего не забыл? – язвительно хмыкнула она, кивая на дрон, который подлетел ещё с какой-то бумагой. – Форма «О» дробь девяносто шесть!

– Ах да… – Джек снова сгорбился на стуле. – «О» девяносто шесть, конечно же.

Пару месяцев назад какой-то секретарь, надзиравший за дронами, решил отслеживать качество их услуг и изобрёл специальную анкету для отзывов, а другой секретарь, не желая отставать, добавил в регламент новый подпункт с подробной инструкцией, как заполнять соответствующую форму «О» девяносто шесть, чтобы никто случайно не обидел верных электронно-квантовых слуг и таким образом не снизил эффективность их работы. Теперь всякий, кто пользовался дронами, обязан был эту форму предоставить по всей строгости.

– Скорость отклика? – спросила Гвен, наставив ручку на принесённый дроном бланк.

– Высокая, – кивнул Джек.

Она отметила нужный квадратик и перешла к следующему.

– Стопки?

– Ровные.

– Рабочая нагрузка?

– Средняя.

– Отношение?

– Серьёзно? – усмехнулся Джек. – Это же просто машины, что вы тут о них возомнили?

Веснушки на бледном лице Гвен сложились в сердитую гримасу.

– От-но-ше-ние! – отчеканила она.

Джек вздохнул:

– Доброжелательное.

– Чего никак нельзя сказать о твоём! – фыркнула она, отмечая квадратик. – Техническое состояние?

– Хорошее.

– Так… – Она поставила галочку. – Да уж, отполированы на совесть… – Ручка зависла над последним пунктом. – Общее впечатление?

Он взглянул на зависший дрон. Тот придвинулся ближе, нервно сжимая и разжимая диафрагму видеокамеры. Джек закатил глаза:

– Нормальное.

– Согласна.

Гвен отметила квадратик и протянула заполненную форму. Дрон схватил её и умчался довольный.

Глава 12

Нужные часы на Оксфорд-стрит висели точно там, где сказал Таннер. Стрелки показывали половину шестого – время пить чай. Джек свернул налево, протиснулся в узкую щель между зданиями магазинов и оказался на пешеходной площадке у торгового центра, освещённой сине-зелёными рождественскими гирляндами.

Несколькими минутами ранее он спокойно вышел из главного входа Бюро находок. Он, Джек Баклз-тринадцатый, живое правило тринадцать! Вышел без всякой охраны – и что бы вы думали? Ни сигналов тревоги, ни бдительных дронов, ни неуклюжей фигуры Шоу за углом с ловчей сетью и электросферой – ничего!

Должно быть, профессор принял меры. Джек даже ощутил неловкость. Столько беспокойства из-за него одного. Да ещё и жилетку с форменными шерстяными брюками сменил на джинсы с футболкой… А всё-таки как приятно пройтись наконец по Лондону в привычной одежде!

Вот и красная телефонная будка на углу площади, а рядом безногий рисует на асфальте цветными мелками. Заметив прохожего, художник пододвинул перевёрнутую шляпу, в которой звякнули медяки.

– О! – Джек смущённо похлопал себя по карманам. Забыл переложить мелочь.

Помедлив в нерешительности, он вынул из заднего кармана платиновую карточку с именем ДЖОН БАКЛЗ и показал её, прикрывая ладонью. Опасливо осмотрелся, но никто вроде бы ни следил. Художник нахмурился, затем приблизился к телефонной будке, опираясь о землю, и сильно стукнул по стенке.

Дверь будки отворилась. Джек шагнул внутрь, стараясь выглядеть уверенно, а не новичком-баклажаном, как дразнила его Гвен. Позади раздался новый удар кулака, дверь захлопнулась, и пол под ногами стал стремительно уходить вниз. Примерно через три этажа лифт рывком остановился, и Джек робко шагнул на чёрные гранитные плиты подземелья. Впереди сияла начищенной бронзой длинная шеренга старомодных турникетов, а по ту сторону маячил так хорошо знакомый чёрно-фиолетовый шарф.

– Гвен! – Голос Джека эхом прокатился по стенам подземного зала.

Люди вокруг недовольно взирали на возмутителя спокойствия. Дежурный в костюме-тройке с эмблемой «Министерский экспресс» на рукаве опустил газету, которую читал, и тоже бросил хмурый взгляд. Джек совсем забыл, что транспортная служба Старших министерств требовала от пассажиров полного молчания во избежание лишнего обмена информацией между секретными агентствами.

Гвен в изумлении вытаращила глаза, потом раздражённо поморщилась. Развернулась, чтобы пойти назад, но упёрлась в закрывшийся турникет, который громко лязгнул. Строгий взгляд дежурного переместился на девочку. Обернувшись к нему, она махнула карточкой медного цвета, похожей на платиновую Джека, и нетерпеливо потрясла турникет, лязгнувший ещё громче. Дежурный в стеклянной кабинке недовольно фыркнул и потянулся вниз, нажимая невидимый снаружи рычаг. Турникет щёлкнул, Гвен наконец прорвалась и подбежала к Джеку.

– Ты что же это вытворяешь? – горячо прошептала она, тесня его назад, к дверям лифта, и беспокойно оглядываясь. – Где охрана? Тебе же нельзя покидать Цитадель в одиночку!

Джек небрежно пожал плечами:

– Значит, можно.

– По-твоему, это смешно? – Гвен снова опасливо глянула через плечо.

Дежурный продолжал наблюдать за детьми, одним глазом поглядывая в газету. Джек понизил голос:

– Всё в порядке, это профессор…

Послышалось глухое шипение, и чёрный стальной цилиндр поезда затормозил у платформы по ту сторону турникетов, поблёскивая бронзовой отделкой в фиолетовом сиянии огромных магнитных колец, окружающих путь. Гвен схватила Джека за руку и потащила вперёд, шепча сквозь стиснутые зубы:

– Ничего не в порядке! Объяснишь, когда сядем на поезд.

Четыре линии путей сходились к двум открытым платформам, расположенным одна над другой. Светящиеся бронзовые кольца верхней были подвешены к потолку, и цепочка вагонов проходила над головой, а нижние постепенно поднимались из глубины туннеля, так что поезд выскакивал оттуда, как подводная лодка из морской пучины, а потом снова нырял в неё. К такому поезду Гвен с Джеком и бежали.

Троица драго, агентов Министерства драконов, чинно проследовала в соседний вагон. Все трое обернулись на ходу, рассматривая Джека. Из-за красных шарфов и следов ожогов на лицах их взгляды казались ещё свирепее.

Затащив Джека в вагон, девочка толкнула его на сиденье, обтянутое небесно-голубым бархатом, и, едва поезд тронулся, выжидающе сложила руки на груди:

– Ну давай, колись!

– Да что такого? – снова пожал плечами Джек. – У меня встреча с профессором, учебная практика.

– Не пудри мне мозги! Правило тринадцать, пункт девять: ни один тринадцатый не может покинуть министерство без уполномоченных и квалифицированных сопровождающих! – Гвен открыла ящик под сиденьем, выбрала бутылочку розового стекла и протянула Джеку: – Пей, у тебя обезвоживание.

– Да не нужны мне никакие сопровождающие… – Он сделал глоток и поперхнулся. Едкая пена обожгла горло и полезла из носа. – Это… это не вода, – выдавил он отфыркиваясь. – Одеколон какой-то газированный!

Он едва не выронил бутылку, но Гвен успела подхватить.

– Джек, ты же всё-таки англичанин, несмотря на американскую эскападу своих родителей. – Она отхлебнула сама. – Это из цветов бузины, наш национальный напиток, в Министерском экспрессе уже полгода как. Ты что, не знал?

– Откуда? Я же взаперти сижу.

Девочка многозначительно воздела палец.

– Вот именно! Потому что ты Тринадцатый, а значит, не имеешь права выходить из Цитадели без уполномоченных и квалифицированных сопровождающих! – снова процитировала она, подкрепляя каждое слово шлепком ладони по сиденью.

Их качнуло влево – поезд тормозил. За окнами мелькнуло название станции: «Тауэр».

– Моя остановка! – объявил Джек, поднимаясь.

Гвен вернула бутылочку на место и тоже встала, задвинув ящик ногой обратно под сиденье.

– Значит, и моя.

Глава 13

Лифт поднял их со станции в круглую кирпичную будку с табличкой «Лондонская гидравлическая компания». Будка стояла на краю площади перед средневековым замком, известным всему миру как лондонский Тауэр. Толкнув железную дверцу, Джек вышел и зашагал на север. Гвен устремилась следом, забросив за плечо конец чёрно-фиолетового шарфа.

– Ну и где твой профессор?

– У тебя что, своих дел нет? – спросил Джек, оборачиваясь.

– Есть конечно. Всё равно сначала сдам тебя ему на руки.

Сдам на руки. Ничего себе!

– Я что, младенец?

– Вот именно. – Она глянула вперёд и нахмурилась. – Вы встречаетесь с Таннером в Министерстве тайн?

– Почему бы и нет?

– Как тебе вообще может быть известно, где у них вход?

Засунув руки в карманы кожаной куртки, Джек мрачно смотрел на девочку. Вот же привязалась! Да, он кое-что знает! Ну, положим, где находится Министерство тайн, профессор рассказал только сегодня утром… ну и что?

– А почему это не должно быть известно?

– Потому что это Министерство тайн, а не всякой ерунды, о которой треплются за чаем!

– А ты тогда откуда знаешь?

– Я много чего знаю… – Гвен взяла его под руку и потянула на север по каменным плитам. Можно подумать, он и сам туда не шёл! – Драгоценности короны! – прищёлкнула она пальцами. – Вот почему он назначил встречу у шпиков!

Шпики, снобы, драго – все эти клички для служащих разных министерств Джек уже знал, как и то, что самих искателей остальные прозвали бродягами и считали недостойной внимания чернью. Сейчас он промолчал, но Гвен попала в точку, в очередной раз поразив его своими способностями к дедукции. Профессор Таннер обещал провести его по интересным историческим глюкам с помощью знаменитых драгоценных камней из королевской сокровищницы. В дневные часы сокровища короны выставлялись в Тауэре, но какая может быть тренировка среди толпы туристов? Однако по вечерам комната с драгоценностями целиком опускалась под землю по наклонной шахте лифта – в секретное хранилище Министерства тайн, самое надёжное во всём Лондоне.

На той стороне улицы Тауэр-Хилл стояло здание мемориала – нечто среднее между миниатюрной романской церковью и открытым мавзолеем. Два ряда массивных прямоугольных колонн, выложенных бронзовыми панелями, тянулись по сторонам внутреннего зала, поддерживая низкую крышу с треугольным фронтоном, как у греческого Парфенона. Едва ступив на каменные плиты внутри мемориала, Гвен остановилась.

– В Министерство тайн никому нельзя входить без шпиков, даже Таннеру! – Она сложила руки на груди со своим фирменным выражением лица, которое Джек называл «энциклопедическим». – Помёт, книга три, глава восемь, правило два: «Ни один человек или животное не может находиться на территории Министерства тайн без сопровождения агента министерства».

– Помёт? – рассеянно переспросил Джек, разглядывая колонны в поисках нужной панели. – Что за помёт?

– Ну, ПМТ – Правила Министерства тайн, я так сокращаю, – пояснила она.

На второй колонне справа Джек нашёл ту самую бронзовую доску, о которой говорил Таннер. Как и на остальных, на ней значился один из затонувших кораблей и имена погибших моряков, но эта отличалась тем, что все фамилии были одинаковые:

Смит Г. С.

Смит Дж.

Смит В. Б.

…

Список странной команды продолжался в таком же духе до самого конца, и только у капитана почему-то оказалась фамилия Джонсон.

– А ты, выходит, сама почитываешь совершенно секретные правила шпионов, – усмехнулся Джек.

– Шпиков, – поправила Гвен. – Ага, почитываю.

– Тогда скажи, как они узнают, кто их агент, а кто нет?

– Правило три: «Агенты Министерства тайн имеют биометрический доступ во все помещения министерства согласно своему уровню допуска».

– Хм… биометрический, говоришь? – Джек обернулся к ней, шутливо приподняв бровь, и прижал ладонь к панели, накрыв разом несколько Смитов. Те на мгновение засветились, и тяжёлые гранитные плиты у колонны вдруг растаяли в воздухе, открывая мраморные ступени с серебряными блёстками, ведущие в глубь земли.

– Это неправильно! – воскликнула Гвен.

Джек опустил ногу на первую ступеньку.

– А тебе идти и не обязательно, – сама говорила, свои дела есть.

Девочка возмущённо фыркнула и устремилась по лестнице первая, обгоняя его.

– Выходит, нет никаких дел? – усмехнулся он.

Бах! Не успело ехидное замечание слететь с его губ, как перед глазами полыхнула оранжевая молния, такая же, как во время Охоты.

Бах! Ещё раз.

Джек оглянулся назад. По Тауэр-Хилл ползли чёрные такси, прохожие спешили по тротуарам, сжавшись от холода под зимними пальто. Откуда эта вспышка? Чудеса… Между тем девочка уже спустилась на первую лестничную площадку, и он кинулся вдогонку.

Глава 14

Блестящие ступени закончились перед двумя гигантскими фигурами: белой мужской статуей с головой шакала и чёрной женской – с головой какой-то птицы. Вместе они держали над головой каменную плиту, исписанную иероглифами.

– Видеть, оставаясь невидимым, – произнесла Гвен, всматриваясь в слова-картинки.

Проходя между статуями, Джек обернулся к ней, прищурившись:

– Ты и это умеешь читать?

Веснушки на её щеках подпрыгнули в еле заметной улыбке – первой, которую он видел за долгое-долгое время.

Они ступили на чёрно-синий, цвета ночного неба, мраморный пол, на котором выделялась эмблема из какого-то тёмно-серебристого сплава вроде вольфрамового: две огромные буквы «V», одна над другой в круге, а в центре него – раскрытый глаз. У Джека вдруг возникла уверенность, что глаз их видит. Над эмблемой, высоко над головой, с потолка свешивалась копия того самого храма-монумента, где висела бронзовая доска со Смитами, но только здесь, между прямоугольными колоннами, стояли статуи с пустыми лицами и в одежде самых разных эпох – в накидках, мантиях, пальто. И все они, казалось, мрачно смотрели вниз, на пришельцев – точнее, вверх, потому что монумент висел в перевёрнутом виде… и перевёрнут в этом зале был не только он!

Джек пихнул девочку локтем, кивая на потолок:

– Гвен, смотри!

Перевёрнутые ступени с четырёх сторон храма-монумента спускались, то есть поднимались к открытому внутреннему дворику, где мужчины в полосатых костюмах и женщины в шёлковых платьях прогуливались вверх ногами по мостикам-переходам и стояли на окружающих балкончиках, не обращая внимания на земное притяжение. Джек вдруг понял, что пол, на котором он стоит, полого поднимается от центральной эмблемы вверх во все стороны – и вовсе даже не пол, а купол потолка над головой у тех перевёрнутых!