Кировская весна 1931-1935

…

Пролётка пересекла широкий проспект. Глазам Кларка открылись зубчатая стена Кремля и крутой подъём, ведущий на бесконечную площадь, с которой могла соперничать только площадь Согласия. Площадь с разбегу обрывалась на горизонте, как длинный торжественный стол президиума, с возвышающимся на том конце одиноким канделябром Василия Блаженного. Кларк узнал его по репродукциям.

И действовала ли тут усталость от дороги или оптический обман, только Кларку внезапно, вопреки истинам школьной географии, показалось, что весь его путь от Нью-Йорка сюда вёл по непрестанно восходящей кривой полукруга, пока не привёл к этой кульминационной точке. Там дальше, за перспективой этой необъятной площади, начинается уже спуск. У Кларка было такое ощущение, будто он заехал на вышку мира. На секунду перехватило дыхание и показалось, что воздух сильно разрежен.

Пролётка резко повернула за угол и остановилась. Они стояли перед гостиницей.

{4}

01.07.31 Пионерский лагерь

На берегу Москва-реки вольно разбросал ряды брезентовых палаток пионерский лагерь Бауманского района города Москвы.

В этот день смена в пионерском лагере подходила к концу. Завтра утром завершающая лекция, обед и погрузка на машины. А пока – прощальный пионерский костер.

По берегам Москва-реки, над её мутной ленивой водою, играет ветер, вертится над костром, как бы стремясь погасить его, а на самом деле раздувая всё больше, ярче. В костре истлевают чёрные пни и коряги, добытые со дна реки; они лежали там, в жирной тине, много лет; пионеры в начале смены вытащили их на берег, солнце высушило, и вот огонь неохотно грызёт их золотыми клыками. Голубой горький дымок стелется вниз по течению реки, шипят головни, шёлково шелестит листва старых вётел, и в лад шуму ветра, работе огня – сиповатый человечий голос:

– Мы – стеснялись; стеснение было нам и снаружи, от законов, и было изнутри, из души. А они по своей воле законы ставят, для своего удобства…

Это говорит коренастый мужичок, в рубахе из домотканого холста и в жилете с медными пуговицами, в тяжёлых сапогах, – они давно не мазаны дёгтем и кажутся склёпанными из кровельного железа. У него большая, круглая голова, густо засеянная серой щетиной, красноватое, толстое лицо тоже щетинисто; видно, что в недалёком прошлом он обладал густейшей, окладистой бородою. По виду своему, манере говорить и двигаться он был для пионеров стариком, да и сам себя также ощущал перед молодым племенем Страны Советов.

Когда ребята подошли к заранее подготовленному для пионерского костра костровищу, он работал как раз неподалеку, в нескольких метрах, и прогонять его стало как-то неловко, хотя, конечно, к пионерии он никакого отношения не имел. Однако, не прошло и пяти минут с того мгновения, как языки пламени поднялись к небу, как старик подсел к костру и спросил:

– Не помешаю?

Отрядный пионерский вожатый Лёша Бочин смущенно промолчал, не найдя сходу верного слова, а ребята загомонили: нет-нет, посидите с нами. И вот теперь непрошенный гость, не торопясь, раздумчиво, взвешивая слова, заговорил:

– Бога, дескать, нету. Нам, конешно, в трудовой нашей жизни, богом интересоваться некогда было. Есть, нет – это даже не касаемо нас, а всё-таки как будто несуразно, когда на бога малыши кричат. Бог-от не вчерась выдуман, он – привычка древних лет. Праздники отменили, ну, так что? Люди водку и в будни пьют. А бывало, накануне праздника, в баню сходишь, попаришься.

– Так ведь это и в будни можно, в баню-то? – спросил горнист Миша Боровнюк.

– Кто говорит – нельзя? Можно, да уж смак не тот. В праздник-то сходишь в церкву, постоишь…

– Ходите и теперь ведь – возразил отчаянно рыжий пионер Костя Закурдаев.

– Смак, говорю, не тот, робята! Теперь и поп служит робко, и певчих нет, и свечек мало перед образами. Всё прибеднилось. А бывало, поп петухом ходил, красовался, девки, бабы нарядные – благообразно было! Теперь девок да парней в церкву палкой не загонишь. Они вон в час обедни мячом играют, а то – в городки. И бабы, помоложе которые, развинтились. Баба к мужу боком становится, я, говорит, не лошадь…

Сиповатый голос его зазвучал горячее, он подбросил в костёр несколько свежих щепок и провёл пальцем по острию топора. Он устраивал сходни с берега в реку; незатейливая работа: надобно загнать в дно реки два кола и два кола на берегу, затем нужно связать их двумя досками, а к этим доскам пришить гвоздями ещё четыре. Для одного человека тут всей работы – на два часа, но он не спешит и возится с нею второй день, хотя хорошо видно, что действовать топором он умеет очень ловко.

В разговор вступила доселе молчавшая Рая Гринштейн. В свои четырнадцать лет она активно готовилась стать комсомолкой и проработала решения последнего съезда комсомола назубок:

– Тут я с Вами не соглашусь. О разрушении института семьи речи нет уже давно, это были заблуждения троцкистов. Напротив, семья станет крепче, когда женщина отринет домашне-кухонное рабство и выйдет на работу в поле или на фабрику. Ведь на помощь женщине придут консультации по родильной помощи, ясли, детские сады, общественные столовые. Раз женщины составляют половину населения, значит производство зерна, мяса, вообще все товарное производство вырастет вдвое! Да тут у нас получится не двойная даже, а тройная польза: и облегчение женщине, и рост ее личного благосостояния и рост благосостояния всех трудящихся масс! Не удивительно, что этот переход от кухни к социалистическому общественно-полезному труду начинает молодежь, под водительством ленинского комсомола!

Не спеша, старик снова начал затёсывать кол, пропуская слова сквозь густые подстриженные усы:

– Спорить я не согласен с вами насчёт молодёжи, она, конешно, действует… добровольно, скажем. Ну однако нам её понять нельзя. Она, похоже, хочет все дела сразу изделать. У неё, может, такой расчёт, чтобы к пятидесяти годам все барами жили. Может, в таком расчёте она и того… бесится.

– Как так бесится? О чем Вы? – спросил, очевидно задетый этим определением, пионервожатый Лёша.

– Ну, да, конешно, это слово – от нашего необразования: не бесится, а вообще, значит… действует! И – учёная, это видно. Экзаменты держит на высокие должности, из мужиков метит куда повыше. Некоторые – достигают: тут недалеко сельсоветом вертит паренёк, так я его подпаском знавал, потом, значит, он в Красной Армии служил, а теперь вот – пожалуйте! Старики его слушать обязаны! Герой!

– Вот, и мой старший брат недавно с Красной Армии вернулся, уважением пользуется – чуть смущаясь, но горячо добавил барабанщик Егорушка.

– И я про то, – добавил старик, – бывало, парень пошагает в солдатах три-четыре года, воротится в деревню и всё-таки – свой человек! Ежели и покажет городскую, военную спесь, так – ненадолго, покуражится годок и – опять мужик в полном виде. А теперь из Красной-то через два года приходит парень фармазон-фармазоном и сразу начинает все обстоятельства опровергать. Настоящего солдата и не заметно в нём, кроме выправки, однако – воюет против всех граждан мужиков и нет для него никакого уёму. У него – ни усов, ни бороды, а он ставит себя учителем…

– Плохо учит? – спросил Миша Боровнюк.

Старик швырнул окурок в воду, швырнул вслед за ним щепку и, сморщив щетинистое лицо, ответил:

– Я вам, гражданин пионер, прямо скажу: не в том досада, что – учит, а в том, что правильно учит, курвин сын!

– Непонятно это Вы говорите – продолжил разговор Костя.

– Нет, понять можно! Досада в том, что обидно: я всю жизнь дело знал, а оказывается – не так знал, дураком жил! Вот оно что! Кабы он врал, я бы над ним смеялся, а так, как есть, – он прёт на меня, мне же и увернуться некуда. Он в хозяйство-то вжиться не успел, по возрасту его. А – чего-то нанюхался… Кабы из него, как из меня, земля жилы-то вытянула, так он бы про колхозы не кричал, а кричал бы: не троньте! Да-а! Он в колхоз толкает – почему? Потому, видишь ты, что он на тракториста выучился, ему выгодно на машине сидеть, колёсико вертеть.

– То, что комсомольцы, батраки, вернувшиеся на село бойцы Красной армии идут на трактор – это нормально. И он не просто вращает штурвал, он способствует росту производительности труда в сельском хозяйстве! Неужели Вы с Вашим большим опытом сельхоз работ этого не понимаете? – горячился Лёша.

– При старом строе крестьяне работали в одиночку, работали старыми дедовскими способами, старыми орудиями труда, работали на помещиков и капиталистов, на кулаков и спекулянтов, работали, живя впроголодь и обогащая других. При новом, колхозном строе крестьяне работают сообща, артельно, работают при помощи новых орудий – тракторов и сельхозмашин, работают на себя и на свои колхозы, живут без капиталистов и помещиков, без кулаков и спекулянтов, работают для того, чтобы изо дня в день улучшать свое материальное и культурное положение – добавила Рая Гринштейн.

– Как не понять? Понимаем, конешно, машина – облегчает. Так ведь она и обязывает: на малом поле она ни к чему! Кабы она меньше была, чтоб каждому хозяину по машине, катайся по своей землице, а в настоящем виде она межу не признаёт. Она командует просто, сволочь: или общественная запашка, или – уходи из деревни куда хошь. А куда пойдёшь?

Поплевав на ладонь, крепко сжимая топорище красноватой, точно обожжённой кистью руки, он затёсывает кол так тщательно, как секут детей люди, верующие, что наказание воспитывает лучше всего. И, помолчав, загоняя кол ударами обуха в сырой, податливый песок, он говорит сквозь зубы:

– Говорить научились, даже попов забивают словами; поп шлёпает губой, пыхтит: бох-бох, а его уж не токмо не слыхать, даже и нет интереса слушать. А они его прямо в лоб спрашивают: «Вы чему такому научили мужиков, какой мудрости?» Поп отвечает: «Наша мудрость не от мира сего», они – своё: «А кормитесь вы от какого мира?» Да… Спорить с ними, героями, и попу трудно…

– Религия – это опиум для народа, тут спорить нечего – возмущённо вскочив и подчеркивая слова рубящими движениями ладоней, включилась в диспут пионерка в белом ситцевом платье Женя Петрова, до сих пор сидевшая молча, с насупленными бровями.

– Правильно, Женя, дело говоришь – поддержали девочку ребята.

Старик сплюнул, сморщил лицо и замолчал, ковыряя ногтем ржавчину на лезвии топора. Коряги в центре костра сгорели, после них остался грязновато-серый пепел, а вокруг его всё ещё дышат дымом огрызки кривых корней: огонь доедает их нехотя.

– И мы, будучи парнями, буянили на свой пай, – задумчиво говорит старик. – Ну, у нас другой разгон был, другой! Мы не на всё наскакивали. А их число небольшое, даже вовсе малое, однако жизнь они одолевают. Супротив их мир, ну, а оборониться миру – нечем! И понемножку переваливается деревня на ихнюю сторону. Это – надобно признать.

И, разведя руками, приподняв плечи, он докончил с явным недоумением на щетинистом лице, в холодных глазках:

– А добровольно имущество сдать в колхоз – этого мы не можем понять. Добровольно никто ничего не делает, все люди живут по нужде, так спокон веков было. Добровольно-то и Христос на крест не шёл – ему отцом было приказано.

Он замолчал, а потом, примеривая доску на колья, чихнул и проговорил очень жалобно:

– Дали бы нам дожить, как мы привыкли!

Он идёт прочь от костра, ветер гонит за ним серое облачко пепла. Крякнув, он поднимает с земли доску и бормочет:

– Жить старикам осталось пустяки. Мы, молодые-то, никому не мешали… Да…

Костя Закурдаев подтолкнул в бок Егорушку и усмехнулся:

– Ну, что приуныл? Может песню?

Перебивая неудачное начало пионерского костра, над рекой привольно затянулась пионерская песня.

/Примечание Автора – с использованием литературного источника {5}/

16.07.31 Никита Хрущев

Промышленная Академия привычно бурлила. Тот факт, что выступал перед слушателями новый лектор, особенно оживил интерес к лекции – всем хотелось посмотреть на новенького, но главное – это заявленная тема «Методические указания к проведению агитационных лекций по крестьянскому вопросу». Вопрос был сверхзлободневный, и требующий сугубого внимания.

– Ну-с, товарищи слушателями, начнем. С 1921 года по 1928 год СССР проводил относительно либеральную «Новую экономическую политику», сокращенно – НЭП. В то время как сельское хозяйство, розничная торговля, сфера услуг, пищевая и лёгкая промышленность находились в основном в частных руках, государство сохраняло контроль над тяжёлой промышленностью, транспортом, банками, оптовой и международной торговлей. Государственные предприятия конкурировали друг с другом, роль Госплана СССР ограничивалась прогнозами, которые определяли направления и размер государственных инвестиций. Теперь вопрос: была ли политика НЭПа правильная или ошибочная? Кто готов ответить?

Никита Хрущев поднял руку.

– Прошу Вас.

– Раз политика НЭПа была отменена в 1928 году, значит, была ошибочная.

– Спасибо. Это был неправильный ответ. Правильному же ответу нас с вами, товарищи слушатели, учил вождь мирового пролетариата товарищ Ленин, который ввел в научную практику принцип исторического материализма. В данном случае этот принцип заключается в том, что нельзя к событиям прошлого подходить с точки зрения сегодняшнего дня. Напротив, надо подходить к ним с позиции дня прошедшего. Что было у нас в 1917 году?

– Революция, – ответил с места, задетый тем, что первый его ответ был признан ошибочным, Никита.

– Верно, ну а что было потом, с 1917 и по 1921 год?

– Гражданская война и разруха – ответила Надежда Аллилуева.

– Снова в точку! Заводы, в большинстве своем, остановились. Привычные цепочки поставки товаров и услуг, как для населения, так и для народного или частного хозяйства, разрушились. Зачем, к примеру, крестьянин пашет землю и выращивает хлеб? Чтобы съесть самому? Нет, чтобы прокормить себя и какое-то число горожан, добровольно обменяв продукцию своего сельского хозяйства на нужную ему продукцию городского, промышленного производства – одежду, сельскохозяйственную и домашнюю утварь, лампы освещения, керосин, соль, спички и так далее. Но в эти первые годы борющейся еще советской власти был нарушен и этот принцип добровольности, крестьяне прятали продовольствие в ожидании дальнейшего роста цен, и хлеб в города пришлось собирать принудительно, путем Продразверстки. То были тяжелые годы Военного Коммунизма. Таким образом, в 1921 году, в году образования СССР, мы с вами в социальном плане шагнули далеко вперед, но в экономическом плане были отброшены еще дальше, чем к 1917 году. Почти к самой заре цивилизации, чуть ли не к временам Царя Гороха. И путь, исторически уже давно пройденный, нам пришлось повторять заново, но более быстрыми темпами. Можно ли иначе? Иначе нельзя – лестница эволюционного развития, как учит нас товарищ Энгельс, может быть пройдена только шаг за шагом, и никак иначе.

– В 1928 году эпоха степенного, эволюционного развития страны, завершилась, и к 1930 году индустриализация СССР, предусмотренная первым пятилетним планом (с 1 октября 1928 года по 1 октября 1933 года), шла уже полным ходом. В 1930 году были пущены цеха Мариупольского металлургического и Ленинградского металлического заводов, Ростовского завода сельскохозяйственных машин, Сталинградского тракторного завода. Станочный парк новых предприятий представляет собой новейшее оборудование, импортированное из-за границы. В городе Ленинграде завод «Коминтерн» выпустил первые советские телевизоры. Миллионы людей самоотверженно, почти вручную, строят сотни заводов, электростанций, прокладывали железные дороги, метро. В 1930 году было развёрнуто строительство около 1500 объектов. Внимание, вопрос: затрагивают ли эти эпохальные события большинство или меньшинство совграждан?

– Конечно, большинство! – ответил Михаил Стремяков.

– Нет, не так! На самом деле, товарищи, все эти события происходят с городским населением, составляющим в 1930 году примерно 20 % от общей численности. Последняя перепись населения в 1926 году дает нам следующую объективную информацию: доля городских жителей СССР составляла 18 %. В последние годы наблюдается некоторый переток населения из деревни в город, ну пусть будет по две тысячи человек на каждое из полутора тысяч предприятий. Это даст нам рост городского населения на три миллиона человек. Это даже меньше, чем число демобилизованных красноармейцев.

Тем не менее, не осталось в стороне от изменения жизненного уклада и большинство советского народа: жизнь сельских жителей, составлявших остальные 80 % населения СССР, менялась не менее стремительно. Ещё в 1927 году в стране насчитывалось 24–25 миллиона крестьянских хозяйств, каждое из которых в среднем имело 4–5 гектар посевов, 1 лошадь, 1–2 коровы, и это на 5–6 едоков при двух-трех работниках (без наемных). Крестьянский труд в основном оставался ручным. Среди пахотных орудий можно было часто видеть деревянную соху, а убирали хлеб на деревне в основном серпом и косой. Колхозы же, совместно с совхозами, объединяли в 1927 году 0,8 % крестьянских хозяйств, в 1928 – 1,7 %, и летом 1929 – 3,9 %.

План первой пятилетки кроме индустриализации предусматривал добровольную коллективизацию, и ожидалось достигнуть следующих плановых показателей: 16–18 % крестьянских хозяйств должны были за пять лет к 1933 году перейти на новые формы хозяйствования – колхозы и совхозы.

Крестьянская масса еще в прошлом, 1930 году, являлась неоднородной:

– Незначительная часть крестьянства (около 5 %) составляла группу «Кулаков» – наиболее зажиточных крестьян. Кулацкие хозяйства имели по 3–4 и более рабочих лошадей, обладали третью имеющихся в СССР сельскохозяйственных машин. Определение кулаков, в редакции постановления СНК СССР от 21 мая 1929 года, включало в себя несколько признаков: систематическое применение наемного труда; наличие механических средств производства, например мельницы, маслобойни, и т. п.; сдача в наем сложных сельскохозяйственных машин с механическими двигателями; сдача в наем помещений; занятие торговлей, ростовщичеством, посредничеством…

– Значительная часть (около 30 %) крестьянства представляла собой так называемую «крестьянскую бедноту». В собственности ни лошадей, ни коров, ни сельскохозяйственного инвентаря они не имели. В периоды уборки урожая они и работали на кулаков, а вне этих периодов – мигрировали в города для занятий отхожим промыслом, в некоторой степени являясь, тем самым, пусть и временными, но рабочими.

– Наконец, большинство сельчан было середняками, занимающих промежуточное положение между кулаками и бедняками.

Наш с вами политический строй определен как диктатура пролетариата, и правящая партия еще с 1917 года объявила своей классовой опорой на селе «крестьянина – бедняка», а классовым врагом – «кулака». Однако, до 1929 года с положением дел в крестьянстве, которое расценивалось как мелкобуржуазный жизненный уклад, партия мирилась. 7 ноября 1929 генеральный секретарь ЦК ВКП (б) товарищ Сталин выступил со статьей «Год великого перелома», в которой призвал резко ускорить темпы коллективизации, вместо 16–18 процентной были приняты планы 100 % коллективизации в основных зерновых районах страны.

– Для реализации задачи в ноябре 1929 пленум ЦК ВКП (б) принял постановление о направлении в деревню на работу в колхозы и машинно-тракторные станции 25 тысяч рабочих с достаточным организационно-политическим опытом, так называемые «двацатипятитысячники». Их действия позволили достигнуть определенного результата – если в январе 1930 года в колхозы было сведено 21,6 % хозяйств, то в марте 1930 года уже 56 %. Принудительная, в части случаев, ломка традиционного уклада жизни крестьян вызвала ответную реакцию. Потерпев поражение в прямом столкновении с властями и войсками, отдельные недовольные крестьяне перешли к саботажу, террористическим актам, поджогам и так далее.

Чтобы избежать социального взрыва, руководство ВКП(б) решило временно отступить в борьбе с несознательной частью крестьянства. В марте 1930 года товарищ Сталин выступил со статьей «Головокружение от успехов», в которой разоблачил перегибы на местах, осудив насильственные методы коллективизации. Эта статья и последовавшее за ним постановление ЦК были использованы для укрепления авторитета нашей партии. Начался массовый выход крестьян из колхозов: в июне 1930 года в колхозах остались 23,6 % хозяйств. Затем в конце 1930 года наступление на крестьянство было возобновлено в новой форме: были резко увеличены налоги на единоличников – крестьян, продолжавших вести самостоятельное хозяйство. В июне 1931 года в колхозы и совхозы было сведено 52,7 %, хозяйств.

Некоторые товарищи замалчивают неоднократные факты изменения политики партии по крестьянскому вопросу, полагая его чем-то постыдным и подлежащим сокрытию. Но шила в мешке не утаишь. Да этого делать и не надо. Снова для объяснения причин многочисленной смены политического курса мы прибегнем к принципу исторического материализма, который поясняет нам, что и в ноябре 1929 года, и в марте 1930 года, и в декабре 1930 года, наша партия действовала по—разному, но каждый раз правильно исходя из требований политического момента.

Таким образом, применяя разнообразные насильственные и ненасильственные, социальные и экономические, стратегические и тактические приемы, в том числе и временные отступления, и изменения направления атаки, наша партия последовательно и решительно шла по пути раскулачивания и коллективизации, решая, одновременно, четыре задачи:

1. Первая задача является чисто политической – мы боремся за победоносное завершение борьбы пролетариата над буржуазией, расценивая «кулаков-мироедов», то есть зажиточных крестьян, привлекающих наемный труд односельчан, в качестве последней оставшейся в СССР буржуазной прослойки.

2. Вторая задача является продовольственной – городским жителям необходимо питаться.

3. Третья задача является внешнеэкономической – зерно, наряду с иными товарами, продается на внешнем рынке, с целью финансирования индустриализации. Закупки – как отдельных станков, так и целых заводов, производятся пока в основном за границей.

4. Четвертая задача является внутриэкономической – необходимо сократить отставание Союза ССР от капиталистических стран в производительности труда сельскохозяйственного производства, за счет чего при тех же объемах сельскохозяйственной продукции можно было бы высвободить часть населения из деревни в город для укомплектования кадром растущих заводов и фабрик.

26 июня 1930 года XVI съезд ВКП(б) подвел итоги под первыми двумя с половиной годами первой пятилетки. За первые годы пятилетки СССР по темпам развития промышленности в процентах обогнал передовые капиталистические страны, но ещё значительно отставал от них по уровню промышленного производства в его абсолютных величинах. Достигнуты были успехи и в партийном строительстве – съезд ознаменовал собой окончательную победу большинства ЦК ВКП(б) под руководством товарища Сталина над группой правых уклонистов. Правые уклонисты считали необходимым ослабление темпов коллективизации, примирение с существованием мелкобуржуазного класса кулаков и, соответственно, более медленный темп индустриализации. Съезд же зафиксировал генеральную линию партии: переход к политике ликвидации кулачества как класса на основе сплошной коллективизации. Индустриализацию было решено ускорить и добиться выполнения пятилетки в 4 года.

1931 год ознаменовался новыми успехами в индустриализации и коллективизации. В этом году началось строительство Беломорско-Балтийского канала протяжённостью 227 км, который соединит Белое море с Онежским озером, и завершением строительных работ автозавода в Нижнем Новгороде.

– Вот так, товарищи, надо и вести агитацию по крестьянскому вопросу. Ну как, все понятно? – завершил свое выступление Лектор.

18.07.31 Светланка Сталина

Центром жизни в Зубалово летом были терраса внизу, и балкон отца на втором этаже, – куда Свету вечно посылала её няня. "Пойди, отнеси папочке смородинки", или "поди, отнеси папочке фиалочки". Света отправлялась, и что бы она ни приносила, всегда получала в ответ горячие, пахнущие табаком, поцелуи отца и какое-нибудь замечание от мамы…

Сегодня как раз пришло от мамы письмо:

"Здравствуй, Светланочка!

Вася мне написал, что девочка что-то пошаливает усердно. Ужасно скучно получать такие письма про девочку. Я думала, что оставила девочку большую, рассудительную, а она, оказывается, совсем маленькая и, главное, не умеет жить по-взрослому. Я тебя прошу, Светланочка, поговорить с Н. К.*, как бы так наладить все дела твои, чтобы я больше таких писем не получала. Поговори обязательно и напиши мне, вместе с Васей или Н. К. письмо о том, как вы договорились обо всем. Когда мама уезжала, девочка обещала очень, очень много, а, оказывается, делает мало.

Так ты обязательно мне ответь как ты решила жить дальше, по серьезному или как-либо иначе.

Подумай как следует, девочка уже большая и умеет думать. Читаешь ли ты что-нибудь на русском языке? Жду от девочки ответ.