Брось мне вызов

– С какой целью вы направили мне отчет об экспортных поставках? – спрашивает Колтон. Сладких, как мед, нот как не бывало в его голосе, остались лишь ледяные, пронизывающие. – Какое мне дело, сколько посылок отправлено?

Я помню этот отчет. Я сама отнесла бумаги к нему в офис по распоряжению Миранды.

– Сэр, во время нашей последней встречи вы сказали, что хотели бы ознакомиться с практикой перевозок, и…

– И вы прислали мне массу электронных таблиц и цифр, – рычит Колтон. – Мне не нужны данные, чтобы самому проводить анализ. Я полагал, что вы сделаете анализ и отправите сводку в одну страницу, как мы обсуждали. Мне нужны итоговые данные о расходах на доставку в отделе, и если вы придумаете способ сокращения расходов, то не упустите возможность включить его в ваш анализ.

– Я… прошу прощения, сэр, – говорит Миранда. – Я думала…

– К концу дня, мисс Картер.

Раздается звонок, лифт открывается, и Колтон исчезает внутри, оставив Миранду стоять, склонив голову.

Когда двери закрываются, я вижу, что Колтон уже погрузился с головой в телефон. Миранда поворачивается, ее лицо напряжено от гнева, и, возможно, ей немного стыдно за недавнюю выволочку.

– Вам двоим все еще нечем заняться?

Ее вопрос застает меня врасплох. В конце концов, я была всего лишь посыльным, а она набрасывается на первых попавшихся под руку – на нас.

Я стою и неожиданно оступаюсь, когда мой левый каблук скользит по ковру, ударяюсь о длинный стол, за которым сидим мы с Тиффани, но удерживаю в руках стопку бумаг.

– Миранда, я только взяла эти…

Миранда не желает ничего слушать.

– Девочки, парень из «Федэкс»[2] скоро будет здесь. Если заставите его ждать, я за последствия не ручаюсь.

Она уходит, и Тиффани бросает ей вслед сердитый взгляд, а затем на ее лице снова появляется привычная профессиональная мягкая улыбка.

– По крайней мере, он остановился и заговорил. И на этот раз он должен был увидеть тебя. Он стоял прямо перед тобой!

– Ну, если и увидел, то явно был не в восторге. Никаких признаний в вечной любви и расспросов, где я была всю его жизнь. – Я прижимаю запястье ко лбу, изображая девушку Викторианской эпохи, впервые выезжающую в свет и готовую упасть в обморок. – Бедная я, несчастная. Что же мне делать?

Тиффани широко раскрывает глаза, и я знаю, что она вот-вот разразится идеями.

– Это риторический вопрос, мисси. – Я показываю пальцем на нее, а затем на стопку коробок, виднеющихся через открытую дверь почтового отделения. – Иди работай, иначе я брошу тебе вызов с Арнольдом.

Угроза небеспочвенна, потому что наш водитель «Федэкс» – очень неприятный тип и вечно спешит. Мы на горьком опыте научились никогда его не задерживать, после того как он без колебаний оставил наши посылки на долгие праздничные выходные, хотя у нас было еще целых тридцать минут. После этого фиаско мы стали называть его Мерзким Арнольдом.

Но это сработало, потому что теперь мы всегда готовы как минимум за час до его появления.

Мы работаем весь день напролет, Арнольд приходит и уходит с коробками, и я провожу экскурсию двум милым старушкам, которые хотят поговорить об архитекторе, спроектировавшем здание. Телефон звонит без перерыва, и я распечатываю около тысячи экземпляров годового отчета для предстоящего собрания акционеров.

В конце дня наконец появляется Миранда. Я почти уверена, что она пропустила обед, потому что весь день торчала в офисе, зализывая раны.

– Элла, отнесешь это наверх, пожалуйста? Это очень важно. – Она не говорит, что это отчет, который потребовал Колтон, но мы все и так догадываемся. – Мне нужно идти. Ровно в пять тридцать у дочери заканчивается тренировка по волейболу.

Она смотрит на огромную стену в фойе вестибюля, где многочисленные часы показывают время шести основных часовых поясов по всему земному шару.

Миранда не такая уж плохая. Я сужу по тому, что она на первое место ставит детей, так же как и отец когда-то. Но мне по-прежнему кажется, что она ему не подходит. Для него миновала пора воспитания детей, а я была отнюдь не простым ребенком. Думаю, что теперь он заслуживает быть с той, у которой также прошел этот этап, с кем он может по первому зову отправиться в путешествие, потягивать вино и наслаждаться всеми прелестями среднего возраста.

Я беру отчет, единственный лист бумаги. Поворачиваюсь, чтобы взять папку и вложить его внутрь, давая Миранде понять, что осознаю, насколько важен для нее этот документ.

– Конечно, Миранда. Надеюсь, Изабелла делает успехи в волейболе. Хорошего вечера.

Она кивает головой с благодарной улыбкой. Мгновение спустя Миранда с сумочкой на плече устремляется к выходу.

Большинство уходит около пяти, хотя у нас нет фиксированного рабочего дня с восьми до пяти. Мы с Тиффани обычно работаем до шести, чтобы убедиться, что последние письма попали на почту, и в случае необходимости помочь руководителям после ухода их ассистентов.

Последний час рабочего дня проще пареной репы: меньше звонков, меньше людей и меньше работы. Это значит, что мы можем наворотить всякого, но не сегодня.

– Я отнесу это в кабинет мистеру Вулфу. Скоро вернусь, – говорю я, стараясь звучать равнодушно, но в желудке у меня все переворачивается от волнения.

Когда я приносила предыдущий отчет, тот самый, за который влетело Миранде, я передала его помощнице мистера Вулфа. Но сейчас, когда на часах чуть больше пяти, есть вероятность, что она уже ушла, и я загляну прямо к нему в кабинет.

Интересно, как он выглядит? Гламурный и современный, как это здание? Традиционный и темный, как английский паб? Или что-то среднее?

Мысль о предстоящем открытии будоражит меня.

Или, может быть, помощница ушла, и он в своем кабинете, вызовет меня и попросит принести отчет. И он поднимет на меня глаза и безнадежно влюбится – или просто захочет – я не привередлива – с первого взгляда.

– Не так быстро, – резко говорит Тиффани. – Это твой шанс, возможно, один-единственный в жизни. Воспользуйся этим.

Моя идеально очерченная бровь изгибается.

– Воспользоваться чем? – спрашиваю я, как будто вовсе и не думала, что могу узнать кое-что о Колтоне, увидев его кабинет. И определенно не фантазировала о том, как он в безумном порыве смахивает все со своего стола на пол, чтобы расчистить место и овладеть мной прямо там.

– Хорошо, предлагаю сделку. Если Колтон там, я бросаю тебе вызов по-настоящему поговорить с ним, пофлиртовать, четко и ясно показать, что ты невыносимо жаждешь оказаться на его члене. Сядь к нему на колени или типа того, – говорит она, к счастью, смеясь, потому что я совершенно точно так не сделаю. – Если нет…

Она напевает под нос, постукивая бордовым ноготком по губе, и я задумываюсь, когда это она успела сделать маникюр, потому что мы обычно ходим вместе. Но потом я вспоминаю, как она говорила, что ей нужно сбежать от Эйса на выходных, и догадываюсь, что она как раз ходила в салон.

– Если его там нет, ты должна будешь… оставить знак, – наконец говорит она.

Я хмурю брови.

– Что? Оставить знак? Что это значит?

Она кивает, как китайский болванчик, и ее пучок на голове вот-вот развалится.

– Выбор за тобой, но вознаграждение соответствует риску. – Она складывает пальцы домиком, как маниакальный злодей, архитектор моего удовольствия. – Если оставишь трусики на столе или в кресле, все напитки в выходные и поздний завтрак в воскресенье за мой счет, и еще я оплачу твои следующие маникюр и педикюр. За отпечаток задницы на столе – напитки в пятницу. За селфи в его кресле – один напиток. Или же… Переместишь все на один дюйм влево – с меня маникюр и педикюр. Нарисуешь усы на его милом портрете на стене – получишь напиток. Или придумай еще что-нибудь. Жду не дождусь, чтобы увидеть тебя в деле!

Ее нетерпение заразительно и вызывает тревогу.

– Откуда ты знаешь, что у него на стене висит портрет? – спрашиваю я, ощущая в теле неслабый всплеск ревности.

Тиффани самодовольно улыбается.

– Ниоткуда, но думаю, что это весьма неплохая догадка. Ты в деле?

Она протягивает руку.

Я знаю, что она настроена серьезно, но это не просто глупый вызов: он может стоить мне работы.

Я чувствую, как сердцебиение учащается. Предвкушение и азарт, опасность и риск играют против адекватности и здравого смысла.

Я уже знаю, кто одержит победу, поэтому пожимаю ей руку.

Глава 3. Колтон

Передо мной расстилается каньон, мягкий золотой свет утреннего солнца обволакивает кроны дубов и траву, напоминая о доме. Бессмыслица какая-то. Поместье моей семьи находится в той части Англии, где куда больше зелени, чем в аллее за моим офисом. Но откуда тогда такие ассоциации?

Возможно, из-за запаха?

В утренний час, подобный этому, когда я пью чай на балконе своего кабинета в перерыве между работой, роса начинает испаряться с дубовых листьев. Я ощущаю запах, который напоминает мне о доме, где растут дубовые заросли, такие плотные, что невозможно пройти сквозь них без брюк и рубашки с длинными рукавами.

В преддверии напряженного дня у меня есть лишь минутка на чай, и я должен сосредоточиться на важной встрече. Но когда я невидяще смотрю на зеленые просторы, почему-то думаю совсем не о своей презентации.

– Черт побери, Колтон, – рычит отец, оглядывая меня с ног до головы. – Стоило тебе выйти в город, как ты тут же надрался на глазах у папарацци. Сколько ты еще будешь валять дурака?

Он держит низкопробную газетенку с моей фотографией на ней. Это двадцать вторая страница, даже не обложка, но Эдвину Вулфу глубоко плевать.

– Все было не так, – протестую я, стоя как истукан. С младых ногтей я усвоил, что сутулиться в присутствии Эдвина Вулфа недопустимо. – Я даже кружку не успел допить!

– Тебя сфотографировали в пабе! – кричит отец, и на его лбу гротескно выступает вена.

И в этом вся суть. Дело не в том, что я был там и выпивал. Меня просто там сфотографировали. В конце концов, имидж – это все. По крайней мере для отца.

– Эдвин! – возражает мама, и я подумал на секунду, что она собирается вступиться за меня. Голос разума посреди перепалки. Но я ошибся. – Не расстраивайся из-за Колтона. У тебя же сердце, помнишь?

Но у моего отца нет проблем с сердцем. Он здоров и крепок настолько, что может всыпать мне по первое число. Но наша перебранка нервирует маму, хотя она никогда в этом не признается.

Она поворачивается и смотрит на меня глазами, полными разочарования. Ее губы дрожат:

– Почему ты просто не делаешь то, что следует? Как Эдди?

Ах да, мой братец. Эдвин Вулф Третий, или Эдди, как он предпочитает чтобы его называли. Как будто это пристойное английское имя. Но в глазах родителей он идеален – хороший, послушный сын…

Двуличный ублюдок, из-за которого я попал в этот переплет, потому что пришел в паб, чтобы забрать его тощую задницу по просьбе бармена. К моему несчастью, он вышел отлить, когда заявились папарацци.

– Верное замечание, Мэри, – говорит отец, допивая остатки скотча, и ставит пустой стакан на бювар письменного стола.

– Колтон, я еще не знаю, что с тобой делать, но не позволю тебе порочить честное имя Вулфов, мальчик.

Пренебрежительное прозвище выталкивает меня из неприятных воспоминаний, обжигая сердце пламенем горечи. Я знаю, что не был идеальным, но и не был отбившимся от рук бездельником, коим меня считали родители, точно так же, как и Эдди не был святым.

Однако я знал, в какой момент уехать, и уехал. Я пересек океан, чтобы сделать собственное имя и сколотить состояние, намереваясь вернуться домой с триумфом и бросить свой успех в надменное лицо своего отца.

Сегодня предстоит сделать большой шаг к этому триумфу и к тому, на чем я должен сосредоточиться: не на прошлом, а на будущем и возможностях, которые в нем сокрыты.

– Сэр?

Оставив утреннюю свежесть за окном, я возвращаюсь в кабинет с работающим кондиционером и вижу свою секретаршу Хелен в дверях. Она – профессионал и очень компетентный сотрудник. Признаться, без ее помощи я не достиг бы таких высот в Америке. Местный деловой этикет бывает очень… запутанным. Хотя иногда я использую небольшие культурные различия в своих интересах. Возможно, с моим отцом было трудно расти, но если он чему-то и научил меня, так это использовать силу в свою пользу.

– Да, Хелен?

– Вам пора на собрание.

Она протягивает стопку брошюр для презентации – программу моего выступления перед советом.

– Спасибо, Хелен. Пожелай мне удачи.

Мне не нужна удача. Фортуна любит трудолюбивых и подготовленных, но американская поговорка меня веселит.

Я занимаю свое место в конференц-зале, где проходят наши еженедельные встречи. Перед глазами промелькнуло лицо отца, говорившего со мной свысока. Когда-то это глубоко меня ранило, но теперь я извлекаю из этого пользу.

Это дает мне сил и мотивирует, мои руки, лежащие на коленях, сжимаются в кулаки. Недели напролет, сидя за компьютером, я корпел, создавая по крупицам свою идею.

Я знаю, что у меня получится.

Скоро увидимся, отец.

В передней части зала Дэниел Страйкер, который ни на секунду не сомневается, что станет новым региональным президентом второй штаб-квартиры, представляет свою идею.

– В то время как расположение первой штаб-квартиры стратегически важно для Западного побережья, размещение второй штаб-квартиры на предлагаемом мной участке позволит нам установить связи не только по всему Восточному побережью, но и с транспортным узлом, находящимся в Европе. А при нынешнем составе палаты представителей, которые к нам благосклонны, я просто не могу понять, почему бы нам не выбить страйк, пока все кегли так удачно стоят?

Его последняя шутка, не такая остроумная, как типичная хохма отца, завязанная на его фамилии, вызывает смешки, и за столом звучат вежливые аплодисменты, и Дэниел старается не выглядеть слишком самодовольным. Но он терпит неудачу, и ему ничего не остается, как сесть и помахать ручкой присутствующим, воображая себя чертовой королевой.

Сидящий во главе стола Аллан Фокс, председатель собрания и генеральный директор компании, лучезарно улыбается:

– Очень интересно. Спасибо, Дэниел.

Я трезво оцениваю ситуацию и знаю, что решение уже практически принято до начала моей презентации. Но я верю в то, что предлагаю, для этого намного больше причин, чем я собираюсь озвучить. И вот приходит мой черед блистать.

Аллан смотрит мне в глаза, и я клянусь, что вижу в его взгляде малюсенький намек на жалость, но он не сдается:

– Колтон, вы следующий.

Я встаю, лезу в карман и вытаскиваю флешку с презентацией, и вставляю ее в USB-порт на ноутбуке, подключенном к экрану позади меня. Брошюры, над составлением которых так усердно работала Хелен, оказываются в руках моих коллег, и когда они перелистывают обложку и видят первые заметки моего плана, в зале слышится их шепот.

– Господа, вы позволите? – спрашиваю я, поднимая бровь и прерывая шепчущих коллег. Аллан кивает, и я начинаю.

– Факты представлены. Несмотря на удобство и простоту пребывания на местном уровне, мир стал более взаимосвязанным, чем когда-либо. И благодаря интернету привычный мир сузился в разы, поэтому нам стоит выйти за пределы комфорта в большой мир. Мы – интернациональная организация и, действуя таким образом, увеличим нашу зону влияния на рынке. Но для того чтобы сделать это эффективно, нужно взглянуть на картину целиком. Нам нужно расширить присутствие за границей.

Я нажимаю на первый слайд, который представляет собой простой список часовых поясов.

– Наглядный пример. Не обижайтесь, вы все усердно работаете, но иногда чертовски трудно работать с европейскими клиентами: когда они уже заканчивают рабочий день, мы только заканчиваем наш утренний кофе… или чай.

Шутка, относящаяся ко мне, вызывает у Аллана мимолетную ухмылку, и он кивает. Я нажимаю на следующий слайд, озвучивая свои идеи о том, как международная штаб-квартира поможет «Фокс» усилить влияние на зарубежном рынке, обеспечит тесную связь с клиентами, повысит эффективность и так далее.

– Возможно, здесь я немного предвзят, но уверен, что Лондон – идеальный вариант для реализации нашего потенциала, – продолжаю я. – С учетом возможности использовать деловые связи Содружества, а это пятьдесят три страны и примерно два с половиной миллиарда потенциальных клиентов, к которым мы только что подключились.

Последнее предложение сказано, и в конференц-зале воцаряется тишина.

– Колтон, это блестящая идея, но сколько из этих стран в финансовом отношении важны для нашей деятельности? – спрашивает Джим Робертс, один из членов правления, который немного моложе Иисуса. Отсюда и его не очень вежливая с политической точки зрения терминология.

– Джим, им всем есть что предложить, – обещаю ему я. – Они могут выступить в качестве клиентов или потенциальных поставщиков материалов, товаров или информации. Мы уже поставляем примерно двадцать пять процентов из наших крупномасштабных сделок нашим европейским клиентам, и если бы у нас было местное представительство, то поставок стало бы гораздо больше. Ключ – вторая штаб-квартира в Лондоне. И если мы упустим эту возможность, то потеряем… много денег.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Вымышленный персонаж и секс-символ американского телесериала «Герцоги Хаззарда» (The Dukes of Hazzard), выходившего в 1980-е годы, сыгранный актрисой Кэтрин Бах. Дейзи Дьюк носила короткие джинсовые шорты и ковбойские рубашки, завязанные под грудью (прим. пер.).

2

FedEx – американская компания, предоставляющая почтовые, курьерские и другие услуги логистики по всему миру (прим. ред.).