Странные дела в отеле «Зимний дом»

– Я очень рад, – восклицал он, – приветствовать миссис Верну Тилден-Опал, вернувшуюся в «Зимний дом» после пятилетнего отсутствия. Миссис Тилден-Опал – всемирно известный эксперт по наскальным рисункам Ближнего Востока, таким, как Бехистунская надпись[6]. Сегодня в 8 часов в конференц-зале она прочтёт для нас очень живую и интересную лекцию на эту тему. Знаю, что вы не пропустите её рассказ. Я сам буду там и с нетерпением жду…

Норбридж посмотрел в сторону кухни, где миссис Трамбл что-то делала, словно наматывая на палец невидимую макаронину. На лице Норбриджа отразилась мимолётная улыбка, и он снова повернулся к гостям. Он поднял над головой обе руки:

– …десерта! Переходим к десерту!

Гости «Зимнего дома» радостно заговорили, а из кухонных дверей снова вышла вереница официантов, которые несли тарелочки с тортами, пирогами и печеньями.

– И ещё – песня! – провозгласил Норбридж. – Давайте споём вместе «Перезвон Зимнего Зала» на мелодию песни «Эдельвейс»[7]. Прошу вас, присоединяйтесь!

И Норбридж и все присутствующие громко и весело пропели пять раз:

Зимний Зал, Зимний Зал,Трижды в день мы вместе здесь.Тост и джем, суп и крем,Много вкусного здесь есть.От пирогов и сластей кухня вертится всё быстрей —Мясо, зелень и рыба…Зимний Зал, Зимний Зал!Повару наше спасибо!

Элизабет весело пела вместе со всеми, но внезапно её внимание привлекло выражение отвращения на лице бабушки Ланы, усиливавшееся с каждой строкой. Она ещё больше удивилась, когда Лана и её бабушка, под прикрытием шума и всеобщего воодушевления, встали, молча помахали рукой соседям по столу и очень быстро удалились по направлению к боковой двери – той самой, возле которой сидел Родни с родителями. Самым странным было то, что Элизабет показалось, будто миссис Виспер незаметно кивнула маме Родни, словно между ними существовало нечто большее, чем мимолетное знакомство. Но Элизабет не была уверена, что всё это ей не показалось, а произошло на самом деле. Тем временем Лана с бабушкой выскользнули через боковую дверь и исчезли.

Глава десятая

Результат лекции

Летать

Лекция была интересной, хотя, возможно, и не настолько, насколько её расхвалил Норбридж. Элизабет решила, что лучше бы миссис Тилден-Опал, крошечная женщина в очках с такими толстыми стёклами, что глаза её выглядели слишком большими по сравнению с лицом, поменьше рассказывала об археологических аспектах открытия Бехистунской надписи, вырезанной на скале в Иране много столетий назад, а побольше – о том, как удалось расшифровать ранее не известный алфавит. Но провести вечер, слушая лекцию, оказалось очень даже неплохо, и Элизабет было уютно сидеть рядом с Фредди в конференц-зале, где они столько раз слушали музыку, или лекцию, или просто проводили время перед вечерним заплывом в бассейне. Если бы только здесь не было Ланы, которая сидела с другой стороны от Фредди! Увидев, что Лана с бабушкой быстро ушли после ужина, Элизабет надеялась, что та не вернётся. Но Лана пришла, как они и договаривались.

– Да, это правда интересно! – по окончании лекции объявила Лана.

Трое детей остались на своих местах, пока другие гости выходили. Элизабет сделала мысленную заметку включить Бехистунскую Надпись в список «Памятники Истории, Которые Я Планирую Когда-Нибудь Посетить».

– Никогда не слышала об этой надписи, – продолжала Лана, – но мне нравится узнавать о разных таинственных вещах. О всяких секретных письменах, шифрах и тому подобном.

– Понимаю, о чём ты, – сказал Фредди и повернулся к Элизабет. – Помнишь, как в прошлом году мы заинтересовались шифром Виженера[8]?

– Конечно, помню, – медленно кивнула Элизабет.

Она не понимала, почему Фредди решил вдруг вспомнить об этом: в прошлом году шифр Виженера стал основой для разгадки тайны Той Самой Книги. Сперва мальчик дал ей понять, что не хочет вспоминать о прошлогодних событиях. Теперь он запросто болтает о них с Ланой в присутствии Элизабет. Непонятно.

– Ну, это было в прошлом году, – протянула девочка, переводя разговор, ей не хотелось демонстрировать Лане свою дружбу с Фредди больше, чем нужно.

– Эй, а это ещё что? – переспросила Лана. – Что ещё за Виж… кто?

Пара минут у Фредди ушла на то, чтобы объяснить Лане смысл этого шифра, а Элизабет тем временем размышляла, не пойти ли ей к себе, приготовиться ко сну и почитать на ночь.

– Как интересно! – не унималась Лана, когда Фредди закончил объяснения. – Может, ты мне потом расскажешь об этом побольше?

Фредди поправил очки. Элизабет подумала, что, может быть, он понял, что зашёл слишком далеко.

– Обязательно, – промямлил он неубедительно.

– Пожалуй, я пойду к себе, – проговорила Элизабет и встала. – Это был действительно длинный день.

– Уже? Так рано? – Лана изобразила удивление. – Не уходи!

– Да, уже? – сказал Фредди. – Ещё не так поздно. Может, сходим попьём горячего шоколада?

– Нет, – чётко ответила Элизабет. Теперь, после того как Фредди начал её уговаривать остаться, она почувствовала, что настроена более чем решительно. – Вы, ребята, может быть, хотите поиграть с шифром, а я что-то устала.

Лана по-прежнему сидела, наматывая на пальчик прядь волос за ухом.

– Эй, прежде чем ты уйдёшь, послушай, я кое о чём подумала. Помнишь, за ужином все говорили о секретных туннелях?

– Разве все об этом говорили? – Элизабет подняла брови.

Конечно, девочка была страшно заинтригована историей с туннелями, но не хотела, чтобы Лана догадалась об этом, поэтому нарочно выразила полное недоумение.

– Говорили, многие, – попытался поддержать тему Фредди, потом посмотрел на Элизабет и неуверенно добавил: – Мне показалось.

– Вот, что я думаю, – сказала Лана, – было бы классно, если бы мы втроём немножко это исследовали. Посмотрели бы, нельзя ли найти какой-то из выходов.

Хотя Элизабет не нравилось, что идея озвучена Ланой, она не могла отрицать, что перспектива найти вход в секретные туннели выглядит непреодолимо привлекательной. «Напоминает «Тысячу и одну ночь», – подумала она. Но уверенности в том, что ей хочется связываться с Ланой, у неё не было.

– Не знаю, – засомневался Фредди. – Мне было интересно послушать про туннели и всё такое, но я здесь уже четвёртый раз и никогда не видел никаких потайных дверей.

Элизабет выдохнула – удивительно, но Фредди оказался на её стороне!

Лана нахмурилась и посмотрела в пол.

– Думаю, ты прав. Ладно, всё равно это интересно. Может, там ничего и нет, но было бы классно найти такую дверь.

Она щёлкнула пальцами.

– Эй, почему бы нам не собраться завтра и замутить что-нибудь вместе? Можно пойти кататься на коньках.

Фредди с предвкушением посмотрел на Элизабет:

– Лана говорила, что хорошо катается.

– Недалеко от нашего домика есть каток, – Лана подняла подбородок. – Я занимаюсь фигурным катанием и даже участвую в соревнованиях!

Элизабет была не в восторге от перспективы наблюдать за тем, как Лана демонстрирует свои таланты, а Фредди восхищённо на это смотрит. Но, по крайней мере, новая знакомая перестала интересоваться секретными туннелями. К тому же, провести час-другой на свежем воздухе было бы неплохо. Весь вечер шёл сильный снег, и горы наверняка сейчас выглядят потрясающе в сиянии свежего снега.

– Звучит неплохо, – кивнула Элизабет. – Конечно, пойдёмте на каток.

Фредди кивнул.

– Утром мне нужно будет поработать над камерой-обскурой. Привезут оборудование, так что сомневаюсь, что приду на завтрак или даже к обеду. Почему бы нам не встретиться после обеда на тринадцатом этаже?

– Согласна, – ответила Лана. – Отличная идея.

– Мистер Нок, – позвал кто-то, друзья повернулись и увидели Джексона, который стоял у двери в конференц-зал. – Минуту вашего внимания, пожалуйста.

– Джексон сказал, что сегодня постарается подготовить всё для завтрашнего монтажа, – помахав рукой, сказал Фредди. – Увидимся завтра.

Элизабет тоже хотела уйти, но Лана её удержала.

– Пока, Фредди, – крикнула она мальчику вдогонку. – Увидимся завтра.

Они проводили его взглядами, затем Лана снова повернулась к Элизабет. Она пристально смотрела на неё с застывшей улыбкой.

– Я правда рада, что ты здесь, – сказала она. – Фредди классный, но, знаешь, он слишком погружён в свои мальчишеские игры, во всякие там инструменты…

Она скривилась.

– Я-то больше по книгам и… ну, ты знаешь, по другим вещам. Думаю, мы с тобой хорошо поладим.

Услышав слово «книги», Элизабет почувствовала, что её неприязнь к Лане уменьшилась на одно деление, хотя замечание относительно Фредди показалось странным. Лана смотрела на неё, и Элизабет ещё раз сказала себе, что Лана относится к той категории девочек, на которых западают все мальчики из её школы. Она подумала, что, может быть, из-за этого она была несправедлива к Лане и судит её слишком сурово. А может быть, она разозлилась, потому что планировала, что Фредди будет дружить только с ней одной.

– С твоей бабушкой всё в порядке? – поинтересовалась Элизабет. – Вы обе очень быстро ушли после ужина.

– Кажется, у неё было что-то с желудком. Сейчас она в порядке.

– Ты приехала с ней? – спросила Элизабет.

Лана посерьёзнела.

– Мои родители умерли несколько лет назад. Бабушка была так добра, что взяла меня к себе и присматривает за мной. Она действительно очень милая. Фредди немного о тебе рассказал, что мама с папой у тебя вроде как тоже умерли, и, хотя ты родственница Норбриджа, думаю, что в смысле потери родителей мы с тобой в одинаковом положении.

Элизабет растерялась: её разрывало между желанием открыться Лане и желанием промолчать. Она не знала, что лучше – задать ей кучу вопросов про её родителей или позволить себе сохранить в тайне свою историю. Она понимала боль, которую испытываешь из-за потери мамы и папы, знала, что это такое – ощущать их отсутствие. «Может быть, странные, фальшивые манеры Ланы были нужны ей, чтобы скрыть неизбывную печаль», – подумала Элизабет.

Однако девочка всё ещё не была уверена, что хочет чем-то делиться с Ланой – или даже дружить с ней.

– Очень тебе сочувствую, – сказала Элизабет.

Она обдумывала, что ещё тут можно добавить, как вдруг ощутила тяжёлую тишину, нависшую над конференц-залом. Привычный укол ощущения пронзил Элизабет. Она знала: сейчас что-то произойдёт, либо кто-то неумолимо приближается. Девочка посмотрела на дверь. Там стояла миссис Виспер. Белоснежные седые волосы и чёрная одежда делали её похожей на призрак. Элизабет спросила себя, как долго эта женщина тут стоит, глядя на них в упор.

Глава одиннадцатая

Библиотека и портретная галерея

Пика

– Кажется, мне надо идти, – сказала Лана. Она подняла брови, изображая энтузиазм. – До завтра!

Удостоверившись, что Лана и её бабушка ушли, Элизабет вышла из конференц-зала и остановилась, чтобы ещё раз посмотреть на печать «Зимнего дома» на полу. Слова были странными:

Призыв – Ампер, Невеста – Помор, Трейлер – Отит.

Другие тоже никак не были связаны между собой. Что это значит? И зачем на четырёхугольниках, которые окружают печать, столько цифр?

Позже девочка задержалась у стола с паззлом. Мистера Рахпута и мистера Веллингтона там не было.

На стол положили табличку:

ПАЗЗЛ СОБИРАЕТСЯ!ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ТРОГАЙТЕ!

Элизабет посмотрела на изображение монастыря на коробке. Это было то самое место, где Нестор Фоллс и его друг Райли Смих Грейнджер – автор Той Самой Книги, человек, которому, как считала Элизабет, «Зимний дом» был обязан многими своими чудесами, – прожили несколько лет ещё до того, как построили «Зимний дом». Вопросы, которые она задавала себе раньше, снова пришли на ум: почему в паззле так много фрагментов? Кто первый его собрал?

Но день и так выдался насыщенным – столько новых вопросов и новостей, требовавших осмысления, что Элизабет стояла, смотрела на паззл и понимала, что всё, чего ей хочется, – это пойти в комнату и почитать «Тайну поместья Нортхевен», потихоньку проваливаясь в сон. Что она и сделала. Только без чтения, потому что глаза её уже закрывались сами собой.

После короткого завтрака в Зимнем Зале Элизабет прошла в галерею – комнату, на стенах которой красовались портреты членов семейства Фоллс. Несколько минут она стояла перед портретом своей мамы – Уиннифред была изображена на природе в ясный летний день, ей было тринадцать, на год больше, чем сейчас Элизабет. За её спиной поднимались горы цвета индиго. На девочке было голубое платье и багряный шарф. Её спокойная улыбка не переставала ободрять Элизабет – в прошлом году она приходила на это место раз пятьдесят и подолгу стояла, глядя на эту картину. Особенно много времени она стала проводить здесь, когда узнала, что девочка с картины выросла и стала её мамой.

Элизабет вспомнила о газетной статье, которую показал ей Норбридж.

«Что же там произошло на самом деле?» – постоянно спрашивала она себя.

Элизабет пошла дальше. В конце зала висели детские портреты Норбриджа и Грацеллы. Картина представляла собой парный портрет, как рисуют близнецов. Каждый ребёнок был изображён на фоне озера Луны. Элизабет подумала, что уже тогда, в юном возрасте, у Норбриджа были добрые глаза. Ещё она отметила блуждающий взгляд Грацеллы, словно та мысленно строит какие-то жестокие планы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

4 июля – государственный праздник в США – День независимости. Праздничный салют вечером 4 июля считается одним из самых ярких фейерверков в мире (здесь и далее – прим. ред.).

2

Сцита́ла (от греч. σκυτάλη «жезл») – инструмент для шифрования, в криптографии известный также как шифр Древней Спарты. Это цилиндр с узкой полоской пергамента, на которой писали сообщение, а затем обматывали её вокруг цилиндра по спирали.

3

10 квадратных футов ~ 0,93 квадратных метра.

4

Шкив – колёсико с канавкой или ободом на окружности. Шкивы используют в сложных устройствах, чтобы распределять нагрузку между элементами.

5

Рампа – низкий барьер вдоль авансцены, закрывающий от зрителей осветительные приборы.

6

Бехистунская надпись – Трёхъязычный (аккадский, древнеперсидский и эламский) клинописный текст на скале Бехистун в Иране, высеченный по приказу царя Дария I о событиях 523–521 гг. до н. э. Один из крупнейших памятников древности.

7

«Эдельвейс» – известная американская песня, написанная в 1959 году из мюзикла «Звуки музыки». Текст основан на немецких мифах о цветке эдельвейс, способным выдерживать суровые альпийские зимы и символизирующим триумф любви: женихи поднимались в Альпы, чтобы сорвать эти цветы, и дарили их возлюбленным как доказательство своей доблести и привязанности.

8

Шифр Виженера – защищённая от посторонних система написания секретных сообщений, для расшифровки которой требуется код. Вернитесь к первой книге и посмотрите подробнее об этой системе шифрования и вспомните, какие послания были закодированы с помощью неё.