Две полоски для тирана

– Какие проблемы? Мой домашний мини-бар после шести вечера в твоем распоряжении!

Да, у этой козы (как я ее порой ласково называла) всегда припрятаны стратегические запасы для любой душевной проблемы. С ней всегда было весело и легко, сколько мы с ней уже прошли: и огонь, и воду, а все равно остались верными подругами.

– Прекрасно, мне как раз нужно еще съездить в офис к Мише, покормить Принца и потом я вся твоя.

– Ловлю на слове.

Для начальника мужа я специально взяла справку у врача, как уважительную причину на короткий отпуск за свой счет. Как же все не вовремя. Миша буквально волосы на себе рвал из-за госзаказа, переживал, что сроки горят, а заказчик наседает с каждым днем все сильнее.

До бюро-то я доехала, но понятия не имела, куда идти дальше. На посту меня сразу остановил грозный охранник.

– Мне нужно к… – Миша как-то называл фамилию начальника, ох и память у меня… – Федорову! – с горем пополам вспомнила. – Георгию Владимировичу.

– Вам назначено, пропуск есть?

– Нет, но…

– Девушка, не морочьте мне голову, – он стал теснить меня к выходу. – Без пропуска не имею право пускать. Звоните, договаривайтесь.

Ну почему же он такой упрямый? На стене висел телефон, рядом были номера всех начальников. Может, рискнуть? Я достала Мишину справку из больницы, а потом вдруг услышала:

– Георгий Владимирович, к вам тут вот девушка рвется.

Обернувшись, увидела лысого мужчину средних лет, плотного телосложения. Он как раз шел прямиком ко мне. Я, однозначно, видела его у нас на новоселье, вдруг и он меня вспомнит?

– И кто вы у нас такая? – от сального взгляда мужчины мурашки побежали по коже. – Подыскиваете себе работу? – подмигнул. – Могу подсобить.

Боже мой… Он что, намекает на постель? Захотелось скривиться, но сдержала порыв и сунула ему в руки справку. Ох и начальник у Миши, жесть! Федоров прочел ее, хмыкнул, вернул обратно.

– Ты, стало быть, жена Токарева. Ну, соболезную его горю, я тут причем?

Он прошел мимо, пришлось остановить:

– Но, как же… Ему ведь надо оформить отпуск по состоянию здоровья, хотя бы за свой счет!

Мужчина обернулся и посмотрел на меня так, словно я с другой планеты, говорю сейчас на незнакомом языке.

– Совсем уже наглость потеряли! – воскликнул. – Какой отпуск? Я уволил его к чертовой матери еще две недели назад, без отработки. Все остальное больше не мои проблемы, так ему и передай. – Он развернулся и пошел, но продолжал возмущаться: – Подумать только, наглость – второе счастье. Мало мне было с ним проблем, так теперь еще больничный ему оплачивать! Костя, – Федоров вдруг оглянулся, обратился к охраннику. – Выведи даму на улицу и проследи, чтобы ни она, ни ее драгоценный муж больше никогда не появлялись на пороге моего бюро!

– Все сделаю, Георгий Владимирович.

Я опомнилась лишь тогда, когда охранник взял меня под локоть и вежливо попросил покинуть здание.

Как уволен? Но, ведь… Госзаказ появился, как раз таки, две недели назад! Ничего не понимала. В голове не было ни единой здравой мысли, а из-за очередного шока даже думать не могла нормально.

Это что, шутка такая? То есть… Уже две недели Миша сидел без работы, но продолжал на нее ездить? Где он пропадал, черт возьми, все эти десять часов?! И когда вообще собирался мне об этом сказать? Бред какой-то… Я могла, конечно, успокоить себя тем, что попросту ошиблась офисом, начальником, но все было совсем не так.

Вселенский заговор, не иначе. После всего, у меня уже точно не оставалось никакого выбора, кроме как лечь в постель к Литвинову. А дом все равно придется продать, хочет муж того или нет. Моих денег хватило бы разве что на коммуналку и то в летний период. Еще неизвестно, как скоро Миша поправится, крепко встанет на ноги и сможет снова искать себе работу. А жить на что-то надо было…

На этот раз у меня не поднялась рука вызвать себе такси, нужно жестко экономить и загонять себя в рамки. Я не ездила на общественном транспорте уже лет пять и, похоже, пришло время снова на него переходить.

Для меня это не проблема, ведь я даже не успела толком привыкнуть к роскоши, так что без проблем пошла на остановку и дождалась своей маршрутки.

Дома меня радостно встретил Принц, насыпала ему еды, а сама пошла переодеваться. Открыла шкаф и задумалась. У меня же столько шмотья, дорогих шуб и брендовой обуви, которую я, в лучшем случае, надевала лишь раз. Если продать хотя бы половину, Миша даже и не вспомнит, когда и что мне покупал. А так у нас появятся дополнительные деньги!

Быстренько перебрала весь гардероб и отложила огромную кучу на продажу. Завтра этим займусь. Сейчас… Еще не отошла от первой проблемы в миллион долларов, а уже навалились две новые, которые легли на мои хрупкие плечи.

Измучено упала на кровать и горько рассмеялась, вспоминая, как мне завидовали девки из магазина. Красивый, перспективный муж, шикарный дом, машина, айфон последней модели… Почему я была такая слепая и закрывала глаза на явные нестыковки? Ну, ладно. Сначала Миша взял кредит на дом, спустя год жизни с моими родителями. Но резкий рубеж мы переступили через два года после того: дорогие подарки, машина, рестораны… Вообще, у нас началась другая жизнь! Получается, что уже два года мы жили на деньги Литвинова. До этого худо-бедно, но тянули и себя, и кредит. Одного понять не могу, что стало тем самым толчком? Я Мишу никогда не пилила насчет денег, не просила менять работу или искать вторую, чтобы поправить материальное положение.

– Миша, Миша… – произнесла, глядя в потолок. – Сам додумался, или Литвинов затеял с тобой грязную игру?

Увы, ответа мне искать было негде. Глянула на настенные часы и поторопилась к Ирке. Скорей бы уже излить ей душу, невозможно держать столько эмоций в себе!

ГЛАВА 4

– И вот, ко всему прочему, сегодня я узнаю, что Мишу уволили две недели назад!

Мой рассказ занял слишком много времени, на дворе уже давно стемнело, а на настенных часах стрелки перевалили за десять часов вечера. Информации накопилось масса, Ируся порой перебивала, уточняла некоторые детали, но не спешила что-то говорить и советовать. В итоге мы открыли вторую бутылку вина и приговорили уже половину. Ну, ладно, я ее приговорила – очень хотелось расслабиться и забыться хоть на денек. Я почти не закусывала и уже чувствовала легкое опьянение.

Ира пригубила немного крепкого напитка. Она все время пристально смотрела на меня своими невероятно красивыми зелеными глазами и порой печально вздыхала. Светлые волосы подруга распустила, они каскадом падали на плечи и восхитительно блестели после недавнего ламинирования.

– Короче, понятия не имею, что теперь делать, – подытожила я. – Хоть бери да втихаря продавай дом.

– Во-первых, ты его без согласия Миши не продашь, а во-вторых, зачем его продавать? В крайнем случае, можешь сдать через агентство. Продать всегда успеете.

Надо же, а ведь она права! И почему мне такая мысль раньше в голову не приходила? Жаль только, что это займет какое-то время, а на завтра уже выходил срок принятия решения. Нужно торопиться…

– Ну и Миша, я в шоке. Всякое могла о нем подумать, но чтобы влезть в космические долги и еще считать, что все сойдет с рук… Не знаю даже, как назвать такого человека. Идиотом? И, кстати, ты его маман позвонила уже?

– Черт, точно! Я же и телефон его у той медсестры забыла забрать… Ладно, это все уже завтра.

Римма Петровна, как пить дать, обвинит меня, что это я втянула ее чадо в неприятности, и вот к чему все привело. Невзлюбила меня грымза с первого дня, она с десяти лет растила Мишу одна и все никак не могла привыкнуть, что он уже давно вырос. Опекала его, будто тот до сих пор десятилетний мальчик. Я как-то и не подумала о ней, когда мчалась в больницу. Все мои мысли были исключительно о муже и то том, как он себя чувствует. А телефон его все же нужно было забрать. Вдруг в нем сохранилась хоть какая-то часть ответов на мои вопросы.

– Ты, в общем-то, мое мнение насчет браков и мужчин знаешь, – подруга прервала размышления. – Я развелась давным-давно и ни капельки не жалею. Могла бы и тебе посоветовать, но, зная, как ты сохнешь по своему ненаглядному муженьку, даже заикаться не буду.

– Ох, Ира… – мой бокал уже опустел, пришлось подлить еще. – Развод – не выход. Да и не могу я бросить Мишу сейчас на произвол судьбы, не правильно это. Некрасиво.

– Угу, – она скривилась на мои утверждения. – Он, как я посмотрю, вообще о твоих чувствах не думал, когда взваливал проблемы! Ой, ладно-ладно. Не взваливал, они сами случайно посыпались, как снег в мае.

Я даже перечить ей не могла, каждое слово – правда. Горькая, но все же. Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, глотнула «успокоительного» и попыталась не думать о том, что уже произошло, этого не изменить.

– Блин, Ир. Вот что делать с напыщенным индюком? Завтра третий день, а я в полной заднице!

Подруга вместо ответа зачем-то взяла со стеклянного столика планшет, включила.

– Как ты, говоришь, его зовут, Игнат Литвинов?

– Ну, да… – я растерялась.

Затуманенный алкоголем мозг не хотел ни о чем думать, мне стало вдруг так хорошо и спокойно, словно и не было никаких проблем! Вино сделало свое дело.

– Да… Крупная шишка, – подруга присвистнула и продолжила клацать по экрану наращенными ноготочками. – Красивый, скотина. Как Дьявол.

Не поспоришь, что есть, то есть. Только мне от этого не легче, и от мысли одной противно стало, что придется изменить мужу. Пусть даже в якобы благородной цели. Разве она оправдывает средство?

– Тогда вообще ничего не понимаю, – Ирка отбросила гаджет на диван, – Я думала он толстый, прыщавый уродец, которому бабы не дают даже за деньги, а тут такой Аполлон. Подруга, подумай хорошенько, прежде чем соглашаться. У таких мажорчиков нет совести, обманет как пить дать.

Я тоже не понимала, зачем Литвинову спать со мной. Наверняка, у такого мужчины нет отбоя от девушек. Неужели все только из-за обиды?

– Здесь личное, как я поняла. Миша говорил, что обижал Игната в детстве с друзьями, возможно, он затаил обиду. Думаешь, это достаточно уважительная причина теперь рушить чужую жизнь?

– Буллинг – это страшно. Ты вспомни, как наши одноклассники травили некоторых ботанов в классе, до нервных срывов. Да и мы с тобой, бывало, поступали, как две говорливые стервы. Чего стоит твоя выходка на выпускном.

– Блин, не напоминай…

Это, пожалуй, единственный случай, за который мне было стыдно и искренне жаль. Если бы только можно было вернуться в прошлое, я бы так ни за что не поступила! Вот бы отыскать человека и извиниться перед ним. Вроде, их семья потом переехала на пмж в другую страну, наверное, отыскать теперь будет достаточно сложно.

– Знаешь, что я тут подумала… – Ира вскочила с дивана, чем резко оборвала мои мысли, умчалась в комнату.

Вернулась спустя пару минут и поставила на столик маленькую стеклянную бутылочку с каким-то лекарством.

– Ведь не обязательно с ним спать. Пара капель в алкоголь, и твой гаврик проспит богатырским сном до утра. А ты потом скажешь, что у вас все было. Гениально же!

– Что это вообще? – я засомневалась.

– Сильное снотворное.

План, конечно, заманчивый, но до жути страшный. Так много нюансов сразу всплыло: как подлить, что потом делать, а вдруг Литвинов проснется раньше, или, вдруг у него есть непереносимость препарата! А утром что говорить, как объяснить, что он спал всю ночь?

– Да, ну… Как-то… Я не знаю.

И хочется, и колется. А ведь так реально можно было убить двух зайцев одним выстрелом. Вот только как решиться?

– Смотри, я уже все продумала, – Ира оказалась решительно настроена помочь мне. – Придешь вся такая разодетая, в коротком черном платье с глубоким вырезом, в красных туфельках. Флакончик заранее спрячешь в лифчик, чтобы доставать было проще. Скажешь, что хотела бы сначала немного романтики: шампанское, клубника, все дела. Главное, чтобы было побольше алкоголя. Можешь покапризничать, думаю, Литвинов все выполнит, ведь секс, как ни крути, ему зачем-то нужен. Лучше изначально капай в свой бокал, вдруг он сразу решит, что ты хочешь его опоить и заберет твой? Если же нет, просто незаметно заменишь. Поверь, его вырубит спустя пять минут. Разденешь его и себя, алкоголь выльешь, чтобы были пустые бутылки – это твое алиби. А утром он увидит пустую тару, и все сам поймет. И ведь поди докажи – было у вас что-то или нет. А обязательство надо выполнять.

Я слушала и понимала, что еще не настолько пьяна, чтобы согласиться на подобную авантюру. План не сработает. Ну, не смогу я изображать из себя роковую женщину, капризничать, а уж подлить незаметно в бокал снотворное – и подавно. Да и как я могла знать, поверит Литвинов утром или нет? Вдруг он настолько коварен, что заставит еще раз отработать долг? Тогда все усилия напрасны.

Ира не настаивала на своем плане, но специально оставила на столе флакончик, который так и манил меня взять его с собой. Мы с ней разошлись по комнатам, возвращаться в пустой дом не было никакого желания, а Принц мог спокойно подождать до утра без еды.

Я легла в кровать и тяжело вздохнула от бессилия. Выговориться-то получилось, но принять какое-либо решение так и не смогла. Продать часть вещей – хорошо, а сколько тех денег выручу? Ну, максимум, пару тройку тысяч баксов, это даже не капля в море.

– Господи, ну дай ты мне хоть какой-то знак, – прошептала, глядя в потолок.

Так страшно закрывать глаза, засыпать, зная, что завтра наступит новый день и придется что-то решать. Я ненавидела принимать решения, которые противоречат моральным принципам. У меня ведь даже выбора особого не было. Если Литвинов выполнит угрозу и перепродаст наш долг другим людям… Страшно подумать, на какие проценты они нас поставят и как срочно затребуют вернуть деньги.

Прежде, чем уснуть, мысленно подвела калькуляцию цен тех вещей, что отложила на продажу. Некоторые были все еще с бирками, даже не ношенные, возможно, их удастся продать дороже. Но сколько пройдет время, пока найдется покупатель? Я твердо решила просить Литвинова об небольшой отсрочке, могла даже наступить на собственную гордость и временно забыть об избиении Миши. Мне нужно было попасть к Игнату раньше девяти, ведь если бы он заартачился, тогда появился бы смысл идти к следователю и писать заявление!

***

Я поморщилась от резкого и навязчивого звонка телефона. Не открывая глаз, пошарила рядом с собой рукой и нашла мобильный. Который сейчас час? Я жутко не выспалась и не хотела еще просыпаться.

– Алло, – сонно прохрипела в трубку.

Голова стала гудеть из-за выпитого ранее алкоголя, я мгновенно простонала прямо в трубку и вдруг услышала голос, который мог поднять даже мертвого из могилы:

– Подумать только! – прокричала Римма Петровна. – Она еще умудрилась лечь спать!

Сон мгновенно, как рукой сняло. Я машинально открыла глаза и посмотрела, кто звонит. Вдруг глюки? Действительно, моя «любимая» свекровь. Заодно обратила внимание, сколько времени – почти пять утра. Гарпия довольно редко общалась со мной, поэтому я сразу ощутила, как от паники стынет кровь в жилах.

– Римма Петровна, я просто…

– Ты просто чуть не проспала смерть собственного мужа! – она не сбавляла тон разговора, орала, как резанная.

На последних словах меня бросило в жар. Я тяжело сглотнула, реальность стала потихоньку доходить до вялого сознания. Наконец, сонная дымка растворилась, я крепко сжала телефон в дрожащей руке, чувствуя, как от паники теряю твердую почву. О, Боже…

– М-м-ми-и-иша… – я заикалась из-за страха, ком в горле мешал нормально говорить. – Он… он…

– Вот только не надо разыгрывать предо мной комедию, – кажется, свекровь сейчас скривилась. – Ты даже не удосужилась сообщить мне, что мой дорогой сыночек, моя кровиночка…

Римма Петровна заплакала, автоматически вызывая во мне чувство вины. Да, мне жаль, что не позвонила ей, но у меня было столько потрясений, что попросту забыла обо всем на свете! Думаю, узнай она первая, также не сообщила бы мне. Мы квиты.

– Просто скажите, что сейчас с Мишей! – потребовала. – Ему стало хуже после того, как я ушла? Что?! – теперь уже я кричала.

Можно было сколько угодно обвинять друг друга, но мужу от наших перепалок не стало бы лучше. Я прислушалась, не разбудила ли случайно Иру, но в квартире стояла гробовая тишина.

– Как ты вообще посмела уйти? – вместо ответа она нападала на меня. – Твой муж лежит сейчас беспомощный и…

– Какой от меня там толк? – перебила я свекровь. – В реанимацию меня не пустили, так что мне, сидеть около стекла и гипнотизировать Мишу взглядом? Думаете, он от этого быстрее пойдет на поправку?

Может, я была не права, что ушла, оставив мужа на квалифицированных врачей? Но, действительно, чем я могла помочь, кроме слез и непрекращающейся паники?

– Это все ты виновата! Хотелось тебе красивой жизни, прямо требовала ее от моего сына, наседала. Я всегда говорила Мишеньке, что у тебя нет сердца, случись что, так не побрезгуешь и переступить через него. И вот, пожалуйста, при первой же проблеме ты сбежала, поджав хвост!

С каждым новым предложением свекровь пробивала молотком мою уверенность стальными доводами, я уже и не знала, может, и в самом деле поступила как последняя дрянь, что ушла? Может быть, следовало сидеть под реанимацией до «победного»? Свекровь пошатнула мою уверенность и посеяла внутри зерно сомнений.

– Пожалуйста, скажите уже, что случилось? Не просто же так вы мне позвонили рано утром, – фактически стала умолять ее.

– У Мишеньки остановилось сердце, но к счастью, врачи сумели стабилизировать его состояние. Добрая медсестра, у которой ты забыла его телефон, набрала меня, и вот я здесь. Но где же, позвольте узнать, любящая жена? Что-то не вижу тебя.

Я почувствовала, как у самой едва не остановилось сердце, меня колотило от страха и паники. Из глаз брызнули слезы, а слова Риммы Петровны звенели в ушах, устраивая при этом настоящий хаос в мыслях. Неужели это тот самый знак, о котором я молила перед тем, как уснуть? Знаешь, Господи, очень жестокий знак!

Теперь я уже не сомневалась, как поступить дальше. Нельзя допустить, чтобы с Мишей происходили ужасные вещи. На автомате встала с кровати и оделась, забрала сумочку…

– Ну, чего замолчала? Совесть проснулась? – свекровь все еще висела на проводе, а я до сих пор не знала, что ей сказать. Во мне вдруг вскипела ярость, полностью направленная на Литвинова. Скотина, добился своего, самым гнусным способом! Разве он мужчина после этого?

Прежде чем уйти, я написала Ире записку и вдруг заметила на столике флакончик. Схватила его и сунула в сумочку.

– Ты не сдержал свое слово, значит, не жди того же от меня, – произнесла с уверенностью и твердой решимостью.

Будь что будет. Мне уже все равно…

– Что ты там бормочешь? – черт, совсем забыла, что до сих пор не сбросила звонок и хожу с телефоном в руке.

– Я приеду… Позже.

Сбросила вызов, пока свекровь не взорвалась новыми обвинениями. Я была настроена воевать до последней капли крови и как раз в таком настроении нужно ехать к Литвинову, прямо сейчас, пока огонь мести не потух. Сначала я планировала разобраться с Игнатом, а уже потом – думать, что делать дальше.

Пока ехала, все думала, не повернуть ли назад, пока не поздно? Решение далось мне нелегко, отчасти сработал сильный испуг за мужа. Если откажу, кто знает, какой будет следующий шаг Литвинова. Свекровь еще подлила масла в огонь, намекая, будто мне совсем плевать на Мишу. Но ведь это неправда! Я же боролась за него, вовсю искала пути решения нашей проблемы, в конце концов. Так хотелось ей заткнуть рот и рассказать про космический долг, но пожалела и без того перепуганную за сына женщину. Может, будь у меня ребенок, я бы так же общалась со своей невесткой? Обвиняла ее во всех смертных грехах и желала сыну лучшей девушки?

Мысли о детях еще больше ударили по психике, слезы уже ручьем катились по щекам, я даже не стала их стирать. Плевать, в каком виде появлюсь перед Литвиновым: в простых джинсах, толстом вязанном бесформенном свитере и с размазанной тушью после слез. Вдруг посмотрит на меня такую и передумает, даст нам отсрочку?! А что, как вариант!

Но понять, зачем ему я нужна, было сложно? Неужели только для того, чтобы унизить Мишу, растоптать его, показав, что даже его жену он легко смог прогнуть. Вздохнув, все же стерла мокрые дорожки со щек. Я должна сказать мужу, на какой отчаянный шаг пошла ради него, ради нас. А дальше… Дальше мне думать совершенно не хотелось, ведь это предательство, а его не прощают, даже за миллион долларов.

Попасть в дом Литвинова оказалось не так просто, как я думала изначально. Такси через шлагбаум на территорию не пропустили – нет разрешения. Из будки поста охраны вышел здоровенный бугай в военной форме, оглядел меня с ног до головы, а затем уже уточнил:

– Далеко собралась? – встал в позу, словно от меня могла на самом деле исходить угроза.

– Я к Литвинову… По работе, – солгала, но, похоже, охрану не проведешь.

– Фамилия?

– Токарева.

Он достал из кармана брюк телефон, что-то полистал в нем, а во мне тем временем все больше росло напряжение.

– Тебя нет в списке, так что проваливай по-хорошему.

– Конечно, меня нет в списке! – взорвалась от негодования. – Ситуация непредвиденная, и ее нужно срочно решить, иначе господин Литвинов может попасть на очень крупную сумму, а вы потом окажетесь крайним. Не я!

О, да, верзила засомневался: нахмурился и еще раз просмотрел свой телефон, будто пытался найти мою фамилию в каких-то других списках. Впускать все равно не спешил, а мне была дорога каждая потерянная минута.

– Я сейчас позвоню, а ты молись, чтобы о тебе там знали, иначе пеняй на себя.

Я слышала лишь нечеткие обрывки фраз, охранник отошел подальше к шлагбауму и говорил очень тихо, будто рассказывал слишком ценную информацию. Уму непостижимо! Если Литвинов действительно хотел, чтобы я к нему приползла, то почему не внес заранее в список? Или так интереснее играться с жертвой, ставя ей невыполнимые задачи?

– За тобой сейчас придут, – чопорно известил, пряча телефон обратно в карман.

Спасибо и на том. Ждать пришлось недолго, буквально через пять минут явился уже знакомый мне человек, один из похитителей. Дал охраннику отмашку, а меня подозвал к себе. Вот и все, Вика, назад пути уже не будет. Я крепко прижала к себе сумочку, в которой лежало снотворное. Хоть бы меня никто не обыскивал, иначе беды не миновать.

К счастью, мужик все время молчал, а когда пришли к дому, не отобрал сумочку. Хороший знак, наверное.

– Игнат Владиславович ждет тебя в комнате. По лестнице, первая дверь справа.

В доме было очень тихо. Мне бы смутиться, что пришлось подорвать засранца в такую рань, но… Плевать. Пока внутри все еще плескалась твердая решимость, наспех поднялась на второй этаж, безошибочно нашла комнату. Не стуча, распахнула дверь и бесцеремонно вошла.

– Манерам тебя, похоже, не учили, – возмутился Игнат.

Он лежал на огромной кровати, закинув руки за голову. Одеяло было приспущено до талии, словно мужчина специально выставил свою накаченную грудь напоказ. Литвинов, судя по открывшейся мне картинке, был в изумительной форме и мог без проблем дать отпор кому угодно. Не хотела засматриваться, но разве это реально? Игнат специально напряг все мышцы, я ахнула и запоздало поняла, что наглец специально выводит меня на эмоции. Пришлось быстро вспомнить, почему я здесь и где сейчас Миша.

– К чему лишние церемонии? – фыркнула я и бросила сумочку рядом с собой на пол. – Мы оба прекрасно знаем, что будет дальше.

Мужчина выгнул бровь, ухмыльнулся, будто говоря мне: «Не верю». Я и сама себе не верила, пальцы дрожали, когда тянулась ими к свитеру. Сделав глубокий вдох, резко сорвала с себя его и отбросила к сумочке. Потянулась к застежке на джинсах, как вдруг Игнат остановил меня:

– Занимательное шоу, – сухо высказался Литвинов, он даже не сдвинулся с места.

Я стояла перед ним уязвимая, в лифчике и расстегнутых джинсах, не понимая, как могла решиться на такое. В голове постоянно прокручивалась одна и та же фраза, которой пыталась себя успокоить: «Так надо, так правильно». А правильно ли, и кому оно надо на самом деле?

– Но не цепляет.

– Не цепляет? – проорала, начиная закипать от гнева. – Давай уже, делай свое дело, ты выиграл. Вот я здесь, готовая отдаться целиком и полностью. Да, возможно, немного не в товарном виде, но уж как вышло.

– Готовая отдаться и лежать снизу, как бревно? Прости, но лям ты так не отработаешь.

– А что тебе еще надо? Чувства? Эмоции? – я фыркнула, когда заметила в его глазах что-то вроде загоревшегося огонька. – Ставя мне гнусное условие, ты с самого начала должен был понимать, что в любом случае будешь трахать бревно.

Литвинов рассмеялся, выводя меня из равновесия. Эмоции ему подавай! Может, мне ему еще и минет следовало сделать, минут на десять, чтобы аж голова шла кругом? Или стриптиз станцевать?