Обреченная. Наперекор судьбе

Глава 15. Фабрика

Лене с огромным трудом удалось взять себя в руки. Она злилась на тех, кто так жестоко ее отверг, и готовилась завоевать весь мир.

– Я начну новую жизнь, – с решительностью бойца сказала она Марине.

– Не зря говорят, что от любви до ненависти один шаг, – сочувственно вздохнула Марина.

– Я докажу им, что со мной нельзя так обращаться! – пообещала Лена. – Этот гад еще в ногах у меня будет ползать!

– Я в этом абсолютно уверена! – подтвердила Марина. – Ты такая красивая и такая талантливая!

Все лето Лена ходила по массовкам, посещала все культурные мероприятия в городе и пыталась познакомиться с кем-нибудь влиятельным из киношной тусовки.

У Марины не было таких далеко идущих планов, не было и желания, чтобы кто-то ползал у нее в ногах. Она устроилась работать на прядильно-ткацкую фабрику, где они с сокурсницами проходили практику. Большим плюсом было то, что на фабрику постоянно требовались рабочие, а всем нуждающимся предоставляли общежитие.

Выпускникам детского дома по закону положена квартира от государства, но на самом деле получить ее очень сложно, почти невозможно. Преодолеть все бюрократические препоны и отстоять длинную многолетнюю очередь удавалось единицам, особенно настойчивым и упорным в достижении цели.

Были и случаи, когда выпускники получали все-таки долгожданную квартиру от государства, но у них ее либо выманивали обманным путем, либо забирали за долги. «Доброжелатели» спаивали или подсаживали на иглу не готовых к реальной жизни детдомовцев и оформляли дарственную на себя. Хорошо еще, если в живых оставляли бывших владельцев жилья.

Марина даже и не думала ни о каких сложных путях получения дармовой квартиры от государства. В общежитии ее поселили в комнате на двоих с соседкой Ниной, такой же воспитанницей детского дома, только из Самары.

Нина поражала Марину своей житейской мудростью, в свои девятнадцать лет она знала о жизни столько, сколько обычная девушка не узнает и за всю жизнь. До своего совершеннолетия Нина поменяла уже несколько детских домов, насмотрелась в своих скитаниях всякого. Она много знала о жизни такого, чего никогда не прочитаешь в книгах, но рассказывала об этом скупо.

Да и кому интересно знать о печалях и невзгодах?

После ветреной подружки Лены такая самостоятельная соседка стала настоящей находкой для Марины, и поначалу ей очень нравилось, что Нина видела людей насквозь и имела собственное мнение обо всем на свете.

Прошло несколько месяцев тяжелого труда на фабрике, четырехэтажное здание которой напоминало тюрьму. Да и строилось это здание, видимо, в прошлые века как тюрьма для рабочих, не хватало только колючей проволоки и охранников с автоматами.

Радость от знакомства с новой подругой быстро прошла, Марине стало откровенно скучно с Ниной, своим занудством и практичным отношением к жизни она часто раздражала Марину. Да и кому интересно знать практическое устройство мира, если нет возможности на это устройство повлиять?

Марина сильно скучала по Ленке, ей не хватало близкой подруги, ее взрывной энергии, их детских разговоров по душам. Ведь они всегда были, как сестры, доверяли друг другу и печали, и радости.

В начале сентября выяснилось, что Лена не прошла в институт по конкурсу, но возвращаться к прежней жизни она не собирается.

Она давно не жила в общежитии и забегала лишь изредка, освещая, как лучом света, угрюмые стены казенного дома. Ленка становилась все красивее, роскошнее и гламурнее, она как будто бы расцветала, избавившись от давящей ее сиротской обстановки. Все реже она теперь звонила, еще реже приезжала в гости.

Сейчас ей снял квартиру какой-то ухажер из киношников, Лена осваивалась в новом мире, полном красивых соблазнов, и, казалось, начала забывать и о Марине, и о своей первой юношеской любви.

Глава 16. Случайная встреча

Наступила поздняя осень. Питер в эту пору стал сырым, слякотным и неуютным. С голых деревьев давно облетели все листочки, дни становились все короче, небо хмурилось и раздраженно поливало жителей города гадким моросящим дождиком. А по ночам уже начались заморозки, и тротуары поутру напоминали ледяной каток.

Однажды Марина пошла в магазин, сегодня была ее очередь. Они с Ниной делили все хозяйственные хлопоты поровну, и заранее договаривались, кто пойдет в магазин, а кто будет готовить еду.

Выйдя из магазина и ступив на тротуар, Марина неловко поскользнулась на образовавшемся гололеде, и, пытаясь удержать в руках пакет с купленными яйцами, чуть было не упала. Кто-то заботливо поддержал ее за локоть.

Подняв глаза, она в изумлении увидела такие знакомые и такие красивые васильковые глаза.

– Володя?! – Марина сильно удивилась, как будто бы увидела кого-то из прошлой жизни.

Очень интересно, что может делать избалованный сын питерской интеллигенции в их рабочих краях.

– Мариночка, привет! Не ожидала меня встретить? – с чарующей улыбкой спросил он.

Казалось, он очень рад увидеть ее после тех долгих месяцев, когда наверняка даже не вспоминал о ее существовании.

Он был так красив, что у нее куда-то вверх подпрыгнуло сердце, а в животе запорхали бабочки, о которых раньше она лишь читала в романах.

Маринкины глаза восторженно распахнулись, выражая щенячью радость от случайной встречи. Она глупо улыбалась в ответ на его улыбку, и не могла вымолвить ни слова.

Разговор не клеился – они просто стояли и смотрели друг на друга.

Марине показалось, что их встречу организовал кто-то свыше, тот, кто знает о самых тайных, самых сокровенных ее желаниях. Может быть, она ждала этого момента всю свою жизнь.

И вот, наконец, момент наступил, а она молчит, как последняя дура.

– Как там Лена? – прервав затянувшееся молчание, сухо, как-то нехотя, спросил Владимир.

– Скучает, – односложно ответила Марина.

Меньше всего на свете ей хотелось излагать подробности личной жизни подруги. Ленка ударилась во все тяжкие – меняла ухажеров, как перчатки, ходила по дискотекам и ночным барам, подрабатывала случайными ролями в массовке. Она не расставалась со своей мечтой стать кинозвездой и готовилась к поступлению в следующем году.

– Куда ты идешь? – спросил Володя. – Можно тебя проводить?

– Конечно, можно! – засмеялась Марина, – я теперь живу в другом месте, в другом общежитии. Пойдем, ты сам все увидишь!

Он забрал у нее пакет с хлебом и яйцами, и взял ее под руку.

Никогда, даже в самых смелых своих мечтах, Марина представить не могла, что Владимир, такой красавец, идеальный кавалер, обратит внимание на нее – невзрачную, некрасивую, простую фабричную работницу.

Он воплощал для нее все, что может женщину притягивать в мужчине. Высокий, умный, красивый, сильный и веселый – мечта любой девушки. Она никогда не забывала о нем. Смешно было даже думать, что такая замухрышка может его заинтересовать. Да и куда ей было тягаться с подругой-красавицей!

Проводив ее до общежития и нежно взяв за руку, Володя спросил, смогут ли они увидеться в следующую субботу. От неожиданности у Марины замерло сердце. Она не верила своему счастью.

– Конечно! – радостно ответила она. Ее душа просто пела.

Она влетела в комнату и схватила на руки любимую куклу.

– Лизка! Ты представляешь – мечты сбываются!

Ей показалось, что Лиза недоуменно и недоверчиво на нее посмотрела.

Глава 17. Тайные свидания

В следующую субботу Володя ждал ее возле общежития, и они пошли в Эрмитаж.

Они ходили, держась за руки, и Марина вся таяла от внезапно свалившегося на нее ощущения счастья. Вот если бы так всю жизнь – держать друг друга за руки, и никогда не отпускать.

Она первый раз была в Эрмитаже – даже не представляла, насколько он величественный. Висевшие на стенах великолепные старинные картины внушали священный трепет перед грандиозной силой искусства.

Володя рассказал ей популярную байку – как различать полотна великих мастеров.

– Марина, если ты видишь на картине темный фон и всяческие страдания на лицах – это картина Тициана. Если ты видишь мужчин, похожих на волооких кучерявых баб, то это, безусловно, Караваджо. У Рубенса – даже у мужчин огромные попы и целлюлит. Если на картине много маленьких людишек – это Брейгель. Если много маленьких людишек и маленькой непонятной ерунды – это Босх. Красиво, все голые и фигуры, как у культуристов, – это Микеланджело.

У Дега всегда изображены балерины, у Эль Греко – тощие бородатые лица. Если на картине много ярких красок – это Ван Гог. Моне – это пятна. Мане – это люди!

Марина долго смеялась:

– Володя, откуда у тебя такие познания в области искусства?

– Моя мама – великий общественный деятель, она знает всех знаменитых художников мира сего. Многие мастера еще с прошлого века и до сих пор завещают ей свои картины, – совершенно серьезно сказал он.

– Вот нисколько в этом не сомневаюсь! Я восхищаюсь твоей мамой, – сказала Марина. – Она такая красивая, интеллигентная и возвышенная!

– Да, а ты тоже интеллигентная и образованная. Думаю, вы быстро найдете общий язык, – ласково глядя на нее, сказал Володя.

– Ты думаешь, это возможно? – Марина недоверчиво на него посмотрела.

– Это трудно, но возможно. Если хочешь сделать маме приятное, глядя на картину в нашем доме, произнеси фразу:

– О, это же он! – и она сама дополнит, рассказав историю создания полотна и биографию художника. После чего она будет считать тебя великим ценителем настоящего искусства.

– Володя, хватит! – взмолилась Марина, – у меня от смеха уже колики в животе начались!

За несколько недель они обошли почти все музеи и галереи Питера.

С Володей можно было говорить обо всем на свете – об искусстве, о литературе, о поэзии. Он знал множество интересных историй, говорил на нескольких языках.

– Вот что значит – учиться в Академии! – сказала Марина, восхищенно на него глядя.

– Конечно, в профтехучилище такому не научат, – шутливым тоном поддел он ее.

После встречи Володя провожал Марину, немного не доходя до ворот общежития. Не сговариваясь друг с другом, они оба старались, чтобы никто не увидел их вместе.

Да и как было рассказать Лене, что они с Володей тайно встречаются?

Марина не могла нанести такой удар подруге, с которой вместе выросла. Она старалась как можно дольше оттягивать тяжелый разговор, понимая, что Лена вряд ли сумеет вынести такое тяжелое известие.

Вечером в воскресенье Лена забежала в гости, и тут же начала хвастать, как у нее все замечательно.

Сегодня она была необыкновенно хороша в шубке из кролика, локоны ее роскошных волос обвивались вокруг беленького мехового капюшона, отсвечивая красивыми блестками под светом обычной желтой лампы. Казалось, что это неземное создание совсем из другого мира, и только какая-то нелепая случайность занесла ее в это забытое Богом обшарпанное фабричное общежитие.

– Ну, а как у тебя, дорогая подруга? Всё сидишь под одеялом? – изволила Лена поинтересоваться, когда ворох новостей об артистах кино и телезвездах наконец иссяк.

– Лена, присядь, пожалуйста, – тихо сказала Марина. – Я должна тебе кое-что рассказать.

Она всё никак не могла решиться разрушить хрупкий и воздушный мир подруги, уверенной в своей красоте и неотразимости, и в том, что она живет в волшебном мире из звезд и аплодисментов любящей публики.

Услышав правду о ее отношениях с Володей, Лена несколько минут молчала, стиснув зубы. Осознав, наконец, что она только что услышала, она тут же гневно набросилась на Марину:

– Да как ты могла?! Это же удар ниже пояса! Никогда ничего подобного от тебя не ожидала!

Марина молчала.

– Значит, я для них не была достаточно хороша – ПТУшница, не умею вести себя за столом, – снова взвилась Лена.

– А тебя они, значит, признали?

– Нет, не признали, – тихо ответила Марина, – мы стараемся, чтобы никто не узнал о том, что мы встречаемся.

– Дура! – взорвалась Ленка. – Я тебе говорила – поматросит и бросит! Какое тебя ждет будущее? Он никогда на тебе не женится.

– А я и не думаю об этом, – тихо ответила Марина, – я просто люблю его.

– И?! – Ленка посмотрела на нее, как удав на кролика.

– И всё. – Добавила Марина.

У Ленки началась настоящая истерика:

– Вот почему одним все, а другим ничего? Вот скажи мне, что он в тебе нашел? – повторяла и повторяла она, размазывая слезы по нарумяненным щекам. Тушь потекла, оставляя черные бороздки на красивом личике подруги.

– Да за мной сейчас такие мужчины ухаживают, что Володя к ним в подметки не годится! – рыдания перемежались у нее с негодованием и злостью.

Марина не мешала ей рыдать и картинно заламывать руки. Когда безудержные рыдания сошли на нет, Лена снова разозлилась и начала осыпать Марину ругательствами.

– Монашка чертова! Скромница! Чужого мужчину увела! Притворщица! Обманщица!

Марина виновато молчала. Она понимала, что у Лены истерика, сейчас подруга во всех своих бедах обвиняет только ее, и не знала, чем можно искупить свою вину. Она чувствовала себя гадкой предательницей.

Глава 18. День рождения

После объяснения между подругами Лена не звонила несколько месяцев. Марина сильно переживала, что невольно нанесла любимой подруге душевную рану, но все равно первой звонить не хотела.

Шло время, в Петербург пришла снежная, с бурями и метелями, настоящая северная зима, с полярным сиянием и морозной погодой. Вся столица готовилась к встрече нового года.

В магазинах царило настоящее столпотворение – казалось, что люди целый год отказывали себе во всем, а сейчас подчистую сметали все съестное с полок магазинов. Прилавки и в другое время не особенно страдали от продуктовых излишков, а сейчас оказались совсем пустыми.

Толпы народа стояли в очередях в отделах с подарками, сувенирами, игрушками.

Марина подумала, что у каждого из этих людей десятки родных, друзей, коллег, которым нужно купить подарки и непременно поздравить с праздником. Вероятно, продавцы в этот период очередного ежегодного и всеобщего сумасшествия зарабатывали столько, сколько за весь прошедший год.

Володя предупредил Марину, что отмечать встречу нового года будет со своей семьей, нельзя оставлять родителей в одиночестве в самый главный праздник года.

– Конечно, – подумала Марина. – У каждого есть семья, только у меня ее нет.

Ближе к десяти вечера Марина с Ниной сели за стол, собираясь отметить встречу нового года и послушать видеообращение Президента.

Нина, мастер кулинарии и поборник здорового питания, кроме традиционного оливье, селедки под шубой и «цезаря», соорудила фирменный салат из рукколы, нарезала тоненькими прозрачными кружочками сырокопченой колбасы и сыра.

Она только собралась открыть бутылку с традиционным советским шампанским, как дверь распахнулась, и на пороге возникла Лена – воплощенный символ красоты и молодости. Лена сияла своей фирменной белозубой улыбкой и выглядела, как кинозвезда. Лена нежно обняла Марину, тепло поздоровалась с Ниной, и начала выгружать на стол подарки – французское шампанское, кофе в зернах, коробку дорогих швейцарских конфет, колбасу салями в фирменной упаковке.

Марина от счастья не знала, что делать, и куда посадить столь долгожданную и дорогую гостью. Отмечать наступающий новый год Лена собиралась со своими новыми приятелями, но и с вновь обретенной подругой расставаться не хотела. Она взяла командование на себя, и решительным тоном приказала:

– Маринка, собирайся, под окнами ждет такси – поедем со мной!

– Леночка, спасибо, конечно, но что я, по-твоему, Нину одну оставлю и уеду? – ответила Марина, огорчившись, что подруга опять на нее обидится.

– Ну, конечно, вам тут вдвоем весело, небось и забыли обо мне совсем, – обиженным голосом сказала Лена.

Но через пару минут она объявила:

– Ну и ладно, не хотите – как хотите! Сейчас схожу к подъезду отпустить такси, сядем все вместе, и выпьем за Новый год! Зря, что ли, я столько продуктов привезла?

После второй выпитой бутылки шампанского девочки развеселились и начали болтать безудержно, Лена была в ударе. Она рассказывала анекдоты и сыпала афоризмами, заливисто смеялась и заражала всех своим весельем.

Время пролетело как один миг. В полночь они дружно подняли бокалы, попрощались со старым годом и поприветствовали новый.

Марина налила чай в недавно купленные красивые чашки с золотистым ободком и открыла коробку с конфетами, принесенную Леной.

С момента объяснения подруг прошел уже целый год, давно пора забыть о размолвке. Казалось, что сегодня лед между ними окончательно растаял, а Лена со временем начала привыкать к тому, что Владимир относится к Марине серьезно, и не собирается с ней расставаться.

– Ты не думай, я завидую тебе белой завистью, – сказала она, – ты же знаешь, как сильно я тебя люблю!

– Я тебя тоже очень люблю, – у Марины на глазах выступили слезы, больше всего на свете она хотела, чтобы вернулись старые добрые времена и их детская верная дружба.

– Девочки, а чем белая зависть отличается от черной? – вмешалась в разговор Нина.

Лена отмахнулась от нее и засмеялась:

– Нина, ты слишком умная, мужчины таких не любят.

– Да я и не прошу, чтобы меня любили, – обиженно фыркнула Нина, и вышла из комнаты, оставив подружек наедине.

С этого дня Лена стала заезжать чаще, привнося в маленькую неказистую комнатку запах французских духов и морозную свежесть. Она многому научилась, вела себя теперь как девушка из высшего общества, прямо держала спину, манерно смеялась, не забывая красиво откидывать роскошные волосы с лица и взбивать красиво постриженную челку.

Ее нынешняя компания была неиссякаемым источником веселых и смешных рассказов и сплетен, она умела рассказывать истории в лицах так, что все кругом умирали со смеху.

– Лена, в тебе умерла великая актриса! Величайшая! – восхищенно сказала Марина после серии изображенных подругой красивых сценок из жизни.

– Ничего она не умерла! Жила, живет, и будет жить вечно! – засмеялась Лена, и тепло обняла подругу.

Зима быстро закончилась, а в марте Лена, заехав в гости, заявила:

– Ладно, подруга, не захотела новый год с нами встречать – будем вместе отмечать твой день рождения. Весной тебе уже исполнится двадцать, совсем ты у меня, старушка, взрослая стала. Юбилей!

– Да ладно, какой юбилей? У меня и в мыслях не было ничего отмечать, – пробовала возразить Марина. – Да и какой это праздник – день рождения?

Но Лена была непреклонна:

– Не спорь, возражения не принимаются. Два десятка – это юбилей, и отметим мы его как положено.

Она вызвалась подготовить настоящий праздник для любимой подруги.

– Хватит сидеть взаперти, мы пойдем в пафосное место. Будем танцевать, веселиться, напьемся в стельку – пусть это будет настоящее торжество!

Марина никогда не умела ей отказывать, в конце концов, она согласилась. И Лена начала длительную подготовку к празднованию дня рождения.

Она даже раздобыла где-то деньги на ресторан в центре города, и сначала собиралась позвать всех своих новых друзей, чтобы познакомить с ними Марину.

Марина не отказывалась познакомиться с друзьями, но совершенно не хотела шумного веселья и пьяных гостей.

– Леночка, может быть, что-нибудь попроще придумаем?

– Да, ты права, – сказала Лена, – ну их к черту, пьянчуг и халявщиков. Если вам честно признаться, никого там толкового нет.

После недолгих размышлений она воскликнула:

– Знаешь, в мою голову пришла отличная идея!

Марина приготовилась внимательно слушать.

– Зачем нам люди, которых ты не знаешь? Не хочешь шумного праздника – не надо! Давай позовем наших старых друзей – Володю и Марата. Я думаю, они не откажутся придти – ведь это всего лишь на пару часиков. Я слышала, Марата в следующем году переводят служить куда-то в далекий округ после окончания учебы, а с Володей пока неясно.

– А тебе не будет неприятно смотреть на нас с Володей? – смущенно спросила Марина.

Она переживала – вспыльчивая Ленка, не умеющая сдерживать свои чувства, могла устроить скандал.

– Да не волнуйся ты так, – успокоила ее подруга. – Что было, то давно прошло! Он меня совершенно не интересует – просто старый друг, светлое юношеское воспоминание!

Казалось, что она и правда забыла о своих былых страданиях, и искренне хочет дружить и с Мариной, и с Володей.

Выбрали ресторан «Палкинъ», старейший из питерских хороших заведений, легендарный ресторан настоящей высокой кухни. Марина возражала, говорила, что это нескромно, но спорить с Леной было бесполезно.

В назначенное время все четверо собрались перед входом в ресторан. Лена мило поздоровалась с Володей и по-дружески чмокнула его в щеку.

Зал был наряжен торжественно, на столах, накрытых белыми накрахмаленными скатертями, искрились высокие бокалы и топорщились высокими треугольничками белоснежные салфетки, убранство столов дополняли вазочки с искусственными цветами. На потолке ярко горела трехъярусная хрустальная люстра, а окна с бархатными занавесками красиво подсвечивались изнутри темно-синим насыщенным светом.

Официант провел их вглубь и предложил присаживаться за столик на четверых, расположенный в уютном уголке. Посетителей почти не было – лишь пара молодоженов и компания бизнесменов, громко обсуждающих какой-то свой бизнес-проект.

Когда прозвучали все тосты за любовь, за дружбу, за мир во всем мире, и подали десерт, Лена со смешком обратилась к Марине:

– А помнишь, как тебя чуть было за кражу из училища не выгнали?

Марина густо покраснела.

– Что за история? – живо заинтересовался Володя. – Расскажите мне!

– Да, ерунда, детские шалости. У девочки пропали деньги, и Марина созналась в краже. Ее чуть было не выперли, но я вовремя за нее заступилась перед директором! Не могла же я бросить в беде любимую подругу, – затараторила Ленка.

У Марины совершенно пропал аппетит. Сначала она жутко обиделась, но потом вспомнила, что увела у подруги любимого человека, а это пострашнее, чем какие-то старые и мелкие детские обиды.

Ну, разве можно винить Лену в том, что в ней проснулась оскорбленная гордость и взыграло уязвленное самолюбие?

Марина помрачнела, но постаралась никому не показать свою обиду, чтобы не испортить праздник остальным.

Где-то далеко проскочила мысль, что с такими друзьями и врагов не надо, но тут же исчезла, не оставив и следа.

Ужин долго не заканчивался, Лена трещала, как сорока, и никак не хотела расставаться с друзьями. Марина же втайне надеялась, что побудет вдвоем с Володей, и он проводит ее домой.

– Такой чудесный праздник! – заливалась Ленка соловьем, – я не хочу, чтобы он заканчивался.

Володя как будто бы догадался, что Марина чувствует себя некомфортно. Ей неуютно в большом роскошном зале.

Он рассчитался с официантом, не приняв предложенной помощи от Лены, и они наконец-то вышли на улицу.

Солнце давно уже скрылось за горизонтом, и наступил прохладный весенний питерский вечер. Всей компанией они прошлись по Невскому проспекту, дошли до автобусной остановки. На глаза попалась вывеска грузинского ресторанчика.

– Давайте зайдем в это кафе, пропустим еще по стаканчику? – предложила Лена. – У меня там знакомый работает!

Кафе располагалось за металлической решеткой, чтобы попасть внутрь, нужно было набрать номер.

– Лена, может, хватит? – спросил Марат, – и так хорошо посидели. Нам с Володей завтра на занятия.

– Да мы ненадолго, – пообещала Лена, и нажала кнопку вызова.

Решетка открылась, Лена вошла, заставив остальных невольно следовать за ней. Возражать было уже поздно.

– Прекрасная Елена! – вдруг раздался в глубине кафе радостный возглас.

Красавец-мужчина с черными угольными глазами подошел к ним и обнял Лену, как свою собственность. Не отрываясь, он смотрел на Ленкину грудь, и, кажется, ничего вокруг больше не замечал.

Ленка немного отстранилась от него и сказала друзьям:

– А это сам хозяин кафе Зураб, он грузин, познакомьтесь, ребята.

Потом она снова повернулась к красавцу и сказала:

– Познакомься, Зураб, это мои друзья.

Володя и Марат пожали руки красавцу. Зураб тут же пожаловался молодым людям:

– А я предлагаю ей замуж за меня выйти, а она, чертовка, не соглашается ни в какую. Думает, лучше меня найдет, миллионера! Я ничего не говорю, такой красавице не подойдет мелкий лавочник, ей нужен дворец и бриллианты!

Ленка ласково его обняла:

– Не обижайся, Зурабчик. И ты когда-нибудь разбогатеешь! Вот тогда и поговорим!

Вдоволь наобнимавшись с черноглазым мачо на глазах у друзей, Лена по-хозяйски приказала:

– Принеси нам что-нибудь выпить, Зураб.

– Что хочешь, малышка! – он облизнулся, глядя на нее влюбленными масляными глазами, – все за счет заведения. Вы для меня – самые дорогие гости!