Полная версия
Я тебя отпускаю…
Нас встречают у самого входа. Родители Али – чудесные люди. От матери она унаследовала своё обаяние, интеллигентность и кокетство, от отца – умение вести переговоры, деловую хватку и прямолинейность. От обоих родителей – любовь к роскоши, чувство стиля и осведомлённость. Они всегда знали, где и что происходит, кто и как на что живет, у кого какое состояние и прочие подробности, на которые мы, «простые смертные» даже не обращали внимания.
− Неужели наши девочки решили посетить нас. – Обнимая всех нас разом, защебетала при виде нас, мама Али.
− Дочь! – Папа Али, приобнимает сначала её. – Дочери!− Из рук мамы, мы с Каро плавно переходим в руки к папе.
− Мы тоже рады вас видеть, Мам, Пап.− Путаясь в словах, друг друга отвечаем мы.
− Али, Ваши комнаты готовы, идите наверх, располагайтесь. Потом спускайтесь к чаю. Вечером в вашу честь мы решили устроить небольшой приёмчик, учтите это! – Мы закатываем глаза. Вот тебе и отдых. Берем сумки, тащимся наверх. − Ну же, девочки, будет весело. Обещаю!
Наверху, долго не думая, решаем разместиться в одной комнате Али. Тем более, в ней поместятся не то, что три, все десять девчонок. Бросаем сумки на пол. Разваливаемся на кровати.
− Блин, девки, интересно, а какой сброд они созвали? – Али никогда не отличалась симпатией к людям из высшего общества, хотя и выросла в их окружении.
− Не понятно. Очевидно только одно. Нам этого общества мизантропов точно не избежать. – Каро тоже не жаловала высший свет.
− Ну что вам будет от того, что вы поулыбаетесь несколько часов и попьёте шампанского. От этого ещё никто не умирал. А родителям будет приятно наше присутствие.
− Слллииимммм…− протянули лежащие справа и слева от меня соседки по валянию.
− Ты как всегда.− С тенью укора начала Каро. − Тебе нужно было работать филантропом каким-нибудь, или общественным деятелем по спасению бабочек от вымирания.
− А лучше…− С энтузиазмом подхватила Али. – Стать обычной Благодетельницей. Выслушивала бы чужие бредни, вытирала чужие сопли и получала столько удовольствия от происходящего! – Не выдержав, я пихнула её в бок. – Ах, ты так значит! Решила применить ко мне грубую девчачью силу, ну держись! Защекочу ведь! – Я даже не успела увернуться, как Али накинулась на меня с целью убийственных пыток с применением щекотки. Параллельно досталось и Каро. Между нами завязалась жесточайшая борьба на кровати, переместившаяся на пол. В воздухе летали подушки, игрушки, временами, мы сами. Мы были дома, этим все объяснялось.
7
− Девочки. – Донесся голос мамы Али, направляющейся по коридору к нам в комнату. – Надеюсь, вы готовы? Гости уже начали собираться.
Мы как раз заканчивали последние штрихи мейк-апа. На всё про всё у нас ушло больше двух часов. В итоге мы получили: Али – в черном шелковом платье, с открытой спиной и собранными наверх волосами, в которые она, по собственному ярому желанию буквально впихнула живую белую орхидею. Получилось, непривычно-симпатично. Каро – в ярко-красном коротком платье, с волосами, спадающими крупными волнами по плечам. Её «шикарные волны» – результат наших с Али безжалостно убитых нервных клеток, равных получасовой жизни. «Зато – красиво» лучезарно просияла по окончании наших мучений, Каро. Наконец я, метавшаяся, между коралловым и синим платьем, в конечном счёте, после шестой примерки, отдала предпочтение последнему. Волосы мы решили просто выпрямить. Стиль платья вполне позволял мне такую простоту.
− Мы почти готовы и почти выходим, Мамочка! – Али выбежала на встречу в коридор к матери, чтобы та не успела оценить погром, который мы устроили в порыве боевых сражений подушками. – Поторопитесь, все пришли посмотреть на вас, а не на нас с папой.
– Окей, We’re coming! Girls, чуть фастер! – Свисая с дверного проёма, Али, пытаясь подражать какому-то насекомому с крыльями, замахала нам руками.
− Пам-парам! Мы готовы. – Выходим с Каро в коридор.
− Милые мои, Вы просто, как в том фильме, «Три полуграции».− Мне показалось, или я заметили слезинки в уголках глаз мамы Али.
− Ну что вы. Это всё – для вас! – Нужно было спасать общий макияж.
− Ладно, ладно. Идёмте. – Приобняв нас троих, Али повела к лестнице. – Ещё устроите тут всемирный потоп! – Вместе мы расхохотались.
Оказавшись внизу, мы слегка растерялись. К такому повороту событий нас никто не подготовил.
− Мам, ты ведь говорила что-то про небольшой званый ужин, или мне всё послышалось? – Али явно была в легком недоумении. – Тут как минимум, человек шестьдесят!
− Дорогая, Вы приезжаете вместе раз в полгода, в лучшем случае. И ты думала, что мы с папой упустим такую удачу вывести вас троих в свет, да ещё и с возможностью устроить все самим в собственном доме? Ни-ког-да. – И она улыбнулась своей самой обаятельной улыбкой.
− Ну, родители! Ну, учудили! Чтобы мы ещё вот так вместе приехали, отдохнуть. – Али сделала на последнем слове максимальный акцент.
− Крошка моя, ну не злись. Вечер обещает быть приятным. Правда, девочки? – Нам оставалось только кивнуть головами. – А теперь, бери Каро под руку, и найдите папу, он хотел познакомить вас с человеком, отзыв, на ресторан которого тебе будет полезно написать, а Каро – осветить в журнале его же открытие.
− Неужели? – Каро была удивлена. – Кто же этот интересный открывальщик, польза от которого пойдёт нам обеим?
− Идите уже, иначе всё пропустите!
− А Слим? – Али недовольно посмотрела на маму.
− Слим побудет со мной.
− Ну, хорошо. Пошли. – И девчонки двинулись в сторону большой гостиной.
− Могу полюбопытствовать, а кто этот уникальный человек? – Мне, правда, стало жутко интересно.
− Арабский шейх турецкой крови. Хочет сотрудничать с моим мужем, а пока они не подписали договор, решил открыть пару ресторанов в столице. Сам он – ресторанный магнат. Али слышала, да и не раз бывала в его ресторанах за границей. Думаю, ей будет приятно и полезно познакомиться с ним вживую. А Каро, в свою очередь, может взять у него первое интервью, до сей поры он ни разу не общался с журналистами, так что это просто уникальный шанс.
− Вы правы. И такая молодец. Просто подарили девочкам одну золотую рыбку на двоих.
− Я бы сказала – золотого верблюда. – Мы с ней заговорчески захихикали.
Тут к нам присоединилась группка подруг мамы Али. Они начали обсуждать последние светские сплетни, подробности о которых, мне лично, точно не были нужны.
− Извините меня, я отойду на пару минут. – Обратившись сразу ко всем, я получила официальное разрешение покинуть золотой, светский круг.
Чтобы не терять времени зря, я решила поискать потенциальных интересных будущих знакомых. Малая гостиная таких не просканировала. Перехожу в большую гостиную, по дороге взяв у проносящегося мимо официанта бокал с шампанским. Делаю глоток и чуть не выплевываю его. На меня, стоя у импровизированного бара, смотрит пара глаз «цвета уходящей осени». «Твою мать» тут же проносится у меня в голове.
Сделать вид, что я Его не заметила, глупо. Ещё напридумывает себе невесть что. Подойти к Нему первой, да я лучше съём бокал, что у меня в руке. «Думай, думай», свернувшись в кольцо подобно змее, в ожидании добычи, шепчет внутренний голос. Ладно, фиг с Ним, пойду искать девочек.
Выдохнув, выпиваю все шампанское разом, и заворачиваю в сторону двери, ведущей в сад. На ходу, а в моей ситуации, на лету, оглядываю гостиную, но ни Каро, ни Али не вижу. «Провалились что ли!», ни с того, ни с сего начинаю на них злиться: «Где же их носит?». Выхожу в сад. Пробегаю взглядом по дому, по окнам. В кабинете папы Али улавливаю какие-то тени, прохожу внутрь сада, ближе к окну. Ну, вот где они! О чём-то оживленно разговаривают: Али и Каро сидят напротив молодого человека, видимо это и есть, тот самый шейх. Папа Али достает, по всей видимости – сигары. «Нашлись» успокаивает меня внутренний голос, «Можно бежать!» сообщает разум.
До сегодняшнего момента, я глупо полагала, что готова к встрече с Ним. Думала, что всё уже пережила и внутри всё отгорело. Представляла, как я загляну Ему в глаза и выскажу всё, что так давно мечтала сказать вслух. А на самом деле… Господи, какая это была утопия с моей стороны! Год отсутствия Его в моей жизни совершенно ничего не изменил, и эту пустоту можно приравнять всего к нескольким месяцам. Не го-то-ва! Я абсолютно не готова была видеть Его. Не мо-гу! Не в состоянии! Ещё чуть-чуть, и я просто разревусь. Или разорвусь по швам, изнутри.
Словно в тумане, будучи в полном бреду, еле передвигая ноги, иду в гараж. Мне в срочном порядке нужно покинуть эту вечеринку. Убежать, от греха подальше. Али, по крайней мере, дома, всегда оставляет ключи от машины в зажигании. Это моя удача, знаю, она против не будет. Сажусь в её Audi, буквально срываюсь с места. Выезжая с гаража, мой взгляд притягивают зеркала бокового вида. Он стоит на крыльце. Скорее всего, видел, как я вышла в сад. Но сегодня Ему не удастся посмеяться надо мной. И увидимся мы, надеюсь, тоже ещё не скоро. Об этом мне теперь придется лично позаботиться.
Выруливаю на трассу. Автоматически смахиваю капающие слёзы. Мысли путаются. Тяжело становится дышать. Где-то внутри моё тело сдавливает боль. Невыносимая, адская боль. Это похоже на то, как если бы меня засунули в целлофановый мешок и заклеили сверху. Не замечаю, как вдавливаю в педаль газа, ещё бы, в такой-то машине скорость просто как составляющая. Она практически не чувствуется, только стрелка спидометра бегает от 120 до 150.
Летние загородные трассы – самые лучшие. Пустые, свободные. Хочешь, едешь по своей полосе, не хочешь – можешь выехать на встречную. Я так вообще, ехала зигзагом, ровно посередине. Со стороны наверно, кажется, что я пьяная в стельку. Или нанюхалась кокса. Или и первого и второго вместе. Правильно, я просто обезумела. Мой мозг с лихорадочной скоростью выдаёт картинки прошлогоднего лета: полные счастья, беззаботности и любви. Слова из нашей с Ним переписки выпрыгивают на меня прямо из текста: «именно поэтому я тебя люблю»… «Пора жениться, ты не составишь мне компанию в этой затее»… «я скучаю» и бьют по щекам. Бьют с такой силой, что от причиняемой боли хочется не то кричать, не то рычать. Меня будто выворачивают наизнанку. Не-вы-но-си-мо.
Завибрировал телефон. Это кто-то из девчонок. Разум сурово твердит: «Ответь!», а ополоумевшее подсознание поёт: «Пошли всех к чертууу». Сбрасываю скорость, сворачиваю к обочине. Телефон неустанно шумит. Это Каро.
− Да чтоб тебя, Слим! – Начинает орать в трубку. – Ты где вообще?! Что за хрень происходит? И самое главное, я не могу понять, какого фига здесь делает Олень? – Отчетливо представляю, как дым валит из ноздрей Каро, и она злобно бьёт копытами по паркету.
− Алло, Слим! – Тревожный голос Али перебивает тирану Каро. – Где ты? Все нормально? Мы сейчас приедем!
− Всё хорошо. – Хотя, думаю, по моему голосу этого не скажешь. – Я возле въезда на гору.
− Окей, поняла. Сейчас будем.
Сколько раз, они, мои верные подруги возвращали меня к жизни. Вытаскивали из тёмного омута потерянных ориентиров. Вселяли надежду на что-то светлое и настоящее. Проводили со мной свои заслуженные выходные, когда я медленно «умирала». Сопровождали туда, где им явно было не место, лишь бы мне это помогло успокоиться. Они всегда рядом: и в горе и в радости. Вот для кого нужно читать данные строки клятвы – для подруг, а не для жениха и невесты.
Приехали практически через пятнадцать минут. Видимо Али гнала под двести. Выпархивают из папиного мэрина. Какие все-таки красивые у меня подружки.
− Слим! Убила бы… – Каро с разбегу обнимает меня. А я-то думала, бить будет.
− Ты как? – Али аккуратно всматривается в моё лицо.
− Нормально. – Отвечаю с улыбкой. – Извини, что не успела спросить насчёт машины. Времени не было.
− Ой, да брось. Что это – всего на всего – машина. – Али закатывает глаза. Нахваталась от меня всего самого не нужного.
− Прелюдия закончена? – Каро отстраняется, ей так и не терпится всё разузнать. «Журналюга проклятая» хихикает внутренняя змейка, которой сорвали представление. – Чего случилось то? Вы говорили? Он что-то сказал? Ублюдок, мать его! Надо было его ещё тогда, на платформе под электричку случайно толкнуть.
− Каро! – Али сурово смотрит. – Успокойся. Ты ей даже слова не даешь вставить. Возьми себя в руки.
− Ладно, хорошо. Она всё равно молчит, как рыба. – Никак не унимается Каро.
– Тссс! – Почти шипит на неё Али.
− Нет, мы с Ним не говорили. Ничего не случилось. И Он тоже не успел ничего мне сказать. Я просто сбежала. – Понимаю, что начинаю впадать в истерику, меня трясёт, слёзы так и льются по щекам.
− Сукин сын! Ненавижу Его. Мудохлоп! Позор всех мужчин! – Каро в ярости. У неё свои счёты с Ним, видимо отсюда и особая «любовь».
− Слим, успокойся. – Али достает из бардачка своей машины бумажные салфетки, протягивает мне. – Ты просто ещё не готова была видеть Его. – Озвучила она мои же собственные мысли.
− Да она никогда не будет готовой увидеть Его! Посмотри на её состояние. – Каро срывается на крик. – И это они ещё даже не разговорили! При таком развитии событий, я даже представить себе боюсь масштабы её саморазрушений! Что потом, точно виселица? А?
− Каро… − Хриплым голосом начинаю я. – Ты можешь помолчать минутку.
− Ну конечно, конечно мне лучше помолчать. Я же никог…
− Заткнись! – Выкрикиваю ей. Даже голос нормализовался. – Меньше всего, мне сейчас нужны твои нотации и поучения. Я прекрасно всё понимаю и осознаю. Не нужно повторять одно и то же по несколько раз. Спасибо! – Вот мне и стало легче. Всего-то нужно было немного покричать на Каро.
− Девочки. Всё. Стоп. Успокойтесь теперь уже обе. – Всегда завидовала умению Али сохранять самообладание и спокойствие в критических ситуациях. – Выпустили пар, и отлично. Нужно подумать о дальнейших действиях.
− Вы не против, я пойду, покурю. – Бросает на ходу Каро, направляясь к мэрину.
− Обиделась… − Вздыхаю я, вытирая размазавшуюся тушь.
− Отойдёт, не первый раз. – Али, как обычно, права. – Что думаешь делать?
− Сейчас на вечеринку я точно не вернусь. Увольте.
− Это понятно. Заедем куда-нибудь, кофе попьём. Но я не об этом. Что ты вообще планируешь по отношению к Нему? Жизнь – штука непредсказуемая, и не раз столкнет вас лбами. Слишком узкие у вас дорожки, тесно связаны вы.
− Знаешь, думала я сильная. Гордая. А теперь… Даже ума не приложу, как жить.
− Без обид, Слим, но выходит у Алекса не получилось тебя… эм….влюбить в себя?
− Интересное ты выбрала определение. Не знаю, Али, не знаю. Мне казалось, я полюбила его. А на деле получается, что – нет. Раз тут такое!
− Ты никогда не любила Алекса. – Подходя к нам, заявляет Каро. – Интерес, привязанность, симпатия, все, что угодно, но не любовь. Кто-то, а мы-то с Али точно можем сказать, когда ты по-настоящему любишь. Вот Оленя ты любила. И все ещё любишь, походу пьесы. И отпускать Его не хочешь. Опять-таки – сама. Поэтому и реакция у тебя на него – соответствующая. Если бы ко всему прочему, Он был ещё и не один, у тебя прилюдно бы сорвало крышу. – Тут же хочу привести пару аргументов в собственную защиту, однако Каро продолжает. – И всё это происходит лишь потому, что с Ним у тебя связан твой гениальный «План Б»! От которого ты просто не в силах отказаться!
− Я давно уже забыла о жизнеспособности этого плана! – Сохраняя внешнее спокойствие, с прищуром в глазах, бросаю в ответ.
− Рассказывай мне сказки! Забыла она, как же. – Каро начинает хохотать. – Если даже тебе отформатируют память, про этот продуманный тобой пунктик, ты не забудешь никогда!
− Что ещё за «План Б» такой? – Поняв, что самостоятельно она не разберётся, решила все-таки вмешаться в разговор, Али.
− Помнишь, фильм с Лопес, кстати не так давно смотрели − «План Б». Героиня делает себе искусственное оплодотворение, потому что не встретила того самого единственного и неповторимого, плюс у неё начали тикать биологические часы?
− Припоминаю. У неё ещё двойня рождается, да? – Буквально просияла Али.
− Точно. Ну, так вот, слоган к фильму, просто идеальный вариант для развития жизненного сценария нашей Слим: Влюбиться. Выйти замуж. Родить ребёнка. Порядок произвольный. – С видом триумфатора заканчивает Каро.
− Порядок произвольный? – На лице Али явно читается недоумение. – То есть? С учётом возможности поменять этапные составляющие местами?
− Именно! Так точно! Слим решила превратить идею этого фильма в свою путеводную звезду, а слоган – в жизненный девиз. Всё, гениальное – просто и «План Б а-ля Слим» готов! – Каро смотрит на меня так, точно я стащила её пирожное прямо у неё из под носа. Или ещё, что по слаще.
− А смысл? – Не унимается Али. – В чём фишка?
− Основная идея, а бы даже сказала, самая главная часть паззла – родить ребёнка. Выйти замуж – актуально лишь временами, когда начинается «свадебная лихорадка». Это, как правило, летом и осенью. В остальные времена года можно спать спокойно. А насчёт влюбиться, тут всё совсем просто. Она уже – любила! Правда, Слим? – Самым приторно-слащавым голоском говорит Каро.
− Слим. Сллиим… – Протягивает моё имя Али. Реакции не последовало. – Слим! – Резко выкрикивает она.
− А, я задумалась. Прости. Да, Каро права. В этом во всём и состоит, мой «План Б». – Что-либо утаивать я не вижу смысла, тем более, Каро уже все разложила по полочкам, включая и меня саму.
− Но Слим. Ты ведь и замуж можешь превосходно выйти и родить ребёнка. А про − влюбиться я вообще молчу! Одного не могу понять, при чём здесь – Он?!
Каро было открыла рот, чтобы всё выложить первой. Но моего взгляда на неё было достаточно, чтобы она смогла понять, что я и так слишком многое позволила ей сказать за меня.
− Мы заключили устный договор. О том, что Он поможет мне зачать ребенка. – Глаза Али размером превращаются в глаза Кота в сапогах из Шрека. – Если я не выйду замуж. У нас даже был обговорён приблизительный срок – февраль будущего года. Но это дата – скользящая. Всё будет зависеть от меня. И у Него не будет никаких прав на ребёнка. Помню, Он тогда сказал: «Это не смотря на то, даже если мы поругаемся?». Я ответила: «Не смотря ни на что». Прям, как в воду глядел, Нострадамус.
− Ты сумасшедшая. Ты просто…− Без слов было видно, что Али пребывает в состоянии шока. – Как вообще в твою голову приходят такие мысли?
− Она же у нас идейная. – Уловив момент, добавляет Каро.
− Я просто подстраховалась. Мне важно продолжение моего рода. Чего совершенно точно не могу сказать о мужчинах. Дети – как произведение искусства, чем раньше начнешь готовить исходный материал, тем более предсказуемым будет результат.
− Ты сейчас хочешь сказать, что готова иметь от Него ребенка?! Чтобы копия Его бегала возле тебя и звала мамой? Слим, ты же понимаешь, что одно дело, роман, любовное приключение, да фиг с ней, пусть любовь, от которой у тебя рассудок помутился – и ребёнок? Живое существо, которое с тобой до конца жизни? Новая часть тебя, ради которой мы вообще все живём! – Али обессилев, падает на водительское кресло своей машины. – Не понимаю, честно. Хоть убей.
Каро ждёт моего ответа. Это было заметно по сложенным накрест рукам и сжатым в тонкую полоску, губам.
− Я очень устала. Правда. Можно мы вернёмся к этому разговору в другой раз. Слишком много Его для Него одного за этот вечер.
Али тяжело вздыхает.
− Позвоню маме, скажу, что нам срочно пришлось уехать в город по делам. Вернемся поздно. – Она выходит из Audi и идёт к мэрину. – Поедем в Кайот.
− На этом мы ещё не закончили. – Изогнув бровь, ставит меня в известность Каро.
− Само собой. – Как можно язвительнее отвечаю я.
Разойдясь по машинам, мы рванули в город. Начали с Кайота, закончили «Старбаксом». Длинный получился у нас день, и чумовым выдался вечер. Домой мы приехали, когда начало светать. Переодевшись, брёвнами повалились на кровать Али и буквально сразу заснули.
Записку, адресованную мне, лежащую на прикроватном столике, конечно, никто из нас не заметил. Более того, она была смахнута покрывалом за спинку рядом стоящего дивана.
8
Стою в зале ожидания аэропорта Шереметьево-2. Мои «Конфетки», так я ласково называнию Каро и Али, сообразили время своих прилётов с небольшим интервалом в двадцать минут. Табло высвечивает время прилёта самолета из Тайланда – «страны тысячи улыбок», как называют её гости и сами местные жители. Это Али. На острове проводили ежегодную выставку экзотических блюд, и кому как не моей подруге-путешественнице быть одной из главных приглашенных на неё гостей. Проходит минут десять. Вот она. В летнем сарафанчике, бамбуковых сандалиях и шляпе, с огромными полями. Моя выпендрёжка. Направляюсь к ней навстречу.
− Али, ты хотя бы взяла теплые вещи с собой? – На дворе – осень. И бронзовый отлив кожи подруги так и мозолит глаза.
− Слим! – Почти сбивает меня с ног. – Шоппинг – ещё никто не отменял. Более того, и тебе, после того, что мы с тобой сделаем, он не повредит, а пойдёт только на пользу.
− Чувствую, будет жарко. – Высматриваю прибытие Каро. Полоски с информацией на табло так и меняются. Ещё пять минут. Надеюсь, она не опоздала на рейс. И не забыла, что летит. Зная про её периодическую забывчивость, стоит каждый раз всё перепроверять.
− Блин, а тут похолодало! – Вырывает меня из мыслей Али.
− Осень. – Отвечаю ей, доставая из пакета кофту и ботильоны. – Так и знала, что ты приедешь налегке и без грамма нормальной одежды.
− Ты моя спасительница! – Одеваясь на ходу, щебечет Али. – Дай я тебя расцелую.
− А вот от этого избавь меня. Достаточно будет обыкновенного спасибо.
− Спасибо, Вредина.
На табло высвечивается информация о прибытии самолета из Альпов. Переходим в противоположную часть зала. Никогда не думала, что столько народу летает каждый день. «Интересно, сколько составляет доход авиакомпаний за одни сутки?» задаётся вопросом мысль в моей голове. «Достаточно» отвечает практически сразу ей другая. «Вот и поговорили» отмечает третья.
Каро, как и полагается настоящей жительнице альпийских курортов, выходит к нам, облаченная в горнолыжный костюм бардового цвета.
− Эгегей, бабуськи! Приветос! – Машет нам не то рукой, не то перчаткой.
− Вот это у неё сленг…− Присвистывая замечает Али.
− Древне-альпийский. – С толком знатока и крайне умным видом в целом, я не могу больше сдерживать смех.
− Ну ты и Балда. – Подхватывает мой смешок, Али
− Чего ржём без меня? – Каро пытается уловить смысл.
− Поехали уже, устала вас собирать по аэропорту. – Немного пройдя вперед, иду в сторону выхода.
− Ой – ой – ой! – Одновременно строят рожицы Конфетки. – Будто мы ради себя притащись в такую даль. – Начала ворчать Каро.
− И не говори. – Поддержала её Али. – Может сначала по большой чашке кофе?
− Одобряю. – На этот раз эхом отозвались мы с Каро.
* * *
Кофе – наш любимый напиток. Ради чашечки этого соблазнителя, мы могли хоть ночью рвануть в ближайшую кофейню или MacDonald’s. Именно в Маке, по нашему личному мнению, подают самый лучший капучино. Вне зависимости от города, а Али даже утверждает − страны. Как-то раз, мы просидели в ожидании капучино на улице возле Мака, около сорока минут. Попали в утренний перерыв.
Кофе – он как заботливый мужчина. Всегда согреет, всегда утешит. Даст возможность и высказаться, и выплакаться, если необходимо. Он всегда долгожданный, независимо от времени суток и степени занятости… Всегда разный, четко гармонирующий с капризами женского настроения. Может быть и классическим черным, и айриш, и эспрессо, и латте, и капучино. Терпкий, обжигающий с первого жадного глотка. Губителен в больших количествах, но от этого становится ещё более желанным. Без кофе нельзя долго, становится одиноко. И как будто чего-то не хватает. Видимо, дело всё-таки в сочетании, себя и предпочитаемого кофе.
Нас с Али покорило – Капучино. Капучино – это мечтательность, нежность, влюблённость. Ванильно-романтичное сочетание кофе, топлёного молока и сахара. Сначала воздушно, потом сладко и легко, а если приглядеться повнимательнее – те же человеческие отношения. Тот же, бархатистый конфетно-букетный период. Особенно в моменты, когда воздушно и легко. Когда всё так нравится, и вмиг выросшие крылья заметны всем вокруг.
