Небуляры

Не убирая ножа, Дан двинулся вперед. Этнограф закинул себе на плечи руку долговязой выростицы и повел ее, поддерживая одной рукой. Другой рукой он разгребал туман, словно воду. «Дышать трудно, нос распух, зубы сломанные царапаются…. У Вирикависты ребра сломаны и нога… Но страх – это не настоящий страх, это только от небуляра…» – бормотала его биоволна. Арсен Оболенский ошибался. Главное было – не сбиться с направления и дойти раньше, чем кончится воздух. Если Дан правильно помнил стандартную конструкцию промышленных куполов, шлюз надо было искать на одном из узких концов овального здания.

«Жарко, страшно, но это ничего… Мы дойдем до завода, а потом вернемся домой…» – мысленно твердил Арсен, уговаривая то ли себя, то ли выростицу. Небуляр был огромный, а его туман гораздо плотнее, чем тот, через который Дан пробирался к обшивке «Рассвета». Клубы тумана мерцали, кружась вокруг идущих людей и подсвечивая лица за пленками шлемов. Белые клубы то и дело вытягивались в струйки и забирались в эжекторы двигателей, будто пытаясь присосаться к источнику энергии. Эх, жаль, электроника не работает, даже непонятно, разряжены аккумуляторы полностью или в них еще что-то есть. Впрочем, какая разница, когда кислорода осталось не больше, чем на четверть часа. Скорее под купол!

Выростица повисла на руке этнографа мертвым грузом, глаза у нее закрылись, а рука вцепилась в его плечо. «Спокойно, спокойно, все в порядке», – на всякий случай внушал Дан им обоим.

А вот и купол! Дан едва не ударился о стеклянную стену при следующем шаге. Он вгляделся в полутемное помещение за стеклом. Людей видно не было, освещение не работало, конвейер, на котором еще лежал толстый слой молотого керасила, стоял неподвижно. Так, это цех, вон в тех цилиндрических установках размером с перехватчик размалывают керасил. Скорее найти вход, кислорода мало, а девица уже едва дышит! Технический шлюз должен был быть справа – с той стороны, где начинается конвейер, а рядом с ним – шлюз для людей.

Дан двинулся вдоль стеклянной стены, прислушиваясь к биоволнам. Из цеха не было слышно ничего, небуляр чувствовался слабо, как морской червяк или мелкая многоножка. Дан сделал еще несколько шагов и оказался перед воротами шлюза. Арсен встал рядом, девица повисла на нем, как пустой экзоскелет.

Сквозь прозрачные стены и двери были видны лежащие вповалку друг на друге тела пяти человек в форменных комбинезонах. На груди и на спине каждого виднелась крупная надпись на неосанскрите: Фирма «Нараян». Все пятеро определенно погибли от удушья – значит, в цехе воздуха не было. У Дана и его спутников кислорода оставалось не больше, чем на десять минут.

Рейдерская девка пришла в себя и зашевелилась, опираясь на плечо этнографа. «Возьмите у меня, – услышал он ее отчетливую мысль, – Я с Каутильи, мне много кислорода не надо». Мысль хорошая, но без компрессора у нее никто ничего взять не сможет. Выростица начала медленно заваливаться набок. Арсен обхватил ее обеими руками, сам едва держась на ногах. « Она совсем без сил. Ей надо лечь», – заявил он мысленно. Дан только отрицательно помотал головой. Он долго их терпел, но теперь неважно, есть у них силы или нет, времени не осталось. Единственное спасение могло быть внутри заводского здания, и они должны были попасть туда за десять минут.

Дверь открылась сразу – электрический замок не работал. «Быстро за мной!» Дан вбежал в шлюз, Арсен протиснулся за ним , таща на себе выростицу. Небуляр потянулся за ними белым хвостом по цеху, но свернул и присосался к отключенному электрощиту. Видимо, там оставался наведенный заряд .

«Держи ее, а я вперед!» – приказал Дан этнографу и помчался вдоль конвейера. В цехе живых не осталось, но на каждом заводе должен быть кабинет начальства, лаборатория и технические службы. Там еще могли оставаться живые люди и кислород! Дан вбежал в коридор, покрытый мягким зеленым пластиком. Подошвы ботинок липли к темным пятнам подсохшей крови на зеленом полу.

Дан завернул за угол и едва не упал, споткнувшись обо что-то мягкое. Поперек коридора лежали сваленные друг на друга, как старые экзоскелеты, еще два трупа в комбинезонах с названием фирмы. Лужа крови расползалась под ними, а от нее к лестнице, уходящей вниз, вела цепочка больших темных следов. Дан замер и прислушался – снизу доносились мысленные голоса на евроамериканском.

«Сколько их там?» – спрашивал один из мысленных голосов. Судя по говору, он был родом с Каутильи, а говорили рейдеры, прижав друг к другу шлемы – рации у них не работали, как и у Дана. «Не сечешь, хиляк? Комд сказал – главного запереть, чтобы не вышел. Набирай код!» – устало бубнил второй рейдер, судя по выговору, землянин из ССП.

Это были такие же охотники за людьми, как те, которые были снаружи. Но если они кого-то запирают, значит, этот человек жив, и за дверью есть воздух. За десять оставшихся минут надо пройти за эту дверь.

«Лучше бы сразу всех грохнуть дестром!» – проворчал рейдер-землянин. «Тупой мешок! – отозвался каутилец. – Завод должен остаться, главный инженер тоже!»

Этнограф и выростица подковыляли к Дану, он прижал их к стене. «Тихо!» Драться, имея кислорода на десять минут – последняя глупость, надо внушать! «Зачем закрывать? Дверь должна быть открыта, все должны отдыхать…» – начал Дан, прислушиваясь к ответным волнам. « Может, оставить как есть? И так инженер никуда не денется…» – задумался охотник-каутилец. « Спать хочется…» – мрачно согласился землянин. «Возвращаться на борт и спать, спать…» – нажал Дан и услышал еще одну сильную биоволну, неумело подхватывающую его внушение. Каутильская выростица старалась, как на уроке мыслепения.

Тяжелые ботинки громко и медленно затопали по пластику – что там, лестница, что ли? Охотник-землянин поднялся по ступенькам и зашагал по ровному месту. Шаг, еще… Из-за угла появилась черная блестящая пленка шлема. Получай! Удар ножом в бок, в то место, где ребра экзоскелета заменяются для гибкости пластиковыми тягами, рывок ножа на себя и вниз, судорожные удары ботинок… Этнограф оттолкнул задыхающегося рейдера к стене, а по лестнице уже бежал другой подонок. На секунду рейдер остановился. Когда он высунется? Кислород кончается! Дан подтолкнул рейдера внушением, и все повторилось снова. Прыжок, удар, подставленная рука с каутильским узким ножом, перехват, блок… Дан почувствовал, что ему не хватает кислорода. «Помогай!» – послал он сигнал Арсену. Пролетев по коридору, как снаряд, этнограф навалился всем весом на спину рейдера. Дан освободил руку с ножом и, наконец, все было кончено. Едва дыша, Дан хватал ртом воздух – он истратил на бой последние запасы кислорода.

«У господина пилота кончается кислород! Что теперь будет?» – запаниковала выростица. Скорее открыть дверь, пока есть силы! Серая глухая дверь с надписью «Лаборатория» поблескивала новым пластиком на площадке у нижнего конца лестницы. Отлично! Лаборатория внизу, а значит, хорошо изолирована от А-поля небуляра слоем керасила и пыли. Там может быть и свет, и кислород, и энергия. Скорее! Дан скатился с лестницы и отчаянно застучал в дверь. «Откройте, это свои! Здесь родственница ваших хозяев, Вирикависта Нараян!» – ударил он биоволной. «Убийц уже нет, откройте скорее!» – подхватила девица Нараян, будто на уроке мыслепения у деда Наваила. Этнограф дотащил ее до двери и прислонил к притолоке.

«Здесь главный инженер завода Радж Чаттерджи, просит представиться». – донеслась из-за двери слабая вялая биоволна на евроамериканском. «Открывай! – ударил Дан внушением во всю силу и подкрепил требование еще парой ударов кулаком по двери. – У нас кислород кончается! Впускай сейчас же!» За дверью зашуршало, раздался металлический звон, потом тупые удары. «Чаттерджи! Уходите из шлюза, открываю наружную дверь! – нажал внушением Дан. – Считаю до нуля! Десять, девять, восемь…» Дан досчитал до нуля и влетел в шлюз. Этнограф с выростицей ввалились за ним. Дверь захлопнулась, воздух зашипел, наполняя шлюз, красные цифры побежали над дверью. Отлично! По крайней мере, свет и кислород здесь есть! Дан сбросил с головы шлем и вдохнул теплый, пахнущий пластиком и перегретой изоляцией воздух шлюза. Дошли!

20

Откинув шлемы, все трое вышли из шлюза в освещенный коридор. Похоже, небуляр действительно не добрался до лаборатории. Перед дверью шлюза стоял долговязый, взлохмаченный каутилец в сером комбинезоне. Угловатый и худой, как жердь, он метнулся в шлюз, снова запер дверь и появился перед незваными гостями, нервно потирая руки. Длинное нескладное лицо выглядело совсем молодым, казалось, этот мальчишка еще ни разу в жизни не брился. В сознании каутильца четко слышались беспорядочные мысли – похоже, он не закрыл биоволновой фильтр, а может, фильтра у него и не было.

– Я главный инженер завода Радж Чаттерджи. Честь имею приветствовать уважаемых гостей, надеюсь, вы добрались благополучно, – проговорил он по-евроамерикански, отбросив каутильскую церемонность. Говорил он невнятно и тихо, будто жевал каждое слово. Неужели тот самый Чаттерджи? Того, который написал о генераторах А-поля, вроде бы тоже звали Радж? Но почему этот вчерашний студент стал главным инженером такого предприятия? Похоже, он просто подставное лицо.

– Что тут происходит? Почему у вас по заводу бегают уроды в «Хануманах» и отстреливают людей? – подступил Дан к каутильцу. Чаттерджи беспомощно огляделся, будто ища подсказки на стенах и потолке из гладкого серого пластика. Освещение работало вполсилы – возможно, изобретатель экономил энергию или она просто кончалась.

– Извините, но я ничего не знаю. Я занимаюсь научной работой. – проговорил Радж Чаттерджи, потирая одной рукой другую. – Со вчерашнего дня небуляр полностью закрыл завод, связи нет, солнечные батареи не работают. Установка очистки воздуха и кухонный синтезатор еще работают, но энергии в аккумуляторах хватит не больше, чем на семьдесят два стандартных часа.

– Для скольких человек? – перебил Дан.

– Для меня одного, ну и, конечно, для испытания опытных образцов, – невнятно проговорил Чаттерджи. – Но если вы будете здесь со мной, то хватит на двое суток.

– А потом что?

Чаттерджи посмотрел печально.

– Не знаю. Я думаю, командир Вокар что-нибудь предпримет, но пока он ни о чем меня не предупреждал. Перед вашим приходом кто-то рвался ко мне, но я заперся, чтобы мне не мешали во время работы, и пересчитывал варианты. А вы думаете, это были люди от командира Вокара?

Конечно, люди были от командира Вокара! Но что это за работа, которую специалист по искусственному А-полю должен делать за запертой дверью на заводе? Определенно это не мельница для керасила! А что? Новый генератор искусственного А-поля? Автоматика наподобие той, которая уже стоит на «Астродесантах»? А может быть, новое оружие? Конечно! Этот Вокар, натравливающий своих подонков на гражданские корабли, не будет тратить время и силы ни на что другое! Но если это оружие, то надо немедленно вытряхнуть из Чаттерджи всю информацию, а потом за двое суток найти способ улететь с Трайи!

– Скажите, Радж, а почему хозяева завода, семья Нараян, не эвакуировали вас раньше? – прошепелявил Арсен, потирая перчаткой распухший, разбитый нос. – Ведь небуляр находится здесь уже не первый день?

Дан услышал, как вздрогнула биоволна каутильской выростицы при упоминании ее фамилии. Она сидела на полу, закрыв глаза и прислонив к стене взлохмаченную голову. В мыслях не было ничего, кроме боли. Похоже, девица была ранена тяжелее, чем казалось вначале, но все-таки сначала – информация! Что там такое придумал этнограф? Расспрашивает Чаттерджи подробно, как алов во время свадьбы! И в мыслях у него точно те же слова, что и вслух. «Не закрывай фильтр, я должен все слышать!» – мысленно предупредил Дан. Этнограф кивнул и продолжал расспрашивать изобретателя.

– Радж, подумайте, ведь хозяева могли дать вам всем отпуск на это время, верно? Раньше вы, например, летали в отпуск? Или говорили с семьей по грависвязи? – настаивал он, потирая разбитый нос. Чаттерджи удивленно посмотрел на потолок и начал потирать руки, ничего не говоря.

– Извините, я не помню насчет отпуска, но, кажется, нет. Мне не к кому летать, и говорить тоже не с кем, семьи нет…

– А другие сотрудники завода?

– Я с ними об этом не говорил, даже не думал… – Чаттерджи невнятно жевал слова. Еще один невменяемый!

– И никто не просил об отпуске?

– Работы было много....

Ну нет! Если малахольный Чаттерджи и согласен променять отпуск на работу, то остальные сотрудники завода были нормальные люди и наверняка интересовались бы отпуском, если бы…

– Стой смирно и головой не верти! – приказал Дан, нажимая внушением. Изобретатель замер, удивленно приоткрыв рот. Дан протянул руку и нащупал у него на виске узкий рубец, как будто под кожей проходила твердая жилка. Так вот в чем все дело!

– Это внушатель, «жук»! – гаркнул он на всю лабораторию. – Вы все здесь работали под внушением! Слушай, Радж, твой Вокар и семейка Нараян развели тут настоящее рабовладение! Они внушением заставляли вас безвылазно сидеть на Трайе, а когда завод встал, ненужных работников просто убили! Понял?

Чаттерджи посмотрел на Дана с ужасом.

– Это все сделал командир Вокар? Командир «Уграсены»? Но я ничего этого не знал, я работал над… над своим изобретением. Командир Вокар дал мне эту лабораторию, у меня было все, что надо для работы, я ничего не знал!

– А что это была за работа? Зачем тебе внушали и держали тебя взаперти?

Чаттерджи тер то одну руку, то другую, смотрел на потолок. Мысли метались в его сознании. « Я не должен говорить об этом! Это тайна исследования! Командир Вокар говорил, что только при соблюдении полной тайны он поможет мне запатентовать концентратор! Но почему меня держали здесь? Почему вживили внушатель? »

– Что такое концентратор? Отвечай, Радж, выкладывай! – нажимал Дан. У изобретателя оказалось на редкость сильное для каутильца биополе, а может быть, даже при выключенной небуляром станции срабатывало остаточное внушение «жука». Но силы были слишком неравны, и Чаттерджи сдался.

– Извините… Я должен молчать, но не могу… Это вы мне внушаете, я понимаю, вы ведь биополевик… – по-прежнему невнятно проговорил он. – Понимаете, я не мог опубликовать эту статью на каком-нибудь научном сайте Грависети, я же был студентом. Поэтому я просто выбросил ее в сеть… А командир Вокар заметил мою работу и сделал меня главным инженером завода и дал лабораторию! Он сказал, что поможет запатентовать все, что я разработаю здесь…

Он снова начал лихорадочно тереть одной рукой другую. Интересно, получил ли Вокар хоть один патент? Если даже и получил, то на свое имя, а не на имя этого невменяемого!

– И запатентовал?

Чаттерджи посмотрел удивленно.

– Я не знаю… Кажется, нет…Но концентратор А-поля еще не доведен до конца. Там все просто, но есть обратное рассеивание… Я не должен говорить, я не могу нарушить слово, я обещал командиру Вокару…

Порядочный нашелся! Рейдера и подонка считает своим благодетелем!

– Если твой рейдер спросит, скажешь, что я тебя заставил! – рявкнул Дан. – Что такое обратное рассеивание?

– Извините, я не умею объяснять… – испуганно пробормотал Чаттерджи. – В общем, это орудие, в нем стоят десять генераторов А-поля, а сам концентратор стоит впереди и собирает А-поле в пучок. Но с обратной стороны, где стоит оператор, А-поле рассеянное и очень сильное. Только биополевики могут его выдержать, и то не все. Надо дополнительное рассеивание, это все недоработано…

–А зачем это вообще нужно? Что делает твое орудие? – допытывался Дан, внушая в полную силу. Сколько может тянуть этот малахольный? Времени нет, осталось всего двое суток, чтобы зарядить аккумуляторы и найти способ улететь! Чаттерджи вдруг прорвало, как будто он всю жизнь ждал этого вопроса.

– Концентрированное А-поле должно было внушать страх астрионидам или астрионикам. Командир Вокар испытал единственный концентратор, построенный в натуральную величину на «Уграсене». Командир внушал, когда астриониды сражались с астриониками. – заговорил он, захлебываясь словами. – И вот астриониды улетели, а астрионики превратились в живой белый туман, который питается энергией!

Он судорожно вздохнул, потер одну руку о другую, пригладил взъерошенные волосы и продолжал, сбиваясь и глотая слова.

– Я не знал, зачем все это ему нужно. Я не спрашивал, я только работал. А вчера еще была грависвязь, и я смотрел новости через передатчик «Уграсены», это корабль командира Вокара. Вчера я еще ничего не понимал, а сегодня все понял!

Еще бы он вчера понимал, когда ему внушала послушание какая-нибудь здешняя станция внушения через «жук»! А теперь она отключилась вместе с цехом, и вот он задумался, наконец, мыслитель!

– На Астрионе восстание, астрионики убивают астрионидов, а сами превращаются в небуляров! – срывающимся голосом продолжал Чаттерджи. – На Каутилье энергетический кризис, нет уже четырех энергостанций! Закрыты военные базы и заводы, погибли люди, и все это из-за меня! Из-за моего концентратора! Я изобрел это оружие, я виноват во всем этом! А меня даже не убили вместе со всеми! Я должен уничтожить все, что сделал! А как я уничтожу, когда у меня здесь, только опытный образец в масштабе один к десяти, а настоящий концентратор на «Уграсене»!

Чаттерджи замолчал, дрожа и потирая руки, потом обхватил себя за плечи, и задрожал, будто в приступе рыданий, но глаза у него были сухие. Правильно, мужик и должен держаться крепко, даже если винит во всех бедах самого себя.

– Это не вы сделали, Радж, это сделал командир «Уграсены», и никто больше. – потирая разбитый нос, прервал его Арсен. – Топором можно рубить дрова, а можно головы невинным жертвам. И виноват в этом будет не тот, кто сделал топор, а тот, кто взял его в руки для убийства.

– Я знаю, насколько я виноват, не оправдывайте меня! – невнятно и быстро вставил Чаттерджи. Дан услышал слабый всплеск биоволны рядом с собой. Девица Нараян сползла на пол, легла и свернулась в клубок. «Боец» сморщился на ней, пленка шлема сползла на лицо, выростица хрипло застонала. Арсен повернулся к изобретателю.

– Скажите, Радж, на заводе есть медицинский робот?

Чаттерджи рассеянно посмотрел по сторонам.

–Есть… то есть он в лаборатории… «Адитья», совсем новый…

Оболенский наклонился и попробовал приподнять бесчувственную девицу, она застонала. Конечно, противно тратить на эту дрянь время, кислород и энергию аккумулятора, но не бросать же ее посреди коридора?

– Показывай, где твой робот? – без церемоний потребовал Дан, подхватывая выростицу. Раненую левую руку пробила боль. – Арсен, поднимай ее за ноги, а я возьму под руки! Пошли!

В стенах коридора виднелось несколько проемов без дверей – должно быть, Вокар и его подонки не оставляли изобретателя без присмотра. К роботу с именем сказочного воздухоплавателя Адитьи вел второй проем справа.

Чаттерджи включил «Адитью», Дан содрал с девицы экзоскелет, раздел догола и вместе с Арсеном положил ее на морфоместо под яркие лампы робота. На пульте замигали огоньки и поднялись облачками миражи. Мягкая поверхность морфоместа изогнулась, принимая удобную для больной форму, синие гибкие шланги и манипуляторы окружили худое тело. На шее виднелись черные круглые следы пальцев, лиловые кровоподтеки темнели на груди, кожа на ребрах распухла и побагровела, левая нога ниже колена была вдвое толще правой. Ну и досталось ей, живого места нет, что за живодерство! Похоже, рейдер не баловал эту дрянь. А почему она такого цвета? Коричнево-смуглая каутильская кожа выростицы отсвечивала яркой синевой. Казалось, под кожей светятся сотни крошечных синих огоньков. Что это с ней, может, она сама скажет?

– Эй, девушка! Почему ты синяя?

Выростица не отзывалась, вместо нее снова зашепелявил этнограф.

– Понимаете, кап…

– Кончай церемонии, называй всех по имени и на ты! – оборвал его Дан. Не хватало еще, чтобы на рейдерской базе знали его звание!

– Хорошо, Дан. Единственное, что я знаю – рейдер избил ее именно потому, что заметил синий цвет. Он кричал, что Вирикависта – шпионка, и что ей кто-то что-то внушает…

Чаттерджи подбежал к морфоместу, наклонился, присматриваясь, и принялся снова нервно тереть свои худые длинные руки.

– Извините, но я уже встречался однажды с таким явлением …

Чаттерджи остановился. «Но это служебная тайна «Уграсены»… Командир Вокар..».

– Пусть застрелится твой командир Вокар! – зарычал Дан, снова нажимая внушением. – Рассказывай, у кого из рейдеров на «Уграсене» ты это видел?

В мыслях изобретателя появилась знакомая физиономия – мрачные черные глаза, худые щеки и тонкогубый рот.

– У Гедерана Рама. Это биополевик-выросток, я два года растил его на «Уграсене» по поручению командира Вокара. – проговорил Чаттерджи, постепенно воодушевляясь рассказом о своей работе. – Гедеран носил в мозгу внушающее устройство – ну вы знаете, выростков обучают под внушением… А в крови у него были нанокомпенсаторы – это для компенсации перегрузок организма при ускоренном росте. Но у него эти нанокомпенсаторы были с блоками внушения, синие светящиеся блоки …

Значит, придонный червяк комд – это еще один биополевик-каутилец, к тому же выросток? Жаль, что Дан не успел на Стике ничего об этом узнать! А откуда взял такого биополевика его хозяин, командир рейдерской «Уграсены»? Похоже, Дан разнес в пыль только подонка-рейдера, но на свободе остались еще худшие подонки, стоявшие за ним. Но Дан еще разберется с ними, как только сможет улететь с Трайи. Ради такого дела можно будет и отложить отставку! Но сначала надо улететь.

– В тот день, когда господин Вокар испытал концентратор, Гедеран летел на катере, в двигателе которого был небуляр, и после этого я увидел у него такую же синеву. – увлеченно продолжал изобретатель. Так, все ясно! Потом небуляр окружил «Рассвет», и выростица посинела тоже. Так. Сначала лечить выростицу, какая бы дрянь она ни была, и разобраться с компенсаторами.

– Снимай с нее все внушатели и компенсаторы! – скомандовал Дан инженеру.

Чаттерджи метнулся за пульт. – Потерпи еще немного, Вирикависта, сейчас Радж все сделает, – шепелявя и шмыгая носом, заговорил он, не обращая внимания на то, что выростица лежала без сознания. – Робот здесь очень хороший, он называется «Адитья», так в старинных сказках Индии назывались герои, летавшие на воздушных кораблях. Ты ведь знаешь эти легенды, Вирикависта?

Свет, любовь, судьба и честь -

Только это в жизни есть.

Сплетни канут в никуда,

С клеветой уйдет беда.

Чем живешь, чему верна –

Знает совесть лишь одна,

– перешел он на стихи. Что за глупости? Тут лечить надо, а он воздух сотрясает! Откуда он берет эти стишки – по всем планетам собирает или сочиняет сам? «Адитья» пришел в движение, зажужжал и вонзил острый наконечник синего шланга в тонкую синеватую руку. По шлангу побежали голубые огоньки, собираясь в прозрачный мешочек у морфоместа. Второй шланг, отыскав под кожей на виске место вживления, вытянул «жука», а следом за ним – биоволновой фильтр. Еще несколько шлангов аккуратно и осторожно ощупали худое тело девушки, заботливо приклеивая голубые мешки с регенератором на синяки и опухоли.

Ну вот, с этой справились, теперь пора и этнографа привести в порядок. Неохота нянчиться со взрослым парнем, но других помощников, кроме этих двоих у Дана здесь нет и не будет, инженер слишком ненадежен. Ну, с чего начать? Дан двинулся к землянину.

– Не надо мне помогать, Дан, я сам умею обращаться с медицинскими роботами, -услышал он голос Арсена. Этнограф уже сел на одно из свободных морфомест, вглядываясь в поднявшийся мираж и прилаживая шланги к своему разбитому носу и беззубому рту. – В экспедициях все приходится делать самому. А ты тоже ложись, у тебя весь рукав в крови! Вот тут рядом еще одно место есть…

Арсен замолчал, надев биоволновую дугу и мысленно диктуя команды «Адитье». Однако, этнограф уже и на ты перешел? Впрочем, какие уж тут церемонии, когда кислорода всего на сорок восемь часов! Дан потянул грязный левый рукав, и боль тут же ударила по руке от пальцев до плеча, а в рукаве что-то подозрительно захлюпало. Терять время на лечение не хотелось, но потом его могло не быть вообще. Он снял «Боец» и комбинезон, надел биоволновую дугу и осторожно, чтобы не пережечь ее своим сильным биополем, принялся диктовать команды. Рана на руке тянулась от плеча до запястья, но была, судя по миражу, неглубокой. Для такого ранения часа регенерации вполне могло хватить. Еще бы поесть чего-нибудь и побриться – физиономия колючая, как у неандертальца! Прохладная пленка мешка с регенератором прикоснулась к ране, запахло обезболивающим, в шлангах зажурчало. Дан зажмурился, чтобы яркие лампы не слепили глаза, и незаметно провалился в темноту.

21

Проспал, опоздал! Все пропало! Дан вскочил с кресла, протирая глаза и высматривая на пульте «Адитьи» часы. Три часа и проспал, долго, конечно, но после двух суток работы в самый раз.