Сумрак прошлого

Игорь пригляделся к незнакомцу. Поляком, жившим более 400 лет назад, тот не выглядел. Речь и манера выдавала в нем человека нашей эпохи. Вот только являлся ли он человеком?

– А вы чего не поехали?

– А мне не зачем…

Сканер аномальной активности находился в боковом кармане рюкзака слева. Извлечь и активировать его не составляло труда, вот только спугнуть призрака раньше времени не хотелось.

Детектив, пропавший в прошлом году, подозревал двоих людей из персонала расформированной психбольницы. Свои догадки он обосновал скрупулезным сбором информации. Исключались официально умершие пациенты и сотрудники, а также находящиеся на лечении в других заведениях. Детектив Попов проследил жизненный путь каждого, и решил, что к происходящим до сих пор трагедиям могут оказаться причастными лишь двое: бывший врач-психиатр Федоткин, исчезнувший пятнадцать лет назад, и заведующий психиатрической клиникой Юшкин, ныне заведующий психоневрологическим отделением городской поликлиники номер 6.

Детектив, по вполне объяснимым, естественным, причинам, более склонялся к участию в происходящем 68-летнего Юшкина. Игорь же полагал, что не стоит сбрасывать со счетов никого из персонала больницы, работавших здесь в последние 5 лет ее существования. Ведь именно тогда вновь начались исчезновения ночных сторожей. И как полагал Игорь, не стоило сбрасывать со счетов даже тех обитателей психбольницы, кто официально ушел в мир иной.

Ребров специально отыскал в архиве фото всех причастных к психушке за последние пять лет ее существования. Но сейчас разглядеть знакомые по фотографиям черты в этом старике не удавалось. Тот сидел так, что черная густая тень от угловатой крыши автобусной остановки, полностью скрывала его лицо.

– Раньше одиннадцатый номер ходил до конечной – Психиатрическая больница. – проговорил старик. – Теперь только до кладбища.

Жалобно скрипнула калитка, лязгнула цепь. Луна, до того беспечно сиявшая на звездном небосводе, опасливо скрылась за черной тучей.

– Вы всю ночь здесь просидите? – спросил Игорь, только для того, чтобы услышать свой голос.

– А чего ж не посидеть? Воздух-то какой! Тишина. Но нет, малец. У меня здесь дело.

Игорь вновь проверил натяжение ремней рюкзака. Старик ему очень не нравился. Хотя тот выглядел вполне живым человеком, но что-то, то ли внутри, то ли витающее снаружи, выдавало иную природу. Это ощущалось всеми внутренними сенсорам, обученными к различению потустороннего присутствия. Уж такое Игорь ощущать научился.

Ни к месту каркнул ворон. Словно в ответ, звякнула ржавая цепь на калитке.

Два одиноких фонаря освещали небольшой участок автобусной остановки и центральную часть решетчатых ворот городского кладбища. Все остальное тонуло во мраке, и причудливыми черными силуэтами выделялось на фоне ночного, теперь уже совершенно беззвездного неба. Свет от городских микрорайонов сюда не доставал, и лишь слегка подсвечивал низкие облака на западе. С восточной, равнинной стороны тянуло прохладой. Там протекала река, на днях освобожденная от ледяного панциря, и ее холодное дыхание чувствовалось при каждом дуновении ветра. Пахло сыростью и прелой, от долгого нахождения в воде, древесиной.

Старик глядел пристально и зло. Этот пронзающий взгляд Игорь больше чувствовал, чем видел. Если бы не ясное ощущение потустороннего присутствия, он ни за что не продолжал бы эту ночную беседу.

– Какое дело? В такое время, и в таком месте?

– Присаживайся, малец, расскажу. Вся ночь впереди.

Игорь неторопливо опустился на краешек скамейки, почувствовав как холод мерзлого дерева замораживает пятую точку, и уверенно ползет по спине вверх и по бедрам вниз. Ощущение тревоги не покидало.

– Ты сам-то чего здесь? – спросил старик. – ищешь чего?

– Да.

– Уж не сокровища? – усмехнулся незнакомец.

– Ну, можно и так сказать.

Долгую минуту старик молчал, заставив Игоря замереть в напряженном ожидании.

– Что-то в тебе не так. – наконец, произнес странный собеседник.

Игорь напрягся, поерзал на скамье, усаживаясь поудобнее, так, чтобы мгновенно рвануть из бокового кармана рюкзака Устройство Контроля Аномалии или УКА.

Но старик противным скрипучим голосом, миролюбиво продолжил:

– Раз ты здесь – значит так и должно быть. Ну, тогда держи, малец.

В руках незнакомца блеснула монета.

Игорь понимал, что монета у ворот кладбища на утро 3 марта и поблескивающий кругляк, протянутый сейчас к нему, непостижимым образом связаны между собой. Неизвестность пугала, но Игорь протянул руку. Ведь для того он сюда и приехал.

***

Проконсультироваться с Иванкевичем Игорь решил сразу же после разговора с директором кладбища. Профессор внимательно выслушал молодого коллегу, с минуту помолчал. Его лицо, искаженное помехами плохого сигнала интернет соединения, выражало озабоченность. В темных глазах, за линзами очков в роговой оправе, легко различалась глубокая аналитическая деятельность. Игорь хорошо знал этот блеск в застывшем взгляде. Иванкевич принимал решение, осмысливая полученную информацию.

Взгляд потеплел и ожил. Профессор заговорил:

– Мы имеем дело с аномальной активностью иного порядка. Ни с чем подобным прежде мне встречаться не доводилось. От других я тоже ничего подобного не слышал.

– Значит я буду первым! – с гордостью и самодовольно заявил Игорь.

– Порой первые прокладывают путь остальным собственной жизнью.

Эту мысль Иванкевич вдалбливал в Игоря каждый раз, когда тот встречался с чем-то неизведанным.

– Зато какой прорыв для науки. – как и всегда, ответил Игорь, наперед зная ответ профессора. Последний не удивил:

– Живой исследователь не менее важен, чем его открытия. Кроме того, насколько я понял, остается вопрос с сохранением результатов. Раз электронные носители не могут передать информацию, значит никакой практической ценности не имеется.

– Поэтому я пойду, поймаю призрака и вернусь.

– Слишком самоуверенно, молодой человек. – профессор явно не разделял оптимизма Игорь. – Мы не знаем природу аномалии, а это серьезная проблема. Ты будешь один на один с опасностью. Смертельной опасностью.

– Я знаю. Я к этому готов.

Окажется ли он готов, только предстояло выяснить. Игорь надеялся на собственное оборудование для улавливания призраков и защитный амулет, заряженный энергией Пугальщика. Этот экземпляр он отловил в заброшенном детском саде год назад. Энергию призрака удалось аккумулировать в ловушке-амулете. К сожалению, в деле амулет использовать пока не приходилось. И какое он окажет воздействие на другого призрака не известно. Приходилось рисковать и полагаться на удачу.

– Загадочным неизвестным мне представляется монета. – продолжал профессор. – Она может иметь ключевое значение.

– Какое?

– Не знаю. Монета явно из похищенных и проклятых сокровищ. Но в чем ее назначение перед воротами кладбища? Выкуп, знак, предупреждение? Быть может все сразу.

Иванкевич выглядел озабоченным и расстроенным. Профессор всегда легко признавался, что чего-то не знает, но он никогда не мирился с собственным незнанием и непониманием. Он до конца искал ответ, и всегда размышлял вслух:

– Игорь, мне кажется, что она может являться элементом, связывающим прошлое и настоящее. Может быть чем-то еще.

Игорь согласно кивнул:

– Ну, скоро выясню.

***

Вот и настал момент все узнать.

Игорь понимал, что его ожидает, и осторожно коснулся серебрянной монеты. Жгучие покалывания в кончиках пальцев сообщили о трансформации пространства. Волна чужеродной энергии, пульсируя, потекла по телу. Вмиг потемнело, словно резко погасли фонари и звезды. Полный мрак. И только будоражащее ощущение невесомости, полета и обволакивающего страха. Почудились легкие холодные прикосновения. Словно к нему отовсюду тянулись тонкие прутья. А может быть пальцы? Скользнули по телу, и остались во тьме. Там же, где обитал этот мерзкий липнущий страх.

Морозный воздух мартовской ночи сменился неподвижным могильным холодом вне временного обиталища духов. Казалось, что никакая одежда, никакой источник огня не в силах спасти от его всепроникающей власти, и согреть душу и плоть. Остановилось время. Замерла жизнь.

Затхлый пыльный воздух наполнил легкие и сбил дыхание. Игорь понял, что оказался в помещении, лишенном притока свежего воздуха. Он находился в подвале какого-то старого здания. Настоявшийся удушающий запах плесени, однозначно подчеркивал это и дурманил разум. Но кроме этого в спертом воздухе растворялись и иные запахи. Еле уловимый запах мокрого железа и озона.

Так вот чем является серебряная монета – портал меж двух точек пространства. Вот как исчезали с территории кладбища все жертвы.

Игорь включил прибор ночного видения и сканер аномальной активности. Тепловизор показывал холодный объект в центре подвала. Все датчики однозначно указывали на присутствие аномалии. И даже визуально Игорь видел человеческий силуэт, приближающийся к нему. Образ был четкий – так в инфракрасном свечении видится обычный человек. Вот только все приборы показывали иную природу его сущности. Этот объект не мог принадлежать к миру живых!

Без сомнений, к Игорю приближался тот самый субъект с остановки. Тот самый, но другой. Более стройный, более подвижный, более молодой и еще более пугающий. Он зловеще улыбался, неумолимо приближаясь.

– Ну вот ты и попался…Малец! – басом прогремел призрак. – Что будешь делать? Кричать? Стрелять?

Странный призрак указал рукой на стену. Только теперь на кирпичных стенах подвала, местами покрытых бледным лишайником, Игорь разглядел пулевые отверстия и выщербины, оставленные острыми металлическими предметами. Под ногами лежали изъеденные ржавчиной мечи, сабли, секиры и еще блестящий от смазки пистолет. Многие, оказавшиеся здесь, боролись за собственную жизнь, но были не в силах устоять против агрессии потустороннего мира.

Не говоря ни слова, Игорь отстегнул уловитель и запустил его под ноги приближающейся фигуре. Бросок оказался удачным: металлический ящичек упал на опорную поверхность в метре левее серого излучающего мертвенный свет силуэта. В тот же миг в руках оказалось УКА. Лазерный целеуказатель отметил объект красным маркером.

 Субъект замер:

– Ты знал, что я призрак? Смышленый малец. Только это тебе не поможет. Твоя участь вон там!

Призрак указал на уложенные в ровные штабеля мумифицированные трупы. Сотни трупов.

Игорь взглянул лишь мельком. Отогнал назойливую мысль о невозможности мумификации в изолированном помещении без притока воздуха. И сконцентрировался на охоте.

Он и сам занимался, мягко говоря, не совсем обычной деятельностью. Почему его должна удивлять сверхъестественная мумификация тел в этом, преданном потусторонним силам, склепе?

Легкое нажатие кнопки и поток вибраций, полей и ионов охватил противника, блокируя его движения. Еще мгновение и раскроется ловушка, а затем в ее утробу втянется пришелец иного мира.

Еще мгновение…

***

Призрак застыл на месте, удерживаемый полями УКА. Но в следующий миг Игорь изумленно наблюдал, как серую оболочку покидает другая сущность. Из нутра призрака, словно разрывая непрочный наружный материал, прямо на Игоря, выбирался человек.

Его Игорь легко опознал по фотографиям двадцатилетней давности. Это был исчезнувший врач психиатрической больницы Федоткин Иван Степаныч. Помолодевший и приобретший новые черты лица, хорошо различимые при радужном свечении комбинации полей из излучателя.

Глаза Федоткина озлобленно сверкали, губы растягивались в зверином оскале. Он нес угрозу, и не пытался это скрыть.

Долго удерживать призрака в потоке запирающих полей было невозможно. Энергии могло не хватить. А потому Игорь решил не рисковать, и активировал ловушку. Та жадно лязгнула раскрывшимися створками, и громко хлопнула закрываясь. Победно засияла красная индикация. Один призрак оказался надежно укрыт внутри.

Но перед охотником на призраков все еще стоял разъяренный Федоткин. То ли человек, то ли новая аномалия.

Игорь активировал амулет. Уловил легкое прикосновение страха, словно тот, как дуновение ветра, пронесся мимо. Ловким, привычным, движением скинул рюкзак, и расстегнул молнию. УКА с металлическим стуком упал на каменный пол. Придется калибровать, возможно даже ремонтировать. Но это потом. Если это "потом" у него будет.

Бывший психиатр медленно, словно преодолевая сильное сопротивление ветра, приближался. Его руки поднимались все выше. Скрюченные, в хищном жесте душителя, пальцы не оставляли сомнений в намерениях. Их разделяло только пять шагов.

Игорь нащупал искомую коробку и, сорвав крышку, бросил ее под ноги аномалии. Федоткин вздрогнул и отступил назад.

– Что это? – испепеляющим взглядом нечеловеческих глаз, призрак уставился на Игоря. Тот начал читать заклинание:

– Беспокойный дух, найди покой…

Утробный клокочущий смех прервал поток человеческих слов.

– Ты собирался остановить меня коробочкой с кладбищенской землей?! Ты даже не понимаешь кто я такой! Ты забрал мою оболочку, но я уже начал перерождаться. Каждая новая жертва возвращает мне плотской вид.

– Кто ты?

– Я не совсем дух и не совсем человек. Я начал перевоплощение. Но у меня есть только одна ночь, чтобы вновь ощутить себя человеком. Только одна ночь! Эта проклятая ночь!

– А что потом?

Игорь быстро соображал, что будет делать, когда аномалия перестанет болтать и набросится на него. С переродившимися призраками он встречался впервые. Даже профессор Иванкевич никогда не упоминал ничего похожего.

Но призрак никуда не спешил:

– Я уйду. А ты останешься.

Игорь окинул взглядом помещение. В стене справа виднелся проломленный проход в тоннель. Слева дверной проем и ступеньки наверх. Короткая лестница упиралась в почерневшую металлическую дверь.

Этот взгляд не остался незамеченным Федоткиным, но лишь вызвал у последнего усмешку:

– Не обольщайся. Ты отсюда не уйдешь. Ты забрал мою духовную сущность, но я подожду пока твой ящичек откроется. У меня впереди ни один десяток лет. Ни в этом году, так в следующем. А для тебя отсюда выхода нет. Дверь завалена снаружи. Видишь ли, малец: склепу четыре сотни лет – сам понимаешь, разрушается. А туннель ведет в психбольницу. Но проход заварили пятнадцать лет назад. Я, видимо, последний кто по туннелю до сокровищ добрался.

Игорь был рад болтливости призрака и решил ему подыграть, судорожно соображая, как выбираться из создавшегося положения:

– А как узнали про сокровища?

– Любознательный? Это хорошо. Я тоже любознательным был. Хочешь поговорить напоследок? Это хорошо. Там, где я нахожусь нет ничего. Ни любви, ни ненависти, ни общения. Одно горькое сожаление об упущенных возможностях. Раскаяние и сожаление! Лишь раз в год я могу выбраться оттуда, чтобы хотя бы просто поговорить.

Игорь вспомнил слова ночного визитера Хлебалова о силе проклятия, заставляющую даже ад временно выпускать души. Эти откровения нашли подтверждение. Неужели и все остальное правда, и имеет смысл?

Бывший психиатр продолжал:

– Но все либо теряют дар речи от страха, либо кидаются на меня с оружием. Вот диалога и не выходит. А поговорить страсть как охота. Да выключи ты уже эту пугалку!

Федоткин злобно кивнул на амулет. Игорь неторопливо отрицательно покачал головой. Затем, видя, что перерождающийся призрак не предпринимает попыток приблизиться, осторожно достал висящее на груди устройство и отключил. Но руку с кнопки не убрал.

Федоткин ухмыльнулся:

– Вот и хорошо, малец. А то в ушах гудит…

Они стояли напротив. Прижатый к стене парень и бывший человек – пришелец из иного мира.

– Время есть…Пока есть… – Федоткин не отрывал глаз от Игоря. И от этого тяжелого пронзительного взгляда по спине последнего стекали крупные капли холодного липкого пота.

– Когда я приехал работать в психушку, – заговорил Федоткин, медленно и с явным удовольствием, – услышал про проклятые сокровища. Сходил в краевой музей. Кое-кого поспрашивал. Кое-какие бумаги посмотрел. Ну, а пока трудился, ночами копал, искал, и однажды добрался до туннеля.

Призрак кивнул себе за спину, туда где чернел провал в каменной кладке.

– Ты тоже ищешь сокровище, малец?

– Н-нет, – Игорь почувствовал, что язык перестает ему повиноваться. Наступало какое-то оцепенение.

– Вот я и говорю, что ты какой-то не такой…Ну да, ладно – и ты сойдешь!

Федоткин зловеще усмехнулся и указал на уложенные в штабеля мумифицированные трупы:

– Не знаю, как этого добивались проклятые ляхи, но я научился приманивать желающих обогощения.

– Как это?

– В психушке я исследовал воздействие направленных и рассеянных радиоволн на мозг человека. К сожалению, работать приходилось лишь с больными на голову.

Призрак усмехнулся:

– Но теперь у меня есть возможность поработать с нормальным материалом. Более того, во мне появились особенные способности, использование которых доставляет потрясающие результаты. Ты это видел.

Игорь взглянул на безжизненный экран часов. Федоткин удовлетворенно кивнул:

– Видишь ли, малец, наши миры взаимосвязаны на всех уровнях. Бесы и ангелы постоянно присутствуют среди людей, и выполняют свою миссию.

– Какую?

– Это сейчас не важно. Это направленное влияние иного мира на мир людей. Но оно не видимо. А существует и видимое: призраки, чудеса, пророки, маньяки – все это послания, сигналы для мира людей. Но вы их не слышите!

Игорь чувствовал, что ясность сознания исчезает, словно ускользает. Призрак, не отрываясь глядел на него, продолжая говорить:

– Если бы я и сам услышал это раньше! Ну да ладно… Знаешь ли, малец, когда я добрался до этих проклятых сокровищ: думал – заживу. Я ведь ни в какие проклятья не верил. А теперь…единственная возможность ощутить себя человеком лишь в эту проклятую ночь! Но после того, как за мою проклятую душу будет уплачена сорокократная цена, и это прекратится!

Слова одурманивали, вводя в оцепенение. Мысли двигались с трудом, словно пробивались сквозь вязкий туман. Оттого оценка ситуации запаздывала, теряясь в обрывках фраз, бессвязных образов и воспоминаний. Всплыл хмурый тяжелый взгляд Константина Мефодьевича, неясные силуэты средневековых воинов, автобус одиннадцатого маршрута, съеденная на завтрак каша,  встревоженное лицо профессора Иванкевича, искаженное помехами интернет соединения.

"Монета может иметь ключевое значение"

"Это последний автобус сегодня"

"Я бизнесмен, заключим договор"

– Проклятье можно разрушить! – пробиваясь сквозь морок, заявил Игорь.

Глаза призрака вспыхнули злобным светом:

– Чтобы лишить меня последней возможности возвращаться?! Неет, малец!

Призрак медленно и грозно двинулся вперед. Время разговоров прошло.

– Да и нет у тебя, малец, такой власти!

Игорь попятится. Активировал амулет, осознавая всю тщетность и недолговечность такой защиты. Путного решения выхода из создавшегося положения не находилось. В голове продолжалась бессмысленная чехарда воспоминаний и обрывков фраз. Ночной гость говорил о силе и власти слов, о необходимости разрушить проклятие, еще о чем-то.

Времени не оставалось, и Игорь выкрикнул прямо в лицо наступающего противника:

– Я разрушаю проклятие дворянина Хлебалова!

Федоткин приостановился, злобно усмехаясь. Он наслаждался моментом: абсолютной беспомощности жертвы.

– На каком основании? Ты же не он.

– Во имя Бога! – вспомнил наставления Хлебалова Игорь.

Но призрак лишь рассмеялся:

– Вы, люди, глупцы! Не верите, а пытаетесь чужими словами влиять на мир, в котором ничего не смыслите! Ты не под защитой Бога. Ты на проклятом кладбище, в проклятую ночь! У тебя нет Его власти и нет шанса на спасение!

***

Призрак яростно двинулся вперед, угрожающе выставив руки. Игорь попятился, понимая, что отступать некуда – сзади глухая стена, вокруг каменный мешок склепа.

"Боже мой!" – сквозь зубы простонал он.

Вспомнился каземат в особняке Неерфельда. Там тоже казалось, что нет выхода. Но тогда он оказался в несколько иных обстоятельствах. Ему противостояли настоящие призраки. Имелась уверенность, что скоро придет помощь. Присутствовали другие люди, что давало хоть и не поддержку, но добавляло чувство собственного превосходства.

Здесь же он один. Отрезан от всего мира. Без надежды оказаться найденным. Лицом к лицу с переродившимся монстром. Без малейшего понимания как действовать дальше.

Как удалось выпутаться в тот раз? Оказавшаяся вместе с ним, в том самом подвала Неерфельда, Ирина упала на колени и просила защиты у Бога. Не об этом ли вмешательстве и защите говорил ночной призрак?

Может быть для него настал такой момент? Может быть и в этот раз придет сверхъестественная помощь?

Игорь рухнул на колени, в отчаянии прося Божьей защиты.

Легкое движение воздуха коснулось кожи. Нежно и освежающе. Затхлость тяжелого неподвижного духа в склепе унесло прочь. Повеяло теплом. Слабо, неуверенно, еле уловимо.

Хлебалов появился прямо между наступающим разъяренным призраком и уперевшимся в холодную каменную стену Игорем. Атакующий призрак затормозил и изумленно попятился. Игорь хорошо различал удивление на его физиономии, хотя глядел на него сквозь полупрозрачную фигуру Хлебалова. Явившийся из иного мира, дворянин в оптике прибора ночного вида выглядел как рентгеновский снимок на ярко освещенном смотровом стенде.

– Ты не можешь снять заклятье! – заявил Федоткин. – Ты бесплотный дух!

– Зато я могу! – удивляясь своей решительности, воскликнул Игорь. – С сегодняшней ночи снимается всякое проклятие с похищенных сокровищ!

Хлебалов сдвинулся в сторону и полуобернулся. Теперь он занимал позицию наблюдателя.

В двух метрах впереди, возвышаясь над коленопреклоненным Игорем, стоял пылающий яростью и гневом Федоткин.

Игорь, ожидая перемен, взглянул на одного, потом на другого. Уловил выжидающий взгляд Хлебалова и понял, что заклятье еще не снято. Слова, имеющие власть аннулировать сверхъестественный контракт, еще не прозвучали.

– Прощаю тебя, беспокойный дух! Разрушаю проклятие древнего сокровища именем Иисуса Христа!

– Нееет!!!

Голос Федоткина загремел под сводами склепа. В его звучании слышалось отчаяние и злость.

Игорь физически приготовился отразить атаку взбесившегося призрака. Но тот, на удивление, резко развернулся и бросился к противоположной стене.

– Не дай ему завладеть монетой! – грозно прикрикнул Хлебалов.

Смысл фразы дошел до сознания не сразу, но реакция опередила разум. Игорь мгновенно бросился вслед за убегающим.

В свои пятнадцать, являясь представителем молодого поколения, проводящего большую часть жизни за компьютером, Игорь обладал хорошо тренированной мускулатурой и силой. Долгие блуждания по заброшенным домам и пересеченной местности являлись хорошей ежедневной тренировкой и спасением от гиподинамии.

Федоткина он нагнал в два мощных прыжка. Но попытка сбить убегающего с ног не удалась. Резкий удар в грудь опрокинул Игоря назничь. Ощущение было такое, словно наткнулся на каменную стену. Падая, он грохнулся на чьи-то останки, развалив мумифицированный труп на куски. Запутавшись в дурно пахнущих одеждах покойника, Игорь отчаянно замахал руками, барахтаясь в костях и кусках засушенной плоти. Смрадный дух настырно лез в ноздри, раздражая носоглотку и опускаясь в пищевод, вызывая рвотные позывы.

Федоткин уже практически достиг противоположной стены и стоящего возле нее сундука. Лишь несколько секунд отделяло аномалию от заветной монеты.

У Игоря же не оставалось времени и возможности догнать бывшего психиатра. Без особой надежды он схватил первое, что оказалось под рукой, и с яростью швырнул это в спину убегающей аномалии.

Брошенная кость попала точно в ноги Федоткина, сбила его шаг. Запнувшись тот рухнул на сундук, и сполз по покатой крышке.

В следующий миг аномалия уже твердо ухватилась за крышку, потянула ее вверх. Та неохотно, с раздражающим скрипом раскрылась, демонстрируя набитое драгоценностями хранилище. Федоткин запустил пятерню, под его пальцами зазвенели монеты. Ухватив несколько, он начал вытаскивать руку из сундука.

Вскочив на ноги, Игорь бросился на него, и со всего маху врезал кулаком в ухо.

Федоткин дернулся и завалился вдоль сундука, недовольно хлопнувшего массивной крышкой.

Хлебалов оказался рядом с поверженным Федоткиным. Опустившись на одно колено, живший четыреста лет назад, дворянин, положил на грудь бывшего психиатра невесомую, просвечивающуюся руку.

– Завершилось! – торжественно провозгласил он.

Неясные силуэты призраков, словно втянутые в невидимые щели каменного пола, растворились в глубинах земли. Молниеносно и безвозвратно.

Игорь до самого последнего мгновения видел призраков на сканере аномальной активности и различал в приборе ночного видения.