Звук шагов в порывах ветра. Книга четвёртая

– Любуюсь, – совершенно серьёзно ответила Мира.

– Да? Такое может быть? – жуя, усмехнулся Дима.

– Думаю, что да, – Мира сделала глоток сока.

– Ты совсем не ешь, – заметил он, – невкусно?

– Очень вкусно, правда, – пришлось съесть всё, что было в тарелке. Не признаваться же в том, что она плотно поела, тем более, в ресторане. После ужина Дима сел на диван, включил телевизор. Загрохотали новости, затем реклама. Мира вышла на террасу.

Небо над головой было всё ещё голубым, хотя местами и с более тёмными прожилками, которые двигаясь вдаль, радикально меняли свой цвет: плавный переход пудровых мазков в розовый цвет, затем в жёлтый, который ближе к горизонту становился оранжевым, будто именно там всполохнуло пламя. И совсем уже далеко тонкая алая полоса заката, на фоне которой на одной из высоток мерцали большие рекламные буквы известного бренда Samsung. Чуть правее под нежно-зелёной подсветкой виднелись купола храма, похожие на огромные свечи. Мире вспомнилось, что купола церквей своей формой чаще всего напоминают либо пламя свечи, либо шлем, олицетворяя собой небесное воинство. С левой стороны как раз было видно два таких купола-шлема, но тот храм был несколько меньше. В окнах многих зданий – жилых и офисных горел свет. Поблёскивали покатые крыши. На некоторых из них по периметру светились неоново-розовые огоньки. Вдали узнаваемо очерчивался силуэт высотки с Котельнической набережной. Из труб одного из зданий – тоже очень далеко – шёл дым. Мира посмотрела вниз. Бесконечный поток автомобилей со светящимися глазами-фарами застывал лишь на светофорах. Некоторые из них – счастливчики – сворачивали в ближайшие дворы, где парковались с трудом, оставляемые своими хозяевами на ночь. Чтобы утром опять отправиться в путь. И так каждый день.

– Устала, моя девочка? – Дима подошёл неслышно. Обнял Миру за плечи.

– Не, ничего. Любуюсь вечерней Москвой, – отозвалась она. – Мне нравятся огни большого города. Димк, – посмотрела на мужа.

– Да, родная, – он смотрел вдаль, чуть сощурившись.

– Давай как-нибудь поездим по ночной Москве? – предложила сходу.

– Давай, почему бы и нет. Только, может, в пятницу или субботу? Ну, чтобы не на работу на следующий день.

– Хорошо, – поцеловала мужа в нос. – Я тебя люблю, Данилевский. Ты лучший, знаешь об этом?

– Догадываюсь, – он засмеялся.

Глава 31

Всеволод приехал на работу пораньше, хотелось посидеть в тишине, попить кофе и просмотреть сетевые новости. Пока всё опять не закрутилось, не зазвонили бесконечные телефоны, совещания, вопросы, проблемы, решения, люди. Нет, он любил свою работу, но иногда хотелось притормозить и выдохнуть.

– Всеволод Юрьевич, доброе утро, – он остановился как вкопанный. В коридоре перед его кабинетом стояла, как её там… а, путеводная нить. Улыбающаяся, надушенная чем-то сладким, со светлым ворохом кудрей, собранных в хвост. – Простите, я подумала, что прийти пораньше будет правильнее.

– Подумала она, – пробурчал Всеволод, настроение сразу испортилось. Кофе и новости отменяются. – Ну, проходите. Надеюсь, документы с собой?

После длительного и небеспристрастного тестирования, Всеволод поручил девицу начальнику отдела маркетинга. Пусть попробует там поработать, время покажет. В ходе собеседования и тестирования отвечала она бойко, убедительно, но без лишней самоуверенности.

Перед обедом к Всеволоду зашёл начальник отдела маркетинга. Всеволод, разговаривая по телефону, знаком показал ему садиться. Когда закончил разговор, что-то поискал в компьютере и, наконец, повернулся к подчинённому.

– Что, Слава?

– Всеволод Юрьевич, какого замечательного специалиста вы привели, – воскликнул тот. – Ариадна быстро вникла во всё, что я ей показал, кое-что даже посоветовала. Ну, тактично, конечно. У неё цепкий ум и отличная память.

– И как всё это за полдня ты успел понять, Слава? – усмехнулся Всеволод.

– Так человека сразу видно, – наивно ответил Слава.

– Если бы, – Всеволод поднялся из-за стола. – В общем, пока берём эту девицу на испытательный срок, а там посмотрим.

– Она вам не понравилась?

– Главное, чтобы она понравилась тебе, Слава. Потому что тебе с ней работать и тебе принимать решение – будет она у нас работать постоянно или нет. У тебя всё? Мне в обед надо съездить на встречу с заказчиком. Он ждать не станет, сроки и так горят, – направился к выходу.

– Я понял, Всеволод Юрьевич, – Слава вышел из кабинета вслед за шефом. – Вы не против, если я попытаюсь ухаживать за Ариадной? Приглашу её куда-нибудь.

– Почему ты у меня спрашиваешь на это разрешения? – удивился Всеволод.

– Ну, вроде Ариадна – дочь компаньона вашей матери.

– Откуда информация?

– Она сама сказала.

– Длинный язык и чрезмерно сладкие духи, – хмыкнул Всеволод, – Слава, делай, что хочешь. Ухаживай, влюбляйся, даже женись, моё разрешение тебе не нужно. Дерзай, простодушный, – с этими словами он решительно направился по коридору к выходу.

Всеволод вернулся в офис лишь ближе к вечеру. После встречи с заказчиком, пришлось ехать в банк, потом позвонили с дочерней компании, а в городе пробки, в общем, намотался – так и не пообедал. Попросил секретаршу сварить кофе и отпустил её домой.

– Простите, Всеволод Юрьевич, – в дверях стояла Ариадна.

– День начался с вас, и вы решили, что закончить я его должен тоже вами? – он оторвался от монитора компьютера, потёр глаза.

– Я просто хотела поблагодарить вас, – девушка переминалась с ноги на ногу. – Спасибо, что взяли меня в свою компанию. Мне здесь очень нравится.

– Благодарить рано, вы отработали всего день. Нагрузка будет куда больше и, уверяю вас, далеко не сразу станет получаться то, что от вас будут требовать, – предупредил Всеволод, его взгляд невольно скользнул по её длинным ногам. И каблуки – как на таких можно ходить? Хотя, сейчас многие девицы подобны канатоходцам.

– Я работы не боюсь и мне всё интересно, – заявила Ариадна.

– Ну-ну, – с нескрываемой иронией сказал Всеволод, неловко повернулся, задел чашку с кофе и вылил её содержимое. Попало на бумаги, на брюки и частично на белую рубашку. – Твою дивизию! – выругался он, вскочил, стал стряхивать кофе с бумаг, потом с брюк. Если на них попало мало, то на рубашке предательски расплылось коричневое пятно. Бумаги тоже пострадали.

– Я помогу, – подскочила Ариадна с влажными салфетками в руках и стала ими промокать пятна на столе и на бумагах. Пока они суетились, успели столкнуться друг с другом и одновременно извиниться.

– Пятно на рубашке тоже промокнуть салфеткой? – озвучил вопрос Всеволод, осматривая себя.

– Да, промокнуть, но не тереть, – ответила Ариадна, – иначе загрязнение проникнет глубоко в волокна материала, и оттуда вывести его уже не получится. Дома справится либо хозяйственное мыло, либо глицерин с нашатырным спиртом, или ещё перекись водорода. Хотите, я помогу вам?

– Нет уж, спасибо, мне есть кому помочь, – он прицелился и метко кинул использованный комок салфеток в мусорную корзину.

– А ваша мама говорила, что вы в разводе, – Ариадна расширила свои голубые глаза, захлопала ими.

– Я разве утверждал обратное? – Всеволод почувствовал напряжение.

– Но вы сказали, что есть кому.

– Как насчёт помощницы по дому? Или химчистки? Или, в конце концов, жены моего брата? – предложил он сходу несколько вариантов. – Наверняка, моя мамочка ввела вас в курс, что её младший сын женат? Правда, она не приняла выбор Димки, но тут уж ничего не поделать. Мы – давно повзрослевшие мальчики.

– Простите, я веду себя неправильно, – Ариадна отступила, стала застёгивать сумочку.

– Севка, я тут подумал вытащить тебя в спорт-бар, – в дверях стоял Дима. Увидев незнакомую девушку в кабинете брата, он несколько растерялся.

– Здравствуйте, – первой сказала Ариадна. – Вы, наверное, Дмитрий? – спросила она, рассматривая его с любопытством.

– С утра им точно был, – насмешливо ответил Дима. – Здравствуйте, незнакомка.

– А мы знакомы. Точнее, когда-то очень давно вы приезжали к нам в гости со своим братом. Я тогда была маленькой. Но запомнила вас обоих.

– Да? – с сомнением протянул Дима.

– Ариадна – дочь Ильи Ильича, – пояснил Всеволод. – По просьбе нашей матери теперь будет работать здесь, – он выразительно закатил глаза.

Глава 32

– Ну что, узнал я адрес Глеба Платова, – сказал Николай после короткого разговора с кем-то по телефону. – Адрес не его проживания в Москве, конечно, а прописку. Но и это уже кое-что, – он посмотрел в телефоне сообщения, адрес был там. – Кстати, телефон этого парня так и находится вне зоны доступа?

– Да, увы, – отозвалась Надежда, она сидела в кресле с книгой. Недавно звонила свёкру, справлялась о дочери.

У них там жизнь кипела – каждый день ходили купаться на реку, Саша уже вполне прилично плавала, теперь она соревновалась с дедом, Ваня барахтался у берега – за ним следила Маша. Один раз отвлеклась и не заметила, как сын вошёл в воду довольно глубоко. Но испугаться не успел, Маша подхватила мальчишку на руки и вынесла на берег. По вечерам приходил сосед, и они с Владимиром Григорьевичем увлечённо играли в нарды, периодически издавая громкие возгласы победы или проигрыша. Саша крутилась возле них, пытаясь понять правила. Один раз Ваня смахнул с поля нардовые шашки отца, а в другой раз спрятал в карман своих шорт игральные кости. За шашки получил наказание от матери, Владимир Григорьевич так растерялся, что потерял дар речи, тем более что уже почти выиграл, а тут такой казус. Он, вообще, старался младшего сына не наказывать – не мог себя переломить, ему казалось, что Ванятка такой маленький, такой беззащитный. Его любовь к мальчишке напоминала больше любовь деда, чем отца. Поэтому всё и прощал своему озорнику. Но когда мальчишка спрятал кости и их никак не могли найти, до тех пор, пока Саша не вспомнила, что вроде бы утром возле коробки с нардами крутился Ваня, его спросили напрямую: брал ли он кости? Тот замотал головой и убежал во двор. Глава семьи пошёл за сыном.

Вернулись они через полчаса, и, похоже, Ваня плакал. Отец его, конечно, не отшлёпал, но зато разговор был весьма серьёзным. Непривычно строгий голос, холодный взгляд из-под очков напугали мальчишку больше, чем то, как его наказывала мама. Отец же отругал даже не за воровство, а за ложь. Они условились, что Ваня никогда не будет брать чужое и лгать. Весь вечер мальчик не отходил от отца и заглядывал ему в глаза – сердится ли ещё? Когда отец взял его на руки – успокоился.

Затем отличилась Саша – увидела забытый Машей в гостиной на столе карандаш для бровей, которым та давно не пользовалась, а просто разбирала косметичку. Саша решила, что неплохо бы подрисовать и себе брови – какие-то они невыразительные. В результате одна бровь вышла дугой, причём шибко удивлённо приподнятая, вторая волнистая. Маша, увидев это чудо современного макияжа, захохотала так, что в окно со двора заглянул Владимир Григорьевич, он как раз проходил мимо. На вопрос деда, что это такое у Сашульки вместо бровей, та ответила, что хотела стать красивой. А почему брови такие разные, Саша, подумав, пояснила: в душе она немного перфекционистка. Сдерживая смех, дедушка уточнил, знает ли она значение этого слова? Саша ответила правильно, но вот каким образом её душевный перфекционизм связан с криво накрашенными бровями, объяснить не смогла. Маша назвала девочку «моя ты Эдит Пиаф» и принялась смывать карандаш с её бровей.

Всё это Надя рассказала мужу, и они от души посмеялись, такие новости любому поднимут настроение. Спину у Николая отпустило, он съездил в свой рабочий офис, потом в пару мест, где надо было сделать серию снимков. Домой вернулся ближе к вечеру.

– Как ты думаешь, где этот мальчик проживает? – Николай сел рядом на диван, вытянул длинные ноги.

– Постой, попробую угадать, – Надя отложила в сторону книгу. – В Твери?

– Не устаю удивляться твоей проницательности, – покачал головой он.

– Да нет тут никакой проницательности, – усмехнулась Надежда. – Просто я вспомнила, как Костя упоминал, что Глеб сорвался к заболевшему деду в Тверь. А если мальчик приезжий, снимал квартиру в Москве, то, скорее всего, он и приехал из Твери. Простое сопоставление фактов.

– Нет, ты гений детективного дела, – Николай поймал руку жены и поцеловал её.

– А ты знаешь, я никогда не была в Твери, – задумалась Надя. – Только читала об этом городе. Пожалуй, не отказалась бы туда съездить, как думаешь? – посмотрела на мужа. Он потёр подбородок.

– Ну что ж, я был там давно и тоже не отказался бы посетить этот прекрасный город, – сделал паузу. – На машине или как?

– Или как – можно конкретнее?

– Вроде бы туда ходит скоростной поезд «Ласточка», немногим меньше двух часов – и ты в Твери. Да, кто-то из ребят в редакции был там недавно и рассказывал, – вспомнил Николай.

– Давай поедем на «Ласточке», а? – попросила Надежда. – Есть в этом что-то романтичное. Совместим приятное с деловым. Мы свободны, ты, думаю, легко отпросишься на день с работы, у меня отпуск, Сашка пристроена у наших на даче. Всё складывается так, что нам надо съездить в Тверь.

– Как у тебя загорелись глаза, Наденька, – удивился Николай.

– Просто мы с тобой с прошлого года никуда вместе не ездили. Даже на дачу ездим вразнобой. А тут такая возможность. Я люблю с тобой путешествовать, – села рядом, положила голову на плечо.

– Я тоже люблю с тобой везде бывать, – ласково погладил супругу по щеке. – Тверь так Тверь. Мы придумали, что скажем мальчику по имени Глеб?

– На месте сориентируемся, – махнула рукой Надежда.

Они сели в скоростной поезд ранним утром, народу было немного, хотя по ходу остановок, а их было одиннадцать, люди активно заходили и выходили из поезда. Где-то ближе к Твери набралось больше половины вагона. Поезд шёл быстро и одновременно очень плавно. За большими чистыми окнами мелькали населённые пункты, пролески, дачные домики, даже клочки участков земли, на которых уже в полусогнутом положении работали люди. Обильно цвёл картофель, обещая хороший урожай. Николай купил в вагоне чай для Нади, который разносила проводница в форме. Ну, почти как в самолёте. Надежда сидела у окна и с любопытством, восторженно чисто по-детски смотрела на меняющийся за ним ландшафт. Николай, читая журнал, украдкой наблюдал за женой. Она время от времени показывала ему особо впечатляющие её картинки за окном. Он снисходительно улыбался и кивал. Он очень любил свою жену – особенно за её умение восхищаться и радоваться простым вещам. С годами эти качества Надя не утратила.

Наконец, на электронном табло высветилась надпись «Тверь» и время, по которому они прибыли в этот чудеснейший город. Двери открылись.

Глава 33

– Да? А кто тебя научил полоть? – спросила Виктория, бросила сорванный пучок сорняков в проход между грядками, опустила очки на глаза.

– Мама, – тихо ответила Валя.

– Какая молодец, – Вика уловила в её голосе печаль и попыталась подбодрить. – А ты знаешь, на сегодня мне так нужна помощница. Василиса ещё слишком маленькая, а Марья Ивановна занята. Может, ты станешь моей помощницей, Валечка?

– Да, я могу вам помочь, – застенчиво ответила девочка.

– Марья Ивановна, – крикнула Виктория, – я сюда пригласила девочку Валю, вы не против?

– Конечно, я не против, – Марья Ивановна спустилась со ступенек крыльца, вытерла мокрые руки о передник, – Валечка, проходи, детка, – дружелюбно сказала она. – Давно я тебя не видела. Вика, сделай вот что: сорви Вале клубники – пусть полакомится. А я пока приготовлю тесто и испеку пирог с черникой, сверху посыплю сахарной пудрой. Эх, тряхну стариной, – с этими словами она зашла в дом.

Валя скромно поела клубники – взяла из миски всего несколько ягод, сказала, что наелась. Виктория попросила у Марьи Ивановны ещё одну косынку для своей помощницы. Прежде чем повязать ей косынку, провела по волосикам – тонкие, мягкие, волнистые на висках. Валя от прикосновения её руки вздрогнула, обернулась, но промолчала. Вика даже смутилась, быстро повязала девочке косынку и показала на тот кусок земли, где им предстояло поработать.

Валя ловко выдёргивала сорняки и, как, оказалось, знала названия многих растений, чему Виктория восторженно удивлялась. Она несколько раз заглядывала за угол дома – смотрела, чем занята дочь. Наконец, прополку закончили и сели на лавочку возле дома. Солнце изрядно припекало, а здесь была тень, которая создавала приятную прохладу. Недалеко от дома высились пушистоволосистые стебли мальв с сердцевидными листьями и с крупными цветками в виде широких колокольчиков от нежно-розового до пурпурного цвета. Радостно густились бархатцы в покрашенной зеленым цветом автомобильной шине, рядом с ними присоседилась семейка нежно-сиреневых анютиных глазок, которые, казалось, добродушно приветствуют всех гостей, приходящих к хозяйке дома. Слева от входа висело большое кашпо с белоснежными невестами-петуньями. Возле крыльца стояла облупившаяся лейка с длинным любопытным носом, а ступеньки самого крыльца были выкрашены недавно и смотрелись почти как новые. С левой стороны дома к стене была прислонена деревянная лестница – обшарпанная, но крепкая. Вика подошла к ней и из любопытства даже залезла на пару ступенек.

Прибежала Василиса, она вдоволь наигралась в песочнице, познакомилась там со вторым котом, который позволил ей себя трогать, гладить, даже дал подержаться за хвост – недолго, ушёл в дом. Всё это Василиса попыталась рассказать, она размахивала руками, многократно повторяя «кися» и «ух». Марья Ивановна, которая с веранды тоже наблюдала за малышкой, пояснила всё, что та пыталась рассказать. После бурного проявления эмоций Вася уселась между мамой и Валей, счастливо вздохнула. Посидела ровно пять минут, затем взяла Валю за руку и потянула за дом. Теперь в песочнице мелькали уже два девичьих платьица.

– Славная девочка Валя, – Марья Ивановна села рядом с Викой, вытерла салфеткой пол, выступивший на лбу. Она уже поставила пирог в духовку.

– Да, она мне тоже нравится, – жуя травинку, отозвалась Виктория. – Только я не очень поняла – с кем она живёт?

– С отцом. Там трагичная история. У Вали год назад умерла мама – скончалась внезапно, оторвался тромб. С мужем – отцом Вали – она была в разводе и он не помогал. Хотя мотался куда-то на север и прилично зарабатывал. Но Галина, так звали маму Валечки, не подавала на алименты – гордая. Они жили в том старом доме, который ты, наверное, уже видела. Он один из самых обшарпанных в деревне, два дома не доходя до магазина. – Вика кивнула. – Галина работала на частной ферме, Валя то в садик, то с ней на работе.

– Я обратила внимание, что девочка разбирается в растениях, – заметила Вика.

– Это у неё от матери. Галина когда-то бросила ВУЗ, так и не став ботаником. Подробностей я не знаю, и не выведывала. Как говорила Галя – это было в другой жизни, ведь Валечку она родила на четвёртом десятке. Жила в городе, а сюда вернулась ухаживать за заболевшей матерью. Полина Семёновна, как заболела, прожила недолго – Галину не мучила. Но после смерти матери Галя вдруг решила остаться в деревне. Валюша тут и родилась. От местного Казановы и «перекати-поле» – Генки. К удивлению всей деревни он даже женился на Галине. Через год после рождения дочери подался на заработки, а вскоре потребовал от жены развод. Галя согласилась, держать его не стала. А когда умерла… – она замолчала.

– Теперь понятно, почему сейчас девочка живёт с отцом, – сказала Вика. Она слушала со смешанными чувствами, но главным, пожалуй, была жалость. – А как же его заработки на севере?

– Да никак, – вздохнула Марья Ивановна. – После смерти Галины Гена вернулся в Беляниново, поселился в доме бывшей жены, свой-то давно продал. Но беда вся не в том, – она принюхалась. – Ох, Вика, кажется, пирог мой горит, – всплеснула руками и заторопилась в дом. Вика пошла следом. – Ничего, только краешек подгорел, – крикнула из кухни Марья Ивановна, – я его себе отрежу. Проходи, чего ты там встала?

Вика сняла обувь, огляделась. Сколько же лет назад она была в этом доме? Кажется, десять? Это же ещё до замужества Нади. До всех тех событий, которые так изменили жизнь двух подруг. А здесь мало что изменилось – часть мебели, обои переклеили, но всё так же множество пучков трав, которые как бельё сушились на верёвке, на полке баночки, пакетики, приправы, всевозможные чаи. Почти как дом настоящей знахарки. И книга, где-то здесь должна быть книга с описанием старинных обычаев, фольклора, заговоров, которые изучала Марья Ивановна, как историк-этнограф. А Вика тайком взяла книгу и использовала рецепт для приворота. Она вздохнула. Казалось, давно всё это было, а вошла в дом, увидела обстановку и вспомнилось. И получается, что недавно.

– Я что подумала, – Марья Ивановна вышла из кухни, – давайте пообедаем на веранде? Там сейчас тоже тень и стол большой. Всем места хватит.

– Но, Марья Ивановна, мы же не обедать к вам пришли, – попыталась возразить Виктория.

– А для чего? – хитро прищурилась хозяйка дома.

– Чтобы помочь.

– Значит, на сегодня вы мои работники, так? А хороший хозяин кормит своих работников. И больше не возражай. Девочка моя, в деревне хлебосольство – обычное дело и отказываться от приглашения к столу – обижать хозяина. Так что?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.