Абсолютное зло

– Лера?! — крик Дана не остановил ее, и она замахнулась для нового удара, но парень обхватил ее за талию и поднял, оттаскивая от меня.

– Это все она! — визжала Лера, вырываясь, и при этом умудряясь оправдываться. — Я лишь защищалась!

– Послушай себя! — Дан отпустил ее. — Она всего лишь ребенок!

Лера вскочила на ноги:

– Она хитрая лживая тварь в обличье ангела! — изобразила на своем лице трагическую мину. — Сам подумай, зачем она таскается к тебе? Посмотри, до чего она меня довела!

Но Дан не хотел ее слушать:

– Не важно, что она сказала или сделала, это не повод избивать ее. Тебе лучше уйти, — был категоричен.

На ее лице отразился шок: она не допускала вероятность того, что дело примет такой оборот.

– Ты прогоняешь меня? Из-за нее? Если ты меня выставишь, она победит.

Своими словами она только еще больше разозлила Дана:

– Это не соревнования, а я – не приз.

Она поняла, что проиграла. Уходя, взглянула на меня: я так и лежала на земле, не в состоянии контролировать свое тело, скованное болью.

– Ты можешь притворяться сколько угодно, но меня не обмануть. Я вижу, кто ты на самом деле.

В тот день я видела Леру в последний раз.

Я перекатилась на бок, чтобы легче было встать, но под ребрами что-то больно кольнуло, и я издала хриплый вздох. Дану надоело смотреть на мою возню, и он, ничего не говоря, подхватил меня и отнес в дом.

Я сидела на диване в его гостиной, боясь лишний раз шевельнуться.

– Тебе досталось, – Дан, как врач, с осторожностью осматривал мое лицо. — Как себя чувствуешь?

– Отвратительно, — не стала скрывать.

– Отлично, — чопорно постановил, — ты это заслужила, – поразил еще сильнее.

– Что?! — возмутилась. — Я думала, ты на моей стороне.

– Я ни на чьей стороне, — неосторожными словами вызвала гнев и на себя. — Теперь это будет для тебя уроком.

– Каким? — дернулась, освобождая свое лицо от его пальцев. — Что дур надо обходить стороной?

– Что нужно уметь себя контролировать, — казалось, он расстроен, что я ерничаю и не воспринимаю всё всерьёз.

– Она первая начала! — воскликнула как капризный ребенок.

– За подобные оправдания я простился с ней, — поднялся с дивана, будто собираясь уйти. — Хочешь последовать вслед за ней? — указал на дверь, предоставляя мне выбор.

Но что бы Дан не говорил и как бы не сердился, очевидно, что он предпочитал меня Лере. Я занимала в его сердце больше места, чем она.

– Прости, — виновато я опустила голову.

– Я не пытаюсь тебя пристыдить, — вздохнул и снова присел напротив. — Ты должна понимать, что я не всегда буду рядом, чтобы защитить тебя.

– Почему тебя не будет рядом? — испуганно посмотрела, но он не заметил этого, вернувшись к изучению моих травм.

– Потому что у меня есть обязательства, и они важнее моих желаний, – как обычно говорил загадками.

– Что за обязательства такие? — обижено надулась, что он опять ничего толком не объясняет.

– Это одновременно просто и очень сложно, – еще больше путал.

Я бы удивилась, если с Даном всё было бы просто. Но я уже привыкла к его скрытности, и сейчас меня волновал другой вопрос:

– Считаешь, я неправильно поступила? — Мне жизненно важно, чтобы он по-прежнему думал обо мне хорошо. — Думаешь, я плохой человек?

Рассеивая все мои страхи, он рассмеялся:

– Ты серьезно думаешь, что из-за нелепой потасовки с девчонкой в моих глазах ты станешь чудовищем? — Я пожала плечами, понятия не имея о его мыслях. – Это говорит лишь о том, что ты человек со своими слабостями, – успокоил меня.

– Но ты бы так никогда не поступил, — в этом я уверена.

В Дане я была уверена.

Глава 6

В ту ночь я так и не заснула. Стоило закрыть глаза, как в памяти всплывали слова Дана, и подступали слезы. Ира пыталась поговорить, и выяснить, что происходит, но я не пускала ее в комнату. Это только моё. Я должна самостоятельно все решить.

Прекрасно понимала, не существует идеальных людей, и у каждого есть светлая и темная стороны. Но у Дана, казалось, первая практически отсутствовала. Или же грань между ними настолько стерлась, что он уже различал добро от зла. Какова вероятность, что он лишь притворялся, а сейчас не пытается держать марку «хорошего мальчика»?

Я не могла так заблуждаться. Гадала, что заставило его измениться. Смерть отца? Подобная трагедия оставляет отпечаток, но не такой, чтобы человек на раз-два ломал людям кости. Если бы я узнала, где Дан пропадал все это время, возможно, всё прояснилось. Но спросить было не у кого: у нас не осталось общих знакомых. Разве что…

Я чуть ли не выпрыгнула из кровати, бросаясь к столу, где лежал ноутбук. Включила его и, едва дождавшись загрузки, открыла “Скайп” и нажала “позвонить”. Даже не задумалась, что уже позднее время, и, возможно, я не получу ответа. Находилась в таком взвинченном состоянии, что ничего не волновало – только жгла необходимость узнать правду. Прямо здесь и прямо сейчас. Как только на экране появилась изображение, я сразу потребовала ее:

– Мам, ты должна рассказать все, что знаешь о Дане!

В домашнем халате, явно готовясь ко сну, она поправляла распущенные волосы и растерянно смотрела на меня:

– Почему ты не спишь? – игнорировала мои слова. – Уже поздно, а завтра тебе на занятия.

Я лишь разозлилась и продолжала давить:

– Куда и зачем он уехал? Где был все это время?

Наконец, она поняла, что я не отстану:

– Что за допрос? Я понятия не имею. – И применила тактику «лучшая защита – это нападение»: – Снова виделась с ним? Ты же обещала не делать этого.

По интонации голоса и выражению лица сразу поняла, что она лжет.

– Ты что-то знаешь, – ни капли не сомневалась в этом, – и не притворяйся, что это не так, – переходила все дозволенные рамки, и мама тут же поставила меня на место:

– Я твоя мать, а не подружка, думай что и как говоришь.

Раньше бы я не посмела ослушаться, но эмоции брали верх:

– Скажи мне! – требовала.

Ей полагалось отчитать меня, но тревога взяла верх, и она взволнованно заговорила:

– Что ты зациклилась на нем? На свете нет других парней? Он втянет тебя в неприятности. Еще раз повторяю: он тебе не пара. Вы никогда не сможете быть вместе!

– Почему? – я была разочарована. Оказывается, у нас не такие теплые и доверительнее отношения, как я думала. Она, так же, как и Дан, водит меня за нос.

– Милая, – она почувствовала, что ниточка, крепко связывающая нас, истончается, и цеплялась за нее изо всех сил. Но я не стремилась сохранить ее, и потянулась к крышке ноутбуку, чтобы закрыть его. – Машенька, подожди! – звенело из динамиков. Но упрашивать не имело смысла, я была раздавлена и разбита.

Но вдруг за ее спиной мелькнула тень, и я услышала приказной тон:

– Я сам поговорю с ней.

Мама поднялась со стула, и уступила место перед экраном отцу. Во мне боролись два чувства: любовь и страх. Я хотела услышать папин теплый голос и увидеть его родное лицо, но одновременно с этим боялась понять, что и он что-то недоговаривает.

– Рассказывай, что происходит, – перешел сразу к делу. – Вижу, ты расстроена, но мне кажется, мама здесь ни при чем. Она говорит, ты снова видишься с Даном. Ты уверена, что тебе это нужно? Общение с человеком должно давать положительные эмоции, а в противном случае нет смысла его поддерживать, ты согласна?

Он умел говорить с людьми не хуже любого психолога, и порой я терялась перед ним.

– Согласна, но…

– Ты расстроена и срываешься на тех, кто рядом. Разве они этого заслуживают? – Он знал куда бить, и как меня пристыдить. – Мама теперь будет переживать. Сегодня вам обеим лучше остыть, а завтра позвони ей и извинись.

– Хорошо, – виновато кивнула.

– А теперь иди хорошенько выспись, а то будешь на занятиях клевать носом, – давал инструкции. – Ни одному преподавателю это не понравится. Ты же не хочешь, чтобы упала твоя успеваемость? – Я покачала головой в знак согласия. – Спокойной ночи, милая.

– Спокойной ночи, – послушно попрощалась.

Отец умел заговаривать зубы, а еще лучше вправлять мозги. Может, это как раз мне сейчас и нужно? У меня своя жизнь, и я не могу забросить всё и, как выразилась мама, зацикливаться на Дане.

По совету отца я поудобней устроилась на кровати, закутавшись в теплое одеяло, и попыталась хоть немного поспать.

Утро наступило неожиданно быстро, и я встала еще более разбитой, чем ложилась.

Перед занятиями попыталась впихнуть в себя хоть какую-то еду, и отправилась на кухню, где столкнулась с Ирой.

– Ты что, опять плакала? – ее вопрос заставляет меня замереть.

Я опустив голову и прошла к холодильнику. Делая вид, что изучаю его содержимое, пялилась в белую стенку – лишь бы скрыть свои красные глаза. Но подруга и так всё поняла.

– Он мне не нравится, – решительно заявила. Я продолжала хранить молчание. – Как хочешь, – с досадой вздохнула, – я лишь хотела помочь.

О том, что она ушла, я догадалась по удаляющемуся цоканью каблуков и громко хлопнувшей двери. Почему я не открыла рот и не рассказала обо всем? С кем еще поделиться, как не с лучшей подругой? Неумолимо я загоняла себя в ловушку, обрекая на одиночество.

***

После занятий, которые мне казались невыносимо долгими, я сразу вернулась домой. Уже в прихожей меня встретили веселые голоса. Скорей всего, у Иры гости. Это даже к лучшему: сегодня я не буду объектом ее пристального внимания.

– Привет, – бросила я мимоходом, не обращаясь ни к кому конкретному. Собиралась проскользнуть в свою комнату, но едва не споткнулась на ровном месте, заметив Рому. Он вместе со Ирой и Тёмой сидел на полу, а его лоб украшал стикер с надписью «Шерлок».

Не ожидала его встретить, особенно у себя дома. Но раз он здесь, значит, остыл и, возможно, наши отношения смогут наладиться. Как ни странно, но разлука помогла понять, что я все-таки считала его другом: соскучилась по его глупым шуточкам.

– Привет, – улыбнулся он.

Ира взяла маркер и написала что-то на стикере, потом оторвала его и больно шлепнула меня по лбу.

– Теперь ты в игре! – вынудила присоединиться к ним.

– У меня нет настроения, – потянулась, чтобы снять дурацкую метку.

– Если ты это сделаешь, – пригрозила Ира, – ты мне больше не подруга! Хватит уже сидеть в своей конуре! Меня это бесит!

– Да ладно, будет весело, – Рома даже подвинулся, освобождая мне немного места рядом с собой на полу.

Ведомая остаточным чувством вины, я уступила ему.

Сама не заметила, как после одной партии мы сыграли еще две. Между мной и Ромой не было неловкости. Он мог пошутить надо мной или, дурачась, толкнуть в плечо, и я окончательно успокоилась – мы сможем быть друзьями.

После игры Ира с Тёмой начали какую-то мелкую ссору, и нам с Ромой одним пришлось убирать гостиную от последствий шумной игры, собирая с пола разбросанные стикеры. Он протянул мне стопку бумажек, и мы застыли, молча глядя друг на друга.

– Была рада тебя увидеть, – первой решилась заговорить.

– Не сомневаюсь, – самодовольно улыбнулся.

– Сердцеед Роман Лобачев вернулся, – констатировала, облегчено вздохнув: теперь всё будет как прежде.

Подхватила со столика пустую чашку и отправилась на кухню.

– Не просто вернулся, но и готов к борьбе, – услышал за спиной.

– За что воюешь, боец? – насмешливо бросила через плечо. Стоило обернуться, чуть не врезалась в Рому. Когда он успел подкрасться?

– За твое сердце, – с полной серьезностью заявил, лишив меня веселого расположения духа.

– Лучше оставим мое сердце при мне, – попыталась перевести всё в шутку, – оно мне еще пригодится.

Но Рома даже не собирался смеяться, и перегородил путь, когда я хотела выйти из кухни:

– Я не верю в любовь с первого взгляда, это все выдумки романтиков. Для любви нужно время, поэтому мы будем продолжать встречаться, и в итоге тебе ничего другого не останется, как полюбить меня искренней светлой любовью, – весело заключил.

– Какой продуманный план, но ради чего столько стараний? – Таким способом он мог вызвать у меня привычку, привязанность, но не любовь. Нельзя заставить полюбить. Он говорил о невозможном. – Не проще найти ту, что ответит тебе взаимностью?

– Проще, – согласился, – но люблю я именно тебя.

Похоже, мы с Ромой по одну сторону баррикад – безответная любовь.

– Ты не можешь меня любить, – убеждала в обманчивости собственности чувств, – ты меня практически не знаешь.

– А вот тут ты ошибаешься, – поспорил. – Лету ты предпочитаешь осень; не любишь апельсиновый сок, хотя с охотой ешь апельсины; твой любимый цвет зеленый; ты покусываешь нижнюю губу, когда нервничаешь, хмуришься и поджимаешь губы, когда злишься.

Пугало, как хорошо он успел меня изучить. Но это говорило лишь о его внимательности.

– Ты говоришь о любви, как об обыденности, – он вывел, по его мнению, идеальную формулу любви и намеревался применить ее ко мне, – поэтому мне мало верится, что твои чувства действительно серьезны. Может, тебе только кажется?

Рома сделал несколько шагов навстречу, положил руку мне на затылок и, притянув к себе, поцеловал. Прикосновения губ были мягкими и осторожными. Рома не давил на меня, ничего не требовал, скорее, сам наслаждался процессом. Я не отвечала на поцелуй, но и не сопротивлялась: не определилась в своих желаниях. Оттолкнула только тогда, когда подумала о том, что на его месте хотела бы видеть совсем другого человека.

– Не делай так больше, – рассердилась. Не собиралась прибегать к крайним мерам, но Рома не оставил выбора: – Я люблю другого.

Он издал насмешливое «ха», не воспринимая меня всерьез:

– Кого? Одного из этих никчемных музыкантов? Никто из них мне не соперник.

– Не имеет значения, кто он, – и не думала открывать эту тайну, – главное, что мое сердце занято.

– Ты будешь моей, – отказывался слышать. Поставил цель и цпорно шел к ней.

Какими бы странными не казались представления Ромы о любви, он помог разобраться в том, чего на самом деле хочу я. И в чем заключалась моя главная ошибка с Даном.

Дан сильно изменился, и меня огорчало, что я не находила в нем прежние черты. Теперь же я поняла, что это наивно и глупо. Я должна узнать его заново. Но и тут меня ждала сложность: он не пускал меня в свою жизнь, как бы настырно я не просилась. Возможно, потому, что не планировал, что я задержусь в ней надолго. Всё это, я хотела узнать у него лично.

***

В очередной раз я проверила свой телефон на наличие пропущенных звонков – ничего.

– Мар! – позвал Бенд. Пришлось вынырнуть из-за кулис. Сама не заметила, как, расхаживая взад-вперед, ушла со сцены. – Ты послушала те песни, что я тебе вчера скинул?

Он уже подключал наушники к телефону, как будто знал, что я не нашла время на разучивание присланных им песен.

– Это в три-та часа ночи? – упрекнула его. – Сам как думаешь? Нормальные люди в это время спят.

– Только не творческие люди и их муза, – улыбнулся и по-хозяйски надел мне наушники. – Ознакомься, у тебя пять минут, – поставил перед фактом.

Пока музыканты разогревались, я отошла в другой конец сцены и набрала номер Дана. После череды безответных гудков безжизненный электронный голос предложил оставить сообщение. Я замешкалась, не успела отключиться и услышала пронзительный писк.

– Это я, – собственный голос казался мне чужим. – Мне, – попробовала еще раз, но нужные слова не шли в голову. Зажмурилась и выдохнула. – Не знаю, где ты пропадал последние годы. Может, когда-нибудь ты расскажешь, – искренне надеялась на это. – Тогда меня не было рядом, а сейчас… – Смолкла, не представляя, что могу ему предложить. Только свое глупое сердце. – Я хочу быть рядом. – Время записи подходило к концу, и я не стала больше ничего говорить, чтобы сообщение не оборвалось на полуслове. – Перезвони мне, – лишь добавила.

Прозвучал сигнал о завершении записи. Бенд уже гнал на сцену, и пришлось спрятать телефон в карман.

– Я готова, – громко заявила, вставая напротив микрофона. Музыкальный беспорядок стих: Кир перестал чеканить на барабанах ритм, Бенд и Ник остановили гитарную дуэль. Мне подсунули лист с текстом и началась репетиция.

Мы прогнали несколько песен, и ненадолго я забылась, оставив мысли о Дане. Но он напомнил о себе сама невероятным образом. Во время исполнения очередной партии я повернулась к пустому залу и наткнулась взглядом на темный силуэт. Приглушенное освещение почти не проникал на галерку, скрывая самовольного зрителя от посторонних глаз, но я знала, что это Дан: подсказывала все та же интуиция.

После короткого замешательства я продолжила петь как ни в чем не бывало, борясь с желанием немедленно закончить репетицию. Но мой побег вызвал бы кучу ненужных вопросов. Скрыть, спрятать, сохранить – вот, чего мне хотелось.

Я постоянно перемещалась по сцене и надеялась, что, встав под правильным углом поймаю момент, когда свет будет падать именно на Дана. И иногда это удавалось, и мне открывалось его задумчивое лицо: мыслями он был где-то далеко. Терзалась вопросами: о чем он думает? Где он пропадал? Почему вернулся? Какую опасную игру ведет в городе? Они съедали изнутри, и я раньше времени закончила репетицию.

– Ну что, Мар, не передумала? – вернулся Кир к насущному вопросу, когда я начала собираться.

– Нет, – отказала в тысячный раз. – Не хочу в вашем шоу-бизнес.

– Ну это же круто! – воскликнул Ник. – Концерты, фотосессии, всенародная любовь, – на последней фразе он расплылся в улыбке.

Парни постоянно расписывали все прелести популярности, но во мне жила уверенность, что мое место не там. Я не создана для того, чтобы блистать на сцене.

– Твой талант пропадает зря, – даже не поняла, кто из парней это произнес.

– Может быть, – не стала задерживаться, тратя время на споры, и заставлять Дана и дальше ждать. Но спокойно уйти мне не дали, обратив внимание на подозрительного зрителя в зале.

– Мар, кто это? – Бенд кивнул в сторону Дана.

Не паниковала раньше времени, считая консерваторию безопасным местом: никто из музыкантов не видел Дана в тот вечер, поэтому они не представляли опасности.

– Друг, – как можно беззаботней ответила, стараясь как можно быстрей отделаться от них.

– Мы знаем всех твоих друзей, – музыканты насторожились, – и среди них нет типов вроде него.

Прекрасно понимала, что они имел в виду. Среди моего окружения никогда не встречались люди, внушающих тревогу и страх. Дан поднялся с кресла, и внимательно следил за тем, что происходило на сцене. Его поза выдавала напряжение.

– Вы не знакомы, потому что я скрывала его ото всех, – призналась.

Все недоверчиво переглянулись:

– Почему?

Ответ моментально пришел на ум, и сказанное далее вслух заставило меня широко улыбнуться:

– Потому что он только мой.

Музыканты весело заголосили, передразнивая и высмеивая меня:

– Ушам не верю!

– Мар влюбилась!

– Познакомь!

– После представления, что вы сейчас устроили? – подхватила с пола свою сумку. – И не подумаю! – и сбежала по ступенькам. – Не хочу краснеть за вас.

– Тогда мы сами познакомимся, – не сдавались бесцеремонные друзья.

Они спрыгнули со сцены и, опередив меня, сплошной стеной встали перед Даном. Бенд был заводилой и главарем банды, поэтому первым представился:

– Бенд, а это Ник, – качнул головой в сторону гитариста, – и Кир, – указал по правую руку от себя. – Мы братья Мар, и надерем тебе задницу, если ты обидишь ее.

Они ростом и массой уступали Дану, поэтому скорей досталось бы им самим. Тот словно профессиональным взглядом осмотрел их, оценивая физическую подготовку и сноровку.

– У нее нет братьев, – отметил он маленькую нестыковку.

– Но это не значит, что некому постоять за нее, – Бенд не сдавал позиции.

Это переходило все рамки, они слишком вжились в роль старших братьев.

– Всё, хватит! – объявила, вклиниваясь между ними. – Оставьте, свои шуточки. Или я никогда не буду петь с вами, – как малым детям пригрозила им пальцем.

– Да ладно, Мар! – недовольно замялись Ник с Киром. Я лишила их возможности построить из себя крутых парней. – Мы всего лишь хотели развлечься.

Только Бенд принял боевую позу, скрестив руки на груди:

– Где вы познакомились? Кто ты вообще такой? – Он не сводил с Дана глаз, будто между ними происходила схватка и каждый пытался морально подавить и сломить другого.

– Главное, что Мар, знает, кто я такой, – казалось Дану непривычно называть меня так, и, словно попробовав имя на вкус, оно не понравилось ему.

– Бенд, оставь его в покое, – мне не нравился это допрос, эта ненужная опека и шутовство. Парни не знали с кем играли. На безобидные шутки Дан мог отреагировать непредсказуемо. Ради их же безопасности нужно было как можно скорей увести его подальше.

Бесстрашно взяла Дана за руку и увлекла за собой из зала, практически оттолкнув в сторону Бенда, который перегораживал нам дорогу. Дан позволял вести себя, крепко сжимая мою ладонь.

Его пальцы прошлись по костяшкам, скользнули по кисти и отправились в путешествие выше – к запястью; ненадолго замерли, а потом разжались и я потеряла с ним связь. Тут же обернулась и наткнулась на его колкий взгляд.

– В чем дело? – прямо спросил. Я молчала. Актриса из меня никудышная. Чем больше буду стараться выглядеть естественно, тем сильнее начну нервничать. Мое сердце и так уже билось чаще. – Думаешь, я слечу с катушек и поубиваю твоих друзей? – Дан озвучил все мои опасения, которые я так старательно пыталась скрыть. – Я могу постоять за себя и защитить близких, но я не психопат, Мар. – Слышать из его уст «Мар» казалось мне плохим знаком. Для него я всегда была только «Ри-ри».

Я вновь оказалась в тупике, не зная, как подступиться к Дану. Он, как дикое животное – пытается укусить, все равно, хотят ли его погладить или ударить.

– Ты прав, – согласилась, и ощутила, как от него повеяло холодом. – Раньше я была в тебе уверена, а сейчас…

Никак не решалась произнести очевидное, и он сделал это за меня:

– Разочарована?

– Возможно, – подтвердила, чуть ли не стыдясь собственных чувств.

Дан же, казалось, давно забыл о человеческих эмоциях. Слова звучали сухо, как констатация факта, и будто вовсе не трогали его самого:

– Ничего не будет как прежде, не жди этого, – словно предостерегал. – Я больше не тот соседский парень.

– Знаю, – за последние пару недель успела понять это.

– Тогда зачем всё это? – смотрел уже ставшим ненавистным хмурым взглядом. – Зачем ты позвонила?

Разговор превращается в пытку, цель которой заставить меня отступить. Дан рычал и скалился, чтобы отпугнуть чужака, а я лишь осторожно кружила вокруг, слишком трусливая, чтобы коснуться.

– Не хотела вновь потерять тебя, – призналась, только сам Дан вряд ли был готов к откровениям. Но я все же рискнула: – А ты? – заглянула в голубые глаза. – Зачем разыскал меня? Зачем откликнулся на звонок? Я ведь тоже изменилась, и больше не та девочка, что заглядывала тебе в рот.

Он не спешил отвечать. Словно прокручивал вопросы в голове, и ни на один не находилось разумного объяснения. Скорей всего отыскать меня, предложить встретиться и сегодняшнее появление лишь порыв. Я побуждала его на необдуманные, импульсивные поступки.

Дан становился все напряженнее, словно пришил к тем же выводам, что и я.

– Продолжать общение было ошибкой, – будто корил себя за опрометчивые решения. – Невозможно вернуться в прошлое. – Я замерла, боясь услышать в финале его речи «прощай». Не верила, что судьба чудесным образом вернула его в мою жизнь только для того, чтобы снова отнять. – То, что произошло в клубе, – продолжал он тем временем, – не исключение, а скорей правило. И я намерен следовать ему и впредь.

Негласно он поставил меня перед выбором: смириться с новым положением вещей и шагнуть в его мрачный мир или остаться в своем, наполненном простыми студенческими буднями, музыкальными репетициями, посиделками с друзьями. Меня вполне устраивала нынешняя жизнь, за одним исключением: в ней нет Дана. Не собиралась оставлять его в прошлом.

– Привет, – протянула руку, – будем знакомы, я Мария. – Дан непонимающе смотрел на меня, гадая какую игру я затеяла. – Начнем все с чистого листа, – пояснила, – сперва познакомимся.