Дети иного мира

Генерал Гальба, попросивший собрать совещание, комнату выбрал небольшую, вокруг круглого стола поместилось всего шесть кресел. Три были уже заняты, сегодня собрался полный кворум: когда Белозёров принял помощь гостей из будущего, заодно согласился с предложением не изобретать велосипед и воспользоваться подходящим разделом инструкций для имперских колоний. В итоге вся полнота власти оказалась сосредоточена в руках четырёх координаторов. Самого Сергея Матвеевича, адмирала Рота, генерала Гальбы и его дяди Семёна Олеговича Кожина.

Как только Белозёров занял своё место, а дверь закрылась, Гай уточнил:

– Коллеги, появились ли какие-то неотложные вопросы, или мы можем сразу перейти к делу, ради которого я попросил сегодня собраться?

Все трое жестами показали, что ничего сверхординарного за последние несколько часов не случилось. Начальник службы безопасности продолжил:

– Я знаю, что сводки по всему происходящему под Куполом ложатся на стол каждого из нас. Но в силу последних событий времени, скорее всего, у всех нашлось только на поверхностное ознакомление с делами чужих секторов ответственности.

Остальные закивали соглашаясь. За последние две с половиной недели мир внутри туманных стен фактически раскололся на две половины. Правый берег Волги, где располагалась имперская промзона, реакторы, бункер и остальное – под контролем военных, левый же захватили люди самопровозглашённого губернатора. И сразу же «губернаторские» отказались принимать беженцев из мегаполиса. Попасть на левый берег могли только те, кто имел дачи или уезжал к родне в деревню. То есть способные сами себя прокормить. Подавляющая масса людей «легла» на администрацию правого берега. Поскольку Кожина и Белозёрова хорошо знали и уважали, то все гражданские дела повисли в первую очередь на них. Причём осложнялась ситуация тем, что «представители законной власти» сумели наложить руку на солидную часть запасов не только на своём берегу, но и в мёртвом мегаполисе. И если выкачивать из заправок бензин им особо не мешали – хранить его в нынешних условиях сложно и накладно, зато в городе нашлись большие объёмы сырой нефти и каменного угля, которые в промзоне несложно перегнать в топливо… То с продовольствием и предметами первой необходимости выходило намного хуже. Делиться с беженцами «губернаторские» не собирались.

От варианта надавить силой или попросту перестрелять главарей в первые дни вынужденно отказались. У Белозёрова вроде бы хватало танков и артиллерии раскатать разрозненные формирования из бывших бандитов, коррумпированной части милиции и просто любителей красивой жизни за чужой счёт. Но в условиях хаоса и массированной пропаганды «в сложных обстоятельствах временный губернатор Калинкин готов взять бразды правления в свои руки, дабы избежать воцарения на территории области кровавой военной диктатуры», открытое столкновение неизбежно привело бы к панике и колоссальным жертвам. Особенно среди запертых в мёртвом мегаполисе людей. Сейчас, когда в Ульяновске не осталось жителей, сформировались хоть какие-то властные структуры, а общественное мнение более-менее на стороне военных, можно зачистить и левый берег… Судя по тому, что Гальба созвал экстренное совещание, ситуация изменилась в худшую сторону.

– Я попросил собраться именно здесь, так как на данный момент иначе я не могу гарантировать полную секретность нашего разговора.

Белозёров и Кожин вопросительно посмотрели на руководителя службы безопасности. Александр на мгновение позволил себе улыбнуться уголком рта. На взгляд адмирала, секрет удачливости Гая был в том, что он умудрялся одновременно просчитывать и держать в голове десятки, а то и сотни вариантов развития событий. Вот только в силу характера, базовым обычно выбирал один из пессимистичных сценариев. Тем временем генерал Гальба продолжил.

– Последний доклад к вам ещё не попал. У нашего противника появился кто-то грамотный и обладающий реальной властью. Вчера мои подчинённые окончательно убедились, что на нашем берегу губернаторовцы сумели развернуть сеть агентуры. Старые знакомства, страх за какие-то грехи до катастрофы, просто глупый идеализм. Мы, к сожалению, здесь пока ограничены в аналогичных возможностях.

Трое коллег генерала синхронно скривились. Увы, для основной массы населения военная власть обладала непререкаемым авторитетом, она навела порядок… Но это же пока и не давало быстро обрасти мелкими бытовыми связями, необходимыми для вербовки агентов и осведомителей. И так будет, пока окончательно не сформируются постоянные, а не временные управленческие структуры. Левый берег – пусть там и собралась наиболее шумная и коррумпированная часть чиновников и руководства МВД из тех, кто не захотел встраиваться в новые структуры военной администрации – на текущий момент обладал хотя бы формальной, но легитимностью. И пока люди окончательно не поймут, что ничего хорошего эта псевдозаконная власть им не принесёт, время окажется упущено.

– Помимо всего прочего, я так и не смог выяснить, кто же именно руководит действиями нашего противника. Не самозванец Калинкин. Подозревал бывшего зама начальника областного МВД генерала Бектепова. Два дня назад мои люди удачно взорвали его машину, а стиль руководства не поменялся.

– Масштабное наступление немедленно? – уточнил Кожин.

– Невозможно, – сразу отказался адмирал Рот, занимавшийся военными делами. – Нет технической возможности. Хотя на нашей стороне преимущество в артиллерии и бронетехнике, нам просто не хватит людей для полномасштабной атаки. Основная масса солдат – это срочники, которые худо-бедно ещё в состоянии держать оборону, но не больше. Плюс учтите, мы должны прикрывать и промзону, и лагеря беженцев, и уцелевшие города, – Семён Олегович закивал, соглашаясь с адмиралом: обследование территорий внутри купола показало, что монтаж эвакуированного оборудования заводов возможен только в Новоульяновске и Сенгилее. В прочих местах пришлось бы строить корпуса и жилой фонд для рабочих «с нуля», да и с закладкой фундаментов и коммуникаций возникали проблемы. – Остальную территорию тоже желательно не оставлять без присмотра. Нет, наступать мы пока не готовы. Для начала хотя бы заминировать реку не только рядом с укрепрайоном «Прометей», но и прикрыть жилые массивы.

– Кроме того, – добавил Гай, – помимо неплохо натренированных боевиков из криминала, наш пока неизвестный противник набрал большое число пехоты. Пообещал возможность безнаказанного грабежа и просто обеспеченной жизни без лишних усилий. С учётом оставшихся на левом берегу военных складов, стрелкового оружия и боеприпасов хватит на всех. Да, формально такие бойцы ненадёжны – но поставить позади них заградотряды, и расходный материал нас просто задавит массой. Этот вариант считаю наиболее вероятным. Сегодня ночью с языком вернулась посланная на тот берег разведгруппа, они сумели взять человека из свиты Калинкина. Предварительные выводы на основании показаний и прочей информации – в интервале от пяти до десяти дней начнётся наступление на наш берег.

Белозёров с сожалением поцокал языком и побарабанил пальцами по столешнице. Вспомнил картинку, которую ему показали вечером знакомства. Увы, оборудование радара пришлось срочно пустить на запчасти для реактора: дать энергию было в разы важнее.

– Что вы предлагаете, Гай? – задал вопрос адмирал.

Гальба положил на стол две фотографии. Симпатичной женщины около тридцати – то ли настоящей, то ли крашеной платиновой блондинки. На второй был кряжистый мужчина ближе к пятидесяти годам. Широкий лоб, крепкий подбородок, тяжёлые челюсти и выдающиеся скулы. Снимок делали на каком-то фуршете, и смотрелся мужчина в пиджаке да в окружении двух дам в дорогих платьях от известных модельеров абсолютно неуместно. Его скорее получалось представить в телогрейке на разгрузке вагонов, чем с хрустальным винным бокалом в руках.

– Женщину зовут Анна. Моя одноклассница, последний раз мы виделись в девяносто пятом году. Тогда она только начинала карьеру содержанки. За прошедшие годы сумела неплохо устроиться, став любовницей некоего Геннадия Анатольевича Савушкина. Он на второй фотографии. С начала девяностых обеспечивал безопасность крупных бизнесменов.

Семён Олегович подтвердил:

– Помню такого. Матёрый волчара и очень серьёзный мужик. В своё время хотел переманить к себе, но не вышло.

– Спасибо, – продолжил Гай. – После катастрофы его пригласил начальником своей охраны наш самоназванный губернатор Калинкин. Вчера Анна, пользуясь тем, что со мной была знакома, прибыла с предложением. Только личная встреча, Савушкин хочет какой-то информацией купить себе место на нашем берегу. Но поскольку я вхожу в группу координаторов, мне необходимо единогласное одобрение.

– Это не может быть ловушкой на тебя? – поторопился уточнить Семён Олегович.

– Маловероятно. Во первых, Анна и остальные не знают про мою вторую специальность. Савушкин прислал свою любовницу именно как к племяннику дяди Семёна, чтобы я замолвил словечко перед одним из руководителей администрации. Кроме того, в своё время мне собрали очень полное досье на Савушкина. Он предпочитает избегать методов вроде киднеппинга, и вообще человек слова, работодателя защищает до последнего… Пока тот с ним честен и не предаёт. А на левом берегу, как я понимаю, вовсю запахло жареным. Данные разведки слишком неполны, только на них я прогнозы строить опасаюсь. Но в свите Калинкина за последнюю неделю сменилось три человека, причём на ключевых должностях. Если Савушкин понял, что его сдадут следующим, то без угрызений совести придёт к нам с информацией в обмен на убежище.

– Послать на встречу группу захвата? – уточнил Белозёров.

– Нет смысла. Согласно досье и прогнозам, Савушкин обязательно заминирует документы. А вытаскивать из его головы необходимую информацию – время, которого нет. Небольшой риск стоит возможности прояснить ситуацию целиком. Разумеется, с собой я возьму группу подстраховки.

– Согласен, – первым откликнулся адмирал Рот. – Кроме того, по войскам немедленно готовность два, в Ульяновск ввести ещё два батальона в готовности один. Они прикроют Новоульяновск, пока основные силы занимают рубежи обороны.

– Согласен, – тут же поддержал его Белозёров.

Кожин на несколько секунд задумался. Он хоть и знал, что племянник в прошлой жизни имел немалый боевой опыт по разным горячим точкам, всё равно за Гая откровенно боялся. Наконец Семён Олегович со вздохом сказал:

– Не возражаю.

Встретиться было предложено в небольшом парке, в нескольких кварталах от набережной Волги. Гай согласился. С одного конца парк упирался в забор школы, с другой в широкий проспект, по бокам – невысокие постройки. Расположенные поблизости пятиэтажку и здание Государственного университета взяли под контроль бойцы Северина, а от возможных снайперов на дальних высотках закроют раскидистые деревья. Сам же парк хорошо просматривался изнутри, тоже заранее посторонних не спрячешь. И всё равно приехал генерал раньше срока, так что пришлось не меньше получаса гулять по дорожкам. Остро не хватало современного импульсного оружия: пистолеты двадцатого века по меркам Гальбы были слишком тяжёлые и не обладали достаточной кучностью… Про лучевые разрядники вообще оставалось только мечтать. Но главный реактор запустили незадолго до катастрофы, и промзона так и не успела изготовить ни одной стрелковой единицы. Чтобы отогнать накатившее нервное раздражение, Гай обошёл парк кругом. Полюбовался памятником Александру Матросову. Заставил себя наслаждаться покоем. Заодно пожалел, что не догадался взять с собой булочку – воробьи и голуби по старой привычке сразу же окружили человека, надеясь выпросить у него хлебных крошек.

Наконец тишину мёртвого города нарушил шум машины, а в потайном наушнике прозвучал голос бойца внешнего охранения:

– Красный ВАЗ «четвёрка», паркуется со стороны Либкнехта. В салоне двое. Описание совпадает.

Через несколько минут гости показались на дорожке со стороны улицы. Савушкин, как и Гай, облачился в городской камуфляж и не скрывал кобуру с пистолетом. Анна наоборот надела роскошное платье и ковыляла по выбоинам в туфлях. Кроме того, чтобы оставить руки свободными, Савушкин большой пакет с бумагами сунул в руки спутницы. Женщина нацепила обиженное выражение лица, но пакет всё равно тащила. Завидев генерала, гость жестом приказал спутнице отойти подальше, сам в несколько шагов приблизился и замер на расстоянии трёх метров.

– Здравствуйте, господин Гальба. Или лучше господин генерал?

На лице Гая не дрогнул ни один мускул. Лишь в фигуре отразилась та самая внешняя расслабленность, которая у опытных бойцов означает готовность взорваться градом ударов. Ровным тоном генерал негромко поинтересовался:

– Вы прекрасно осведомлены. Даже слишком.

Савушкин поправил часы на руке, потом чуть торопливо ответил:

– Не беспокойтесь. Слухам про гостей из другого времени у нас пока верят немногие и с трудом. Хотя мне, если честно, хватило уже того, что на правом берегу практически мгновенно восстановили электроснабжение. Вы подставились ненадолго и в самом начале после катастрофы. Все доказательства, что начальник безопасности правого берега и племянник Кожина одно лицо, я уничтожил.

Секунду Гай просчитывал варианты разговора, потом выбрал умеренно жёсткий. С лёгкой прохладцей произнёс:

– Ну что же, будем считать это хорошим авансом для начала переговоров. Вы меня заинтересовали, и я готов вас выслушать. Единственно… На всякий случай предупреждаю, раз уж вы знаете, кто я такой.

Гай бросил взгляд на Анну. Та откровенно пыталась услышать хоть что-нибудь, даже чуть вытянула шею. Бесполезно. Стояла женщина слишком далеко, а мужчины говорили негромко. Читать же по губам Анна не умела, Гай это знал точно.

– Геннадий Анатольевич, на тот случай если мы всё же не договоримся, и вы надумаете купить себе на левом прощение моей головой.

– Давайте уж прямо, господин генерал. Попробую вас убить.

– Хорошо, прямо. Так вот. Я не только физически моложе вас и лучше подготовлен. В прошлой жизни я был хорошо известен тем, как тихо резал глотки вражеским часовым во время одного локального конфликта. И поверьте, навыков с тех пор я не утерял.

– Ценю вашу откровенность, – Савушкин потёр ладонью щёку. – Тогда сразу к делу. Вы слышали что-нибудь про человека по прозвищу Граф? У него ещё такая холёная внешность, приятные манеры… Главное, в глаза не смотреть: ну чистый Мефистофель.

Гай помотал головой: никого подобного ни в городе, ни в области он не помнил. По крайней мере, среди всех более-менее значимых людей в госструктурах, бизнесе или криминале.

– Граф был подручным криминального авторитета по кличке Щербатый. А до этого помощником Черкеса… Которого, кстати, именно Щербатый и упёк на нары. А до Черкеса состоял при Сяве Маленьком. Всегда вроде как на вторых ролях, но при этом удивительно непотопляемый в любых разборках человек.

– И сейчас этот Граф… – догадался Гай.

– Совершенно верно. Решил стать хозяином всей территории под куполом. А если слухи про другую планету верны, то и повелителем целого мира. Но два дня назад вы подорвали машину Бектепова, за чьей спиной Граф собирался прятаться в этот раз. Теперь у него нет выбора, кроме как выйти из тени, счёт пошёл на дни. Искать новую ширму некогда. Я привёз документы. И список его агентуры, и планы по подготовке войны. Всё что сумел скопировать или записать.

Дальнейший разговор генерал остановил:

– Вы меня убедили. И нам лучше скорее вернуться. Можете вынимать из пакета мину или что там у вас для подстраховки.

Савушкин сразу как-то поник, обмяк. Голос зазвучал глухо:

– Нет там ничего. Я решил, что если не поверите и пристрелите – хоть так я Графу насолю.

– Так всё плохо?

– Даже хуже. Граф и его приближённые могут себе позволить всё что угодно… Хотя местный народ по возможности стараются пока не злить. Зато из бесполезных дурачков, которые от вас понабежали, уже понемногу начали делать рабов. А таким, как я – пулю в затылок… Если повезёт. По слухам, бывший начальник складов, когда его «отправили в отставку», подыхал часа три. Правда или нет, я проверять не собираюсь.

Савушкин махнул Анне рукой. Женщина как раз сунула пакет в руки генерала Гальбы, расплылась в довольной улыбке – груз оказался довольно увесистым, когда раздался первый взрыв… Он показался раскатом грома, дальше артиллерия зачастила. Анна с криком упала на дорожку и закрыла голову руками. Мужчины остались стоять.

– Кажется, Граф нас опять перехитрил, – усмехнулся Гай. – Начал наступление раньше, чем предполагал и я, и было записано во всех планах. Да вставай ты, – он коснулся женщины носком берца. – Лупят где-то в районе Новоульяновска и на севере. К нам пока – только если шальным попаданием, от него руками не закроешься.

Савушкин прислушался и добавил:

– «Грады» тоже работают.

В это время в парк вбежали майор Северин в сопровождении троих бойцов. Гальба сунул одному из них пакет с документами, сам забрал бронежилет и принялся его надевать.

– Андрей, что передали?

– Связь по варианту зеро.

Гай кивнул: как раз системы связи до катастрофы успели наштамповать в достаточном количестве. По меркам имперцев довольно примитивные, но полностью защищённые от прослушки средствами двадцатого века. Вариант зеро означал, что все военные подразделения по возможности отказываются от радиосвязи.

– Что ещё?

– Под Новоульяновском идёт контрбатарейная борьба, но, скорее всего, это отвлекающий манёвр. Сковать нашу артиллерию на время, – Гай ещё раз кивнул: понятно. Андрей с усмешкой добавил… хотя его улыбка больше походила на оскал. – Отвлекающий лобовой удар в сторону Сенгилея уже провалился.

Гай, который лично участвовал в разработке минных полей промзоны и «Прометея», хмыкнул. С учётом того, что по большей части использовались «спящие» мины – пока не прозвучит кодированный сигнал «постановка на боевой взвод», по ним хоть на грузовике проезжай – шансов на атаку в том направлении у Графа не было никаких. Следующие слова благодушное настроение выгнали.

– На севере дела плохи. Если мост на Дмитровское шоссе под нашим огнём, то второй захвачен. Подорвать не успели, все беспилотники сбивают на подходе. Часть танков и пехоты уже на нашем берегу, в мегаполисе начались уличные бои. Второе направление атаки разворачивается на Новоульяновск. И ещё. Внутри полосы наступления кроме нас никого.

Гай не колебался ни секунды.

– Майор, слушай мою команду. Сообщите, как только мы остановим движение по мосту, пусть начинают контратаку. Взорвать не взорвём, но минут двадцать дадим, – потом хмыкнул. – Буду вспоминать молодость. Впрочем, и здесь не «Чёрные роты», а вчерашняя уголовка. Будет им наступление, – обернулся к Савушкину и его спутнице. – Что вы? Пропуск на наш берег вы заработали. Теперь у меня к вам ещё одно предложение. Идёте с нами, когда вернёмся – предлагаю должность в своём ведомстве.

Савушкин ответил сразу:

– Насколько я вас понял, геройствовать – это не ваш метод. Так что я с вами. Только из машины забрать автомат и броник.

Анна, наоборот, брезгливо сморщилась, сделала шаг назад и с нотками истерики ответила:

– Я на такое не подписывалась. Катитесь, сама доберусь.

И сделала ещё шаг назад: как её слова воспримут? Гай и Савушкин обменялись мгновенными взглядами: своим отказом женщина из члена команды превращалась в опасного свидетеля встречи. Гай успокаивающе произнёс:

– Хорошо, езжай. Лично я тебя задерживать не буду…

И как только Анна повернулась спиной и зашагала к машине, показал кулак большим пальцем вниз. Савушкин ответил еле заметным кивком: понял, сделаю, я ей ничего не обещал. В сопровождении бойцов охраны все трое дошли до машины. Савушкин достал автомат и остальное снаряжение, экипировался. Анна протянула ладонь и торопливо потребовала:

– Ключи отдай.

Когда женщина уже садилась в машину, раздались два пистолетных выстрела. Анна захрипела и сползла наполовину в салон. Дальше Савушкин быстро сорвал все золотые украшения, срезал часы так, чтобы остались следы – тело грабили… И выкинул «добычу» в ближайший раскрытый канализационный люк: там стояла вода, не найдут. Теперь, если на труп и машину наткнётся посторонний, решит, что женщина стало жертвой случайных мародёров.

Когда подошли остальные бойцы, Гай посмотрел на товарищей и сказал, как ещё на Бретонсели всегда делали в спецвойсках перед выброской:

– Ну что парни? Наше традиционное? Тогда я начинаю. Пусть слава останется героям, а мы просто тихо делаем свою работу. Как вернёмся, с меня бутылка коньяка на всех.

– С меня фирменный шашлык, – сделал «вклад» Андрей. – Как вернёмся – на всех.

Один за другим вносили «предложения» остальные. Последним присоединился Савушкин:

– У меня дача осталась на нашем берегу. А в подвале бочка вина, лично делал. Как вернёмся – на всех.

Гай закончил.

– Чтобы все обязательно вернулись. А теперь к бою.

Глава 6. Берег левый – берег правый

Такие дни, как сегодня, Гай ненавидел всеми фибрами души. Когда вместо заранее разработанных планов приходилось действовать сплошным экспромтом. За два часа до отъезда на переговоры у дяди Семёна случился сердечный приступ, слишком уж много и на износ он работал после катастрофы. Вместо него пришлось ехать племяннику: в гражданской жизни Гая хорошо знали как успешного директора завода и родственника уважаемого в области бизнесмена. Если кого и послушают сейчас, то только его. Самое крупное и богатое из сёл правобережья, едва оно примет предложение, следом обязательно примкнут и соседние деревеньки. Тогда вместе с посёлками и фермерами, которые уже не первый год работали на Семёна Олеговича, у них образуется хорошее ядро. Дальше оно неизбежно втянет в договор с городом остальных, вплоть до самого барьера на западе… Как бы убедительно Гай не говорил о выгодах, которые крестьянам принесёт официальный договор с новой властью, решаться всё будет капризом Фортуны. Точнее, слепой волей человеческого стада. Иначе назвать мужчин и женщин, собравшихся в просторном сельском кинозале, он не мог.

Решать с договором надо было как можно быстрее. Люди Графа тоже сообразили, что будущее за тем, кто контролирует деревню. Несмотря на то что по документам Савушкина агентурную сеть врага уничтожили, листовки, диверсантов и провокаторов забрасывали на правой берег потоком… Граф не стеснялся брать у своих агентов семьи в заложники. Как не стеснялся раздавать обещания, которые не собирался выполнять, и старался запугать тех, кто отказывался. А ещё Графу не нужно было думать о десятках тысяч людей, которых вывезли из мёртвого мегаполиса, и как выжить на новой планете. И пусть масштабное наступление удалось отбить, стычки на мостах через реку и вдоль побережья шли не переставая. Как Гай и предсказывал, Граф на всю катушку использовал пушечное мясо расходным материалом, гнал в атаки угрозой расстрела и пулемётами за спиной. А Белозёров и Рот потерь хотели по возможности избежать: когда исчезнет Барьер, каждый обученный воевать человек будет на вес золота. Пришельцы из будущего слишком хорошо представляли, каких хищников можно встретить на чужих планетах.

Собравшиеся в зале сельского клуба люди тоже всё понимали. И что одним против левого берега не выстоять, и что без горючего и запчастей техника встанет очень быстро. Да и рабочие руки, которые придут из города, нахлебниками не буду. По сравнению с советскими годами половина полей стояла пустая… большинство молчало. Кто-то боялся высказаться, кто-то стеснялся «лезть впереди всех». Зато самые никчёмные и горластые бездельники шумели вовсю. И пусть их крики были набором никчёмных лозунгов, навроде «городские опять хотят нам на шею сесть», пусть отношение к таким пустозвонам среди соседей всегда снисходительно-презрительное… толпа глупа. И легко может принять убийственное для себя решение. Переубеждать их тогда долго, сложно, может, придётся даже силой – а этого обязательно нужно избежать.

Старый Нурмат слушал ожесточённую перепалку с невозмутимым лицом, хотя нравилась она ему всё меньше и меньше. Он уже видел такое… Давно видел, когда полтора десятка лет назад разваливалась великая страна. В их маленькой среднеазиатской республике, которая изо всех сил хотела стать самостоятельной, вот также кричали, что скоро будут есть и пить на золоте. Надо только прогнать живущих за их счёт нахлебников и оккупантов. Ему повезло, хотя несколько страшных лет «потом» чуть не свели его в могилу. Им повезло, когда средний сын, не спросясь родителей, подался на заработки в ставшую теперь чужой страной Россию. Повезло, что он встретил там хороших друзей – не зря сейчас на сцене стоит в свите молодого директора. Нурмат никогда не интересовался, чем занимается сын. Ему было достаточно обещания: «Это не наркотики. И не оружие». Зато он хорошо помнил, как друзья сына помогли перебраться на Волгу сначала его семье и родным, потом почти всем из их кишлака. А ещё он хорошо помнил, как встретили их новые соседи, не забывшие братство народов Советского Союза. Дружно жили эти годы. Вместе строили мечеть, вместе восстанавливали церковь и ремонтировали школу. Много свадеб сыграли, не делясь на своих и чужих. И потому сейчас Нурмат обязан вернуть долг, обязан уберечь сельчан от ошибки.