Выстрелом в распахнутое сердце

Но Марк не почувствовал и этого. Ведь то, что разрывало его изнутри, болело гораздо сильнее. И если бы то, что он чувствовал, можно было бы описать физически, то это ощущалось бы как вколачивание гвоздей в черепную коробку, как выворачивание костей наизнанку, пронизывание самыми острозаточенными кинжалами сердца и солёная вода, что щипала бы открытые, ещё кровоточащие раны.

У него перехватывало дыхание и всё никак не удавалось привести его в норму. Рядом лежал тот самый блокнот, что попал под раздачу вместе с бутылкой алкоголя и теперь валялся на полу, прямо рядом с Марком. Он сверлил листок взглядом, играя желваками.

Казалось, что внутри Хоггарта сейчас происходила самая настоящая война.

Марк, для которого всю жизнь самой важной ценностью была семья. Который большую часть своей жизни провёл в заботе о брате и отце, что научили его всему, что он сейчас знал и умел. Трудолюбию, смелости, открытости, чувству справедливости, способности защищать тех, кого любишь и отдавать им весь мир, ведь близкие всегда будут готовы отдать тебе его в ответ. Благодаря им он вырос таким целеустремлённым, даже немного упёртым, именно из-за них у него получилось открыть свой небольшой, но прибыльный бизнес.

И лишиться этого в один миг было для него сильнейшим ударом. Он знал, конечно, знал, что жизнь на этом не заканчивается, что он будет жить, развиваться, но также знал, что больше никогда не ощутит тёплых объятий брата. Не услышит дельного совета от отца.

Хоггарт не подозревал, что он найдёт отдушину своего горя в ней. В детективе, что начала вести следствие об убийстве его брата. Их тянуло друг к другу словно магнитом, но каждый активно противился этому чувству, предпочитая игнорировать, нежели разбираться.

Марку было сложнее. Убитый горем парень, возможно, даже не осознавая этого в полной мере, хотел найти утешение. И она, Элла Уолтер, дала ему его.

Дала поддержку, возможность забываться на время рядом с ней. На какое-то мгновение, всего на мгновение Хоггарту даже почудилось, что он снова чувствует себя как дома.

Его душа тянулась к её, желая прикоснуться, переплестись в одно целое и больше никогда не разъединяться.

Всё, что им двигало, когда он твёрдо решил во что бы то ни было найти убийцу, – это лишь желание взглянуть этому человеку в глаза. Заглянуть и понять – почему. Почему в этом человеке было столько жестокости? Почему он отнял у него последнее дорогое в жизни? Почему именно он?

И теперь он глядел в пол своей кухни, на котором валялись осколки, штукатурка, что обсыпалась со стены, несколько капель его же крови, думая лишь о том, что, оказывается, он видел эти глаза сотни раз.

Сотни раз разглядывал, изучал. Он тонул в этих глазах.

И теперь его мучал лишь один вопрос.

За что? За что ты, Элла Уолтер, убила несколько людей, моего брата, а вместе с тем и мою душу?

Глава шестнадцатая. Правда, которую не всем хочется знать. Часть первая

Время близилось практически к середине июня. Но лето было лишь календарным – на деле погода в городе была вовсе не жаркой. Над Рэнси практически постоянно висели тёмные тучи, а почти каждый день, ближе к ночи шёл ливень.

Казалось, что сам город чувствует настроение, в котором пребывал всё это время Марк Хоггарт.

Уже полторы недели как он каждый день брал телефон в руки, открывал переписку с Эллой, но так и не решался написать ей.

Не мог, зная, что ему нужно будет с ней увидеться. Снова смотреть на неё. Знал, что мозг будет отказываться думать рационально, и ему придётся прилагать колоссальные усилия, чтобы не поддаться эмоциям.

Не совершить ошибку.

Хотя, думал Марк, главную ошибку он уже допустил.

Но невыносимее было оттягивать неизбежное. Хоггарту нужны были ответы, подтверждение его слов. Он должен был выложить ей всё, что узнал, всё, что понял.

«Уход от проблемы не является её решением», – прокручивал в голове Марк раз за разом.

В конце концов он всё же разблокировал смартфон, где уже было открыто диалоговое окно с Уолтер.

Марк Хоггарт

«Сегодня, в 18:00 возле того кафе, где мы брали кофе после нападения около центра. Нужно поговорить.

P.S. Я закажу тебе такси и скажу водителю, чтобы тот помог тебе с костылями».

Пришедшее смс на телефон застало Эллу в момент, когда та в очередной раз за день пила обезболивающее. В первую очередь, конечно, из-за ноги, но заодно и от головных болей, что мучали её почти каждый день с тех пор, как она очнулась в больнице.

Девушка оперлась одной рукой на костыль, чтобы не грохнуться на пол, а другой взяла мобильный, читая сообщение.

«Чудно», – первое, что промелькнуло в голове Уолтер.

И она правда считала чудесным, что Марк решился написать первым, лишая её тем самым очередных переживаний. Ведь чего, а их ей в последнее время хватало с головой.

Доктор отпустил Эллу домой пару дней назад, говоря о её чересчур положительной динамике выздоровления. И это было не удивительным: девушка готова была на всё, лишь её поскорее отпустили из этого плена белых давящих больничных стен.

Детектив, ровно как и Марк, осознавала неизбежность их встречи и острую нужду в беседе, которая, она надеялась, сможет прояснить ситуацию. Конечно, в лучшую сторону.

Где-то внутри неё всё ещё теплился маленький, совсем крохотный огонёк веры.

Даже несмотря на то, что голос рассудка диктовал ей совсем иное.

Невольно улыбнувшись последним строчкам в смс, она взяла под руку другой костыль и медленно, но уверено пошла собираться на встречу. Сегодня Элле хотелось выглядеть хорошо. Чтобы на её лице не было признаков недосыпа и, кажется, уже хронической усталости.

Они встретились ровно в шесть. Марк пришёл на пять минут раньше, чтобы подстраховать Эллу с её новыми помощниками в ходьбе, и не прогадал.

Как только нужная машина подъехала к месту назначения, он спокойно подошёл к двери и, крепко держа Эллу за руку, помог ей выйти, а затем достал костыли.

Оба были одеты во всё чёрное. На девушке было чёрное короткое платье с пиджаком сверху, а Марк, как и всегда, был одет по классике – чёрная рубашка и брюки.

Хоггарт помог Элле сесть за столик, расположенный на улице, а затем позвал официанта, заказав им по карамельному латте.

Долго молчали, лишь глядя друг на друга. Будто это было их первым свиданием, и никто не знал, что сказать, как начать и при этом не выглядеть полным идиотом.

– Элла, я…

– Марк… – одновременно сказали Хоггарт с Уолтер и следом слегка улыбнулись этому совпадению.

Но в этой полуулыбке, что застыла на их лицах, было скрыто море волнения, напряжения и страха.

– Прости, начинай, – уступил Хоггарт. Вежлив, как и всегда. Его лишь выдавали периодически ходящие влево-вправо челюсти и сжимание вспотевших ладоней в кулаки под столом.

Элла немного прокашлялась, скрепляя свои руки в замок, чтобы не выдавать их дрожи, и на секунду, всего на секунду отвела взгляд от Марка, но тут же вернула его обратно.

– Я много думала в то время, что мы не виделись. Анализировала, сопоставляла, делала выводы… – небольшая пауза, чтобы вдохнуть побольше воздуха в лёгкие, – которые не всегда меня радовали. В общем, скажи, где ты был во время операции, когда мы пошли обследовать логово?

Хоггарт не ожидал подобного поворота их сегодняшнего разговора, и ещё не совсем понимал, к чему был задан этот вопрос.

– У меня были дела, – резко отчеканил тот, не желая углубляться в подробности.

– Какие? – Уолтер сильнее скрепила ладони и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Например, не дать мне попасть туда даже ценой жизни людей?

Сейчас Элле казалось, что она задала вопрос, на который никогда не хотела бы слышать ответ. Внешне, как и обычно, она оставалась холодной, непроницаемой, но изнутри бушевала целая буря. Она не могла разобрать ни одну из своих настоящих эмоций, поэтому выбрала уже знакомую тактику: игнорировать абсолютно всё.

– Что? Я не… – начал Марк, который всё ещё находился в лёгком трансе и ступоре от вопросов собеседницы.

– Не нападал на нас. Угадала? – внутри девушки начала подниматься злость. – Конечно, нет. Это же не ты подтолкнул меня идти к тому месту, это не ты лгал мне о центре и связях с ними, не ты подкинул идею про сообщника, чтобы было проще обвести меня вокруг пальца, не ты идеальный стрелок, что никогда не промахивается, – Элла продолжала говорить всё на одном дыхании, негромко, даже, возможно, не так эмоционально, как следовало бы, но в её интонации слышалась холодная угроза. – Не ты, Марк Хоггарт, водил меня за нос, манипулируя, заставляя доверять, в нужные моменты «случайно» оказывался рядом, спасая мою жизнь, не ты привязал меня к себе красивыми словами и широкими жестами, а затем попытался убить, когда я подобралась к разгадке слишком близко. Не ты? – Элла резко замолчала, тяжело дыша.

Её взгляд был прикован к Хоггарту, что сидел напротив и смотрел прямо в её глаза, что готовы были наполниться слезами в любой момент, но Элла ни за что бы не позволила такой вольности сейчас.

Марк, кажется, не дышал всё время, что девушка говорила ему, называя факт за фактом.

Тишина тянулась уже неприлично долго, а кофе начал остывать.

– Ты думаешь, что я убил своего брата? – совсем непринуждённо спросил Марк. Так, будто это была вполне себе ничем не примечательная, обыденная вещь.

Уолтер же молчала, застыв, словно восковая фигура, лишь упорно глядя на парня.

– Что ж, – Хоггарт совсем тихо рассмеялся каким-то непривычным для себя смехом. В нём слышалось восхищение с примесью досады и разочарования, – это очень умно, мисс Уолтер. И даже вполне логично. В очередной раз убеждаюсь, насколько Вы умны, – он слегка повертел шеей по сторонам, как бы разминая её, а затем опёрся двумя локтями на стол, вымащивая себе руками подставку для подбородка. – Признаюсь: я действительно манипулировал тобой, чтобы подобраться поближе к следствию и узнавать вещи, которые были бы недоступными, будь я простым родственником жертвы. Я видел в тебе хорошее средство для достижения своей цели, – по груди Эллы будто провели парой острых когтей, оставляя невидимый кровавый след, что после заживления обязательно оставит за собой шрам. – Но так было лишь поначалу. До тех пор, пока мне не представилась возможность увидеть за твоим образом стойкого, самоотверженного и правильного копа кого-то другого. Например, хрупкую и нежную девушку, способную на поддержку и которую, о боже, оказывается, можно ранить. Я всегда помогал тебе из благих намерений, ведь всё, чего я хотел, – найти убийцу своего брата. Это было моей самой приоритетной задачей с тех самых пор, как мы впервые встретились у входа в отделение, Элла, – Марк откинулся на спинку стула, заканчивая свой монолог. – Твоя версия хороша и её можно аргументировать, но есть два небольших «но». Первое – отсутствие повода. Даже при большом желании доказать мою причастность к убийствам ты не найдёшь моего мотива, потому что его попросту нет, – Хоггарт сделал движение руками в воздухе, как бы показывая испарение невидимого предмета.

Голова Эллы начинала гудеть, чувствовалось, что вот-вот она взорвётся на маленькие кусочки подобно тому, что только что показал Марк.

Она была так уверена в своей версии, в себе и даже не знала, как реагировать на только что услышанное.

– Какое же второе «но»? – негромко и неуверенно спросила детектив.

Марк набрал в лёгкие как можно больше воздуха и неспешно выпустил большую его часть обратно. Он догадался ещё полторы недели назад, но сказать вслух означало признать это правдой. В первую очередь, для самого себя.

– У меня мотива не было. В отличие от тебя.

– Что?

– Убийца – это ты, Элла.

Если до этого внутри девушки плясала и бушевала сразу куча эмоций, то сейчас в один миг они все будто превратились в огромную ледяную глыбу, что обвалилась куда-то ниже, заставляя все внутренности похолодеть.

По кончикам её пальцев колючими иголками прошлись мурашки, в голове прозвучал неприятный писк, от которого закладывало уши.

Марк сидел неподвижно, ожидая чего-то от Эллы.

В следующий момент она расхохоталась: заливисто и искренне.

– Ты же понимаешь, что это полнейший абсурд? – девушка не могла прекратить смеяться, отчего у неё даже начали болеть щёки и живот. – Решил меня разыграть в отместку за то, что я всерьёз предположила, что ты местный убийца?

Но Хоггарту было не смешно. Ему было больно смотреть на такую Эллу: настоящую, открытую, такую, которой он её знал. Было больно понимать, что ему нужно будет сказать ей минутой позднее. То, от чего она уже никогда не станет прежней.

– Нет, Элла. Ответь мне на вопрос: как умерла твоя сестра? – парень хмурился с каждой секундой всё больше, а улыбка сползала с лица Эллы, превращая его в непроницаемое, почти безэмоциональное.

– Зачем тебе это…

Марк перебил.

– Ответь. Пожалуйста.

– На улице в тот день была перестрелка. Лекси выбежала на улицу, я за ней, но не успела. Её ранили, – девушка тяжело сглотнула, пытаясь протолкнуть ком в горле, – в сердце. Она умерла сразу же.

Перед глазами Эллы будто фильмом крутились картинки из прошлого, заставляя вспоминать крики сестры, родителей, кровь на её руках, сирены…

– Ты знаешь, кого тогда пыталась поймать полиция? – продолжал задавать свои вопросы Марк.

– Нет… Я… Я не помню.

– Они пытались поймать беглого наркомана по имени Кристиан Доубл.

Уолтер тут же вскинула брови и перевела свой острый взгляд на Хоггарта, что до сих пор сидел в одной позе, прикрывая часть лица рукой, сжатой в кулак.

– Но это же…

– Да. Якобы подозреваемый, которого тебе подкинул твой помощник.

Девушка ничего не понимала, в голове была настоящая каша, которую она никак не могла наконец размешать.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Ты помнишь, что делала в те ночи, когда происходили убийства? – будто игнорируя вопрос Эллы, продолжил Марк.

– Хоггарт, ответь на вопрос.

– Ответь ты, и я всё тебе расскажу. Хочу убедиться, что нигде не прогадал.

Детектив злобно выдохнула.

– Спала. Вероятно.

– Вероятно? То есть ты не помнишь?

– Как я могу помнить то, чем я занималась ночью больше месяца назад? Может, работала, может, пила в клубе, а может, смотрела сериал, – в её голосе начинало отчётливо слышаться раздражение.

А затем она вспомнила, как выглядела в то утро, когда убили брата Марка, и резко замолчала, уставив свой взгляд в пол.

Марк всё понял без слов.

С каждым новым вопросом парня Уолтер становилась всё более мрачной и бледной.

– Давай теперь пройдёмся по пунктам. Первое, – Хоггарт начал загибать пальцы, – ты отличный стрелок, так как работаешь в полиции и была научена этому. Второе – ты умеешь и знаешь, как скрывать улики, делая преступления практически идеальными. Третье – один из подозреваемых тебя узнал, что означает лишь то, что ты запросто могла от него узнать обо всех жертвах. Четвёртое – у тебя был чудный помощник, что помогал делать всю грязную работу и подчищать места убийств. Артур, кто бы мог подумать, такой непримечательный мужчинка, что вечно таскается за тобой хвостиком. К слову, это он устроил стрельбу, ведь ему было не выгодно, чтобы ты обнаружила ваше с ним логово, и, когда я заставил тебя идти по первоначальному пути, а не ложному, который он тебе подсунул, – вероятно, решил, что у него нет выбора. Пятое – мотив. Твою сестру убили одной пулей прямо в сердце. То есть одним чётким выстрелом в грудь, как и всех парней, что, к слову, были такими же наркоманами, как и тот, из-за которого умерла твоя сестрёнка, – он загнул все пальцы, складывая руку обратно в кулак. – Отвечая на вопрос, как я узнал о Кристиане: мой отец тогда был на той перестрелке, и я читал это дело, когда был ещё подростком. Когда ты назвала имя, я сразу вспомнил, что уже где-то слышал его, начал ворошить дела отца. Интересное совпадение получается… – последнюю фразу Марк промямлил себе под нос так тихо, что Элла даже не услышала.

Хотя она сейчас вообще мало что слышала. Все звуки для неё были приглушёнными, далёкими.

– Как я могла… Я не помню… Это бред… – она говорила эти фразы вслух, но ненамеренно.

– А вот это самое интересное, Элла. Изучив статьи и сопоставив все небольшие факты в виде: травмы детства, тяжёлых отношений в семье, стрессовой работы и даже твоих периодических головных болей, я могу сделать вывод, что у тебя диссоциативное расстройство личности, проще говоря, её раздвоение. И убивала людей твоя вторая личность. Забавно, ведь я начал задумываться об этом ещё после того, как ты пожаловалось на головную боль. Это была лишь мимолётная мысль в моей голове, вместе с сотней прочих. К тому же такая идиотская, глупая и настолько же маловероятная…

Марк ещё что-то продолжал говорить, даже сам не до конца веря в реальность происходящего. Ведь так сложно осознать и принять тот факт, что девушка, в которую ты влюбился, оказалась по горло в крови. В том числе твоего собственного брата.

Он смотрел на потерянное, абсолютно отрешённое лицо Эллы, видел, как её плечи начинают содрогаться от того, что тело уже била мелкая дрожь, что девушка даже не пыталась унять. Она не помнит ничего из того, что делала. Но всё равно каждая капля крови убитых парней была на её руках. Хоггарту так хотелось обнять девушку, прижать к себе и сказать, что всё будет хорошо. Что он будет рядом, и они справятся.

Но он не мог. Не сейчас. Ему было невыносимо больно даже смотреть на неё, ведь перед глазами только и стояла картина, как она, вторая она безжалостно убивает Дэна, а после идёт домой, смывая с себя его кровь.

До Эллы начинала доходить суть сказанных Марком слов. Только сейчас все вещи становились на свои места, складываясь в идеальную картину. Доска в её голове начинала меняться, нитки шли в другом направлении, и в итоге все они вели лишь к одной фотографии в центре. Её собственной.

Беспокойство, что откликается где-то в желудке, заставляя того сжиматься и болеть. Гнев за свою слепоту и бессознательность, давящий сердце. Страх, жуткий страх, охватывающий всё её тело от кончиков пальцев до кончиков ушей. Страх, переходящий в липкий и мерзкий ужас, что будто слизью окутывает Эллу, проникая в организм. Горе от осознания утраты, что она принесла людям, от осознания боли, что она принесла Марку, оно впивалось прутьями в лёгкие и рёбра, будто ломая их, мешая спокойно дышать.

Она хотела встать, полагая, что так будет легче, но её голова закружилась, а мир потерял чёткость так быстро, что детектив даже не успела понять, как в следующую секунду упала без сознания рядом со столиком на веранде кафе.

Глава семнадцатая. Правда, которую не всем хочется знать. Часть вторая

Элла стояла на центральном кладбище, возле могилы своей сестры. На куске гранита было выбито простое:

Лекси Мари Люмьер–Уолтер

Любимая дочь и сестра

01.06. 1999 – 15.04. 2007

Сегодня была годовщина смерти Лекси. Ровно тринадцать лет назад, пятнадцатого апреля она умирала на руках Эллы, и та ничего не могла поделать.

С того самого дня она дала себе обещание, что станет копом, когда вырастет. Закончит колледж с отличием и будет работать в отделе полиции, добиваясь повышения. Будет ловить таких же уродов, из-за которых умерла её маленькая девочка.

Девочка, которая в воспоминаниях Эллы навсегда останется белокурым солнышком, любившая бегать по двору, смотреть мультфильмы, что в сотый раз крутили по телевизору, и есть черничное мороженное вместе со старшей сестрой, когда родители оставляли их вдвоем.

Такой Уолтер хотела её запомнить, сохраняя в своей памяти часть света, что дарила Лекси. Света, что не был запятнан кровавыми следами того ужасного дня, в событиях которого Элла все эти годы винит себя.

Ей приходилось каждый день подавлять это чувство, глушить его сначала кучей учёбы, затем работой. Она даже оставила от своей двойной фамилии лишь её последнюю часть – Уолтер. Приставка «Люмьер» слишком сильно напоминала девушке о сестре и тех счастливых днях, когда они всей семьёй ездили к бабушке во Францию.

С годами эта фамилия и вовсе казалась ей чужой.

Это трагическое событие, бесспорно, имело большой вес в будущем Эллы. И в её характере в том числе. Она стала отстранённой, холодной, предпочитала погружаться в дела, лишь бы не показывать своих переживаний, и никогда, никогда ни с кем она ими не делилась.

Девушка стойко умела переносить практически любые проблемы. Первые несколько лет Элле даже казалось, что она превратилась в робота без чувств, ведь она не плакала, как её мама, что готова была залить слезами весь дом из-за одного лишь упоминания Лекси.

Прошло много лет, прежде чем до Уолтер дошло, что она не плакала не потому, что ей не было жаль, а потому, что глубоко внутри всё ещё думала, что это шутка и её младшая сестра вот-вот забежит в дом, со звонким смехом запрыгнет на неё, крепко обнимая.

Лишь раз в год, приходя на центральное кладбище Рэнси вместе с букетом свежих лилий и парой шоколадных конфет, Элла присаживалась на корточки возле могилы Лекси и могла позволить себе отпускать всё, что у неё накопилось.

Возможно, кому-то было странно видеть заплаканную девушку, что разговаривала с куском гранита, но в подобном месте никто никогда не смел осуждать других.

Ведь каждый переживает своё горе так, как может. Этому не учат в школе или в университете. К сожалению, такому учит самый жестокий учитель – жизнь. И ты никогда не можешь быть готов или знать наверняка, когда этот урок придётся усвоить.

И вот сегодня Элла снова была здесь. Она рассказывала сестре о своих делах на работе и была уверена, что та гордилась бы ею. Рассказывала о неудачных свиданиях, ведь в чём в чём, а в любви Уолтер никогда не везло. Девушка не замечала, что слёзы уже текли по её румяным щекам, ведь сегодня они были для неё не проявлением слабости, как обычно, а чем-то невероятно облегчающим и нужным.

За этими делами Элла не заметила, как над городом собрались тяжёлые, тёмные тучи, а практически следом полился ливень, из-за которого было трудно различить, что находится дальше метра от тебя.

Абсолютно нехотя девушка поднялась, быстро оставляя невесомый поцелуй на своих пальцах, а затем прикладывая их к фотографии сестры.

Она сняла пиджак, укрывая свою голову от проливного дождя, и начала двигаться к выходу с кладбища.

«К чёрту работу, сегодня я возьму отгул», – подумала детектив уже на выходе.

За свои почти пять лет работы в органах, она брала отгул всего два раза. Первый – на свадьбу своей подруги, что два года назад переехала в Канаду, и теперь они почти не общались, второй – в прошлом году на похороны матери. Сейчас же она чувствовала необходимость в том, чтобы пойти в какой-нибудь бар и опрокинуть несколько шотов текилы.

Её выбор пал на небольшое заведение недалеко от дома. Бармен пытался вывести Эллу на разговор по душам, но ей хватило одного цепкого взгляда на него, чтобы тот понял, что его обязанность на сегодня по отношению к ней – подливать тогда, когда девушка попросит.

Она сидела долго, до самого вечера, но, несмотря на всё выпитое, пьяной себя не ощущала.

Внезапно кто-то подсел к девушке рядом за барной стойкой, и Уолтер услышала знакомый голос.

– Привет. Так вот чем ты занимаешься вне рабочего времени? – Элла повернула голову и увидела перед собой невысокого роста мужчину с тёмными волосами и небольшими залысинами на голове. Его тонкие губы расплылись в неприятной улыбке.

– Привет, Артур. Да, именно этим и занимаюсь: напиваюсь в хлам.

– Есть повод?

Уолтер окинула его недовольным взглядом.

– Сегодня тринадцать лет со смерти моей сестры.

Помощник Эллы слегка запнулся, отводя взгляд, полный неловкости, в сторону.

– Соболезную. Я не знал.

«Конечно, ты не знал, ведь я никому об этом не говорила».

– Спасибо, – резко отрезала Элла, давая понять, что не желает дальше продолжать разговор.

Но до Артура всегда плохо доходило. Иногда девушка даже удивлялась тому, как ему удалось получить эту работу.

– Слушай, какие у тебя планы на выходные? – видимо, Артур счёл такой вопрос сейчас очень уместным, чтобы «отвлечь Эллу от плохих мыслей».

– Никаких, – она перекинула очередной шот с водкой и «Пина коладой».

– Может, сходим куда-то?

– Мы уже обсуждали это, Артур. Между нами исключительно рабочие отношения, и никаких других быть не может.

Мужчина заметно поник, но пытался не подавать виду и просто заказал себе какой-то коктейль.

Элла взглянула на время и поняла, что уже было слишком поздно, а поэтому пора выдвигаться домой.

Без такси, решила прогуляться по ночным улицам города, вдыхая свежий, даже в каком-то смысле особенный запах весенних ночей. В воздухе гармонично соединялись цветочные ароматы деревьев, лёгкая прохлада и свежесть зелени.