Не все мечты сбываются

– Артем, вы готовы?

– Поееехали! – раздается из динамиков голос Фрукта.

Не знаю ни одного человека, который не произнес бы эту фразу находясь в обществе космонавтов. Хотите чаю? Поехали! Вечером созвонимся? Поехали! У меня родился сын. Меня списали на пенсию. Я смертельно болен. Поехали-поехали-поехали! Но я думаю неплохо, что следующее поколение использует и помнит эту фразу. Не факт, что это новое поколение знает, откуда она. Но. Поехали!

Кабина с курсантом движется по кругу. Огромные механизмы набирают оборот.

– Два g.

Я объявляю, Артем нажимает на пульт, когда замечает лампочки. Судя по его лицу он успокоился. Он сосредоточен. Артем разобрался, как будет проходить упражнение, и больше не боится.

– Четыре g. Артем, следите за дыханием, напрягите ноги.

Парень терпит. Кабина несется. А я слежу за показаниями приборов.

– Два g.

Кабина притормаживает.

Я слышу, как Артем дышит. Он успевает восстановиться.

– Пять g.

Центрифуга разгоняется.

Лицо парня теряет свое естественное выражение. Щеки обвисают, глаза напряженно всматриваются в ожидании лампочек.

– Два g.

Скорость падает.

Артем пыхтит. Открывает рот, двигает шеей. Рычит.

– Артем. Сейчас будет шесть g. И на этом занятие закончится. Соберитесь, следите за дыханием и не расслабляйте ноги.

Курсант разминает лицо. Скалится, раздувает щеки, двигает бровями.

– Шесть g.

Кабина разгоняется.

Лицо Артема сползает к подбородку. Брови нависают над глазами. Но парень не сдается. Терпит. Не теряет сознание.

– Два g. Закончили.

Объявляю и кручу переключатель.

Скорость не уменьшается.

– Два!

Кручу, жму экстренную остановку, тренажер не реагирует.

На мониторе Артем лежит с закрытыми глазами. Ему плохо. Он без сознания. Нужно спешить.

Я хочу выругаться. Но воспитание не позволяет.

Я открываю люк. Нужно пробраться в резервуар самой центрифуги. Дернуть рычаг и механически отключить аппарат. Это смертельно опасно. Особенно когда тренажер движется на таких скоростях. Но я пробираюсь внутрь. Я должен помочь своему курсанту.

Возможно, сегодня я погибну. Но это не важно. Нас к такому готовили.

Громадина проносится в сантиметре от головы. Я перекатываюсь под стропилами. Возможно, именно для этой минуты я все эти годы поддерживал тело в отличной форме. Судьба? Предназначение? Я не верю ни в одно, ни в другое. Я просто пробираюсь мимо грохочущего аппарата к рычагу механической аварийной остановки.

Удар.

Еще и еще.

Искры.

Пол встречает мою спину.

Я слышу голоса. Они взволнованы. Через помехи они говорят, что наш корабль терпит крушение. Нештатная ситуация.

Боль. Голова раскалывается.

Трогаю лицо, чувствую, как мои пальцы покрываются чем-то мокрым и липким.

Хватаюсь. Я тяну на себя рычаг.

Удар.

Темнота.

Тишина.

Только сердца стук.

«Тук-тук». «Тук-тук».

Вот оно. Мое последнее, крайнее дело.

Звезды.

Звезды все видят. Все знают. Они живые. Можно в это не верить, но знаю, что это так. Интересно, что чувствуют звезды, когда на Земле умирает человек? Что чувствуют, когда умираю я? Возможно, они грустят, плачут? А может быть они радуются скорой встрече? Может им просто все равно? Нет. Я уверен им важен каждый из нас.

«Тук-тук».

Кто-то стучится в дверь.

Утро.

Боль.

Я не умер. Лежу с закрытыми глазами, но знаю, что уже светло.

Подозрительно, я проснулся и не слышу своего старого назойливого приятеля-будильника. И подозрительно, что сегодня кровать не держит. Мне хочется скорее подняться.

– Можно?

– Тише! Григорий Петрович еще спит.

Я хочу возразить, пытаюсь встать, но чья-то рука меня останавливает.

– Лежите. Григорий Петрович, вам пока нельзя, – шепчет незнакомый голос.

Я открываю глаза.

Больничная палата. Лежу на кровати. Возле меня врач и Артем. Курсант стоит с букетом и смотрит на меня.

Он смотрит и, кажется, готов расплакаться.

– Артем, хотите пригласить меня на свидание? – киваю на букет.

Я пытаюсь засмеяться, но боль в боку заставляет осечься.

– Да, – Артем тоже смеется и садится на край кровати. – Дед. Я знаю, что ты спас меня. Чуть сам не того… но меня спас.

Я морщу лоб.

Терпеть не могу такие вот разговоры.

– Дед, проси, все что захочешь. Феррари. Майбах. Дачу на островах. Может, яхту? Или гору денег…

– Лучше бы вам, Артем, не прохлаждаться здесь, а отправляться на тренировку. Чуть больше чем через неделю полет.

Фрукт мотает разноцветной головой.

– Нет. Нет-нет. Я без тебя тренироваться не хочу.

Что такое он говорит? Речь идет не о стаканчике мороженного. У парня есть реальная возможность полететь в космос. А он.

– Отставить сантименты! Кру-гом! И марш отсюда на занятия! – кричу. – Вы, курсант, в космос собираетесь лететь или утку в больнице подавать? Выполнять!

Фрукт как ошпаренный подскакивает на ноги.

Он впервые видит меня таким. Я никогда не повышал на него голос. Артем растерян. От неожиданности парень беспрекословно выполняет все мои команды и отходит в конец палаты.

Затем останавливается. Кажется, он переварил, что произошло.

Разворачивается. Смотрит на меня.

– Спасибо, Дед.

После нескольких дней в больнице меня выписывают. Мне позволено до полного выздоровления отсидеться дома. Но я закрываю дверь на ключ и иду в центр подготовки. Мне нельзя пропустить важное событие. Сегодня мой курсант получает допуск.

Проведу последнее занятие перед полетом. Тем более не будет никаких упражнений. Нужно все подытожить и настроить курсанта. К тому же я не могу бросить незаконченным свое крайнее последнее задание.

– Артем, вы успешно прошли обучение. Вы готовы к полету. И сегодня я позволю вам взглянуть на содержимое моей коробки.

Григорий Петрович разрывает и разворачивает картон. Внутри лежит две фоторамки. На одной молодой Григорий вместе с девушкой. На другой его друзья, похоже сослуживцы.

– Дед, и это все?

– А мне большего и не нужно. Все остальное, что необходимо для жизнеобеспечения, есть на борту.

Артем поглядывает на свою коробку.

– Тогда и мне это ни к чему.

Парень выбрасывает свои драгоценности в урну.

Я улыбаюсь, предлагаю вечером выпить по чашечке чаю, чтобы отметить получение допуска. Отпраздновать наш совместный успех.

– Артем, желаете по чайку?

– Поехали!

Мы смеемся. Артем теперь тоже знает, как много раз космонавтам приходится слышать это слово.

– Скажите, Артем. Можно я задам один вопрос?

– Да, конечно.

– С первого знакомства, я мучаюсь. А что значит хайп?

Артем смеется. Хохочет неподдельно. До слез.

– Дед, чтобы понять хайп, тебе придется записаться ко мне на курсы.

Парень мне не ответил. Он просто отшутился. А может, он и не шутил, мне не понять. У разных поколений разные шутки и выражения. У каждого поколения свои нормы и свои герои. Но всегда есть что-то общее. Что-то глубинное, светлое. Что-то человеческое. И это что-то нас объединяет.

– Что ж, Фрукт, удачи. Завтра твой полет.

Я назвал Артема так, как он просил называть его, и подчеркнуто обратился к нему на «ты». И я намеренно это сделал. На «ты» можно называть только друзей. Нас к такому готовили. И теперь этот парень мой друг.

Артем достает телефон.

Он просит встать вместе с ним в кадр. Он пожимает руку уважаемому инструктору, улыбается и делает снимок.

– Ты это? Собираешься оставить меня на фото? А разве не только твое лицо должно быть?

– Знаете, что? У меня теперь есть две мечты. И одна из них – опубликовать этот снимок завтра. В ту же секунду, как взлетит корабль. Именно в то же мгновение.

– Боюсь, Фрукт, не все мечты в этой жизни сбываются, – Григорий поднимает голову и смотрит в небо. – Этой твоей мечте не сбыться. Во время взлета не положено…

– Нет, – перебивает Артем. – Я не полечу. Вместо меня полетите вы, Григорий Петрович.

Фрукт говорит, что теперь он и без полетов все, что ему нужно, понял. Ему не к чему лететь. Он теперь знает, что нужно идти за своей мечтой, а не выдумывать, на что бы такое отвлечься. Идти за мечтой. Даже если отвлечение – сам волшебный безграничный и загадочный космос.

– Спасибо, Григорий Петрович, вы помогли мне разобраться в себе. Помогли понять. Полет к звездам. Это никогда не было моей целью. Мой космос здесь, на Земле, в интернете. А хайп… Я вряд ли стану и дальше пользоваться этим словом.

Фрукт обнимает меня, я по-отцовски крепко стучу его по спине. И мы расходимся каждый своей дорогой.

Я смотрю в иллюминатор.

Спустя много лет я наконец вернулся, чтобы проститься с моим космосом.

Я смотрю в иллюминатор.

Сегодня мой последний рабочий день. Я слишком стар.

Я смотрю в иллюминатор.

Улыбаюсь.

И я здесь не один. Со мной фото, на котором веселый Фрукт поправляет свои разноцветные волосы. Мой необычный друг. Наверное, он давно сменил прическу. Наверное, у его появилась жена и детишки.

Я смотрю в иллюминатор.

Смотрю на новые звезды, а они смотрят на меня в ответ.

Я стою и смотрю в почерневший от копоти иллюминатор тренировочной капсулы. А внутри готовятся к полету мои курсанты, мои звезды, моя гордость.

В тот день я так и не полетел в космос. Но это не важно. Мой космос сам нашел меня, чтобы проститься. Он здесь, среди занятий, тренажеров и горящих глаз будущих космонавтов нового поколения. И я благодарен Артему, за то, что он помог мне это понять.

Я счастлив.

К такому, уже не помню, наверное, нас тоже готовили.

Думаю, звезды много раз видели, как не понимают друг друга люди. И еще много раз увидят. Но я уверен, что они каждый раз улыбаются, когда человеку удается понять самого себя.

Интересно, сколько лайков собрала фотография Артема Фрукта с инструктором в кадре.