Злополучный репортаж

Евгений Кузнецов

Злополучный репортаж

Глава 1

Все это странно: я заметил, что никто не называет меня по-взрослому – Семёном. Мама всегда зовет только Сёмой или даже Сёмочкой, да и дядя Берл с тетей Дворой, и Сарочка с ее мамашей Гольдерманшей, и даже малознакомые, а то и вовсе незнакомые мне люди… как будто я до сих пор бегаю в коротких штанишках. Кстати, бегать мне, пусть и в брюках, последнюю неделю приходится немало, ведь я устроился работать почтальоном.

Сегодня была пятница – последний рабочий день. Меня окрыляла радостная мысль: поскорее избавиться от единственного оставшегося конвертика, набить опустевшую от газет, журналов, бандеролей и писем сумку «Морским» пивом и закатиться на все выходные на дачу. Но разве светлым мечтам суждено сбываться?

Я шел через площадь Вождя, неосознанно стараясь держаться поближе к деревьям. Пышные кроны каштанов укрывали меня не столько от солнца, сколько от двух крайних окон на третьем этаже гостиницы «Континенталь». Уже год я обходил ее седьмой дорогой, но в этот солнечный июньский полдень по иронии судьбы мне предстояло вновь побывать в редакции газеты «Горноморсквуд» – я доставлял туда корреспонденцию. Это место, наверное, всегда будет напоминать мне о первом журналистском опыте и о той неприятной истории, которая приключилась со мной прошлым летом в универсаме. От навязчивых воспоминаний я до сих пор иногда просыпаюсь в холодном поту и, что еще хуже, после ночных кошмаров не могу даже смотреть на свою обожаемую Сарочку. Вот такие дела: даже одного взгляда на гостиницу мне хватило, чтобы разворошить старую душевную рану…

Минут пять я посидел на лавочке перед входом в «Континенталь», отрешенно глядя в пустоту перед собой. Почувствовав, что немного пришел в себя, я встал, поднялся на три ступеньки и, опираясь левой ногой о вторую створку, открыл массивную деревянную дверь. Пересекая гостиничный холл, я на ходу показал молодой и улыбчивой администраторше на синюю сумку с белым почтовым логотипом, а затем вошел в лифт и кнопкой подал сигнал электродвигателю к вознесению меня на третий этаж. Там красная ковровая дорожка привела прямо к двери с табличкой, на которой было выгравированно название издательства. Я постучал, повернул ручку и с тяжелой душой шагнул в образовавшуюся амбразуру прямо навстречу судьбе.

Сегодня редакция пустовала, и там царила непривычная тишина. Секретарь Эллочка в одиночестве сидела на подоконнике, задумчиво смотрела в открытое окно и, лениво постукивая ярко-алым ноготком по сигаретке, стряхивала в него пепел, естественно, прямо на головы прохожим.

– Здгасти, – глянув на меня, каркнула она и вновь вернулась к созерцанию площади у городской администрации, по которой вяло ползали разморенные на солнце курортники в разноцветных одежках.

Я прекрасно понимал Эллочку: жизнь человеческого «муравейника» под названием Горноморск, рассматриваемый с высоты полета майского жука, это действительно завораживающее зрелище.

На голос Эллы из-за пластиковой ширмы появилась лысая голова-луна главного редактора. Увидев меня, расположенные на этой «луне» глаза округлились, а брови взметнулись на лоб. Через минуту, справившись с эмоциями и взяв под контроль мимику, Шеф, то есть Владимир Аркадьевич Южный – так звали главного редактора официально – весь выплыл из своего укрытия и, проявляя обычное для него гостеприимство, жестом пригласил меня проходить.

Мы сошлись на середине комнаты. Шеф остановился и изобразил жест мыслителя – почесал затылок. От него волнами исходили пары какого-то элитного алкоголя, по-моему, виски, и я немного отстранился к окну. Там было не свежее из-за Эллочкиных сигарет, но зато теперь взору открылся укромный уголок за перегородкой – логово Шефа.

Внимание сразу привлекла одна вещица на его столе.

«Так и есть, угадал», – ухмыльнулся я.

Это была большая, пузатая, выдутая из зеленого стекла бутылка шотландского виски «Вандер Лайфсонс». Пока я разглядывал бутылку и радовался своей прозорливости, Шеф тоже о чем-то молча размышлял – его глаза были хитро прищурены, как будто он задумал что-то недоброе.

Молчать дольше было неприлично – я первый должен был заговорить.

– Здравствуйте, Владимир Аркадьич! – смущенно улыбаясь и пряча глаза, поприветствовал я своего бывшего начальника и протянул ему письмо и ведомость. – Вот… заказное… распишитесь.

– Привет, парень… Слушай, напомни-ка… – Шеф произвел пальцами левой руки жест припоминания прямо у меня перед носом.

– Семён Киппен, – чисто автоматически напомнил я ему свое имя.

– Сёмочка! – обрадовался Шеф – искорки-бесенята запрыгали в его глазах. – Спасай, дружочек. Видишь, – он простер руку в сторону Эллы и описал широкую дугу по всему помещению, – никого нет. Кто в отпусках, кто в полях, кто на фронтах, а у меня мероприятие горит: сущая безделица – выставка морских свинок, – но я обещал осветить, а сам пойти не могу, понимаешь? Теперь на тебя одного надежда. Ничего особенного делать не надо: вот несколько вопросов, задашь организатору, – Шеф как по волшебству достал из кармана брюк сложенный вчетверо листок и вложил его мне в руку, – пообщаешься с людьми, посмотришь выставку, в общем, принеси мне хоть что-нибудь для репортажа.

Я молча обдумывал неожиданное предложение. Противоречивые мысли, поочередно сменяя друг друга, одолевали меня каждая своей убедительностью: «Посещение универсама прошлым летом, тоже с подачи Шефа, отразилось на мне тяжким нервным потрясением и, как следствие, ночными кошмарами, да еще стал преследовать навязчивый запах "Самсары"… С другой стороны, что со мной может случиться на выставке морских свинок?! Напишу репортажик, выручу Шефа… В благодарность он сразу же возьмет меня в штат… назначит хорошую зарплату… Сделаю карьеру до его зама… Потом, глядишь, и… А мама-то как будет мной гордиться. Еще бы! Из почтальона – в журналисты!»

– Знаете, Владимир Аркадьич…

Не успел я и слова сказать, как мудрый главный редактор, видя и понимая все мои опасения и соблазны, быстро сообразил:

– Во-первых, зови меня Шеф. Во-вторых, ничего не бойся – никаких недоразумений… – он не сдержал смешок, но хмыкнул в сторону, – как в универсаме не будет. Я лично позвоню и предупрежу организатора – это моя знакомая, ее зовут Това Феклистовна… Записывай-записывай, что стоишь смотришь?! Ты ведь уже проявил себя в журналистике – помню-помню… – Снова голова в сторону и хмыканье. – Я сразу это понял, – Шеф положил левую руку мне на плечо, а пальцем правой потряс у меня перед носом, – тебе нравится наше ремесло. Ну что скажешь?

Сомнения – прочь! Я не эгоист: доверие Шефа, мамина радость, Сарочкино восхищение и соседская зависть – все это важнее собственных страхов. Вот так я снова стал журналистом! Хотя больше хотелось побыть самим собой: попить пивка на даче, поваляться на солнышке у речки, половить рыбу…

Глава 2

Воскресное утро выдалось на редкость погожим: солнце уже с раннего утра припекало, а на небе не было ни облачка – чудесная погода для дачного отдыха у реки. Но вместо рыбалки я слонялся по выставке и пытался разузнать хоть что-нибудь о морских свинках.

Откуда-то справа раздалось раскатистое, усиленное репродукторами сообщение, и я, как заправский журналист, достал из кармана блокнот и перелистал его. На первой странице был рецепт моей авторской пиццы «Мазель», на двух следующих – набросок прошлогоднего алкогольного расследования и коды домофонов моего почтового участка. Я открыл чистую страничку и сокращенно записал то, что транслировали на весь зал: «поб. в номинац. мех. экстрим. короткошерст Пиня».

Шел второй день Южной выставки морских свинок. Признаться, весь первый день я откровенно провалял дурака и ничего не фиксировал, резонно рассудив, что все самое значимое и интересное организаторы, наверняка, приберегли на заключительный день. Поэтому большую часть субботы я провел возле пивного ларька – сидя на бордюре в прохладной тени каштана-великана, дуя пенное и закусывая сушеной таранкой. И вот сегодня где-то к середине дня я с ужасом осознал, что, видимо, ошибся в ожиданиях, и теперь приходилось срочно наверстывать упущенное.

Я пробирался сквозь толпу в поисках того самого Пини, чтобы взять интервью у его владельца. Народу была тьма-тьмущая, а вот свободного места – крайне мало. Расставленные рядами столы образовывали лабиринт с узкими проходами. В плотно прижатых друг к другу открытых вольерах сидели щекастые грызуны, и все дружно что-то жевали. Свинки работали сначала передней частью – с челюстями, а затем задней… а то и обеими одновременно. В огромном помещении духота стояла страшная, и жутко воняло.

Не обращая внимания на неудобства, свинкозаводчики расческами, фенами, бигуди и другими средствами придавали маленьким питомцам наиболее выигрышный вид – точно в соответствии со своими своеобразными представлениями о красоте. Мало того, отвлекаясь от придания лоска будущим чемпионам, свинководы постоянно мельтешили по узким проходам, не давая возможности посетителям выставки как следует приглядеться к причудливым животным за их кровные двести рублей, уплаченные за входной билет.

Чисто инстинктивно я потянулся на свет, туда, где высокие витринные стекла образовывали угол. Там происходила особенная возня и суета. Именно оттуда звучали сообщения ретрансляторов, громкие выкрики, смех и аплодисменты. В огороженном столами светлом уголке вершилось главное таинство всего мероприятия – конкурсные отборы и награждения победителей, а в паузах проводились различные лекции, мастер-классы и рекламные презентации.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.