Остров Банды пяти

Итак, тридцать первого августа им пришлось уже на собственном вертолёте лететь в Джетыгару. Не всем. Борис уже в пять лет знал весь курс начальной школы, поэтому он никуда не полетел. А Цыпа заявил, что школа его достала, и тоже решил остаться на острове Веры.

В Джетыгаре ещё весь сентябрь дул горячий степной ветер, так что комфортная лоджия Матвея с видом на степь превращалась в удушливую печку. Очень хотелось вернуться на остров. Но – ничего не поделаешь, надо идти в школу…

Одноклассникам в школе Матвей рассказал о своих приключениях летом. Никто, конечно, не поверил в его встречу с инопланетянином и фантастические полёты. Но Матвей настойчиво твердил:

– Надо верить! Тот остров, на котором всё это приключилось, не случайно так и называется: остров Веры. Надо верить!

Глава 4

В конце сентября нежданно поездом приехал Цыпа. Он, удрученный, поведал, что с Борисом – беспонтово: одни научные книги да научные книги у того на уме. И ещё – мини-обсерватория, которую Борис на остаток шайтанковских денег себе позволил на холме в штате Подножие… Вместо того, чтобы купить хорошую моторную лодку, о которой мечтал Цыпа. Когда Матвей его спросил, что это ещё за подножка, Цыпа передал ему просьбу Бориса заочно проконсультироваться с ним насчёт разделения острова на географические единицы – штаты. Недавно Борис сделал пару снимков острова сверху, из летающей тарелки.

Вот что у них обоих, командира и его заместителя, в итоге вышло:

Аэростепь: штат в юго-восточной части острова, к востоку от главного дома, со взлётно-посадочной полосой.

Бережок: юго-юго-восточный берег с причалом для лодок.

Восток: в восточной части острова, где сосновый бор с тихим лесным прудом.

Горан: самый большой штат, на западе острова за горой Бориса, где обнаружено гиблое место, словно угрюмое кладбище, недаром в окрестностях разбросаны странные каменные глыбы; некоторые из них, в форме готической арки, стоят на земле.

Гулянаж: юго-юго-западный берег с будкой Серёжи (в будущем).

Дадлек: самый далекий от дома штат на крайнем северо-западе с будущей будкой Васи.

Дальньма: южнее Дадлека (примерно между ними озерцо Нуиран), тут же самая высокая точка острова; скалисто-живописная, но небезопасная местность.

Добывайг: в гористой северной части острова с будущей виллой Цыпы по пути вдоль Нуиран к будке Васи; штат назван так, потому что здесь предполагаются залежи ценных минералов в горной породе.

Долина́: штат, вытянутый и узкий, как страна Чили, почти полностью вдоль ручья Веры/Цыпы, что течёт в южном направлении из Нуиран.

Западня: западная окраина острова вдоль Бултых-бухты, северные склоны горы Бориса с мостиком через ручей Веры, тропа от которого ведёт дальше на Перевал смелых, а после него просто так прекращается.

Зарослин: на востоке острова, где низкорослая, но дремучая лиственная чаща, песочный берег со скалой.

Крайник: юго-восточный нос острова с болотцем, по словам Цыпы – беспонтовая, бессмысленная местность.

Лесогор, также Северок: север, но восточнее Добывайга.

Лесрощ: северо-восток с рощей бамбука (пока только в планировании) и берёз.

Нлодома: по сути сам участок с домом, двориком, садом, велосипедным гаражом и т. д. в южной части острова.

Озёрко: штат-озеро Нуиран к западу от Добывайга.

Плюжия: жизнерадостная местность между Нлодомой и южным берегом с пляжем, на котором кто-то когда-то зачем-то поставил железный стол для пыток, а может, настольного тенниса, с каракулями «Не сыпь мне соль на рану!»; стол этот до сих пор не убрали.

Подножие: ещё в этом штате личный холм Бориса переходит в его гору, также происходит подземное слияние главного ручья (и его деление на Веры к северу и Цыпы к югу) с ручьём Сухим, который отсюда течёт на восток вплоть до болотца в Крайнике.

Полейсад: с теплицею Серёжи штат к западу от Нлодомы.

Порто: восточный берег со старым (до постройки дома) причалом, севернее холма Одинокого, на вершине которого впадинка-кратерок по названию Юр.

Реканач: юго-западный край острова, где ручей Цыпы расширяется, речкой втекая в Тургояк; название научно спорное; также место, где наиболее узкий закуток между островом и западным побережьем Тургояка, так что если разогнаться на хорошей байдарке по ручью Цыпы вниз, то можно без дальнейших усилий покинуть остров Веры и выехать уже на ненаселённое побережье.

Степух: второй по площади штат чуть севернее центра острова с обширными лугами, на западе ограничивается главной тропой, ведущей к Нуиран, на востоке – тропинкой, ведущей вниз с холма Матвея через пустырь со степной флорой и полосу леса к главному болоту острова.

Травы: ничем уже не примечательная, досконально изученная местность с маленьким футбольным полем к северу от участка с домом.

Центральный: штат в самом центре острова между Степухом и Травами, с холмом Матвея, на котором – будка Матвея (в ближайшем будущем).

Борис был единственным, кому пока хватало своей комнаты в доме для необходимого порой уединения. Остальным же рано или поздно будет необходим свежий воздух одиночества, примерно в такой степени, как Робинзону Крузо – общение с людьми. Для того чтобы члены команды могли уединиться и посвятить себя личным интересам, запланированы отдельные будки по всему острову.

– Ух! Скорей бы уж закончилась эта плутоническая первая четверть!

Такие слова сказал Олег Цыплаков, гуляющий с другом Матвеем.

– Ты имеешь в виду – титаническая? – спросил Матвей. – Для тебя, значит, тоже эта четверть в напряг, хотя ты полчетверти прогулял… А кстати, неплохая идея! Давай будем называть подземную полость, куда мы запланировали экспедицию, Титанией.

– Вот именно! Нас ждут великие открытия, до которых рукой подать, а мы вместо этого каждый день поднимаем руку над партой.

– Не волнуйся! Завтра – последний день, – напомнил ему Матвей.

– Ладно, приходи завтра после школы ко мне вместе с «борщиком» и уборщиком. Полетим на «Робинсоне» к нашему Робинзону. – Под конец и Цыпа не устоял перед нынешней модой Банды пяти всему и всем давать прозвища.

На следующий день Матвей, Цыпа, Серёжа и Вася сели в собственный вертолёт, который стоял на окраине города в маленьком, почти символическом аэропорту для кукурузников. Примерно за час пятнадцать минут они долетели до острова Веры.

Было начало ноября, и хотя пришла ранняя зима, Тургояк пока не покрылся льдом из-за своих бурных и тёплых вод. Пролетая над озером, сонный Вася увидел сквозь толщу воды на глубине нечто темноватое и длинное. Видение как-то смахивало на фотографию из статьи о чудовище озера Лох-Несс в папке «Все чудеса в одной папке» Матвея. Ребят у калитки с флажком, на котором выделялась вышитая цифра 5, встретил Борис. И Вася забыл о своем видении…

Произошли минимальные изменения в распределении должностей. Матвей и Борис просто поменялись рангами командира и его заместителя. Новый командир пока ещё немного скромно попросил считать совещание по поводу путешествия в Титанию открытым.

– Может, кто-то из вас помнит, – начал он, – как я говорил, что вход в Титанию…

– Находится в кратере Юр в Крайнике! – воскликнули Вася и Серёжа в один голос.

Даже Цыпа здравомысляще покачал головой.

– …представляет из себя глубокую впадину под землёй, вероятно, связанную с Игнатьевской пещерой поблизости или даже пещерой Сухая Атя, что гораздо дальше к западу. Всё возможно. Ни через ту, ни через другую, однако, мы не пойдём, а опустимся перпендикулярно вниз сквозь искусственную воронку, вплоть до впадины, пробуренной мной и Кедом энергией так называемого «твёрдого света», – изложил Борис до конца весь план, всё увереннее осознавая свою важную роль командира. – Ну вот, как-то так. А теперь я отдам дань моему совиному образу жизни.

С завистью остальные смотрели ему вслед. Каждый, в том числе и Матвей, был бы не прочь стать командиром, чтобы свободно идти спать, когда захочешь. Как вот сейчас – среди бела дня.

Полетели в экспедицию на летающей тарелке, которой пользовались сравнительно редко, считая её своим «козырем в рукаве».

Не прошло и трёх минут, как экипаж достиг цели. Так как Борис вёл ОЛО уже довольно виртуозно, его товарищи и не заметили, как влетели в круглую воронку в земле диаметром полторы дюжины метров. Будучи в форме аккуратного пологого цилиндра, она за прошедшие три месяца, по-видимому, почти не изменилась в размерах и, главное, не была исследована посторонними лицами в столь безлюдной местности.

Дневной свет остался вверху. Вдоль стены плавно потемневшей рубки автоматически зажёгся ряд туманных светоизлучателей. Вскоре быстро несущаяся вверх масса тёмной земли за панорамным окном резко отодвинулась вдаль, сменившись на однородные серо-коричневые, как фуражка дяди Кузи, структуры подземных пород. Это означало, что они опустились ниже слияния воронки с более широкой впадиной, и их спуск продолжался уже через последнюю.

После ещё пары минут спуска Цыпа спросил пилота:

– Где мы, Боринсон?

– В Титании уже, наверно, где же ещё-то, – с нетипичной для него полууверенностью ответил за Боринсона Матвей.

– А почему было всё время тепло, а теперь вдруг холодно?

– Потому что глубоко под земной поверхностью температура всегда намного выше обычной. А сейчас…

Конца ответа Цыпа не услышал. Раздался страшный грохот, со всех сторон посыпались искры, а потом всё куда-то полетело… Он моментально потерял сознание.

Очнулся Цыпа от шума взлетающего вертолёта.

Двоякие температурные ощущения лишь усугубились. Было очень холодно и в то же время слишком жарко. Полежав немного без движения, он заставил себя открыть глаза. И увидел себя лежащим в горном снегу под инопланетным металлическим обломком, который плавился у него на глазах. Металл был страшно раскалён, так что снег вокруг мгновенно превращался в воду. Словно жучок, который тоже жить хочет и изо всех сил выползает из-под камня, Цыпа выкарабкался из-под металлического обломка. И тут он осознал, что этот обломок и другие подобные куски, разбросанные вокруг, были жалкими остатками их «козыря в рукаве»!

Кому-то (ясен пень – кому: филипповцам!) удалось всё-таки проникнуть в летающую тарелку и оставить там мощную динамитную бомбу, да ещё с отсчётом времени. И это – не всё. Если враги смогли попасть во владения Банды пяти, где на выдвижных ногах за домом, казалось бы, в недоступности покоилась летающая тарелка, то им не составило труда захватить «Робинсон Р44», находившийся в штате Аэростепь. Обо всем этом начал догадываться Цыпа, вспомнив шум вертолёта. Борискино противоугонное устройство, видимо, не сработало! Нашёлся даже пацан, который смог управлять вертолётом. Цыпа не мог даже предположить, что этим бесстрашным пацаном на самом деле оказался Жорка, научившийся управлять вертолётом у своего бати, бывшего офицера ВВС. Жорка стремительно рос над собой – не по дням, а по сотням метров, оставляя за плечами боязнь высоты и все прочие страхи.

Но как филипповцы сумели полететь в погоню, ведь вертолёт страшно отставал от летающей тарелки? Должно быть, неприятели точно пронаблюдали, в каком направлении метнулась тарелка, и в течение всего полёта ни на градус не сходили с курса. Затем опустились в обнаруженную подозрительную воронку, что для вертолёта являлось весьма рискованным, но не невозможным действием. В это время тарелка давно разлетелась на куски…

«Что ж, этот раунд – твой, Филипп». – Цыпа сжал покрепче кулаки. Он мог только надеяться, что его друзей так же вышвырнуло при взрыве из ОЛО аварийной катапультой, словно прищепки из маминой корзины, в которую попал футбольный мяч, и они живы. Пусть даже они в руках врагов, которые его, Цыпу, единственного не заметили глубоко в снегу под прикрывшим его обломком.

Встав на ноги, он пошёл прочь от гигантской ниши в горе, которую горой и нельзя было назвать, так как она срасталась с твёрдым небом-куполом этого необычного, тускло освещённого подземного мира. Сквозь неё-то они и спустились, вылетев в конце в незаснеженную нишу. Значит, размышлял Цыпа, с любопытством разглядывая халвяно-серое «небо» Титании, с этого «неба», с высоты в несколько километров, могли идти осадки…

Через несколько часов он почти спустился с горного плато в покрытую лесами низменность. Слой снега сильно уменьшился, и идти становилось всё легче. Уже заметно потеплело.

Вдруг… послышался звук, как будто кто-то трубил. Только это была не труба, а хобот. В двухстах метрах от Цыпы паслось маленькое стадо настоящих мамонтов. Один взрослый мамонт увидел мальчика и побежал со скоростью автомобиля «Волга» в его сторону, такой атакой защищая мамонтёнка от возможной угрозы. У Цыпы внутри всё похолодело, а потом стало как-то неприятно горячо. Но он пересилил страх первого столкновения с первобытным зверем и бросился в чащу доисторического леса. Здесь подстерегала другая опасность: на задних лапах сидел и питался добычей саблезубый тигр. Завидев человека, он оставил свою добычу и одним внушительным прыжком пытался его настичь… Но неожиданно запутался в кустарнике своими клыкищами, словно неуклюжий олень рогами. Цыпа было обрадовался, да забыл смотреть вперёд, споткнулся о корень дерева, что торчал из земли, и упал.

«Теперь мне конец!» – мелькнуло у него в голове.

И конец пришел бы Цыпе, если бы не пещерный медведь, который пересёк его и саблезубого путь. Тигр и медведь почтительно обхаживали друг друга по кругу. А Цыпа успел вскочить и побежал изо всех сил.

Через несколько часов мальчик вышел к широкой реке неизвестной глубины. Чтобы пересечь её, он решил смастерить импровизированный плот из бамбука и хвоща. Пока он искал вдоль реки и то и другое, он попутно обнаружил брод. Попав на другой берег, Цыпа продолжил идти наугад сквозь труднопроходимые заросли.

Уставший, он вскоре набрёл на поляну, на которой стоял «Робинсон» и были расставлены две палатки. Из одной слышался голос ни кого иного, как Филиппа:

– Просто оставим их в пещере, где живёт тарбозавр.

– Я тоже так думаю, – не возразил Кайрат.

Цыпа понял, что слова жёстко настроенного Филиппа относились к его уцелевшим друзьям… «Хотя кто знает, вдруг этот тарбозавр – падальщик?» – подумал он с волнением.

В своей импульсивности он уже хотел ворваться в палатку и, застав филипповцев врасплох, расправиться с ними. Как вдруг услышал свист и почувствовал боль. Кто-то схватил его за спину и стал уносить в небо подобно чёртову колесу, только гораздо быстрее.

Цыпа попал в когти птеродактиля – летающего ящера мелового периода.

Выспавшись, филипповцы полетели в захваченном ими вертолёте к пещере, в которой Филипп всем сердцем надеялся встретить тарбозавра. Прилетев к нужному, уже изведанному месту, они общими усилиями воткнули в сырую землю перед высоким входом в пещеру ствол сломанного какими-то динозаврами дерева и верёвкой привязали к нему членов Банды пяти, находившихся в беспамятстве. Каждого – лицом к разным сторонам света.

– Так будет удобней тарбозавру их кушать. Как мороженое на палочке! – прокомментировал свою идею довольный Кайрат, а Филипп торжествующе заявил:

– Вот так! Мы отомстили им, а теперь надо как-то сматываться отсюда, пока счастье не спугнули!

– Ура! – закричали друзья, да так громко закричали, что проснулся сам тарбозавр и высунул свою морду из глубин пещеры.

– Спасайся кто может! – запаниковал Филипп и мгновенно исчез в чаще мезозойского леса.

Его товарищи, хоть и не на шутку испуганные, оказались сообразительнее. Как мишки Гамми из мультфильма, позапрыгивали они в вертолёт и вовремя взлетели вверх.

А что же за это время произошло со, считай, погибшим Цыпой?

Долго нёс его птеродактиль над древними лесами и морем, прилетел к своему гнезду высоко в горах и бросил туда Цыпу, словно мешок картошки. Весь исцарапанный когтями и поклёванный, что было не очень клёво, Цыпа был рад, что ещё остался жив. Тускло блестело загадочное светило Титании, со странной периодичностью теряя и вновь обретая силу света. Убедившись при этом свете, что опасность ему не грозит, Цыпа вылез из смрадного гнезда птеродактиля с его вонючими яйцами. Как пришибленный, поэтому совершенно бесстрашный, пошёл он куда глаза глядят.

Весь сумрачный период «дня» Цыпа спускался с гор, стараясь не сталкиваться лицом к лицу с громадными насекомыми, пауками и особенно скорпионами, которыми кишели расщелины и утёсы на его нехоженом пути. Наконец спустившись, он вышел как раз к берегу моря.

Земля вдруг стала каждую третью секунду содрогаться, будто началось землетрясение. Но это было не землетрясение. Шаги колоссальных размеров чудовища, бронтозавра, направлявшегося из леса к морю, сотрясали округу.

Бронтозавр, очевидно, пошёл покупаться, даже не замечая такого карлика, как Цыпа. Однако Цыпа подумал, что гигантское чудовище шагает прямо на него, и инстинктивно отбежал в сторону, сел в какую-то непонятную, будто не из дерева, лодку с вёслами разной длины и оттолкнулся от берега. Бронтозавр рядом бултыхнулся в воду, обрызгав Цыпу с ног до головы и чуть не перевернув лодку.

Отплыв на достаточное расстояние от берега и бронтозавра, Цыпа только тогда подумал: «Чёрт побери, откуда взялась здесь эта лодка? Неужели в Титании есть цивилизация?..»

Тут он увидел длинношеего плезиозавра. Тот уж точно направлялся к нему, Цыпе! От ужаса закрыв глаза, он понадеялся, что вся эта череда опасностей и угроз – всего лишь сон. А наяву – совсем другая картина: ОЛО цел, никого спасать не надо, в том числе себя, лениво наблюдающего с балкона своей будущей виллы плавающего в озере Нуиран лебедя…

Когда мальчик открыл глаза, картина мясом – пасть чудовища, которая не отличалась лебединой белизной, а отличалась необычайно острыми, шиповидными зубами – не изменилась. Цыпа стал усиленно грести. Но плезиозавр, словно паря над водой с лёгкостью дельфина, догнал его и цапнул зубами борт лодки, так что Цыпу опрокинуло в воду.

И за сотню километров вокруг не было никого, кто мог бы ему помочь в эту минуту.

Филипповцы летели на вертолёте обратно к отверстию в горе – входу в Титанию – по инерции, оставив самого Филиппа у пещеры. Тот сидел высоко на дереве и дрожал…

В воде Цыпе понадобилось несколько решающих вопрос жизни и смерти секунд, чтобы как-то сосредоточиться и поплыть. Обессиленный, долго держаться на воде он не мог, уже начал задыхаться… Чтобы спастись от голодного плезиозавра, он отчаянно нырнул, делая ставку лишь на небольшую глубину – посреди моря! Это был его последний шанс.

И он оправдался.

На глубине тридцати метров, почти как в Шайтанке, он уже совсем без кислорода в лёгких заплыл в одну подводную пещеру…

Чёрная полоса наконец сменилась везухой: пещера не обернулась логовом какого-нибудь нового диномонстра. Более того, Цыпа в одном из заполненных воздухом гротов наступил на какой-то чёрный предмет, напоминающий игрушечную лошадку. Подняв его, он понял, что это пистолет, но уникальный по форме и материалу. Цыпа нажал большим пальцем на кнопку вместо курка. Из дула пистолета возник тонкий серебристый луч и рассёк пополам сталактит.

– Это же лазерный пистолет! – изумлённо воскликнул он. – Но опять же: кто его оставил здесь?

Между тем Матвея, Бориса, Серёжу и Васю привёл в себя будто собачий, только в десять раз страшнее и громче, рык. Это тарбозавр заметил их под аркой пещерного входа.

– Что нам делать? – закричал в полной панике Вася, так как хищник подходил к стволу как раз с его стороны.

– Откуда я знаю, – ответил с противоположной стороны Борис идиллически спокойно, как будто они сейчас пили утренний кофе на острове Веры.

Тарбозавр уже склонил свою зубастейшую пасть над Васей, который был на пути в обморок.

Матвей слева от Васи попробовал, с невероятным усилием вытягивая шею, зубами раскусить верёвку, но неудача постигла его…

Их крики о помощи отозвались долгим эхом, которое еле-еле услышал Цыпа из своей пещеры, что была связана с логовом тарбозавра системой ходов.

Когда Вася после двукратной потери сознания чисто от страха уже во второй раз за считанные секунды очнулся, в обширный грот пещеры выскочил пацан с пистолетом в руке и отсёк лазерным лучом часть свода, так что увесистая каменная глыба размером с турбину грохнула прямо на голову тарбозавра.

Ребята были спасены!

– Всё здорово закончилось, вот только я не помню толком, что с нами было, – сказал Матвей.

– Где наша летающая тарелка? – спросил более-менее успешно пришедший в себя Вася.

– Филипп её взорвал, ребята, – полусонно ответил смертельно уставший Цыпа.

– Как же мы тогда вернёмся во внешний мир? – скривил от досады лицо Серёжа.

– Пешком, как же ещё-то! – ответил Матвей.

Они шли по лесу, в котором росли преимущественно папоротник и бамбук. Борис долго гонялся за какой-то ящерицей с длинными спинными придатками, которые выглядели как гармошка. Наконец поймав её за хвост, он объяснил:

– Это лонгисквама. Я возьму её с собой, пригодится!

– М-да, что бы пригодилось больше: летающая ящерица или летающая тарелка?

Вдруг они услышали кашель и посмотрели вверх. Чуть ли не на самой верхушке древней пальмы сидел Филипп.

– Ты чего там сидишь? – аукнул ему Цыпа.

– Здесь поблизости ходит страшный динозавр!

– Я его давно убил, твоего турбозавра, поэтому щас же слезай, а не то мы полезем наверх!

Ребята решили их заклятого врага тоже взять с собой, в качестве заложника, – авось пригодится!

Опираясь на ориентировку Филиппа, они нашли поляну с палатками и устроились на ночлег…

Закапал дождь. Мимо палаток прошёл стегозавр, покачивая, словно от усталости, своей маленькой коровьей мордой. Палатку он не задел, даже не заметил и скрылся.

Проснулись ребята от рёва снаружи палаток.

– Беда, это пеликозавр! – крикнул Матвей. – Бежим!

Выскочив из палаток, они за спиной этого более опасного, чем стегозавр, ящера ринулись к ближайшей скале, чтобы скрыться за ней. Толкая друг друга, спрятались как можно глубже в пещерке, как будто играли в прятки во дворе и прятались в подъезде дома. Подождали, пока дождь и пеликозавр пройдут, и хотели выйти. Но в наступившем во время дождя мраке по ошибке направились не в ту сторону и заблудились.

Неделю они шли наугад, без чувства времени и без пропитания, сквозь уже подземелье подземного мира. Вася говорил:

– Ух, как есть хочется! Хотя бы грибочков.

– Грибочков? – повторил Цыпа. – Ишь, чего захотел! Терпи!

На восьмой или девятый день, словно в подтверждение Васиных ожиданий, они набрели на невиданную рощу грибов-великанов, мухоморов размером с карусель в парке аттракционов. Правда, по ним ползали соответствующей величины улитки, оставляя скверный запах и слизистый след…

Компания из шести человек молчала порой целыми часами.

– Ну что, мы так до Судного дня будем молчать, что ли? – наконец прервал тишину Цыпа.

– Можно, Цыпа, задать тебе вопрос? – спросил Матвей.

– Задавай, только не тяни резину! – отозвался Цыпа недовольно.

– Каково твоё мнение насчёт происхождения этого лазерного пистолета?

– Моего лазерного пистолета.

– Ну, лично твоего.

– Я… Я… Мне без разницы.

– А по-моему, и пистолет, и лодка, и будто искусственные осадки в Титании вместе со светилом – всё это доказательства того, что на нашей планете ещё в мезозойской эре существовала продвинутая цивилизация, ушедшая под землю и создавшая под землёй привычный для себя мирок, то есть со всей флорой и фауной той эры.

Всем было не до псевдонаучной гипотезы Матвея. Они только что освободили дорогу от завала камней, как оказалось, в тупик, а на поиски дальнейшего пути уже не было сил и желания. И лишь случайно кто-то из ребят обнаружил в этом последнем гроте оставленную явно человеком наскальную надпись:

Здесь были мы – Матвей, Серёжа, Олег и спасший нас Боря.

11 августа 1992 г.

– А где же я, точнее, Филипп? – заметил Вася.

– Кажется, он успел смыться, – ответил Матвей.

Оказалось, за последние дни они поднялись на десятки километров сквозь толщу земной коры наверх и попали как раз в ту маленькую пещеру, где добыли ящики с сокровищем разбойников!

У Шайтанки они на сей раз встретили туристов повзрослей, которые оставили им для утоления неимоверного голода пару жестянок тушёнки. В конце ноября, пропитанные запахом земли, хвои и пожухлой листвы, ребята приплелись к острову Веры.

Глава 5

Тридцать первого декабря ребята Банды пяти, которые с недавних пор привыкли называться «литовцами» (как коротким вариантом разговорного «бандопитивцы»), собрались в Джетыгаре отметить Новый год чаепитием из самовара.