Зеркало судьбы

Стрига украдкой глянул на Ворана и недовольно заворчал:

– Зачем нам раненый человек?! Он будет для нас обузой. Пусть остаётся там, где лежит.

Марин подавил вздох и сказал:

– Вы поедите и поплывёте дальше, а я хочу остаться здесь. Хоть я крепок ещё, но стал староват для лихих дел и не хочу занимать место в лодке. Исполните последнюю мою просьбу – принесите раненого к костру, чтобы я мог поухаживать за ним и спасти ещё одну жизнь.

Воран недоверчиво посмотрел на него, но придраться в словах Марина было не к чему.

– Раз ты решил отойти от нашего ремесла, пусть будет по-твоему. Ты всегда выделялся среди нас, и я давно ждал этого. Мы оставим немного еды и несколько бутылок рома, – сказал Воран и дал добро перенести раненого к костру.

Разбойники неохотно подчинились. Наскоро перекусив и похлопав на прощание по плечу остававшегося на берегу бывшего подельника, они сели в лодку и отчалили от берега.

Марин спокойно посмотрел им вслед и подумал: «Много лет я разбойничал с ними, но сегодня наши пути разошлись. Между нами встал малыш с золотым медальоном на шее, ключ от которого лежит у меня в кармане». Когда лодка скрылась из глаз, он вернулся к раненому.

Гонтарь проснулся и сидел у костра, следя напряжённым взглядом за Марином.

Марин подложил веток в костёр, разделил оставленные еду и питье поровну и протянул руки к огню. После минутного молчания он негромко сказал:

– Я ухожу. Я немолод и хочу успеть найти мальчика, выловленного нами из реки пятнадцать лет назад. Нужно отдать ему ключик от золотого медальона, который на прощание я повесил ему на шею.

– Постой! – воскликнул Гонтарь. – Я ищу сына, которого пятнадцать лет назад увезла из моего дома царица в винном кувшине. Может, спасённый вами малыш – мой сын? Давай продолжим его поиски вместе.

– Хорошо. Но где искать его? Бургобоша больше нет, а жители его исчезли. Кто скажет, что стало с подкидышем за пятнадцать лет?

Только успел Марин произнести эти слова, как на тропе, ведущей с гор, показался путник. Мужчины молча следили за медленно идущим к их костру седым стариком в стоптанных башмаках, в поношенной одежде и с грязной бородой. Он шёл, тяжело опираясь на посох, и было видно, что каждый шаг причиняет ему боль. Старик подошёл ближе и попросил разрешения отдохнуть и обогреться у костра.

– Присаживайтесь, дедушка! Места всем хватит, – сказал Марин и подложил веток в костёр.

Он и Гонтарь отломили по половине от своих кусков хлеба и отлили поровну рома из своих бутылок в кружку старика. Старик сложил половинки хлеба вместе, смочил ромом из своей кружки и сказал:

– Далеко отсюда, в стране Морелании, есть остров. Ни пешему, ни конному туда не попасть, но я вам помогу. Возьмите и бросьте соединённые мною половинки хлеба в море. Коснувшись воды, они превратятся в корабль, который доставит вас к острову, где в замке живёт тот, кого вы ищете.

Старик вложил в руку Гонтаря половинки хлеба, сжал его пальцы в кулак и исчез.

Первым от изумления опомнился Марин. Он загасил костёр, засыпал угли землёй и подошёл к Гонтарю, задумчиво смотревшему на зажатый в кулаке хлеб.

– Эх! Будь что будет! – вскричал Гонтарь и с силой бросил хлеб подальше от берега.

Через мгновение на волнах покачивался корабль. Лёгкий ветерок играл обвисшими парусами.

Мужчины по верёвочному трапу поднялись на палубу. Усилившийся ветер наполнил паруса, и корабль устремился вперёд в открытое море…

Гонтарь и Марин стояли на баке корабля и всматривались в морскую даль, но лёгкий туман мешал увидеть что-либо впереди.

– Послушай, – первым нарушил молчание Марин. – Если мы отправились в плавание вместе, не мешало бы познакомиться. Должны же мы как-то обращаться друг к другу. Меня, например, зовут Марин. Моё ремесло тебе известно. Как прикажешь обращаться к тебе?

– Моё имя – Гонтарь. Я горшечник, и мой дом в Логопуше.

– Вот и познакомились. Неизвестно, сколько времени плыть нам вместе, а когда плывёшь не зная с кем… – Марин не успел закончить фразу. Туман на море рассеялся, и мужчины увидели остров, обрамлённый широкой полосой золотистого песка. В глубине острова на невысокой горе стоял замок, к которому вела дорога из белого мрамора, спиралью обвивавшая гору. У подножия горы была широкая терраса, на которую вели ступени от самой кромки воды. Рядом с террасой стояла повозка, запряжённая парой белых лошадей.

Ветер стих.

Паруса обвисли, и корабль, замедлив ход, остановился.

Мужчины переглянулись. От берега их отделяла широкая полоса воды, а лодки ни на корабле, ни у берега не было видно. Вдруг мужчины заметили плывущую к кораблю стайку дельфинов.

Дельфины держали в зубастых ртах ленты, привязанные к носу маленькой лодочки. Они издавали свистящие звуки и кивали головами, приглашая людей спуститься в лодочку.

Марин и Гонтарь, не переставая удивляться, сели в лодочку, и дельфины, описывая небольшой полукруг в воде, устремились к берегу. Лодочка коснулась бортом берега и остановилась. Дельфины отпустили ленты и скрылись в глубине моря. Мужчины сели в ожидавшую их повозку. Лошади без понукания тронули с места и повезли к замку, увиденному с корабля.

Марин и Гонтарь смотрели на море, надеясь увидеть хоть одно судно, но море до самого горизонта снова покрылось лёгкой дымкой тумана. Лошади остановились, и мужчины увидели ждущего их на пороге замка старца и пятнадцатилетнего юношу, на шее которого сверкал бриллиантами золотой медальон в виде короны. Марин и Гонтарь остановились на почтительном расстоянии и в приветствии склонили головы.

Старец поставил юношу перед собой и сказал:

– Я ждал вас. Вот тот, кого вы искали.

Юноша с удивлением спросил:

– Учитель, кто эти люди? Почему они ищут меня?

– Ты узнаешь об этом позже. У нас будет время обо всём поговорить. Путешественники устали с дороги. Проводи их в гостевой домик. Пусть они подкрепятся и отдохнут с дороги. А ты возвращайся в замок и жди меня. Но помни, ты не должен с гостями ни о чём разговаривать.

– Хорошо, учитель! – ответил юноша и пригласил мужчин следовать за собой. Не оглядываясь, он пошёл к стоящему в стороне от замка дому, наполовину скрытому под буйно разросшимися побегами виноградной лозы. Марин и Гонтарь хотели следовать за ним, но старец жестом руки остановил их и тихо, чтобы не услышал ушедший вперёд юноша, предупредил:

– Запомните, как бы вам ни хотелось, вы не должны говорить юноше о цели вашего приезда сюда и спрашивать его имя. Если нарушите запрет, вы никогда больше не увидите его. Запомните! Никогда! – строго повторил старец и жестом разрешил идти.

Мужчины поспешили за ушедшим вперёд юношей и, когда он обернулся, чтобы пропустить их внутрь дома, были уже рядом с ним.

Странный вид дома поразил воображение Марина и Гонтаря. Дом ничем не напоминал им привычное жильё. Дверь в прямом её назначении отсутствовала. Через стеклянный, заменявший крышу купол проникало так много света, что плети винограда не могли создать иллюзию полумрака.

Мужчины в замешательстве остановились, а юноша снисходительно пояснил:

– На острове нам некого бояться, и поэтому дверей ни в доме, ни в замке нет. Здесь вы найдёте всё необходимое. А когда учитель разрешит, я отведу вас к нему.

Юноша отступил в сторону, давая дорогу гостям. Марин опустил руку в карман и зажал в кулаке тряпицу с золотым ключиком. После небольшого колебания он решил отдать ему ключик и почти вынул руку из кармана, как вдруг луч солнца упал на висевший на шее юноши медальон. Бриллианты вспыхнули. Их свет на мгновение ослепил Марина. Он вскрикнул, разжал кулак и схватился руками за глаза, а в ушах у него прозвучали слова старца: «Запомните! Никогда!»

– Что случилось? – с тревогой в голосе спросили юноша и горшечник.

– Ничего, – поспешил успокоить их Марин. – Ресничка попала в глаз.

– Тогда входите! – ещё раз пригласил юноша и пошёл к замку…

Марин и Гонтарь вошли в дом и стали разглядывать просторную комнату. На придвинутом к одному из окон столе стояли накрытые прозрачными крышками тарелки с едой, ваза с фруктами, хрустальные стаканы и кувшин с виноградным вином. К столу были придвинуты два мягких стула на витых ножках. В глубине комнаты виднелись две кровати, закрытые пологом.

Гонтарь подошёл к столу и стал с интересом рассматривать лежащие возле тарелок столовые приборы, ручки которых были сделаны из драгоценного зелёного камня и напоминали маленьких спящих змеек. Но особенно его поразили зубья вилок, похожие на высунутые змеиные язычки.

Марин взял со стола один из ножей, покрутил в руках и сказал:

– Знаешь, Гонтарь, я никогда никого и ничего не боялся, а сейчас испытываю непонятную тревогу и страх. У меня такое чувство, что я видел такой нож, но не могу вспомнить, где и когда. А впрочем, не важно. Я голоден, и, думаю, нам помогли добраться сюда не для того, чтобы погубить. Воздам-ка я должное блюдам и наемся от пуза, – снял с тарелки прозрачную крышку и с завидным аппетитом принялся за трапезу.

Гонтарь последовал его примеру.

Вкус поданных блюд был изыскан, фрукты свежи и сочны, а вино прохладно и вкусно, и Марин скоро забыл о своих страхах и сомнениях, а Гонтаря его страхи и сомнения не волновали. Мужчины поели, и глаза у них от сытости посоловели.

Марин потянулся и мечтательно произнёс:

– Эх! После роскошного обеда неплохо было бы отдохнуть! Всё здесь хорошо, но для сна много света.

Едва произнёс он эти слова, как купол дома стал матовым, словно его накрыла пелена тумана, и комната погрузилась в мягкий полумрак.

– Чудеса! Как по заказу! – удивился Марин, откинул полог одной из кроватей и удивлённо присвистнул – на ложе, застеленном зелёным парчовым покрывалом, высилась гора пуховых подушек в белоснежных наволочках. Марин снял покрывало и потрогал перину, застеленную простыней восхитительного изумрудного цвета.

– Никогда в жизни я не спал на такой роскошной постели! – восхищённо произнёс он и с сожалением посмотрел на пыльную одежду и обувь, что были на нём. – Нет, эта роскошь не для меня. Придётся спать на земле во дворе.

Шум струящейся воды привлёк внимание Гонтаря. Он выглянул из дома и удивлённо воскликнул:

– Ручей!.. Марин, смотри, ручей! Когда мы шли сюда, его здесь не было!

– Брось! Просто мы не заметили его, когда догоняли твоего сына, – сказал подошедший Марин. – Да не всё ли равно? Сейчас я освежусь и первый раз в жизни высплюсь на роскошной постели.

Мужчины с удовольствием искупались в тёплой прозрачной воде, и вскоре бывший разбойник храпел, развалившись на мягкой перине. Но Гонтарю не спалось. Он присел на порожек и задумался, пытаясь разобраться в своём чувстве к найденному наконец-то сыну и найти ответы на мучившие его вопросы. Рад ли он сам встрече с первенцем, которого видел один день в жизни, и обрадуется ли сын, когда узнает, что это его отец? Рассказать ли сыну, как из-за нелепого, изданного правителями Верлании много веков назад закона он пропал из родительского дома? Не осудит ли сын его и Ликею за то, что они невольно пожертвовали им ради спасения царицы? Мысль о том, что, не впустив её в дом, они могли сами погибнуть, Гонтарю в голову не пришла. Вопросов к себе у него было много, а ответов на них – ни одного.

– Не мучай себя напрасно, – раздался рядом тихий голос старца. – Ты не найдёшь ответ на свои вопросы, пока я не захочу этого.

Гонтарь так задумался, что не услышал, как старец мягкой походкой подошёл к нему сзади и остановился, опершись на посох. Мужчина хотел встать, но старец удержал его на месте, опустив кончик посоха ему на плечо, и сказал:

– С восходом солнца я пришлю за вами. А сейчас последуй примеру своего спутника и ложись спать. Завтра вам, возможно, понадобятся все ваши силы.

Гонтарь вопросительно посмотрел на старца, ожидая пояснений, но тот ничего не добавил и, опираясь на посох, неторопливо пошёл прочь. Гонтарь посмотрел ему вслед и почувствовал, что хочет спать. Не в силах противиться сну, он вернулся в дом, скинул башмаки и, не раздеваясь, заснул на предназначенной для него постели, даже не разобрав её…

На рассвете купол дома из матового снова стал прозрачным, и первые лучи восходящего солнца разбудили мужчин. Они не сразу сообразили, где находятся, но сознание постепенно прояснилось, а события последнего дня заставили окончательно проснуться.

На пороге дома их ждал юноша. Не заходя в дом, он сухо обронил:

– Учитель прислал меня за вами. Завтрак на столе. Я подожду вас на улице и после завтрака провожу в замок.

Не дожидаясь ответа, он стал смотреть на море, затягивающееся густой пеленой тумана.

Марин и Гонтарь привели себя в порядок, позавтракали и вышли из дома. Марин хотел окликнуть юношу, но тот резко обернулся. Глаза его сверкнули опасным огнём, и он сурово сказал:

– Простой человек не может по своей воле попасть на остров. Я не знаю, кто вы и зачем ищете меня, но если вы прибыли с недобрыми намерениями и хотите причинить зло мне или учителю, уплывайте сейчас же назад. Ваш корабль стоит в бухте.

Гонтарь и Марин не ждали от него таких слов и растерялись.

Гонтарь первым пришёл в себя и воскликнул:

– Мы не хотим причинить никому зла! А тем более тебе…

Марин открыл рот, чтобы убедить юношу в добрых намерениях, но не успел ничего сказать, как Гонтарь, помня вчерашнее предупреждение старца, жестом остановил его и, стараясь говорить спокойно, добавил:

– Мы готовы следовать за тобой!

Огонь в глазах юноши погас так же быстро, как и вспыхнул. Он недоверчиво посмотрел на гостей и сказал:

– Я хотел бы поверить вашим словам, потому что учитель предоставил вам кров и защиту, но тайна, которую вы привезли с собой, растревожила его и не даёт покоя мне. Ещё раз предлагаю вам покинуть остров, пока здесь нет учителя. Скоро будет поздно это сделать.

Гонтарь попытался успокоить сына.

– Твои сомнения напрасны. Если бы от нас исходило зло, твой учитель не дал бы нам корабль, и мы не приплыли бы сюда.

– Вы правы, но ваши слова не развеяли моих сомнений. Впрочем. – юноша посмотрел в сторону замка и добавил. – Уже поздно. Учитель вернулся на остров, – и пошёл к замку, нисколько не заботясь, следуют за ним мужчины или нет.

На пороге замка стоял нахмурившийся старец.

Небо над островом потемнело. Солнце скрылось за сизыми тучами. Послышались отдалённые раскаты грома. Марин и Гонтарь взглянули на море и содрогнулись – огромные, с пенистыми гребнями наверху волны стремительно приближались к острову. Мужчины посмотрели на место, где стоял корабль, и увидели, как высокая волна подхватила и играючи выбросила судно на берег, разбив его в мелкие щепки. Юноша тревожно взглянул на учителя, перевёл взгляд на горшечника и бывшего разбойника, и глаза его снова блеснули недобрым огнём.

– Учитель! Чем вызван гнев морского повелителя? – взволнованно спросил он. – Неужели присутствие на острове этих двух людей так рассердило его?

– Нет, – удручённо ответил старец. – Морского владыку рассердило не их присутствие, а вещь, которую один из них привёз с собой, но пока не отдал тебе. Подойди ко мне.

Юноша подошёл. Старец взял его за плечи и тихо, чтобы не услышали мужчины, сказал:

– Элс! Ты многому научился за время, проведённое здесь со мной вдали от мира людей. Ты физически окреп, научился усмирять стихию и вызывать бурю. Знаешь всех обитателей морского дна и суши, умеешь подчинить их своей воле, но ты ничего не знаешь о себе. Пришло время узнать тебе это, а эти люди, которым ты по-своему дорог, помогут тебе выполнить твоё предназначение. Если я верну с вашей помощью самое дорогое для меня – жену и дочь, – ты вернёшься в мир людей, а если нет – мы вместе погибнем.

А море ревело и бесновалось, заглушая его слова. Огромные гороподобные волны стремительно набегали на берег и разбивались о прибрежную полосу, оставляя на ступеньках лестницы шапки белой пены и кучи водорослей. Ветвистые молнии всё ближе вонзались в потемневшую кипящую воду, а раскаты грома звучали громче и громче, пока не стали просто оглушительными.

Гонтарь и Марин с ужасом взирали на разыгравшуюся стихию. Им казалось, буря вот-вот разрушит замок и смоет его вместе с ними в морскую пучину.

Старец повернулся к мужчинам и громко велел:

– Ступайте за мной! У меня есть время рассказать вам обо всём, а вам – принять решение, – вошёл в замок, где шум стихии был не так слышен, и сел на мраморную скамью вместе с Элсом.

Мужчины расположились на застилавшем каменный пол ковре и приготовились слушать.

Старец помолчал, собираясь с мыслями, и начал рассказ:

– Я – сын могущественного повелевающего змеями мага, и родина моя – великие горы. В день моего рождения мать подарила мне на счастье доставшуюся ей от её матери цепочку с золотым медальоном в виде короны, по краям оправы которого вставлены бриллианты. Что было сокрыто в медальоне, никто из нас не знал, так как ключика, чтобы открыть его, у нас не было. Когда я достиг совершеннолетия, отец послал двух своих помощников искать мне невесту из семьи равных по силе нам магов. Время шло, но посланцы не возвращались. От них не было никаких вестей, и отец решил, что они погибли, и позвал ещё двух помощников, чтобы они продолжили поиски, но я сказал: «Отец! Позвольте мне самому отправиться на поиски невесты, а чтобы я мог скрываться от любопытных глаз, разрешите принимать облик змеи».

Отец не стал возражать, но предупредил, что если моей женой станет девушка не из рода магов, я потеряю могущество и не смогу вернуться к нему. Слова отца вызвали в моём сердце смятение, но я не мог допустить ухода в неизвестность ещё двух его помощников и с благословления матери отправился в неведомый путь.

Старец прислушался к доносившимся снаружи раскатам грома и рёву волн, посмотрел на молча внимавших ему людей и продолжил рассказ.

– Я прошёл много дорог и встретил много красивых девушек, но ни одна из них не принадлежала к роду магов. И вот однажды я вышел к берегу моря и присел отдохнуть на выступ скалы, нависавшей над самой водой. Я не торопился спуститься вниз и освежиться, а сидел и наслаждался шёпотом волн и любовался солнечными бликами на воде. Вдруг из воды появилась и вышла на берег прекрасная девушка. Её длинные пышные тёмные волосы оттеняли белизну кожи и ниспадали волной вдоль спины, подчеркивая стройность фигуры. На шее девушки висела золотая цепочка, а на ней ключик, тоже из золота.

При упоминании о ключике Марин достал из тряпицы золотой ключик и протянул на ладони старцу.

– Этот?

– Да! – подтвердил старец, но ключик не взял. Он помолчал, чтобы справиться с охватившим его при виде ключика волнением, и продолжил рассказ. – Я опасался внезапным появлением напугать девушку и прижался к скале, но она не заметила меня. Красавица взобралась на возвышавшийся из воды у самого берега большой валун и запела. О! Какой у неё был дивный голос! К берегу приплыло множество разных рыб. Рыбы резвились и выпрыгивали из воды, а девушка звонко смеялась, глядя на них. Внезапно она поднялась и нырнула в набегающую волну…

Я вскочил на ноги, но, сколько ни всматривался в волны, не увидел среди них прекрасной незнакомки. Не помню, как я спустился вниз и оказался у кромки воды. Я звал девушку, но она не откликалась. Я не знал, кто она и какого роду-племени, мне это было безразлично. Я влюбился в неё и, чтобы быть рядом с ней, готов был пожертвовать не только могуществом, но и принадлежностью к роду магов…

При мысли о том, что больше не увижу её, я пришёл в отчаяние и зарыдал. Внезапно меня осенило: «Я – сын мага! Вместо того чтобы страдать в неизвестности на берегу я могу превратиться в морскую змею и поплыть на поиски девушки».

Я произнёс заклинание, которому на прощание научил меня отец, и превратился в морскую змею. Пополз к воде и не заметил, как медальон соскользнул с моей шеи и остался лежать на берегу.

Старец вздохнул и посмотрел на медальон, висевший на шее Элса, скользнул взглядом по лицам мужчин, внимательно слушавших рассказ, и с болью в голосе воскликнул:

– О! Если бы я не был тогда так безумен и не торопился, сколько несчастий можно было бы избежать! Но я ошалел от любви к девушке и мысли, что потеряю её навсегда, если немедленно не поплыву за ней.

Шум стихии проник в замок. Лёгкий подземный гул заставил людей насторожиться, но старец, казалось, не слышал ни шум стихии, ни подземный гул. Он был спокоен и величественен в своём спокойствии и повёл рассказ дальше:

– Я плавал по безбрежным морским просторам и расспрашивал о незнакомке попадавшихся на моём пути обитателей подводного мира, пока не узнал от одного из них печальные для себя новости. Девушку звали Тея. Она была одной из дочерей морского повелителя Исея и морской королевы Морлины. Однажды в их семье случилось несчастье. От сильного подводного землетрясения поднялась и покатилась к берегу высокая волна, грозя смыть один из прибрежных городков. Морлина ценой своей жизни остановила волну и спасла горожан от неминуемой гибели. Тея, поразительно похожая на мать, стала любимейшей дочерью отца, и её давно сватает за себя Макус – морской див о двух головах. Тея не давала согласия выйти за дива замуж, а когда тот появлялся в их дворце, уплывала к безлюдному берегу, чем вызывала недовольство отца. Исей, будучи в сильном гневе от очередной её проделки, заточил Тею в подводную крепость и объявил, что выпустит, когда она согласится на брак с Макусом…

Я узнал всё, что мне требовалось, и вскоре нашёл крепость, в которой томилась Тея и куда проник, находясь в облике змеи. Девушка сидела за столом и складывала узор из морских ракушек. Увидев меня, она не испугалась, а удивлённо сказала: «Глупая змея! Зачем ты заплыла сюда? Уплывай скорее! Здесь не место для вольной твари».

Я произнёс заклинание и принял прежний облик, чтобы заговорить с Теей, но она от неожиданности громко вскрикнула. Стражники, стоявшие возле дверей, услышали её возглас и ворвались в комнату, чтобы схватить меня…

– Учитель! Почему вы не воспользовались своим могуществом и не скрылись от них? – спросил Элс.

Старец усмехнулся.

– Я легко мог скрыться, но не захотел. Исей всё равно узнал бы о моём появлении в крепости, а скрывшись, я навлёк бы его гнев на не повинную ни в чём Тею, и для меня она была бы потеряна. Данным мне могуществом я держал рвавшихся схватить меня стражников на расстоянии, не позволяя им приблизиться ко мне. Чтобы умерить их пыл, пришлось пуститься на хитрость и пообещать сохранить им жизнь, если они скажут Исею, что схватили меня не в комнате Теи, а возле подводной крепости. В противном случае при первых же словах против нас я пригрозил превратить их навечно в морских гадов. Стражники оказались не глупыми и согласились. Только тогда я позволил им схватить себя и отвести к Исею…

Старец заметил, что Марин вопросительно смотрит на него, и поинтересовался, о чём тот хочет спросить. И когда Марин спросил, почему он не уплыл с Теей, превратив стражников в змей, ответил:

– Твой вопрос естественен для человека. А дело в том, что тогда я не знал, захочет ли она плыть со мной. Тея не знала обо мне ровным счётом ничего, а принуждать её волю я не хотел.

Гонтарь тоже хотел задать вопрос, но старец остановил его.

– Не перебивайте меня! Позвольте закончить рассказ. Времени осталось мало, а рассказать, чтобы вы всё поняли, нужно ещё много.

– Хорошо! – пообещал Гонтарь и опустил голову, стараясь не выдать взглядом своё волнение.

Старец повысил голос так, чтобы шум стихии и подземный гул не заглушали его слова, и чуть быстрее продолжил:

– Как я сказал, стражники привели меня к Исею и рассказали обо всём так, как я просил. Исей посмотрел на меня сверкающими гневом глазами и грозно спросил, кто я такой и что искал возле места заточения его дочери?

Я спокойно выдержал его гневный взгляд и поведал свою историю. «Я хотел плыть к тебе, владыка, просить руки Теи, но не знал, буду ли люб ей. Поэтому решил сначала в окошко увидеть её и узнать это, но стражники схватили меня и привели к тебе».

Говоря это, я видел в глазах Исея сомнение в правдивости моих слов, и последовавшие слова подтвердили это: «Если ты, как говоришь, сын мага, почему не скрылся от стражников и почему они схватили тебя? Ты говоришь неправду! Ты – не сын великого мага. Если не скажешь правду, пеняй на себя. Мои слуги – морские волны – разобьют тебя о скалы».

«Хорошо. Я докажу, что я не обманщик», – ответил я, обернулся морской змеёй, выскользнул из связывавших меня пут и снова принял свой облик. Не давая Исею и охранникам опомниться от удивления, со словами: «Ищите меня в подводной крепости!» исчез из дворца. Не буду рассказывать, какой переполох вызвало моё исчезновение и что последовало за этим. Важно, что Исей поверил мне. Он согласился отдать свою дочь за меня замуж и подарил ко дню свадьбы этот остров с замком.