Метеостанция любви

– Здрасьте, – вразнобой отозвались с полок мужики. Гришка даже стыдливо подогнул ноги, спрятал их под одеяло.

– Вставайте, молодёжь, вставайте! Успеете ещё належаться, дорога длинная. Завтракать будем.

– Не, я в ресторан с ребятами схожу, – буркнул Николай. – У меня ребята из бригады в соседнем вагоне едут…

– Да успеете вы к ним, Николай. – Она быстро и аккуратно заправила постель, раскрыла сумку и принялась заставлять столик снедью. По купе потянуло копчёной курицей, огурцами, хлебом. – Домашнее надо доесть, а то испортится… И вам как раз закуска под лечение будет.

– А что… – Николай высунул из-под простыни голову. – Ага?..

– Ага, ага, – согласно покивала та. – Амбре не для слабонервных.

– Извиняйте. – Он снова накрылся простынёй. – Посидели малость с ребятами вчера… Извиняйте…

– Мужчины, идите мыться. Готово всё!

– Ты смотри, какая общительная, – сказал Николай в тамбуре. Они перекуривали, пока дембель умывался. – Даже непривычно…

– А чего… нормально… – Серёжке, наоборот, казалось, что так и должно быть. На метеостанции его так же встретили: сразу и с душой. Да и в институтской общаге… Серёжке везло на людей. – Хорошая тётка…

Николай тяжело вздохнул, затушил окурок и зашёл в освободившийся туалет.

– Старухой вчера почему-то её представил, – подумал Серёжка, глядя на проносившиеся мимо пейзажи. – А она ничего… Даже «амбре» слово знает, а я: «шушун»…

…Когда он заявился в купе, все уже сидели у столика и ждали его.

– Сейчас, я мигом…

Сергей достал свою сумку с третьей полки, вытащил полбулки чёрного хлеба, пару «Бычков в томате», Светины пирожки в целлофановом пакете и одну из пластиковых бутылок с вином.

– Друзья дали, домашнее… Вкусное! Я пробовал…

– Да у меня своё есть, – как-то даже обиженно буркнул Николай, кивнул на выставленную бутылку «Хортицы».

– А-а! – примирила всех Софья Андреевна, отчаянно и весело махнув рукой. – Всё попробуем!

Гришка сидел в сторонке у двери и силился снять китель с вешалки. Петелька, видимо, перехлестнулась, и китель сопротивлялся.

– Ты куда? – Николай расставлял разовые стаканчики.

– Я… это… друганы в соседнем вагоне. Я… к ним схожу… договаривались… – покраснел тот и с силой дёрнул китель. Петелька оборвалась.

– Я те схожу! Сиди! – строго одёрнул его Николай. – Тоже мне… И меня ребята ждут, и чего?.. Сиди! Я пятнадцать лет назад так же на дембель ехал: красивый – что ты! Китель с иголочки, значков – полная грудь, альбом дембельский, подарки всем в чемодане… И карманы пустые! Жрать хотел – аж желудок сводило! Сиди! Не обижай людей!

Григорий покраснел ещё больше, кое-как повесил китель обратно и придвинулся к столу. Вино в стаканчиках приобрело кровавую окраску. Попутчица понюхала его на расстоянии, удовлетворительно кивнула головой:

– Хороший аромат.

– А мы его сейчас на вкус! Чего его нюхать?! Ну, за знакомство! – Николай поднял стаканчик и залпом выпил. – Эх, и вправду хорошее! Серый, ты дверь-то запер? А то, неровен час…

В общем, хорошо они посидели. Гришка с Николаем оказались земляками: один с Барабинска, другой – с Новосиба. А ехали с югов, потому что Гришка там служил (где да как – он говорил об этом как-то застенчиво и невнятно. Да его особо и не расспрашивали), а Николай ездил в гости к родителям.

Софья же Андреевна наоборот – в гости к сыну ехала в Хабаровск. Три месяца назад «вышла» на пенсию и решила прокатиться. Работала всю жизнь… сомле… сомьель… – Серёжка так и не запомнил точно. Дегустатором, в общем…

Вот ребята поразились! Особенно Николай: с полчаса расспрашивал, сколь платят да можно ли ему, простому работяге, устроиться на эту работу? Прилип к ней, как репей. Но та только весело отшучивалась да подставляла стаканчик для добавки. Сергей даже позавидовал её тренированности.

Странно, что проводница, заходившая к ним пару раз с чаем, даже не приструнила их, хотя всё спиртное «хозяйство» стояло на столике.

А потом пришли Гришкины друзья-дембеля…

А потом – друг Николая по буровой…

В купе стало тесно, и Серёжка перебрался на верхнюю полку, куда ему периодически подавали и питьё, и закуски. Он трясся на полке, свесив лохматую голову вниз и слушал спорящих.

А там, внизу, начали было с «высокого» – как сборная сыграет на чемпионате в Бразилии? – и постепенно опустились до «низменного»: кому на Руси жить хорошо? Народ собрался горластый, категоричный, как гильотина: что молодёжь, что Софья Андреевна. И у каждого была своя, выстраданная правда.

Что буровикам, что служилым – всем молодым казалось: хорошо на Руси жить! Хорошо! Только не им, а «этим»…

– Пашешь здесь, пашешь, – бухтел раскрасневшийся Николай, – а домой приедешь: за садик плати, за школу – плати, за коммуналку – что в ювелирный магазин сходил… За всё плати! А уж про больницу и не говорю! У меня северок-то все зубы повыщелкивал, думал: вставлю, как этот, из «Маски», зубастый буду. Ага, раскатал губу. В четыреста семьдесят тысяч «маска» моя обошлась! В четыреста семьдесят!!! Совесть есть у людей?! Попахал бы этот стоматолог у нас на буровой, да, Стёп? – посмотрели б мы, как он миллионы с простых людей «рубить» стал бы. Постеснялся бы, совесть бы заела!..

Молчаливый напарник грустно кивал головой и налегал на Софьину курочку.

– А мне бесплатно в гарнизоне вставили! – похвастался Григорий и даже ощерился, показав две железные коронки.

Николай только досадливо махнул на него рукой.

– У тебя ж железо… А у меня имплантаты! Башкой-то думай!.. Да и за казённый счёт у тебя, положено. Мы ж, гражданские, на вас отчисляем.

– В долги, небось, залезли, в кредиты? – усмехаясь чему-то своему, спросила Софья Андреевна.

– Здрасьте! Вжизнь в долги не залазил! Да ещё с процентами! Так, потихоньку, за осень отдал…

– Ого! – удивилась та. – И, говорите, на жизнь не хватает? С таким заработком?

– А где ж хватит-то?! – искренне изумился Николай. – С семьёй на Кипр съездили, оделись, машинку купил – и всё, опять на буровую! А те полгода в парламенте сидят, штаны протирают! А полгода по загранке разъезжают! За наш счёт, между прочим!

– Завидуете, что ли?

– Завидую! Честно говорю: завидую! То ли горбатиться, то ли штаны протирать!

– Так тебя, Никола, так же сволочить будут, как ты этих, депутатов! – изумился Сергей.

– Пусть! Но хоть пяток лет поживу, как человек! – упрямо гнул тот свою линию. – А то ж ведь ни хрена впереди, никакого просвета!

– Николай, а вам какой просвет-то нужен? – встряла Софья Андреевна.

– Ну… – тот смешался. – На яхтах вон разъезжают… Наворовали у народа…

– Тоже воровать хотите? У народа?

– Да ничего я не хочу воровать! – психанул тот. – Обидно просто! Нахапали – и живут припеваючи!

– Ох, Николай… – Софья Андреевна плеснула себе немного вина. – Нашли чему завидовать… Человеку всегда чего-то не хватает. Тому же Абрамовичу… А вы… Вы же счастливый человек! Любимая работа, хорошие друзья, крыша над головой, машина, детишки… Сыты, обуты. Радуйтесь каждой минуте и не берите в голову… Счастливчик вы.

Николай скривился, но промолчал и тоже долил себе в стакан.

– Серый, будешь? – спросил он наверх. – Держи! – и протянул тому вино.

– Возраст у вас самый лучший, – продолжала попутчица. – Сволочной период вы уже прожили.

– Это что за «сволочной период»? – удивился Николай.

– Да молодость!

И как-то тихо стало в купе после её слов.

– Это чего это мы «сволочные»? – обиделся и набычился Гришка. Да и дружок его: тоже пере стал жеваться и уставился на неё. И лишь Степан, коллега Николая, усмехнулся в вислые усы да по тянулся за яблочком.

Сергей тоже сначала возмутился, хотел поначалу что-то сказать, но решил дождаться ответа.

– Ну, может, я не так выразилась… – Попутчица оставалась безмятежной и спокойной. – Из вините, молодые люди. Но сами посудите. Ведь светлей времени нет, чем молодость! Вся жизнь впереди! И всё новое, неизведанное! И мысли: радужные, вселенские, бескомпромиссные, правильные! Любить – так без оглядки! Не прощать ни лжи, ни фальши, ни предательства! По крайней мере, так в моё время было.

– А сейчас что, прощать надо? – свесился сверху Сергей.

– Да как сказать… – Она чуток помолчала. – Сергей, не о том я, не сбивайте меня… О другом я. Вот, веришь в юности в честность – и врёшь, врёшь повсеместно. И это при том, что ненавидишь фальшь и предательство! И в любви так же… Кажется – до гроба! Клятвы в верности… А появилась новая мордашка в классе или институте… или во дворе… Да просто кто-то улыбнулся мимоходом, но не так… необычно… И всё! Конец прежней любви! Так прежней и останется. Всё чистое и честное – и постоянная ложь. Ну, разве ж не сволочной период? Самое беспринципное время! Я, ребята, не в вину всё это говорю. Сама молодая была, такая же… Видимо, в самой молодости эта подлючесть заключена: накопление и хорошего, и дряни всякой. На будущее. Противно только, что порывы прекрасны, а деяния… – Она вздохнула.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.