Любовь под сомнением. Обсессивно-компульсивное расстройство взаимоотношений

Самое заметное изменение заключается в том, что ОКР больше не классифицируется как тревожное расстройство. В настоящее время оно включено в новую категорию под названием «Обсессивно-компульсивное и связанные с ним расстройства» («Obsessive-Compulsive and Related Disorders»). Это изменение было сделано главным образом для группирования расстройств, характеризующихся навязчивыми мыслями и/или повторяющимся поведением, поскольку всё больше доказательств того, что эти расстройства каким-то образом связаны [17]. Споры по поводу такого рода перегруппировки среди специалистов продолжаются [14] и по сей день, но это нормально, учитывая степень сложности классификации такого рода явлений.

Проявление симптоматики ОКР у каждого человека может быть различным. Более того, эти проявления могут меняться с течением времени. Десятилетия исследований указывают на четыре основных специфических направления симптомов, которые описывают большинство страдающих ОКР.

Ведущий американский специалист в области ОКР Jonathan S. Abramowitz, PhD, (https://http://jonabram.web.unc.edu) и его коллеги выделяют следующие основные классы [15, 87]:

a) обсессии загрязнения/заражения с компульсиями мытья/очищения;

b) обсессии симметрии/порядка с компульсиями упорядочения;

c) обсессии сомнения с компульсиями повторной проверки;

d) неприемлемые/табуированные мысли с ментальными/ скрытыми компульсиями и поиском заверений [87].

Люди с ОКР могут испытывать беспокойство в одной или всех этих областях. Хотя, как показывает практика, большинство людей имеют одну более выраженную область беспокойства с меньшими беспокойствами в одной или двух других областях. Из-за широкого спектра симптомов ОКР часто неправильно диагностируется как в кабинетах врачей, так и среди специалистов в области психического здоровья [47, 75], особенно когда речь идёт о навязчивых мыслях очень специфического содержания – сексуального, религиозного, связанного с нанесением вреда себе или другим людям. Таким образом, хорошее понимание проявлений ОКР жизненно важно для обеспечения постановки правильного диагноза.

Широта сфер проявления ОКР в последние годы вынуждает специалистов-исследователей углубляться в отдельные «тематические», более узкие и специфические направления ОКР. Практика показывает, что детальное и тщательное изучение конкретной области проявления ОКР позволяет создать терапевтические вмешательства, сфокусированные именно на специфике исследуемого направления, что зачастую позволяет достичь более высокой эффективности терапии.

Так сформировалось такое направление как «Сексуальное ОКР» (S-OCD, Sexual Obsessive-Compulsive Disorder, С-ОКР), тема которого наиболее полно и ярко раскрыта в одной из последних работ известного специалиста в этой сфере Monnica T. Wiiliams, PhD, (http://www.monnicawilliams.com) «Sexual Obsessions in ObsessiveCompulsive Disorder» (2019) [88]. Отталкиваясь от названия, для «Сексуального ОКР» характерно проявление симптомов, связанных с сексуальной сферой. Сексуальные обсессии могут включать страхи по поводу совершения нежелательных половых актов, наличия нежелательных сексуальных ментальных образов, переживания в связи с изменением сексуальной ориентации, сексуального контакта с ребёнком, сексуальных мыслей о религиозных фигурах или несогласованных с религиозными / моральными ценностями, сексуальной агрессии, а также забеременеть или оплодотворить других маловероятными способами. Примерами компульсивных действий сексуального характера могут быть компульсивное использование мастурбации, просмотр порно-материалов.

Сразу хочется повторно отметить, так как об этом уже было сказано во Введении, что использование терминов, отражающих тематические направления ОКР, например как «Сексуальное ОКР», стало чётким и устоявшимся явлением в научной литературе. Это обстоятельство даёт основание закрыть вопрос о правомерности использования подобных терминов.

Разработка темы С-ОКР начиналась с его наиболее известной и часто встречающейся подтемы – ОКР, сфокусированного на сексуальной ориентации. Ещё в 2008 году Monnica T. Wiiliams в своей работе [86] назвала ОКР, сфокусированное на сексуальной ориентации, термином «Гомосексуальное ОКР» (H-OCD, Homosexual ObsessiveCompulsive Disorder, Гомо-ОКР). Хотя и сама Williams утверждала, что она этот термин не придумывала, так как уже до неё он возник в интернете в соответствующих сообществах [88]. Появление именно такого термина связано с тем, что изначально в большей степени были исследованы случаи, когда гетеросексуальная персона была одержима обсессией иметь другую сексуальную ориентацию (например, однополое влечение или, возможно, бисексуальность). Но люди, относящиеся к ЛГБТ-сообществу, как показала практика, могут также испытывать обсессии о том, что они могут стать гетеросексуальными. Поэтому появился новый термин, который использует современное научное сообщество, «ОКР, сфокусированное на сексуальной ориентации» (SO-OCD, Sexual Orientation Obsessive-Compulsive Disorder, СО-ОКР).

Для весьма тревожной и болезненной темы – педофилических обсессий и компульсий – также используется отдельный термин «Педофилический ОКР» (P-OCD, Pedophile Obsessive-Compulsive Disorder, П-ОКР) [*20]. При П-ОКР человек испытывает обсессии по поводу сексуальных действий, связанных с детьми – своими или чужими. П-ОКР может развиться после рождения ребёнка. Например, человек начинает бояться того, что неуместно прикасаться к гениталиям ребёнка во время вытирания, чистки или смены подгузника [55]. Родители могут быть обеспокоены тем, что они могут возбудиться от любого из этих действий, стимулировать своего ребёнка или даже возбудиться, стимулируя своего ребёнка. Другие опасаются, что они, должно быть, делают что-то не так во время купания, одевания или переодевания ребёнка. И если какой-то другой человек узнает об этом, их обвинят в нанесении сексуального вреда ребёнку.

ОКР, связанное с религиозной тематикой («Религиозное ОКР», Religious-OCD, Р-ОКР), также хорошо известное направление проявления обсессивно-компульсивного расстройства [50, 88]. Духовность и религия как темы, возникающие при обсессивно-компульсивном расстройстве, проявляются в виде навязчивых мыслей о грехе, в форме богохульных образов, которые связаны с чрезмерным страхом наказания от Бога. Чтобы облегчить страдания, сопутствующие этим мыслям, люди с ОКР могут молиться, искать заверений у членов духовенства или заниматься неподобающим поведением на исповеди способом, который превосходит существующие религиозные или культурные нормы, а в некоторых случаях и противоречит им.

Одно из самых последних, выделенных отдельно и специально разрабатываемых направлений ОКР, связано с межличностными взаимоотношениями. Его формирование началось с работ [30, 31] двух докторов психологии (PhD), клинических психологов, позднее создавших Исследовательское подразделение ОКР взаимоотношений в Школе психологии Междисциплинарного Центра Герцлии (Herzliya), Израиль (https://rocd.net) – Guy Doron и Danny Derby. В этих работах [30, 31], вышедших в 2012 году, Guy Doron и Danny Derby вместе с соавторами исследуют обсессивно-компульсивные феномены (ОК-феномены), сосредоточенные на романтических взаимоотношениях, а также факторы, влияющие на проявление этих феноменов – ощущение уязвимости по поводу отношений, катастрофические предубеждения, неудовлетворённая потребность в межличностной близости, небезопасная привязанность. В числе этих ОК-феноменов они выделяли: навязчивые мысли и сомнения, компульсивную проверку и преувеличенное поведение в поисках заверений, ориентированные на опыт взаимоотношений и чувств партнёров друг к другу. Избыточное проявление этих феноменов способно привести к ухудшению отношений, вызывая значительную дисфункцию и стресс во взаимодействии партнёров.

Термин «ОКР-взаимоотношений» (Relationship OCD, R-OCD, ROCD, О-ОКР) появился позже – в работе Guy Doron, Danny S. Derby и Ohad Szepsenwol «Relationship obsessive compulsive disorder (ROCD): A conceptual framework» [27], вышедшей в 2014 году.

Авторы этой статьи так раскрывают суть О-ОКР и его проявлений:

«Дэвид, 32-летний бизнес-консультант, живущий со своей партнёршей в течение 3-х месяцев, входит в мой офис и описывает свою проблему: ”Я был в отношениях в течение года, но я не могу перестать думать о том, являются ли эти отношения правильными для меня. Я вижу других женщин на улице или в Facebook и не могу перестать думать, буду ли я счастливее с ними или почувствую себя более влюблённым в них. Я спрашиваю своих друзей, что они думают по этому поводу. Я снова и снова проверяю, что я чувствую к ней, помню ли я её лицо, думаю ли я о ней достаточно. Я знаю, что люблю свою партнёршу, но я должен проверить и перепроверить это. Я чувствую себя подавленным. Я больше так не могу".

Джейн, 28-лет, научный сотрудник. Находится в 2-летних отношениях, недавно переехала к своему партнёру. "Я люблю своего партнёра, я знаю, что не могу жить без него, но я не могу перестать думать о его теле. В его теле отсутствуют правильные пропорции. Я знаю, что люблю его. И знаю, что эти мысли не рациональны, что он выглядит хорошо. Я ненавижу себя за эти мысли. Я не думаю, что внешность так уж важна в отношениях, но я просто не могу выбросить это из головы. То, что я смотрю на других мужчин, тоже сводит меня с ума. Я чувствую, что не могу выйти за него замуж в таком виде. Почему я всегда сравниваю его внешность с внешностью других мужчин?”.

Дэвид и Джейн страдают от того, что обычно называют обсессивно-компульсивным расстройством взаимоотношений (ROCD), обсессивно-компульсивные симптомы которого

фокусируются на интимных взаимоотношениях. ROCD часто включает в себя озабоченности и сомнения, сосредоточенные на чувствах человека к партнёру по взаимоотношениям, чувствах партнёра по отношению к самому человеку и “правильности” опыта отношений (такой тип ROCD называется «relationship-centered» или «сосредоточенный непосредственно на взаимоотношениях»; [*8]). Феномены ROCD могут также включать в себя инвалидизирующую озабоченность воспринимаемыми недостатками партнёра по отношениям (такой тип ROCD называется «partner-focused» или «сфокусированный на партнёре»; [27]). Симптомы ROCD содержат широкий спектр компульсивных форм поведения, таких как перепроверка (например, собственных чувств), сравнение (например, характеристик партнёров с характеристиками других потенциальных партнёров), нейтрализация (например, визуализация совместных с партнёром счастливых моментов) и поиск заверений. Обсессии ROCD и связанное с ними компульсивное поведение приводят к серьёзному личностному и диадному стрессу, а также часто нарушают функционирование индивидов в социальной, профессиональной или других важных сферах жизни.

В более широком смысле связанные со взаимоотношениями обсессивно-компульсивные симптомы могут проявляться в различных типах взаимоотношений, включая взаимоотношения людей с их родителями, детьми, наставниками или даже их Богом».

Мы ещё неоднократно будем возвращаться к работам израильских специалистов, особенно Guy Doron, как пожалуй самого признанного авторитета в этой теме [23, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 35, 36, 40, 41, 42, 43, 56, 58, 69, 70, 76], безусловно, отметив тот факт, что в них были весьма тщательно исследованы как различные симптомы О-ОКР, так и влияющие на них факторы.

Поскольку сфера человеческих взаимоотношений, где проявляются обсессивно-компульсивные феномены (сомнения, обсессии, проверки и перепроверки и другие компульсивные действия), весьма широка и взглянуть на неё можно с самых разных сторон и точек зрения, то классификация типов О-ОКР, предложенная Guy Doron и его коллегами, – тип ROCD-I (О-ОКР, сосредоточенное непосредственно на взаимоотношениях) и тип ROCD-II (О-ОКР, сфокусированное на партнёре) – не является единственной и однозначной. Более того, следует отметить, что выделяя отдельный тип ROCD-II, где симптоматика ОКР связана с поиском недостатков у партнёра, Guy Doron почему-то не делает своеобразный акцент, выделяя в отдельный класс аналогичный тип О-ОКР, когда сам человек испытывает избыточные сомнения по поводу своих собственных недостатков. Более того, как показывает практика, сомнения и копания в собственных изъянах, как телесных, так и личностных, может в серьёзной степени вызывать проявление обсессивно-компульсивной симптоматики.

Так как Guy Doron и его коллеги строят свою работу на Когнитивно-поведенческой терапии (КПТ), то такая классификация (ROCD-I и ROCD-II) более характерна для теоретической систематизации, где теоретическая модель является первоосновой, а методы интервенций и соответствующие техники вмешательств направлены в первую очередь на осознавание клиентом происходящего с ним. КПТ-терапевт, основываясь на теории научения, направляет усилия человека за счёт применения тем своей силы воли на то, чтобы узнать как контролировать своё расстройство и как с ним бороться [9, 19].

Никоим образом не умаляя всех достоинств и наработок Когнитивно-Поведенческой терапии, автору же больше импонирует очень близкий к КПТ подход, можно сказать его «двоюродный брат», – Краткосрочная Стратегическая терапия (КСТ), создателями которой являются Paul Watzlawick и Giorgio Nardone. КСТ в качестве своей теоретической модели использует теорию изменений [7, 73, 80, 81], в основе которой лежит концепт, созданный немецким, а затем американским психологом, Kurt Lewin, называемый «исследование – вмешательство» [57].

Согласно этому концепту узнать как работает проблема можно с помощью её решения. Отсюда следует, что практика осуществляемых изменений влияет на создание теоретической модели. Стратегический терапевт, применяя КСТ, за счёт использования различных терапевтических стратагем (хитростей и уловок) стремится сначала создать у клиента эмоционально-корректирующий опыт, позволяющий ему по-новому, более функционально воспринимать и реагировать на реальность, а уже после этого объясняет ему за счёт чего был достигнут эффект изменения. Такой подход гораздо лучше позволяет обходить сопротивление клиента на пути осуществления изменений, что значительно увеличивает эффективность терапии как по степени достижения результата, так и по времени.

С чисто практической точки зрения, учитывая нацеленность терапевтической работы на разрешение проблемы клиента, представляется полезным выделить те направления О-ОКР, которые возникают вследствие того, как страдающий реагирует на угрозу потери уже существующих взаимоотношений со своим партнёром или на потенциальную невозможность их создания. Именно эта угроза является ключевой и определяющей то обстоятельство, куда будет «трансформироваться» проблема клиента и в виде какой симптоматики будет проявляться.

3. Путь от фобии через навязчивости и сомнения к паранойе. Динамика

восприятия угрозы взаимоотношениям

Навязчивые мысли, ритуалы, патологические сомнения, которые являются неотъемлемой частью ОКР, возникают не просто так. Они – следствие того, как человек воспринимает угрозу и как с ней борется.

Поэтому крайне важно, прежде чем углубляться в тему, непосредственно связанную с ОКР-взаимоотношений, рассмотреть, в общем и целом, весь процесс того, как человек в динамике, от слабой степени к сильной, воспринимает возникающую перед ним опасность. Увидеть то, каким образом, какими средствами он с ней справляется.

Потребность в близости, в доверительных и устойчивых эмоциональных отношениях с другими людьми – важная составляющая жизни человека. В своей теории привязанности английский учёный Джон Боулби [2, 21, 22] делает существенный акцент на том, что удовлетворение этой потребности очень сильно влияет на психическую устойчивость человека, на ощущение им своей безопасности, облегчая тем самым процесс его выживания. Сначала как ребёнка, а потом уже и как взрослого.

Основы способности выстраивать близкие отношения с другими людьми формируются с раннего детства. Многое зависит от значимых людей в жизни ребёнка, от тех, кто за ним ухаживает и растит – родителей, родственников, друзей. Если опыт взаимодействия с ними показывает человеку, что близкие ему люди надёжны, то, как правило, с этим своим опытом и способностью им пользоваться он идёт в жизнь, применяя их как опору для познания окружающего мира. Чувство безопасной привязанности – это чувство, отражающее то, что мир в целом является безопасным местом, и можно с любопытством и уверенностью исследовать окружающую среду и взаимодействовать с другими людьми. Отрицательный же, в плане устойчивости и надёжности, опыт такого взаимодействия будет формировать и подпитывать у человека страх, базирующийся на чувстве собственной несостоятельности и неспособности подобные отношения построить. Этот страх в свою очередь будет повышать вероятность возникновения связанных с ним сомнений и эмоциональных трудностей при построении взаимоотношений со своими романтическими партнёрами [61].

Таким образом, для большей части человеческих существ близкие отношения крайне важны. Поэтому угроза потери уже существующих или опасение собственной неспособности, невозможности построить таковые будет серьёзно отражаться на психо-эмоциональном состоянии человека, и, соответственно, на его действиях и поступках. Восприятие этой угрозы в зависимости от степени её реальности и способах человека с этой угрозой справиться – вот предмет нашего пристального внимания и изучения.

Давайте обратимся к некоему собирательному примеру, который, скажем прямо, будет не из области научной фантастики, а весьма реалистичным и правдоподобным. Такой своеобразной "мозаикой", квинтэссенцией наиболее часто встречающихся жизненных ситуаций.

Познакомимся с нашей молодой семьёй – Анастасия (27 лет) и Владимир (29 лет). Вместе они уже 5 лет, 3 из которых в законном браке. Они живут в довольно крупном областном центре в средней полосе России. Детей у них нет, пока… но они размышляют на эту тему. Владимир работает управляющим в небольшой гостинице. Анастасия – сотрудница отдела кадров на крупном предприятии. Так как молодая семья имеет достаточно неплохой доход, то они смогли взять в ипотеку однокомнатную квартиру, в которую не так давно переехали.

Познакомились Анастасия с Владимиром во время учёбы в институте, который находится в том же городе, где они сейчас живут. В этом же городе вырос и Владимир. Анастасия приехала издалека, из небольшого городка, расположенного в соседней области.

Семья Владимира в целом благополучная. Отец – бывший военный, сейчас на пенсии и занимается строительством. Мать – врач. У Владимира также ещё есть младший брат, которому сейчас 22 года.

Анастасия же выросла в семье, в которой отец бросил мать, когда девочке было 6 лет. Отец сильно пил. Запои могли длиться неделями. Постоянные скандалы между родителями, часто сопровождавшиеся рукоприкладством со стороны отца, надолго отпечатались в памяти Анастасии. По складу характера отец был очень общительным, имел много друзей и знакомых. Мать Анастасии постоянно ревновала его к другим женщинам, и не без оснований. Измены отца регулярно омрачали их взаимоотношения. В итоге "семейная лодка" треснула, и отец однажды собрал вещички и… уехал из города. Больше о нём никто и ничего не знал. Дальнейшая жизнь Анастасии с мамой была не из лёгких. Безденежье, мама постоянно искала работу, новые заработки. Так Анастасия со своей мамой и прожили до того момента, когда девушка уехала поступать в институт.

Учёба Анастасии давалась не без труда. Нельзя сказать, что она была такой боевой, раскрепощённой девушкой. Скорее, наоборот, скромной, но не стеснительной. В нужный момент умела за себя постоять. Подружек практически не было. Часто время проводила одна, стараясь хорошо закончить институт и получить работу. Тот факт, что Владимир, умный, высокий, спортивный молодой человек, обратил на неё внимание и начал ухаживать, заставил её испытать своеобразный шок. "Почему я? Я же не самая красивая, есть более привлекательные. Да и вообще, мне некогда, нужно учиться", – типичные мысли, посещавшие разум Анастасии в тот момент начала их знакомства с Владимиром. Девушка всячески сопротивлялась сближению с молодым человеком. В памяти постоянно крутились слова матери, что "Все мужики козлы. Не верь им. Нужно рассчитывать только на себя и свои силы." Владимир же избрал "правильную тактику". Он не атаковал, но был настойчив, прибегнув к медленной осаде. Постепенно "лёд растаял", оборона пала. Молодых людей захлестнул ураган эмоций, любовь закрутилась полным ходом.

Потом окончание института, свадьба, совместная жизнь. Материально было трудно, но помощь родителей, особенно со стороны Владимира, очень сильно выручала. Молодая семья старалась рассчитывать на свои силы, и это у них, в целом, получалось.

Разговор о детях встал на повестку дня практически сразу же после свадьбы. Особенно сильно «масла в огонь» подливала мама Володи, мягко говоря об этом невестке, но всерьёз «взрывая мозг» своему сыну. Анастасия и сама очень хотела малыша, но материальные трудности, с одной стороны, и «неверие в своё счастье» (так хорошо долго продолжаться не может, обязательно что-то неприятное должно произойти) заставляли молодую женщину откладывать этот неоднозначный для неё момент на потом. Сначала нужно своё жильё, затем – финансовая стабильность, ребёнок ни в чём не должен нуждаться, мы должны дать ему всё самое лучшее.

Анастасия всегда мечтала иметь крепкую семью. Мысли о ней никогда не отпускали её. Часто, особенно в конце школы, она представляла себе, что у неё будет совсем не так, как у её мамы. Она не будет западать на первого встречного, к своему выбору спутника жизни она подойдёт крайне тщательно и очень ответственно. Иначе зачем вообще тогда весь этот брак. Она поклялась себе, что её дети никогда не увидят того, через что ей в своём детстве пришлось пройти.

Так всё и шло. Жизнь с Владимиром ей казалась чем-то невероятным. Конечно, он не был Брэдом Питтом, за которым бы волочились все женщины вокруг. Но Анастасии это было и не нужно, образ отца со всеми его пьянками-гулянками и изменами крепко вонзился в её память. С Володей же всё было по-другому. Никаких серьёзных скандалов. В случае какой-то ссоры партнёры быстро находили общий язык. Много времени пара проводила вместе – гуляли, катались на велосипедах, периодически ездили на дачу к родителям Владимира, помогали им. Но тревога, сопровождаемая постоянными мыслями: "Так не бывает. Всё хорошее рано или поздно заканчивается. Я не хочу, чтобы со мной случилось как с моей мамой," – не покидала женщину.

Раньше Анастасии как-то было проще справляться с этим страхом. То ли мысли о работе, то ли проблемы с жильём отвлекали, трудно сказать. Но чем дальше, тем чаще тревога давала о себе знать. Нельзя сказать, что Анастасия целый день проводила в борьбе с неприятными ей мыслями. Это были периоды, которые возникали чаще всего после каких-то размолвок с мужем или поездок к Володиным родителям в гости. Да и её собственная мать, давая о себе знать постоянными звонками, "подкидывала дровишек", вызывая очередную порцию беспокойства.

Реакция женщины на мысли типа "А вдруг он мне всё-таки изменяет? Может быть я чего-то не знаю?" постепенно менялась. Вначале появление подобных мыслей просто вызывало у неё жуткий страх, который хоть и снижался постепенно, но долго держался на ощутимом тревожном уровне. Она отгоняла их, говоря себе: "У нас всё хорошо. У нас не может быть плохо. Ты же видишь какой он. Это всё твои тараканы". Стоя перед зеркалом, она накачивала себя положительными аффирмациями, "надувая свою уверенность". Но чем дальше, тем мысли не только не исчезали, а, наоборот, появлялись вновь и вновь, усиливаясь в своей навязчивости.

В попытках справиться со своей тревогой, возникающей от навязчивых мыслей, Анастасия приняла внутреннее решение усилить контроль за жизнью и поведением супруга. Она руководствовалась логикой – "чем больше знаю, тем быстрее смогу принять правильное решение и как-то повлиять на ситуацию".

Как бывает в таких случаях, особенно учитывая современный образ жизни людей, повсеместное использование ими технических средств, таких как интернет, сотовая связь, молодая женщина договорилась с супругом о принципе "полной открытости и взаимного доверия". "У нас нет никаких тайн друг от друга" – все пароли либо долой, либо "на стол в открытом виде". Она начала просматривать переписку мужа в электронной почте и в мессенджерах – кто и что пишет, какого характера письма, от кого, женщины или мужчины, по делу или просто так. Потом в ход пошли социальные сети – какие он посты выставляет, что и как комментирует, кому и на что отвечает, какие фотографии выкладывает, как он на этих фотографиях выглядит, во что одет, с кем он обнимается или, не дай Бог, кого целует в щёчку.