Пустырь. Книга 1

Анна Новер

Пустырь. Книга 1

Глава 1

1.1.

Запавший в душу серый взгляд

Я не забуду никогда.

Он вечный спутник мой, клеймо,

Дарующее вход в ад.

В чернильной тьме и в ясном дне

В крови струится яд.

Моя погибель с ним наедине,

И демоны её благословят.

Дорога к жилому кварталу вела через небольшую, почти высохшую речку, имеющую сужение рядом с пустырем. В этом месте реку можно было перейти вброд: вода еле доходила до колен. Однако все это место по мере возможности старались обходить стороной, предпочитая использовать мост. Идти приходилось дольше, зато так путь был более безопасен. Все в нашем городе знали, что этот пустырь давно облюбовали ребята из банды Хэдера. Они не были отъявленными бандитами, убивающими и грабящими прохожих, но слух о том, что они занимаются темными и грязными делами по городу гулял, и развенчивать его никто не торопился.

Кратчайшая дорога от колледжа до моего дома пролегала как раз через этот пустырь. Иногда, в случае крайней необходимости, я позволяла себе в компании ребят с учебы сократить путь. И эти дни были отмечены на календаре моей спокойной и размеренной жизни флажком с черепом. Дикий ужас накрывал на пустыре. Даже находясь в компании, под какой-никакой, но все же защитой, я покрывалась холодным потом от близкого присутствия к банде недружелюбно настроенных «псов» с пустыря. В груди стучало так, что, казалось, я умру на месте от сердечного приступа. Я даже не допускала мысли пройти путь этот путь в одиночку.

Меня нельзя назвать трусихой, но эти ребята своим видом внушали какой-то не человечий ужас. Они смотрели на нас, словно злые ротвейлеры, готовые в любую секунду сорваться и разорвать нас на мелкие куски. Однако за все время, что мы находились на их земле, они так и ни разу не сдвинулись с места, но я всё равно чувствовала исходившую от них опасность.

Уж не знаю, почему они нас никогда не трогали. То ли нас было слишком много, то ли они просто не хотели тратить свои силы на горстку дерзких подростков, то ли сам Хэдер не видел в нас никакого интереса и знал, что у нас нечем поживиться. Причин может быть много, но так или иначе, мы всегда оставались целы. Хотя каждый раз, добегая до дома, я еще долго приходила в себя от выплеска адреналина. Мне казалось, что хулиганы с пустыря вот-вот прибегут за мной, а потом жестоко накажут за то, что я посмела ступить на их территорию. Но судьба была к нам благосклонна, и спустя неделю мы с ребятами уже дружно посмеивались над этой историей и храбрились друг перед другом своей смелостью.

Пустырь стал тем самым местом, что навсегда изменил мою жизнь…

1.2.

В тот день, я. как обычно, рано утром ушла на учебу. Днем позвонил папа, сообщив, что ему срочно нужны реквизиты одной компании, а договор он оставил дома в своем кабинете.

Мой отец по натуре своей человек ответственный, но до ужаса рассеянный. Ему надо постоянно напоминать, чтобы он не забыл поесть, или случайно не ушёл на работу в тапочках. Хотя зная о своих недостатках, он даже завел вторую пару обуви на работе, чтобы избежать подобных инцидентов. Поэтому то, что он оставил дома важный договор, меня совершенно не смутило. А вот голос, наполненный легкой агрессией, заставил насторожиться. Папа велел мне немедленно бежать домой и продиктовать ему эти данные. Вообще я редко слышала, чтобы родитель был настолько напряжен. Необъяснимая тревога возникла в груди.

Через пять минут после разговора я пулей вылетела из здания колледжа, не обращая внимания на летевшие в спину недоумевающие крики друзей. Учебный день в самом разгаре, а Арина Керас бежит неизвестно куда, перепрыгивая через ступеньки и успешно огибая все живые препятствия. Да, такого стены этого здания ещё не видели.

Оказавшись на улице, я со всех ног рванула в сторону пустыря. Не знаю, где в этот момент был мой мозг, видимо, в стрессовой ситуации трезво соображать он не мог и поэтому сдался, предоставив руководство балом сердцу. А сердце отчаянно рвалось помочь близкому человеку, и всё остальное сразу же отошло на второй план.

То, что члены банды не проявили к нам никакого интереса, дало мне надежду, что слухи о них всего лишь слухи и реальной опасности ребята не представляют. Но в квартале от речки я остановилась. Осознание реальности постепенно начало возвращаться. Я стояла и не знала, что делать. Было жутко страшно идти туда одной, но и подвести папу я тоже не могла. В душе теплилась маленькая, почти призрачная надежда, что банды Хедэра может не быть на месте. Ведь не живут же они там?! В таком случае я бы быстренько перебралась на другой берег, и никто бы не узнал, что я побывала в их «священном» месте. Делая шаг в сторону пустыря, я ощущала, как инстинкты обострены до предела. Руки были просто ледяные, сердце отбивало сумасшедший ритм: то ускоряясь, то резко замедляясь.

По мере приближения к пустырю моя надежда таяла с каждым шагом, и, когда я увидела злосчастное место, последний луч надежды угас. На огромных бетонных блоках, оставшихся со времен какой-то стройки, расположилось восемь парней. Все они были крепкого телосложения, в темных спортивных костюмах известных фирм. Аккуратно, прячась за ветками и стволами деревьев, я решила получше рассмотреть их. Парни расслабленно сидели и о чем-то переговаривались. Кто-то полулежал на камнях, увлеченный своим телефоном. Не было в них той угрозы и агрессии, которую так услужливо рисовало мне мое сознание. Надежда снова ожила, нашептывая мне, что если действовать тихо, то на меня даже не обратят внимания.

Бесшумно ступая, я медленно вышла из-за деревьев и пошла к той тропинке, по которой в прошлый раз мы с ребятами подобрались к реке. Сердце гулко билось в груди, но я продолжала переставлять ноги, сокращая расстояние до воды. Я не успела заметить, в какой момент все произошло, но повернув голову, увидела, как на меня плавно надвигается толпа ребят. Их движения были неспешны, как у сторожевых псов, оказавшихся с вором в замкнутом пространстве. Они чувствовали, что уже победили, загнав свою жертву в угол, и сейчас просто наслаждались тем, как страх трансформируется в ужас и панику. Однако я не признавала их победы. Во мне словно что-то щелкнуло, скорее всего, это снова отключился мозг, и я рванула изо всех сил реке.

1.3.

Я услышала резкий окрик и топот за спиной. Страх разливался по телу парализующим ядом, но я не сбавила скорости. Небольшое расстояние оставалось до реки, когда с правой стороны наперерез мне выскочил парень. Резко дернувшись в сторону, я невольно притормозила и, таким образом, потеряла всё преимущество, которого итак, почти не было. Меня окружили неплотным кольцом.

Сбившееся после бега дыхание и адреналин, разлившийся по венам, это главные враги трезвого и ясного разума. От страха и ужаса я не то чтобы думать, я дышать разучилась. В голове стучал один вопрос: «Что делать?».

Восемь пар жестоких и ненавидящих глаз вцепилось в меня. Господи, неужели это не сон? И я здесь, на пустыре, одна? Хотя нет, не одна. Вокруг эти парни… Запыхавшаяся то ли от бега, то ли от страха я озиралась по сторонам, в поисках человечности. Их лица выражали только одну эмоцию. Ненависть. Я ощущала кожей их враждебность.

Опустив голову и глубоко зажмурившись, я продолжала видеть круговорот лиц и злых улыбок. Даже темнота не спасала от тошнотворного чувства страха и безысходности. Мне не убежать. Я в ловушке и, скорее всего, сейчас меня в лучшем случае изобьют, а в худшем это будет последний день моей жизни.

– Ну что, овца, набегалась? – я вздрогнула, когда услышала голос одного из них. – Чё острых эмоций захотела? Так я тебе их сейчас организую.

Я слышала гул голосов, и в этом шквале звуков был смех, угрозы, оскорбления. Это очень страшно, стоять и ожидать в любую секунду удара, зная, что он непременно настигнет тебя. В эти минуты сознание становится твоим врагом, провоцируя еще больший ужас от ожидания.

Опустила голову, еще крепче обхватив себя руками. Я видела, как перетаптываются несколько пар кроссовок передо мной. Скоро им надоест глумиться, и они бросятся на меня. Моё тело дрожало как в лихорадке. Наверное, самое мерзкое чувство, когда ты понимаешь, что обречен, и ничто тебя уже не спасет. Я беззвучно молилась, повторяя про себя как мантру всего одну просьбу: "Хоть бы папа не расстроился, хоть бы папа не расстроился…".

– Слышь, отвечай, когда с тобой разговаривают. Эй,– кто-то жестко толкнул меня в плечо, отчего я невольно отшатнулась в сторону.

– П-пожалуйста отпустите меня… Я отдам вам все что есть: деньги, телефон… пожалуйста, – голос предательски дрожал, и я чувствовала, что слезы побежали из глаз. Словно на секунду поверив в их человечность, я сдала последнюю линию своей обороны, оставшись безоружной.

– Ты и так все отдашь, да еще и сверху добавишь за то, что нам побегать пришлось.

Снова опустив лицо и глотая слезы, я скорее почувствовала, чем заметила, как справа от меня кто-то резко замахнулся. Я даже не попыталась закрыться руками, просто втянула голову в плечи, надеясь, что это спасет от удара. Там же, справа кто-то застонал и я, не ощутив боли, аккуратно взглянула в ту сторону.

– Будешь скулить, я тебе ее сломаю. Понял? – рявкнул парень, выворачивающий руку тому, кто хотел минуту назад ударить меня.

Он был весь в чёрном. Слегка великоватая чёрная майка, чёрные джинсы с прорезями на коленях, лёгкая чёрная куртка и чёрная кепка с красной буквой Х. Отшвырнув парня в сторону, он резко шагнул в круг, отчего я ещё больше сжалась. Если бы я умела уменьшаться в размерах, то сейчас была бы не больше муравья. Этот тип смотрел так цепко и пристально, как будто проверял подлинность купюры в сомнительном обменнике.

– Ты что здесь делаешь? – он говорил небрежно, чуть склонив голову набок.

Сердце стучало в висках так сильно, что, казалось, вот-вот лопнет какой-нибудь сосуд, и я умру не от побоев, а от кровоизлияния.

– Пожалуйста…я…мне домой…прошу, отпустите, – я не могла даже связно произнести предложение. Мой мозг способен был генерировать только короткие фразы.

– Домой значит, – чуть сузив глаза, этот парень сделал еще один шаг в мою сторону. – И где же ты живешь?

Как же я хотела сделать шаг назад, просто отойти подальше. Но те остатки разума, что ещё остались во мне, отчаянно твердили не показывать слабость. Ни в коем случае нельзя показывать, что я его боюсь. Хотя это очевидно: я дрожала как осиновый лист на ветру.

– Недалеко, – я снова опустила       глаза, пытаясь хоть как-то сконцентрироваться на происходящем.

В голове гудело, будто бы там поселился рой пчёл. Мысли летали хаотично, не желая складываться в дальнейший план действий. Я вздрогнула, когда меня жестко взяли за подбородок и подняли мою голову.

– И какой адрес у этого «недалеко»? – он смотрел, не моргая прямо в глаза, словно сканируя меня на предмет лжи.

– Вилдерейт-8.

Мурашки побежали по спине, когда я заметила, что люди вокруг нас стали уходить. Этот парень в чёрном неотрывно смотрел на меня. Волна страха захлестнула вновь. Я боязливо посмотрела по сторонам, ища хоть какую-нибудь надежду на спасение. Но глупо было думать, что хоть один адекватный человек сунется на пустырь.

– Дом восемь, – прозвучало зловещее эхо. – А куда же подевались твои друзья? Или мышонок вдруг стал хитрее кота?

–Мне очень домой надо. Я, правда, не хотела вам мешать. Пожалуйста, простите меня.

Он убрал руки в карманы куртки, продолжая прожигать на мне дыру своим огненным взглядом. Аккуратно сделав пробный шаг в сторону реки, я ожидала, что меня остановят. Но этот тип продолжил стоять, не сводя с меня глаз. В висках стучало, тело дрожало и отказывалось слушаться, но мысль о спасении мигала красным светом, как табло с надписью «Внимание» в аэропорту. Резко, сделав рывок в сторону, я помчалась к реке, благо до неё было всего метров сто. Никто не пытался меня остановить.

Гонимая жаждой жизни, я прямо в обуви бросилась в воду. Если бы мой учитель по физкультуре сейчас засёк время, я бы однозначно получила пять за семестр, а, может, даже и за год. Но не было учителя. Не было секундомера. А был липкий страх и неподвижный человек на противоположном берегу. Позволив себе на мгновение обернуться, я видела, что он так и не сдвинулся с места, но теперь на его губах играла загадочная ухмылка.

– Милое платьице, мышонок, – донеслось мне в след.

Не знаю, что в тот момент творилось у меня в голове. То ли адреналин в моей крови разбушевался, то ли я почувствовала себя в относительной безопасности, но я вдруг осознала, что стою на противоположном берегу и показываю средний палец парню в чёрном. Наверное, это то самое чувство, что по телевизору называют "состояние аффекта". Я совершенно не отдавала себе отчета в том, что я делаю. Этот момент длился не более полминуты, но я видела всё будто бы в замедленной съемке и со стороны. Когда же мой мозг вернулся ко мне, я вздрогнула и со всех ног рванула к дому.

Даже на своей улице я продолжала чувствовать полные ненависти взгляды членов банды. Мне казалось, стоит сейчас моргнуть, как я снова окажусь на том пустыре, и рука, занесённая для удара, достигнет своей цели. Войдя в дом, я заперла дверь на все три замка, что у нас были. Последние лет пять мы пользовались только одним, но сейчас я как никогда была рада, что отец не демонтировал другие замки.

Немного придя в себя, и отзвонившись папе, я легла на кровать, закутавшись в одеяло с головой. В мыслях то и дело возникали события последних полутора часов.

Я не верила, что все так легко закончилось. Почему меня отпустили? Преследовали, окружали, запугивали, а потом дали спокойно уйти. Зачем ему понадобился мой адрес? Неужели теперь меня начнут терроризировать. Ведь одно дело избить разок, а другое – издеваться каждый день. Получается, что меня не отпустили, а подцепив на крючок, дали просто поплавать лишний денёк.

Еще один вопрос не давал мне покоя. Кто был этот парень? Раньше я не задумывалась, кто из хулиганов являлся Хэдером. Оказываясь на пустыре, я мечтала поскорее убраться как можно дальше.

Неужели этот парень в чёрном и был сам Хэдер? Его манера говорить, нарочито плавно и медленно, но при этом так, что поджилки трясутся, указывала на властный характер. Остальные парни явно признавали его авторитет, иначе я не могу объяснить тот факт, что никто не бросился его останавливать, когда он чуть не сломал руку одному из парней.

Этот тип был крайне странный. Взгляд как у маньяка, наводил такой ужас, как если бы в его руках был нож. В глазах цвета стали была видна его душа, такая же холодная и жесткая. Взгляд как острый клинок царапал кожу, оставляя незримые, но очень болезненные следы. И Боже, почему во мне, спокойной и тихой девочке, вдруг взялся этот безумный порыв показать ему фак. Вот почему я так безрассудно себя повела…?

Меньше всего на земле мне бы хотелось встретиться с ним вновь. За сегодня я пережила такой водоворот эмоций, что, боюсь, мне его хватит надолго, если не на всю жизнь.

Господи, во что я вляпалась?

Глава 2

2.1

– Ты куда так подорвалась вчера? – услышала я вместо приветствия, подойдя к ребятам, которых смело могла назвать друзьями.

Катрин смотрела на меня с нескрываемым интересом. Была бы ее воля, она бы уже засыпала меня горой вопросов. Но так как знала она меня давно, то предпочла придерживаться тактики «тише едешь – дальше будешь».

– Папа просил срочно продиктовать реквизиты какой-то компании. Он договор дома забыл. Вот и пришлось бежать.

Подруга заметно приуныла. Она, видимо, ожидала какого-то экшена, а не нудной истории про цифры из документов. История-то у меня была, но я не хотела, чтобы об этом кто-то знал. Мне казалось, что чем меньше людей в это посвящено, тем они в большей безопасности. Пускай живут себе спокойно, жуют сэндвичи на переменах, болтают о сериалах и обсуждают парней и девчонок. Но тот жестокий мир, в который я случайно попала на пару часов, их не должен коснуться. Я всеми силами постараюсь этого не допустить.

Прошла неделя с того случая на пустыре. Каждый день я просыпалась на двадцать минут раньше обычного, чтобы даже и мысли не возникало об опоздании на учебу. Раньше мы с ребятами, живущими на моей улице, сокращали путь в колледж, когда понимали что опаздываем. Теперь же я была сама пунктуальность.

Однако долго все так гладко продолжаться не могло. Уже обуваясь перед учебой, я вдруг услышала восклик отца и звук разбитого стекла.

– Пап, что у тебя там? – крикнула я.

– Да, ёмае, – ругнулся родитель. – Что-что? Облился я!

Папа со своей рассеянностью перебил уже половину нашей кухонной посуды, а вторая половина нашего сервиза была в сколах.

– Арин, погладь мне рубашку, а я пока пятно застираю.

У меня внутри все сжалось от этой просьбы. Отказать я не могла, да и никто по сути не виноват в том, что я вечно влипаю во всякие истории.

Минуты на часах уже далеко убежали от того положения, в котором они были, когда я обувалась. Во время глажки, в моей голове даже созрела отмазка для учителя, почему я не пришла на пару. А я решила именно не идти, потому как срезать путь мне крайне не хотелось. Поэтому со спокойной душой проводив отца, я провернула ключ в замке и пошла по любимой с детства улице.

– Эй, Луна! Ты что, спишь на ходу что ли? Нам даже бежать пришлось, чтобы догнать тебя.

Вздрогнув от неожиданности, я обернулась и увидела Мэри и Тома. Они учились в третьей группе и постоянно просыпали первые пары.

– Ой, привет. Я видимо задумалась. И хватит называть меня Луной.

– До тебя сигнал идет 30 секунд как до космоса, – напомнили они мне о моей отстраненности.

Я еще с детства могла заиграться и не услышать, что меня зовут, вот ребята во дворе и придумали сравнивать меня с космосом. А когда у нас ввели астрономию, то каждый день я слышала со всех сторон новые вариации моего прозвища. Хотя все это было не зло и совершенно необидно, мне почему-то не нравилось, когда меня называли не по имени. Но те времена давно прошли, и сейчас меня подобными "планетами" называли только несколько близких ребят.

Я вынырнула из этих мыслей только на развилке ведущей на пустырь. Как же я не подумала, что раз они опаздывают, то пойдут в колледж самой короткой тропой. Видимо, я сбавила шаг, потому что ребята смотрели на меня недоуменно.

– Арин, ты чего? Забыла что ли что-то?

– Да нет, все нормально, я просто хотела прогуляться еще.

– Мы же и так уже опаздываем. Пойдем быстрее. Тем более, надо еще через пустырь проскользнуть.

Внутренне холодея от ужаса, я старалась не показывать свой страх ребятам. Мне очень не хотелось всех этих расспросов, и я была вынуждена пойти вслед за Томом и Мэри. Было утро, и я молилась всем богам, чтобы этой шпаны не оказалось на месте. Наверняка, они не просыпаются по будильнику. Хотя остатками своего разума я понимала, что каменные блоки не могут пустовать.

С берега я сразу же увидела горстку парней, и сердце ухнуло все глубже вниз. Ноги еле попадали по камням, когда я переходила реку. Было ощущение, что я иду с огромной штангой на плечах, и мышцы меня совершенно не слушаются.

Хорошо, что друзья находились впереди и не видели моего зашуганного вида. Ссутулившись, я шла, смотря себе под ноги и прячась по возможности за спиной Тома. Однако я всей кожей ощущала полные ненависти взгляды ребят с камней. Внутри все клокотало, сердце отбивало бешенный ритм. Когда мы скрылись за деревьями, я закрыла глаза, пытаясь вернуть себе хладнокровие. Это было неимоверно страшно оказаться снова на этом пустыре. Воспоминания, как фильм на перемотке, крутились в голове.

– Как-то не по себе было, – передернула плечами Мэри.

– Да уж, сегодня какая-то неспокойная атмосфера была. Они словно наэлектризованные. Все-таки не зря это место стороной обходят, – задумавшись о чем-то своем, завершил друг.

До колледжа мы шли молча, каждый был озадачен по-своему. Это утро на всех троих отложило гнетущий отпечаток.

Настроение было нулевым, учиться не хотелось совсем. Я мечтала оказаться поскорее дома. Хотелось зашторить окна, лечь на кровать, обнять подушку и побыть в тишине и защищенности. Все пары я думала о сегодняшнем утре. После своей той выходки я привлекла к себе внимание этих гопников. Им же не объяснить, что я сделала это на эмоциях и не ведала, что творила. Они, наверное, уже придумали план мести и просто ждут подходящего момента, чтобы ударить побольнее. Тоска накатывала все сильнее. Тоска вперемешку с обреченностью. Я понимала, что еще поплачусь за свое поведение. Вопрос только как? И эта неизвестность разрушала меня сильнее всего.

На пути домой я забрела в супермаркет за продуктами и прихватила заодно себе пару творожных сырков на вечер. Стресс, видимо, дал о себе знать, и организм запросил чего-нибудь вкусненького.

Свернув на свою улицу, я увидела вдалеке, около ворот, машину папы, и на душе стало тепло от мысли, что дома кто-то есть. Все-таки это приятно возвращаться туда, где тебя ждут и поддерживают. Однако дальше я увидела то, что у меня отбило всякое желание поскорее попасть к себе в комнату. Ноги автоматически замедлили ход, казалось, что я просто по какой-то остаточной инерции двигаюсь вперед.

Привалившись к нашему забору, стоял тот самый парень в черном. Он был чем-то увлечен в телефоне, и я надеялась, что у меня еще есть шанс развернуться и уйти. Но словно почувствовав чье-то приближение, он поднял глаза. Мои ноги продолжали черепашьим шагом двигать меня к дому. Оттолкнувшись от стены и положив руки в карманы, он насмешливо произнес:

– Что, мышонок, передумала возвращаться в нору?

Расстояние между нами было пару шагов, но и этого хватило, чтобы я ощутила себя насекомым. Постаралась всеми силами не выдавать ужас, охвативший меня.

– Что тебе нужно?

– Расплата. А ты думала, тебе это так просто сойдет с рук?

Его голос был расслаблен, как и он сам. Абсолютный победитель и скукожившаяся девочка, так, наверное, это смотрелось со стороны. Я стояла, держа перед собой пакет с продуктами, и смотрела куда-то в область его кроссовок. Мозг снова трусливо сбежал, оставив меня наедине со страхом.

– Я ничего вам не должна, – выпалила я, не поднимая головы.

Я ощутила, как он ухмыльнулся или оскалился. Почувствовала острый долгий взгляд на себе. Словно меня кто-то держал на мушке, плавно перемещая прицел по моему телу.

– Надо уметь играть одну роль до конца. Ты либо трусливо поджимаешь хвост и прячешься, либо стойко и дерзко принимаешь все, что тебя ждет.

Я так и не нашла в себе силы взглянуть куда-то выше его шеи. Просто стояла и интуитивно ожидала пощечины или удара посильнее.

– Вот и умница, мышонок. Дерзость в твоем случае глупа, – верно определил он мое молчание.– Куриный пирог с сыром я жду завтра в четыре.

– Что?? – я от удивления даже подняла глаза.

– Куриный пирог с сыром, – повторил он, смотря неотрывно на меня.

– Я…я не буду это делать. Да, я и не умею, – от растерянности и стресса я туго соображала.

Он посмотрел на телефон и холодно произнес:

– Значит, научишься, у тебя есть двадцать два часа для этого. И запомни, за свою выходку ты заплатила самую маленькую из всех возможных цен.

Я стояла и внутренне понимала, что ведь он прав. Мне всего лишь надо что-то приготовить. Всего того, что я так боялась не произошло: меня не избили, не изнасиловали, не ограбили. Да, я еще очень легко отделалась.

Задумавшись, не сразу среагировала на то, что он шагнул на меня. Вздрогнув, я подняла глаза. Видимо, в них отразился полный ужас, потому что в его хищном взгляде проскочила искринка.

– Распусти волосы.

Мои глаза округлились, наверное, еще больше от услышанного.

– Я сейчас сделаю это сам, – грубо выдал Хэдер.

Торопливо, пытаясь не уронить пакет, я распустила хвост. Не зная, что делать дальше, я просто стояла, изучая его начищенные кроссовки. В голове не укладывалось все происходящее. Казалось, будто я в каком-то наркоманском сне, где все нереальное вдруг в один миг окружило меня. Задумавшись, я в последний момент успела заметить руку, тянущуюся к моей голове, и отскочить назад.

– У тебя двадцать два часа, время прошло, – холодно кинул он мне и пошел в сторону пустыря.

Я еще несколько минут простояла у ворот, прежде чем сердце перестало выплясывать в груди. Нацепив улыбку, вошла в дом, представляя, как удивиться отец, увидев меня за готовкой… пирога.

2.2.

Со скучающим видом я смотрела в окно, уперев подбородок в ладонь. Последняя пара тянулась крайне медленно, хотя я бы лучше отсидела еще пять таких пар, чем закончила учебу раньше времени. В памяти то и дело всплывал вчерашний разговор, а пакет, лежащий на соседнем стуле, был явным доказательством того, что все это мне не приснилось. Хотя я почти и не спала. Решив не провоцировать папин интерес, я дождалась, пока он уйдет спать, и только потом проскользнула на кухню.