bannerbanner
Любовь эльфийки
Любовь эльфийкиполная версия

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 2

Иннокентий поднял руку и самолётик с именем прекрасной эльфийки плавно спикировал в дальний угол комнаты. Рядом запищал телефон. Открыв, он просмотрел сообщение в Whats App.

Лея: «Привет. Как дела? Мы в Брюггене)»

«Хорошо, поздравляю!» – подумал он.

После отъезда Лея писала часто. Сначала. Почти каждый день. А дальше все реже, два, может три раза в неделю.


«Ну, это понятно, – думал Иннокентий, – там поинтересней: работа, заботы, новые друзья. Конечно, новые друзья!»

Фотографии с папой, фотки с работы, вид из окна, вид из автобуса по пути в Прекестулен. Лица – улыбающиеся молодые лица. Лея смеётся, Лея с подругой, Лея в походе – горы, костёр, красивые парни…

Однажды, после очередной переписки с Леей (это был первый контакт за последнюю неделю), Иннокентий открыл бутылку вина и устроил себе разгрузку. Напился, но не придумав ничего внятного, чтобы развлечься, просто уснул. Очнулся ранним утром. На телефон пришло сообщение от нее – фотография, сделанная на рассвете со старого маяка. Солнце немного касалось воды, небо в розовых облаках, море. Иннокентий ничего не ответил на сообщение, закрыл глаза и утоп в похмельной дремоте. Он видел Лею в лучах молодого рассвета, как она сидит на берегу с мужчиной. Он молод, силен, он обнимает её за плечи и ей хорошо.


«А ведь ей хорошо! – думал он, выныривая из хмельного дурмана, – ей хорошо, – повторял, ныряя вновь».

Вечером он написал:

«Привет, Лея! Здорово! Фотка чудесная. Однако, я тут подумал, я тебя понимаю. И не виню. Честно. Нам нужно расстаться. Да. Я так решил. Считай, что тебя я бросаю. Тебе же лучше будет, не надо с калекой… Короче, ты не пиши мне больше, хорошо? И я не буду».

Лея не ответила. И больше не писала.


«Ну, вот и все, – думал он, – все; все честно, все теперь правильно. Всё!»

Прошла зима и солнце снова залило мансарду на пятом этаже в хрущевке. Солнечный зайчик завис над плечом эльфийки со скрипкой в руке. Иннокентий сидел, смотрел на портрет и, завалившись на спинку дивана, складывал очередной самолёт из тетрадной страницы. Обросший, не бритый третьи сутки, пытался себя поднять – надо идти в магазин, еда на исходе. Но вновь накатила тоска. Он сел, а встать не смог. Сидел, уставившись на портрет, складывал самолётики с именем феи и отправлял в полет. Фьюить! – целое кладбище их уже там, в дальнем углу комнаты; кладбище воспоминаний.

Раздался звонок в дверь. Иннокентий вздрогнул. Потянулся, взял костыли и пошел открывать.


«Костя, наверное. Хотел прийти сегодня. Чего так рано?» – подумалось в первую очередь.


Загремел ключами. Открыл и прямо перед собой увидел Лею. Она стояла, смотрела на него с серьёзным выражением лица и молчала – прямая, красивая, строгая. Иннокентий остолбенел, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не смог. Лея развернулась и влепила ему со всего маху пощёчину. Петров не удержался, потерял равновесие и с шумом рухнул на пол в прихожей.

В голове звенело. Он подтянулся на руках, оперся спиной о стену и посмотрел на подругу.

Лея подошла, села рядом, обняла его и сказала: «Петров, ты знаешь, что ты идиот! Я не сбежала от тебя. Завтра мы идем в клинику, будем примерять тебе протез. Я поехала, чтобы заработать денег для тебя. Ты снова сможешь ходить нормально, понимаешь? Ты это понимаешь?» В этот момент у Иннокентия в горле образовался ком, он не мог сказать ни слова… Он прижал ее к себе покрепче и заплакал.


На страницу:
2 из 2