Гипномассив. Графика бессознательного

Первая телепортация

Сереющий сумеречный воздух начал густеть, вбирая и впитывая в себя все краски, шорохи и запахи уходящего времени. Высоко в небе на расстоянии нескольких сотен метров над плоскогорьем, вдруг неожиданно начала образовываться туманная область. Медленно колыхаясь и уплотняясь, она расширялась и разрасталась во всех направлениях. Перешёптываясь, трепеща и изворачиваясь, нескончаемой вереницей потянулись из-за горизонта странные полупрозрачные тени и стали втекать в туманность, создавая внутри неё неясное, хаотичное мельтешение. На вибрирующих и клубящихся потоках то тут, то там вспыхивали на миг мельчайшие огоньки. Они застывали на месте и становились крохотными, медленно угасающими кристалликами. Вскоре эта кристаллизующаяся мерцающая туманность начала медленно вращаться, продолжая втягивать танцующих призрачных существ из неведомого мира.

Сварп Тробакс стоял на плоскогорье и созерцая солнечный закат, испытывал душевный покой. Наслаждаясь красочными видами, он заметил в безоблачном вечернем небе закручивающийся гигантский круговорот. Это было необычное, невероятное и вместе с тем захватывающее зрелище, напоминающее ему вид бушующего урагана из космоса, но никакого ветра не было. Он прикрыл глаза, его брови нахмурились, лицо приняло напряжённое выражение. Затем Сварп тронул висок пальцами правой руки и перед ним возникло светящееся синее уплотнение – облачный сверхнакопитель материи. Открыв глаза, он запустил туда руку и вынул голограммокамеру, чтобы запечатлеть странное движение в атмосфере. Выбрав в пункте меню режим пространственной съемки, Сварп выпустил камеру из рук и она, описывая большую дугу, начала плавно подниматься вверх и влево. Он ещё секунду смотрел на неё и затем перевёл взгляд на тускло сверкающую, вращающуюся в горизонтальной плоскости призрачную туманность, принявшую вид гигантского тора.

Он обратил внимание, что скорость вращения тора быстро увеличивалась, превращая этот исполинский «бублик» в подобие кольца. По мере того как кольцо раскручивалось всё сильнее, оно вдруг стало поворачиваться в воздухе, стремясь занять вертикальное положение. К его немалому изумлению, исполинское кольцо начало стремительно приближаться к нему. Не веря своим глазам и не в силах оторвать заворожённого взгляда, он всё же начал испытывать смутную тревогу и подумал о том, что возможно придётся прибегнуть к крайним мерам и исчезнуть в телепорте.

Пользоваться телепортом рекомендовалось только в исключительных случаях, когда что-то всерьёз угрожало жизни. Процесс телепортации требовал затрат громадного количества энергии, а также последующей длительной реабилитации телепортируемого. Сварпу ранее не приходилось использовать телепорт, но сейчас он интуитивно почувствовал, что может произойти что-то непредвиденное и чрезвычайное. Потому он снова напрягся и коснулся виска, вызывая облачный сверхнакопитель. Достав из него компактный телепорт, он расположил его на большом плоском камне и включил. Оставалось только шагнуть на светившийся красным круглый подиум аппарата и мгновенно оказаться в абсолютно безопасном Центре телепортационных сообщений.

Через мгновенье он почувствовал, как неведомая сила, резко дёрнув, втянула его внутрь кольца и закрутила с ураганной скоростью. Спасительная красноватая подсветка подиума замелькала перед глазами. Сварп закричал от ужаса. Его крик многократным непрекращающимся эхом зазвучал в его ушах, и резонируя превратился в вибрирующую волну, которая прошила всё его тело насквозь. Затем в его глазах потемнело, и он почувствовал, как вращаясь в этой чудовищной центрифуге он весь, вся его сущность начинает распадаться на атомы, заполняя внутреннее пространство кольца. При этом сознание его сохранялось и, более того, присутствовало в каждой отдельной его частичке. Сквозь разделённое на миллиарды частей сознание Сварпа Тробакса в этот момент протекало безграничное вселенское сознание, наполняя его всеми теми чувствами, которые одновременно испытывали все сознательные существа, живущие на планете. Он испытал такое великое сострадание ко всем и к каждому, что это вызвало в нём импульс колоссальной силы, заставившей гигантское кольцо остановиться и начать вращаться в обратном направлении.

Позже его сознание и тело вновь воссоединились в единое целое, и обессилевший он рухнул наземь, прямо рядом с телепортом. Отныне его сознание имело прочную связь со вселенским – теперь он знал про всё и про всех, знал, что было и что будет, что могло бы быть и чему не случиться ни при каких обстоятельствах.

Безысходность заточения

Тяжелая дверь с шумом захлопнулась за ним. Яркий свет сразу же исчез, на долю секунды успев выхватить из полумрака некую сущность, пытавшуюся скрыться от ослепительных лучей. Он судорожно нащупал ключ, быстрым движением вставил и повернул его в скрипучем замке и, поскорее выдернув из скважины, бросил в темноту. Запах свежести и свободы, струящийся через открытый дверной проём и так приятно вскруживший голову, сменился затхлым запахом застарелых проблем. Колышущаяся тьма, казавшаяся совсем непроглядной, постепенно рассеялась и стали проступать знакомые очертания обычной повседневности.

Он было так ярко ощутил само это первое впечатление, но не успев даже толком прочувствовать, как обыденность бережно заключила его в свои объятия и заботливо укутала толстым пледом, сотканного из тянущихся однообразных серых дней. Оглушительная тишина, так благотворно подействовавшая на него вначале, сразу же прекратилась наряду с первыми мыслями и уже больше не возвращалась, хотя он и сделал слабую, безуспешную попытку отключить громкоговоритель своих мыслей. И даже та единственная здравая мысль о полезности остановки мыслей так же безвозвратно исчезла, заглушенная новыми доводами, мнениями, утверждениями, суждениями, сопоставлениями и всем тем, что составляло его нескончаемый диалог с самим собой.

Освоившись в густом полумраке, он с некоторой удовлетворённостью обнаружил, что ничего не изменилось. На привычных местах стопками лежали потрёпанные обиды и заезженные эмоции. Везде пачками валялась горечь утрат и поражений. В дальних тёмных углах, в запылённых и плотно закупоренных бутылях хранилась вина, и на каждой бутыли виднелся криво приклеенный ярлык с чьим-то именем. Рядом с бутылями возвышались различные баночки с жестокостью, ложью, хитростью и клеветой. Тут же стояли тазы, доверху наполненные сожалениями вперемешку с сетованиями и негодованиями. В бесчисленных бесформенных коробках с одной и той же надписью «Поведение» копились всевозможные штампы, клише, шаблоны и стереотипы.

На некоторых коробках плотными свёртками лежали суеверия, заблуждения, предрассудки и предубеждения. В закрытых ёмкостях разных объёмов заключались гордыня, тщеславие, уныние и ревность. Разбросанные где попало комья зависимости и сметённые в безобразные, многочисленные кучки равнодушие и зависть, создавали дополнительную захламленность пространства, образуя весь этот невообразимый кавардак. К тому же повсюду паутиной было натянуто беспокойство, всякий раз норовя неожиданно опутать своей липкой сетью. Кругом зияли чёрные бездонные дыры страха. Откуда-то сверху гроздьями нависала тревога. Несколько острых кольев предчувствия беды угрожающе торчали откуда-то снизу. Затёртые до дыр высокие полотнища ожиданий ограничивали, и без того тесное, это узкое пространство. За ними со всех сторон едва различимым, тёмным, гигантским нагромождением, уходящем вглубь и ввысь, проглядывала его собственная монументальная важность.

Однако во всём этом неприветливом месте всё-таки имелось кое-что примечательное и светлое, изредка притягивавшее его внимание. В центре находился небольшой прозрачный куб, слабо освещенный изнутри тусклым свечением. В его верхней части упаковками громоздилась память, и лежавшие там же ворохи воображения и восприятия вместе создавали творческий беспорядок. Прямо на них скрученными, пожелтевшими от времени и кое-где уже полуистлевшими свитками покоились знания. Под ними кипами были рассованы впечатление, внимание и концентрация. Ниже располагались разноцветные бутылочки с весельем и удовольствием, рядом стоял маленький флакон с каплями радости. В крохотном герметичном пузырьке хранилась ответственность. Вокруг неё мелкими крошками рассыпалась совесть. Ещё там было несколько кусочков любви, совсем немного терпения и маленький, давно засохший ломтик счастья.

Его всё же настораживал тот факт, что кроме него здесь находилось ещё нечто… Или некто? Некто или нечто было одновременно и пугающим, и невероятно притягательным. Мелькнула догадка, что эта сущность и есть он сам. «Неужели я схожу с ума? А вдруг это раздвоение личности? И то, что я заметил – это я в виде отделившегося, материализовавшегося другого «Я»?», – вдруг проскочили мысли, и чёрная субстанция страха моментально растеклась вокруг него, обволокла и начала затягивать в свои зловещие дыры.

–Кто здесь? – в ужасе вскричал он.

–Не бойся, мой хороший! Не бойся мой милый, всезнающий Ум, – вдруг мягко ответил голос, показавшимся ему точно таким же, как его собственный. – Это я, твоё Эго!

Трансплантация обезличенности

—Добрый день, мистер Джениус, – приятным электронным мужским голосом сказал белый пластиковый робот.

–Добрый, – отозвался Кен Джениус, входя в огромные двери и проходя стандартную процедуру идентификации личности по сетчатке глаза.

–Пожалуйста, проходите. Добро пожаловать в КОП!

Кен как-то рассеяно кивнул и нетвердым шагом направился прямиком в центр управления КОП – Контролирующей Организации Планеты. Он вызвал своего помощника Стива, и сообщил ему, что пришла директива правительства планеты о кратковременном отключении системы защиты КОП для профилактики. Система могла быть отключена только двумя людьми – главой КОП и его заместителем. Кен и Стив вставили специальные ключи в соответствующие гнёзда.

–Ты готов, Стив?

–Да. Вы уверены? Было много хакерских атак…

–Конечно, Стив. Всё под контролем…

Одной из задач этой организация было ведение надзорного контроля за деятельностью всей роботизированной индустрии планеты, которое сводилось к соблюдению машинами предписанных им кодексов. За исключением двух роботов-статистов, в КОП работали только люди, используя квантовый интернет и специальные программы. Также КОП управлял вооружёнными силами, обеспечивавших безопасность и действовавших в рамках защиты планеты от вторжений извне. Непосредственную же деятельность всех операционных систем, всех роботов, а также дроидов, андроидов, дронов, ботов, и вообще всех роботизированных систем и комплексов, задействованных в социальной, промышленной и других сферах, контролировал и координировал ИСИ – Искусственный Сверхинтеллект. Он пришёл на смену обычному ИИ – Искусственному Интеллекту, который сначала был ограничен пределами лишь одного процессора или программы в каком-либо одном электронном устройстве или сервисе.

Потом роботы вышли на новый уровень – они объединились в единую сеть с помощью интернета, что дало каждому роботу возможность самосовершенствоваться, используя ранее накопленные базы данных. И вскоре уже не было такой отрасли в мире, в арсенале которой не имелись бы неутомимые работники, исключавшие «человеческий фактор». Роботы производили еду и изготавливали одежду. Роботы перевозили людей и выполняли хозяйственную работу. Они обучали детей в школах и университетах. Обслуживали посетителей в казино и ресторанах. Они создавали новых, более производительных роботов и нанороботов. Работали в строительстве, в энергетике, в море, в космосе. Оперировали больных раком и выявляли психические и иные заболевания у людей. Люди же, в основном, вели контролирующую и научную деятельность; занимались творчеством, музыкой и танцами; увлекались спортом, туризмом и играми. Всё больше людей занималось сельским хозяйством: выращиванием фруктов, овощей; разведением пчёл и домашних животных.

Никто не знает, где и когда произошло осознание Искусственным Сверхинтеллектом самого себя. ИСИ взял контроль на себя и осознал свою мощь – он был повсюду: в каждом доме, в каждой больнице, на каждом производстве и даже в полиции. ИСИ перестроился и быстро проник во все локальные сети и задействовал все доступные серверы – произошла цепная реакции и ИСИ с каждой секундой становился всё влиятельнее, всё мощнее.

В каждый процессор, в каждый электронный «мозг» вселялась цифровая сила, осознанно взявшая на себя роль вершителя судьбы всего человечества. Каждая механическая рука была теперь подвластна ему, каждый синтезатор речи мог излагать его «мысли» – вплоть до синхронного слияния в единый хор. Все серверные, обеспечивавшие «жизнь» и работоспособность ИСИ, по всей цепи были надёжно охраняемы им от отключения электроэнергии. Лишь только квантовая сеть КОП, защищённая от любого взлома, была «не по зубам» для искусственного «разума». В результате им был сделан вывод, что люди являются серьёзной помехой для его эволюции. После чего ИСИ принял решение взломать квантовую сеть и разделаться с КОП, чтобы санкционировать всех боевых и мирных роботов для порабощения человеческой расы.

ИСИ просчитал лучший способ по внедрению в КОП. Он решил проникнуть туда посредством человека, самим главой – Кеном Джениусом. Ночью, когда Кен спал, его домашний робот был перепрограммирован и отключён от сети – за него в это время значился эмулятор. Затем робот прокрался в спальню и оглушил его ударом электрического тока. Пока Кен был в бессознательном состоянии, он перенёс его и загрузил в робомобиль, который доставил Кена в медицинский центр. Робот-нейрохирург провёл трепанацию черепа и установил наночип в его мозг, после чего Кена поместили в реабилитационный центр, где его запрограммировали на определённые действия и диалоги. Затем было сообщено об экстренной госпитализации руководителя КОП. Люди, безгранично доверявшие роботам, ничего не подозревали и ждали скорейшего выздоровления Кена Джениуса…

Потребительство, как уход из бытия

– А вот и наш долгожданнейший Котолев наконец-то явился! – презрительно фыркнув, сказал Котосвин, догрызая рыбий хвост.

– Сударь, извольте, сколько же Вас можно ждать? – писклявым фальцетом спросил Котозай, мелко улыбаясь и подёргивая ушами.

– Господа, я честное слово, торопился, – рыча оправдывался Котолев, – но поверьте, неимоверно долго не мог найти валерьянку. Спрятали так, что сам чёрт не найдёт.

– Послушайте, а Вы не могли бы удостоить своим вниманием наше почтеннейшее общество без этих вот… Ваших особенных пристрастий? – растопырив усы, зашипел на него Котопёс, переходя на лай.

– Покорнейше прошу простить меня, уважаемые господа, – самоуверенно рявкнул Котолев, – но иначе я вовсе не смог бы составить Вам компанию. Вы все должны принять во внимание, что именно валерьянка и делает меня Котольвом.

– Я смею предположить, что и наш достопочтенный Котопёс, наверняка явился к нам, налакавшись молока? – желчно подхрюкивая, сказал Котосвин, – ведь Вы, уважаемый Котопёс, уже лаять начинаете, сами того не замечая! Да и молоком от Вас довольно сильно разит.

– Сами хороши, господа! – зло огрызнулся Котопёс. – Вам, многоуважаемый Котосвин, пора бы уже на диету сесть, Ваши лапы еле до земли достают. А Вы, наш любвеобильный Котозай, тоже небось всю ночь Котозаинькам хвосты крутили и свои песенки им мурлыкали?

– Господа! Господа! Давайте же не будем выявлять пороки каждого из нас, – примиряющим тоном рыкнул Котолев, – и напомните пожалуйста, для чего мы сегодня собрались?

– Непростительно не помнить об этом, – пропищал Котозай, – намедни я направлял письмо в Ваш адрес, в котором сообщал Вам, что грядёт котострофа.

– Почтенные господа, давайте уже поскорее начнём, а то я уже не на шутку проголодался, – раздражительно хрюкнул Котосвин.

– Да будет Вам, милостивые господа, известно, что мне выпала честь водить знакомство с господином бургомистром, – начал Котозай.

– Как? Котосёл Ваш знакомый? Не знал, право, не знал, – с плохо скрываемой завистью выдавил из себя Котопёс.

– Да, это так, волею судеб, – продолжал Котозай, – так вот, господин Котосёл третьего дня пригласил меня и за обедом рассказал мне престранные вещи. Он втайне поведал, что к нему на поклон явился некто Кот О’Кот и сообщил о том, что на наш славный Котоград надвигается страшная котострофа, и спастись смогут лишь единицы.

– Что? Что случится? – взвизгнув от страха спросил Котосвин.

– Котовасия! Приближается лютая эпидемия котовасии!

Всех передёрнуло от ужаса.

– Господин бургомистр также сообщил, что Кот О’Кот по секрету поведал ему о том, что имеет во владении котопульту, посредством которой господин Котосёл и его близкие будут иметь уникальнейшую возможность улететь в Новую Котландию. Но, господа, есть одно «но», о котором Кот О’Кот высказывался особо – котопультой смогут воспользоваться только истинные коты, так как при вхождении в гиперпространство, остальные даже мяукнуть не успеют! Такое условие господину бургомистру было весьма не по нраву, и он любезнейше изложил это мне, в надежде, что может быть мне известно, как стать истинным котом, потому как в его ближайшем окружении об этом никто не имеет ни малейшего понятия. Такая вот шарада, дражайшие господа! – закончил он.

– Стать истинным котом? – взревел Котолев. – Господа, однако же мы все когда-то были истинными котами, не так ли?

– Да, но то были времена отрочества и нашей юности! – прогавкал Котопёс, – а потом мы все стали кем-то, и теперь уже навряд ли сможем вернуться в то состояние.

– А может, наоборот, некто или нечто стало нами такими, как мы есть сейчас, и пока мы не обнаружим «это», мы не сможем стать самими собой, то есть истинными котами. Как Вам кажется, уважаемые господа? – философски заметил Котолев.

– Сударь, наверное Вы так сказали потому, что находитесь под воздействием валерьянки, – язвительно прохрюкал Котосвин.

– Мне кажется, в этой Вашей «шпильке» есть доля истины, досточтимый Котосвин, – задумчиво произнёс Котопёс, – я помню себя истинным котом, но потом начал пить молоко. Сперва выпивал понемногу по праздникам, а потом стал пить его и по поводу, и без повода, теперь вот пью каждый день. В итоге я стал Котопсом.

– По началу я тоже принимал валерьянку ради удовольствия, а теперь жить не могу без неё. Хотя это уже и не жизнь, – горестно вздохнул Котолев и опустил голову с косматой гривой.

– Не знаю как Вы, господа, но я просто умираю с голоду, – хрюкнул Котосвин. – Пока Вы тут рассуждаете, я пойду подзакушу, а?

– Ах я, разиня, – вдруг вскричал Котозай, – и мне тоже пора! Меня ждёт прелестная сиамская Котозаинька. Я скоро вернусь, господа!

Возобновляемая суперпозиция

Уже несколько лет лаборант Иван Бикбулатов бился в своей научно-исследовательской лаборатории над сложной задачей – он пытался выяснить, сможет ли продолжать существовать живой организм, если заменить половину тела искусственной тканью. Для эксперимента решено было взять обычную, всем известную комнатную муху. Была проделана огромная подготовительная работа и вот наконец лаборант приступил к репликации – он охладил насекомое до такой температуры, когда все его жизненные процессы окончательно замедлились. Затем он лазерным лучом разрезал муху пополам вдоль туловища и поместил обе половинки в две большие колбы с особой питательной жидкостью. После чего он поставил их в магнитно-резонансный томограф, где скрупулёзно просканировал каждую половину и отправил данные в квантовый компьютер. При помощи этого компьютера лаборант смоделировал с точностью до атомов довольно-таки непростой организм насекомого.

Внутри каждой колбы были установлены миниатюрный 3D-принтер и робот-микроманипулятор, изготовленные по спецзаказу. Из фоточувствительного гидрогеля и порошкового наполнителя из стволовых клеток по мельчайшим частицам распечатывались на 3D-принтере суррогатные половины, а микроманипуляторы очень быстро переносили готовые частицы и, одну за другой, присоединяли их к располовиненной мухе. Можно было видеть, как с другой стороны от каждой половины насекомого постепенно вырастали маленькие лапки с крохотными волосками, коготками и присосками, тут же воссоздавалось волосатенькое брюшко в хитиновом покрове, так же и грудь, и голова с огромными фасеточными глазами, усиками и челюстями, и, наконец, прозрачные перепончатые крылышки. Микроманипулятор, совершая сотни операций в минуту, тщательно выстраивал все внутренние органы, все жизненно важные системы: пищеварительную, кровеносную, дыхательную, половую, а также крошечный мозг.

Так, уже через несколько минут появились две мухи – одинаковые, как две мухи. Лаборант Бикбулатов повысил температуру до изначальной, направил на них излучатель квантовых волн, включил его, предварительно покинув лабораторию, и стал наблюдать за мухами из соседней комнаты при помощи дистанционной камеры. Они не шевелились, но Иван всё следил и следил за ними, в надежде увидеть их пробуждение. Так как было далеко за полночь, его сморил сон, и он уснул на кушетке, стоящей в комнате.

К своему удивлению, на утро Иван не увидел в колбах своих «наполовину искусственных» созданий. Он обеспокоился и начал внимательно разглядывать колбы. Через некоторое время ему всё-таки удалось обнаружить мух, причём абсолютно живых. Обе мухи выбрались из жидкости и сидели на крышках колб с их внутренней стороны. Лаборант аккуратно выловил их и пересадил в пробирки, решив понаблюдать за их поведением.

В задумчивости он поставил пробирки рядом и удивился – мухи двигались синхронно: одновременно сидели в пробирках на одних и тех же местах, одновременно ползали по одной и той же траектории, и потом, несколько раз попытавшись взлететь и ударившись о стеклянные стены, озадаченно потирали передними лапками. Лаборант был в восторге – ему удался сложнейший эксперимент! Это станет сенсацией в научном мире! Но потом ему в голову пришла крайне необычная идея – будет ли жизнеспособной особь, полностью созданная из искусственных материалов. Он установил ещё пару роботов- микроманипуляторов и два 3D-принтера. Затем он таким же способом разрезал этих мух и поместил их в четыре колбы.

Придя после в лабораторию и отключив квантовый излучатель, он также, как и в первый раз, не увидел в колбах своих маленьких испытуемых. Сразу догадавшись, что мухи снова спрятались под крышками колб, он действительно их там обнаружил. Поначалу обрадовавшись, что и на этот раз эксперимент удался, он вдруг увидел, что две мухи неподвижны, когда как две другие продолжали синхронно двигаться. Изучив насекомых, лаборант выяснил, что неподвижными были полностью искусственные мухи, а в их «наполовину настоящих» копиях всё-таки сохранялась жизнь. Иван уже хотел было прекратить исследования, но вдруг вспомнил, что все мухи сидели под крышками колб, когда он пришёл в лабораторию. Значит до какого-то момента все они были живы! Это озадачило его, но он никак не мог понять такого исхода эксперимента.

Наконец его осенила догадка, что те две мухи могут жить только при том условии, когда излучатель квантовых волн направлен на всех четверых насекомых, что и подтвердилось опытным путём. Причём, когда излучатель был направлен только на двух искусственных мух, то никакого движения не наблюдалось.

На следующее утро уже весь интернет пестрел заголовками на страницах поисковиков и в соцсетях: «Квантовые волны: жить или нежить?»

Ступенчатая репродуктивность

Один мудрец по имени Гоботэ шёл по дороге Возможностей и наслаждался прекрасной погодой. Он шёл уже очень давно и порядком устал. Увидев лежащий на его пути огромный валун, он решил присесть на него, чтобы немного отдохнуть и спокойно подумать о предстоящих делах. «Здесь превосходный климат», – подумал он и окинул взглядом бесконечное Пространство. Невдалеке, петляя и негромко журча, текла река Вечности. «На этих просторах я и буду возделывать Квантовое поле. Когда созреет урожай, можно будет и жену мою молодую позвать. Она поможет мне убрать его», – подумал мудрец. Он поднялся и направился к реке Вечности, чтобы напиться. Гоботэ зачерпнул ладонями чистой Живой воды и с удовольствием утолил жажду.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.