Полная версия
Чудесная панацея
Светлана Павлова-Гончарова
Чудесная панацея
Большое спасибо моему мужу Александру, который настоял на том, что эта повесть должна увидеть свет, а не по-прежнему лежать в столе. Еще лет двадцать …
Глава первая. Что-то не так.
Москва. Нулевые.
Было еще совсем темно: слабый свет пасмурного осеннего дня пока не успел превратить ночную тьму в мрачные сумерки. Было рано, но Лера, открыв глаза, поняла: пора. Она, кажется, еще со школьных времен знала за собой эту особенность – просыпаться за пять-десять минут до звонка будильника.
Она, не вставая, свесилась с кровати и посмотрела на светящиеся цифры будильника. 5.20. Выключив его, чтобы, не дай Бог, не зазвонил в такую рань, Лера снова легла. Максим что-то проворчал во сне и повернулся к ней. "Какой он красивый!" – подумала Лера. С нежной улыбкой коснулась его лица, намереваясь откинуть упавшую на лоб прядь волос.
– Дай поспать, а? – вдруг совсем не сонным, а каким-то чужим, злым голосом, рявкнул Макс. В испуге отдернув руку, Лера снова улыбнулась: ну и дурочка же она! Максик просто видит какой-то тревожный сон – вот и все. не может же он, в самом деле так кричать на нее? Однако, пора было подниматься.
Плеснув в лицо холодной водой, она, стараясь не шуметь, налила воды в чайник и поставила на плиту. Растворимый кофе утром – та единственная роскошь, которую она могла себе позволить. Впрочем, для нее это не было капризом избалованной девицы, а жизненной необходимостью: так как недосыпание стало хроническим, вся ее жизнь превратилась в сплошную борьбу со сном.
Лера быстро проглотила кофе и начала одеваться. Сейчас самое главное – не опоздать. Все дела можно сделать потом, утро только начинается. Ее обычное, сумасшедшее утро.
На улице было холодно и после уютного тепла квартиры ей показалось, что ледяной воздух обжигает лицо. Сильный ветер не давал вздохнуть. Замерев на секунду, Лера нырнула в предрассветную тьму, как пловец в воду.
До элитной восьмиэтажки, где она через день мыла лестницы, было рукой подать. Через пять минут быстрой ходьбы Лера набрала комбинацию домофона и, услышав противный писк, потянула на себя тяжелую дверь.
Тетя Наташа, конечно, еще спала в своем "аквариуме" за стеклянной перегородкой… Нет! Свет горит, значит, сегодня ее снова мучает бессонница, и она что-то вяжет. Или читает очередной любовный роман.
– Здрасть, теть Наташ! – приветствовала ее Лера. – Опять не спится?
– А, Лерочка… Да, вот всю ночь мучаюсь…
– Мне бы ваши проблемы! Я вот все время сплю на ходу, – засмеялась девушка. – Я пойду работать, ладно? Время не ждет, – и направилась в свою каморку, которая была отведена ей под инвентарь. А тетя Наташа, глядя ей вслед, вздохнула.
Она никак не могла "прочитать" эту девочку: веселая, приветливая, вежливая – она, тем не менее, никогда не откровенничала. Да что там! Едва речь заходила о ней, отшучивалась и тут же меняла тему. Может, она просто не уверена в себе? Но с чего бы? Учится в институте, стипендию получает – умница, значит. А внешность? Тетя Наташа снова вздохнула, мысленно сравнивая Леру и себя, лет …цать назад.
Довольно высокая для девушки, Лера обладала стройной и очень пропорциональной фигурой, которые сейчас называли "модельными". Яркие голубые глаза сверкали как звезды, а волосы… Один раз у Леры сломалась заколка, которой она обычно собирала волосы во время работы в пучок – и каскад тяжелых каштановых локонов с золотистой искрой устремился вниз, достигая середины спины. Красавица, просто красавица! Ей бы для журналов сниматься или по подиуму на каблуках ходить, а не лестницы драить…
– Вот и все – Лера вывела женщину из задумчивости.
– Быстро ты управилась!
– Стараюсь. Иначе просто ничего не успею… Побегу я, теть Наташ… Дел много. Время не ждет…
– Иди, Лерочка, иди, – тихо ответила та. Что-то не так у девчонки… – почему-то вдруг подумалось ей. Что-то не ладится… А что – непонятно… Тетя Наташа покачала головой снова взялась за книжку.
…Лера, как всегда, не дожидаясь лифта, побежала вверх по лестнице. До своего пятого этажа она всегда добиралась, перескакивая через одну-две ступеньки, почти не касаясь перил. Сегодня же, стоило добраться до третьего этажа, в глазах у нее потемнело, а груди словно сдавило железным обручем. Ощущение было кошмарным: как будто кто-то разом выкачал из нее весь воздух и дышать теперь было абсолютно нечем. Ноги ослабли, и Лера опустилась на ступеньку. "Что со мной? – в испуге подумала она. – Я не курю, не болею, с детства занимаюсь спортом… упадок сил? Нет-нет, только не это! Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет что-то другое! Ну очень прошу! Мне надо работать!"
Ладони вспотели, и она вытерла их о джинсы. Кажется, непонятный приступ миновал, оставив после себя только звон в ушах и предательскую слабость в коленях. Но это было ерундой – не смертельно.
Лера осторожно встала и вызвала лифт: дел действительно было много. А вот времени – не очень.
Дома она первым делом стащила с себя джинсы и старую куртку от спортивного костюма – все это надо спрятать до того, как проснется Макс. Забравшись на стул, она закинула пакет с вещами на антресоли. Туда он точно никогда не залезет.
Стоя под душем, Лера уже в который раз подумала, что поступает не слишком хорошо, обманывая Макса: вот уже полгода он уверен, что по утрам она разносит газеты. Ей было стыдно врать любимому человеку, но после того, как он однажды заявил ей "Я бы никогда не женился на уборщице!" – признаться было непросто.
Макс, наивная душа, не понимал, что здесь ей платят чуть больше, чем платили бы на почте, а в их положении это имеет принципиальное значение…
Лера училась на дневном отделении пединститута и, конечно, не могла рассчитывать на нормальную работу. Приходилось выкручиваться: кроме мытья лестниц, она почти каждый день, точнее, вечер и часть ночи подрабатывала в местной забегаловке официанткой. Начальство пошло на уступки с графиком, ущемив в зарплате. К счастью, в деньгах Лера теряла не сильно: все-таки основной наплыв посетителей приходился на часы ее работы, а работала она на совесть. Она не обсчитывала клиентов, не воровала, никто ни разу не видел ее в подпитии. Она никому не хамила, была приветлива, ответственна и исполнительна.
Во время зимних и летних каникул Лера торговала косметикой на вещевом рынке рядом с домом. Ей было очень тяжело жить в таком ритме, она сильно уставала. Вот если бы Макс нашел себе работу… Она горько усмехнулась, вспомнив, как однажды высказала эти мысли вслух.
– Вот если бы ТЫ перешла на вечернее отделение, тогда смогла бы работать в ОДНОМ месте, а не разрываться на части! – холодно бросил он в ответ.
В чем-то он был прав… Но…
Одевшись, Лера отправилась готовить завтрак. Да, в чем-то он был прав, ведь она сама знала, на что шла. Макс тогда, в самом начале, честно предупредил ее, что он не такой, как все.
Он – натура творческая, поэтому ужиться с ним будет непросто. Кроме того, она должна быть готова к финансовым трудностям. Конечно, он получил гонорар за свою первую книгу, но от него мало, что осталось. А вторую книгу надо еще написать… Устраиваться на какую-то работу тупо ради денег он не собирается. Все это казалось тогда Лере несущественным, она влюбилась впервые в жизни, и влюбилась по уши. Она была готова на все. И Макс вскоре поселился в ее комнате.
Сначала все шло превосходно. Лера училась в институте, нашла мужчину своей мечты… С деньгами тоже проблем не было никаких: она получала повышенную стипендию, у Макса оставались деньги от гонорара, да и родители Леры никогда не отказывали в помощи молодой семье.
Счастье длилось недолго. Всего несколько месяцев, а потом… Воспоминание острой болью кольнуло в сердце, и Лера попыталась отогнать его. Прошло почти два года. Пора смириться.
Стол был накрыт. Кофе наполнил кухню чудесным ароматом, копченая колбаса была нарезана полупрозрачными ломтиками – как любит Максик… Что-то еще… Ах, да! Она вытащила из шкафчика плитку пористого шоколада и положила рядом с чашкой Макса. Оставалось самое сложное: войти в маленькую комнату, которая служила им спальней и сказать:
– Доброе утро, мой сладкий! Пора вставать. Завтрак на столе… – Макс что-то проворчал и отвернулся к стене: – Любимый, кофе остынет, ты не любишь холодный… А мне пора уходить… Поднимайся! – Макс тяжело вздохнул, и Лера поняла – проснулся.
Когда он объявился на кухне, Лера не могла скрыть улыбку: с растрепанными светлыми волосами, запанный и недовольный, Макс выглядел большим ребенком – милым и трогательным. Он плюхнулся на стул и сделал себе первый бутерброд с колбасой.
– Ты представляешь, – проговорил он с набитым ртом, – мне наконец-то пришла в голову идея! Я напишу ТАКОЙ роман, какой и Стивену Кингу не снился! Ох, Валюша… Это будет бомба!
Лера намазала маргарином хлеб и спросила:
– И о чем же будет этот шедевр?
– Не скажу! Сглазить боюсь. Но я уже вижу успех! Обещаю – ты прочтешь его первой! Блин… Наверняка и фильм захотят снять… Сценарий тоже сам напишу!
– Солнышко, – Лера изо всех сил старалась, чтобы в голосе не проскочили укоризненные нотки, – а ты не слишком торопишь события?
– Ты что??? – от возмущения он даже захлебнулся кофе. – Сомневаешься во мне? Да? Я неудачник, да? Ты это хотела сказать? – он вскочил и навис над ней: – Думаешь, мне очень нравится сидеть у бабы на шее? Так вот – нет! Не нравится! Мне стыдно! У меня был творческий кризис, но я из него вышел, понимаешь?
– А почему ты опять на меня кричишь? – тихо спросила Лера.
– Да потому что с тобой нельзя по-другому! Ты превращаешься в настоящую стерву!
– Прости, – Лера тоже встала и обняла его, – прости, милый, я не хотела тебя обидеть…
– Ладно, – проворчал Макс благодушно, немного потискал ее и направился в комнату: – Я работать!
– А посуду, Максик? У меня семинар…
– Чтооо? – в его голосе было столько неподдельного изумления, что Лера решила не спорить.
В конце концов, можно сэкономить время на макияже и прическе – собрать волосы в хвост и не краситься вовсе. Только надо сделать так, чтобы Максик этого не заметил. Он говорит, что женщина должна быть красивой ВСЕГДА. Он очень сердился, когда видел ее без косметики или в старой, немодной одежде: ЕГО девушка должна выглядеть на все сто!
Лера пыталась ему объяснить, что хорошая косметика и модные тряпки стоят недешево, а деньги сначала нужно заработать, но это было бесполезно. Макс абсолютно далек от финансовой стороны жизни. Когда ему что-то нужно, он всегда может пойти и попросить денег у родителей, а она… Стоп! Да что сегодня за день! Опять она возвращается к больной теме…
Лера шагнула к раковине с посудой, но вдруг мучительно закашлялась. Сухой, неприятный кашель мучил ее приступами уже пару месяцев, то исчезая, то возвращаясь вновь.
– Валюш, лекарство приняла? – крикнул из комнаты Макс.
– Нет еще, – прохрипела она, открывая аптечку. На глазах у нее выступили слезы от удушья, снова сильно сдавило грудь. "Да где же я так простыла-то?" – удивилась она в который раз, наливая лекарство в ложку.
– Ээй! Ку-ку! Очнись! – Ирка пощелкала пальцами перед ее лицом, и Лере удалось сфокусировать на ней взгляд.
– Извини, замечталась, – сказала она.
Они сидели за столиком в уютном кафе института: до лекции оставалось сорок минут, поэтому вполне можно было перекусить.
– Ты вообще слышала, о чем я сейчас говорила?
– Конечно, – Лера ковырялась в тарелке с салатом из капусты. – Ты вчера познакомилась с потрясающим "ауди", который сегодня заедет за тобой после занятий.
– Тьфу на тебя! – засмеялась Ирка. – "Ауди" – приятный, но не ключевой момент. Я и говорю, что ты ничего не слышала. Он… Он такой… Глаза… А руки… У него такие руки…
– Восьмое чудо света, – улыбнулась Лера.
– Между прочим, напрасно иронизируешь. Он на самом деле мужчина мечты. И, кстати, у него приятель тоже ничего.
Лера искренне улыбнулась:
– Я очень рада за тебя. Но приятели мне не интересны. У меня есть…
– Маааксик, – противным голосом протянула Ирка. – Сокровище бесценное, ага. И как он там? Придумал шедевр?
– Вообще-то, придумал! Сегодня начал писать. Только это – страшная тайна. Он даже не сказал, о чем книга. Говорит, круче, чем у Стивена Кинга будет. Он такой талантливый…
– Ты это себе говоришь или мне?
Ирка откровенно недолюбливала Макса, в открытую говоря, что он паразитирует на ее подруге. Она при любой возможности она пыталась открыть Лере глаза на ее ненаглядного. Но пока безрезультатно. Тем не менее, попыток она не оставляла.
– Послушай. Не бесись. Просто выслушай. Дело даже не в том, кто в семье зарабатывает деньги, хотя лично я считаю, что это прямая обязанность мужчины. У меня тетка карьеру делает, а ее муж сидит с детьми и хозяйством занимается – они счастливы. А у вас? Ты и работаешь, и учишься, и домом занимаешься. Сил надолго хватит? А если надорвешься? Заболеешь? Думаешь, нужна ему будешь?
– Думаю, да, – неуверенно проговорила Лера. Почему-то сегодня слова подруги зародили в ее душе легкое сомнение. Недаром говорят, что вода и камень точит. – Ты считаешь, что я что-то неправильно делаю?
Ирка так всплеснула руками, что чуть не опрокинула на себя тарелку с супом:
– Да неужели! В Африке снег пошел? Моя подруга засомневалась в непогрешимости Максика! Неужели твоему терпению приходит конец и ты поняла, что он за тип?
– Ты опять за свое, – Лера совершенно не обиделась – Я его люблю, а он любит меня…
– Ага, а то, что вы до сих пор не поженились, так это только потому, что он "не хочет ограничивать твою свободу", ведь с ним "так непросто ужиться", да?
– Конечно. Он прекрасно знает, как с ним бывает тяжело. И вообще. Штамп в паспорте ничего не меняет. Максик меня любит, бережет и жалеет. Он нисколько не сердится, если в квартире не совсем идеальный порядок, если я пару дней не мою пол или я не успеваю приготовить нормальный ужин. Он вполне может обойтись бутербродами.
– …С копченой колбасой или беконом, – ядовито продолжила Ирка, – а ты будешь вон – капустой хрумкать из экономии бюджета… Сволочь он первостатейная. А ты – влюбленная дурочка в розовых очках! Ладно, – Ирка увидела, что подруга готова разреветься и сбавила тон. – Не будет ругаться из-за него – много чести! Мне просто за тебя обидно. А еще мне не нравится, как ты выглядишь – отощала, синяки под глазами… Это уже не красивая фигура, а анорексия какая-то…
– "Женщина не должна быть жирной коровой!" – глубокомысленно произнесла Лера.
– И снова мудрые мысли великого Максика!!! Супер! Девушка должна греметь костями, а мужик – лосниться от жира!
– Ну уж, ладно тебе, – Лера улыбнулась – Он не толстый…
– Ага. рожа по циркулю, брюхо висит… Лера, ему всего 27!!! Все, молчу, молчу… Слушай, давай лучше о тебе. Ты у врача была?
– Да, на прошлой неделе. Говорит, что у меня сильно запущенный бронхит. Скорее всего. Но он не уверен. Направил на снимок. Вернее, на флюорографию. Завтра или послезавтра должна быть готова. Пью пока микстуру, но что-то не очень помогает. И слабость эта…
– Все будет в порядке! – с бодростью, которой вовсе не чувствовала, сказала Ирка. – Ты просто много работаешь, организм ослаблен – вот болячка и не проходит. Кстати, ты подготовилась к контрольной? – Лера кивнула. – И когда все успеваешь? Идем. Нам пора!
Занятия закончились около четырех часов, и Лера чувствовала себя выжатым лимоном. Наскоро распрощавшись с Иркой и ребятами, она зашагала к метро. Несмотря на усталость и неважное самочувствие, на душе было спокойно и радостно. Даже противный осенний дождик не мог ей испортить настроения. Лера спешила домой. К любимому.
– Максик, ты дома? – Лера поставила сумки с продуктами на пол и разулась. В квартире было тихо.
Максик явно ушел после обеда – об этом говорили грязные тарелки на столе, крошки хлеба и пятно кетчупа, которое уже успело засохнуть. Лера открыла холодильник. Так и есть. Суп и макароны остались нетронутыми, зато исчезли котлеты – все пять. Как она могла забыть, что Макс опять сел на диету, поэтому не ел ни картошку, ни макароны, хотя не считал вредными для фигуры ни шоколад, ни хлеб, ни булочки, которые поглощал в огромном количестве…
Аппетита у Леры не было, но она понимала, что другой возможности поесть сегодня не будет. Вечером после работы сил не было даже на еду. Может, скоро ее жизнь изменится? Макс напишет книгу… Получит гонорар… Тогда она сможет бросить одну работу… Или даже обе… Она мечтательно улыбнулась. Тогда не надо будет спешить и надрываться – будет время и силы и на учебу, и на Макса – столько всего можно придумать!..
Суп закипел, возвращая ее к реальности. Роман еще не написан, и радужное будущее сейчас зависит еще и от нее: если Макс будет таким же раздражительным, как все последнее время, творческий процесс может затянуться… Нужно побольше времени проводить дома, рядом с ним, постараться, чтобы у него было хорошее настроение, чтобы он не сердился и не кричал.
Вот, например, сегодня можно не ходить в кафе. Она почти не берет выходных – ее обязательно отпустят. "Я приготовлю что-нибудь вкусненькое, надену красивое платье, накрашусь, как он любит, и буду ждать его. В первый раз за… За очень долго," – решила девушка и, открыв холодильник, замерла в задумчивости, обдумывая меню ужина…
Телефонный звонок два часа спустя застал ее за приготовлением салата.
– Лерочка? – услышала она голос свекрови, – Здравствуй, дорогая! А почему ты дома, не на работе?
– Добрый вечер, Лидия Ивановна! Я решила сегодня отдохнуть
– Отличненько, отличненько… А Макс там далеко?
– Его нет. Надеюсь, будет с минуты на минуту. Он не сказал, куда ушел.
– Что ж… Пусть сразу позвонит мне, как объявится. Нехорошо с его стороны заставлять маму волноваться. Сразу позвонит, поняла? До свидания, деточка.
Лера грустно улыбнулась. Лидия Ивановна почему-то всегда буквально подавляла ее своим напором. Родители Макса не были в восторге от выбора сына, но никогда не говорили об этом открыто. Просто при каждом удобном случае тонкими намеками давали ей понять, как она ничтожна по сравнению с их сыном, какое одолжение он сделал, когда снизошел до нее. Лера обижалась и даже жаловалась Максу, который посоветовал "забить на предков". Она старалась, но пока "забивали" только на нее.
После разговора со свекровью Лера почувствовала острую необходимость поговорить с кем-то, кому она не безразлична, с кем-то кто ее любит просто так – без всяких условий. Она сама не заметила, как почти машинально набрала номер деда.
– О, Валерия Александровна! – забасил дед, – как жизнь молодая?
– Скриплю потихоньку…
– Ты – СКРИПИШЬ? Насмешила, матушка! О чем же МНЕ тогда говорить? Я-то, знаешь ли, каждое утро с зарядки начинаю – ни одна хворь не пристает!
– Ты у меня молодец, деда, – Лера вспомнила свою утреннюю суету с тряпками и ведрами и задумалась, считается это зарядкой или нет. Дед еще некоторое время разглагольствовал про ЗОЖ, но вдруг сама себя прервал и спросил:
– А чего ты так рано звонишь? Ты, вроде бы, работаешь в это время? У тебя все в порядке?"
– Да, дедуль. Я просто соскучилась… И устала чуть-чуть… Мне бы твою энергию…"
– Тебе не энергию, тебе голову мою надо, чтобы ерундой не маялась! Да что там… Скажи лучше, ты выздоровела?
– Кашель еще есть, но намного меньше, чем раньше, – соврала Лера, надеясь, что скоро это станет правдой. – Не переживай! Доктор сказал, что ничего страшного. В выходные приеду к тебе. Соскучилась.
– Я тоже, – проворчал дед и, помолчав, добавил: – Ты, это, Валерия… Отдыхай побольше. А если с деньгами плохо – только скажи. Сама знаешь – не бедствую.
– Знаю, дедуль. Спасибо…
В десять вечера Лера оглядела накрытый стол. Она не ужинала, ожидая Макса и теперь чувствовала сильный голод. В центре стола находился любимый салат Макса – "Цезарь", слева и справа – тарелки с ветчиной и сырокопченой колбасой. Маринованные грибы, огурчики, оливки – Лера основательно опустошила холодильник. Ну кухне в духовке томились ломтики мяса, запеченного с грибами и сыром. Макс будет доволен.
Девушка вышла в коридор, чтобы еще раз взглянуть на себя в зеркало. Вечерний макияж, гораздо ярче дневного в мерцании свечей скроет бледность лица и синеву под глазами. Лера подобрала волосы наверх, выпустив несколько прядей – подчеркнуть длинную шею.
Темно-зеленое, почти черное платье, длинное, вечернее, было особым предметом ее гордости. Недавно увидев его в витрине бутика, Лера не успокоилась, пока не нашла его точную копию – на китайско-вьетнамском рынке. Правда, в десять раз дешевле. Макс еще его не видел, и она радостно хихикнула, предвкушая его реакцию. Он обожал, когда Лера надевала что-то подобное. Да, Макс будет доволен!
В половине двенадцатого Лера поняла, что начинает сходить с ума от беспокойства. Ей было страшно. Макс старался соблюдать режим, который сам установил для себя и никогда не ложился позднее одиннадцати. Лера принялась ходить из угла в угол, прислушиваясь, не подъехал ли лифт.
Постепенно мрачные мысли, которые удавалось отгонять днем – о событиях двухлетней давности – нахлынули на нее сильным потоком.
…В тот день она сбежала с последней лекции: мыслимое ли дело сидеть в душной аудитории и слушать занудный бубнеж, навевающий сон, когда на улице май, солнце, а родители уехали на дачу вместе с дедушкой и бабушкой – родителями мамы. Квартира на целых два дня принадлежала только им с Максом! Сегодня утром он прошептал, провожая ее в институт:
–Я буду ждать тебя, дорогая! У меня на тебя грандиозные планы! И учти – раньше, чем через сутки, я тебя из постели не выпущу!
Почти всю дорогу до дома она бежала – ей казалось глупым тратить впустую драгоценные минуты, которые можно провести с любимым.
Растерянный Макс встретил ее на пороге, словно ждал под дверью:
– Тут это, Валюш… – пробормотал он, – Фигня какая-то… Твоему отцу стало плохо за рулем… Там КАМАЗ был…
– И? – у Леры подкосились ноги.
– Они погибли, Валюш. Все…
Лера всхлипнула. До сих пор она так и не смирилась с потерей. Из близких людей у нее остались лишь Макс, дед Миша да Надежда Ивановна – подруга мамы и крестная Леры. Девушка до паники боялась потерять кого-нибудь из них.
Вот и сейчас Лера чувствовала, что начинает паниковать. Сердце бешено стучало, воздуха не хватало, перед глазами потемнело… Она бросилась к окну и, жадно глотая ледяной воздух, немного отдышалась и пришла в себя. Может, родители Макса что-то знают?
– Константин Семенович, добрый вечер, это Лера, – выпалила она, услышав голос свекра.
– Вернее, ночь, – раздраженно буркнул он. – Чем обязан?
– Простите меня, пожалуйста, за поздний звонок… – Лера даже забыла, что в таких случаях она обычно смущалась и начинала блеять и невнятно бормотать. – Макса до сих пор нет дома. Я очень за него волнуюсь. Вы, случайно, не в курсе?…
– Сдается мне, – перебил ее свекр, – что супруга, хоть и неофициальная, должна быть осведомлена о местонахождении мужа. В противном случае достойна ли она именоваться супругой. Но – довольно об этом. Час, действительно, поздний. Макс спит.
– В ккаком ссмысле? – от неожиданности она начала заикаться.
– В том смысле, что отдыхает. Не вижу здесь никакого иного смысла, ибо его и быть не может.
– Так получается… он у вас? Давно? Но почему?
– У нас. Два часа. Потому что ему захотелось навестить родителей. Не понимаю такого тона, Валерия. Надеюсь, это все?
– Но… Почему он не предупредил меня?…
– Не имею ни малейшего представления. Прошу меня простить, но вынужден проститься. Час поздний.
– Спокойной ночи, – едва слышно проговорила Лера.
Она обвела взглядом комнату, подошла к столу, взяла кусок ветчины и сунула в рот. Потом неумело открыла бутылку вина и плеснула себе чуть ли не полстакана. "Отлично! – подумала она. – Ну и черт с ним! Завтра воскресенье, на работу только вечером. Хоть высплюсь нормально…"
–Так что?
– Чем закончилось? – поддержала Ирку третья подруга – Оксана.
– Да ничем, – пожала плечами Лера. Девушки прогуливали семинар в парке около института – благо, погода была замечательной – золотая осень. – Он вернулся в воскресенье к обеду. И, мило улыбаясь, рассказал, что родители вручили ему крупный "аванс" по случаю выхода из творческого кризиса. Он тут же поехал и купил дорогущую кожаную куртку, которую уже давно приметил, а потом отмечал покупку с друзьями. Домой не пошел, потому что боялся, что я буду ругать его за пьянку.
–То, что ты будешь волноваться, он не учел?
– Он надеялся на мою сообразительность, что я догадаюсь позвонить его "родакам". А я не сразу догадалась… Сама виновата…
