Время, Люди, Ведическое Целительство

Один раз в году, на праздник Ивана Купалы, люди, которые занимались лечением, очищались от согрешений прошлого года. Грехов-то можно много насобирать за прошедший год.

На закате Солнца молились Богу, прося прощения за грехи вольные и невольные. Надевали длинные холщовые рубахи и катились по траве с мольбой о том, чтобы Земля-Матушка забрала болезни, а взамен дала бы здоровье.

Дальше заходили в воду, обмывались со словами: «Вода-водичка, милая сестричка, очисти тело и душу». А уж перед тем как взойти Солнышку, разводили костер, прыгали через него со словами: «Огонь-огонечек, милый мой дружочек».И опять просьба об очищении души и тела.

На восходе Солнца лучи его должны коснуться огня, в котором должно быть отраженье Луны. Это то время, когда четыре стихии соберутся вместе, и, как раскат грома, Петушок пропоет Гимн Солнцу.

В этот миг человек становится заново рожденным. Создается гармония между человеком и Великим Космосом. Вот тогда-то из глубины веков идут тому человеку настоящие знания. Петушок символизирует уход всего нечестивого, а с первыми лучами Солнца мы омываемся Божественной энергией.

А это значит, что Бог услышал нас.

ПОСВЯЩАЮ СЫНУ АЛЕКСАНДРУ

Со скорбью думаю я день и ночь. Как сыну моему помочь? Помочь в беде, сказать наперекор судьбе. «Изыди черная волна, за что закутываешь очи?».

Сил нет, и больно очень. Терпенье на исходе, всё это так бывает при плохой погоде. Когда без устали метель ревет, когда открыть глаза и посмотреть вокруг нет силы, когда терпению пришел конец, я понимаю, сын мой милый, что это испытания венец.

И если даже нет мне сил, я думаю, что Бог его простил. Надеюсь только я на Бога, жду, сыну моему придет подмога. И защитит, найдет он славный путь. Вот только бы с дороги не свернуть. Вот только бы не оступиться сыну. Уже который год я подставляю спину.

Я пронесу тебя, сынок, в своей беде мой сын не одинок. Всю боль, что предназначена тебе судьбой, мой сын, возьму с собой.

ОБЕРЕГ – ЗАГОВОР

Посвящаю дочери Ирине

На Ире сарафан

Цвета зари

Защита мамина

Ты не порви

Порвешь, коль дочка

Ты свой наряд

Все беды встанут

За рядом ряд

Прижмешься к маме

Защиту ждя

И мама скажет

Тебя любя;

«Родная дочка

Я твой наряд

Руками шила

Сто дней подряд

Сто дней не спала

Тебя храня

Чтоб злая сила

Не укусила

Чтоб защитила, любовь моя

На Ире сарафан

Цвета зари

Защита мамина

Ты не порви…

ВЕСНА

Весна спустилась вдруг с небес.

Запели птицы громко.

Вновь оживает сказкой лес

И не скрипит поземка.

В долине робко тает снег,

Весна бежит по лужам.

То там, то здесь ребячий смех-

Конец морозным стужам.

Расцвел подснежник – как красив!

Скромней цветочка не найти.

На Тонкуруш на свой массив,

Как мне бедняжку донести?!

ДЕРЕВНЯ БУГАЧЕВО

Деревня Бугачево, любимые места.

К нам прилетели пчелы, наверно, неспроста.

Здесь воздух очень чистый, грибов полным–полно

И солнышко лучистое, всех бережет оно.

Зима вдруг подкрадется и ну,давай хлестать!

А Солнышко проснется: «Мороз, давай чихать!»

Скрипит, скрипит Морозко, спешит людей стращать

И белые березки без устали хлестать.

Ребята озорные,бегут в снежки играть.

И кони их стальные без устали скакать.

Морозко притаился,так хочет ущипнуть.

Но в снег вдруг провалился, нет моченьки, вздохнуть.

Нашли его ребята, достали старика

И с ним играют в прятки.

Ну ладно, всё, ,пока!…

ИВА ВЕКОВАЯ

Что-то загрустила,

Ива вековая.

Что не отпустила

Мать-земля сырая?

Так хотела Ива

Избежать печали.

Там, где хлебны нивы

Землю величали.

Дуб стоял красивый,

Тоже одинокий.

И не был счастливый

И не видел оком.

Как склонилась Ива

Вся в тоске-печали…

Ветки так красивы -

О любви кричали.

Опустила ветки

До сырой землицы.

Словно сердце в клетке

Молодой девицы.

Сердце разорвется

От тоски-печали,

Крик из сердца рвется –

Ивушка в печали.

К дубу бы прижалась

Я в тоске кручине.

Мне бы счастья малость,

Молодой дивчине!

РОЗА БЕЛАЯ, ПЕЧАЛЬ МОЯ

Растешь осиротелая

На исходе дня

Что же будет с тобою, лепестки упадут…Так нежданно-нагадано годы быстро бегут! Молодой да красивою я, конечно, была. Что же стало со мною, куда нежность ушла? Все забыто – заброшено, жаль смотреть на себя. Будто молодость бешено незаметно прошла. Черных глаз угольки, брови – птиц два крыла. Может быть это я вот такою была? Может быть, перезвон меня ночью будил? Может, шепот травы вслух со мной говорил? Звезды падают вниз, оставляя свой свет. Подари мне судьба роз пьянящих букет! Ничего мне не жаль: пусть любовь прошла, без оглядки вдаль молодость ушла. Не пойму никак, сколько лет и зим? Сколько зим и лет? Как найти ответ? Как понять года быстротечные? Жизнь прошла моя, я не вечная! Но еще живу, счастье в дом зову.

Смерти не боюсь и не тороплю.

Еще живы те, кто меня любил.

Еще живы те, кто меня забыл.

Так и буду жить, я еще нужна…

А иначе жить не согласна я!

КАРАШАШ (Волчья голова)

      Резкое стрекотанье кузнечиков вернуло сознание Карашаш.

– Аллах Милостливый и милосердный, – почти не чувствуя себя, прошептала она. – Наверно Господь призывает меня к себе, – шептали посиневшие губы, и как-то, независимо от нее, четким строем стали проходить картины ее долгой и трудной 96-летней жизни…

Картины детства, юности, зрелых лет…. Таких ярких воспоминаний не было никогда.

В семье Карашаш была первенцем. Так и не могла она понять сердцем до конца своей жизни, какая разница между детьми? За то, что ее мама, Базаркуль родила дочь, она была избита, и отец сразу же женился снова – на Карлыгаш, которая и нарожала ему сыновей.

Карашаш и ее маму сроднила беда, и только они обе находили утешение друг в друге. Карашаш – только подумает мама, а она уже возле нее. Так и ластится, как маленький ягнёнок.

– Мама, – часто спрашивала Карашаш, – почему жизнь у тебя такая тяжелая?

И уже, наверное, в сотый раз, отвечая на вопрос дочки, Базаркуль опять начинает свой рассказ-воспоминание.

Род был небогатый, но жили в достатке, чтили старших, были они под покровительством Аллаха. Беда почти всегда обходила аул стороной. На свою беду, Базаркуль росла луноликой красавицей – и в сотне аулов не найти такой. Лицо нежное, как персик, соболиные брови, а руки – руки как два крыла лебедя, губы как спелая ягода кизила, грациозная походка. Откуда в степи могло взяться такое чудо?

И вот, проезжая мимо аула, Кабылбай по прозвищу «Волчья голова» увидел Базаркуль. Увидел – и все. Не стало покоя джигиту с седой головой. Аул, где жила Базаркуль, притягивал его всё сильней и сильней. Здесь и солнце другое, другие поля, как будто радуга со всем ее разноцветьем заполняла то пространство, где живет Базаркуль, создавая сказочную страну.

А эта девушка-мечта как бы дополняла и в то же время, соединяясь о окружающей красотой, излучала какую-то магическую силу. И притягивала своим совершенством всех и всё.

Еще солнце не успеет взойти, а она уже на ногах и вся в делах. Вся домашняя грязная работа не пристает к ней, как будто она мимоходом, к чему бы ни прикасались ее руки, всё делалось само собой. Если она и полет, то она – как бы частица поля, цветов, травы, воздуха – всего, что окружает нас.

Хвала Аллаху Милостивому и милосердному, что есть такие люди, окружающие нас.Но почему зачастую люди, которые несут в себе и в окружающий мир, любовь, свет, доброту, милосердие, сами глубоко несчастны и сгорают? Сгорая, отдают окружающему миру всё, что дарит им Бог.

А может быть, кому много даётся? Они, не понятные для нас люди, и в ответ на их доброту появляется зависть, злоба, жестокость, и мы сами своими черными мыслями уничтожаем прекрасные создания?!..

      Все приготовленья шли к свадьбе. Для Базаркуль семь дней приготовлений, как к чему-то неизвестному, остались в памяти раем. В эти семь дней жених не должен был видеть свою невесту. А невеста для своего рода должна была умереть. Но не смог Кабылбай не видеть свою любимую Базаркуль. Как молодой юноша, как хищный стервятник, так и кружил и кружил он над аулом.

Услышит ли голос Базаркуль, или в кромешной тьме увидит еле различимый силуэт своей любимой, и уже ничего другого ему не надо, как будто крылья вырастают у «джигита».

Не видя, кроме близких подружек и родных, никого, не выходя днем из юрты, она начала умирать для своего рода.

Страшные предчувствия охватили ее, ужас чего-то неизвестного навис, как дамоклов меч, над бедной девушкой.

Наконец-то закончились приготовления к свадьбе. Под удивительное пение и чарующие звуки домбры начался обряд невесты. И только тогда, когда надели саукеле, закрыв лицо невесте, женщины стали издавать страшные звуки. Везде гремело, орало, в косы впелели немыслимое количество серебряных монет. Сердце Базаркуль как бы неизвестно куда делось, и от страха ей казалось, что она в другом мире, и всё, что происходит вокруг, это не с ней. Весь шум и гам соотвестствовал похоронам.

Надев саукеле, закрыв лицо, род как бы хоронил ее, и уже неоткуда ждать помощи. Одна-одинешенька, стала связующим звеном рода своего мужа.

....Да как же так?? Карашаш поймала себя на мысли о том, что в который раз воспоминания о матери стали неотделимой частью ее жизни.

Чем старше становилась дочь, тем чаще шли воспоминания о ее детстве и жизни ее любимой мамы. И ни в какие рамки не входила жизнь ее мамы- красавицы. Отец ее очень любил маму Базаркуль, вспоминает Карашаш, разговаривая сама с собой, но свою «волчью любовь» проявлял только в оскорблениях и унижениях. Бедная, бедная мама, так и умерла, не узнав счастья семейной жизни. Казалось, что тяжелая жизнь и работа только на пользу ей. Так как она с каждым годом становилась все красивей, и даже оборванная одежда была для нее нарядом.

Но вот что-то надломилось в Базаркуль, как будто невидимый червь стал подтачивать ее изнутри. Мысли Карашаш затуманивались, но обрывки семейной жизни не ее, а мамы так и заполняли пространство.

Карашаш так смутно помнила похороны мамы, а вот отец со смерью своей любимой Базаркуль совсем изменился. Ему ни до чего не было дела. Большую часть времени он проводил в юрте. Сидит и отрешенно смотрит куда–то. Если кушает, то и забудет обо всем-и думает, думает и молчит. То нахмурится, и лицо станет похожим на «волчью голову», правильно подмеченное прозвище.

А то как бы прояснится лицо. Сидит каменный, но такой вид, словно он увидел что-то такое, что боится даже моргнуть,чтобы не вспугнуть прекрасное виденье.

А то вдруг как бы придет в себя и по хозяйству начнет приказы отдавать. Да и опять затихнет.

Громкий плач старшего сына известил горечь утраты…

– Карашаш!!!– вдруг услышала она пронзительный крик мамы. – Дочка, иди ко мне.

И ясная мысль: мама рядом молодая и красивая, рядом папа, но почему-то добрый и веселый. Карашаш бегом, словно боясь, что мама и папа исчезнут, бежала, задыхаясь от нехватки воздуха…

И вот уже страх потерять маму и папу отошел на второй план, а умиротворенное лицо разгладилось от агонии смерти.

Они встретились, чтобы не расстаться никогда.

ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ ПОЕТ

Макпал – певица от бога. Может быть, она не замечает, что поет свои песни сердцем своим.

Древний казахский эпос (а он, к сожалению, забыт) говорит о том, что раньше, в древние времена Аллах наш милостивый и милосердный видя, как живут, мучаются его дети, подарил им Ак-ана-акку перевод дословно Белая –Мать-Лебедь. И вот этим непревзойденным голосом она излечивала людей. Ак-Ана-Акку так красиво пела, а люди, слушая, шли на ее голос, исцеляясь от Божественных вибраций ее голоса (отсюда и кочевой образ жизни).

Во время кочевья, повинуясь Божественной мелодии в пространстве, никак не могли понять, почему и куда уходят их болезнии? Что заставляет их уходить с родных обжитых мест?!..

Отсюда и музыкальность народа, умение от природы играть на домбре. А айтысы и акыны – равным им, мне кажется, нет!

Ак-Ана-Акку! Так было жалко смотреть на страдания людей, что от бесконечного пения у нее пропал голос.

Отдавая себя полностью людям, не выпив и глотка воды (за ней надо было долго лететь) – она умерла.

      Но каждые 100 лет Аллах милостливый и милосердный посылает нам Ак-Ана-Акку. Она прилетает к нам, чтобы наградить достойного.

Этот дар, пение, нельзя не заметить. Макпал поет своим сердцем.

Посмотрите внимательно на казахских женщин, на их одежду. Откуда у них белое одеяние, и разве оно не напоминает Ак-Ана-Акку в голой степи.

Это прародительница обладает даром голоса, это прародительница защищает нас в знойной степи. У женщины, которой давался дар, – судьба трагическая.

Нужно обратить внимание на покрой, пошив одежды и как удается носить эти сложные белые одежды. Кемешек – закрыта полностью голова, а продолжение – ну, чем не лебединый покрой? Это как бы крылья. А если кемешек высокий, это как корона на голове степной женщины.

Одежда, чтобы не было солнечного удара, а малейшее дуновение ветерка приводит в движение как бы лебединые крылья, давая почувствовать прохладу ветерка – то, что и нужно в степи.

Можно сравнить водную гладь и лебедей, степь и женщин, одетых в белые одежды. Это одно и то же: степная дымка и женщина-лебедь белая, она не идет,а как бы плывет в пространстве, не касаясь земли. Если смотреть из глубины зала, можно увидеть и услышать того лебедя. Манеры поведения на сцене Макпал, трагические нотки в вибрации голоса певицы. Все говорит о том, что прошлое тесно связано с трагедией Ак-Ана-Акку.

Бесконечная степь, искусство горлового пения, завораживающая мелодия домбры, гостеприимство – это дал нам Аллах милостливый и милосердный. Это всё то, чем наградил он народ казахский.

Казахский эпос, юрта – это как будто гнездо, перевернутое к земле, а шанырак, загадка четырех сторон света, четырех стихий – ее надо еще разгадать…

СТАРЫЙ ДОМ-ГОРДЫЙ ДОМ

Большой, красивый, старинный дом, выложенный из красного кирпича. Шикарные подъезды, приглашающие окунуться в домашний уют величественного дома.

Здесь жили, любили, растили детей. Дом был помещика. Многочисленная прислуга мыла, чистила, приводила в порядок дом. Окна до сих пор помнят, как любовно их умывали ласковые руки прислуги.

Чистые окна приветливо смотрели и подмигивали разноцветными стеклами, излучая огоньки, которые были видны очень далеко в темное время суток.

На подоконнике рядом с геранью примостился рыжий кот. Он лениво взирал на людей, суетящихся внизу. Кот довольно мурлыкал и, если уже сильно припекало солнце, нехотя покидал свое любимое место. Рядом с домом – мостовая, которая заставляла по-иному петь колеса кареты и волшебный перестук копыт.

Тихая улица, уютный двор, утопающий в зенени деревьев и цветуших роз. Жизнь текла здесь медленно, словно во сне.

Каждую минуту думаешь.. Сейчас только здесь было шумно и суетно, ждали помещика и бегали, бегали, суетились, приводя в порядок и без того чистый дом. И опять как-будто никого не было никогда. Всё это было когда–то давно. Где ты, рыжий кот-ленивец? Лишь изредка на подоконнике увидишь в призрачных окнах ту герань. Как больно, что ты обнажил свою душу, старый дом.

Теперь ты устало смотришь пустыми глазницами на новый для тебя мир. На лице твоем, красивый мой дом, уже много морщин, которые, увы, не красят тебя, но сохраняют твою величественную красоту и гордую осанку.

Местами облезает штукатурка, оставляя раны красного кирпича.

Странно видеть с такой запущенностью роскошную иномарку, проезжающую мимо. Она как бы замедляет свой ход, чтобы раскланяться такому величественному дому. А на балконах, с призрачным видом герани, сухие деревья образуют вместо кота рыжего ленивца, чудовишные ветки-антенны. Я понимаю, жизнь течет быстро, прогресс в науке и технике. Но неужели так трудно вернуть красоту дома,в котором жили, любили, растили детей?

Странно устроен человек: чаще всего он заботится о своем внешнем облике, забывая привести в порядок душу.

Почему мы так нечестно поступаем с нашими старыми домами и старыми людьми??

Вот и стоят (живут) они старые, жалкие, на лицо очень красивые и величественные гордые дома и наши старики. Так и я, такая же старая, как этот дом. Какая сила заставляет меня вновь и вновь приходить к тебе, «домой»?..

Или от моих предков досталась мне частица той приветливости красоты души, которая с годами проявляется всё сильней, излучая доброту, понимание и милосердие, без чего так трудно жить?…

РОМАНС ОСУЖДЕННОГО

«Воспоминание к матери

И к невесте Рае»

Я встретил вас,

И яблоневый сад

Стал для меня загадкою земною.

Просил, хоть раз,

Я буду ждать,

Открой любимая лицо, побудь со мною.

Я жизнь пропил, и прогулял.

Я не успел весною оглянуться.

Я жизнь прожил, и всё отдал,

Чтоб только планом мог

До смерти затянуться.

И что теперь

Случилось вдруг?

Открылись так внезапно двери ада…

Ты мне поверь, поверь, как друг –

Другой такой судьбы, конечно, мне не надо.

Приду домой –

Встречай меня,

Родная моя мать-старушка

Тебе одной

Печаль мою

Спешу всё рассказать. Да где же кружка?

Парное молоко

И привкус летних трав…

Так далеко всё было –непонятно,

Так глубоко

Мой гордый нрав

Еще не был задет, шепчу невнятно;

Хочу домой,

Я встречи жду,

Где яблоневый сад в цвету весною,

Ты дверь открой,

Я подожду,

Я так хочу, я встречи жду с тобою!

Пришел домой –

И не успел..

Родная мать уже лежит в могиле.

Кричу: «Сын твой

Остался не у дел,

Стал для меня родимый дом не милым!

Могло всё быть,

Конечно, по-другому.

Ты б нянчила родившихся детей…

Не стал бы ныть

Кому-нибудь чужому,

Что не дождался я детишек-лебедей.

Живу один

И жизнь мне не мила…

Я часто вспоминаю мать-старушку…

Прибавилось седин,

Печалью замело

Мою любимую старинную избушку.

Ужели всё прошло

И не для кого жить?

Куда ни бросишь взгляд – везде печально

И солнышко ушло,

И, может быть,

Всю жизнь начать мне изначально?

Увидеть солнца луч,

Увидеть прелесть мая,

Увидеть с высоты прелестную весну?-

Мир так могуч

И крикнув: «Рая, моя любая, давай встречать весну – красну!».

СВЕТ ЛУНЫ

Ярко светит Луна, я сижу у окна

Дума горькая гложет мне душу.

Как случилось со мной, в этот час роковой

Поняла, что закон не нарушу.

Не обидеть, не сметь, не обидеть, согреть,

Даже если терпенья мне нету.

Сил у Бога прошу, быть полезной спешу,

Обращаюсь с молитвою к свету.

Защити!– я прошу,– защити, я спешу… _

Все мы дети единого Бога.

В скорбный час у окна остаюсь я одна,

Понимаю, осталось немного..

Мне бы только успеть, постараться согреть

Души тех, кто в отчаянье плачут.

Сила Бога жива, эта весть не нова

И красивы слова, ничего здесь не значат.

Ну а если судьба, вновь обидит меня,

Научиться терпенью мне надо.

В скорбный час у окна, остаюсь не одна -

Всё наладилось в жизни, я рада.

ДИАЛОГ

Я, татарская дочь, от рождения проклята была

Я, татарская дочь, от рожденья рожденье забыла.

Стынет кровь от несчастий, какая же боль

Но татарская кровь....

Упаду на колени

Перед старым солдатом

Упаду на колени

Ты не был мне братом

Отцом тоже не был

Как тяжко в груди

Зажжена свеча впереди

Она путь как бы мой

В темноте освещает

Но не знает, не знает

Не знает дорогу домой

Может кто-то упорно

Меня не прощает

Умоляет, побудь ты со мной.

Я еще не простил за твою красоту

Я еще часто вижу тебя за версту

Я убитый давно, но храню твой покой

Поживи, моя дочь, в сердце нежность открой.

Твоя жизнь и печаль, заполонила плечи

Как мне сделать, чтоб стало тебе вдруг полегче

Моя милая дочь в сорок третьем году

Я не думал, что вмиг пропаду

Ни могилы, ни холмика нет мне нигде

Как же мог этот миг, вас оставить в беде

Ты не знала любови отца Ну, а я сохранил ту любовь до конца.

Ты не плачь моя дочь, я с тобой

Ты же знаешь, храню твой покой.

Как же тяжко в груди, за непрожиту жизнь

Ну, а ты моя дочь, постарайся, держись.

МОЕ СЕРДЦЕ ЗАСТЫЛО

Запорошило снегом

Ту тропинку в лесу,

Где сказал ты мне с негой:

Как тебя я люблю!

Ничего не забыто

И тропинка, и снег…

Мое сердце закрыто

И в глазах только смех.

Смех, как будто сквозь слёзы:

На ресницах дрожит,

К одинокой березе,

Путь нелегкий лежит.

Я спрошу ту березу:

Как прожить без любви?

Как мне высушить слезы

До прихода зари?

Чтоб никто не увидел,

Чтоб никто не сказал,

Чтоб никто не обидел,

Взглядом не указал

Что обманута была,

Что любовь, это бред…

Мое сердце застыло,

Запорошен мой след.

*********

Черемухой душистою весной я расцвела,

Нарядною, лучистою невестою была.

Застыли ветки тонкие в печальной красоте.

И разговоры громкие уже совсем не те.

Не те объятья жаркие, не те слова любви,

Воспоминанья яркие в предутренней зари.

Затихнуть, успокоиться, к чему такая прыть-

Но все же, вдоль околицы я так люблю ходить.

Казалось, сердце выскочит, от мысли от одной…

Казалось, бросишь ты ключи и что уйдешь к другой.

Но не ушел ты никуда, лежишь в земле серой.

Скажи по чести мне тогда – как жить теперь одной?

Как я смогу встречать рассвет? Как мне забыть тебя?

Казалось, жизни больше нет, ты позовешь меня.

Приду к тебе, любимый мой, всмотрюсь в твои глаза

И незаметно упадет печальная слеза.

*********

Не может все понять тот человек,

который волею судьбы родился на чужбине

Вот так и я прожив свой век,

горю и догораю, как лучина

Кто я,… прожив свой век

Мне так тоскливо и печально.

Прожив свой век, как человек

Я жить хочу вновь изначально

У каждого народа скорбный путь

Я так страдаю и тоскую

Как мне найти свой путь и не свернуть

Ищу и обжигаюсь, вновь рискую.

У каждого … своя страна

У каждого народа своя вера

И только я и только я одна

Есть и любовь, надежда, где же вера

Ужели … потерялась я

Ужель тропинка заросла травою

И где же, где? Земля моя

Я потерялась, я обижена судьбою.

В последний путь, кто обрядит меня?

Кто сможет мне глаза закрыть землею

Кто сможет все забыть, и доброту храня

Сказать слова «Да будет Бог с тобою».

ВЕСЕННИЕ РУЧЬИ

Весенние, раздольные ручьи

Но снег еще кружится

Я спрашиваю вас – вы чьи?

Как вы могли так заблудиться

Вы не дождались майских теплых дней

Озорники большие

Бежите мимо старых пней

Такие милые, смешные

Но старый пень

Еще чуть-чуть скрипит

Как ясный день

В нем есть труха

И польза в ней большая

Смеетесь ха-ха-ха

Вы, ничего не зная.

А если старый пень

Запарите водой

Начнется новый день

И жизнь станет иной.

ЗИМА

Зимушка, зима, снежные метели.

Сказочный снежок лежит- кружится.

Молоды года быстро пролетели.

Нет, не суждено им возвратиться.

Ни весны, ни лета, нет вокруг меня,