Рифмушки

Не давай себе озябнуть.

Чтоб срулило всё, что плохо,

Можно даже чуть дерябнуть.

Улыбайся всем прохожим,

Хмурым, радостным – не важно.

Их укутай осторожно

Позитивом трикотажным.

И возьми меня с собою

В мир, где праздничный трамвай

Мчит неоновой мечтою.

По глинтвейну?

Наливай!

Цензор

Ты мой собственный внутренний цензор,

Мои жёсткие Да и Нет.

На цепи вседозволенный Цербер,

Выжжен рунами личный Завет.

Инквизируя мысли на взлёте,

Пропускаешь не все, не всегда.

Соответственно выданной квоте.

А ничто пусть уйдёт в никуда.

Самым многоступенчатым фильтром

Отделяешь немыслимый бред.

Как старатель клондайковский, ситом

Достаёшь со дна золота свет.

В твоих я согласен быть рамках.

Реже и меньше? Пусть так.

Что толку в воздушных тех замках?

Спасибо за блоки на брак!

Познакомь меня со своими демонами

Познакомь меня со своими демонами.

Я уверен, мы с ними на раз подружимся.

Что для этого? Переплестись с ними венами?

Да легко! В диком танго когда закружимся.

Ценишь в себе ты книгу закрытую,

Оглавление и то под шифром спрятано.

Но смысл скрывать? Ведь строки размытые,

Цитатами пропуски в ней залатаны.

Я же все твои заморочки перечитал.

На ощупь – Брайлем на коже выбиты.

Зёрна из плевел зубами я выгрызал,

О тебе знаю то, чего не знаешь ты.

Не бойся, в душе твоей я не наслежу,

Не хочу, чтоб жила ты, себя кляня.

Всё, что узнаю, тебе же и расскажу,

Лишь с демонами своими познакомь меня.

Разговор о прошлом

– Напомни, как давно с тобой расстались?

– Мне кажется, прошло не меньше века.

А так ведь до сих пор и не признались,

Что сразу наш союз был как калека.

– Зачем ввязались в эту авантюру?

– Не знаю. Это было алогично.

Не может сердце выстроить структуру.

А так всё было, в общем-то, типично.

– Что нас держало вместе? Не понятно.

– Я тоже спрашивал себя об этом.

Не совпадали вкусы многократно,

Любил я зиму, ты любила лето.

– И как мы жили в тех несостыковках?

– Вначале это было бесподобно.

Подстраивались друг под друга ловко,

Друг с другом было нам с тобой удобно.

– Когда воздушный замок начал таять?

– Наверное, тогда, когда мы сами

Друг друга стали в мелочёвках каять,

Друг другу вместо заек став ежами.

– Жалеешь ты о том, что так случилось?

– Конечно, нет. Не вижу в этом смысла.

Я помню, как от счастья сердце билось,

А время… Календарные, лишь, числа.

И инвентаризируя былое,

Найди в нём то, что нам тепло дарило.

Ведь всё то светло-радостно-большое

Пусть в прошлом, но оно, ведь, с НАМИ было.

Ты соткана из противоречий

Ты соткана вся из противоречий,

В переливе загадок твой внутренний мир.

Обманчивый стиль у жизни беспечной,

Вчерашний НИКТО сегодня кумир.

Лавируя между условий и правил

Жонглируешь ловко ты Да и Нет.

Обещаниям кто-то ловушки расставил?

Бесполезно. Словесный запутан твой след.

Мелькают желания калейдоскопом,

Мгновенные смены Хочу/Не хочу.

Вспыхнет идея фикс стробоскопом

И потухнет, будто задуло свечу.

Настроения смешаны странной палитрой,

Сменяет радугу серый туман.

То в граммах радость твоя, а то в литрах.

Полупустой, полуполный стакан.

Не только для всех, для себя ты загадка.

Намёков вуаль, тайн кисея.

Постоянно играешь с чувствами в прятки.

Но наверное, в этом и прелесть твоя.

Ты соткана из солнечных лучей

Ты соткана из солнечных лучей,

Твоё сияние как пропуск в вечность.

Не справедливо быть тебе ни чьей,

Ведь ты дарить способна бесконечность.

Алмазов искорки в твоих глазах

Узрев хоть раз, забыть уж невозможно.

К улыбке светлой на твоих губах

Как будто солнце прикоснулось осторожно…

Смех звонкий, как ручей в горах весной,

Дарован свыше ангелом тебе.

Звук тот простой и он же неземной

Как лейтмотивом льётся по судьбе.

Ты мой лейтмотив

Ты мой лейтмотив ежедневный,

Без остатка в тебе растворяюсь.

Ты теплом вошла в мои вены,

С тобой я умиротворяюсь.

Ты мой баланс стопроцентный,

Равновесие жизненных целей.

Отсекаешь незримым ланцетом

Души депрессивные мели.

Ты мой компас во вселенной,

Помогаешь с пути не сбиться.

Коль нужно, можешь мгновенно

Ко мне вещим сном явиться.

Ты мой стимул, дарованный свыше.

Чем заслужил? Я не знаю.

За счастье, что стало вдруг ближе,

Спасибо тебе, родная.

Не получилось

Ах, как же волшебно всё начиналось!

Чувства сродни были патоке.

Друг в друга до забытья погружались.

Всё было – бабочки, радуги.

Дыхания были столь унисонны,

Словно в дуэте с рождения.

Движения все идеально синхронны

В каждых телосплетениях.

Необходимости не было нам с тобой

Озвучивать наши желания.

Мы мысли читали словно душой,

Хотелки все знали заранее.

Но кого-то, похоже, недоублажили

Из давших нам в счастье билет.

И решив, что достаточно вместе мы были,

Он нажал на небесный Reset.

И стали мы неунисонными,

И давиться начали патокой,

И пожухли бабочки листьями,

И стошнило единорога радугой.

Ты помнишь тот волшебный закат?

Ты помнишь тот волшебный закат?

Солнечный диск в океан погружался,

Я в сокровенном тебе признавался,

Иллюминировал нам звездопад.

Что-то нашёптывал нежно прибой,

Волнами берег песчаный лаская,

Барашками пенными будто играя,

Смывал с побережья тропический зной.

К моей руке прижимаясь щекой,

Ты без остатка во мне растворялась,

Доверить себя целиком не боялась,

Одними губами твердила – ты мой.

От чувств из-под ног уходила земля,

Сердце тамтамом неистовым билось,

Не верил я в то, что мне это не снилось,

Глазами тебе отвечал – ты моя.

Сколько же лет это было назад?

Время безжалостно нас раскидало.

Ты далеко. Я живу как попало.

А помнишь тот волшебный закат?

Я стал забывать

Я стал, увы, забывать все те строки,

Что тебе читал на зорьке вечерней.

Моей памяти время сушит истоки,

Краски былого что ныне? Тени…

Те места, где мы часто вместе бродили,

С карты, вроде бы как, не убрали,

Но стоить будет огромных усилий

Отыскать их. Да и нужно ли это? Едва ли…

То, что было тогда только лишь нашим,

Пусть так и будет нашим навечно.

То, что будет, может, будет и краше,

Но не стоит с прошлым прощаться беспечно…

Друг для друга

Мы в пушистом с тобой настроении,

На одной волне. Синхронно.

Плюшевыми соприкосновениями

Погрузились друг в друга бездонно.

Мысли наши пазлами сложены

Воедино. Частичка к частице.

Чувства рвутся наружу восторженно,

Так прекрасно друг в друге забыться.

Мы с тобой в одной тональности

Звучим. Унисонно дышим.

В любви нашей нету крайностей.

Молчим. Но друг друга слышим.

Наши сны полны ароматами

Покоса рассветного луга.

На двоих рассветы с закатами.

Мы друг в друге живём. Друг для друга.

Сидя ночью у окна

Сидя ночью у окна

В небе тёмном прячешь взгляд.

Почему же ты одна?

Много жизнь таит преград.

Мысли к млечному пути

Роем мотыльков летят,

Как же я хочу найти

Самый ценный в жизни клад.

Ищет кто-то самоцветы,

Кто-то ловит жемчуга,

Для одних милее лето,

Для других ценней снега.

Но каменья с жемчугами

Счастья мне не принесут.

Снег сменяется дождями.

Люди, видно, в чём-то врут.

Может ценность измениться,

Но сейчас я был бы рад,

Сквозь преграды все пробиться,

Встретить трепетный твой взгляд.

In vino VERITAS

Мы были так близки телами,

Друг с другом слившись воедино

И в мире грёз, и между снами…

In vino VERITAS, in vino.

На 100% доверяя,

Не опасаясь пули в спину,

Мы жили, будто бы играя…

In vino VERITAS, in vino.

Встречались каждый день, как в первый,

Сидели молча у камина…

Но, затаившись, ждали нервы.

In vino VERITAS, in vino.

Коль души наши врозь летают —

Как каждый день ходить по минам,

В любой момент нас раскидает…

In vino VERITAS, in vino.

«МЫ» на осколки разобьётся

О дно реальности пучины.

И что тогда нам остаётся?

In vino VERITAS, in vino.

Ангельский Демон

Сидя на облаке болтаешь ты ножками,

За грешным мной наблюдаешь.

Нимб твой зажат аккуратными рожками,

Как никто ты меня понимаешь.

Кто-то живёт с путеводной звездой,

У кого-то своя Ариадна.

Мне свыше выдан хранитель иной.

Не такой, как у всех. Ну и ладно.

Иногда, казалось бы, нужно взгрустнуть,

Но шаблоны рушишь ты смело.

Помогаешь на всё чуть иначе взглянуть,

И вот чёрное враз побелело.

За то, что я есть, такой, какой есть,

За качество жидкости в венах,

За то, что не падок на явную лесть,

За солнечный зайчик на стенах,

За то, что смог негатив позабыть,

И выход за рамки системы

Тебя должен я поблагодарить

Моё собственный Ангельский Демон.

Smile

Улыбайся. Улыбайся как можно чаще!

Обезоруживай, очаровывай.

Сверкает яркостью звенящей

Улыбка, как в космосе сверхновая.

Редкий, приходится в этом признаться,

Дар выводить людей из прострации.

Не могут окружающие не улыбаться,

Поддавшись на улыбки твоей провокацию.

Пусть для кого-то сомнительно это,

Пусть не типично, не свойственно веку,

У улыбки твоей есть свойство билета,

Что пропуск даёт в позитив человеку.

И что бы там в жизни твоей ни случалось,

Всегда будь собой. Будь настоящей.

Что же для этого нужно? А, малость.

Улыбаться. Улыбаться как можно чаще.

Единое целое

Умывались мы ранними росами,

Засыпали под соловьиные трели.

Свежими пахли покосами,

С ладоней лесные ягоды ели.

Ты вязала мне свитер из радуги,

Я вплетал тебе в косы цветы полевые.

Те мгновения были нам дороги,

Раз за разом мы будто влюблялись впервые.

Ручей серебристыми звуками

В дуэт наш вливался. Гармония.

Друг к другу мы были столь чуткими,

Что стали единым целым двух Я.

Твоей улыбке

Кому-то солнце освещает в жизни путь,

Другому ближе ярких звёзд холодный свет,

А я хочу пусть и на миг, пусть на чуть-чуть,

Чтоб на губах твоих мелькнул улыбки след.

Не знаю я, как для других, но верю, мне

Она легко растопит лёд, что на душе.

Сверкнёт лучистым светом в серой пелене,

Расцветит ярко ежедневности клише.

Прекрасна ты той необычной красотой,

Что в прошлом становилась поводом для битв,

Но так же исцеляла, словно лик святой,

С надеждой к ней взывали тысячи молитв.

Средь сонма мыслей, столь похожих на угар,

Прошу тебя, всегда лишь помни об одном —

Улыбка для меня твоя – бесценный дар,

Она мне помогает быть не взятым на излом.

Я храню для тебя полувзгляды

Я храню для тебя полувзгляды,

Понимаю тебя с полуслова,

Я хочу быть всегда с тобой рядом,

Жизнь прожить под одним с тобой кровом.

Рисовать будем мы полутени

На рассвете туманом пушистым,

Пахнуть будут ромашками сени,

Смех прольётся ручьём серебристым.

Полутон повседневности серой

Мы расцветим тысячью красок,

Поделившись искренней верой

Сбросим тяжесть обыденных масок.

Нас с тобой полужизнь не устроит,

Жизнь должна быть как полная чаша,

Лишь тогда сладким мигом напоит,

Что нектара волшебного краше.

Бульварное кольцо

Есть в Белокаменной кольцо,

Оно поэтами воспето,

Весной услышишь там скворцов,

Увидишь переливы света.

Осенних листьев хоровод

Кружит по Сретенке, Петровке,

Задумчиво бредёт народ

По переулочкам Покровки.

Мерцают Чистые пруды —

В них словно высыпали звёзды.

На гладь спокойную воды

Легли небесные аккорды.

Церквей златые купола

Привносят умиротворенье

Рождественке. Там явь светла,

Покой и мир под храмов сенью.

Поэт взирает на Тверской

Задумчивости полным взглядом,

А за спиной его Страстной…

И кажется, что счастье рядом.

Подобно солнечным огням,

На том кольце опять сияет

Спасителя чудесный Храм,

Нас, грешных, он оберегает.

В тот миг, когда судьбу кляня,

Печаль-тоска скребётся в сени,

Я знаю точно: для меня

Бульварное кольцо – спасенье.

Ветерок

Мчится в степи, ковыль пригибая,

Словно из светлого детства шалун.

По пшенице скользит меж колосьев, играя,

Как в камышах пробирается вьюн.

Песчаная взвесь сорвётся с пригорка,

И встрепенётся мерин седой,

Вспомнит, должно быть, как был жеребёнком

И бегал, напрыгавшись, на водопой.

Приласкав его гриву, дальше повеет,

Срываясь с обрыва речного к воде.

И вот уже с волнами в салки играет,

И мчаться вперёд помогает ладье.

В ночи, на закате иль в час предрассветный

Устроит из листьев он круговерть.

На этот чудной карнавал разноцветный,

Мне кажется можно часами смотреть.

Бывает и так, что вдруг разозлится.

Понять почему, не хватает ума.

Зимой он бураном и вьюгой грозится,

А летом же смерчем уносит дома.

Но буйство его, к счастью, долгим не будет,

И вот уже снова позёмкой кружит.

Снежинки подбросит. Прохладой подует.

И вдаль ветерок, завиваясь, спешит.

Пираты

По-разному нас называют:

Флибустьеры, корсары, пираты.

Со смертью в прятки играем,

В алмазах же ценим караты.

Галион ли испанский мы встретим

Или шхуну с английским флагом,

Залпом ту встречу отметим,

Смерть захваченным будет во благо.

Побережье Карибского моря

От набегов наших страдает,

Где мы, там огонь, слёзы, горе,

Корсары пощады не знают.

Акульи полчища всюду

Жадно нас сопровождают,

Словно знают, выстрел орудий

Пиршество им обещает.

Изгои своих городов мы,

Прокляты верами всеми,

Наш кров – это кубрик с соломой,

От тоски сердце болью не щемит.

На Тортуге ром льётся рекою,

На клинках зловещие блики,

Не бывать флибустьерам в покое,

Вместо гимна пьяные крики.

На чёрном полотнище мрачный

Череп зловещим оскалом,

Знать, день получился удачный,

Хороший куш в руки упал нам.

Верёвки пеньковые, плахи,

Разлучить мечтают нас с волей,

Но мы, утопив свои страхи,

Пиратскую выбрали долю.

Мёртвое поле

Над чёрным полем в кровавой зарнице

Кружит вороньё, собираясь на пир.

Смотрит устало через бойницу

На мрачные тени седой канонир.

Картечью и ядрами щедрой рукою

На поле брани сеял он смерть,

Жизни легко обрывая искрою…

На поприще том судеб круговерть.

Взирает на всё не крестьянским он взором,

Ведь от посевов всходов не ждёт

И не боится, как пахарь, что ворон

Семя, упавшее в землю, склюёт.

Ворон кровавым ядром не польстится,

Гораздо приятней полёгшая рать.

Ждёт, когда тело с душой распростится,

Чтобы со стаей попировать.

Сражение стихло… И вот уж, стеная,

Матери, руки воздев к небесам,

Будут, своих сыновей вспоминая,

Голос срывать, взывая к богам.

Кто затащил их в могильные сети?

Что он получит от этих смертей?

Кто на вопросы эти ответит?

Кто им заменит ушедших детей?

И старый воин, от сечи уставший,

Душою уставший, а не рукой,

В землю как крест меч булатный вогнавши,

Тихо уйдёт на вечный покой.

Весна

Солнце пронзило небес синеву,

Запах весны твои ноздри щекочет.

Буйство чудес не во сне – наяву.

К лету спешат потеплевшие ночи.

Радостный щебет вернувшихся птиц

В перекличку играет с журчаньем ручьёв,

Капельки солнца слетают с ресниц,

Песни летят к небу радугой слов.

Вздохнула полной грудью земля—

Талой водой сходит снежный наряд.

От зимней спячки очнулись поля,

С жадностью ловят солнечный взгляд.

Медвежонок в берлоге, волчонок в норе

Встречают первую в жизни весну.

Дятел морзянку стучит по коре,

Щука хватает жадно блесну.

Хочется встречным улыбку дарить,

Радость к жизни бьёт через край,

Про любовь, не смолкая, всем говорить,

В этом повинны апрель, март и май.

Осень золотом отплакала

Осень золотом отплакала,

Смыла краски все дождём.

Что под этими видим знаками?

Явью кажется или сном?

День за днём по кругу вертится,

Жизнь то вверх, то под уклон.

Огляделся, и не верится,

Не похожа явь на сон.

Рвёшь по полной жизнь, не маешься,

Иль живёшь как на излом,

Если сам в себе теряешься,

Всё останется лишь сном.

Осень опутала в серые нити

Осень опутала в серые нити,

Бульвары укрыла жёлтым ковром.

Струи дождя соревнуются в прыти,

Явь представляется призрачным сном.

В видении этом, сыром и промозглом,

Взгляд заблудился, простыл и потух.

Мысли сплелись шагреневым комом,

Звуки пустые тревожат твой слух.

Ходишь по городу, ждёшь или ищешь,

Где-то вдали проблеск света мелькнёт.

Взором к нему, как к спасенью, приникнешь,

Ангел к тебе на встречу идёт…

Первый снег

Первый снег, робкий, как первые чувства,

Коснулся несмело ещё не промёрзшей земли.

Покрывалом укутались краски осеннего буйства,

И сверкает всё то, недавно что было в пыли.

Дремлют театральные подмостки,

Фразы замерли на полувздохе,

Декорации полуночные в лоске,

Воедино собраны эпохи.

Дух эмоций и страстей витает

Отголоском волшебства со сцены.

В эту пору лишь Морфей играет

Свой моноспектакль самозабвенно.

Пешка

Она была Пешкой из авангарда,

Всегда в бой бросалась в первых рядах.

Когда Конь разил всех из засады,

В атаку смертельную шла на штыках.

Слон всё поле насквозь пронзает,

Диагонали во власти его.

Пешек часто на поле меняют

И не объясняют им ради чего.

Держит Ладья рубежи под охраной,

Не даст внезапно подкрасться беде.

У Пешки судьба отнюдь не туманна —

Пехота, она пехота везде.

Ферзь на доске – кудесник сражений,

Много побед у него за спиной.

Пешка? -В расход. Без сожалений,

Смирилась давно она с этой судьбой.

Где-то победные носят одежды.

Где-то ещё полыхает земля.

А Пешка…На передовой. Как и прежде.

Чтобы снова отдать жизнь за Короля.

Марафонец

Победу в битве они одержали,

Тяжёлой ценой им досталась она,

Пощады ни им, ни они не давали,

Кровавая скалилась в небе луна.

Залитые кровью помятые латы

На бурую землю он скинул с себя,

Не ринулся слепо на поиски злата,

Обратно бежал, спотыкаясь, хрипя.

Весть о победе он нёс своим близким,

Мысли о них не давали упасть,

Стелился туман тягучий и склизкий,

Словно пытался дорогу украсть.

Зубами плетры1 судьбы вырывая,

Сквозь пелену видя солнечный свет,

К богам всемогущим молитвой взывая,

Срывался с иссохшихся губ мрачный бред.

Почти не дыша, до Афин он добрался,

«Победа!» – из сил из последних вскричал…

Но мрачный Танат2 беспощадно подкрался,

Герой бездыханный на землю упал.

Банька

Эх, банька, тебя воспевают в народе,

Душу излечит берёзовый веник,

Года, что на плечи грузом нисходят

Сбросишь в момент, ты им больше не пленник.

В сауне финской сухой пар, волшебный,

Словно в Суоми на миг оказался,

Забудешь проблемы, сидишь, как блаженный,

Рад, что с мирскими делами расстался.

В русской парилке всё по-другому,

Струится парок, как туман над рекою,

Плеснёшь из ковша, прогонишь истому,

Веет славянской здесь красотою.

Турецкую баню забыть невозможно,

Восточные всюду в хамаме мотивы,

Как янычар стать могучим здесь можно,

Духом бесстрашен и телом красивый.

Не важно, где ты попариться хочешь —

В российской глубинке иль на востоке.

Веничек в шайке берёзовый мочишь,

Кальян ли окутывает поволокой.

Прыгнешь в бассейн, с головой окунёшься,

После массаж… жизнь неземная!

Или в сугроб из парилки несёшься,

По традиции всех святых вспоминая.

Богатых и бедных не различает,

Всех банька примет и всех исцелит.

Каждый, парилки кто прелесть познает,

Лёгкость и силу в себе ощутит.

Водяной