Под лаской плюшевого пледа

В мир – одушевленней некуда! —

Что же человек привнес?

Нужно же, чтоб он, сей видимый

Дух, болящий бог – предмет

Неодушевленный выдумал!

Лживейшую из клевет!

Вы с предметами, вы с понятьями,

Вы с железом (дешевле платины),

Вы с алмазом (знатней кремня),

(С мыловаром, нужней меня!)

Вы с «незыблемость», вы с «недвижимость»,

На ступеньку, которой – ниже нет,

В эту плесень и в эту теснь

Водворившие мысль и песнь, —

(Потому-то всегда взрываемся!)

Что́ вы сделали с первым равенством

Вещи – всюду, в любой среде —

Равной ровно самой себе.

Дерево, доверчивое к звуку

Наглых топоров и нудных пил,

С яблоком протягивало руку.

Человек – рубил.

Горы, обнаруживая руды

Скрытые (впоследствии «металл»),

Твердо устанавливали: чудо!

Человек – взрывал.

Просвещенная сим приемом

Вещь на лом отвечает – ломом.

Стол всегда утверждал, что – ствол.

Стул сломался? Нет, сук подвел.

В лакированных ваших клетках

Шумы – думаете – от предков?

Просто, звезды в окно узрев,

Потянулся в пазах орех.

Просыпаешься – как от залпа!

Шкаф рассохся? Нет, нрав сказался

Вещи. Дво́рни домашний бал!

Газ взорвался? Нет, бес взыграл!

Ровно в срок подгниют перильца.

Нет – «нечаянно застрелился».

Огнестрельная воля бдит.

Есть – намеренно был убит

Вещью, в негодованье стойкой.

В пустоту не летит с постройки

Камень – навыки таковы:

Камень требует головы!

Месть утеса. – С лесов – месть леса!

Обстановочность этой пьесы!

Чем обставились? Дуб и штоф?

Застрахованность этих лбов!

Всё страхующих – вплоть до ситки

Жестяной. Это ты – тростник-то

Мыслящий? – Биллиардный кий!

Застрахованность от стихий!

От Гефеста – со всем, что в оном —

Дом, а яхту – от Посейдона.

Оцените и мысль и жест:

Застрахованность от божеств!

От Гефеста? А шпиль над крышей —

От Гефеста? Берите выше!

Но и тише! От всех в одном:

От Зевеса страхуют дом.

Еще плачетесь: без подмоги!

Дурни – спрашивается – боги,

Раз над каждым язык неймет! —

Каждым домом – богоотвод!

Бухты, яхты, гешефты, кофты —

Лишь одной не ввели страховки:

От имущества, только – сей:

Огнь, страхующий от вещей.

– – —

Вещи бедных. Разве рогожа —

Вещь? И вещь – эта доска?

Вещи бедных – кости да кожа,

Вовсе – мяса, только тоска.

Где их брали? Вид – издалёка,

Изглубока. Глаз не труди!

Вещи бедных – точно из бока:

Взял да вырезал из груди!

Полка? случай. Вешалка? случай.

Случай тоже – этот фантом

Кресла. Вещи? шипья да сучья,

Весь октябрьский лес целиком!

Нищеты робкая мебель!

Вся – чего? – четверть и треть.

Вещь – давно, явно на небе!

На тебя – больно глядеть.

От тебя грешного зренья,

Как от язв, трудно отвлечь.

Венский стул – там, где о Вене —

Кто? когда? – страшная вещь!

Лучшей всех – здесь – обесчещен,

Был он – дом? мало! – чердак

Ваш. Лишь здесь ставшая вещью —

Вещь. Вам – бровь, вставшая в знак

? – сей. На рвань нудную, вдовью —

Что́? – бровь вверх! (Чем не лорнет —

Бровь!) Горазд спрашивать бровью

Глаз. Подчас глаз есть – предмет.

Та́к подчас пуст и сух он —

Женский глаз, дивный, большой,

Что – сравните – кажется духом —

Таз, лохань с синькой – душой.

Наравне с тазом и с ситом

– Да – царю! Да – на суде! —

Каждый, здесь званный пиитом,

Этот глаз знал на себе!

Нищеты робкая утварь!

Каждый нож лично знаком.

Ты как тварь, ждущая утра,

Чем-то – здесь, всем – за окном –

Тем, пустым, тем – на предместья —

Те – читал хронику краж?

Чистоты вещи и чести

Признак: не примут в багаж.

Оттого что слаба в пазах,

Распадается на глазах,

Оттого что на ста возах

Не свезти…

В слезах –

Оттого что не стол, а муж,

Сын. Не шкаф, а наш

Шкаф.

Оттого что сердец и душ

Не сдают в багаж.

Вещи бедных – плоше и суше:

Плоше лыка, суше коряг.

Вещи бедных – попросту – души,

Оттого так чисто горят.

– – —

Ввысь, ввысь

Дым тот легкий!

Чист, чист

Лак от локтя!

Где ж шлак?

Весь – золой

Лак, лак

Локтевой.

Прям, прям

Дым окраин.

Труд – Хам,

Но не Каин.

Обшлаг —

Вдоль стола.

Наш лак

Есть смола.

Стол – гол – на вещицы.

Стол – локтем вощится,

Воск чист, локоть востр.

За – стывший пот – воск.

Им, им – ваших спален

(Вощи́м, но не салим!)

Им, им так белы́

Полы – до поры!

– – —

Вещи бедных – странная пара

Слов. Сей брак – взрывом грозит!

Вещь и бедность – явная свара

И не то спа́рит язык!

Пономарь – что́ ему слово?

Вещь и нищ. Связь? нет, разлад.

Нагота ищет покрова,

Оттого так часто горят

Чердаки – часто и споро —

Час да наш в красном плаще!

Теснота ищет – простора

(Автор сам в рачьей клешне).

Потолок, рухнув – по росту

Стал – уж горб нажил, крался.

Правота ищет помоста

Всё сказать! Пусть хоть с костра!

А еще – место есть: нары.

Ни луча. Лу́чная вонь.

Бледнота ищет загару

О всем том – помнит огонь.

– – —

Связь, звучанье парное:

Черная – пожарная.

У огня на жалованьи

Жизнь живет пожарами.

В вечной юбке сборчатой —

Не скреби, уборщица!

Пережиток сельскости —

Не мети, метельщица!

Красотой не пичканы,

Чем играют? Спичками.

Мать, к соседке вышедши,

Позабыла спичечный

Коробок…

– как вылизан

Пол, светлее зеркала!

Есть взамен пожизненной

Смерти – жизнь посмертная!

Грязь явственно сожжена!

Дом – красная бузина!

Честь царственно спасена!

Дом – красная купина!

Ваши рабства и ваши главенства —

Погляди, погляди, как валятся!

Целый рай ведь – за миг удушьица!

Погляди, погляди, как рушатся!

Печь прочного образца

Протопится крепостца!

Все тучки поразнесло!

Просушится бельецо!

Пепелище в ночи? Нет – займище!

Нас спасать? Да от вас спасаемся ж!

Не топчите златого пастбища!

Нас? Да разве спасают – спасшихся?

Задивившись на утро красное,

Это ясень суки выпрастывает!

Спелой рожью – последний ломтичек!

Бельевая веревка – льном цветет!..

А по лестнице – с жарко спящими —

Восходящие – нисходящие –

Радуги…

– – —

– Утро

Спутало перья.

Птичье? мое? невемо.

Первое утро – первою дверью

Хлопает…

Спит поэма.

Июль 1926

Автобус

Препонам наперерез

Автобус скакал как бес.

По улицам, уже сноски,

Как бес оголтелый несся

И трясся, как зал, на бис

Зовущий, – и мы тряслись –

Как бесы. Видал крупу

Под краном? И врозь, и вкупе –

Горох, говорю, в супу

Кипящем! Как зерна в ступе,

Как вербный плясун – в спирту,

Как зубы в ознобном рту!

Кто – чем тряслись: от трясни

Такой – обернувшись люстрой:

Стеклярусом в костьми –

Старушка, девица – бюстом

И бусами, мать – грудным

Ребенком, грудной – одним

Упитанным местом. Всех

Трясло нас, как скрипку – трелью!

От тряса рождался – смех,

От смеху того – веселье

Безбожно-трясомых груш:

В младенчество впавших душ.

Я – в юность: в души восторг!

В девичество – в жар тот щечный:

В девчончество, в зубный сверк

Мальчишества, словом – точно

Не за город тот дударь

Нас мчал – а за календарь.

От смеха рождалась лень

И немощь. Стоять не в силах,

Я в спутнический ремень

Товарищески вцепилась.

Хоть косо, а напрямик –

Автобус скакал, как бык

Встречь красному полушалку.

Как бык ошалелый, мчался,

Пока, описавши крюк

Крутой, не вкопался вдруг.

… И лежит, как ей поведено –

С долами и взгорьями.

Господи, как было зелено,

Голубо, лазорево!

Отошла январским оловом

Жизнь с ее обидами.

Господи, как было молодо,

Зелено, невиданно!

Каждою жилою – как по желобу –

Влажный, тревожный, зеленый шум.

Зелень земли ударяла в голову,

Освобождала ее от дум.

Каждою жилою – как по желобу –

Влажный, валежный, зеленый дым.

Зелень земли ударяла в голову,

Переполняла ее – полным!

Переполняла теплом и щебетом –

Так, что из двух ее половин

Можно бы пьянствовать, как из черепа

Вражьего – пьянствовал славянин.

Каждый росток – что зеленый розан,

Весь окоем – изумрудный сплав.

Зелень земли ударяла в ноздри

Нюхом – так буйвол не чует трав!

И, упразднив малахит и яхонт:

Каждый росток – животворный шприц

В око – так сокол не видит пахот!

В ухо – так узник не слышит птиц!

Позеленевшим, прозревшим глазом

Вижу, что счастье, а не напасть,

И не безумье, а высший разум:

С трона сшед – на четвереньки пасть…

Пасть и пастись, зарываясь носом

В траву – да был совершенно здрав

Тот государь Навуходоносор –

Землю рыв, стебли ев, траву жрав –

Царь травоядный, четвероногий,

Злаколюбивый Жан-Жаков брат…

Зелень земли ударяла в ноги –

Бегом – донес бы до самых врат

Неба…

– Все соки вобрав, все токи,

Вооруженная, как герой…

– Зелень земли ударяла в щеки

И оборачивалась – зарей!

Боже, в тот час, под вишней –

С разумом – что – моим,

Вишенный цвет помнившей

Цветом лица – своим!

Лучше бы мне – под башней

Стать, не смешить юнца,

Вишенный цвет принявши

За своего лица –

Цвет…

«Седины»? Но яблоня – тоже

Седая, и сед под ней –

Младенец…

Всей твари Божьей

(Есть рифма: бедней – родней) –

От лютика до кобылы –

Роднее сестры была!

Я в руки, как в рог, трубила!

Я, кажется, прыгала?

Так веселятся на карусели

Старшие возрасты без стыда;

Чувствую: явственно порусели

Волосы: проседи – ни следа!

Зазеленевшею хворостиной

Спутника я, как гуся, гнала.

Спутника белая парусина

Прямо-таки – паруса была!

По зеленям, где земля смеялась, —

Прежде была – океана дном!–

На парусах тех душа сбиралась

Плыть – океана за окоем!

(Как топорщился и как покоился

В юной зелени – твой белый холст!)

Спутник в белом был – и тонок в поясе,

Тонок в поясе, а сердцем – толст!

Не разведенная чувством меры –

Вера! Аврора! Души – лазурь!

Дура – душа, но какое Перу

Не уступалось – души за дурь?

Отяжелевшего без причины

Спутника я, как дитя, вела.

Спутницы смелая паутина

Прямо-таки – красота была!

И вдруг – огромной рамой

К живому чуду – Аз –

Подписанному – мрамор:

Ворота: даль и глаз

Сводящие. (В сей рамке

Останусь вся – везде.)

Не к ферме и не к замку,

А сами по себе –

Ворота… Львиной пастью

Пускающие – свет.

– Куда ворота? – В счастье,

Конечно! – был ответ

(Двойной)…

Счастье? Но это же там, – на Севере –

Где-то – когда-то – простыл и след!

Счастье? Его я искала в клевере,

На четвереньках! четырех лет!

Четырехлистником! В полной спорности:

Три ли? Четыре ли? Полтора?

Счастье? Но им же – коровы кормятся

И развлекается детвора

Четвероногая, в жвачном обществе

Двух челюстей, четырех копыт.

Счастье? Да это ж – ногами топчется,

А не воротами предстоит!

Потом была колода –

Колодца. Басня – та:

Поток воды холодной

Колодезной – у рта –

И мимо. Было мало

Ей рта, как моря – мне,

И все не попадала

Вода – как в странном сне,

Как бы из вскрытой жилы

Хлеща на влажный зем.

И мимо проходила

Вода, как жизни – сон…

И, утеревши щеки,

Колодцу: – Знаю, друг,

Что сильные потоки –

Сверх рта и мимо рук

Идут!..

________

И какое-то дерево облаком целым –

– Сновиденный, на нас устремленный

обвал…

«Как цветная капуста под соусом белым!» –

Улыбнувшись приятно, мой спутник

сказал.

Этим словом – куда громовее, чем громом

Пораженная, прямо сраженная в грудь:

– С мародером, с вором, но не дай

с гастрономом,

Боже, дело иметь, Боже, в сене уснуть!

Мародер оберет – но лица не заденет,

Живодер обдерет – но душа отлетит.

Гастроном ковырнет – отщипнет —

и оценит –

И отставит, на дальше храня аппетит.

Мои кольца – не я: вместе с пальцами

скину!

Моя кожа – не я: получай на фасон!

Гастроному же – мозг подавай,

сердцевину

Сердца, трепет живья, истязания стон.

Мародер отойдет, унося по карманам –

Кольца, цепи – и крест с отдышавшей

груди.

Зубочисткой кончаются наши романы

С гастрономами.

Помни! И в руки – нейди!

Ты, который так царственно мог бы —

любимым

Быть, бессмертно-зеленым (подобным

плющу!) –

Неким цветно-капустным пойдешь

анонимом

По устам: за цветущее дерево – мщу.

Апрель 1934 – июнь 1936 гг.

Примечания

1

Даты, заключенные в угловые скобки, являются предположительными.

2

В раздел входят и циклы стихов, завершенные позже, но начатые в 1916 г.

3

Стихотворные циклы, составленные самой М. И. Цветаевой, – «Стихи о Москве», «Стихи к Блоку», «Подруга» и др. – печатаются в нашем сборнике, как правило, не полностью. При этом нумерация стихов внутри цикла сохраняется в соответствии с однотомником и двухтомником, указанными на обороте титула.

4

Крест, на каком-то собрании сорванный с груди солдатом и надетый на грудь Керенскому. См. газеты лета 1917 г. (Примеч. автора.)

5

О любимый! Тебя удивляет эта речь? Все расстающиеся говорят как пьяные и любят торжественность… Гёльдерлин. (Перевод автора.)

6

Memento mori – помни о смерти (лат.).

7

Здесь: память (лат.).