Полная версия
Космическая одиссея разведчика. Записки сотрудника госбезопасности
Анатолий Максимов
Космическая одиссея разведчика. Записки сотрудника госбезопасности
Коллегам по внешней разведке к 100-летию госбезопасности посвящается
Полностью изжить трафарет из разведки. Все время приспосабливаться к мировой обстановке.
Использовать то, что нам Бог предоставляет… Разведка – святое, идеальное для нас дело.
И.В. Сталин. «Конспективные заметки о разведке», 1952
© Максимов А.Б., 2021
© Дизайн, Зайнев И.И., 2021
© ООО "Издательство Родина", 2021
От автора
Когда тебе восемьдесят пять лет, то есть желание и, надеюсь, силы попытаться дать самооценку не своей судьбе, а судьбе твоего выбора на весьма интересном жизненном пути. Он был весьма долог и не без трагических обстоятельств в семейной жизни, да и на службе. Фактически безоговорочно хотелось бы утверждать: счастливое время было в детстве, как не странно, в годы войны.
Не был автор участником ее, но свидетелем, жадно впитывающим все стороны известных нам, школьникам, эпизодов этого тяжелейшего времени в судьбе нашего народа.
Жизнь распорядилась так, что половину ее до двенадцати лет пришлось пребывать на территории ГУЛАГа, где отец-геологоразведчик искал нефть и газ в отрогах Северного Урала.
Чаще всего доброе начало преследовало автора всю жизнь, а это юношеская спортивная школа и в это же время – аэроклуб в ближайшем Подмосковье, военно-морское училище с инженерным уклоном в Великом Городе на Неве и затем – флот.
Переход в военную контрразведку стал очередным выбором в годы, когда шло хрущевское миллионное сокращение армии. Но и здесь с флотом автор не расставался.
Затем был выбор новой стези на служебном пути, причем самый судьбоносный, – приход в научно-техническую разведку госбезопасноти с работой с позиции Внешторга в десятке стран, иногда по нескольку дней или недель, а временами – годами.
Далеко не многим пришлось испытать себя в роли «предателя Родины» и рисковать свободой во время встреч с контрразведкой противника. Каждая из таких встреч в Канаде, Штатах и в Европе грозила разоблачением и тюремным заключением. И уже чрезвычайно редко о ком на Западе заявляли бы в прессе о том, что работавший с их спецслужбами «московский агент» был разоблачен «русским КГБ и замучен в подвалах Лубянки»?!
Оценка вышеуказанных усилий на фронте тайной войны греет душу до сих пор: это звание «почетного чекиста» или в полной мере – «Почетный сотрудник госбезопасности» с занесением в «Книгу памяти».
Но были и не столь приятные моменты в кадровом вопросе: две попытки уволить меня из рядов чекистов и торжество справедливости, когда это не случилось, вопреки требованию члена ЦК партии – министра внешней торговли. Или появление в кадрах «сведений» о якобы не официальных контактах автора с зарубежным лицом.
Приход в стены специального учебного заведение по подготовке кадров разведки пришлось на двадцать пятый год службы в рядах защитника Отечества.
Работа в госбезопасности делится на два периода, в частности, только в разведке: двадцать лет на «разведывательном поле» и тридцать лет в «кузнице кадров разведки». Причем, в «кузнице» – не один год в качестве наставника и ветерана-отставника. В этот «ветеранский» период душу согревает активная работа в Ассоциации ветеранов внешней разведки, Военно-научном обществе Минобороны и Союзе военных моряков.
Если не считать «трагедией» с попытками удаления автора из госбезопасности, то настоящая беда настигла семью автора, когда погибли сын-военный моряк и крохотная правнучка, а затем стремительно ушла из жизни наша дочь – ее бабушка.
Публикация статей в ведомственных журналах, переросла в глубокое увлечение рукописями самого различного жанра. Это была своеобразная мера – «спасательный круг», без которого ветеран, оторванный от активной жизни не находит себя в чем-либо более-менее серьезном деле.
И стол в московской квартире в Гольяново, и обширный кабинет в мансарде деревенского дома в деревне стали свидетелями появления на свет более тридцати книг о разведке (особенно о ее знаменитых сотрудниках), современной политической публицистики и исторических событиях, а из научно-популярных – о гении электричества, тайнах Тунгусского метеорита и Атлантиде. Особое пристрастие автор питает к событиям в жизни разведки в годы Великой Отечественной войны.
Автор благодарит судьбу за то, что она поддерживала его начинания на всем жизненном пути. В том числе и в трудное время отрицательного отношения разведывательных «верхов» к его книгам, когда делалась попытка учинить публичную расправу над автором. Этому факту помешали коллеги по ветеранскому корпусу.
А за давностью лет свою шестидесятилетнюю судьбу на поприще защиты Отечества в рядах коллег из государственной безопасности автор находит в оценке будущего России в словах митрополита Виталия, первоиерарха Русской Православной Церкви за границей. С болью в сердце он говорил в 90-е годы: «Будут брошены все силы, миллиарды золота, лишь бы погасить пламя Русского Возрождения. Вот пред чем стоит сейчас Россия. Это почище Наполеона и Гитлера».
Предисловие
В чем сила разведки
…Война в условиях мира – таково истинное определение роли разведывательной службы. Ей нельзя нанести удар разоружение.
Альдо Николаи, глава германской разведки в Первой мировой войнеРазведка нужна, чтобы руководство страны четко знало планы и замыслы противоположной стороны.
Ибо разведка имеет не постоянного противник, а постоянный интерес.
Герой России В.Б. Барковский, историограф разведки советской госбезопасностиВероятно, читателя может насторожить некая игривость в названии рукописи «чернорабочий разведки». Однако в этом есть определенный смысл: автор работал в Центре всего шесть лет, из пятидесяти, отданных разведке, то ли в качестве ее офицера либо в ранге ветерана.
Так что чуть конкретнее вышло из-под пера автора за двадцать лет его работы на писательском поприще? Ибо первая печатная книга появилась в 1999 году с интригующим названием (и содержанием) «Записки чернорабочего разведки. «Операция «Турнир».
Рукописи были биографического характера, из истории разведки – чаще всего автор предпочитал в логике его рукописей «развязывание узелков»: например, об операции «Снег» и «мценской инициативе Сталина», о «деле Пеньковского»…
Особое увлечение автор испытал при подготовке трех рукописей – биографий атомных разведчиков, Героев России: Леониде Квасникове, Владимире Барковском и Анатолии Яцкове.
А начало серьезным исследованиям в области деятельности разведслужбы от Руси и России до Российской империи и Советской России положила обширная рукопись «Разведка Великой Отечественной». Причем через годы с момента издания этой рукописи на полках Ассоциации и магазинов появились отдельными книгами «Тайный фронт Великой Отечественной войны» и «Тайный фронт холодной войны».
Из «гражданских» – биография Николы Тесла, трижды изданная и переизданная, или «Большая ложь» об инспирировании Западом разрушительных войн против царской и Советской России либо «Нюрнберг: балканский и украинский геноцид».
Работа нескольких десятилетий – и ведь было нечто яркое в ней? А это – судьба удивительной личности из числа «помощников» в делах НТР. Речь идет о человеке сложной судьбы, человеке из дня атомной бомбардировки Хиросимы. Двадцать лет он был связан с нашей разведкой, работая, в частности, на «космическом поле» нашей НТР.
Ему было чуть за тридцать лет, когда автор установил с ним негласное сотрудничество, затем – активная работа по широкому кругу научных и технических вопросов. Ему было ближе к шестидесяти, когда, в результате предательства, он был арестован и быстро отпущен: нет в его стране закона о шпионаже. И он не работал во вред Страны восходящего солнца. Видимо, тревожная работа с разведкой истощила его жизненные силы.
Автор, стоявший у истоков его тревожных дел с разведкой, не мог выразить личную благодарность в конце его жизненного пути за личный вклад в появлении в Стране Советов западных новинок в области авиакосмической техники. Он ушел из жизни, а дела его остались…
* * *О делах многих и многих коллег автора по научно-технической разведке и их «помощников» из числа иностранцев, пока еще безымянных героях НТР, речь пойдет в предлагаемой рукописи. Главной фабулой ее является многолетняя борьба с санкциями Запада против России.
Из рукописи видно, что развязанная антирусскими силами конфронтация с Россией уже сто лет продолжает тысячелетнюю попытку Запада ликвидировать Российскую государственность путем экономической войны либо в прямой военной форме. На Западе, с подачи Америки, появился «запрещающий цербер» – Комиссия по контролю за эмбарго в соцстраны.
В основе главного содержания рукописи заложен тезис: запреты для России во все времена были «стеной» против участия нашего Отечества в равноправном международном разделении труда, а работа разведки преодолевала эту «стену». Причем был взят на вооружение лозунг:
«Если КОКОМ – это «броня», то НТР – это «снаряд», пробивающий эту «броню».
Это предисловие вовсе не традиционное, ибо сама обстановка вокруг темы «борьба против санкций Запада» носила характер необычности. И указанный ранее девиз – это и есть «ключ к ящику Пандоры», в котором Запад хранит научно-технические секреты далеко не всегда мирного прикладного значения.
Как подметил весьма оригинально наш глава Советской России Никита Хрущев: «Америка готова объявить даже пуговицы эмбарго, потому что они пришиваются к солдатским штанам». И «ключ от ящика» – это тот, кто оказывается в нужном для разведки и страны время, в нужном месте и добывает нужную информацию.
Например, место-объект может быть связан с космической проблематикой, время – подготовка наших космонавтов к выходу в открытый космос, а информация, в частности, в виде образца – специальный узел для стыковки космических грузовых кораблей в автоматическом режиме…
Ниже речь пойдет о личности одного из «помощников» наших разведчиков, правда, в «растворенном» виде среди других ему подобных, сотрудничавших с НТР, то ли сознательно из идейных побуждений или из-за материального интереса.
Мой японский друг…
Его истинное имя, естественно не будет названо, в Японии остались его родные, коллеги, друзья. В переписке он проходил под псевдонимом «Хикари». И выбран он не случайно.
Обращаясь к автору, он как-то сказал:
– Мы начали работать совсем недавно, как вы говорите, «над щепетильными делами». И новое мое имя специально для вас пусть будет простым.
– И что вы предлагаете, – спросил автор, радуясь самому факту такого разговора о безопасности в их работе.
И тут автор вспомнил, что скоростной экспресс из Токио в Осака имеет собственное имя Хикари», что означает «Луч солнца». Но разе сам, сидящий перед автором новый его искренний друг Советов, не может стать именно таким «лучом» в делах научно-технической разведки?
И автор обратился к своему новому японскому другу:
– Так что вы предлагаете?
– Почему бы не взять псевдоним «Камикадзи»? Это означает «Божественный ветер».
– Но ведь это, как мне представляется, от зловещего имени японских летчиков-самоубийц «камикадзи»?! – воскликнул автор.
– Вы правы, – сказал печально японский друг. – И вы правы, в нашей работе может быть что-то от «камикадзи».
И оба согласились, что Хикари звучит много лучше.
Мог ли автор предположить, что через двадцать лет его нынешний друг окажется в японской тюрьме Сугамо, где несколько десятилетий назад томился наш уникальный разведчик и удивительная личность Рихард Зорге?!
Вот такой разговор состоялся после выполнения Хикари «проверочного» задания – добыча кристаллов для американских армейских радиостанций переносного типа. А путь, по которому следовали образцы был весьма долог: из Америки в Европу, затем, чтобы запутать следы, – на Ближний Восток, где они и «потерялись».
Хикари был родом из Хиросимы и в то трагическое лето уехал в деревню к родным дяди километрах в пятидесяти от города-атомной мишени. Огромную вспышку воспринял как учение корабельной артиллерии на крупнейшем кораблестроительной верфи завода «Мицубиси». Той самой верфи, где создавались самые большие в мире линкоры.
Но потом… В город не пускали, говорили, что города нет – его стерла с лица земли американская авиабомба. Жить Хикари было негде, ибо он остался не только без дома, но и без всех его городских родственников. То, что он увидел в городе Хикари, поразило его душу и все последующие мысли. Он весь горел желанием протестовать, но как?
И только два человека из разного мира помогли ему прейти в себя и настроили на деловой лад его растревоженную душу, вывели его из глубокого пессимизма.
Из русского плена вернулся его дядя, в деревне которого он жил. Дядя говорил, что Хикари уже взрослый человек и ему следует выбрать жизненный путь на годы вперед. В Квантунской армии он воевал всего несколько дней, потом – плен. И Хикари было удивительным слышать, что японских военнопленных не содержали в строгости, а кормили даже лучше, чем солдат, их охранявших (прим. автора: об этом факте он слышал и от других японских военнопленных). Работа на лесоповале была тяжелой, но строго нормированной и. никаких издевательств. Дядя даже завел на поселении что-то вроде семьи с русской женщиной и надеялся с ней встретиться, но. была не судьба.
А Хикари рассказывал, что в то трагическое время вблизи Хиросимы, да и по всей Японии, царил голод. Дядя выжил и, как он говорил, там, в России, он понял главное – Советы не враги Японии. Там он выучил русский язык и по возвращении немедленно был востребован коммерческой фирмой, ориентирующейся на торговлю с Союзом.
Дядя стал в жизни Хикари главным наставником, ибо он посоветовал поехать племяннику в Токио и, поступив в университет, пройти обширные курсы при православной церкви, где бесплатно учат русскому языку. Дядя настаивал, что знание русского языка – это «кусок хлеба на всю жизнь».
Все эти беседы со старшим по жизненному опыту дядей настроили Хикари на оптимистический лад. Через много лет он говорил автору, что именно благодаря настойчивости дяди его жизнь удалась.
Случилось так, что в униженной разгромом Японии с атомным безумием на его земле, Хикари пришлось встретиться с человеком из Страны Советов. Об этой стране, учась в своеобразном «колледже» при русской церкви, Хикари многое узнал, понял и пропитался уважением к ее подвигу в разгроме фашизма в прошедшей войне. Понял он и тот факт, что две атомные бомбы, сброшенные на его города, это не месть американцев, а угроза русским, да и всему миру, если кто-либо решиться перечить Америке.
У Хикари не было друга, с кем он мог бы поделиться своими мыслями об узнанном о Советах. И определенное спокойствие постигло его, когда он встретил автора – сотрудника Советского торгпредства в Японии и чуткого товарища вне работы по торговым делам. Они были еще молодыми людьми – ему за тридцать, а автору почти тридцать.
И оба они были полны желанием «исповедоваться» за преступления в годы войны с ее атомным финалом. Эта тема не раз поднималась в их беседах. В такие моменты им обоим было неловко смотреть друг другу в глаза. Без слов они одобряли витающее над Планетой чувство покаяния за содеянное Человечеством на Земле. Все это сблизило их, а торговые дела укрепили в лице Хикари у его руководства мысль, что он на «рынке Советов» желаем. Так для автора начался период вовлечения Хикари в дела разведки.
В тридцать лет Хикари заинтересовалась коммерческая компания. И было это то время, когда японская индустрия трудилась под тремя лозунгами. Дело в том, что война разрушила промышленность и поднимать ее приходилось с самого начала. Японцы решили, что их «начало» – это сегодняшний день развитых стран Европы и США.
Япония пришла на мировой рынок последней. Однако смогла пройти за пятидесятые годы один из трех этапов в своем индустриальном развитии. И первый из лозунгов тогда стал: «любой японский товар – лучшего качества». В шестидесятые к этому лозунгу прибавился еще один: «лучшее качество на новейший товар», особенно в машиностроении. Впереди были семидесятые и восьмидесятые, когда Япония взяла на вооружение призыв: «качество-новизна-идеология товара».
В Союзе в шестидесятые годы шла Большая химия. Это было время обмена стран делегациями и выставками. В середине шестидесятых в Москве проводилась одна из первых международных выставок – «Химия 65». Для участия в ней японской стороны готовил в Торгпредстве автор. В то время автор отвечал по линии Внешторга за закупку химического и нефтехимического оборудования в значительных объемах. И потому он был желанным представителем Советов в крупных машиностроительных компаниях с их маленькой «приставкой» – коммерческой фирмой. Как бы промежуточного звена между СССР и Японией в торговле с фирмами-монстрами делового мира Страны восходящего солнца. Сами «монстры» предпочитали пока оставаться в тени. В этом «промежуточном звене» автор и нашел Хикари. Причем нашел на многие годы «делового сотрудничества по щепетильным делам» нашей научно-технической разведки с целью проникновения в «рынок» запрещенных к поставке в Союз товаров.
И если в шестидесятые годы Хикари был для автора коллегой по разведработе, то в семидесятые уже другом и по работе, и по взглядам на мир, и по жизни.
Хикари оказался классическим «помощником» в делах нашей НТР: в нужном месте, в нужное время и с нужной информацией. Однако, вся предлагаемая рукопись выходит за рамки работы НТР только с Хикари. Ведь космической проблематикой и другими разведывательным заданиями автору и его коллегам пришлось заниматься с участием и других «помощников».
И тем не менее, где это возможно, автор будет «вспоминать» и о Хикари – и «помощник», и создатель спецгруппы, и хороший товарищ по «разведывательной упряжке».
Часть первая
Разведка госбезопасности в холодной войне
Глава 1
Ступени восхождения к мастерству
«…В обход КОКОМ НТР Советов осуществила в 1980–1985 годы несколько успешных и иногда острых операций по добыванию технологических линий, современных образцов техники и документальных материалов…».
Из справки ЦРУ президенту США…За сорок лет существования этот охватывающий весь мир тайный аппарат накопил огромные знания и опыт.
Методы его работы досконально проверены с точки зрения их пригодности для достижения целей СССР в разных регионах мира.
Ален Даллес, глава ЦРУ. 1948В 2010 году появилось на свет обширное издание «Разведка Великой Отечественной». В ней автор (он же автор даннрукописи) изложил несколько нетрадиционный взгляд на мастерство ой разведки советской госбезопасности.
Такой вывод заключался в том, что был проделан анализ трехсот событий и эпизодов деяний разведки в тысячелетий период выхода Российского государства в Великую Державу – от Руси до царской России и от Российской империи до Советский России. В этом издании высказывается мысль, что в работе отечественной разведки существуют «реальные устойчивые признаки», свойственные эффективной ее деятельности в указанный период.
Эти, добытые путем тщательного анализа, признаки автор назвал «краеугольными камнями разведывательного мастерства» для всех направлений активности разведки, особенно в советское время – политического, экономического, контрразведывательного и научно-технического. А именно:
* наступательность – знать, предвидеть, упреждать;
* «инструментарий» – разведчики, агенты, операции;
* территории – разведываемая, третьи страны, СССР.
Были сформулированы и обоснованы «ступени» мастерства: восхождение (досоветский период), развитие (довоенный), проявление (военный), совершенствование (послевоенный период). Они фактически фиксировали состояние работы разведки в четырех ее непрерывных главных особенностях: расширение разведзадач, внедрение в дела разведки акций тайного влияния, выделение агентурного метода в основной и реорганизация самого органа. Весьма характерно, но к началу Второй мировой войны и даже Отечественной, разведка не имела статуса самостоятельной службы. Это был лишь подотдел в системе госбезопасности. И когда речь шла о «технической» (научно-технической) разведке, то ее состав не превышал 3–4 человек. Причем, четвертым стал ее будущий идеолог и преобразователь Леонид Романович Квасников (1938). А значит, руководство этого направления разведки не было привилегией первых лиц в государственной структуре. Однако, в первое полугодие войны внешняя разведка получила прямой выход к высшему руководству страны (до этого более ста дней к ней «сверху» за «помощью» не обращались). К середине войны по обе стороны Атлантики в резидентурах работало почти десять человек только по линии НТР. И к концу войны в ее рядах находилось уже тридцать сотрудников (в резидентурах и Центре).
Тысячелетняя деятельность зарождающейся отечественной разведки в интересах всех периодов Российской государственности, как и два десятилетия советского периода, в преддверии и канун войны дали, по мнению автора, достаточно убедительных свидетельств в пользу так называемой «агентурной триады»:
во-первых, взятый на вооружение агентурный метод в качестве основного метода разведработы;
во-вторых, две основные категории разведчиков-профессионалов (разведчиков-патриотов) и агентов (патриотов и привлеченных к сотрудничеству);
в-третьих, «железное правило» при формировании любой агентурной сети источников информации – во главе ее должен стоять разведчик-агентурист.
ФИТИН
Павел Михайлович
1907–1971
В органах ГБ с 1938 года.
Возглавлял внешнюю разведку в 1939–1946 годах.
В годы ВОВ под его руководством действовали резидентуры в 27 странах: было получено 41000 документальных материалов. Разведка проникла в секреты создания американского атомного оружия, лишив США монополии на него.
Уволен из органов в 1953 году.
В отношении НТР еще в годы войны складывалась ситуация с появлением феномена в виде конкретных активных действий по операциям: «Воздух» (авиация), «Радуга» (радиолокация), «Зелье» (взрывчатые вещества), «Парфюмерия» (химбакоружие) и вершиной достижения и триумфом успеха стала операция «Энормоз» (атом).
Анализируя десятки событий и эпизодов из деяний внешней разведки (особенно ее НТР) в послевоенное время (50-70-е годы), автор столкнулся с необходимостью обозначить новые вехи – признаки в ее мастерстве в новых геополитических условиях противостояния отечественной госбезопасности – фактом появления феномена «холодная война».
Казалось бы, «механизм тайной войны» был хорошо «обкатан» в годы Великой Отечественной на четырех «разведывательных полях» – за рубежом в резидентурах, в странах союзников, условно «нейтральных» с прогерманской ориентацией и в тылу германских войск на временно оккупированной советской территории.
Для НТР в работе наступил «золотой век» в послевоенный период. Это случилось, когда стремительно стала осложняться оперативная обстановка в разведываемых странах главного противника (прим. автора: в послевоенные годы «доктрина» разведки госбезопасности в вопросе выделения «главного противника» неоднократно подвергалась изменению в «количественном отношении» – семь стран и пять стран НАТО, США-НАТО-Китай и, наконец, одна страна – США).
Тогда особенно важное значение приобрел третий признак из «краеугольных камней» – это третьи страны и собственная страна – СССР. Забегая вперед, следует отметить тот факт, что начиная с 60-х годов многие задания НТР выполнялись через третьи страны и с территории Союза. Причем в последнем случае – поток информации составил до 50 процентов от общего объема выполненных заданий этим направлением разведки, а по образцам – в подавляющем большинстве.
* * *Невозможно понять мир прошлого столетия и сегодняшнего времени без осмысления работы отечественных спецслужб в переломные моменты противостояния между Западом и Востоком. А это – Русско-японская и Первая мировая войны, Гражданская и Интервенция, а затем война в Испании (первое сражение с фашизмом!), японская агрессия в Юго-Восточной Азии и Вторая мировая война. И наконец, самая кровопролитная – Великая Отечественная с ее перерастанием в холодную войну в послевоенное время.
